Все говорят «любовь», а кто-нибудь ту видел?
Встречал однажды или ей звонил?
Быть может, обнимал или обидел,
И кто вообще, что есть она, решил?
Зачем о ней так часто рассуждают?
Зачем все спорят не жалея сил?
И почему все думают, что знают,
Никто ж ее еще не изучил?
Мне кажутся трактаты их пустыми,
Где между строк глухая тишина.
Как люди мира могут быть такими
И подменять родные имена?
Любовь - полет, весны в душе круженье.
Любовь - улыбка, взгляд любимых глаз.
Любовь - тоска, сердечных чувств смятенье.
Любовь - надежда встретить снова Вас.
Любовь - опора, чуткость, пониманье.
Любовь - мечта, любимый самый сон.
Любовь - цветы, так частое вниманье.
Любовь - то знание, что нужен только Он…
Не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены - и это знаем сами
Мы расточать, а не копить.
-доктор мне кажется я опять влюблена
как бы вы могли это охарактеризовать?
-любовь
подошел он к скелету
скучающему в углу
-это безумие
и открыл для наглядности его черепную коробку
-если вы влюблены
следовательно и у вас пустота
-то есть
любовь вытесняет мозг
-я бы сказал
она выживает вас из ума
планомерно последовательно
ей нужно пространство
-действительно
иногда я чувствую себя настолько безмозглой
что даже счастлива
А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.
Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу - борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.
Я не люблю
Распутывать узлы.
Я их рублю -
Ведь боль
Мгновенье длится.
Терпения покорные волы -
Не создана
Быть вашею возницей.
Нет, если надо -
Все перетерплю.
Но если впереди
Итог единый,
Одним ударом
Цепь перерублю
И в ночь уйду,
Держать стараясь спину.
Без лишних слов,
Не опуская глаз…
Но сколько раз сутулюсь,
Сколько раз!
Я в ауте, осень!
Конец листопадам,
Я хрупкий листок
От тебя отлучённый!
Я в ауте, осень,
Не надо, не надо
Меня поднимать
До полетов кручёных,
Мне этих полётов
Немая воздушность
Опять возвратит
Неизбежность падения,
Опять обречёт окрылённую душу
Жестоко и больно
Разбиться о землю.
Я в ауте, осень!
Прими моё сердце,
В отлёт журавлиный
Впиши мою гибель,
Пусть траурным маршем
Взорвутся оркестры -
Я в ауте, осень,
Я выбит,
Я выбыл…
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить,
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите незримую нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось,
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось,
Да надежда, как птица, парила в душе.
Не жалейте своей доброты и участья,
Если даже за все вам насмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство…
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте,
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви
Пусть другой гениально играет на флейте
Но еще гениальнее слушали вы.
Как часто мозг себе «ломаем»
Решая лучше что, что-хуже
И выбирая-обо всём «забудешь»
Смотреть на мир попроще надо, люди, -
Не множа размышлением вопросы,
А делая-получишь все ответы
«По-ходу» исправляя все ошибки-
Поймёшь сам -
Где ты и зачем ты.
И он говорит ей: «С чего мне начать, ответь, - я куплю нам хлеба, сниму
нам клеть, не бросай меня одного взрослеть, это хуже ада. Я играю блюз и ношу серьгу, я не знаю, что для тебя смогу, но мне гнусно быть у тебя в долгу, да и ты не рада».
Говорит ей: «Я никого не звал, у меня
есть сцена и есть вокзал, но теперь я видел и осязал самый свет, похоже.
У меня в гитарном чехле пятак, я не сплю без приступов и атак, а ты поглядишь на меня вот так, и вскипает кожа.
Я был мальчик, я беззаботно жил; я не тот, кто пашет до синих жил; я тебя, наверно, не заслужил, только кто арбитры. Ночевал у разных и был игрок, (и посмел
ступить тебе на порог), и курю как дьявол, да все не впрок, только вкус
селитры.
Через семь лет смрада и кабака я умру в лысеющего быка, в эти ляжки, пошлости и бока, поучать и охать. Но пока я жутко живой и твой, пахну дымом, солью, сырой листвой, Питер Пэн, Иванушка, домовой,
не отдай меня вдоль по той кривой, где тоска и похоть".
И она
говорит ему: «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим. Я умею верить и обнимать, только я не буду тебя, как мать, опекать, оправдывать, поднимать, я здесь не за этим.
Как все дети, росшие без отцов, мы хотим игрушек и леденцов, одеваться празднично, чтоб рубцов и не замечали. Только нет на свете того пути, где нам вечно нет еще двадцати, всего спросу -
радовать и цвести, как всегда вначале.
Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай, отвыкай, хороший мой,
отвыкай отступать, робея. Есть вокзал и сцена, а есть жилье, и судьба
обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее - только чуть грубее".
И стоят в молчанье, оглушены, этим новым качеством тишины, где все
кучевые и то слышны, - ждут, не убегая. Как живые камни, стоят вдвоём, а за ними гаснет дверной проём, и земля в июле стоит своём, синяя, нагая.
.Мы жизнь воспринимаем не иначе,
Как поле из цветастых лоскутков.
Лоскутик боли, счастья и удачи…
Разнообразие - весь мир таков.
Он, словно ткач, вплетает в одеяло
По ниточке историю судьбы.
И каждому из нас всей жизни мало,
Чтобы узнать итоги ворожбы.
Взрослеем мы различными путями,
Встречаем замечательных людей,
Что могут поделиться счастьем с нами
И превратиться в преданных друзей.
Жизнь не прожить в одном диапазоне,
В ней сто оттенков ярких, сто дорог.
Душа трепещет светлым перезвоном
И гаснет, увядает от тревог.
Вся наша жизнь - одна дорога к счастью:
Терниста, разноцветна, нелегка.
И дай нам Бог терпенья и участья,
И яркого для жизни лоскутка!!!
Бывает, судьба улыбается всеми зубами
И в жизни встречаются дивные, светлые люди…
Мы ласково этих людей называем друзьями,
И их безгранично и самоотверженно любим…
Они к нам приходят, казалось бы, из ниоткуда,
И, если везет, с нами вместе по жизни и дальше…
Они появляются, как небывалое чудо:
Весеннее, звонкое, яркое очень, без фальши…
Бывают друзья. Они греют душу, как в мае
Лукавое солнце. И в радугу жизнь превращают.
Чудесные люди, которые все понимают,
И нам наши срывы и глупую резкость прощают…
Бывают друзья, которыми можно гордиться.
В которых уверен, что не предадут втихомолку…
С которыми рядом приятно всегда находиться…
С которыми можно молчать и болтать без умолку…
Бывают такие, с кем можно не только в разведку,
С кем можно бездумно сорваться в далекие дали!!!
Бывают такие! Пускай и встречаются редко…
Как жаль, что за дружбу у нас не вручают медалей…
Порой умирают боги - и права нет больше верить
Порой заметает дороги, крестом забивают двери
И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу,
Когда умирает богиня, когда оставляет души
Огонь пожирает стены и храмы становятся прахом
И движутся манекены не ведая больше страха
Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином
Теперь больше верят погонам и ампулам с героином
Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин
Фольклором народным станет убивший Авеля Каин
Погаснет огонь в лампадах, умолкнут священные гимны
Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут
Так иди и твори, что надо, не бойся, никто не накажет
Теперь ничего не свято…
Упало счастье… и ударилось,
Оно… побито-перекошено,
Оно… не то чтобы состарилось,
Оно… не то чтобы заброшено!
Ещё вчера… сияло глазками,
И целовало… сладко губками,
Всё приставало… нежно с ласками,
Улыбчиво… сверкало зубками!
Оно… такое было милое,
И уж почти всего добилось,
Его… наверно утомила я,
Оно… упало и разбилось!
Лежит оно… теперь несчастное,
На счастье… вовсе не похожее,
И равнодушно-безучастное,
Слегка косится… на прихожую!
А я… из двери ключик вытащу,
И быстро выкину в окошечко,
А счастье… ни за что не выпущу,
Его… кормить я буду с ложечки!
А также буду… гладить ручками,
И… целовать во все ранения,
И… окончательно замучаю
До полного… выздоровления…
Погоди, я зажгу на минуточку в комнате свет,
Погляжу на глаза твои полные слез и обмана.
Я устал от бессонных ночей и хочу слышать «нет».
Как ни странно, наверное, это покажется странным.
Ах, как ярко вдруг вспыхнула лампочка под потолком,
Но не нитки вольфрамовой пламя в глаза мои режет.
Расскажи, наконец, поскорей расскажи мне о том,
Как без веры живешь ты и как мне прожить без надежды.
А в окно на огонь все летят и летят мотыльки,
Разбиваясь о стекла, но веры своей не теряя.
Пусть мне кто-нибудь скажет: нет веры, умру от тоски,
Но с надеждою вместе, а это все в корне меняет.
А коль так-то прости - извини, я, пожалуй, пойду. К мотылям, что живут днем одним, как и я, под луною.
Раскидай свои карты по простыни, карты не врут,
Ну, а свет погаси, когда дверь за собою закрою.
Все было до меня: десятилетья
того, что счастьем называем мы.
Цвели деревья,
вырастали дети,
чередовались степи и холмы,
за ветровым стеклом рождались зори
очередного праздничного дня, -
был ветер,
берег,
дуб у лукоморья,
пир у друзей, -
все это без меня.
Моря и реки шли тебе навстречу,
ручной жар-птицей
в руки жизнь плыла…
А я плутала далеко-далече,
а я тогда и ни к чему была.
Ты без меня сквозь годы пробивался,
запутывался и сплеча рубил,
старался, добивался, любовался,
отпировал, отплакал, отлюбил…
Ты отдал все, что мог, любимой ради,
а я? -
всего глоток воды на дне,
сто скудных грамм в блокадном Ленинграде.
Завидуйте,
все любящие,
мне!