Мне бессмысленно плакать-
Столько раз умирала;
Воскресала опять, поднимала забрало,
Чтобы видели все-
Не единой слезы, в моих синих глазах
Озорной стрекозы.
Руки сложены вместе, как у всех,
Для молитвы;
Но на деле не так, их сложила для битвы.
Успокою дыханье, последний рывок;
Я уверенным жестом нажму на курок.
Сколько раз повториться эта «ничья». ..
Лишь один будет жить: или он или я.
Пускай не враги, но поганые люди…
И даже не люди, а просто — людишки…
Надеюсь, что время когда-то рассудит —
За крупные гадости их и делишки…
Не хочется мне опускаться до мести!
Банальный игнор, и держаться подальше
От тех, с кем бывала я сутками вместе,
С душой нараспашку, без лести и фальши.
Но искренность нынче — товар для уценки,
А в моде, похоже, различные маски…
…И падая, вновь обдираю коленки —
Наивная дурочка с верою в сказки!
Как змеиный горячий язык,
Эти чуткие нежные пальцы;
Ты как Зевс, обманув, в мою спальню проник,
Натянув мою душу, как ткани на пяльца.
Наливая вино, ты подмешивал яд-
Нераскрытый секрет флорентиек;
Чтобы я не хотела вернуться назад,
Чтобы не было шанса отсюда уйти мне.
Я увидела здесь другую Луну,
Что из ваты небес взирает раскосо,
Я услышала сдесь волн тишину,
Для сонаты несозданной сотый набросок.
Всем, что знал от рожденья, делился со мной;
Рассказал о таинстаенных греческих кладах,
И о том, что не верил ты в рай на земле,
А теперь и земли без рая не надо.
Мой град Ефремов на Мече Красивой,
Забытый кем-то в суете мирской.
Но я себя здесь чувствую счастливой,
Всё потому, что стал моей судьбой!
Архитектуры нету, как в Париже.
А вот природа сильно хороша!
И если заберёшься чуть повыше,
От красоты такой замрёшь, едва дыша!
Воспеть смогли писатели, поэты
В рассказах и стихах мой край родной.
И не пришлось придумывать сюжеты,
Чтобы строка бежала за строкой.
Деревья кроной достают до неба,
И купола церквей в лучах блестят.
Конь-Камень, что застыл, и впрямь волшебен,
И реки оживлённо здесь бурлят.
И не любить я не могу свой город!
Ефремов — вечно сердцем молодой!
И мне для гордости не нужен повод!
Ефремовом горжусь! Ефремов, я с тобой!
Не держите тех, кто хочет уйти,
Отпускайте их с Богом, туда им дорога.
Зачем же локтями толкаться в пути.
Своих вы отыщите, их будет много.
Свои не покинут, свои не соврут,
Свои тебе руку дадут и согреют.
Они будут рядом, не предадут,
Потому что иначе они не умеют.
Свои в лютый холод укроют крылом,
Поделятся светом, теплом и надеждой.
Они станут счастьем, защитой, добром.
Свои только избранные, это не каждый.
Бродят по земле осенние дожди.
Просительно и жалко лижут стёкла
И шепчут в темноте, что всё уже промокло.
Просятся в тепло осенние дожди.
Пятна фонарей дрожат в моём окне,
И тени старых лип расплёскивают лужи.
Как мне поверить в то,
Что ты уже не нужен,
Совсем,
Совсем,
Совсем,
Совсем не нужен мне?
Бродят по земле осенние дожди…
В лесу, вдруг, поселилась тишина,
Как паутин узор —
Бесцветно — иллюзорна…
Лишь изредка, лаская слух слегка,
Ложится жёлтый лист
Шурша под ноги…
Внезапно стал прозрачен старый лес,
Все тАинства раскрыв
Пытливым взорам.
Безумным буйством красочных чудес
Он раскидал листву,
Устлав дорогу.
Заметно присмирел лесной ручей,
А гладь его в зеркальность
Обратилась.
И опрокинувшись, вся синева небес,
В прозрачности ручья
Отобразилась.
Шалунья осень заглянула в старый лес,
Пришла не слышно, всё окутав
Тайной,
Из сумочки, что несла наперевес,
Рассыпала всю красоту
Случайно.
Я жду упрямо день за днем
И ожиданье вязкой болью
Рождает безысходный ком
В гортани призрачной юдоли.
Я жду. За шорохи ночи
Цепляется больное сердце
И обжигают плоть лучи
Луны. И никуда не деться
Из кандалов бессонных пут,
Фантомов чувств необъяснимых,
И звезды в сотый раз мне лгут,
И ангел пролетает мимо…
Я жду, без видимых причин
Я верю в неизбежность часа,
Когда беззвучно застучит
Копытце вечного Пегаса.
2005 г.
«Разожми сердца горестный стон,
Видишь: день твой наверх убегает,
Плачь, голубушка, снам в унисон,
Все окончилось, плачь, дорогая», —
Так шептал белый ангел в ночи,
В небо душу мою поднимая,
Но в слезах поминальной свечи
Ей не плакалось. Доля земная
Всю, до капельки боль завершив,
Выпускала ее на свободу,
В световое Созвездье Души,
В долгожданную даль небосвода.
2005 г.
Свези меня в Ерусалим.
Верни душе моей покой.
Он там, в истоке лет и зим,
Остановился на постой.
Свези меня в Ерусалим.
Мой дух туда летит ночами,
Молитвы жаждою томим.
Там ангел мой его встречает.
Увидев свет зари несмелый,
Им вечно в плоть назад гоним,
Дух безутешно молит тело:
«Свези меня в Ерусалим».
2005 г.
За все приходится платить:
За храбрость — славою безумца,
За веру — тоннами презумпций
виновности от тех, с кем жить.
За искренность — ударом в спину,
За доброту — куском души,
Использованием — за наивность,
Любовью — за возможность жить.
Надеждой — за чужие игры,
Ступенями — за этажи,
Здоровьем — за мельканье в титрах.
Собою — за другую жизнь.
Кокон марли стерильной мотает пурга
И макает бинты в незашитую боль,
Только память поверх проступает всегда,
Чистоту амнезии окрасив собой.
На разрыве дыханья материи треск,
Воздух белыми нитками сыпется вниз…
Режет скальпель мороза повязки небес,
Чтобы мир заковать в застывающий гипс.
И срастется в покое зимы перелом.
И, покрытый прощеньем, как шрамами, вновь,
Отзываясь на каждый по-год-ный излом,
Вспомнишь, как танцевать этот танец — Любовь.
Здравствуй, мой друг, одинокий и призрачный странник,
Здравствуй, собрат мой, собрат по Земле и по Небу.
Время бежит, расставание не за горами,
Здравствуй — сегодня, и завтра, и где бы ты ни был.
Где бы ты ни был — мы рядом, как тёплые звёзды.
Что б ни случилось — мы снова воскреснем из пепла.
Если бы было иначе — душа бы замёрзла.
Если бы было иначе — душа бы ослепла.
Здравствуй, мой добрый, родной и такой терпеливый,
В горести преданный спутник и счастья источник,
Новый рассвет о тебе золотым переливом.
Чистые капли дождя о тебе многоточьем…
Словно в песочных часах эти жизни струятся,
Время бежит — и однажды мы снова воскреснем, —
«Здравствуй!»… Не будем совсем расставаться,
Раз мы еще на Земле научились быть вместе.
Царство небесное, место покойное,
Светлая, светлая память…
Танечка, Таня, милое солнышко,
Наша, земная, радость…
Не на неделю ушла, не на месяц ты,
Время то шло, а то мчалась,
«Хватит.» — сказала, «Допета, мол, песенка…
Больше, уж, слов не осталось…
Всё, что хотела, сказала я в жизни,
И сыновья мои выросли…
Я бы просила вас с легким сердцем
Эту потерю всем вынести…
Я не оставила вас, не рассталась,
Этим сентябрьским вечером,
Только, теперь, обнимаю нежно,
Всех, вас, незримо, за плечи, я…»
В своей жизни главный, в иной связи равный!