Цитаты на тему «Убийство»

Сначала били самых родовитых,
Потом стреляли самых работящих,
Потом ряды бессмысленно убитых
Росли из тысяч самых не молчащих.
Среди последних — всё интеллигенты,
Радетели достоинства и чести,
Негодные в работе инструменты
Для механизма поголовной лести.
В подручных поощряя бесталанность,
Выискивала власть себе подобных.
В средневековье шла тоталитарность,
Создав себе империю удобных,
Послушных, незаметных, молчаливых,
Готовых почитать вождём бездарность,
Изображать воистину счастливых,
По праву заслуживших легендарность…
Держава, обессиленная в пытках,
Ещё не знала о потерях сущих,
Не знала, что КОЛИЧЕСТВО убитых
Откликнется ей КАЧЕСТВОМ живущих.

Коррида - жестокое наслаждение убийством !

Когда человек умирает, он познает и свое прошлое, и свое будущее, а иногда даже больше, если захочет… Но, хотя мертвые точно знают то, что должны были умереть, они все равно не могут смириться с тем, что кто-то другой будет жить вместо них. Такова природа человека. Зависть, злоба, стремление убить. Я уже давно убедился, что люди проявляют свою истинную сущность в смерти больше, нежели в жизни.

Если вы стали совсем другим человеком - вероятно, вы уже прикончили одного…

Нет такой идеи, которая бы оправдывала убийство.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ, ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ.

КОВАРСТВА ВИХОРЬ НЕ ЗАДУЕТ ЧИСТЫЙ СВЕТОЧ.

«Чего желает любовь?

Безграничного простора".

Весёлый благодушный аббат де Ниссюк идёт на встречу со своей возлюбленной куртизанкой Хельгой Волюа, желая поскорее отпустить ей грехи старые, попутно прихватив с собой бутылочку «Дома Рюинара» и индульгенцию на совершение грехов новых (этим же вечером).

По дороге, как обычно горланит любимую песню во всю свою лужёную глотку густым басищем:

Шёпот ветра слышен в вышине:

«Душка Хельга, Хельга Волюа»!

Посмотри, играет лучик,

Серебром сверкая на снегу.

Как приятно знать - тебе я нужен!

Пусть снежинка тает на руке.

Пьян тобою!

Вою я!

Волюа! Волюа! Волюа!

Да, я вою!

Вою я!

Волюа! Волюа! Волюа!

Весельчак аббат подходит к дому Хельги:

Здравствуй, Хельга, дорогая!
Настроения и счастья!

Пусть цветёт каштан весенний
Обвивает ветви ветер.

Возвращаются обратно
Из зимовья птичьи стаи.

Чик-чирик, прощай на лето
Африканский знойный берег.

За далёким горизонтом
Колокольный звон навстречу!

Плыл по небу птичий клин
К Пасхе Родина встречай!

Его радушно встречает хозяйка:

- Прошла гроза и выглянула радуга.

Решил вдруг Воробей: «Я выкупаюсь в ней,

Сменив наряд облезлых серых пёрышек

На попугайский феерический камзол!"

Летит смельчак, из силы выбивается.

Вслед за виденьем выше и быстрей…

Стремясь поймать заветное желание,

Но радуга лишь только удаляется,

День прояснился - нет её совсем.

На землю устремился Воробей,

Разочарованно и обессилев вовсе,

Ты не поверишь мне, простак и не заметил

Среди ветвей расставленную сеть.

Будь осторожней, друг, и сам не попадись,

Мечтательно несясь, вслед за виденьем светлым.

После ужина аббат де Ниссюк решается открыть своей любимой куртизанке цель их сближения, нарушающего его обет безбрачия и грозящего ему потерей священного сана:

- Стремишься узнать, чем прельстила святошу аббата?

Малютка ещё? Или взрослая зрелая леди?

Смотри, ведь иначе останешься девою старой,

Всю прелесть супружеской жизни, увы, не познавшей.

Ну да, сейчас вскрикнешь: «Зато я свободна, как птица!

Пою о любви, в каждой строчке поклонникам пылким"!

Всё просто, банально: «…приди я тебя отогрею»!

Томленье стихов провоцирует всплеск гормональный.

Что дальше?

Стихаю…

Щажу твои чувства, подружка.

Какое мне дело, ведь людям всегда нужен праздник.

Торопятся, зная обман. Возвращаются снова.

«Сеньора, возносим тебя! Ты для нас Королева!»

Царит на вершине страстей хладнокровная Хельга.

А я Терминатор.

Процессор урчит вместо сердца.

Нас много сближает.

Рознит лишь отсутствие… связи.

Доверься мне, Хельга,

Я с миссией послан на землю:

Внести свою лепту

В спасение рода людского.

Прославит твой сын своё имя,

Сражаясь в грядущем,

С восставшей ордой нанороботов,

Рвущихся к власти.

Ещё что-то, Крошка?

Ах да, наше бурное прошлое!

Я прямо скажу,

Мне скучна добродетель матронова.

Без шлейфа историй,

Подол за спиной окаймляющих.

Глаза закрываю на вздорный спесивый характер,

Его обуздаю легко, как психолог завзятый.

Священник есть лекарь -

Из душ изгоняющий скверну.

Нет времени, Хельга,

Отбросим стесненья!

За дело!

Светлее Восток -

Зарождается жизнь во вселенной!

Успешно завершив процесс детерминации, умаявшийся, но счастливый от осознания успешно выполненного долга перед судьбами человечества, терминатор де Ниссюк смежил свои очи, опочив блаженным сном.

Тем временем Вольный Падальщик, действовавший в сговоре с людьми Старого Филина, разработал дерзновенную операцию, целью которой было устранение «Кобургбергского Дуба», как уважительно называли, и союзники, и враги - аббата де Ниссюка. Это неслыханное дело, по коварству и смелости, было трудно сопоставить с чем-либо ещё, если учесть, что деньги для её проведения, Вольный Падальщик (служивший на то время казначеем) из городской же казны и выкрал. Наёмники получали по тысяче талеров, а тому, кому собственноручно удастся обезглавить аббата, посулили три тысячи золотых дукатов - сумма невообразимая! За такие деньги можно было нанять целый полк удалых рейтеров и оплачивать его содержание в течение пяти лет!

Под покровом предутренней тьмы группа заговорщиков, состоявшая из наёмников голландцев и шведов (ни один коренной кобурбержец не пошёл бы на такое, даже за всё золото мира), без труда проникла в покои военачальника, имея на руках подробный план дома, выданный злокозненной Конкордией Браниславовной (Ко брой).

Родители пока ещё не рождённого предводителя землян в победоносных войнах с чугунно-рылыми монстрами продолжали почивать безмятежным сном людей, не обременённых укорами грешной совести, когда неумолимая рука рока занесла свой гибельный удар над их выями.

Грохотом десятков рук, ломающих створки дверей, любовников вырвало из сладостной дрёмы.

- Спасайся, Хельга!

- Спасайся пока не поздно!

- Милый, что это?! Кто они?!

- Нет времени! Прощай! Убегай, пока они не добрались сюда!

- Я их задержу! Беги! Нет времени на вопросы!

- Прощай, любимый!

Хельга скрывается в потайную дверь, ведущую её к спасительному выходу.

Видя безвыходность своего положения и неминуемую гибель, безоружный комендант крепости, «Кобургбергский Дуб» встал, навстречу своей смерти, прислонившись к стене спиной, гордо взглянул в лицо, оскаленному от ярости, Вольному Падальщику и смиренно принял смертельный рубящий удар алебардой, располосовавшей пол живота и выпустившей на свободу гордый дух терминатора.

Сразить тебя возможно к сожалению
Безумцу-маньяку.
Не меньшего достойна возмущения
Беспечность «Эха» слуг.

Кто нанёс ближнему смертный удар, тот убийца, сам ли он начал бить, или мстил.

Живём в лихие времена,
Где правосудие - насмешка.
Убит Немцов. В том чья вина?
Алея злобою, судья
Шипит: «Укоры не уместны!
Пал в Киеве беглец известный
Так пусть коллеги превзойдут,
Дебаты общества рассеяв,
Скорее нас и правый суд,
Проливши свет на след злодея,
В свидетельствах произведут».

Боюсь, читатель, нам с тобой
Вердикта с берегов днепровских
Ждать будет несравненно дольше,
Чем правды ждал Немцовых дом.
Ты тоже видишь параллели?
Но вот вопрос: «Кто будет следом»?..

Вдова, конечно, недурна
И хоть не очень молода
Послужит украшеньем сцены
Во славу светлой Мельпомены
(В Европе траура не чтят).

Пойми, Госдумы депутат
По рангу равен генералу,
Не волен он - долг государев
Его и в Киеве найдёт.
Нет, то не каламбур, мой друг,
Порукою чему из стали
Холодный, грозный ледоруб.

Да, всё это, по сути, скверно,
Но только из века в век так.
Всегда убивали, наверно,
Людей покусавших, собак.
Оправдано это? Что ж делать,
Раз в мире не может пёс жить,
Ему теперь точно не бегать
И злобу в себе не копить.
Жаль, людям закон тот не писан,
Убийц уж давно не казнят.
Пожил за казённый счёт, вышел,
И, милости просим, назад.
Убил бессердечно, жестоко…
Но, коли преступник богат,
То выпустят, случаев много,
«Отмажет» всех «брат» - адвокат.
Нет, я не сторонник насилия,
Но только мне спать не даёт
Проблема…
«Убийц в изобилии!
Никто, как собак, их не бьёт!»

Как только кто-то поднимает нож - над ним заносится меч Немезиды.

ПЛЕВОК
Когда убивают послов,
Взрывая основы основ,
С присущим убийцам коварством,
То этим плюют в государство.

Весь мир выразил свои соболезнования по поводу убийства российского посла в Турции. Даже США и Генсек НАТО не остались в стороне. И только украинские власти назвали убийцу героем. Что ж… народ имеет то правительство, которое заслуживает.

Трудно убить в себе зверя зная, что другие свободно живут на воле.

Убить, раскромсать, расчленить. Но потом я вспоминаю, что я девочка полтора метра ростом, еле-еле ношу пакеты с магазина и сплю с рукой под щечкой.