Мы освоили на «бис»
Ремесло самоубийц.
И уходим всей страной
В мир иной.
«Позади - голодный пес…»
«Впереди - Исус Христос…»
И куда нас черт понес?
Вот вопрос.
Ни гражданская война
И ни вражья сила,
Даже просто от вина
Так нас не косило.
Мы и в профиль и анфас
Гнемся в рог бараний.
Восемьдесят русских в час -
Скорость вымиранья.
Причитают небеса.
И цепляются леса.
Вяжет ноги травостой,
Дескать, стой.
Ветер бьет наотмашь в грудь,
Но не может нас вернуть.
Ты, да я, да мы с тобой -
На убой.
Ни с фашистами война,
Ни потом разруха -
Ни в какие времена
Не было так глухо.
Мы и в профиль и анфас
Гнемся в рог бараний.
Восемьдесят русских в час -
Скорость вымиранья.
Что же это за напасть?
Наше завтра - чья-то пасть
С головой глотает нас,
Вот те раз.
Карты нам сдает не в масть
Наша власть - не наша власть.
Зачервивела с Кремля
Вся земля.
А поля лежат в дождях,
К урожаю вроде.
Дело все-таки в вождях.
Дело не в народе.
И народ подымет враз
Русскую породу,
Врезав в профиль и анфас
Сионизму в морду.
Мать-земля, не голоси,
Нас никто не жахнет.
И покуда на Руси
Русским духом пахнет.
Сидит в кафе русский и полдничает. У него на столе лежит бутерброд с вареньем и мюсли.
К нему подходит американец и, жуя жвачку, спрашивает его:
- А вот вы, русские, хлеб целиком едите?
Русский отвечает:
- Конечно! А что?
Американец, надувая из жвачки пузырь:
- А мы - нет! Мы, американцы, едим только мякиш, а корки собираем в контейнеры, перерабатываем их, делаем из них мюсли и продаём в Россию!
Русский молчит.
Американец, снова надувая пузырь из жвачки, спрашивает:
- А вы, русские, едите бутерброды с вареньем?
Русский отвечает:
- Конечно, едим!
- А мы - нет! Мы в Америке едим только свежие фрукты. Семечки, кожуру и всякие там огрызки мы собираем в контейнеры, перерабатываем, делаем из них варенье и продаём в Россию!
И, довольный, опять надувает пузырь. Русского это изрядно оскорбило, и он спрашивает:
- А что вы с презервативами после употребления делаете?
Американец:
- Выбрасываем, естественно.
Русский:
- А мы - нет! Мы, русские, собираем их в контейнеры, перерабатываем, делаем из них жвачку и продаём в Америку. :ь
Меня часто спрашивают: «Кто ты по национальности?»…
«Я - русский!»
«Но ты же родился в Украине!»…
«Ну и что? Если воробей родился в конюшнe, он же не конь!»
Русский «авось» потрясающая штука! В своём расп@здяйстве не имеет аналогов!!!
Под синим небом белорусским
Познал я радость и беду.
Я - белорус, а значит - русский,
Таким и в небо я уйду.
Мне этот мир казался узким.
Пришлось креститься на ходу.
Я - православный, значит - русский.
Таким и в небо я уйду.
Пока мой Киев не французский,
Свою я Сечь всегда найду.
Я - украинец, значит - русский,
Таким и в небо я уйду…
Русский -- это не столько национальность, сколько ощущение причастности к величию России…
Русский мир так же широк, как и русская душа.
Форма извиняюсь - разговорно-просторечная. Вот как писал о слове извиняюсь известный русский лингвист А. Селищев: «Со времени войны (1914 г.) в России вошел в широкое употребление словеcный знак вежливости-извинения „извиняюсь“ (извиняюс). По основе и по форме это образование употреблялось и раньше. „Опять тысячу раз извиняюсь, что сбиваюсь с прямой дороги в сторону“ - писал Гончаров. „Извиняюсь, что не ответил никому до сих пор“ - в „Дневнике писателя“ Достоевского. Отличие от теперешнего извиняюсь заключалось в том, что извиняюсь в речи Гончарова, Достоевского и других находилось в сочетании с другими словами в предложении и имело обычное реальное значение, - значение выражения извинения, искреннего, иногда глубокого раскаяния, что подчеркивалось словами „1000 раз“
В современных толковых словарях форма извиняюсь также дана с пометой разг. (разговорное).
Правильно извини, извините, слово извиняюсь полного значения просьбы не выражает. Извиняюсь - это как «товарищ коллежский асессор».
Здравствуйте. Я - русский оккупант. Так сложилось исторически. Я оккупировал Сибирь. Теперь там добывают нефть, газ, алюминий и еще кучу всего полезного. Теперь там города, в которых стоят многоэтажные дома, детские сады, горячая вода и больницы. Теперь там нельзя продавать женщин за вязанку соболиных шкурок, как это было до оккупации. Я оккупировал Прибалтику. Построил там заводы, электростанции и школы на месте смешных хуторов. Русская Прибалтика делала высококлассную радиотехнику и автомобили, славилась духами и бальзамами. Меня попросили оттуда уйти. Теперь там добывают шпроты, а большая часть трудоспособного населения чистит евроунитазы. Я оккупировал Среднюю Азию. Построил там каналы, заводы, космодромы, больницы и стадионы. Там строили космические ракеты и самолеты, нефтегазовое и химическое оборудование, добывали медь, нефть и золото, выращивали пшеницу и хлопок для всей страны. Меня попросили оттуда уйти. Теперь там добывают американские кредиты и выращивают коноплю, а половина трудоспособного населения уехала работать на стройках бывших оккупантов. Я оккупировал Украину. И там я тоже построил заводы и электростанции, мосты и фабрики, шахты и университеты. Украина делала самолетные двигатели, корабли, танки и автомобили. Меня попросили оттуда уйти. Теперь там производят майданы в товарных количествах. А больше там нихера не производят, но уверены в том, что Европа их ждет с распростертыми объятиями. И знаете что? Меня достало извиняться за то, что я оккупант. Да, я оккупант. По праву рождения. Устройство автомата Калашникова, я знаю лучше, чем устройство соски для молока. Я агрессор и кровожадный урод. Бойтесь. Это я сжег Москву, чтобы не отдать ее Наполеону Бонапарту, но как кончил Бонапарт? Это я сидел в окопе у Волоколамска, и горел в танке под Курском, понимая, что немцев удержать невероятно трудно, но по другому просто никак. Где сегодня те немцы, где их сраный Гитлер? Я оккупант, но в демократической Европе об этом не знали, поэтому именно ко мне домой приходили все, кому не лень. Турки, англичане, поляки, немцы, французы. Земли хватило на всех - по 2,5 метра на каждого. Американцы правда приходить боятся, надеются на ракеты и Навального, но и для них у нас земли много - хватит на всех, с избытком. Я был, есть и буду русским оккупантом - мне чужого не надо, но свое я никогда не отдам. Мне не нужна ваша лицемерная свобода от того, чтобы быть человеком, мне не нужна ваша гнилая демократия капитализма, мне чужды ваши двуличные понятия и все то, что вы называете западными ценностями - извращения, пороки, обман и бесконечная жадность. У меня другие интересы. Русскому оккупанту больше интересны космос, образование, медицина, наука и развитие творческих способностей человека. Русскому оккупанту нравится созидать. И не вставайте у меня на пути - я строю мир, я люблю мир, но воевать я умею лучше всех. С уважением, русский оккупант.
Я - русский! Меня ненавидит весь мир,
А мне все равно, я, на печке валяясь,
Смотрю на потрёпанный дедов мундир,
И прошлым живу, тишиной наслаждаясь…
А годы текут, и тускнеют медали,
Но, время от времени, звякнут набатно,
Когда чьи-то орды в зверином оскале
Мне с воплями печку раскачивать станут,
Я с печки спущусь и…, когда станет тихо,
Медали начистив, залезу обратно…
Не стоит будить доброглазое Лихо,
Не надо расшатывать печку, не надо…
Счастье, рифмуется словом- ненастье.
Любовь - кровь.
Может, этот родной, язык, поменять?
На тот, где,
Счастье - долгое,
Жизнь - красивая,
Любовь - всегда.
Новый русский ищет жену. Можно старую, можно нерусскую, лишь бы была новой русской.
Шеф-немец спрашивает русскоязычного рабочего: «Koennen Sie am Samstag arbeiten?» (Вы можете в субботу поработать?), на что тот отвечает: «Kein Flohmarkt!».
Шеф ответа не понял: kein - никакой, Flohmarkt - рынок поддержанных вещей, букв. «блошиный рынок» …
Просит другого рабочего перевести вопрос.
Первый удивился: «Конечно поработаю, я ж ему ответил - „Нет базара!“»
Приехала в СССР иностранная делегация. Встречаются директора заводов - русский и японец. Японец говорит:
- Мы станки производим.
Русский:
- И мы тоже.
- У меня 10 цехов.
- У меня тоже десять.
- У меня занято три тысячи рабочих.
- И у меня тоже три тысячи.
Японец говорит:
- У меня шесть инженеров работает.
Русский думает: «Если я скажу, что у нас 200 инженеров в заводоуправлении сидят, конфуз выйдет. Скажу, что у нас семь инженеров».
Так и сделал.
На следующий день встречаются они снова, а у японца глаза красные-красные.
- Всю ночь, - жалуется японец, - не спал. Всё думал, чем у вас седьмой инженер занимается?