Лет двадцать тому назад в нашем доме жил веселый матершинник дядя Боря - маленький, худенький старичок, царствие ему небесное. Все мы любили дядю Борю и просили, согласно своему возрасту - кто прикурить, а кто помочь натянуть тугой лук. Старик целыми днями с беломориной в зубах сидел на специальной табуреточке у подъезда и заигрывал со всеми проходящими девчонками, от пяти - до восьмидесяти лет…
Хоть был он свой в доску, но наверное месяца два после 9-го мая, мы называли дядю Борю исключительно на «вы», уж очень сильное впечатление производили на окружающих его ордена в День Победы, их было так много, что с лихвой хватило бы на четверых…
В войну дядя Боря был летчиком.
Однажды я, выйдя из подъезда, присел на ступеньку и разговорился с ним о жизни. Что, спрашиваю, для тебя было самым страшным за четыре года??? Вопрос дурацкий, но старик ответил без раздумья:
- У меня был друг Васька, мы дружили еще с авиационного училища, вместе и воевали. Целый год друг другу хвосты прикрывали. В общем, были как братья, пока один с задания не вернется, другой не спит и даже есть не садится…
Тут у дяди Бори слезы закололи глаза, он зажмурился и сердито сказал:
- Да ну тебя на хер с твоими вопросами! (изучив свои отремонтированные проволокой очки, дядя Боря продолжил) Ну слушай дальше говнюк, раз спросил. Это был 42-й год, к нам для разноса прилетел сам Жуков. Построил полк, долго орал, что все мы гады, предатели и трусы (никто вообще не понимал чем мы провинились перед ним, а спросить не решились… видимо, что-то не сошлось на его генштабных макетах…)
Наш полковник, стоя по стойке смирно, даже пукнуть боялся в сторону маршала…
В конце концов, Жуков прошелся вдоль строя и выбрал двоих из нас, видимо кто рожей не понравился. В тот же день они были расстреляны. Среди них и друг Васька…
У старичка задрожали губы, и пепел с папиросы посыпался на штаны…
Мне не хотелось оставлять деда в таком состоянии, надо было как-то выруливать на что-то веселое и я спросил:
- Дядя Боря, ты лучше расскажи, какой у тебя на войне был самый счастливый день???
- Ну, ты что-то спросишь, как в воду пернешь… Что на войне может быть счастливого, кроме дня победы!!? А хотя подожди, вру, был один счастливый денек, даже не денек, а час всего…
Это уже в 43-м на Кавказе, я тогда после ранения больше не мог быть истребителем и летал на транспортниках. Сбрасывал в горах с парашютами провизию и боеприпасы.
Вызывают меня в штаб фронта и приказывают слетать с одним генералом на передовую и назад. Я признаться никогда до этого генералов не возил и говорю: «У меня же там срач, куда я его посажу? Нас в кабине и так двое, а в грузовом отсеке даже скамеечка отодрана, да и грязно там…»
Но приказ - есть приказ, загрузили ко мне генерала с адъютантом прямо на пол, только тулупы им подстелили. Смотрю вместе с ними, солдаты загружают какие-то ящики, спрашиваю: «Что за груз?», отвечают: «Не вашего ума дело, товарищ летчик…»
Взлетели. Время в пути чуть больше часа. Вдруг штурман мне и говорит: «Борис, ты не чувствуешь странный запах, как будто клубникой пахнет, или цветами?». Какая, говорю клубника, для клубники не сезон, наверно генерал там яблоки херачит…
Тут мы и зачастили от кабины до хвоста с гаечными ключами, вроде бы по делу, а сами смотрели и глазам не верили. Чего только не жрал генерал с адъютантом, тут тебе и клубника и арбуз и виноград и даже какие-то африканские фрукты, которых ни до, ни после я в жизни не видел. Потом перешли к американским консервам: крабы, хренабы, икра черная и красная, паштеты, колбасы, про шоколад вообще молчу…
И самое противное, что эти все жрут, а летчикам и по бутерброду не предложат. Мы конечно не голодные, были у нас и тушенка и сухари, но обидно как-то…
Садимся, генерал вылез из самолета на аэродром, пять минут поговорил с встречающими и тут же полез обратно. Видимо он и прилетал, чтоб в личном деле появилась запись, что, мол бывал на передовой…
Взлетели, эти снова принялись пить и жрать. Вдруг откуда не ждали, нас начинают обстреливать с земли и мы со штурманом слышим, что очень даже попадают… Обстрел кончился, штурман пошел посмотреть не обосрался ли наш генерал, заходит и видит, что в обшивке несколько сквозных дыр от пуль, а генерал с капитаном сидят в обнимку. Оба мертвые.
И вот тут начался наш со штурманом самый счастливый день во всей войне…
Чего мы только не попробовали за этот час, на земле ведь генеральскую жратву все равно отберут. Прилетели чуть живые, как два барабана. Еле самолет посадили…
…Много ли человеку для счастья надо???
У меня есть друг Дима. Теперь он классный телеоператор, а в прошлой жизни он в качестве командира экипажа летал с Дальнего Востока в Москву и обратно.
Димон регулярно рассказывает мне истории об авиации и не только, ведь авиация - это сложнейш… о, а вот и он сам, ну все я с вами прощаюсь и уступаю сцену Диме:
- В один прекрасный день в мой экипаж прислали молодого да раннего «сынка». Бывают такие мальчики, которых тащат папы за штаны по бархатной карьерной лесенке.
Паренек нам сразу не понравился и не только потому что «стучал» как дышал, а просто говно - человек. С первой же минуты своего пребывания в экипаже, он стал звать всех на «ты», даже тех, кто вдвое старше его… Раньше он летал на другом типе самолетов и в нашем сидел впервые. Видимо ему для карьеры нужны были разнообразные часы налета, хотя летать наш орел терпеть не мог, ну не его это… Сразу после взлета напивался и спал до самой посадки…
Первый день.
«Сынок» влез в кабину и скорчил такую деловую рожу, как будто бы он начал летать еще задолго до братьев Райт, а уж в нашем «корыте» ему разобраться - раз плюнуть…
Для начала паренек стал судорожно шарить рукой вокруг вентилятора у себя над головой.
Я спрашиваю:
-Ты чего там потерял?
Пацанчик нехотя ответил:
- Да че то выключатель вентилятора не могу нащупать… Где он тут у вас?
- Это на твоем старом была кнопка, а у нас все гораздо круче, смотри…
С этими словами я резко крутанул лопасть своего вентилятора… «и раз, от винта» он и «завелся».
- «Сынок» сделал вид что не удивился и даже пробурчал что-то типа: «Да знаю я, видел уже такие…»
Он резко крутанул свой винт и тот тоже весело завертелся…
Я говорю:
- Как останавливать знаешь?
«Сынок»:
- Знаю… Пальцами что ли тормозить???
- Все правильно, смотри.
И я слегка дотронулся до лопасти, пропеллер сказал: тр-р-р-р-р-р-р-р и благополучно заглох.
Паренек то же проделал со своим…
Прошел месяц, все шло к тому, что командиром экипажа вскоре должен был стать наш «сынок», моя же судьба была туманна и подвешена на волоске…
Но вот наступил второй прекрасный день - к нам из Москвы свалилась на головы строгая комиссия и всех: от уборщиц - до директора авиакомпании, заставила пройти переаттестацию.
В нашей кабине засел старый лютый московский волк и начал вызывать к себе по одному. Каждого гонял до седьмого пота часа по два, потом выплевывал как выжатую тряпку… Пока все шло хорошо - первые двое сдали, остался только «сынок» с нагловатой рожей, которая говорила: вертел я этих проверяющих…
«сынок» скрылся за дверю, но не прошло и двух минут, как он вылетел из кабины будто шарик из лохотрона…
Проверяющий орал ему вслед:
- Да за кого Вы меня тут держите! Что вы мне подсунули?! Это Летчик???
На все подкаты «папиков», проверяющий орал:
Да как я подпишусь под него и доверю ему жизни пассажиров, если он пальцами за винт пытался остановить мой вентилятор??? Это не летчик - это какой-то Дон Кихот!!!
С тех пор нашему «сынку» авиационную карьеру устраивали на земле…
А секрет его фиаско был в нехитрой шутке, просто кнопка включения наших вентиляторов находилась не рядом с ними, а под креслами… Вот мы целый месяц незаметно кнопочкой и щелкали, всякий раз когда наш бывалый паренек старательно раскручивал или тормозил вентилятор над головой. То же самое мы проделывали и со своими ветродуями.
…Весело было…
Только наши туристы в момент показа стюардессой аварийных выходов хором поют «Макарена»
Я знаю 707-й, как самого себя! Снимите с него крылья, и получится танк.
Самолеты с неба валились всегда. Если кто-нибудь думает, что при советской власти всемирный закон тяготения не работал, то он прав лишь отчасти. В газетах и в новостях этот закон действительно не работал, но в реальной жизни, к сожалению падали и очень даже часто. Только советским людям знать об этом было не положено. И они не знали.
Но был один человек по имени Сеня, который знал наверняка и по дружбе тихонько шептал моему отцу, мол на днях поползут слухи об авиакатастрофе, так вот - это не слухи. Действительно разбился самолет…
Но если вдруг при взлете или посадке случалась какая-то ерунда с поломкой шасси или птицей в движке, а самолет благополучно и без потерь садился на базу, слухи ползли все равно, мол «Все погибли!» «От народа скрывают!» - мой отец спрашивал у Сени и тот качал головой, Фигня мол, не верь. Слухи.
В шкуре Ванги, Сеня пробыл лет пятнадцать, аж пока ему это все не осточертело и он сказал: «Выпустите меня!» Выпустили и он благополучно съехал в Израиль.
Но как же простой архитектор всякий раз безошибочно узнавал об очередной жуткой и как следствие - засекреченной авиакатастрофе? И почему к нему отовсюду не шли восхищенные паломники?
Секрет прост - У Сени был один единственный паломник - это его друг и по совместительству мой отец, с которым провидец и делился информацией, а поскольку отец давно умер и про Сеню я ничего не слышал, (дай Бог ему сладких апельсинов) да и КГБ, вряд ли будет в претензии, то я вполне могу поведать вам эту старую историю.
В самом начале 70-х Сеню послали на пару дней в командировку в Караганду.
Так себе командировочка и он очень спешил, чтобы поскорее вернуться домой.
Наконец все дела переделаны, пора возвращаться.
Аэропорт.
Сеня прошел регистрацию, поднялся по трапу на борт, сел на свое место, пристегнулся и уж было принялся засыпать в ожидании Москвы. Все на месте, опоздавших нет, дверь задраили и самолет потихоньку стал выруливать на взлетную полосу.
Вдруг Сеня с ужасом понял, что так спешно собирался, что оставил на объекте очень важную сумку с чертежами и Бог знает с чем еще… Лететь было никак нельзя (а если улетит, то сегодня же вынужден будет сюда вернуться обратно из Москвы) Ситуация аховая. Просится выйти уже немножечко поздно. И Сеня стал косить на аппендицит. Сбежались сердобольные стюардессы и врач из пассажиров, а симулянт кричит: «Не полечу! Умираю! Выпустите меня!!!»
Делать нечего, пришлось тормозить. Вызвали к трапу «скорую» и честь по чести вынесли «больного» на носилках из самолета.
Как он расплачивался потом с врачами, история умалчивает, но все получилось: он сгонял за сумкой на объект, потом забежал на почту, там слезно уговорил за денежку, чтобы ему дали телеграмму о смерти брата (которого не существовало) и уже в аэропорту, минуя дикую очередь и военную бронь, с помощью телеграммы, в служебной кассе купил новый билет до Москвы.
Полетели.
Всю дорогу наш путешественник проспал, а в Москве у трапа его уже ждали люди в штатском на черной волге.
От них Сеня и узнал, что самолет из которого он так ловко выбрался с липовым аппендиксом, разбился со всеми пассажирами… и все Сенины фортеля с симуляцией и фальшивыми телеграммами, выглядели теперь ну очень подозрительно.
Домой бедолага добрался только через месяц интенсивных допросов с пристрастием. Исхудавший и молчаливый.
С тех пор, на протяжении многих лет, когда где-нибудь разбивался самолет, Сеню непременно вызывали в местный КГБ и подробно расспрашивали:
- А где Вы уважаемый товарищ были в этот четверг и кто может это подтвердить?
Сеня возвращался на работу и многозначительно кивал моему отцу, мол - жди слухов…
Нам погода подсунула знаки, -
Мы, похоже, не всё уловили…
Всухомятку грызем козинаки -
В дьюти-фри за валюту купили.
Мы страдаем: сидеть неудобно,
Негде лечь, а хожденье - по кругу…
Нынче время резине подобно:
Как же мы надоели друг другу.
«Почему ты прогнозов не слушал?
Почему сдал в багаж чемоданы?» -
Ты молчал и тихонечко кушал,
Запивая поллитром «Орданы».
Как мы смели махать паспортами
И пройти сей формальный контроль? -
Виноваты, наверное, сами,
Не погоды здесь значится роль.
Тает отпуск такой краткосрочный;
Вот и сутки сожрал из недели
Перелет, как обычно, неточный:
N-часов прибавляем на деле.
Возвращаешься мысленно к детству:
Нету лучше, чем верхняя полка!
Кто-то тучный лежит по-соседству,
Прилипает к бедняге футболка.
В голове только ветер и радость,
И яйцом с огурцом отдает…
Ах, какая, в сравнении с поездом, гадость -
Этот авиаперелет.
Взлетели. Стало привычно закладывать уши. Земля, сначала еще иногда мелькавшая в разрывах облаков, окончательно скрылась в серой пелене.
Наконец, Ан-26, натужно ревя движками, забрался на свой эшелон 3000, и в кабину экипажа, приоткрыв дверь, засунул свою голову шебутной бортмеханик Петруха, фактически исполняющий в полете обязанности стюардессы.
- Слыхали, - не обращаясь ни к кому сказал он, - как при взлете снаружи стучало?
Автопилот был уже включен, поэтому все, кроме штурмана, одновременно посмотрели сначала на Петю, а потом на борттехника Комарова. Капитан Комаров внимательно и спокойно посмотрел на приборную доску, повернулся к Пете и скептически спросил:
- И где это у тебя стучало?
- Да не у меня, - обиделся Петруха, - а справа внизу. При разбеге так гремело, что даже пехота волноваться стала.
Пехота - командующий округом и его свита - уже пила в салоне успокоительный чай.
- Сейчас уже не стучит?! Ну… Похоже, что на тормозном диске колодку оборвало. Ничего страшного. В Киеве при посадке послушаем, пощупаем, понюхаем! - подытожил Комаров, и, давая понять, что тема закрыта, без паузы продолжил, - Кстати, Петруха, а почему мы до сих пор чай не пьем?!
Чем ближе подлетали к Киеву, тем сильнее казалось Пете, что в самолете что-то не так. Но за кофейно-чайными заботами было не до этого. И только когда до посадки осталось несколько минут, он понял в чем дело.
На привычном месте у дверей не было входной стремянки!
«Спрятали! Ну, подкольщики хреновы!» - Зло подумал Петя и рванул в кабину экипажа.
- Отдайте стремянку, суки, посадка ведь скоро! - Крикнул он. Но только он закончил свою фразу, как понял - спрятать-то стремянку в небольшом Ан-26 просто некуда!
- Какую стремянку?! - Повернувшись, удивленно спросил Комаров, но увидел только спину удаляющегося механика.
Позаглядывав в маленький иллюминатор входных дверей и не увидев там ничего, кроме облаков, Петя виновато поплелся назад.
- Петя! Е… Твою… Мать!!! - Раздельно сказал уже догадавшийся Комаров. И, на удивленный взгляд командира, пояснил:
- С неубранной стремянкой во Львове взлетели, командир. Она-то при взлете и гремела…
В небольшом украинском селе дед Панас закончил точить косу и, подняв голову, посмотрел в небо. Силы уже не те, восемьдесят годов уже… Дети разъехались кто куда, и им со старухой с каждым днем все труднее было управляться самим по хозяйству.
Все чаще по вечерам дед Панас молился Богу перед иконой в горнице. Для себя ничего не просил, только повторял: «Прости, Господи, грехи наши…» и читал дальше «Отче наш».
А однажды попросил для старухи. В курятнике сгнила и окончательно разломалась маленькая лестница, и уже три дня старая не могла собрать там яйца. Сделать новую лестницу дед уже не мог, да и досок для этого не было. Сын же обещал приехать только через две недели.
Поэтому и попросил старый помощи у Бога.
А на следующее утро, когда дед давал корм свинье, в огород, возле бахчи, упало что-то с неба. И когда Панас, отправившись поглядеть что-же там свалилось, увидел маленькую желтую лестницу, лежащую среди арбузов, он упал перед ней на колени и заплакал…
Вспомнив это, дед тихо сказал: «Спасибо, Господи!», - и снова посмотрел в небо влажными от слез глазами.
А высоко в небе гудел пролетающий самолет…
Самый верный багаж в салон самолёта - это парашют!
Говорят:-куда ты бежишь впереди паровоза? Зачем впереди паровоза, когда можно лететь впереди самолёта.)))
После матча РОССИЯ - ГРЕЦИЯ сборная России села на самолет и уехала. Один Кержаков остался: в самолет он не смог попасть.
Аэродромный автобус выгрузил толпу пассажиров у когтей огромной металлической птицы, готовой в любую секунду сорваться с места и с грохотом улететь в сторону Адлера. Одни в предвкушении авиа-приключений улыбались и шутили, другие, напротив, в пику первым принимали напыщенный вид бывалых летчиков, давно уставших от неба…
Стюардесса собирая у трапа посадочные талоны, здоровалась одной половиной лица, вторую половину, видимо берегла на обратную дорогу.
Вдруг один мужик отодрал от себя двухлетнюю девочку, навесил ее на жену, быстро покопавшись, в сумке достал маленькую видеокамеру и отбежал от всех подальше под необъятный живот большой алюминиевой птицы. Вначале никем не замеченный, он снизу вверх суетливо целился камерой в хвост и двигатель и что-то там разглядывал. С каждой секундой беспокойный пассажир все расширял территорию своего интереса к гудящему монстру, даже попытался подпрыгнуть и повиснуть на крыле. При этом странный пассажир начал все громче и громче возмущаться:
- Твою же мать! Ну, как на нем лететь?! Нет, я не полечу, ну его нафиг! Да мы же не долетим, разобьемся в фарш!
Публика стихла и напряглась. Наконец его заметила стюардесса:
- Мужчина! Отойдите от самолета, идите сюда. Там запрещено находится и прекратите съемку.
Мужик все еще чертыхался, но послушался, подошел к жене с дочкой и ответил стюардессе:
- А я не снимал. А просто рассматривал в камеру.
- Все равно нельзя.
Мужик решительно отнял дочку у жены и начал что-то объяснять, отчаянно жестикулируя. Сквозь самолетный гул были слышны только отрывочные фразы:
- Ты как хочешь, я не полечу и не проси. Лети сама, а мы с Маруськой на поезде. Так спокойнее. Я тебя умоляю - не нужно. Как мы одни без тебя останемся, ты подумала? Тебя похоронят за государственный счет…
- Ну почему ты у меня такой дурак? Ну, может ничего и не случиться, нормально долетим, а? Я не могу опоздать. Летают же люди, ну…
- Нет, мы рисковать не будем, а тебе счастливого пути. Встречай нас послезавтра, если доживешь…
Женщина заплакала, а мужик с девочкой на руках сплюнул и, не оглядываясь, пошел в сторону здания аэровокзала.
Пассажиры загрустили и молча полезли в холодное брюхо железной птицы. Уселись на свои места, пристегнулись ремешками, чтобы не упасть с десяти километров и с тревогой принялись ожидать своей миграции в теплые края. Из-за мужика-аэрофоба, игривое настроение у всех было безнадежно испорчено. Женщина, летящая без мужа и дочки, грустно косилась на пустые кресла рядом с собой и чуть не плакала.
Птица побежала, взлетела и подобрала когти вдоль животика. Мимо грустной, одинокой женщины, по одному ходили члены экипажа и как бы невзначай присматривались к ней. А в общем, все шло как обычно - за бортом -50, туалеты находятся там и там, а если грохнемся в море, то не переживайте, вот тут у всех имеется свисток, прохладительные напитки
Наступило время обеда. На столик грустной женщины стюардесса поставила что-то хлипкое, маленькое и обжигающе-горячее и дружелюбно заговорила:
- Чай? Кофе? Ну, что он у Вас такой дикий? Весь отпуск испортил. Он еще ни разу не летал или просто боится?
Женщина зло посмотрела на стюардессу и ответила:
- Странно, что Вы не боитесь летать на таком хламе. Вот Вы улыбаетесь, а наверняка не в курсе, что этот самолет ровесник Ваших родителей. Он еще Хрущева на пенсии наверное катал. А главное, его сто лет не ремонтировали и готовили к полету в усмерть пьяные механики, а точнее - совсем не готовили. Мой муж не дикий, как Вы выразились, а начальник цеха на авиаремонтном заводе, так что понимает, что к чему. И если мы на этом гробу благополучно долетим, то это будет заслуга не этого металлолома и Ваших бравых летчиков, а исключительно тяжелая работа Господа Бога.
Стюардесса загрустила, вышла из образа и до самого конца полета больше никому не улыбалась.
А уставшая, седая, алюминиевая птица, слава Богу, долетела до теплых краев и в этот раз…
РОССИЯ МНЕ НАПОМИНАЕТ САМОЛЕТ!!!
Самолетом управляют М. УДАКИ И ВОРЫ! первые не знают куда вооще летят, ВТОРЫЕ ВСЕ РАСПРОДАЛИ- три двигателя из четырех, колеса с шасси, часть навигационного оборудования…
Кто-то летит в Первом классе- икру жрет, кто-то в бизнесе- карпаччо, кто-то в экономе- генно-модифицированные фрукты, а кто-то вообще в багажном- ЖРЕТ собачьи консервы!!! НО ЕСЛИ ПРИДЕТ П. ИЗДА ТОМУ САМОЛЕТУ под названием РОССИЯ, то в принципе по-херу что найдут в обломках и в твоих обо. сранных штанах икру, карпаччо или собачьи консервы. ОДНО РАДУЕТ, что те кто жрал собачьи консервы имеют все-таки шанс попасть в РАЙ, в отличии от тех кто жрал икру и управлял ВОЗДУШНЫМ СУДНОМ, которые со 100 процентов вероятностью уже забронировали себе места в Аду!!!
В Иркутске, работал весельчак - второй пилот местных авиалиний, который обожал дождаться, пока начнется посадка на старенькие четырехкрылые Ан-2, подходил к самолетам и, как бы не обращая внимания на толпящихся в ожидании погрузки бабушек с тюками из глухих сибирских местечек, хлопал аэроплан по крыльям, трогал тросы расчалок и прицокивал языком:
- Как же они вас повезут-то?
- А что, милок? - настораживались бабули.
- Так ведь гляньте, - показывал он на антенны и расчалки, - самолет-то весь проволокой перевязан!
За эти шуточки его списали в бригадиры багажной службы. Но продержался он там недолго. Вылетел безвозвратно.
Произошло это так.
Однажды грузили багаж в самолет, а вылет то дают, то нет, в общем, в ожидании наш мастер прикорнул прямо в грузовом отсеке. Бригада его не хватилась, думали - ушел. Задраили люки. А тут взлет дали.
Проснулся наш бригадир от тряски уже на взлетной. сообразил, что случилось; замерзать под милый тенорок стюардессы: «Высота девять тысяч метров, температура за бортом минус пятьдесят…» у героя не было охоты вовсе, а самолет уже оторвался от полосы. И тогда авиатор отвинтил люк в крыше грузового отсека - то бишь в полу пассажирского салона, и полез в тепло, к людям. Стюардессы в это время как раз конфетки «Взлетные» разносили, минералку…
Картинка: дорожка на полу зашевелилась, стюардесса с воплем водичку с подноса на ближайших пассажиров опрокинула, а из-под ковра вылезает мужик в летной форме, оглядывает обезумевший салон, вытирает пот со лба и говорит облегченно:
- Слава Богу, насилу догнал!..
Разговор команды самолета после бурного празднования Нового года:
Пилот:
- Штурман! Где мы?
- В отрезвителе!
- Да на хрена такая точность?! Ты город скажи!
В двух местах аплодируют только придурки: в кино и в самолете, когда он приземляется.