Декабрь на подходе…
На почте с желтыми стенами
старушка стоит в ожидании почтальона.
Кассирша на бабушку смотрит устало и томно, -
на старые руки с большими и синими венами.
Погода не жалует бабушкин тонкий платок.
И трудно стоять - сапоги неудобные в голени.
Она (со слезами в глазах, от ветра полными)
заносит свой адрес в учетный почтовый листок.
Посылка от дочери…
Снова…
Который декабрь…
Наверное, третий…
А, может, не третий, а пятый…
И бабушка паспорт в обложке, от времени смятой,
сует в свою сумку, где спит записная тетрадь.
На белом листе от руки:
«Дорогая мама,
ну как ты? Все так же тревожит радикулит?
А мы уезжаем в двадцатых на остров Крит.
Такой новый год - в берегах посреди океана.
А так все в порядке: работа - работа - дом.
Кручусь и верчусь (ты когда-то смеялась - как белочка),
недавно гостей собирали к рождению Леночки.
Забыла сказать.
Ты прости.
В голове - дурдом.
Хочу отдохнуть от работы - уже не в мочь.
Приеду весной - вот, немного уже дождаться.
И, мама, не вздумай сейчас на меня обижаться.
Целую тебя.
Обнимаю.
Любимая дочь.»
На кухне - ножи. Не хватает мужской руки…
Нет деда давно, и забыла уж, сколько точно.
Посылка обмотана скотчем надежно, прочно
Срывает бабуля печатей условных замки.
…И слезы ручьем покотились, когда открыла…
платочек… передник…
и целый кулек апельсинов…
И плакала так, как не плакала в жизни сильно:
не ем апельсинов…
ты, доча, совсем забыла.
Злосчастья комки разложила на гору фасоли,
и руки - опять за работу, обычно, без спешки.
И цвет апельсинов казался старушке насмешкой.
И эта посылка, как в рану - раствором соли…
* * *
«Письмо получила. На ужин готовлю рыбу.
У нас холода. Не торгуются нынче семечки…
Пускай апельсины лежат до приезда Леночки.
Хорошего отдыха, дочка.
За все спасибо…»
Как говорила моя бабушка, старости бояться не надо: будешь делать то же самое, только медленно!
1) Я не буду делать пластические операции. Мумифицированная семидесятилетняя «красотка» вряд ли сравнится в глазах мужчин с семнадцатилетней юной прелестницей, едва ли они от природы наделены столь развитым воображением. Буду ждать момента, когда учёные научатся выключать ген старения, либо надеяться на то, что мода на молодость окажется столь же мимолетной и недолговечной, как и сама молодость.
2) Я не буду просить прибавку к пенсии, осознавая, что мой вклад в общественное развитие уменьшился обратно пропорционально моим годам и прямо пропорционально телесной немощи. Да и не дадут ведь, сколько бы ни просила.
3) Я не буду всем рассказывать о своих болезнях. О том, что их будет втрое больше, чем сейчас, нет никаких сомнений. Однако, бессмысленно подозревать во всех окружающих людях студентов-медиков, жаждущих бесплатно потренироваться в постановке диагноза, так зачем обременять чужие уши долгим перечислением своих реальных и воображаемых недугов. Диагноз один - старость. И чем дольше лечишь, тем горше болит.
4) Я буду недоверчивой. Я никогда не поверю, что меня без денег, регалий и соответствующего общественного положения сможет полюбить пылкий, восторженный и прелестный юноша. Впрочем, здесь можно сделать поправку на геронтофилию. Но как же отличить истинного извращенца от симулянта?!
5) Я стану меценатом и завещаю всё своё имущество городу. Нельзя быть жестокой к своим реальным и потенциальным родственникам и внушать им жестокие и греховные мысли о своей преждевременной кончине.
6) Я не буду общаться с молодыми. Зачем отравлять жизнь человеку, который верит, что в песочнице можно построить замок из песка своим неуёмным старческим сарказмом?
7) Я не буду требовать к себе особого уважения за то, что коптила небо дольше, чем другие. Старость и мудрость не синонимы. Я уже сейчас чувствую, что молодые сильнее, хотя бы тем, что быстрее приспосабливаются к быстро меняющейся окружающей среде. К чёрту опыт! Переобучайся, или умирай!
8) Я не буду стенать и плакать о том, что одинока и никому не нужна, памятуя о том, что в лучшие годы никогда не присаживалась к старикам на скамеечку попить кефира, потолковать о политике и покормить птиц крошками от булки. Кстати, о политике…
9) Я не буду ругать президента. Может, к 70-ти годам мне удастся вытравить из подкорки архетип «батюшки-царя» и я перестану наивно верить, что один человек, каким бы талантливым он ни был, может изменить жизнь миллионов людей, которые лежат на диване, пьют пиво, смотрят дурацкие мыльные оперы, ковыряют в носу и ждут когда «по щучьему веленью», вдруг, сами отремонтируются дороги, встанут заводы и фабрики, люди перестанут ссать в подъездах и писать на заборах креатив из трёх букв, объявляя миру о своём преждевременном половом созревании. Ах, эти русские сказки! Сколько вреда в них для русского человека и сколько отборной, тщательно просеянной сквозь сито веков глупости. Если повезёт, я научусь предпочитать злых гениев добрым дуракам.
10) Я не буду бояться смерти и, когда она придёт, я смогу с улыбкой на устах сказать «Ну наконец-то! Что-то новенькое в моей жизни!»
Вчера пришла смс-ка от старости:
«Приеду во вторник,
вечерним поездом
вагон 10, встречай!»
Написал ответ:
«Дорогая, прости,
я изменил тебе с молодостью…
Расстанемся по-хорошему?»
Через минуту получаю:
«И ты этой стерве поверил?
Через месяц она тебя бросит,
я знаю ее повадки!
Сам потом ко мне прибежишь
проситься обратно,
но меня уже не будет!»
И я вдруг подумал: если у меня не останется
ни молодости, ни старости,
то кто придет на их место?..
Ответ мелькнул за окном
в виде черной птицы.
Я написал: «И меня тоже»
Подумал пару секунд,
добавил смайлик и нажал:
«Отправить».
Пенсия 7 тысяч, однушка в хрущевке, старая стерва-жена, безработные алкоголики дети, разбитый «Москвич», участок возле болота за 200 км от города - что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость.
Тот, кто борется со старостью, несчастлив, поскольку старость наступит, несмотря ни на что
Долго бы ещё спорили Красота и Ум кто круче, если бы Старость их на место не поставила…
Окружающий мир старше и мудрей человека, но и как любой старик - беззащитнее.
ПЕСНЯ О СТАРОСТИ.
Как река текут года
Волнами игривыми.
Не заметил я когда
Стали кудри сивыми.
Нелегко на Мир глядеть,
Когда старость ввалится.
Дал бы Бог помолодеть,
Знал бы, как состариться!
Подзабылася любовь…
И хожу не спешно я.
Плохо греет уже кровь -
Тело мое грешное.
Правде же в глаза смотреть -
Нравится, не нравится.
Дал бы Бог помолодеть,
Знал бы, как состариться!
Вот бы встретиться с мечтой
Юношеской чистою,
И с девчонкою простой
С глазками лучистыми.
Но сегодня, да и впредь,
В юность не отправиться.
Дал бы Бог помолодеть,
Знал бы, как состариться!
На лице моем печать
Светится морщиною…
Может лучше помолчать…
Все же быть мужчиною!
Стоит ли о том галдеть,
Что года не нравятся.
Дал бы Бог помолодеть,
Знал бы, как состариться!
Последний вызов был на пять часов
Таксист, подъехав к дому, дал сигнал.
Никто не вышел на протяжный зов.
Он подошел к калитке, постучал.
«Минуточку, испортился замок», -
Раздался хрупкий, женский голосок.
Открылась дверь и на ее порог
Впорхнул изящный белый Мотылек.
Лет девяносто было Мотыльку.
Из ситца платье, шляпа и вуаль.
На шляпе и на платье по цветку.
В глазах застыла светлая печаль.
Квартира ее выглядела так,
Как будто в ней никто не жил давно-
Вся мебель в покрывалах и чехлах,
Пустые стены, мутное окно.
-Вы не могли б снести мой чемодан, -
Я, к сожаленью, не имею сил.
-Конечно, я все сделаю, мадам, -
Он бережно ей руку предложил.
Легко довел и посадил в авто,
Взял чемоданчик и захлопнул дверь.
Уселся рядом и спросил: - Ну, что,
Куда мы отправляемся теперь?
-Вот адрес - на бумажке, - и мадам
С волнением спросила, можно ли Проехаться по дорогим местам,
В которых жизни дни ее прошли.
- Я не спешу, ведь это - грустный путь,
Мне в хоспис… Видно, подошел мой срок…
Таксист боялся на неё взглянуть-
Рождался в горле жалости комок.
-Моя семья уехала давно,
Врач говорит, что времени в обрез.
Начнем отсюда - за углом кино,
Где мужа мне Господь послал с небес.
Они «гуляли» больше двух часов
И он увидел улицы, дома,
Где жили ее детство и любовь,
Не знавшие, что впереди - зима.
Уже стемнело, фонари зажглись
Она сказала: - Всё. Спасибо Вам.
Поехали по адресу. Таксист
В ответ: - Как скажете, мадам.
И вот уже у хосписа она
Коляска, санитар, вокруг покой.
Вопрос таксисту: - Сколько я должна?
-Нисколько, - покачал он головой
И, наклонившись, обнял вдруг её.
Она шепнула: «Ты мне счастье дал.
Спасибо за терпение твое»
А он в ответ её поцеловал.
Назад дорога в полной тишине.
В глазах прощальный взгляд её стоял
-Как хорошо, что вызов дали мне,
Что я не разозлился, подождал.
Еще он чувствовал, что этот день -
Особенный и душу изменил.
Его покрыла благодати сень
И он страницу новую открыл
По мотивам рассказа Кента Нербурна
А вчера мне рассказали похожую историю, о том, как у нас в Минске две женщины перевозили свою подругу с онкологией в хоспис. Они не могли ее поднять и тогда таксист взял её на руки и сказал:"Эх, ну и повезло мне-давно не носил женщин на руках!" И очень бережно перенес её в машину.
Детство, отрочество, юность, зрелость - величины переменные и только старость величина постоянная - константа.
Когда шагну за девяносто,
То откровенно расскажу,
Как вспоминать любовь непросто,
Когда сама едва дышу.
Но если в руки взять лопату,
Копнуть на много лет назад,
То разбегутся все юнаты
И поперхнется мой собрат!
Ведь молодым про все знать надо,
А я им опыт передам,
Как ночь сидели с милым рядом,
Чтоб крикнуть радостно-Не дам!
Для молодежи напишу я,
Как в санаториях жилось…
Нам позавидуют буржуи-
Одной семьей жить довелось.
Каких кровей и чьей ты веры,
Никто и знать-то не хотел,
Да лишь бы были кавалеры,
Да лишь бы танцевать умел.
И ели, пили, и гуляли,
И остальное на все сто!
Иголкой в вены не ширяли,
А танцевали вальс-бостон…
А после вальсов по палатам,
Там снова пили что-нибудь.
Под мухой вечно и в халатах.
Танцоров- палкой не стряхнуть!
Я напишу про жизнь, про стройку,
Как спиртом грелись мы зимой,
Про то, как падали мы в койку…
Но до сих пор народ живой!
Не всем дожить до девяносто,
Но, если все же доползу,
Я расскажу: -Жилось непросто…
И от тоски смахну слезу!
Жизнь нужно прожить так, чтобы детишки на улице говорили: «Смотри, смотри, это та двинутая бабка».))
У каждого свои причуды… Нас одинаково смешит, и молодость, что мудрствует серьезно, и старость, что под молодость косИт.
У старости любой бывает лик -
И злой, и добрый, и святой, и грешный.
А мне веселый встретился старик,
Умел он прибаутками потешить.
Бывало, на баяне брал аккорд,
И сердце замирало от волненья.
С ним вместе на скамейке у ворот
Сидеть была готова целый день я.
Рассказывал, конечно, о войне -
Горел он в танке и служил во флоте.
Выращивал инжиры на окне,
Арбузы с виноградом - в огороде.
Его сливовый сад - в статьях газет.
Мне память неизменно вновь рисует -
Берет, тельняшку, старенький мопед,
И тапочки, им сшитые вручную.
Он был и грибником, и рыбаком,
Сам сети мастерил для рыбной ловли.
С женою он построил целый дом
И сыновей в нем вырастил с любовью.
С махоркой чинно трубку раскурив,
Он гордо нес фамилию Высочин.
Я с детства знаю вкус сибирских слив…
Старик тот дедом был мне, между прочим.