Играю на рояле музыку дождя. Ноты, капля за каплей, на клавиши падают. Грусть, меланхолия окружают меня. В вальсе они начинают кружится. Все быстрее, быстрее в ритме вальса кружась, попадают в объятья пламени… И сгорают, аромат оставляя тоски. Чего-то недосказоного, неуловимого и несбыточного.
Вернитесь, милое виденье!
Для вас исполню Дебюсси
Иль Листа чудное творенье,
Шопена, что ни попроси.
Фальшивит «до» второй октавы,
И западает пусть педаль,
Давно забыли пальцы гаммы,
Не открывал сто лет рояль.
Без вас так пусто и нелепо,
Завял на столике букет,
И не прочитана газета,
Перегорел на кухне свет.
О, Муза, вы, как озаренье!
Куплю конфет вам для души…
Чтоб написать стихотворенье,
Все средства в жизни хороши.
Любовь по-новому звучит, когда мы на рояле…
- Никифор, принеси-ка мне, голубчик, рояль из залы - на нём моя рюмка коньяка стоит.
- Боярыня, рояля-то в кустах. Вы вчерась, накушавшись, на ней по саду ездить изволили…
Человек как рояль, бывает настроенный и расстроенный. При этом когда и тот и другой хорошо настроены, один красиво звучит, а другой счастливо живет.
- Ты на арфе играть умеешь?
- Да в гробу я видал вашу арфу…
- Чудак, арфа в гробу - это же рояль.
…
Всё было для него не шуткой,
Ему лишь было втайне жутко:
Он, утверждая, отрицал
И утверждал он, отрицая.
(Всё б - в крайностях бродить уму,
А середина золотая
Всё не давалася ему!)
Он ненавистное - любовью
Искал порою окружить,
Как будто труп хотел налить
Живой, играющею кровью…
«Талант» - твердили все вокруг, -
Но, не гордясь (не уступая),
Он странно омрачался вдруг…
Душа больная, но младая,
Страшась себя (она права),
Искала утешенья: чужды
Ей становились все слова…
(О, пыль словесная! Что нужды
В тебе? - Утешишь ты едва ль,
Едва ли разрешишь ты муки!) -
И на покорную рояль
Властительно ложились руки,
Срывая звуки, как цветы,
Безумно, дерзостно и смело,
Как женских тряпок лоскуты
С готового отдаться тела…
Прядь упадала на чело…
Он сотрясался в тайной дрожи…
(Всё, всё - как в час, когда на ложе
Двоих желание сплело…)
И там - за бурей музыкальной -
Вдруг возникал (как и тогда)
Какой-то образ - грустный, дальный,
Непостижимый никогда…
И крылья белые в лазури,
И неземная тишина…
Но эта тихая струна
Тонула в музыкальной буре.
Если на сцене неподвижно лежит электрик - значит его или хорошенько е. нуло током, либо его скоро уволят.
…
Но как бы он не лежал - давайте отталкиваться от того, что, если поза его гармонична, руки-ноги на месте, то есть в соответствии с тезисом, что все в человеке должно быть прекрасно, то какие тогда могут быть претензии.
Но даже если что-то не красиво - с нашей стороны тоже будет нехорошо оценивать ненужное присутствие электрика на сцене, исходя из антропоморфности или, чего хуже, оценки его морального облика. Ведь вполне вероятно, что среди спектакля вдруг потухнет какая-нибудь лампочка - что тогда? Тогда возникшая необходимость в ее замене повлечет необходимость в электрике. А как мы уже заметили - он уже на сцене.
Поэтому его присутствие там, следуя примеру
Осенняя грусть… Играет ноктюрн
Седой пианист на старом рояле,
И плачут бемоли под пальцами рук
Дождем, проливающим слезы печали.
Кружится, кружится в танце листва
В последнем аккорде Бабьего лета,
И слышатся звуки рояльного сна
В прохладных лучах осеннего света.
А старый рояль все звучал и звучал,
Прощаясь с последними летними днями;
Седой пианист всё играл и играл,
Касаясь клавиш своими мечтами.
Страницы нотных тетрадей листал,
Влетевший в окно обезумевший ветер,
Своим одиночеством ноты писал,
Печаль превращая музыки в пепел.
И строки ложились бемолями нот
На листья, упавшие наземь ноктюрном,
И с каждым листком, словно прожитый год,
Звучат в унисон рояльные струны.
отыграла я тебя, как по нотам,
даже зрителей порой игнорировала.
реверанс сделать им - да, кого там!
я в любви своей, как птица пари’ла.
отыграла я тебя, да по клавишам,
черно-белые, пошарпаны временем,
вот недавно я играла тут, да’вече,
заикнулся ты, что сыт этим бременем.
я пыталась песни петь, да уж голос слаб,
а ведь раньше песни пела красиво,
так любовь была на бис, каждый день аншлаг,
а сейчас, как «криминальное чтиво».
вот и ветер перемен налетел,
разбросал все ноты будто листву,
я подумала, что ты обнаглел,
ты свалил всё на меня. на одну.
«реквием по мечте» был сильный в конце,
он мне вдруг напомнил «полет шмеля»
вот и подошли мы к черте -
с треском закрываю крышку рояля. /я/
..Обрушиваюсь на клавиши, ласкаю их, пытаясь, словно дрозд, греметь и трепетать, чтобы выразить свои чувства; но в конце концов получается только… какая-то смесь и дикая путаница, пока чей-то голос не кричит мне с улицы:
- Милый человек, научись хоть сначала играть!
Я обрываю игру и захлопываю окно. Темная фигура исчезает в темноте; она уже слишком далеко, чтобы я мог чем-нибудь запустить в нее, да и чего ради?
Незнакомец прав, я не умею играть как следует ни на рояле, ни на клавиатуре жизни, никогда, никогда не умел, я всегда слишком спешил, был слишком нетерпелив, всегда что-нибудь мешало мне, всегда приходилось обрывать; но кто действительно умеет играть, а если даже он играет - то что толку в этом?
Разве великий мрак от этого станет менее черным и вопросы без ответа - менее безнадежными?
Будет ли жгучая боль отчаяния от вечной недоступности ответов менее мучительной, и поможет ли это когда-нибудь понять жизнь и овладеть ею, оседлать ее, как укрощенного коня, или она так и останется подобной гигантскому парусу среди шторма, который мчит нас, а когда мы хотим ухватиться за него, сбрасывает в воду?
.
Вечерний полумрак по комнатам разлился.
И в мягких тапках ночь бродила по коврам.
Божественно легко волшебный звук струился,
Свободу подарив восторженным слезам.
Играл Ноктюрн мой сын на стареньком рояле.
Мелодия любви рождалась и плыла.
И пальцы, как стрижи, по клавишам летали.
И чувственная грусть - как хрупких два крыла.
Звучал ноктюрн светло, негромко и печально,
Нежнейшей пеленой окутав все вокруг.
Царили в звуках тех торжественность и тайна,
Манило колдовство нездешних, тонких рук.
А где-то далеко, совсем в ином пространстве,
Остались суета, страдания и боль…
И по коврам пушистым, будто в дивном танце,
Мы закружились вдруг с кудесницей-судьбой.
И замер грешный мир в безмолвном восхищеньи!
И ангелы с небес спустились, чуть дыша!
И благостного вновь достигнув озаренья,
В нирвану погрузилась грешница-душа…
- иz -
… Если Вы, не зная на чём заняться любовью, соблазнились роялем в кустах, гарантия - крышкой Вас не прихлопнет, но марш Мендельсона он Вам злорадно сыграет …
Девушка играла на рояле
Вечер сбросил сумрачные шали…
А в огромном зале у окна,
Девушка играла на рояле,
Музыкой своей увлечена.
Сколько в ней волнующих эмоций!
Каждый звук метался мотыльком.
А с портрета изумленный Моцарт.
Улыбался девушке тайком.
Пальцы ловко в темноте мерцали,
Из-под клавиш били искры нот.
Шустрый ветер, присмирев в начале,
Подпевал как бархатный фагот.
И мерцали свечи в легкой дрожи,
И мелькали тени у стены.
Зал был восхищен и заворожен,
Вырвавшись из плена тишины.
Девушка играла на рояле,
Чуткие мелодии весны.
Лишь в углу тревожно бормотали,
Мрачные старинные часы.
Copyright: Дайм Смайлз, 2012
Свидетельство о публикации 112 072 300 391
Тяжело ехать в метро с роялем.