Звезды свет, сквозь тысячи лет,
Утратил тепло - не повезло…
Тренируем, чувства, разум,
Остаёмся дикобразом,
Для души ведь пищи нет…
Человеку - нужен свет!
Мы наполнили города светом, но потеряли звезды…
Дай силы и мощи, прекрасный Байкал!
Пусть жизнь моя будет поющий накал,
А сердце вовек не устанет любить
И чувства свои благодарно хранить.
Пусть я не изверюсь в любви никогда,
Ведь жить без любви-пострашнее беда.
И пусть равнодушье не входит в мой дом
И ярко горит для друзей мой огонь.
Пусть им не мешает мой солнечный свет,
Когда есть друзья-одиночества нет!
От чрезмерного света солнца человека защищают веки, руки, отвернуться можно в конце концов… а от света истины защищает только мозг.
Каждый человек в своей жизни делает одно важное открытие - родившись, он открывает глаза.
Свет думает, что движется быстрее всех, но это не так. Он перемещается очень быстро, но темнота всегда оказывается на месте раньше и поджидает его.
Светильником души других не освещают,
надежду дарят им, и веру зажигают.
В конце туннеля яркий свет,
свидетельство, что смерти нет,
но есть ли жизнь в тоннеле,
не видно в самом деле…
Живи не зная слёз и бед,
И жизни радуйся всегда,
Пусть наполняет Божий свет,
И светит путеводная звезда!
И если неприятность вдруг
Тебя настигнет в том пути,
Не отвлекайся на неё
И продолжай вперед идти!!!
И жажду утоляет пусть
Тебе в пути Любви река,
И не иссякнет никогда -
Настолько будет глубока!!!
Говорят, что черный шоколад заменяет свет… Света, любимая, вернись! Я не сожру столько шоколада!
…А между тем благая весть -
всегда в разгар триумфа ада,
и это только так и есть,
и только так всегда и надо!
Когда, казалось, нам велят - а может, сами захотели,
- спускаться глубже, глубже в ад по лестнице Страстной недели:
все силы тьмы сошлись на смотр,
стесняться некого - а че там;
бежал Фома, отрекся Петр,
Иуда занят пересчетом, -
но в мир бесцельного труда и опротивевшего блуда
вступает чудо лишь тогда, когда уже никак без чуда,
когда надежда ни одна не намекает нам, что живы,
и перспектива есть одна - отказ от всякой перспективы.
На всех углах твердят вопрос,
осклабясь радостно, как звери:
«Уроды, где же ваш Христос?»
А наш Христос пока в пещере, в ночной тиши.
От чуждых глаз его скрывает плащаница.
Он там, пока любой из нас не дрогнет и не усомнится
(не усомнится только тот глядящий пристально и строго
неколебимый идиот, что вообще не верит в Бога).
Земля безвидна и пуста. Ни милосердия, ни смысла.
На ней не может быть Христа, его и не было, приснился.
Сыскав сомнительный приют,
не ожидая утешенья, сидят апостолы,
и пьют, и выясняют отношенья:
- Погибло все. Одни мечты. Тут сеять - только тратить зерна.
- Предатель ты.
- Подослан ты.
- Он был неправ.
- Неправ?!
- Бесспорно. Он был неправ, а правы
Не то, понятно и дитяти,
он вряд ли был бы на кресте,
что он и сам предвидел, кстати.
Нас, дураков, попутал бес…
Но тут приходит Магдалина
и говорит: «Воскрес! Воскрес! Он говорил, я говорила!»
И этот звонкий женский крик
среди бессилия и злобы
раздастся в тот последний миг, когда еще чуть-чуть
- и все бы.
Глядишь кругом - земля черна.
Еще потерпим - и привыкнем.
И в воскресение зерна никто не верит, как Уитмен.
Нас окружает только месть,
и празднословье, и опаска,
а если вдруг надежда есть - то это все еще не Пасха.
Провал не так еще глубок.
Мы скатимся к осипшим песням о том,
что не воскреснет Бог, а мы подавно не воскреснем.
Он нас презрел, забыл, отверг,
лишил и гнева, и заботы;
сперва прошел страстной четверг,
потом безвременье субботы,
- и лишь тогда ударит свет,
его увижу в этот день я:
не раньше, нет, не позже, нет, - в час отреченья и паденья.
Когда не десять и не сто,
а миллион поверит бреду;
когда уже ничто, ничто не намекает на победу,
- ударит свет и все сожжет, и смерть отступится, оскалясь.
Вот Пасха. Вот ее сюжет. Христос воскрес.
А вы боялись.
лучи света проникают через открытое пространство…
Лучший косметолог - это свет любви к Миру, струящийся из глаз твоих.
Чем сильнее тьма вокруг, тем ярче горят путеводные огни.