Что было в этой женщине не так
В том садике с цветами и плодами?
Куда бежала? К лысому, в летах, -
Наотмашь забывая о Адаме!
А ведь Адам, он - парень ничего,
К тому же - муж, навеки данный Богом.
А у того - рогатое чело,
Брехун… с ним все, ей Богу, выйдет боком!
…
И Бог страдал, рвал планы, чертежи,
В мозгу бродили разные идейки…
Он думал:"Стерва? Шлюха? Не скажи!
Но что-то я перенапутал в девке…"
…
Видать, еще в такой работе слаб,
Хоть это и была большая веха,
Господь мужчину выстругал тяп-ляп,
Он создал схему, а не человека.
…
И огорчился, первенца слепя,
И долго шарил по мудренным книжкам,
Зато уж в Еву вбухал Бог себя,
Всего себя!-что тоже, скажем, слишком.
…
Потом разверз в последний раз уста
Над Евой, над своим ребенком милым,
Шепнув тайком:"Живи, моя узда!
Мой ремешок, мой постромок,
Правь миром!"
…
И над землей восходят города,
И лезут из семян тугие рощи.
Но иногда…
Вам это «иногда»
У женщины в глазах увидеть проще.
…
В какие дебри черт ее завел?
Какой недуг ее бессмертно точит?
(Ах, Ева, оттиск мира, произвол
Полета звезд, молекул, млечных точек…)
То все смеется,
То вдруг слезы льет…
И мальчики уходят от ворот:
Плыть в океан,
Лететь в созвездье Рака-
Искать двенадцать подвигов Геракла!
…
Жила-была одна бедная женщина. Муж у нее давно умер, и она еле-еле сводила концы с концами. А дочка у нее росла красивая и умная и все вокруг себя замечала: кто во что одет да кто что носит.
Вот приходит дочка из школы домой и давай наряжаться в материны наряды, а мать бедная: одно хорошее платье, да и то заштопано, одна шляпка с цветочками, да и то старая.
Вот дочка наденет платье и шляпу - и ну вертеться, да все не то получается, не так одета, как подруги. Начала дочка искать в шкафу и нашла коробочку, а в той коробочке часики.
Обрадовалась девочка, надела часики на руку и пошла гулять. Гуляет, на часики смотрит. Тут подошла какая-то старушка и спрашивает:
- Девочка, сколько времени?
А девочка отвечает:
- Без пяти минут пять.
- Спасибо, - говорит старушка.
Девочка опять гуляет, на часы поглядывает. Опять подходит старушка.
- Сколько времени, девочка?
Она и отвечает:
- Без пяти пять, бабушка.
- Твои часы стоят, - говорит старушка.- Из-за тебя я чуть не пропустила время!
Тут старушка убежала, и сразу стемнело. Девочка захотела завести часы, но она не знала, как это делается. Вечером она спросила у матери:
- Скажи, а как часы заводятся?
- А что, у тебя появились часики?- спросила мама.
- Нет, просто у моей подруги есть часы, и она хочет дать их мне поносить.
- Никогда не заводи часы, которые ты найдешь случайно, - сказала мать.- Может произойти большое несчастье, запомни это.
Ночью мать нашла в шкафу коробочку с часами и спрятала их в большой кастрюле, куда девочка никогда не заглядывала.
А девочка не спала и все видела.
На следующий день она снова надела часики и вышла на улицу.
- Ну, сколько времени?- спросила, появившись опять, старушка.
- Без пяти пять, - ответила девочка.
- Опять без пяти пять?- засмеялась старушка.- Покажи мне свои часы.
Девочка спрятала руку за спину.
- Я и так вижу, что это тонкая работа, - сказала старушка.- Но если они не ходят, это ненастоящие часы.
- Настоящие!- сказала девочка и побежала домой.
Вечером она спросила у матери:
- Мамочка, у нас есть часы?
- У нас?- сказала мать.- У нас настоящих часов нет. Если бы были, я бы их давно продала и купила бы тебе платье да туфельки.
- А ненастоящие часы у нас есть?
- Таких часов у нас тоже нет, - сказала мать.
- И никаких-никаких нет?
- Когда-то были часы у моей мамы, - ответила мать.- Но они остановились, когда она умерла, без пяти пять. Больше я их не видела.
- О, как бы мне их хотелось иметь!- вздохнула девочка.
- На них слишком печально смотреть, - ответила мать.
- Мне нисколько!- воскликнула девочка.
И они легли спать. Ночью мать перепрятала коробочку с часами в чемодан, а дочь опять не спала и все видела.
На следующий день девочка вышла гулять и все смотрела на часы.
- Скажи, пожалуйста, сколько времени?- откуда ни возьмись, спросила старушка.
- Они не ходят, а как завести их, я не понимаю, - ответила девочка.- Это часы моей бабушки.
- Да, я знаю, - ответила старушка.- Она умерла без пяти минут пять. Ну, мне пора, а то я опять опоздаю.
Тут она удалилась, и на дворе стемнело. А девочка не успела спрятать часы в чемодан и просто положила их под подушку.
На следующий день, проснувшись, девочка увидела часы у матери на руке.
- Вот, - закричала девочка, - ты обманывала меня, у нас есть часы, дай их сейчас же мне!
- Не дам!- сказала мать.
Тогда девочка горько заплакала. Она сказала матери, что скоро уйдет от нее, что у всех есть туфли, платья, велосипеды, а у нее нет ничего. И девочка начала собирать свои вещи и закричала, что уйдет жить к одной старушке, та ее приглашала.
Не говоря ни слова, мать сняла часы с руки и отдала их дочери.
Девочка выбежала на улицу с часами на руке и, очень довольная, стала прохаживаться взад-вперед.
- Здравствуй!- сказала, появившись, старушка.- Ну, сколько времени?
- Сейчас половина шестого, - ответила девочка.
Тут старушка вся как-то передернулась и закричала:
- Кто завел часы?!
- Не знаю, - удивилась девочка, а сама держала руку в кармане.
- Может быть, их завела ты?
- Нет, часы лежали у меня дома под подушкой.
- Ой, ой, ой, кто же завел часы?!- закричала старушка.- Ой, ой, что же делать?! Может быть, они пошли сами собой?
- Может быть, - сказала девочка и побежала, испуганная, домой.
- Стой!- закричала еще громче старушка.- Не разбей их, не урони. Это ведь не простые часы. Их надо заводить каждый час! Иначе случится большое несчастье! Лучше отдай их сразу мне!
- Не отдам, - сказала девочка и хотела убежать, но старушка ее задержала:
- Погоди. Тот, кто завел эти часы, тот завел время своей жизни. Поняла? Допустим, если их завела твоя мать, то они будут отмерять время ее жизни, и ей придется каждый час заводить эти часы, а то они остановятся и твоя мать умрет. Но это еще полбеды. Потому что если они пошли сами собой, то они начали считать время моей жизни.
- А мне какое дело?- сказала девочка.- Это не ваши часы, а мои.
- Если я умру, то умрет день, ты что!- закричала старушка.- Это ведь я каждый вечер выпускаю ночь и даю отдохнуть белому свету! Если мое время остановится, то всему конец!
И старушка заплакала, не выпуская девочку.
- Я дам тебе все, что пожелаешь, - говорила она.- Счастье, богатого мужа, все! Но только узнай, кто завел часы.
- Мне нужен принц, - сказала девочка.
- Беги, беги скорей к матери и узнай, кто завел часы! Будет тебе принц!- закричала старушка и подтолкнула девочку к двери.
Девочка нехотя поплелась домой. Ее мама лежала на кровати, закрыв глаза и крепко вцепившись в одеяло.
- Мамуля!- сказала девочка.- Дорогая, миленькая, ну скажи мне, кто завел часы?
Мама сказала:
- Это я завела часы.
Девочка высунулась в окно и закричала старушке:
- Это мама сама завела часы, успокойтесь!
Старушка кивнула и исчезла. Стало темнеть. Мать сказала девочке:
- Дай мне часики, я заведу их. А то ведь я умру через несколько минут, я чувствую.
Девочка протянула ей руку, мать завела часы. Девочка сказала:
- Что же теперь, ты каждый час будешь у меня просить мои часы?
- Что же делать, дочка. Эти часы должен заводить тот, кто их пустил.
Девочка сказала:
- Значит, я не смогу пойти с этими часиками в школу?
- Сможешь, но тогда я умру, - ответила мать.
- Вот ты вечно так, дашь мне что-нибудь, а потом отбираешь!- воскликнула дочь.- А как же я буду теперь спать? Ты начнешь каждый час меня будить?
- Что делать, дочка, иначе я умру. И кто же тогда будет тебя кормить? Кто будет за тобой ухаживать?
Девочка сказала:
- Лучше бы я сама завела эти часы. Мои часы, я бы с ними всюду ходила и сама бы их заводила. А то теперь придется тебе всюду ходить за мной.
Мать ответила:
- Если бы ты сама завела эти часы, ты бы не смогла просыпаться ночью каждый час. Ты бы наверняка проспала и умерла. А я бы не смогла тебя добудиться, ты всегда так не любишь просыпаться. Поэтому я и прятала от тебя эти часы. Но я заметила, что ты их находишь, и мне пришлось самой завести эти часы. Иначе бы ты меня опередила. А я уж постараюсь теперь не проспать. Да и ничего страшного, если я когда-нибудь просплю. Лишь бы ты была жива. Я живу только для тебя. А пока ты маленькая, я должна точно заводить часы. Поэтому отдай-ка их мне.
И она отобрала часы у девочки. Девочка долго плакала, злилась, но делать было нечего.
С тех пор прошло много лет. Девочка выросла, вышла замуж за принца. У нее теперь было все, что она хотела: много платьев, шляпок и красивые часы. А мама ее жила как прежде.
Однажды мать вызвала дочь по телефону и, когда та приехала, сказала ей:
- Время моей жизни кончается. Часы идут все быстрее, и наступит момент, когда они остановятся сразу после того, как я их заведу. Когда-то вот так же умерла моя мама. Я ничего про них не знала, но пришла одна старушка и рассказала мне про них. Старушка умоляла меня не выкидывать часы, а то произойдет ужасное несчастье. Продать часы я тоже не имела права. Но я сумела спасти тебя, и за это спасибо. Теперь я умираю. Похорони эти часы вместе со мной, и пусть больше никто, в том числе и твоя доченька, никогда не узнает про них.
- Хорошо, - сказала дочь.- А ты не пробовала их завести?
- Я это делаю каждые пять минут, теперь уже каждые четыре минуты.
- Дай я попробую, - сказала дочь.
-Что ты, не прикасайся к ним!- закричала мать.- Иначе они начнут отмерять время твоей жизни. А у тебя маленькая девочка, подумай о ней!
Прошло три минуты, и мать стала умирать. Она крепко сжимала одной рукой пальцы своей дочери, а другую руку, с часами, спрятала за голову. И вот дочь почувствовала, что рука матери ослабла. Тогда дочь нашла часы, сняла их с руки матери и быстро завела.
Мать глубоко вздохнула и открыла глаза. Она увидела свою дочь, увидела часы на ее руке и заплакала.
- Зачем? Зачем ты снова завела эти часы? Что будет теперь с твоей дочерью?
- Ничего, мама, я научилась теперь не спать. Ребенок плачет по ночам, я привыкла просыпаться. Я не просплю свою жизнь. Ты жива, и это главное.
Они долго сидели вместе, за окном промелькнула старушка. Она выпустила на землю ночь, помахала рукой и, довольная, удалилась. И никто не слышал, как она сказала:
- Ну что же, пока что мир остался жив.
Китайская народная сказка. Посадил дед рис… дальше нет смысла рассказывать …1.5 миллиарда персонажей.
Я не волшебник. Я только учусь. Но ради тех, кого люблю, я способен на любые чудеса
Скажите, что же за «зверёк»
наш старый, добрый колобок?
Какой на цвет он и на вкус,
поведать я вам не берусь!
Кто он? Пирог? Оладь? Бисквит,
что нагоняет аппетит?
Галушка? Клёцка? Кнедлик? Опа…
Скорей всего всё ж это сдоба!
Хотя вот качество его
до совершенства далеко!
Судите сами - по сусеку,
по коробу, в угоду деду
бабуля что-то намела
и намешала как смогла.
Потом то НЕЧТО во фритюре
спекла с названьем «Смерть фигуре!»
И положила на окно,
чтоб, типа, стынуло ОНО.
Но, видно, бабкин интеллект
тут не учел один аспект…
Кто ж сферу так… и без подпорки?
Достались старым только корки.
И покатился колобок
пыль собирать со всех дорог.
А дальше, помните наверно?
С животными он вел надменно
себя… Всё пел им словеса,
пока не встретилась лиса.
Ух, я скажу вам, персонаж!
Так лихо шар пустить в тираж.
Оно понятно. Ведь мозгов
у теста меньше, явно, слов!
Хотя всегда мучил вопрос:
а не разбил её понос?
Ведь столько гадости собрал,
пока он к рыжей добежал!
Короче, сказки вот итог:
Коль от судьбы сбежать ты смог -
по сторонам нужно смотреть
и меньше надобно трындеть!
Часть 1
Улыбнулось солнце золотое,
Заблистали листья на сосне;
Журавли на озеро родное
Прилетели стаей по весне.
Наступило радостное время,
Время брачных танцев журавлей.
Птиц божественных
большое племя
Ловит каждый миг весенних дней.
В середине озера заказник,
Островок болотистой земли.
И сегодня шумно здесь,
как в праздник:
Гнёзда строят нынче журавли.
Журавлихи все собой гордятся,
Будущих птенцов уже любя;
Молча все высиживают яйца,
Терпеливо время торопя.
И усердно заняты все делом,
Несмотря на хладный ветра
свист,
Греют яйца тёплым своим
телом…
И у всех по пять иль шесть яиц.
Но у журавлихи, с кличкой Роза,
Лишь одно, но крупное, яйцо.
И у Розы с горя льются слёзы,
Морща журавлиное «лицо».
Так проходит дней остаток
вялый,
Времени для отдыха здесь нет.
И у птиц, как дар за труд
немалый,
Вылупляются птенцы на свет.
Нет птенца у Розы как нарочно,
И она не знает, как ей быть.
Толстостенное яйцо так прочно,
Что его птенцу уж не пробить.
По скорлупке бьёт птенец
устало,
Слышит мама долгий
тук-тук-тук.
Журавлиха над яйцом тем
встала,
Клювом выбивая древний звук:
«Бей сильнее, мой малыш,
прошу я.
Не сдавайся, коль настал
твой срок.
Разобьюсь, но стенку расклюю я,
Чтоб ты скоро вылупиться
смог».
Но всё это стало бесполезно
Скорлупы уже им не пробить!
Журавлиху жалко, если честно…
Ведь она не знает, как ей быть.
Малыша уже не слышит Роза:
Перестал стучать её птенец.
Она плачет, проливая слёзы,
Говорит: «Ты слышишь,
сорванец?!
Озеро другое отыщу я,
Чтоб тебе дышалось хорошо.
Только ты уж вылупись, прошу я,
Постучи ты, коль живой ещё".
Но, увы, нет никакого стука,
Журавлёнок, бедненький, умолк.
Маму гложут грусть, печаль
и мука,
Не поможет нынче ей и Бог.
Всё ж она, живя в плену
надежды,
Не перестаёт свою поклажу
греть.
И сидит в гнезде она, как прежде,
Чтобы жизнь в яйце не гасла
впредь.
Просидела так она всё лето
Вся в слезах несбывшихся надежд.
Опустила голову… А где-то
Ходят сплетни жалостных
невежд.
Роза видит всюду журавлята:
У других мам подросли птенцы.
Оперившись, малые «ребята»
Пробуют летать во все концы.
Поняла всё журавлиха: видно,
Что в яйце живого нет уже.
Ещё пуще стало ей обидно,
Ещё горше стало на душе.
Она встала из гнезда, печалясь,
Отряхнулась, будто бы со сна.
И пошла по кругу, вся качаясь.
Чаша горя выпита до дна.
Видит, что яичко почернело…
Вертится тревога в птичьем лбу!
И она, собравшись с духом, смело
Пробивает клювом скорлупу.
Наконец яичко раскололось,
Птенчика, бедняжку, обнажив.
Но умолк совсем писклявый голос,
И птенец, увы, уже не жив.
«Ты такой большой, такой
красивый
Каждый глаз, как звёздочка,
горит…
Будешь ты красавцем всем
на диво»,
Журавлиха, плача, говорит.
Но, увы, под небом жизнь
жестока,
Ниже пояса порою бьёт.
Плачет тихо небосвод;
с востока
Золотая осень уж грядёт.
К перелёту дальнему готовясь,
Собрались в дорогу журавли;
С малышами, в клин известный
строясь,
Покидают островок земли.
Только Роза не спешит
с отлётом,
Всё стоит, печалясь, у гнезда.
Мнится ей, что плачут
все сироты
И грустит плакучая звезда.
Журавлиха поднялася в небо,
Покружилась над своим гнездом.
Колыхались крылья чёрным
крепом,
В дальний путь отправились
потом.
Часть 2
В снежных бурках белые берёзы,
В вихре снежном Родина моя.
Журавли, спасаясь от морозов,
Улетели в дальние края
И проводят дни под небом юга,
Где всегда тепло, как в месяц
май.
А на острове здесь свищет
вьюга,
Толстым льдом покрыв
озёрный край.
Незаметно сроки пролетели,
Отошла природа ото сна,
Отшумели зимние метели,
Наступила наконец весна.
Показавшись в небе, клин усталый
Уж скользит, крылами шевеля.
Журавли спешат на остров
малый,
Где их ждёт родимая земля.
Роза, вдохновлённая, стремится:
Впереди летит, нарушив строй;
Первая на островок садится
И находит уголочек свой.
Наступило радостное время,
Время брачных танцев журавлей.
Птиц божественных большое
племя
Ловит каждый миг весенних дней.
Журавлихи заняты все делом.
Всё как водится у этих птиц.
Греют яйца тёплым своим
телом…
И у всех по пять иль шесть яиц.
Лишь у Розы, бедной, всё иначе:
У неё опять одно яйцо!
Журавлиха безутешно плачет:
Снова в грязь ударила лицом.
«Неужели, думает бедняжка,
Птенчик мой погибнет,
как тогда?»
Как же ей под этим небом тяжко,
Светит ей плакучая звезда.
Всё ж она, надеясь на удачу,
Продолжает греть своё добро;
Успокоившись, уже не плачет,
Но тревога холодит нутро.
Дни проходят хмуро и убого,
Время, как жучок хромой,
ползёт.
Но не дремлют во Вселенной боги:
Птенчик клювом по скорлупке
бьёт!
«Есть! сказала Роза,
наконец-то
Засияла и моя звезда…»
И от счастья не находит места,
Ходит важно около гнезда.
Между тем, скорлупку
пробивая,
Показался весь её птенец.
Тут, его собою накрывая,
Мама успокоилась вконец.
Позабыла все свои тревоги
Жизнь уже счастливая пошла…
И на небе, где пируют боги,
Птенчика звезда уже
взошла.
Над птенцом дрожит она,
бедняжка:
У неё ведь он всего один!
Видеть птенчиков чужих
ей тяжко…
Что ни мать за ней
небесный клин.
Так недели быстро пролетели,
Оперились журавлей птенцы,
И уже, забыв свои постели,
Пробуют летать во все концы.
Подросли птенцы глазам на диво,
И у Розы свой птенец подрос.
Стал весьма забавным
и красивым…
И в себе характер мамы нёс.
Журавлиха малышом гордилась,
Только этим божеством жила…
Божеству без устали молилась,
И за ним смотрела, как могла.
Но птенец был любопытным
слишком,
Всюду он совал свой длинный нос.
И сломал крыло себе глупышка,
Не жалея материнских слёз.
Роза то в мольбе, то в ярости
свирепой,
И отныне ей покоя нет.
Нету счастья вечного под небом,
Вечен лишь надежды
дальний свет.
Видя, как птенцы чужие споро
Начали над поймою летать,
Роза плачет… с долей тяжкой
споря,
Пробует крыло птенцу поднять.
Но, увы, затея бесполезна,
Не взлетает юное крыло.
Розе стало жить неинтересно
Розе в жизни вновь не повезло.
Часть 3
Зашумели на ветру берёзы,
Под корой их перестал течь сок,
Наступила золотая осень,
И дохнул прохладою восток.
К перелёту дальнему готовясь,
Собрались в дорогу журавли.
С малышами, в клин известный
строясь,
Покидают островок земли.
Только наша Роза с журавлёнком
Здесь остались зимовать одни.
Приземлиться ей пришлось
с ребёнком,
Лишь в заботах коротая дни.
Наступили лютые морозы,
Всё заснуло под хрустальным льдом.
Горе неизбывное у Розы:
Нет еды замёрзло всё кругом.
Журавлёнок плачется пискливо:
«Дай мне, мама, что-нибудь
поесть.
Что-то холодно мне и тоскливо…
Мы погибнем, оставаясь здесь».
Голосок птенца торопит маму,
Роза пробует достать червей:
Ковыряется в земле упрямо
И ломает кончики когтей.
Журавлёнок к маме подбегает
Чем-то поживиться наконец.
Но еды там нет. Страдая,
Плачет тихо на ветру птенец.
Да и мама ходит, вся качаясь…
Потеряла силы уж она.
Бродят Роза с малышом, печалясь,
На морозе без еды и сна.
Шли так долго, колеся округу…
Вдруг пред ними хата
в двух шагах!
И они, как к дорогому другу,
Заспешили, пересилив страх.
Роза у калитки постояла
И вошла, по наледи стуча.
Тащится за ней птенец устало,
Крылышко по снегу волоча.
Вдруг собака выскочила, лая;
Нападает сразу на птенца.
Но мамаша, детку защищая,
Машет, бьёт крылами без конца.
Тут из хаты, к счастью,
выбегает
Сам хозяин, старичок-рыбак,
В конуру собаку загоняет,
Усадив на цепь её кой-как.
Дед к пришельцам подбегает
странным,
На руки птенца к себе берёт,
И, гонимый ветром полупьяным,
Быстро в хату тех «гостей»
ведёт.
Кормит, поит, став их
«неотложкой»,
Держит их у тёплого угла
И птенцу проводит осторожно
Обработку левого крыла.
И, поправив сломанные кости,
Наложил на рану жёсткий бинт.
Покружились в благодарность
«гости»,
Хоть крыло у малыша болит.
С человеком жили они славно,
Никаких не ведая тревог.
Нет обид, ни скрытых нет,
ни явных,
Угождал хозяин им как мог.
Так минули дни… И время лечит.
Журавлёнок начал бить крылом.
И до дней весенних недалече
Заиграло солнце за окном.
Незаметно сроки пролетели,
Отошла природа ото сна,
Отшумели зимние метели,
Наступила наконец весна.
В дымке синей показалась скоро
Стая долгожданных журавлей.
И рыбак на вольные просторы
Отпускает дорогих гостей.
Полетели, крыльями махая,
Роза с журавлёнком наконец…
Пусть их неудача никакая
Не постигнет больше, о Творец!
Послушайте, я сказку расскажу вам.
Простите, что немножечко без рифмы.
Там, где смогу, конечно, зарифмую.
А там, где нет, прошу вас, извините.
Не знаю, будет вам ли интересно,
Но если что, вы мимо проходите.
Дельфин вам и Русалочка известны?
Садитесь поудобней и «смотрите»…
Всё началось, наверно, как обычно.
Он ссылку попросил на её профиль.
Потом вдруг завязалась переписка.
Душа к душе… такая была лёгкость.
Они смеялись вместе и шутили.
Дельфин начал оказывать вниманье.
Русалочку спросил: «Родишь мне сына?»
Ещё совсем свежи воспоминанья…
Русалочка сидела улыбалась.
«А после мне родишь ещё и дочку…»
(Вот так вот эта сказка продолжалась)
«Хочу троих детей, - писал Серёжка:
Получится - приеду к тебе летом…»
Русалка отвечала: «Созвонимся.
Я буду тебя, милый, ждать, конечно!»
И начала Русалочка молиться,
Чтобы с Дельфином было всё в порядке,
Чтоб не коснулись вдруг его печали,
Чтоб бед не знал, ночами спал чтоб сладко
И чтоб лишь счастье в жизни получал он.
Общение их дальше продолжалось,
Звонки были друг другу на мобильный.
Сердечко у Русалочки сжималось…
Она так волновалась о Дельфине…
Да, только вот Дельфин-то оказался
Хамелеоном… снял с себя личину…
Всё просто: он Русалкой наигрался…
Теперь вот унижает без причины…
Сидит себе смеётся, ухмыляясь.
Как-будто себя Богом возомнил он…
Русалочке писал: «Ты мне родная…»
И в душу наплевал. Мдааа… аж противно…
Конечно, быть нельзя такой наивной.
Русалку я оправдывать не стану.
Людьми играть привык Дельфин-то, видно.
Привык он к лицемерью и обману.
Такая интереснейшая сказка
Про любящую женщину - Русалку
И про Дельфина - человека в маске.
Быть может, все подумают - нахалка…
Я понимаю, это некрасиво,
Что сказкою я с вами поделилась.
Простите, только нет совсем уж силы
Терпеть Русалке униженья от Дельфина…
Я знаю… пред своей группой поддержки
Он выкрутиться сможет по-любому.
И, обвинив Русалку во всех смертных,
Ещё сильней ударит по больному…
Вновь плюнет так, что ей уж не отмыться,
Но пусть на его совести всё будет.
И всё-таки Русалка не винит его.
Пусть Бог его за игры эти судит…
Я долго выбирала маску пред тем, как ехать в маскарад… Принцессой, что ли, стать из сказки, сражать красою всех подряд? Вписалась в образ я отлично - была мила и феерична. И принц позвал меня к венцу, а маска… приросла к лицу.
Жил на свете один отец, который никак не мог найти своих детей. Он всюду
ходил, спрашивал, не пробегали ли тут его дети, но когда ему задавали простой
вопрос: «как выглядят они, как зовут ваших детей, мальчики или девочки» и так
далее, он ничего не мог ответить. Он знал, что они где-то есть, и просто
продолжал свои поиски. Однажды поздно вечером он пожалел какую-то старушку и донес ей тяжелую сумку до дверей квартиры. Старушка не пригласила его зайти,
она не сказала ему даже «спасибо», но вдруг посоветовала ему поехать на электричке до станции «Сороковой километр».
- Зачем - спросил он.
- Как зачем? - ответила старушка и тщательно закрыла свою дверь на замок,
на ключ и на цепочку.
Все-таки в первый же выходной - а была суровая зима - он отправился на сороковой километр. Поезд почему-то шел весь день с большими остановками и наконец, когда стало темнеть, дополз до платформы «Сороковой километр».
Незадачливый путешественник оказался на краю леса и зачем-то полез по сугробам
в самую чащу. Вскоре он попал на утоптанную тропинку, которая в сумерках
привела его к маленькой избушке. Он постучался, никто ему не ответил. Он вошел
в сени, постучался в дверь. Опять никого. Тогда он осторожно вошел в теплую
избу, снял сапоги, куртку и шапку и стал оглядываться. В домике было чисто,
тепло, горела керосиновая лампа. Как будто кто-то только что вышел из дома,
оставив на столе чашку, чайник, хлеб, масло и сахар. Печь была теплая. Наш
путешественник замерз и проголодался, поэтому, громко извинившись, он налил
себе чашку кипятку и выпил. Подумав, он съел кусок хлеба и оставил на столе
деньги.
Тем временем за окнами стемнело уже окончательно, и путешествующий отец
стал думать, как быть дальше. Он не знал расписания поездов и вообще рисковал
завязнуть в сугробах, тем более что повалил снег, заметающий все следы.
Тогда он прилег на лавочку и задремал. Разбудил его стук в дверь.
Приподнявшись на лавочке, он сказал:
- Да-да, пожалуйста!
В избу вошел маленький, закутанный в какое-то рваное тряпье ребенок.
Войдя, он в нерешительности замер у стола.
- Это еще что за явление? - спросил с лавочки не совсем проснувшийся
будущий папаша. - Ты откуда? Как ты здесь очутился? Ты здесь живешь?
Ребенок пожал плечами и сказал «нет».
- Тебя кто привел?
Ребенок покачал замотанной в рваную шаль головой.
- Ты один?
- Я один, - ответил ребенок.
- А мама? Папа?
Ребенок засопел и пожал плечами.
- Тебе сколько лет-то?
- Я не знаю.
- Ну, хорошо, тебя как зовут? Ребенок опять пожал плечами.
Носик у него
вдруг оттаял и потек. Он вытер нос рукавом.
- Погоди, - сказал тут будущий отец. - Для такого случая у людей имеются
носовые платки.
Он вытер ребенку нос и стал осторожно раздевать его. Размотал шаль, снял
меховую, какую-то старушечью, шапку, снял пальтишко, теплое, но очень рваное.
- Я мальчик, - сказал вдруг ребенок.
- Ну, это уже кое-что, - сказал этот человек, помыл ребенку под
рукомойником руки, очень маленькие, с очень маленькими ноготочками. Ребенок
был вообще похож на старичка, временами на китайца, иногда даже на космонавта
своими припухшими глазками и носом.
Человек напоил ребенка сладким чаем и стал кормить его хлебом. Оказалось,
что ребенок сам пить не умеет, пришлось поить его с ложечки. Человек даже
вспотел от усталости.
- Ну, вот, теперь давай я положу тебя спать, - сказал он, окончательно
замотавшись. - На печке тепло, но ты оттуда свалишься. Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Я тебя положу на сундуке и заставлю стульями. Что бы такое
постелить тебе…
Человек стал искать по избе теплое одеяло, не нашел, постелил свою теплую
куртку, снял с себя свитер, чтобы укрыть дитя. Но тут он посмотрел на сундук.
Вдруг там что-то есть, какое-нибудь тряпье?
Человек раскрыл сундук, вытащил оттуда голубое шелковое стеганое одеяльце,
подушку с кружевами, матрасик и стопку маленьких простынок. Под ними оказалась
стопка тонких рубашечек, тоже с кружевами, затем теплые байковые рубашечки и комок вязаных штанишек, перетянутый голубой лентой.
- Ого, да тут целое приданое! - воскликнул человек. - Это, правда,
принадлежит какому-то другому ребенку… Но все дети ведь одинаково мерзнут и одинаково хотят есть… Надо друг с другом делиться! - громко сказал будущий
отец. - Нельзя допускать, чтобы у одного ребенка не было ничего, он бы ходил в тряпках, а у другого ребенка было бы слишком много. Верно? - спросил он.
Но ребенок уже заснул на лавочке.
Тогда человек неловкими руками приготовил роскошную голубую постельку,
очень осторожно переодел ребенка во все чистое и уложил его. Сам же бросил
куртку на пол возле сундука, заставленного стульями, и лег, укрывшись
свитером. При этом будущей отец так утомился, что уснул сразу же, как никогда
в жизни не засыпал.
Проснулся он от стука в дверь.
В помещение входила какая-то женщина, вся занесенная снегом, но босая.
Вскочив спросонок, человек загородил собой сундучок и сказал:
- Извините, мы тут у вас немного похозяйничали. Но я заплачу вам.
- Извините, я заблудилась в этом лесу, - не слушая, сказала женщина, - и решила зайти к вам погреться. Я боялась, что замерзну, там настоящая метель.
Можно? Человек понял, что эта женщина вовсе не хозяйка дома.
- Сейчас я вам согрею чайник, - сказал он. - Садитесь.
Пришлось топить печь дровами, пришлось искать в сенях бочку с водой.
Попутно нашелся чугунок с еще теплой картошкой и другой чугунок с пшенной
кашей на молоке.
- Ладно, это мы съедим, а кашу оставить придется ребенку, - сказал
человек.
- Какому ребенку? - спросила женщина.
- Да вот, - и человек показал на сундучок, где сладко спал маленький
ребенок, закинув ручки за голову.
Женщина опустилась перед сундучком на колени и вдруг заплакала.
- Господи, вот он, мой ребеночек, - сказала она. - Неужели это он?
И она поцеловала край голубого одеяльца.
- Ваш? - удивился человек. - А как его зовут?
- Не знаю, я еще не назвала его. Я так устала за эту ночь, целая ночь
страданий. Мне никто не мог помочь. Ни один человек на свете.
- А кто это, мальчик или девочка? - недоверчиво спросил человек.
- Это все равно: кто есть, того мы и любим.
И она снова поцеловала край одеяла.
Человек внимательно посмотрел на женщину и увидел, что у нее на лице
действительно следы страданий, рот запекся, глаза ввалились, волосы висят.
Ноги у нее оказались очень худые. Но прошло некоторое время, и женщина как
будто согрелась и странно похорошела. Глаза у нее засияли, впалые щеки
разрумянились. Она задумчиво смотрела на некрасивого, лысенького мальчика,
спавшего на сундуке. Руки ее, крепко держащие края сундука, дрожали.
Изменился и ребенок. Он уменьшился и теперь был похож на старичка с одутловатым носом и с глазками, как щелочки.
Все это показалось человеку странным, - то, как изменились на его глазах
женщина и ребенок, буквально за одно мгновение. Человек даже испугался.
- Ну, если это ваш, я не буду вам мешать, - отвернувшись, сказал
несостоявшийся отец. - Я пойду, скоро моя электричка.
Он торопливо оделся и вышел вон.
Уже светало, тропинка была, как ни странно, чистая и хорошо утоптанная,
как будто не было ночной метели. Наш путешественник быстро пошел прочь от домика, и через несколько часов пути он вышел точно к такому же домику, как и предыдущий, и, уже не удивляясь, без всякого стука вошел в дом.
Сени были такие же, комната точно такая, и так же стоял на столе горячий
чайник и лежал хлеб. Путник устал и замерз, поэтому он быстро, не задерживаясь, выпил чаю, съел кусок хлеба и прилег на лавочку в ожидании. Но никто не пришел. Тогда человек вскочил и бросился к сундуку. В сундуке лежали
опять детские вещи, но теперь это уже были теплые вещички - курточка, шапочка,
очень маленькие валенки, теплые стеганые штанишки, даже какой-то роскошный
комбинезон и на дне меховой мешок с капюшоном.
Этот человек сразу подумал, что маленькому мальчику совсем нечего надеть
на улицу, у него есть рубашечки и всякая дребедень, но больше ничего! Вслух
извинившись, он отобрал самое нужное - меховой мешок, комбинезон, валенки и шапочку. Затем он прихватил еще и санки, стоящие в углу, потому что в другом
углу он увидел еще одни. Еще раз попросив прощения, он взял из груды валенок
за сундуком одни взрослые валенки, по виду как будто подходящие для женщины -
она же была босая! С этим грузом он помчался как можно быстрее по морозу
назад, к первой избушке.
В ней уже никого не было. Стоял горячий чайник, лежал хлеб. Сундучок был
пуст. «Видимо, она надела на мальчишку все эти тряпки, - подумал
несостоявшийся отец. - Какие глупости, ведь у меня есть все необходимое!»
Он тут же кинулся бежать по другой тропинке, волоча за собой санки, и очень быстро догнал женщину, потому что она еле шла. Ее даже покачивало. Босые
ноги были красны от снега. Она несла на руках закутанного в тряпье ребенка.
- Минутку! - закричал наш отец. - Погодите! Ведь разве можно так идти!
надо же одеть парня! Вот тут все необходимое.
Он взял у нее ребенка, она покорно, закрыв глаза, отдала ему свою ношу, и они вместе вернулись в свою избушку.
Теперь только отец вспомнил странную старуху, которой он помог донести
тяжелые сумки, и спросил у женщины:
- Скажите, а вам адрес тоже старушка дала?
- Нет, она мне назвала только название станции - «Сороковой километр», -
ответила женщина, почти засыпая.
Но в это время ребенок заплакал, они вдвоем, торопясь, стали его
переодевать, и он вдруг оказался таким маленьким, что никакие валенки,
конечно, ему не пригодились, а пришлось его пеленать, заворачивать в одеяло, и вот тут пригодился меховой мешок с капюшоном. Все остальное они завязали в узел, женщина обула свои новые валенки, и они отправились обратно втроем.
Новоявленный отец нес ребенка, а женщина тащила вещички, и по дороге они
забыли, где встретились, забыли и название станции. Они помнили только, что
была какая-то очень трудная ночь, долгая дорога, тяжелые времена одиночества,
но теперь у них родился ребенок, и они нашли то, что искали.
Про колобка печальное сказание
Не начАвшись, закончилось уже!
Ведь бабушка (ну что за наказание?)
На сотом проживала этаже!)))
I Благородный, милый
Как в сказке к ней явился
Конь белогривый,
Да только вот без принца.
Она вздохнула горько,
Ведро овса поставила.
Мечты сбываются, да только
Не всегда по правилам.
И приняла она свою судьбу.
Хоть это и была обуза.
Так ведь дареному коню,
Увы, не смотрят в зубы.
II И стали вместе жить они:
Она одна, конь в стойле.
И вроде в мире, и в любви,
Все тихо и спокойно.
Прошло немало лет,
Вдруг начал чахнуть конь.
Не ел совсем обед,
В глазах потух огонь.
Она всерьез переживала,
Ухаживала, как за родным.
Но лучше ему не стало.
Не мертвым был, не живым.
Однажды она его любя
Поцеловала, и превратился
Из белогривого коня
Он в сказочного принца.
И счастливо они зажили,
В согласии, в любви.
Троих детей родили.
Вот так - не убежали от судьбы!
(Rina_M)
Проснулась раньше мужа, лежу вспоминаю сказку. «Посадил дед репку, выросла репка большая пребольшая, мышка бежала хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. «Как же думаю сказка то называлась, Наша Ряба что ли ??» Толкаю сонного мужа и спрашиваю:
-Как называлась сказка, где мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упала и разбилось? Муж выдаёт «Репка»!
Вот что называется мысли сходятся))))
Хрустит за окошком
Морозный денёк.
Стоит на окошке
Цветок-огонёк.
Малиновым цветом
Цветут лепестки,
Как будто и вправду
Зажглись огоньки.
Его поливаю,
Его берегу,
Его подарить
Никому не могу!
Уж очень он ярок,
Уж очень хорош,
Уж очень на мамину
Сказку похож!
- Ну почему ты всегда такой душный? Ты не думаешь, что бывают просто влюбленные? Знаешь, такое случается.
- Конечно, в сказках, почти во всех, так ведь?
- Во всех!
- Ты их, наверное, хорошо знаешь.
- Да. И я решила прожить свою жизнь как в сказке. Которая ещё пока не написана. Я сама придумываю каждый шаг, каждое мгновение, я сама пишу свою сказку.
Давным давно жили во вселенной звездные киты. Большие и добрые животные. Теперь же он один. Последний кит. Устало взмахивая лапами и летая через созвездия и галактики кит думал о том какой он старый. Даже над маленькими печальными глазками росли седые брови. В отражении его глаз было дыхание вечности. Задумчиво шевеля лапами кит думал для чего он тут. Тысячи лет плавая в холодном космосе он не встречал никого, кроме астероидов, комет, и пары огромных неприветливых метеоритов. Кит на секунду остановился вглядываясь в какую то туманность, будто она могла ему ответить зачем он тут… Так и не найдя ответа он тяжело оттолкнулся лапами и поплыл дальше среди звезд. Теперь киту стало очень грустно и одиноко… Ведь всем бывает грустно и одиноко когда не знаешь зачем ты здесь… Подлетая к Земле кит вдруг увидел умирающего мальчика. Над ним стояли врачи. Мальчик открыл глаза и увидел кита… Слабо махнув ему рукой и улыбнувшись из последних сил закрыл глаза… Кит уронил слезинку мальчику на руку. Прощальную слезинку. Потом он полетел дальше. Такой же одинокий и усталый. Так же мерно шевля лапами. Как большой большой звездный кит…