Парень гонит на мотоцикле 100 миль в час (около 180 км. ч)
Девушка: Помедленней, мне страшно!
Парень: Нет, это весело.
Девушка: Ничего подобного. Пожалуйста, это слишком страшно!
Парень: Тогда скажи мне, что ты меня любишь.
Девушка: Хорошо, Я люблю тебя. Тормози!
Парень: Теперь обними меня ОЧЕНЬ сильно.
Девушка обнимает его. Парень: Можешь снять мой шлем и надеть его на себя? Он мне надоел…
(в газете на следующий день)
«Мотоцикл разбился о здание из-за неполадки в тормозах. На тот момент на нём было два человека, и лишь один выжил.»
На самом же деле…
На половине пути по дороге, парень осознал, что тормоза сломаны, но он не хотел, чтобы девушка об этом знала. Вместо этого, он попросил её сказать, что она его любит и обнять в последний раз. Затем он заставил её надеть его шлем, чтобы она осталась жива, несмотря на то, что это означало, его смерть.
Печально не идти на кладбище, а там остаться.
Лишь бессмертный человек может себе позволить отменять свои решения, сожалеть о том, что он их принял и в них сомневаться. У нас есть время лишь на то, чтобы принимать решения.
Когда умирает близкий человек, ты теряешь частичку себя и не находишь себе места в этом необъятном мире. В сердце разрастается пустота, которую ничем невозможно восполнить. Эту потерю никто не сможет обнаружить и принести в бюро находок. Это то чувство, которое невозможно описать…
Чтобы спасти тонущего недостаточно протянуть ему руку. Надо чтобы он в ответ подал свою…
-Сегодня напьюсь до смерти! -Идём. Я хочу умереть вместе с тобой!
Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно. Инсульт произошёл во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате с множеством других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное. Потолкавшись среди народу и выяснив, что к чему и где, Анна Валерьевна протиснулась к большому справочному бюро, которое сначала направило её обратно в очередь, потом на выход, и только с третьего подхода (к вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов штурмом брали) операционист удосужился пробить её по базе данных и сообщил:
- Вот распечатка кармы, третий кабинет направо за левым углом - получите комплектацию. Потом подойдёте. Следующий!
Анна Валерьевна послушно взяла распечатку, ничего в ней не поняла и проследовала в указанном направлении.
- Карму давайте! - Анна Валерьевна подпрыгнула от неожиданности.
- К-карму?
- А вы можете дать что-то ещё? - Цинично поинтересовались за стойкой и буквально вырвали из рук Анны Валерьевны распечатку. - Так, карма у вас, скажем прямо, не ахти. Много с такой не навоюешь.
- Я не хочу воевать, - испуганно пролепетала Анна.
- Все вы так говорите. - Отмахнулись от неё и продолжили, - На ваше количество набранных баллов вы можете купить 138 земных лет человеческой жизни, 200 лет птичьей или лет 300 в виде дерева или камня. Советую камнем. Деревья, бывает, рубят.
- Сто тридцать восемь… - начала было Анна Валерьевна, но её опять перебили.
- Именно сто тридцать восемь лет стандартной и ничем не примечательной жизни, заурядной внешности и без каких-либо необычностей.
- А если с необычностями… Это я так, на всякий случай… Уточняю…
- Ну, выбирайте сами. Необычностей много. Талант - 40 лет жизни, богатство - в зависимости от размера, брак, честно вам скажу, полжизни гробит. Дети лет по 15 отнимают… Вот вы детей хотите?
- Нет… То есть, да… Двоих… Нет, троих…
- Вы уж определитесь.
- Брак, троих детей, талант, богатство, и чтобы по миру путешествовать! - На едином дыхании выпалила Анна Валерьевна, лихорадочно вспоминая, чего ей ещё не хватало в той жизни, - и красоту!
- Губа не дура! - Хмыкнули из-за прилавка, - А теперь, уважаемая Анна Валерьевна, давайте посчитаем. Брак - это 64 года, остаётся 64. Трое детей - ещё минус 45. Остаётся 19. Талант, допустим, не мирового масштаба, так, регионального, ну, лет 20. А богатство - лет 20 минимум. Лучше надо было предыдущую жизнь жить, недонабрали лет.
- А вот… - Прикусила губу Анна Валерьевна, - если ничего…
- А если ничего, то 138 лет проживете одна в тесной квартирке, достаточной для одного человека, и при здоровом образе жизни в следующий раз хватит на побольше лет, - отбрили Анну Валерьевну.
- И ничего нельзя сделать?
- Ну, почему же? - Смягчились за прилавком, - Можем организовать вам трудное детство - тогда высвободится лет 10. Можно брак сделать поздним - тогда он не полжизни отхватит. Если развод - ещё кредит появится, а если муж сатрап, то авось и талант мирового масштаба сможем укомплектовать…
- Да это же грабеж!
- Свекровь-самодурка карму неплохо очищает. - Проигнорировали её возмущение и продолжили, - Можно вам добавить пьяного акушера и инвалидность с детства. А если пожелаете…
- Не пожелаю! - Анна Валерьевна попыталась взять в свои руки контроль над ситуацией, - Мне, пожалуйста, двоих детей, брак лет этак на 40 по текущему курсу, талант пусть региональный будет, ну и богатство, чтобы путешествовать, не больше.
- Все? Красоты вам не отсыпать? У вас ещё 50 лет осталось… Нет? Тогда комплектую… - Девушка за прилавком достала кружку и стала высыпать в неё порошки разных цветов, приговаривая себе под нос: «Брак сорокалетний, есть; дети - две штуки, есть; талант… талант… вот, пожалуй, так; деньги… сюда, а остальное от мужа еще… Все!»
Анна Валерьевна недоверчиво покосилась на полулитровую кружку, заполненную цветным песком, которую ей протянули из-за прилавка.
- А если, скажем, я талант не использую, я дольше проживу?
- Как вы проживете - это ваши проблемы. Заказ я вам упаковала, разбавите с водой и выпьете. Товары упакованы, возврату и обмену не подлежат! Если вы пальто купите и носить не будете - это уже ваши проблемы.
- А…
- Счет-фактура вам, уверяю, не пригодится.
- А…
- Да что вы все: «А» да «А»! Судьбу вы себе выбрали, предпосылки мы вам намешали, все остальное в ваших руках. Кулер за углом. Следующий!
Последнее, что успела подумать Анна Валерьевна перед собственными родами, было: «Вот вроде все с моего ведома и разрешения, а такое ощущение, что меня все-таки обдурили». Хотя нет, мимолётной искрой у неё в мозгу успела пронестись мысль о том, что ей интересно, как её назовут…
Жила-была на свете девочка Катя и в третьем классе влюбилась она в мальчика Пашу из своей параллели. Любили они друг друга сильно-сильно. Не могли друг без друга и минуты прожить, хватало им друг друга выше крыши. И вот однажды в девятом классе собрался Паша с отцом в дальний путь - в гости к родственникам. Попрощались они.
- Ты меня любишь? - спросил Паша.
- Безумно… - ответила Катя.
- Что бы не случилось, будем вместе?
- По любому)
Он уехал и в тот же вечер погиб в ДТП. Похороны Катя не запомнила, она была как в бреду, сидела смотрела на него в гробу и шептала:
- Пашка, не бросай меня, пожалуйста, пожалуйста…
А на следующий вечер возле ее дома остановилось такси, потом постучали в дверь. Она открыла, там стоял ее Паша, живой и веселый.
- Я же говорил, что мы всегда будем вместе - сказал он.
Так он и ездил каждый вечер, сидел, говорил с ней, дотронуться до него было нельзя, но он был тут, как живой, и Катя была счастлива.
А потом она почувствовала что умирает, ее не интересовали живые люди, только Пашка, Пашка, Пашка…
Она не говорила об этом ни кому, просто худела и спала.
И однажды утром она поняла - еще один вечер и она будет с ним, навсегда. А еще она поняла, что хочет жить. Жить, просто жить. И когда он опять приехал вечером, она сказала:
- Паш, иди нахер.
- Ты чего, Кать? - изумился он.
-Просто иди нахер, исчезни - ответила Катя.
- Ты меня больше не любишь? - опечалился Паша.
- Да люблю - зарыдала Катя - но я - Живая!!!
- Ну да, а я - нет. - сказал Паша и ушел.
С тех пор он больше не приходил, а Катя влюбилась и вышла замуж. И иногда, по привычке мужа Олега, называла Пашей…
Мы живем и умираем, но успеваем оставить след на этой Земле.
Когда будет падать с неба Мой самый последний дождь, То где бы тогда ты не был - Ты это тотчас поймешь. Я буду стоять у края, Надеяться - ну, а вдруг? Но стану совсем чужая, Поняв, что замкнулся круг. Я просто стану усталой, Я чисто вымою стекла И тихо вернусь к началу. Вот только дожди - промокла. Я знаю, ты не успеешь. Я полной грудью вдохну… А ты? Ты вмиг поседеешь В момент, когда я шагну. Ты будешь бежать - по лужам, Но с края нельзя свернуть. Ты будешь мне очень нужен - Но ты опоздаешь. Чуть-чуть…
мне иногда так хочется ее убить, но понимаю если умрет она, не станет и меня ведь она __ мое отражение…
метро стучало колёсами,
улицы прятались в холода.
обычная девушка с длинными косами
не видела моря, увы, никогда.
не видела, бедная, как оно бьётся
о скалы и далёкие берега,
как оно живёт и как ему живётся,
как оно любит. как и когда.
она зарывалась в тёплые пледы,
смотрела фильмы, поэмы читала,
готовила завтраки, даже обеды,
но как там море (вот ужас!) не знала.
она звонила на номера странные,
ловила сеть в бесконечном просторе,
только мечты, недалёкие, рванные,
все об одном. все только о море.
не раз в телевизор смотрела на волны,
не раз всплески слушала на пластинках,
но этим она не осталась довольна,
ведь хочется моря не на картинках.
купила в кассе билет в самолёт.
да только всё зря - ах и увы.
недолгим был самый первый полёт.
разбилась она. и разбились мечты.
погибло ещё полсотни людей,
и это самое горькое горе.
но только о единственном слёзы дождей:
она так и не увидела моря.