Я житейским бесчисленным радуюсь хлопотам.
Их так много, они — как дождинки весенние…
Пережитые беды становятся опытом.
Он не учит, а он создаёт настроение.
Поглядят и подумают: горя не знавшая!
Словно птичка на ветке, заметят, завидуя.
А в душе я ещё столько боли донашиваю,
и ещё доглотать не успела обиды я.
Но с бездушием рыбьим, со злобой крысиною
да и с собственной глупостью всё же покончено.
Пережитые беды становятся силою,
и шагаю — как будто танцую — по кочкам я.
Наполняется мир неотведанной радостью.
Лампы в окнах домов — словно свечи во храмах.
Пережитые беды становятся храбростью —
жить, как будто и не было бед этих самых.
Храни меня, прошедшая любовь,
Во благо обрати мой горький опыт,
От нежности храни, которой топят
и обращают в нищих и рабов.
Храни меня всей памятью моей.
Не дай застыть с протянутой рукою.
Скажи, неужто, испытав такое,
мы все же не становимся мудрей?
Храни от веры, страстной и слепой,
в то, что случайность обернется вечным.
…А встречный остается только встречным
не встреченным, собой, а не судьбой.
Храни меня, прошедшая любовь,
храни!- как заклинанье повторяю.
Пусть снова, как тебя, все потеряю,
но не успеет стать всесильной боль.
Храни до той, что может в миг любой
произойти, последней- первой встречи,
до тех небес, что не согнут мне плечи,
храни меня, прошедшая любовь.
До музыки, свободной, как прибой,
без томной канители патефонной,
до той руки, надежной, путеводной,
храни меня, прошедшая любовь.
До той тропы, оставленной тобой,
где безысходно прозябала я лишь,
где мне себя живой любовью явишь,
храни меня, прошедшая любовь.
У речки женщина стояла,
белье в речке полоскала.
Полоскала, полоскала,
полоскала, как ласкала.
А лето доброе такое —
хоть погладь его рукою!
И к руке прилипнет ласка,
как к реке прилипла ряска.
А эта женщина стирает,
она руки в кровь стирает.
Ей бы ласки, ей бы ласки,
ну, а ласки — только в сказке…
Да и зима катит в салазках —
а значит, забывай о ласках!
Будет лес, как голый веник.
Да только женщина все верит.
Да только речка все играет!
А в речке женщина стирает.
Бельё крутит, воду мутит,
ждёт того, чего не будет.
Мы молоды. У нас чулки со штопками.
Нам трудно. Это молодость виной.
Но плещет за дешёвенькими шторками
бесплатный воздух, пахнущий весной.
У нас уже - не куклы и не мячики,
а, как когда-то грезилось давно,
нас в тёмных парках угощают мальчики
качелями, и квасом, и кино.
Прощаются нам ситцевые платьица
и стоптанные наши каблучки.
Мы молоды. Никто из нас не плачется.
Хохочем, белозубы и бойки!
Как пахнут ночи! Мокрым камнем, пристанью,
пыльцой цветочной, мятою, песком…
Мы молоды. Мы смотрим строго, пристально.
Мы любим спорить и ходить пешком…
Ах, не покинь нас, ясное, весеннее,
когда к нам повзросление придёт,
когда другое, взрослое везение
нас по другим дорогам поведёт.
От лет летящих никуда не денешься,
но не изменим первым «да» и «нет».
И пусть луны сияющая денежка
останется дороже всех монет.
Жизнь - наковальня. Поднимайте молоты!
На молодости - главные дела.
Мы молоды. Мы будем вечно молодо
смотреться в реки, в книги, в зеркала…
Живут на свете дураки:
На бочку мёда - дёгтя ложка.
Им, дуракам, всё не с руки
Стать поумнее, хоть немножко.
Дурак - он как Иван-дурак,
Всех кормит, обо всех хлопочет.
Дурак - он тянет, как бурлак.
Дурак во всём - чернорабочий.
Все спят - он, дурень, начеку.
Куда-то мчит, за что-то бьётся…
А достаётся дураку -
Как никому не достаётся!
То по-дурацки он влюблён,
Так беззащитно, без опаски,
То по-дурацки робок он,
То откровенен по-дурацки.
Не изворотлив, не хитёр, -
Твердя, что вертится планета,
Дурак восходит на костёр
И, как дурак, кричит про это!
Живут на свете дураки,
Идут-бредут в своих веригах,
Невероятно далеки
От разных умников великих.
Но умники за их спиной
гогочут…
- Видели растяпу?
Дурак, весь век с одной женой!
- Дурак, не может сунуть в лапу!
- Дурак, на вдовушке женат
И кормит целую ораву…
Пусть умники меня простят -
Мне больше дураки по нраву.
Я и сама ещё пока
Себя с их племенем сверяю.
И думаю, что дурака
Я этим делом не сваляю.
А жизнь у каждого в руках.
Давайте честно к старту выйдем,
И кто там будет в дураках -
Увидим, умники! Увидим.
Безответная любовь - тихий звон зари,
Настоящею ценой всe оплачено.
Ты себя не береги, ты себя дари,
Так навек тебе судьбой предназначено.
Безответная любовь, безнадeжная,
Как лесная глухомань бездорожная.
Безнадeжная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная.
Безнадeжная любовь - небо на плечах,
Ты зачем в полон взяла, чем в ответ воздашь?
Я не знаю, почему в сердце свет и страх,
И зачем летит стрела в золотой мираж?
Безответная любовь, безнадeжная,
Как лесная глухомань бездорожная.
Безнадeжная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная.
Римма Казакова
Как я тебе благодарна за эту
Нашу дорогу - размером в планету,
Где мы вдвоем до того набродились,
Что наперед сапоги прохудились!
Как я тебе благодарна за силу -
Бросить мне в ноги такую трясину,
После которой любая дорога
Будет прекрасной и пресной немного!
Как благодарна за холод тебе я!
Так я продрогла, что станет теплее
Мне от любой мимолетной улыбки
После моей благородной ошибки.
Как я тебе благодарна за муки!
Опыт любви - это опыт разлуки.
А небольшое количество боли
Служит всегда воспитанию воли
Римма Казакова
Твой месяц нежным назовешь едва ли,
но в чистоте декабрьских снежных дней,
которые в душе моей настали,
я стану осторожней и нежней.
На все лады нас время испытало,
друг другу и себе мы не соврем.
Горел июль. Апрель струился тало.
И это стало нашим декабрем.
Войдем в декабрь, вдохнем его, уловим
тот пульс, что будет биться в нас, когда
пред Новым годом, как пред аналоем,
предстанут наши прежние года.
Войдем в декабрь, в суровость и бывалость,
в разгар неумолимости зимы,
где все, что не давалось, не сбывалось,
найдем легко и неизбежно мы.
Зачеркнута тобою.
Пуст лист. Искрошен мел.
И жизнь - как поле боя,
Который отгремел.
Была игра без правил.
В нее ввязалась зря.
И ничего поправить
И поменять нельзя.
Зачем такая мука?
Вот разве что - урок.
Вот разве что - наука…
Ну да пойдет ли впрок?
Накоплены обиды,
Наломаны дрова…
Но вон на поле битвы
Уже блестит трава.
Римма Казакова
Я училась у обид,
А, ведь, их всегда немало,
Ноготочки все об быт
Ободрала, обломала…
Я училась у друзей,
Ненадежных почему-то,
Всей душою, жизнью всей
Разворачиваться круто.
Я училась у тебя,
Перенявши хваткой мертвой,
Как воистину любя,
По любви - из пулемета!!!
Не жалея ничего,
Так училась, как лечилась…
Отчего же, отчего,
Ни чему не научилась!!!
Словно был один озон,
А не воздух продымленный,
Словно был сплошной газон,
Ровно-стриженно-зеленый!!!
И по-прежнему мечусь,
И нелепо время мчится,
И по-прежнему учусь,
Не умея научиться…
И сквозь дебри, по тропе,
С этой храбростью незрячей
Все равно иду к тебе -
Научи меня иначе!
Римма Казакова
Обнимаются лошади неуклюже.
Обниматься им неудобно, безруко,
Лошади знают, что такое дружба,
Они понимают, что значит разлука.
И стоят они на лугу росном,
Посреди света белого, безмолвного, голого,
И не задают никаких вопросов,
Положив друг на друга большие головы.
Римма Казакова
Выходит, что дружба ломается…
Казалось так прочно! И вдруг…
Как это называется,
Мой дорогой друг?
Месяцы, дни, минуты ли
Нас растолкнут врозь?
Где же мы так напутали,
Что разорвать пришлось?
А может того и стоит
Непрочная эта нить,
Если вдвоём с тобою
не сумели её сохранить?
Где ещё так завяжется,
Чтоб о былом забыть?
кто ещё так отважится
Ругать тебя и любить?
Разве тебя не касается,
Как без тебя теперь я?
Дружбою не бросаются,
В дружбе не хлопают дверью…
Римма Казакова
Друзья, молчите! От похвал
и от хулы его избавьте,
не славьте, но и не ославьте
и без внимания оставьте,
что говорил и где бывал.
Не лезьте со своим огнем,
за свет ненужный мзду взимая.
Сама все знаю я о нем.
Узнаю все о нем сама я.
Римма Казакова
Отпусти меня, любовь,
в ту страну иную,
где забудем мы с тобой
ту струну больную…
Я люблю людей, сады,
волн разгульных клекот.
Я умею от судьбы
улетать далеко.
Отпусти меня, любовь,
из страны недужной
в ту, где будет мил любой
по законам дружбы.
Там в прохладе голубой
ждет меня удача.
Отпусти меня, любовь! -
повторяю, плача.
С сердца руку убери,
дай свободно биться,
бинт присохший отдери
до крови - но быстро!
Отпусти меня, любовь,
в поле, в лес зеленый,
в царство ягод и грибов
от тоски залетной.
К тем пичужкам, к тем пенькам,
где теснятся грузди,
к тем бесстрастным облакам,
что не знают грусти.
К той душе, что все больна:
горе точит, точит…
К тем, кому ты так нужна,
а ему - не очень…
Вот и кончена игра.
Выйдем вон из круга.
На каникулы пора
отпустить друг друга.
Отпусти меня, любовь!
Время все развеет.
Так взываю вновь и вновь.
А она не верит.
Римма Казакова
Как это вечно юно и старо!
Влюблённые друг друга обнимают.
Вас разве друг от друга отнимают?
Зачем вы обнимаетесь в метро?
Вы любите, и значит - будет дом.
Куда вы так торопитесь, ответьте?
Счастливцы, полубоги, полудети -
еще вы всё успеете потом.
О, это нетерпенье, нетерпёж!
Спешащие мои, как век мобильный
с любовью и жестокостью дебильной…
Как он на вас, встревоженных, похож!
Зачем вы обнимаетесь в метро,
в его тепле искусственном оттаяв,
любви непроницаемую тайну
предощущая, как ребром - ребро?
И, в глубь земли, в глубь города скользя,
замкнув в кольцо мечты и жажды поле,
в бездумном единении и споре
друг в друга погружаете глаза.
И так навечно: с дурью молодой
на лестнице, во мраке кинозала,
в столюдном одиночестве вокзала
тот поцелуй - летучею звездой!
Во мне как будто сердце не мертво,
и всё же с монотонность прилива
меня терзает терпко и пытливо:
зачем - в кино, на лестнице, в метро?!
…А ты войдёшь в мой дом в который раз.
Поклон. Улыбка. Вежливые руки.
И нет ни нетерпения, ни муки
в зрачках твоих неоткровенных глаз.
Зима. Так много снега намело.
Вопросами тебя не донимаю.
Влюблённые! Ну вот и понимаю -
зачем вы обнимаетесь в метро…