Цитаты на тему «Стихи»

В хрустальный шар заключены мы были,
и мимо звёзд летели мы с тобой,
стремительно, безмолвно мы скользили
из блеска в блеск блаженно-голубой.
И не было ни прошлого, ни цели;
нас вечности восторг соединил;
по небесам, обнявшись, мы летели,
ослеплены улыбками светил.

Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
остановил наш огненный порыв,
и поцелуй прервал наш безначальный,
и в пленный мир нас бросил, разлучив.
И на земле мы многое забыли:
лишь изредка воспомнится во сне
и трепет наш, и трепет звёздной пыли,
и чудный гул, дрожавший в вышине.

Хоть мы грустим и радуемся розно,
твоё лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звёздной,
оставшейся на кончиках ресниц…

Вот так всегда, — скучаю и смотрю
На золотую, бледную зарю.

Мне утешений нет. И я не болен, —
Я вижу облако и ветер в поле.

Но облако, что парус, уплывёт
И ветер, улетая, позовёт:

«Вон там Китай, пустыни и бананы,
Высоким солнцем выжженные страны».

И это жизнь! И эти кружева
Мне заменяют бледные слова,

Что слушал я когда-то, вечерами,
Там, над закатами, над облаками!

Но не могу я вспомнить тишины,
Той боли, и полёта, и весны.

Жизнь из бега и погони,
Полусвет и полумрак.
Окружён, закрыт в загоне
И не выбраться никак.

Утаится как от злобы?
Нету добрых, милых лиц.
Стал народ иной уж пробы,
Доброта в сердца вернись!!!

Удивительно мил, —
Жил да был крокодил,
Так аршина в четыре, не боле.
И жила да была,
Тоже очень мила,
Негритянка по имени Молли.

И вот, эта Молли-девица
Решила слегка освежиться
И, выбрав часок между дел,
На речку купаться отправилась.
Крокодил на неё посмотрел,
Она ему очень понравилась,
— И он её съел!

А съевши, промолвил: «Эх-ма!
Как милая Молли прекрасна!»

Любовь крокодилов весьма
Своеобразна!

Длинна, как мост, черна, как вакса,
Идёт, покачиваясь, такса.
За ней шагает, хмур и строг,
Законный муж её, бульдог.

Но вот, пронзённый в грудь с налёта
Стрелой собачьего Эрота,
Вдруг загорелся, словно кокс,
От страсти к таксе встречный фокс.

И был скандал! Ах, знать должны вы —
Бульдоги дьявольски ревнивы!
И молвил некий пудель: «Так-с,
Не соблазняй семейных такс!»

И, получив на сердце кляксу,
Фокс так запомнил эту таксу,
Что даже на таксомотор
Смотреть не мог он с этих пор.

Спасибо, вашими молитвами жива;
Вы их, как нож, метаете мне в спину.
И пусть пока летят одни слова,
Но метите не в «молоко», а только в сердцевину.

Спасибо, вашими молитвами жива;
Вы их творите, если улыбаюсь.
Плетете сплетни, словно кружева,
Но что с того-я как паук по ним передвигаюсь.

Спасибо, что не забываете меня;
Что много лет ни днем, ни ночью нет покоя.
Когда нет сплетен-значит, нет тебя!
А если есть-ты существуешь и чего-то стоишь.

Вы помните былые дни,
Когда вся жизнь была иною?!
Как были праздничны они
Над петербургскою Невою!

Вы помните, как ночью вдруг
Взметнулись красные зарницы
И утром вдел Санкт-Петербург
Гвоздику юности в петлицу?

Ах, кто мог знать, глядя в тот раз
На двухсотлетнего гиганта,
Что бьёт его последний час
На Петропавловских курантах!

И вот иные дни пришли!
И для изгнанников дни эти
Идут вдали от их земли
Тяжёлой поступью столетий.

Вы помните иглистый шпиц,
Что Пушкин пел так небывало?
И пышность бронзовых страниц
На вековечных пьедесталах?

И ту гранитную скалу,
Где всадник взвился у обрыва;
И вдаль летящую стрелу
Звенящей Невской перспективы;

И вздох любви нежданных встреч
На площадях, в садах и скверах,
И блеск открытых женских плеч
На вернисажах и премьерах;

И чьи-то нежные уста,
И поцелуи в чьём-то взоре
У разведённого моста
На ожидающем моторе?..

Вы помните про те года
Угасшей жизни петербургской?
Вы помните, никто тогда
Вас не корил тем, что вы русский?

И белым облаком скользя,
Встаёт всё то в душе тревожной,
Чего вернуть, увы, нельзя
И позабыть что невозможно!..

Знаю, где-то любовь есть взаимная,
Но меня обделила судьба.
Та любовь неземная, красивая
Далеко стороной обошла.
Звал принцессой недолгие месяцы,
Королевой не стала совсем.
Обещал горы счастья возвысятся,
И в пути избежим мы проблем…
Обещанья его только в памяти,
Счастья вместе узнать не пришлось…
Жизнь проходит… жаль только времени …
Быть счастливой не довелось.

Я думал, что сердце из камня,
Что пусто оно и мертво:
Пусть в сердце огонь языками
Походит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,
А больно, так разве чуть-чуть.
И всё-таки лучше довольно,
Задуй, пока можно задуть…

На сердце темно, как в могиле,
Я знал, что пожар я уйму…
Ну вот… и огонь потушили,
А я умираю в дыму.

Уж чёрной Ночи бледный День
Свой факел отдал, улетая:
Темнеет в небе хлопьев стая,
Но, веселя немую сень,
В камине вьётся золотая
Змея, змеёй перевитая.
Гляжу в огонь — работать лень:
Пускай по стенам, вырастая,
Дрожа, колеблясь или тая,
За тенью исчезает тень,
А сердцу снится тень иная,
И сердце плачет, вспоминая.
Сейчас последние, светлей
Златисто-розовых углей,
Падут минутные строенья:
С могил далёких и полей
И из серебряных аллей
Услышу мрака дуновенье…
В постель скорее!.. Там теплей,
А ты, волшебница, налей
Мне капель чуткого забвенья,
Чтоб ночью вянущих лилей
Мне ярче слышать со стеблей
Сухой и странный звук паденья.

Питер пристает с дождем к горлу — бесцеремонно, ветрено, то снимает шарф с Невы, то набрасывает, вальсируя. Ты одеваешься потеплее, выходишь голая — верь ему, провоцируй его: красивая. Впрочем, он тоже под стать тебе — без сомнения и стеснения обнажается до последнего закоулка. У вас с ним питеропение, переплетение, вы два раскалённых сердца: гудите гулко, бьетесь о выступы поз — локтевых, коленных, переворачивая улицы, как страницы. Когда ты молчишь, его накрывает ленью, когда впиваешься в шею — вода искрится. Если бы он был городом, а не северным богом, — дарлинг, он бы дал тебе пищу, и кров, и балкон, и кошек. Но он хочет, чтобы ты поднималась на крышу и вы летали, сбивали время с толку, сводили с ума прохожих.
Ваша осень созрела, поспела, упала, хрустнула — яблоком сочным, кленовым листом поджаристым.
Дерзкие девочки оказываются
тоненькими
и хрупкими.

Продолжай, продолжай, продолжай смотреть на него, пожалуйста.

На синем куполе белеют облака,
И чётко ввысь ушли кудрявые вершины,
Но пыль уж светится, а тени стали длинны,
И к сердцу призраки плывут издалека.

Не знаю, повесть ли была так коротка,
Иль я не дочитал последней половины?..
На бледном куполе погасли облака,
И ночь уже идёт сквозь чёрные вершины…

И стали — и скамья и человек на ней
В недвижном сумраке тяжеле и страшней.
Не шевелись — сейчас гвоздики засверкают,

Воздушные кусты сольются и растают,
И бронзовый поэт, стряхнув дремоты гнёт,
С подставки на траву росистую спрыгнёт.

Ты выбираешь женщину рассудком,
Не сердцем и не голосом души.
От этого мне делается жутко:
Как так умеют люди, расскажи?

Она должна быть стройной и покорной,
Предельно ясной в мыслях и словах,
И волосы, постриженные ровно,
Должны лежать покорно на плечах.

Она должна всегда вставать с рассветом,
Готовить чай и поливать цветы;
И соблюдать любые этикеты,
В любое время, как захочешь ты!

Но эта не пойдет к тебе босая,
По снегу, дожидаться у ворот!
Не будет мокнуть, стоя у трамвая,
Забыв в квартире курточку и зонт!

Не постучится в дверь в ночи глубокой —
Сказать, что без тебя нельзя дышать!
И, если надо, станет очень строгой,
И, если надо, — доброй, словно мать!

И горько мне от этой дешевизны.
Набрав в ладонь посредственный букет,
Ты выбираешь женщину для жизни,
Как выбирают пищу на обед.

На Дону стоит мой Константиновск.
Юность глупая кричала: «Не вернусь!»,
Думала, вдали милей и краше,
Думала, уеду, ну и пусть.
А уехав, и пожив немного
Вдалеке от дома и родных,
Тянет в Константиновск, как магнитом,
И не нужно городов иных.
Знаю, -город маленький,
Здесь каждый человечек на виду.
Вот идет Наташка, вот Володя,
Были мы знакомы в детсаду.
Понимаю, — и меня все знают.
И стараюсь быть не хуже всех.
Больно, если кто-то пропадает,
Радуюсь, за чей-то взлет, успех.
Красотой своею заблистал
И своей весенней чистотою
Всех гостей навек очаровал.
И от нас теперь уже зависит,
Ведь природа подарила нам:
Реку Дон, поля, сады и кручи,
Чтоб мы передали сыновьям.
Сохранить нам надо эту реку,
Чтоб не зарастала камышом,
Чтоб мой сын пошел на этот берег
Со своим мальчишкой-крепышом.
И пускай малыш, ступая нежно
По песку, у берега реки,
Скажет нам всего одну лишь фразу:
«Я вам благодарен, старики.»

Не обещай, а просто сделай
Счастливым хоть кого-нибудь.
Правдивым будь душой и делом,
Назад ведь слово не вернуть.

Слова любви не сей напрасно,
Не все цветами прорастут.
Сорняк взойдёт и станет ясно —
Цветник твой где-то, но не тут.

Не торопись принять решенье,
Когда решается судьба,
Тут не простое уравненье,
Где неизвестных всего два.