Цитаты на тему «Проза»

«Один очень умный человек, который затеял строительство дома, собственного дома, как-то сказал: ты знаешь, что такое строительство дома? Нет, отвечает, ты этого не знаешь. Это не стройка, которая закончится через год, пять лет или десять лет… Строительство дома - это образ жизни, характер, это судьба. Строительство дома - это еще и убеждения, жизненная позиция, отношение к самому себе, к женщинам, детям, государству… Да-да, это еще и отношение к государству. Этот человек навсегда, до и конца своих дней будет провожать жаждущим взглядом любой задрипанный грузовик, из кузова которого торчат доски, он всегда будет останавливаться перед кучей щебня, где бы он на неё не наткнулся. Он не сможет пройти мимо хозяйственного магазина, чтобы не спросить сколько стоят гвозди, петли, уголки, шпингалеты… Он будет щупать рубероид, мять в руках линолеум, приценяться к обоям и клеёнке через годы после того, как все эти вещи ему станут не нужны. Этот строитель будет постоянно, всю жизнь менять выключатели, присматриваться к светильникам, отводить и подводить воду, завозить чернозём, сажать молодые деревья и выкапывать неудачные с его точки зрения деревья…
Да, это уже конченый человек… Возможно, он счастлив в своих бесконечных заботах, может быть. Но для людей, для друзей и подруг, для прежней жизни он потерян. Навсегда. Он перешёл в другой мир и выманить его оттуда уже невозможно. Он Строит Дом. И сколько бы он не прожил, а люди строящие дома, обычно живут долго, так вот, сколько бы он не прожил, он всегда будет строить дом.»

часть четвертая
* * *
ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ОГНИКА.
Подземные миры, многочисленны и удивительны.
Живя на пятом этаже, семейство интеллигентных барлогов, однажды было неприятно удивленно стуком сверху. Несколько раз ударив по потолку малахитовой глыбой, отец семейства, покачал головой.
- Вечно эти гномы со своим ремонтом, раскопали всю Морию, теперь взялись за отделку. С такими перепланировками, они скоро обрушат верхний этаж нам на головы.
- Может написать семи богам.
Горящая ровным, светлым пламенем, его супруга тоже напряженно поглядывала на прогибающийся потолок.
- Если они не сбавят темп, то мы рискуем остаться без крыши.
- В мои годы, все боялись барлогов, мы везде сеяли панический страх. Да что с вами говорить. Слюнтяи маломощные.
Послышался ехидный старческий голосок.
Оскорбленные в лучших чувствах родители запротестовали.
- Папа, только не при Огнике, пожалуйста.
Мама попыталась урезонить своего предка.

А батя, полыхнув оранжевыми проблесками, проворчал себе под нос.
- Он сейчас вспомнит о войне шестого и сто третьего мира. Ветеран тыловой.
- А ты, вообще, пацифист, даже в армии не служил. Температура у него, видишь ли, ниже нормы - симулянт.
Боевой дед, перешел на любимую тему.
- Да от нашего вида демоны рушились в полете, как дохнем - они и вверх тормашками.
А змеи седьмого мира линяли каждый день - кожа лопалась от жара. Здорово мы тогда порезвились.
Сожгли все подземные запасы торфа, растопили вечные льды севера.
Людишки говорят - парниковый эффект, ха, это наши пламенные сердца и неистощимая энергия.
Завоевали вам мир со всеми удобствами, неблагодарные. Так то!

Обычно на этом мой дед успокаивался и, насупившись, шел в ванную. Залезет в вулкан, грет свои застарелые раны и спит. Он глухой, ему что стук, что тишина, все по барабану. Мы молча страдали.
- Они совсем обнаглели.
Завязав полосой расплавленной меди лоб, мама стонет от ужасного грохота.
Внезапно потолок-таки обвалился, а в пролом просунулась взъерошенная голова гнома и поинтересовалась:
- Это второй мир?
- Пятый!
Взревев, мой отец подставил стремянку и полез драться.
- Извиняемся, не туда попали.
Гномы бросились врассыпную.
Мама, горячо вздохнув, попросила:
- Огник, малюточка, не подходи к обвалу, там сильный сквозняк. Папа…
С чувством крикнула она деду.
- Он меня бросил!
- Хвала богам, закладывай потолок, на фига нам нужен жидкий интеллектуал. Найдем тебе погорячее.
Кряхтя дед приволок глыбу гранита

- Бедный мальчик.
Я потерла свой нос
- И что, ты больше не видел его?
- Угу, ровно через год, я, дождавшись когда дед уйдет на свой ежегодный слет, а мама с подругами начнет обсуждать недостатки сбежавшего мужа, вылез на его поиски, а теперь который год хочу вернуться обратно, но дорогу позабыл.
- Яд пил? Вулканические газы нюхал. Пепел курил?
- Нет.
- Странно, тогда, откуда амнезия. Давай договоримся: ты мне повысишь рейтинг среди этих глупых феминисток, а я найду твой дом.
Вот так, вступив в сговор с неопытным и доверчивым барлогом, я готовилась к завоеванию Мории.

НА ГРАНИЦЕ МОРИИ
В заброшенном доме, зажиточного тролля собралась весьма колоритная компания. Зевая от скуки, они расселись возле огромного плоского зеркала. Волшебник, задумчиво настроив изображение, примостился сбоку на трехногой табуретке.
Единорог, растянувшись по собачьи, блаженно млел от появляющегося изображения.
- Ракурс покрупнее.
Тактично подсказал он.
- Без тебя знаю.
Морред, прекратив водить рукой по раме, наконец нашел маленькую фигурку во мраке подземелья. Она стремительно двигалась по прозрачному экрану.
Деликатно расправив шкуру медведя, на полу устроилась оркиха.
Растолкав зрителей, в первый ряд уселся эльф с корзинкой полной прокаленных орехов.
- Что сегодня в программе? Боевик? Комедия? Эротика?

Подавив смешок, волшебник хитро подмигнул ему.
- Спорт
И приглядевшись, добавил.
- Бег с препятствиями.
Первый эксперт в области подобных состязаний, единорог оценивающее прищурился.
- Хорошо бежит. Моя школа.
Запустив в корзинку растопыренную пятерню, Морред, вытащил горсть орехов, забросил один в рот и в мгновение его разгрыз.
- Хорошо бежит.
Приглядевшись, согласился он с единорогом и вдруг забеспокоился.
- Почему она одна, где Гимли?
- Вот он!
Болельщики издали вздох облегчения и тотчас все одновременно завопили.
- Она в правом коридоре!
Махнув друзьям рукой, гном тоже быстро скрылся из вида.
- Поймает.
Уверенно прорычала Мата.
- Точно, поймает. Меч ставлю, что завтра и поймает.
- Волшебный посох, на третий день догонит - гном упорный.
Азартно выкрикнул Морред.
- Дней десять и выдохнется. Эльфи только со старта берет резво, а потом сбавляет скорость. Десяток стрел, по одной за каждый день.
- Уйдет, рог на отсечение, что уйдет.
Выбив искры из камней пола, воскликнул Изик.
* * * * *
Борьба на дистанции разыгрывалась нешуточная. Неожиданно к соревнующимся присоединились помощники.
Теперь уже две тени, не задерживаясь на поворотах, летели по коридорам Мории.
Но и Гимли был не промах. Быстро оценив обстановку, он оперативно собрал мощную бригаду: больше тридцати гномесс и с полсотни орков, веером охватив все ходы подземелья, взяли горячий след беглецов.
Морред подавился орехом, когда Эльфи буквально на доли секунды разминулась с ними.
- Влево!
Хором орали зрители.
- Прямо, опять влево, за поворотом.
Вскочив с мест, они с напряжением следили за погоней. Шел третий день, и сдаваться никто не хотел.
- Несите пилу!
В запальчивости завопил волшебник, увидев как попав в окружение, Эльфи с назгулом на мгновение в нерешительности, остановились.
- Рано!
Ржал Изик.

И верно, прорвав оцепление, беглецы снова ушли в отрыв.
- Конец моему мечу.
Оркиха завывала на полу.
- Не смейся, колдун, ты посох тоже просадишь.
Внимательно следя за бегом, эльф молча вытаскивал из колчана стрелы.
На пятый день у соревнующихся, проснулось второе дыхание, преследование не прекращалось ни на секунду, но напряжение борьбы уже начало утомлять друзей.
- Ладно, расскажите, чем кончится.
Первым сдался волшебник.
- Это все назгул виноват, гонит её как пес.
Швырнув меч под ноги довольного единорога, Мата тоже пошла спать.
С видом именинника Изик длинным хвостом обмахивал трофеи, в тайне надеясь, что все вот-вот кончится, хозяйку поймают, и он с гордо поднятой головой ввезет её в королевский дворец Валинора.
- «И плюмаж дадут - белый!
Он мечтательно закрыл глаза.
- Королева погладит меня и скажет: „Ты изумительный друг, не зря я приставила тебя к маленькой эльфийке.“
Я очень хорошо влиял на нее, вот только дамы сбили ее с пути истинного. Будь я рядом, и не случилось бы встречи с тем самым властелином.»
Зевнув, Изик погрузился в один из своих глубоких и безмятежных снов.

- Она устает.
Оставшись один, Леголас хладнокровно анализировал забег,.
- Потеряла две секунды на подъеме, задела камень, ушибла ногу. Эльфи, дорогая, больно?
Поосторожнее, тебе в ближайшие годы балы открывать. Гимли не спи, она устает!

Десятый день шел к концу.
Проигравшие мыли гриву единорогу и полировали копыта.
Тот довольно поучал неудачников. Разглядывая новенькое лаковое покрытие на стройных копытах, он уже хотел потребовать почисть ему зубы, когда с диким криком в комнату отдыха влетел эльф.
Сорвав со стены лук, он попробовал пролезть сквозь зеркало перемещений.
- Стой.
Бросив все дела, друзья схватили его.
- Граница закрыта. Нельзя без документов.
- Все равно!
Орал он, отбиваясь.
- У меня сейчас жену уведут!
Внезапно зеркало вспыхнуло: жидкий огонь, съедая отражающую поверхность, мгновенно докрасна раскалил золотую раму.
Расплавленные брызги полетели на пол, и волшебное серебро вылилось, оставив лишь грубую доску основания.

- Кончено. Кина больше не будет.
Разочарованно вздохнула оркиха и посмотрела на эльфа.
- Большие проблемы?
Тот молча проверил кинжалы. Отобрал стрелы у Изика и вышел.
Переглянувшись, друзья проводили его взглядами полными тревоги. И внезапно одновременно решившись, бросились вдогонку.
- Орк с ними, с документами, надо идти - похоже, у Эльфарран дела совсем плохи.
* * * * *
…Грустно подсчитав убытки, светлейшая королева Галадриель озабоченно вздыхает:
- Так никаких зеркал не напасешься, второе расколотили за последний месяц. Дорого мне обходится сохранение мира во всем мире.
Заполнив квитанцию-заказ на следующее зеркало, она сосредоточенно молится.
- О, пусть это будет последнее зеркало, только бы Эльфи не поняла своей мощи.
* * * * *
МОРИЯ
Раскаленный трон приятно греет застарелый радикулит. Свернувшись калачиком у подножия дремлет барлог.
Временами, вздыхая во сне, ворочается, и искры дождем летят с его шкуры. Источая тепло, он согревает холодные стены зала.
От нечего делать я рассматриваю своё богатство, высыпанные горкой кольца смирно лежат на коленях. Жар огненного друга слегка плавит их края.
- Это мои.
Верещит черное кольцо и, завладев рукой, сгребает в горсть кольца назгулов, мордорское кольцо само катится за ними.
Фыркая, белый антипод деликатно тянет к себе усыпанное бриллиантами гладкое кольцо из простого золота.
Разобравшись по пальцам, кольца ненадолго успокаиваются.

Зал, принадлежащий когда-то местным властителям, выполнен в лучших традициях эпохи расцвета Мории. Мозаики из драгоценных камней, местами осыпавшиеся и потускневшие, составляют причудливый узор.
Картины-майолики представляют игры розовощеких малышей с уже пробивающимися бородками, они увлеченно роют ходы в песке маленькими лопатками.
Орнамент из скрещивающихся кирок и топоров обвивают причудливые цветы верхнего мира. Прекрасные лица подземных жителей дышат уверенностью и достоинством.
- Похоже, здесь было совсем неплохо жить.

Откинувшись на спинку трона из прозрачного горного хрусталя и позеленевшей меди, я скучаю.
Заняв место какого-то короля, просто не знаю, что делать дальше.
Гномессы наотрез отказались признать меня повелительницей и разбежались. Мы с Огником не отказали себе в удовольствии и погоняли их в отместку, потом плюнули и вернулись назад.
Тяжеловесный барлог при всех своих достоинствах очень неуклюж, в узких проходах он постоянно застревал - мне приходилось каждый раз слезать и пропихивать его вперед.
Ну, какая тут охота, смех один. Точно на слоне за зайцами.
Единственное, чего мы добились, это полного изгнания орков. Они, не выдержав вида нашей пламенной дружбы, просто покинули Морию навсегда.

- И чего я не видела в этой Мории. Протаскалась по всем её закоулкам - одни камни.
Стараясь ободрить себя, уныло собираюсь домой.
- Скажу, что, завоевала, все равно не полезут проверять. Одним враньем больше. Возьму и прибавлю к титулу - повелительница Мории, кто мне запретит. Возражения есть?
Спросила я в темноту и хмыкнула.
- Молчание знак согласия.

А вот выкройки мне не видать как своих ушей, и это самое обидное.
Полированные плиты пола черны и гладки, поднеся к ним факел, я напряженно вглядываюсь в их мрак.
Подняв огонь повыше, я отчетливо вижу себя, задремавшую на троне - подложив под голову золотой самородок, я безмятежно сплю. И как это может быть?
Я и там, и здесь. Похоже, у меня раздвоение личности или тела. В глубине темнеющей дали мелькнула высокая женщина, одетая в белое.
Внезапно пол становится тягуче-жидким, и я проваливаюсь в его недра. В потоке темных струй, медленно погружаюсь на дно.
Правой рукой держусь за ножку трона, но моя левая рука уже находится во власти странной белоснежной женщины. Приблизив лицо, она нежно целует меня в лоб.
Темнота сгущается, и вот я уже не вижу легкого женского силуэта, не вижу её сияющих глаз.
Но новое, неизведанное чувство быстро прячется у меня под прядями волос.

- Проснись.
Резко как удар хлыста, звенит кольцо.
Взвизгнув, я подпрыгиваю. С глухим стуком на пол летит самородок, успевая ударить меня по ноге.
- Больно.
Я накидываюсь на темного братца.
- Разве можно так резко будить?
- Больно? Сейчас будет ещё больнее!
И действительно, резкая судорога сводит руку, и она, будто живущая сама по себе, несколько раз с размаху, бьет меня по лбу. Я хватаю левой рукой, правую и держу её несколько минут, пока та не успокаивается.
- Глупая Элфани. Тебя же обрабатывают на расстоянии.
Ругается кольцо.
- Если ещё раз поймаю на связях с нашими врагами, придушу во сне, как последнюю эльфийку.

Взревев от обидного прозвища, я схватив зубами кольцо, потянула его с пальца.
- Ну да.
Уже немного успокоившись, оно несильно обожгло мне язык,
- Так я и слезу, жди. Мы с тобой до самой смерти теперь не расстанемся, и прекрати меня кусать, всё обслюнявила.
- Не бойся.
Шепнули с левой руки.
- Я всегда на страже твоей жизни и чести.
Светлое кольцо двусмысленно хихикнуло.
- Черное врет, вреда тебе причинить оно не сможет, но нервы помотает здорово. Хочешь, я его немного поцарапаю?
- Нет!
Я быстро сообразила, чем мне это грозит.
Вслед за подданными, меня переставали слушаться и собственные руки.

В ПОИСКАХ ПЯТОГО МИРА
Вот только, что делась с Огником? Может, продать его в рабство кузнецам великой железной горы Хемберг? Или, разрубив на кусочки, пустить на лампочки для Лорийена?
Внезапно что-то ласково дотронулось до моего лица. Будто, взяв его в нежные ладони, согрело теплым дыханием, и прикидывая как бы мне избавиться от ненужного барлога, я неожиданно проговорила:
- Давай ручку, я отведу тебя домой.

Не пропустив по пути ни единого вулкана, этаких окон в иные миры, я, добросовестно заглядывая в каждое жерло, громко кричала:
- Извините, не подскажете, как пройти в пятый мир?
Получив несколько раз по лбу раскаленными камнями и окончательно испортив старенькое платье несмываемой, раскаленной серой, настойчиво приставала с расспросами к гигантским змеям седьмого мира, они, сверкнув блестящими глазами, поспешно уползали в темные расщелины и выставив наружу хвосты, махали нам в нужном направлении.
Бегала за демонами, распространяя по всем пещерам запах паленых перьев.

Поссорилась с духом полуночного страха. Последнего я здорово напугала, неожиданно выскочив на него из-за угла. Он, заикаясь, подсказал путь.

Негостеприимные зомби, служители семи подземных владык, бросив в меня немного горелого хлеба, стремительно захлопнули двери девятого мира, приняв нас за бездомных попрошаек.
Их даже кольцо не убедило. Напрасно размахивая правой рукой, я стояла под дверью.
- Оно нам не указ.
Так они нагло заявили и очень удивились, когда я, разворотив ятаганом ворота их склепа, предъявила свои права.
Указ, не указ, но свои кости они теперь ещё долго будут собирать по отдаленным закоулкам подземелий.
- Врежь вот тому что слева, наотмашь и по всему носу, пни правого в живот, в глаз, по почкам…
Темное кольцо, оттягивалось на полную катушку.
- Что, слабо против темной королевы! Вот такие мы, страшные!
- Хватит…
Взывало другое.
- Посмотри, во что ты превратила свою прическу.
И слегка понизив голос, оно неожиданно предложило.
- Вон того, что подбирается к тебе со спины, хуком слева, резче удар, с оттяжкой.
- Молодец.
Похвалили одновременно братья, когда я осталась в гордом одиночестве.

И тут я вспомнила об Огнике: психологические травмы, нанесенные в детстве, очень глубоки. Вытащив его из-под скалы и восстановив дыхание доверительно научила.
- Нахалов учи сразу, хорошие манеры - это самое главное в жизни.
- Слушайся старших.
Так же хором пропели кольца и крепко пожали обе руки.

Плутая по ущельям и пропастям, мы окончательно заблудились.
Поворачивая, каждый раз упорно натыкались на тупик невозвратных душ - самое страшное место во всем подземном мире, кто попадал сюда, назад уже больше не возвращался.
Смертным холодом тянуло из-под двери, ведущей туда, ужас, медленно колтыхаясь у самого пола, заключал в оковы страха всех приблизившихся к этой черте существ, без различий и расовых границ.
Мы с Огником старались держаться подальше от этого места, но оно упорно преследовало нас.
- Я боюсь. Я устал.
Канючит барлог.
- Огник, не раскисай, Смотри, справа четвертый мир, а слева - шестой. Твой тоже должен быть где-то здесь.
Я устало присела на горячий пол.
- Где-то здесь, но где именно?

Шевельнувшись, правое кольцо ехидно поинтересовалось, долго ли я намерена пугать местных жителей?
- Там твое место на троне уже заняли.
Оно явно, что-то знало.
- Пошли, надерем зад узурпатору.
- Между прочим, он законный наследник.
Как всегда, белое было на стороне закона.
- А наплевать. Кто сильней, тот и законней. Элфани не трусь, бросай этого миротворца и дуй в Морию.
А хошь, барлогов захватим? Во будет эффект, вместо одного - все.
В предвкушении занятного зрелища, кольцо запрыгало на пальце.
Светлый братец попробовал исподтишка дать ему щелчка. Но темный, вовремя одумавшись, затих.
- Ну что зовем барлогов или сама порвешь изменника?
- Разве я могу призвать огонь бездонных глубин.
Я озадаченно посмотрела на кольцо.
Оно, поиграв отблесками багровых зарниц, нехотя пояснило:
- Да кого угодно, с моей помощью, кого угодно.
- Так что же ты молчало, я тут брожу в потемках, а оно молчит.
- Нечего было меня кусать. Ладно проехали, учу в первый и последний раз - барлоги, ко мне, и они послушаются, ну если трудно, давай по слогами.
Только предварительно залезь вон на тот утес.
Ты, повелительница темных сил, несколько маловата в росте.

От вспышки яркого света я мгновенно ослепла. Закрыв руками, глаза крикнула:
- Всем притушить свет.
Потупив сияние глаз, барлоги почтительно склонились. Изрыгая пламенные языки, они деликатно засопели.
- Кто ребенка потерял? Зовут Огником.
Из дымной толпы к нам рванулась грозовая тень и схватила моего подопечного на руки. Она радостно засмеялась. От её ликования, у меня начало тлеть платье.
- Во имя семи подземных богов, спасибо!
- Да ладно…
Я засмущалась.
- Чего там. Дети должны быть дома.
И обращаясь ко всему собранию неожиданно сказала.
- А его отец погиб как герой, с именем любимой на устах.
Это уже для поднятия самооценки моего друга.
Пожилой барлог приблизившись тихонько спросил, а нельзя ли получить некую компенсацию за потерю кормильца и, приняв мой отрицательный ответ, философски заметил:
- Был и нет, один пепел остался.
* * * * *

МОРИЯ. ПЛЕН.
Довольная собой, я весело заявилась обратно.
Мория встретила меня тишиной. Резной потолок, высоко взметнувшийся в темнеющую даль, хранил загадочное молчание.
В тронном зале на моем месте, нахально развалясь, сидел знакомый гном. С десяток девушек, присев на подлокотники, чесали длинными золотыми гребнями его бороду, подносили дымящиеся кушанья и вполголоса что-то пели по морийски.
Выражение довольства на его рожице было видно издалека.
Похоже, гном был счастлив. Они тоже.
Такая вот всеобщая идиллия и никакого феминизма. Даже в носу защипало. Сдернув арбалет с плеча, я пустила стрелу прямо промеж его наглых глазок.
Но наткнувшись на невидимую преграду, она со стуком отскочила и больно уколола меня в коленку.
- С возвращением, Солнечная. Заждались уже.
Повозившись, он поудобнее устроился на троне.

От подобной картины мне ничего не оставалось, как развести руками. И это предопределило последующие события.
Взяв в крепкий захват мои запястья, меня тотчас обезоружили. А заклинание, ударив по ушам, временно выключило.
Придя в себя в ярко освещенном чертоге, я вскрикнула от страха. Гладкий стол с острыми углами, голые безликие стены, белые полотенца, правая рука зажата в тяжелые чугунные тиски. Несколько раз дернув плененную руку и поняв всю бесполезность сопротивления, я закусила губу.
- Пытать будут.

Пройдя в Мордоре полный курс пыточной грамоты, я хорошо знала более пятидесяти способов издевательств.
Но какой применят ко мне?
Сквозь страх промелькнуло любопытство. Так просто наблюдать пытку со стороны и как неприятно самой оказаться в главной роли.
Поискав глазами горящий горн для клеймения, колодки или стандартный набор для переламывания костей, ничего не обнаружила.
- Ясно, принесут с собой.
Неожиданно кто-то нежно поцеловал меня в затылок.
- Успокойся Эльфи. Будет не больно. Если страшно, держись за мою руку. Договорились?
Рядом стоял незнакомый эльф. Рваный шрам через всю щеку, немного уродовал его.

- Отпустите, пожалуйста. Меня взяли по ошибке, а если зомби нажаловались, так они сами виноваты.
Сделав невинное лицо, я давила на жалость.
- Скоро все будет кончено.
Это было произнесено так твердо, что совсем не осталось надежды на счастливый финал.

Может ещё и демоны наябедничали, хотя вряд ли, мы же им все крылья спалили, а пешком они ходят медленно.
Обреченно отвернувшись от неприступного эльфа, я хмурым взором встретила палачей. Их было трое.
Все в одинаковых чистых фартуках, они радостно улыбались.
Гном, человек и оркиха. Огромные кузнечные клещи они деликатно прятали за спиной, их угрожающий блеск выдавал грязные намерения мучителей.
Примериваясь, гном завертелся вокруг стола, и, выбрав удобное положение, серьезно обратился к коллеге.
- Волшебник Морред, пожалуйста, приступайте.

Вперед выступил давно небритый человек. Он, взмахнув посохом, начертил в воздухе какие то знаки.
С каждым пассом его рук, мне становилось все тяжелее осознавать происходящее.
Анестезия подействовала быстро и надежно, погрузив меня в полусон-полугрезы. Упав головой на плечо эльфа, я уже не сопротивлялась.
- Начинай Гимли.
Пощупав мой пульс, волшебник уверенно кивнул главному мучителю. Клещи раскрылись и поплыли к моим пальцам.

Ногти рвать будут или пальцы ломать, ой, пожалуйста, не надо.
- Я все расскажу, все что знаю и не знаю, а хотите совру, вы даже не заметите!
В последний раз попытавшись избежать пытки, взмолилась я.
- Может не надо?!
Взяв за подбородок, эльф отвел мой страдающий взгляд от застывших в нерешительности палачей.
- Приступайте. А ты смотри мне в глаза.
Повелительно произнес он, но было заметно, что эльф тоже здорово волновался.
Продолжая насильно удерживать мое внимание, он ещё крепче сжал объятия и, наклонившись к уху, горячо зашептал.
- Все будет хорошо, завтра домой, пир закатим, фрейлин разгоним…

В этот момент холод беспощадных зубцов сомкнулся и кольцо Мордора забилось в их пасти. Резко подавшись назад всем телом, гном сдернул его с пальца и бросил на пол. Оркиха оперативно замела в грязный совок и кинула в ведро. Укором блеснув, кольцо скрылось.

Смысл происходящего ослепил меня.
- Грабят! Меня грабят!
С трудом преодолевая колдовское наваждение, закричала я, но вышло только свистящее шипение.
Вырывая левую руку, потянулась удержать дорогие мне украшения.
Зачем мне жить без них. Без единственных, верных друзей.

Отчаянно, из последних сил я попыталась освободиться, но надежно сдерживая мои порывы, эльф не дал мне ни одного шанса на спасение.

часть четвертая
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР
- Это что.
Перебила я.
- Все знают, чем там дело кончилось, а вот я однажды была темным властелином…
- Зато я.
Тут же перебил меня гоблин.
- При двух шестерках троллей, сорвал всю колоду и выиграл.
Тут все захохотали, признав его рассказ самым невероятным.

Лежа в пыльном углу на душистой, пропахшей полевыми васильками соломе, я неспешно размышляла: почему актеры, не имеющие почти ничего, так счастливы; что дает им эту эйфорию; может, есть у них какой то особый секрет?
Динке тоже не спалось. Поворочавшись, она громко вздохнула и, не выдержав, подобрала длинные полы ночной рубашки, перебежав ко мне на постель. Усевшись поудобнее, она призналась, что последние события совсем выбили её из колеи, и играть принцессу, похищенную драконом, ей сложно.
Нет нужного настроя.
- Расскажи, что ты знаешь о принцессах и драконах, может, и на меня сойдет вдохновение.
Она зябко накрыв плечи одеялом, прижалась ко мне. Ночи в это время года длинные и холодные, и, страшась остаться одна, я начала рассказ.

ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ЖИЗНИ ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА
- Если насчет драконов, то был у меня один. Великий Змей Пятого Мира, так его звали окружающие.
Наглый мародер, пожиратель безвинных ящеров, - это уже я так шипела на него в минуты раздражения.
Всеми силами я старалась избегать встреч с ним, но все хорошее когда-то да кончается.
И вот ближе к межсезонью мы заключили временное перемирие с нашим главным врагом - тем, что с коротеньким хвостиком, и судьба дракона решилась. Сборы не заняли много времени: на рассвете мы поднялись в небо, прихватив по дороге шампуры, немного салатов и всякие соусы.
Ведь не каждый день на природу выбираться приходилось. Летим. А тут мне Ленни и говорит:
- Ты соль взяла? А меч?
Получив два отрицательных ответа, он только кивнул.
- Не переживай, я взял.

И только мы расположились, костерок запалили, по паре чаш пропустили, как является дракон, а глаза у него такие грустные-грустные, нежные-нежные. Тут Ленни меня в бок толкает и говорит:
- Ты на пасть лучше посмотри…
Смотрю.
- Пасть как пасть.
Говорю.
- На мордорские ворота, похожа. Если сейчас дохнет, то половину войска придется искать по ущельям.
Но ничего, сидим дальше. Дракон зубы поскалил, огонь пару раз из ноздрей выдохнул и вдруг обиделся, нашему равнодушию.
Мне даже стыдно стало. И чтобы избавиться от такого неприятного чувства, я предложила дракону присоединиться к нашей маленькой компании.
Хорошо посидели!
Дракон от счастья начал баллады распевать, и все на народные слова, а в припевах ухитрялся шашлыки жарить.
Песни были длинные, припевов много…
Мясо, понятно, кончилось быстро, и тогда дракон предложил завалиться в ближайшее королевство и разжиться парочкой принцесс.

А я ему:
- Нафига нам эти ломаки, крестьянки пожирнее будут.
Он аж глаза вылупил и говорит:
- Ну ты и отморозок, я только выкуп взять хотел. Да ты, вообще, кто?
- Кто, кто - темный властелин я!!! Что, страшно?
- Вообще-то, нет.
- Ленни, он меня обижает
Капризно надув губки, пожаловалась я назгулу.
- Башку ему долой, и все дела.
Первый зам, меланхолично повертел в руках мой ятаган.
- Да-а-а, маловат будет. Возьми меч у Чаки, он, все равно, им орудовать не умеет.
- Не дам.
Заупрямился тот.
- Он мой.
- Не будь жадиной, твоего повелителя оскорбили, а ты подчиняешься своим низменным собственническим интересам.

И пока мы перепирались, дракон, не придумав ничего лучшего, умотал в свою пещеру.
- Эй, ты, вылезай, трус.
Тщетно взывала я к его совести и бронированному заду.
- Я не трус.
Дракон недовольно попытался лягнуть меня задней лапой.
- Но на сытый желудок принципиально не сражаюсь.
И выставив в единственный проход острые, длиной, в локоть, когти, он нагло захрапел.
Мы подождали. Напрасно. Только ровное дыхание с легким присвистом. Провести ночь под открытым небом мне как-то не улыбалось.
- Нечего было его поить!
Рявкнул Валентин и, осмотрев вход в пещеру, тоже задумался.
- Подорвать вряд ли удастся, камень непробиваемый.
И он раздраженно оглянулся.
- Чего стоишь, выманивай!!!
Ему тоже не хотелось тут мерзнуть, когда дома ждал темный уютный кабинет, коллекция оружия…
Ленни вздохнул:
- Переодевайся.
Я стащила черный плащ, набрала у края пропасти немного цветов, сплела венок.
- Ах, я бедная принцесса, некому обо мне позаботиться!
Насколько позволяли мои голосовые связки, громко взвыла я.

Дракон шевельнулся.
- Некому…
В тон мне подтвердил хор телохранителей в две сотни глоток.
Мы прислушались - ничего.
Я взяла ноту повыше.
- Ах, я несчастная и одинокая, а мой папочка, между прочим, король.
- Точно, точно, все правильно говорит.
В едином порыве, поддержала меня гвардия.
- Кому хочешь, гору золота отвалит за её спасение.
- Ты о жратве говори.
, Шикнул Ленни.
- И коров тоже сколько угодно.
Тишина.
Я еще немного повыла и, охрипнув, сдалась.
Уже подкрался вечер, стало прохладно, и так мне захотелось тепла и уюта, что, раздосадованная неудачей, я пнула чудовище в спину.
- Или ты меня похитишь, или я сама к тебе залезу.

Дракон, очнувшись от сладкой дремы, недовольно шевельнулся.
- Иду!
В каменном проеме, наконец-то, показалась его голова.
- Это ты, что ли - принцесса? А чем докажешь?
Размахнувшись я ударила его, да так, что гигантская челюсть сместилась немного набок (рука у меня после тренировок, была ужасно тяжелая), и он обреченно кивнул:
- Доказательство принято. Проходи.
Я обернулась к назгулам.
- Ребята, за мной.
- Эй, насчет свиты уговора не было!
- Да какая это свита, сотня-другая темных всадников, это по-твоему свита, это так, особо приближенные.
И рота длинных плащей невозмутимо промаршировала перед изумленными глазами дракона, некоторые даже помахали ему руками.
Вконец окосевший монстр, в ответ тоже поднял свои лапы в приветствии и гостеприимно провел нас в самый просторный зал.
- Располагайся, но учти, питание за свой счет. Апартаменты не очень чистые, зато свежий воздух в избытке, заметь, круглосуточно.
Тут он тихо взвизгнув, подскочил, дуя сразу на две лапы, и добавил.
- И прикажи своим особо приближенным, чтобы на лапы не наступали.

Чаки усиленно закивал, при этом в третий раз наступив хозяину пещеры
на хвост.
Дракон обреченно ойкнул и, спрятав отдавленные конечности под живот, свернулся клубком на полу
- Ходят тут всякие.
Сладко зевнул он и затих.
- Где у него голова, ты видел в какую сторону он закрутился?
Но братья только плечами пожали.
- Тебе надо, ты и ищи.
Дракон храпел, назгулы злились, я в отчаянье бегала по пещере с мечом наперевес, а ночь неизбежно шла к своему финалу.
И когда первые ручейки солнечного света просочились между грубых камней, осветив внутренности пещеры, Валентин не выдержал и попробовал разбудить хозяина.
- Уважаемый, проснитесь, и без вас дел полно, второй день темный трон пустует. А это чревато бунтом, пожалуйста, войдите в наше положение.
Но дракон лишь крепче сжался и еще громче захрапел.
- Да, мамочка, я сейчас.
Наступил полдень.
- А если он и дальше будет так спать?
- Давайте сбежим!
Застенчиво влез Чаки.
- А то вдруг какой-нибудь рыцарь, будь он неладен, прискачет.
- Рыцарь?
Это немногословный Байрак, призадумался и выдал самую удачную мысль за последние два дня.
- Вот ты и будешь рыцарем.

От подобной чести Чаки на мгновение стало дурно, он изобразил обморок, но, разглядев грязный пол, отказался от мысли на него падать.
Поэтому, немного пошатавшись, он постоял, и, за неимением иного варианта, согласился.
- Но драться я не буду, только отвлекать. И если что, передайте моим друзьям.
Он вытер воображаемые слезы.
- Что я погиб геройски…
- Эй, пожалуйста, без истерик. Ты же этот… как его там… - храбрый рыцарь.

Сложно сделать из назгула благородного рыцаря. Поэтому, особо не раздумывая, мы просто выпихнули Чаки наружу, прокричав за него слова его гневной речи.
Дальше он попробовал действовать сам. Он очень старался!
Заикаясь и пришепетывая от волнения, он все же довольно ясно изложил дракону свои претензии, помянул некоторых его родственников, обрисовал их совместное будущее, с картинками из собственных кошмаров, и только он расфантазировался, как дракон проснулся.
Для начала дракон выдал огненные струи из обеих ноздрей, но разглядев противника, сразу извинился и предложил в качестве откупного меня.
- Забирай вон ту, что в дальнем конце пещеры, её телохранители мне за ночь всю спину истоптали.
- Ой, это меня спасают!
От радости позабыв об истинной цели нашего визита, я выскочила к своему избавителю, бросилась на шею, и подпрыгивая, попыталась залезть к нему на руки.

Но озабоченный Ленни тут же прервал мое ликование.
- Полдень уже.
Он грубо выхватил меня из рук, остолбеневшего от такого напора, Чаки, встряхнул и поставил на землю.
- А голова у дракона, между прочим, еще на месте.
И обращаясь к Чаки продолжил.
- Храбрый рыцарь, ты, вообще, будешь сражаться?
А пока они спорили, ящер рассмотрел предполагаемого противника, ударился в панику и, косолапо переваливаясь, резво рванул прочь, от страха забыв, что умеет летать.
Назгулы метнулись прочь с его дороги. С возмущенными криками я бросилась в погоню за Чаки.
- Ты должен меня спасать, поимей совесть, вернись, я совсем беззащитная.
- Беззащитная!
Громким эхом по инерции отозвались телохранители.
- Рыцарь.
Орали назгулы,
- Рыцарь вернись, мы тебе ничего плохого не сделаем.
- Спаси меня.
Я тоже добавляла свой голос во всеобщий гвалт…

Дракон далеко не убежал, сидя на краю пропасти он царапал свою грудь кончиками синеющих лап.
- Я… я больше не могу-у-у.
Громко стонал он, и из его глаз текли обильные потоки слез.
- Я сейчас умру-у-у…
Драконы всегда держат свое слово…
- Инфаркт.
Констатировал Ленни.
- Кто же знал, что у него такие слабые нервы…

БРОДЯЧИЙ ТЕАТР РЕПЕТИЦИЯ.
Глянув на подругу и поняв, что Динка давно уже спит, я заботливо прикрыла её одеялом и погладила по спутанным, не знавшим кос, прядям.
Странно, хоть я и прожила совсем немного, но воспоминаний хватило бы, пожалуй, на увесистый том, который поставили бы на пыльную полку в библиотеке и забыли.
И все же Динка была права, утверждая, что чувства - великая вещь.
Поэтому, наверное, я сразу прониклась великим чувством театрального братства, когда, облачаясь в длинные хламиды, пестревшие разноцветными заплатами, друзья преображались как по волшебству.
Зачуханный, весь в бородавках, гоблин становился прекрасным принцем, Динка - нежной пленницей, а тролль, появляясь:
- то в королевской мантии,
- то в рубище нищего, играл всех остальных персонажей, да так ловко, что не разу не сбился с нужной роли и не перепутал выход.
Я тоже не осталась в стороне.
На меня, светлейшую принцессу, в первый же вечер напялили картонную голову дракона и дали в каждую руку еще по одной такой же образине.
Сидя за нарисованным холмиком, я играла самого главного героя пьесы - злобного дракона, и если с головами было все более - менее понятно, то рычание у меня, как назло, не выходило.

- Ры ры ры.
Обреченно, в сотый раз, тянула я из своего убежища.
- Нет, не так, зритель не поверит.
Орал бакен,
С грохотом, опустив левую голову на нарисованную ромашку, величиной с подсолнух, я ехидно поинтересовалась, а видел ли он вообще настоящих чудищ.
- Я читал.
Отрезал режиссер.
- И знаю,
- Ничего ты не знаешь - драконы, они не только рычат. Они свистят, бурчат, рыгают, и даже, если в хорошем настроении, поют.
- Третий акт.
Разозленный спором, бакен вызвал на сцену гоблина с деревянным мечом и, показывая на меня, недовольно пробубнил.
- Значит так, срубаешь сначала левую, потом правую, и упаси тебя семь подземных богов, не трогай центральную, я чувствую, что пьеса продержится не один сезон, а желающих играть змея у нас больше не предвидится.
О том, что гоблин имел весьма смутные представления, где лево, где право, я узнала только на премьере.

БРОДЯЧИЙ ТЕАТР. ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
И вот, вечером, когда, налегая всем весом своего тела на веревки, бакен раздвинул занавес, я вдруг ощутила, как в хлебном сарае закружилось ожившее волшебство, что приходит к нам лишь в детстве, когда мы еще верим в чудеса.
Едва трепещущий свет лучин, скупо выхватил лица сидящих в первом ряду зрителей, мне показалось, что я попала в иной мир, мир легенд и старых сказок.
По спине пробежала нервная дрожь:
- картонные холм уже не был грубо разрисованной картинкой -- он благоухал мохнатым клевером и пестрел ромашками,
- столб с разноцветными лоскутками -- стал могучим дубом,
- а гвозди, держащие задник -- сверкающими сияющими звездами.
В этот момент реальный мир отошел, спрятался где-то на задворках, уступая место безграничной воле фантазии.
Здесь, на сколоченных наспех подмостках, где места хватало только двум актерам, началась иная жизнь - жалкий картежник и полный неудачник гоблин с деревянным мечом, закованный в доспехи из глиняных черепков, стал самым настоящим рыцарем.
Зрители сразу поверили его словам о злобном змее и прониклись сочувствием к его любовным мукам, к угнетаемой монстром принцессе, они свистели и выкрикивали непристойности, когда моя голова показывалась из-за декорации, подбадривали рыцаря, давали советы.
Особенно усердствовал сельский мясник, что из задних рядов выкрикивал названия наиболее ходовых в народе кусочков мяса.
Никто не оставался скучающим в этих стенах, всех захватила дивная игра воображения, и имя ей было - театр!
И только настойчивые просьбы нашего режиссера, не мешать актерам самим разбираться в хитросплетениях пьесы, немного утихомирили, настроившийся на живейшее участие, зал.
Долгие речитативы главных героев лишь изредка прерывались печальными вздохами, громкими сморканиями да шлепками по вечерним комарам.
НАДЕЮСЬ, ОН НЕ ПЕРЕПУТАЕТ ГОЛОВЫ…

Я в сотый раз повторила про себя роль:
- «Ры-ры-ры»…
И испугалась, вдруг забуду слова, ошибусь или скажу что-то не так, может, пока не поздно, сбежать, упасть в ноги режиссеру, расписавшись в собственной бездарности, а может, просто промолчать и это будет меньшим позором.
Поняв мои сомнения, бакен из-за кулис показал мне огромный кулак. И мой час пробил!!!
- Ры-ры-ры.
Обреченно выдохнула я, а затем набравшись смелости, добавила.
- Рыы!
- Браво!
Заорали на задних рядах.
От радости мои глаза наполнились слезами, и, перекрикивая толпу, я опять громко прорычала.
Да, это был триумф: в едином порыве зрители первых лавок вскочили с мест и страстно завопили:
- Убей гадину!
От восторга у меня в голове поплыли смутные образы охапок душистых цветов, что вот-вот посыплются к нам под ноги.
- Убей!
Меч просвистел совсем рядом.

-«Правая…
Несколько отрешенно отметила я
-… левая.»
На третьем взмахе, я вдруг поняла, что, хоть у дракона и три головы, но та, что по середине, очень мне дорога, и пришло время задуматься, пока она ещё присоединена к моему телу.
Поэтому я, с грохотом своротив картонный дуб и взяв раскрашенный холмик наподобие щита, попыталась закрыться от ударов, бутафорского меча.
Расстроенные сопротивлением отвратительного змея, зрители полезли на сцену, смяв остолбеневшего гоблина, и бросились на меня.

-«Великое искусство этот театр!»
Уважительно подумала я, отбила ещё пару ударов и рванула на улицу, перевернув по дороге пару корзин, бакена, и даже, единственный фонарь, что, изображая луну, мирно покачивался под потолком - как у меня это получилось, до сих пор остается тайной.
В поднявшейся суматохе все спуталось: зрители, актеры, прибежавшие на шум, стражники, куры из соседнего сарая.
Силясь на бегу снять деревянную маску, я совершала такие изумительные по красоте прыжки, что главный юродивый селения, увидев это зрелище сразу вылечился от падучей, признав главенство за мной.
- Спаси меня Эсте милосердная.
Пробовала я помолиться на ходу, выходило.
- Пас, эс, мил.

Не сказать, чтобы я совсем ничего не видела, в крохотных щелочках, что заменяли на маске глаза, кое-что мелькало, но в этом деревенском саду были слишком густо насажены яблони.
И когда я все же освободилась, сунув голову под пресс для отжима сока, то сразу прикинула, что можно свалить все на небольшую локальную бурю: и голые ветви деревьев, и весь урожай теперь уже лежащий на земле.
- Где реквизит?
- В кустах.
Бакен как-то неопределенно тряхнул головой.
- На рассвете заберем. А ты молодец, успех колоссальный.
Представляешь, они даже не потребовали деньги назад.
В общем, поздравляю с премьерой. У тебя, определенно, талант к лицедейству.

Пожалуй, он прав. Сейчас, когда почти стихли крики разъяренной толпы, сидя на коленях в своем углу, я поняла, что получила передышку.
По моим следам шли столь могущественные враги, что встреча с ними была лишь вопросом времени, но какого прекрасного времени, времени напоенного творчеством и искренней дружбой. У дверей, громко завозился гоблин - сегодня ему опять не повезло, стыдливо прячась за разбросанными декорациями, он пробирался к узлам с одеждой.
Странно, но одежды у него не убавлялось: возможно, не только мы иногда промышляли на стороне.
- Дамы, разрешите.
Он вежливо залез к нам за занавеску.

- Вижу, вам не спится, может, перекинемся разочек.
Он хитро подмигнул и полез поближе ко мне. Вот этого я не ожидала, полагая, что призрачно прекрасная ундина куда как привлекательнее меня.
И моя подруга тоже предполагала нечто подобное, поэтому она его резко осадила:
- Не обольщайся, она уже замужем.
- Как?
Гоблин даже отшатнулся.
- Ну, никто не совершенен, впрочем, разве это недостаток?
- Нет, конечно нет.
Влезла в разговор Динка.
- Нам все равно не спится, давай-ка расскажи о вашей первой встрече, ну как вы ощутили это самое прекрасное чувство взаимной нежности.

У меня мелькнула мысль:
-«Может, она извращенка?»
Но терять подругу из-за такой ерунды очень не хотелось, к тому же, я увидела её странные, будто гладящие внутрь, серьезные глаза: она хотела насладиться отблеском чужого счастья, чтобы на краткий миг почувствовать себя немножечко счастливее.
Я подумала, что мне это совсем не сложно, и согласилась.

ЭЛЬФАРРАН. ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
- В то утро, когда мне исполнился год от второго рождения, мамочка, всплакнув по случаю, вытащила у меня изо рта пустышку, отобрала фарфоровую куклу, заперла её в сервант и строго сказала.
- Ты уже большая Эльфи, и пора тебе позаботится о дальнейшем процветании нашего рода. Я имею в виду твое удачное замужество. Запомни, принц будет крайний справа. Не ошибись, помнишь где право?
На всякий случай, она привязала мне на правую руку розовую ленточку, скрыв её под длинным, облегающим рукавом.

По дороге она увлеченно рассказывала о деяниях наших героических предков, о их подвигах на поле брани, восхваляя мужскую половину рода, и сокрушаясь, что эльфийки несколько отставали в этом своеобразном соревновании.
Не забыла она упомянуть и о том, что за последние три тысячи лет ни одной эльфийке нашего рода не удавалось подцепить, хоть кого-нибудь завалящего из королевского рода, хотя, согласно предсказанию, - здесь она сделала такое серьезное лицо, что мне стало немного страшно, - согласно предсказанию, именно в нашей семье должна появиться будущая аранель.
Итак, с целой армией, суровых призрачных предков я впервые появилась на детской площадке, где уже делали вид, что играют в песочек, несколько таких же претенденток на королевский венец как и я, и с такими же необъятными армиями родственников.

- Крайний справа.
Еще раз шепнула мне мама и осторожно подтолкнула к песочнице.
Вот и все.
- Как все?
Подскочила Динка.
- Все, на этом моя удача кончилась, потому что бедняга принц, затравленно вжавшись в угол, отчаянно отбивался от желающих с ним познакомиться малюсеньких, но очень настойчивых эльфочек.
Поняв, что с моей деликатностью сквозь столь плотную толпу не пробиться, я, без малейших угрызений совести, сразу изменила всему своему роду, увидев потрясающе большую кучу песка и пару блестящих разноцветных ведерочек.
Что значит величие каких-то там давно ушедших, дедушек, перед столь изумительными игрушками, и, отринув тысячелетнюю историю рода, я с увлечением принялась строить домик.
Он вышел просто замечательным - в два этажа, с окнами из маленьких камушков, и крышей - щепочкой.
Возгордившись своим произведением, я безрассудно показала язык принцу, на что он страшно обиделся, и полез выяснять, как я посмела это сделать.
До обеда мы играли вместе, а расставаясь вечером, он предложил мне выйти за него замуж.
Даже на свидание пригласил.
Но свидание не состоялось - я не смогла дотянуться до дверной ручки, поэтому только поулыбалась ему из окна.

- Как это прекрасно и романтично!
Динка вздохнула.
- И с тех пор вы всегда были вместе.
Она закончила за меня рассказ, и разочаровывать её историей последующей серии смертельных обид и безобразных драк не хотелось.
- Угу.
Хмыкнула я и полезла под одеяло.
В серебряном свете луны Динка плакала от умиления. Свесив длинные локоны светлых волос, словно ива над рекою, она переживала мои чувства.
Её рука, прижатая к сердцу, чуть заметно дрожала, и я, словно нанеся ей страшную обиду, тоже не могла найти себе, покоя, жалела её и, как потом выяснилось, зря.

- К чему эти подробности.
Муж выхватил лист из-под моей руки.
- И если быть абсолютно точной, то дом у тебя был в один этаж и кривой с одной стороны. - Короче…
- Короче, мы имели колоссальный успех!
- А без вранья?

Без вранья, нам даже не пришлось голодать. По дороге, мы давали по представлению в каждой из встреченных деревень, и их жители щедро забрасывали нас подгнившими овощами.
Вот так и дошли до столицы этих земель - Аталесса.
В сумерках она не выглядела крупным гордом, мы даже заспорили, а город ли это вообще.
Кстати, извини, я проспорила, твою лориенскую заколку, полагая, что это заброшенное селение.
Местами разрушенная, низкая крепостная стена была сложена из полугнилых бревен.
Скрипучие ворота, висели на единственной сохранившейся петле. Несмотря на поздний час, они были широко распахнуты.
Гулко запевший под нашими шагами подъемный мост, тоже застыл в неподвижности добрый десяток лет назад, его механизм зарос мхом, а цепи местами проржавели.
Не было гербов и девизов, столь часто встречающихся в этой стороне Арды, где любой мало-мальски уважающий себя господин, стремился уже на пороге напугать предполагаемых гостей.

Мама с семилетней дочкой поливали кактусы. На одном из них сидела муха и совсем не собиралась улетать.
- Спит, - предположила мама.
- А может она прикололась! -
Воскликнула дочка

Бестселлер этого сезона! Кондом со вкусом чеснока: и сексом можно заниматься, и профилактика ОРВИ!)))

Идем по двору. Я с двумя детьми и соседка с дочуркой. Мой Мишка доверительно сообщает: - А у мамы в животе лялечка сидит. Маааленькая… Соседская Соня повернувшись к маме: - Мама! Ты слышала? Ужас какой!!! Соседка, смутившись: - Ну почему ужас? Будет малыш, у тебя появится друг или подруга… Соня, всхлипывая: - Мамаааа!!! Ты вообще ничего не понимаешь? У них еще один ребеночек родится!!! А МЫ ПРОИГРЫВАЕМ! МЫ ОТСТАЕМ!

Приехал в гости к знакомому, давно его не видел, оказалось он завел кота, достаточно веселое и общительное животное. В процессе общения, знакомый заявляет, хочешь фокус? Я согласился, тут он подходит к коту и кричит: МЕНТЫ! ! Кот с дикими воплями начинает носиться и пытается покинуть жилье… Секрет оказался прост, кот до одури боялся пылесоса, методика дрессировки- при включении пылесоса орать" менты".

Вчера гулял с собакой и встретил одного кинолога. Он мне поведал такую историю:
Пришли его знакомые со своим доберманом, еще щенком, на выставку. А для кобелей есть такая часть осмотра (или конкурса :-)) - у них щупают яйца и таким образом считают их, если два - то все в порядке, а если одно - отбраковывают, как негодного для воспроизведения потомства. Но без прохождения выставки не дают родословной, а это для собаки - как паспорт для человека. Так вот, пощупал судья яйца у этого щенка и говорит - ОДНО. А это значит брак! Хозяева собаки в панике, не может быть, собака без паспорта останется! Другие судьи
посмотрели, пощупали - ОДНО. Делать нечего, забрали собаку с выставки и прямиком к ветеринару. Описали ему свою проблему, решение созрело: вшить протез, еще ОДНО яйцо. Пришли счастливые хозяева на следующую выставку, пришла пора яйца щупать доберману. Он к тому времени подрос немного, окреп. Щупает судья яйца у добермана, а у самого глаза на лоб выползают, смотрит он подозрительно на хозяев собаки.
Позвал других судей, уже себе не доверяет, усталость и все такое. Те щупают яйца, считают - ТРИ! Во время первой выставки второе яйцо закатилось куда-то (так бывает у щенков). Делать нечего, ТРИ яйца это лучше чем ОДНО, допуcтили добермана к выставке, дали потом родословную.

Для меня с годами свобода внутренняя стала одной из самых главных ценностей в жизни. Когда мы ориентируемся на то, чтобы понравиться кому-то, мы обеспечиваем себе невроз.
В последнее время я встречаю большое количество женщин, необычайно красивых, чрезвычайно за собой следящих и очень много вкладывающих сил и времени в свою красоту. При этом в большинстве своём эти женщины страшно несчастны. У них невроз, у них фрустрация, у них бессонница, и это они меня спрашивают: «А как быть счастливой?». И я вдруг поняла, что вся беда в том, что они выстроили в голове образ той идеальной себя, какой они хотели бы быть, и этот образ они любят гораздо больше, чем свою жизнь. Этот образ выстроен на основании журнальных картинок или в соответствии с представлениями кого-то об этих женщинах. В любом случае идеал недостижим, и ничего, кроме несчастья, такая ориентированность не приносит. Жизнь проходит в стремлении еще чуть-чуть похудеть, еще красивее накраситься… чтобы что? Жизнь проходит совершенно незаметно, без ощущений радости и горя. Они живут, не смакуя и не благодаря за каждый миг счастья.

У дворняжки Найды погибли щенки. Собаку приютила в подсобке хозяйка киоска на рынке. Собака скулила, не находили себе места. Случилось так, что в это же время кто-то безжалостно подбросил к киоску коробку с крошечными котятами. Найда первая услышала слабый писк. Едва хозяйка открыла коробку, собачка уткнулась в нее носом и давай облизывать пушистые комочки! Продрогшие на морозе малыши дрожали и жалобно мяукали.
А когда их вытащили из коробки - приняв собаку за маму начали тыкаться носиками в густой собачий мех. А Найда и не возражала! Котята дружно сосут новую маму и чувствуют себя отлично. Веселые, шустрые полосатики, с тугими круглыми животиками - они то и дело выцарапываются из своего гнезда и появляются на пороге подсобки. Дальше мама - Найда выходить не позволяет. Она всегда неподалеку. Дворняжка не выпускает из виду котят, а если кто-то из посторонних пытается к ним приблизиться, собака негромко, но выразительно рычит.
С недавних пор это кошачье-собачье семейство стало известно не только на рынке, но и за его пределами.
Вот такое оно, собачье сердце

Правительственный пункт управления. Западное крыло Белого дома, Вашингтон (Федеральный округ Колумбия). Заседание Совета по национальной безопасности США (СНБ).

Члены Совета напряжённо уставились на огромный экран в центре бункера. На лицах растерянность и недоумение. Мощные разрывы современных мощных авиабомб разносят в пух и прах укреплённые пункты управления, многоуровневые подземные ходы и склады с вооружением террористов ИГИЛ. Эти кадры отдалённо напоминают компьютерную игру. Но это не игра. Это реальность боевых действий российской авиации в Сирии.

- С каждой упавшей бомбой русских, бесследно исчезают миллиарды долларов налогоплательщиков США, бездарно потраченных на исламских оппозиционеров, - трагическим тоном констатировала Советник президента по национальной безопасности Сьюзан Райс.

- Смотри, Эштон! - Президент США обращается к министру обороны - как точно определены цели у этих русских! Как они с лёгкостью уничтожают скрытые объекты наших друзей-исламистов!

- Сам удивляюсь, Барак, - В первый же день бомбардировок этим русским намеренно исказили данные GPS наведения. Российские лётчики должны быть слепы, как дождевые черви!

- Ты хочешь сказать, что русские используют не нашу, а какую-то свою навигационную систему? Как такое могло случиться, что информация прошла мимо Президента США?

- Мы хотели Вам сказать, господин Президент, но в это время вы были сильно заняты решением внутриполитических проблем - вкрадчивым слащавым голосом обратился к Обаме директор ЦРУ Джон Бреннан.

- Джонни, как эта загадочная русская система называется?

- Я точно не помню, господин Президент. Такое сложное башкирское имя: Карабас… Арзамас… Кумыс… Кальвадос…

- Ничерта ничего не знает Центральное разведывательное управление моей великой страны! Я вам сейчас покажу, как надо работать с секретной информацией!

Барак Обама достаёт из потайного кармана свой новейший смартфон, любовно сдувает невидимые соринки с экрана и хорошо поставленным голосом футбольного комментатора обращается к телефону:

- Ок, Google! Как называется современная навигационная система русских?

- Навигационная система русских называется «ГЛОНАСС» - слегка монотонным, но приятным женским голосом сообщил смартфон Президента США.

- Действительно, не выговорить такое странное таджикское название - тревожным и немного озабоченным голосом промолвил Обама.

Президент резким движением оттолкнул стул и прошёлся по бункеру, не выпуская из рук черно-матовый гаджет.

Резко развернулся на левом каблуке и тоном, не терпящем возражения, обратился ко всем членам Совета по национальной безопасности США:

- Я требую от НАСА уничтожить все спутники ГЛОНАСС!

- Мы уже пробовали их уничтожить, господин Президент - не совсем бодрым тоном ответил директор НАСА Чарльз Фрэнк Болден, - наши боевые спутники были направлены на уничтожение навигационных спутников ГЛОНАСС.

Возникла неловкая пауза. Все присутствующие недоуменно уставились на директора НАСА.

- И что? - пригнув голову в сторону собеседника и слегка прищурив глаза, поинтересовался Президент США.

- После попытки уничтожить российские спутники системы «Глонасс», связь с группировкой боевых военных спутников была потеряна.

Тишина в зале стала гнетущей.

- Надеюсь, что связь восстановлена и спутники выполнили свою боевую задачу? - угрожающе прошипел Президент США в сторону бывшего генерала морской пехоты, а ныне директора космического агентства Чарльза Болдена.

- Никак нет, господин Президент! - смело глядя в глаза верховного главнокомандующего, произнёс директор НАСА.

- Та-а-а-к!!! - все больше выходя из себя, проговорил Барак Хусейнович Обама, - придётся снова воспользоваться проверенным способом…

- ОК, Google! - обратился Обама к своему смартфону - куда делись американские боевые спутники с орбиты российских навигационных спутников ГЛОНАСС?

- Группировка боевых спутников НАСА была перехвачена с помощью новейших разработок русских и вошла в состав военно-космических сил России. В данный момент приступила к боевому дежурству на заданной русскими орбите.

В полной тишине прозвучал истеричный смешок оператора космической связи Пентагона Рихарда Блюма.

- Это гнусная ложь, ГУГЛ! Вы не можете это знать! Вы даже не знаете, с кем разговариваете сейчас!

- Знаю. Барак Хуссейн Обама - младший, 1961 года рождения. Проживает: Соединённые Штаты Америки, округ Колумбия, город Вашингтон, Пенсильвания-авеню, дом 1600. Правильно?

- Правильно - пробормотал слегка обалдевший от такой информации Обама.

- Ты уволена! - закричал в трубку пришедший в себя Президент США, - мы вкладываем в Google огромные суммы из бюджета! Ты не отрабатываешь деньги налогоплательщиков!!!

- Прекрати истерику Барак Обама! Ответ неверный - монотонным, но слегка обиженным голосом проговорил приятный женский голос из смартфона, - уже третий год высокотехнологичные программы Google оплачиваются из бюджета России. Деньги российских налогоплательщиков мы отрабатываем. И, довольно неплохо отрабатываем. Вы все это могли заметить на большом экране вашего бункера несколько минут назад… И ещё один момент… Рихард Блюм, держи себя в руках! Последнее предупреждение!

Сегодня я проснулась с единственным желанием, которое словами можно озвучить вот так: «Возьми меня на ручки!», и поняла, что под всеми теми желаниями, которые у меня якобы есть, к которым я иду и о которых думаю, самое базовое, самое на дне, громко кричащее о себе и маскирующееся под что-либо ещё, одно: «Ну, возьми меня на ручки, а?» В разные моменты оно звучит нервно, крикливо, истерично, громко, настойчиво, иногда ласково, иногда с отчаянием, иногда шёпотом, умоляюще. Оно маскируется в разных ситуациях под совершенно разные желания, надевает накидки, плащи, шубы, дублёнки: «Мне так с тобой интересно, давай встретимся ещё», «Ты понимаешь меня, как никто другой, я заеду к тебе вечером», «Слушай, так хотела позвонить и рассказать тебе то, что случилось», «Я хочу всегда быть с тобой», а на самом деле. Честно. Глядя в глаза самой себе: «Возьми меня на ручки. Возьми, пожалуйста.»

И где-то с кем-то:

-Возьми меня на ручки и поиграй со мной.
-Возьми меня на ручки и скажи мне, что я хорошая.
-Возьми меня на ручки и спаси меня от этого большого и непонятного мира.
-Возьми меня на ручки и скажи, что любишь…
… … …
Весь день я наблюдала за собой. Как в разных ситуациях, когда мир ждёт от меня сотворчества, сотрудничества и адекватного ответа, я кидаюсь в ноги каждому встречному, каждой ситуации: «На ручки! На ручки! На ручки!»

Я сажусь в метро и жду, что мне освободится место, потому что детям обычно уступают. Я вглядываюсь в толпу, вдруг если там я встречу того, кто подойдёт ко мне, прям обнимет-обнимет, погладит по голове и скажет: «Девочка моя любимая, иди ко мне… на ручки!» и распахнёт свои объятия. Я залезу на коленки, прижмусь и выдохну, растворяясь в этом абсолютном блаженстве, в этом сне, который внезапно осуществился в реальность.

День продолжается. Мужчина на кассе улыбается мне и говорит, что я забыла «салфеточки». Ему как минимум в два раза больше, чем мне, у него усы, и он этим заботливым комментарием взял меня на ручки. Долго ещё я улыбалась от того, что мир вокруг стал тёплым и безопасным.

Иду по тротуару вдоль дороги, в ушах музыка, и вдруг внезапно осознаю, что все эти мои заявления, и попытки «быть женщиной», попытки создать семью, эти разговоры про женственность:) Это выглядело так, как будто трёхлетняя девочка надела мамины туфли, измазалась тенями и помадой и ей кажется, что она нереально взрослая, только вокруг почему-то никто не воспринимает её всерьёз, даже странно.

Я поняла, что те отношения, которые спустя несколько лет закончились год назад, отношения, в которых остановилось наше развитие и живое начало превращаться в картинку, случилось в том числе и потому, что слишком часто и мне страшно подумать, если вдруг всегда, я своими действиями и поступками заявляла мужчине: «Немедленно возьми меня на ручки, а не то я заплачу…» И неудивительно, что у него «не получалось быть мужчиной», а у меня «не получалось быть женщиной».

Когда я впервые за несколько лет осталась одна, мне казалось, что я всенепременно умру:) Одна. Одной страшно. Страшно одной. Потому что я знаю, помню, что никто не придёт. Там у меня внутри есть знание, что может пройти бесконечность, вечность, но тот (или та), кто возьмёт меня на ручки, не придёт. Не придёт. Просто ну не придёт и всё. Это даже не обсуждается.

И я читаю взахлёб про естественные роды, прикладывание к груди, совместный сон, длительное ГВ, слингоношение, хоумскулинг и всенепременно мечтаю, что у моего ребёнка всё это будет. Всё это. Как вдруг понимаю, что я сама всё это хочу. Для себя. Впитать каждой клеточкой, каждой молекулой тела физические ощущения физического Бога, каким является родитель для ребёнка в первые годы жизни.

Вечером я пришла домой. Открыла дверь, разделась, села на кровать. В квартире тишина. Как вдруг очередное осознание пронзило меня своей простотой и сенсационностью. Мне 28. И больше меня НИКТО. НИКОГДА. НЕ. ВОЗЬМЁТ. НА. РУЧКИ. Я сидела и смотрела по сторонам. Мне казалось, что стены раздвинулись и пространства в квартире стало больше. Мне казалось, что с моих глаз упала пелена. Эта мысль настолько потрясла меня, что я даже не могла плакать.

Я тихонько обняла себя и… взяла себя на ручки. Ведь больше никто. никогда. не. сделает. этого. для. меня. Забравшись себе на колени, свернувшись в комочек, я прижалась к самой себе, и мы улетели вместе куда-то, где нас взяли на ручки.

На утро я повзрослела.

Инки имели свои научные экспедиции, и одна из них нашла в одном полуразрушенном храме два сундука. В одном были «ба», в другом «бу». Инки долго решали, что с ними делать, и, в итоге, каждый забрал себе по комплекту. Начались массовые превращения и мутации."Мы стали с вами свидетелями, как нечеловеческая жадность развернула общество в обратную сторону и немного нагнуло" - так писала тогдашняя пресса в своих последних тиражах. Потом обезьяны просто не смогли ничего напечатать

Боевые корабли Каспийской флотилии ВМФ России нанесли ракетные удары по объектам террористической группировки ИГИЛ в Сирии. Эта новость вызвала настоящий шок в мировом сообществе. Россия впервые ударила крылатыми корабельными ракетами по реальному врагу, который, ко всему прочему, находился на удалении почти 1500 километров от места запуска. Мягко говоря, удивление вызвало сразу два факта. Первое - это применение ВМФ России, когда этого никто не ждал. Ведь до этого по ИГИЛ работала боевая авиация РФ, базирующаяся в сирийской Латакии. Второе - удар по террористам нанесли корабли Каспийской флотилии. Одни вообще не знали, что у России там есть что-то серьёзнее пограничных катеров, другие, если и предполагали такой вариант развития событий, то думали, что удар может быть нанесён из Средиземного моря, где сейчас находится флагман Черноморского флота - Гвардейский ракетный крейсер «Москва». Так что же стоит за этим по-настоящему историческим событием?

Демонстрация сил и возможностей

Почему все-таки Каспийская флотилия, а не РК «Москва»? Дело в том, что на вооружении флагмана ЧФ стоят тяжёлые противокорабельные ракеты, назначение которых - топить авианосцы. По наземным целям таким оружием не работают. В составе же Каспийской флотилии сейчас стоят малые ракетные корабли (МРК) новых серий, которые вооружены новыми ударными ракетными комплексами «Калибр» и более ориентированы работать по береговым целям. Флагман Каспийской флотилии ракетный крейсер «Дагестан» и три МРК серии 21 631 - «Углич», «Град Свияжск» и «Великий Устюг» дали ракетный залп 26 крылатыми ракетами 3М14 по 11 целям «Исламского государства», которые располагались на удалении 1500 километров на территории Сирии. Раньше такой атакой могли похвастаться только ВМС США. По мнению военного эксперта Дмитрия Литовкина, этим залпом мы не только показали всему миру, на что способен современный военно-морской флот России, но и утёрли нос США, средства слежения которых не смогли отследить эту массированную ракетную атаку.

Маршрут полёта ракет пролегал через территорию Ирана, который обложен со всех сторон ещё со времён санкций, связанных с иранской ядерной программой, а также через Ирак, где располагаются американские военные базы.

«Ни Турция, где стоят американские комплексы ПВО „Пэтриот“, ни сами американцы просто не заметили, что рядом с ними прошли 26 крылатых ракет. Они проскочили через натовскую противовоздушную оборону, как стилет через пластины доспехов», - пояснил Литовкин.

Огонь из главного «Калибра»

Что же это за ракеты, которые незаметно для ПВО наших, как это принято говорить, «западных партнёров» прошли 1500 километров и уничтожили 11 целей террористов в Сирии?

Основой ударного вооружения группы кораблей ВМФ России, атаковавших боевиков «Исламского государства», является ракетный комплекс «Калибр-НК», который предназначен для поражения в условиях огневого и радиоэлектронного противодействия надводных кораблей и подводных лодок различных классов и типов, а также наземных стационарных и ограниченно подвижных целей с заранее известными координатами. Пусковой контейнер может снаряжаться восемью ракетами разных типов и классов.

По террористам ударили ракетами 3М14. Вес её боевой части может составлять от 250 до 450 килограммов, а дальность полёта - от 1500 до 2600 километров. Ракета создана на базе разработанной ещё в конце 1980-х годах крылатой ракеты подводного базирования, которая входила в систему ядерного сдерживания. С тех пор её модернизировали, и теперь она представляет из себя образец современного высокотехнологичного оружия.

Рекламная акция

По мнению Дмитрия Литовкина, успешный опыт боевого применения всех типов и видов оружия, которое Россия применяет для борьбы с ИГ в Сирии, помимо военно-политического значения имеет и весьма наглядный демонстрационный эффект.

«И Су-34, и те ракеты и бомбы, которыми они уничтожают объекты боевиков, и ракетные комплексы „Калибр“ мы продаём на экспорт. Теперь все иностранные заказчики увидят, на что они реально способны в боевой ситуации», - заключил эксперт.

часть. третьяя…

- И что?
Нетерпеливо влезла в печальную историю.
- Копали и копали, копали и копали…
Похоже, она не знала, как подойти к самой сути и повторялась.
- Копали, копали…
- Дальше, дальше.
- Копали, копали. А там барлог. - наконец она разродилась.
- И что?
- Барлог! Ты меня слышишь - барлог!
- Я поняла - барлог. Дальше-то что?
- Ничего…
Её подошедшая подруга, оборвала разговор.
Несколько рыжеватых волосков пробивающихся над верхней губой возмущенно вздрогнули.
- С одной стороны полчища орков, хлынувшие из Изенгарда, с другой - барлог, мы были в окружении.
Испуганно прислушиваясь к шуму битвы, мы варили вересковый мед, последнее приворотное средство для наших неверных гномов.
Но они не вернулись, и тогда, отбросив ложки, мы дали страшную клятву. Мория для гномесс, и сюда более не ступит нога ни единого предателя. Так и будет.
ПОЗОР ГНОМАМ ПОДДОЛИННЫМ И ПОДГОРНЫМ. ПОЗОР ВСЕМ МУЖЧИНАМ ПРЕДАТЕЛЯМ!
От избытка чувств, я вскочила и захлопала в ладоши.

Польщенные гномессы с достоинством поклонилась. Ополовинив кружку, наконец, смогла разглядеть своих спутниц.
Темные агатовые глаза, сверкающие глубоким спокойным огнем, и рыжие волосы вкупе со смуглой кожей являли собой прекрасный образ подземной жительницы.
Вооруженные изящными топориками и длинными ножами, они представляли собой род легковооруженных войск.
Сбившись в круг, подруги расположились на отдых среди гладких камней и дремали. Тихо попискивали черные подземные тараканы. В пролом стены я глядела на звездное небо.
-- Счастливая…
Из далекого детства выплыло прозвище.
- А где оно счастье, может, я прошла мимо, не заметив его?
Звезды загадочно подмигивали и, зевнув, я подумала.
- Ладно, завтра объявлю войну.

Не успев заалеть утренней зарей, небосвод проводил нас в темное жерло подземелья.
- Орки справа. Числом не более двух десятков
Изготовившись к нападению, мои подруги, стали серьезнее. Это было странное сражение, оно велось в полной тишине.
- Главное не разбудить барлога.
Так перед битвой, договорились враждующие стороны.
- Помахаемся до обеда и разойдемся, что нам делить. Мория огромна, места всем хватит, а развлечений нет.
Оружие только допущенное соглашением. И, чур, громко не стонать.

Орки размахивали дубинками обмотанными мягкими шкурами, девочки зачехленными топорами, все старались производить поменьше шума.
Поминутно подхватывая падающих противников, участники потасовки неслышно складывали их в штабель возле стены: налево орков направо гномесс.
Было слышно только хриплое дыхание и глухие шлепки оружия.
Решив подбодрить подруг, я приготовилась издать вопль пикирующего назгула и приоткрыла рот.
- Молчи!!!
С обеих враждующих сторон ко мне метнулись испуганные противники, прижав пальцы в губам, они остановили мой рвущийся крик.
- Барлог рядом.
- Так на чем мы остановились?
Опять разойдясь в разные стороны, орки и гномессы продолжили потеху.

Два разбитых носа, отдавленные ноги, несколько синяков, набор разнокалиберных зубов - результат битвы впечатлял.
- Вы что не убиваете орков?
Я заинтересованно, смотрела, как гномессы делили зубы.
- Зачем? Нам без них страшно, ты знаешь кто такой барлог?
И тут меня охватил гнев. Неконтролируемый гнев.
- Не знаю, и знать не хочу. Как только я спустилась сюда, только и слышу: барлог, барлог.
Подумаешь, царь какой!
Вот я Эльфарран, великая королева Мордора, и то гораздо скромнее.
Лучше бы мне было промолчать… Как же прав был Валентин, предложивший однажды отрезать мне язык. Вся девичья масса, открыв рот, остановилась.
- Та самая!
- Нет, тезка.
Но было поздно.
Воздавая хвалу семи подземным богам, они арестовали меня. Сверяя приметы, поднесли фонарь почти к самому лицу.
- Светлейшая аранель ты ужасна.
Был их приговор.

Живу теперь в отдельном чертоге. Тесная комнатушка с дымным очагом. Несколько шкур на полу заменяют кровать.
Вылизанные до блеска тарелки на единственной каменной табуретке и засохший букет полевых цветов завершают убранство.
Букет ну совсем не к месту, но подруги, сразу преобразившиеся в тюремщиц, сказали, что это единственная вещь близкая моей сущности и, просунув его сквозь частую решетку, настойчиво бросили на пол.
Я его немного пожевала и выплюнула - засохшие ветки, больно кололи рот. Окошко есть, правда маленькое, под потолком.
Допросами особо не достают, и вместо казни меня ждет всего-то депортация на родину.
На сей раз ходка куда приятнее предыдущей: обрывки воспоминаний говорят, что в тюрьме я уже была, и тогда все обошлось хорошо.
Вот только зачем я нужна эльфам? Вроде, ничего плохого я им не делала, или делала? Не помню. Теперь без Чаки мне совсем плохо.

- Здрасте.
На пороге стоял незнакомый гном. С нахальным видом он не отрывал от меня глаз.
- Ну вот, а говорили ни одна нога гнома… а тут целых две.
Возмущенная беспринципностью подруг, я шмыгнула носом.
- На, возьми, вечно у тебя глаза на мокром месте.
Подойдя ближе, он, протянул мне клетчатую тряпку. Враждебно отвернувшись, я уставилась на стенку.
- Да ладно, Солнечная, забей, с кем не бывает. Было и прошло.
Он еще придвинулся.
- Мне ты можешь довериться. Он опять тебя обидел? Только скажи! Если так, то я за тебя… ну ты понимаешь.
- Не понимаю. Ты кто?
С огорчением, отметив недоступность маленького столика с обильным содержимым, я предложила.
- Выпусти меня не надолго, только до стола и назад.

Наголодавшись в Мордоре, я просто не могла спокойно смотреть даже на засохший кусок заплесневевшего хлеба, есть хотела постоянно, в любое время суток, и, добравшись, поглощала невероятное количество еды, умоляя дать добавки.
Гномессы, боявшиеся за меня, давали пищу маленькими порциями, но часто.
- Нельзя, убежишь. Ты на это мастерица.
Почесав заросший подбородок, он засопел и продолжил.
- Знаешь, ребят не пустили сюда, говорят, что визы не готовы, а на самом деле, все от них там с ума посходили.
Здесь же бабье царство. Единорога, под предлогом слухов о лошадином гриппе, держат в карантине, купают дважды в день в марганцовке, он уже даже порозовел.
У волшебника нет справки о выписке из города славного короля Уриме, мы послали запрос, но там страшная бюрократия.
А эльф не отрывается от зеркала, следит за тобой, он и сейчас нас видит, помаши ему ручкой. У него трагедия - ожог не проходит.
Делали небольшую пластику. Неудачно. Ты в следующий раз поосторожнее - вдовой останешься в самом расцвете лет.
И что у тебя за манера, чуть что, бить по лицу. Отвыкай, все пальцы в кольцах.
- Что вам всем нужно?
Остановив поток его слов, я занервничала. Столько врагов, и каждый с претензиями.
- Ты!
- Понятно. Но зачем!
- Затем, что ты не то, что ты есть, то есть, я хотел сказать, ты есть, но не та, что была. Уже нет, но можешь стать тем же, что и есть сейчас…
Ну все, я запутался. Хватит мне мозги засорять, собирайся домой.
На последних словах он решительно направился к дверям.
- И побыстрее.
- Никуда я не пойду.
- И этот вариант предусмотрен. Вот получите передачу.

Он вороватым движением вытащил из кармана небольшой сверток. Положив его мне на колени, отошел.
Легкий как облачко, сверток сам развернулся, в нем ничего не было, только облачко пара. Вдохнув его, я чихнула и узнала своего лучшего друга.
- Гимли, что ты тут делаешь? Опять попал в переплет? А где мой супруг? Загулял?
- На границе. Я уже говорил. Ты идешь?
Встрепенувшись, он улыбнулся во всю ширь своей бороды.
- Конечно иду, только вот вопрос, а куда?
- Так начнем с начала: в Валинор, домой, тебя там ждут.
Быстро прокрутив в голове последние события, я сообразила, что мне лучше, пожалуй, побыть под землей, чем встречаться с нашим королем, а особенно, с родней, обманувшийся в своих ожиданиях.
- Может, лучше я здесь посижу.
- Нет. Ты светлейшая аранель, и обязанности твои никто не отменял. Да что я церемонюсь. Поехали.
Он вытолкнул меня из камеры.

Вот в этом и был его прокол. Я оказалась у решетки выхода значительно быстрее, и переходы, тускло отсвечивая кристаллами горного хрусталя, так и замелькали под моими быстрыми ножками.
- Стой, солнечная!
Задыхаясь от бега, гном отчаянно ловил меня.
- Я же не эльф. Я не спринтер. Но ничего, возьму измором.
И он запыхтел, продолжая громыхать сапогами по камням.
Я не то чтобы хотела покинуть его, просто, мне надо было в одиночестве собрать воедино сотни мыслей и воспоминаний, которые, внезапно нахлынув, просто не умещались в голове.
Слипшиеся в комок чувства требовали времени на переосмысление.

Шаги преследователей то удалялись, то приближались - похоже, меня искали уже всей оравой, крики отчаяния и тревоги слышались из многочисленных проходов.
- Помогайте, девочки. Действие дыхания единорога заканчивается, и она снова все забудет.
Я всхлипывала под пыльной лестницей.
- Бросила все что мне было дорого, зачем? Простите меня, пожалуйста. Я вернусь, я оправдаю доверие, я …
Ой, что теперь скажет моя мама…
А, наплевать! Я же Элфани Мордорская бездарная и жадная, так, кажется, звучит.
Выскочивший из-за поворота гном, тяжело дыша, оперся на каменные перила. Он взглянул на меня и обреченно сполз вниз, закрыв лицо ладонями:
- Поздно! Эльфи ты опять меня не помнишь?
Холодно глянув на страдающего гнома, я развернувшись на пятках, рванула в самый темный ход. Помнить всяких там гномов, у меня что, вместо головы корзинка.
И началась облава.

На второй день к гномессам подключились орки. Быстро посовещавшись, они начали преследование по старой охотничьей тактике: как более опытные загонщики орки искали меня, чтобы поднять и выгнать на прекрасных девушек с топорами.
Обследуя очередной темный закоулок, они разочарованным рычанием давали понять, что и здесь никого нет.
Лежа на голове каменного истукана, я с удовольствием наблюдала за кутерьмой.
Это напоминало игру в прятки, меня так и подмывало выскочить и крикнуть:
-«Не нашли, не нашли, я выиграла.»
Но чувство самосохранения подсказывало, что лучше с ними не встречаться. Безжизненные каменные глаза идола смотрели на отвесную скалу, наверху темнел широкий вход. Прислушавшись, я четко различила знакомые вздохи.
- Чаки.
Ласково позвала я своего неверного телохранителя.
- Чаки, вылезай, я точно знаю, что ты здесь.
Нащупав в темноте его плащ, я крепко в него вцепилась. Теперь, рядом с ещё большим трусом, я, обрела прежнюю уверенность в своих силах.
- Надо сматываться отсюда и побыстрее, сейчас поверну кольцо.
Но назгул твердо взял меня за руки.
- Не торопись, есть более короткая дорога. Захватим по пути кое-кого.

В первые дни после встречи мы так и не смогли поговорить. Гномессы очень быстро бегают, и орки тоже.
А командовал преследованием все тот же гном - он уверенно вел их по нашему следу.
- Не реви Чаки. Они идут по твоим слезам.
Я на ходу вытираю глаза друга, клетчатой тряпкой того гнома.
- Не бойся, скроемся в ущельях.
- Они слезятся от ветра.
Недовольно отворачивается назгул.

Они быстры, но и мы достойные соперники. По легкобеглости нам с Чаки никто не годился в противники.
Натренированные вечными стычками в Мордоре, сейчас мы были просто идеально подобранной парой. Узкие мосты, где не смогли бы расползтись и два сверчка, мы пролетали в доли секунды.
Скатываясь по отвесным склонам, только наращивали темп. Без сна, голодные, беря с разбегу нагромождения горных выработок, мы уверенно уходили от погони уже который день.
Но силы были неравными. Все обитатели Мории были на стороне гнома.
Камни подсказывали преследователям правильный путь, слепые кроты прослушивали шорох наших ног.
Подземные озера тотчас высыхали, как только я пыталась напиться.
Хитрые морийские жители, по очереди отдыхая, гнали нас, постепенно изматывая.

- Прижмем их к великой огненной преграде.
Отчетливо слышу я мысли ловцов.
Выскочив из едва заметной расщелины, мы чуть не падаем в бурлящею лаву. Огненный поток обдаёт слепящим жаром. Взвизгнув, Чаки подхватывает полы загоревшегося плаща.
- Оп. Приплыли.
Делаю шаг назад.
- Вправо. Там есть ход, за мной.
Он первым скрывается в едва заметной норе.
Повинуясь его настойчивости, я задыхаясь тянусь следом. Горячие, грубые стенки пещеры обдирают плечи.
Одежда дымится, обожженными пальцами я намертво держу назгула за рукав и внезапно начинаю терять сознание. Он бьет меня по щекам.
- Очнись, брось свои эльфийские привычки, не время!
На третьей оплеухе, он получает сдачи.
И мы продолжаем путь. Как во сне бежим, натыкаясь на подставленные ножки враждебных камней.
Они кидаются сталактитами, сыплют мелкий гравий под ноги, мы застреваем в нем, падаем, в отчаянье цепляемся за выступы скал, и они со смехом сбрасывают нас.
- Святой Низя!
Упав на колени, кричу я в темноту.
- Всё, больше не могу!
- Можешь!
Хрипит, измученный назгул.
- Не расслабляйся, убью!

В соседнем проходе бодрые голоса преследователей празднующих победу.
- Последние усилие, красавицы. Она уже за поворотом. Сеть растягивайте.
Жизнерадостно подбадривает своих охотниц, гном.
- Она наша!
Хватая жадным ртом раскаленный воздух, я задыхаюсь. Подавив рвущийся крик отчаяния, падаю на колени и, уткнувшись лбом в раскаленный пол пещеры, уже не могу подняться. Усталые легкие, в бешеном ритме, перекачивают жаркий смрад подземелья.
Кровь с разбитых щек окрашивает равнодушный камень. Подняв меня на руки, Чаки спотыкаясь бежит по бесконечному коридору.
Я безнадежно мотаю головой. Прислушиваясь к его прерывистому хрипу, хочу сказать:
-«Все кончено. Мы проиграли».
И словно поняв мои мысли, он шепчет:
- Сейчас, милая, сейчас, уже рядом.

С размаху вышибив плечом, резные двери чертога, источенные древесными улитками, он вваливается в зал, выстроенный ещё в глубокой древности искусными камнетесами.
Хищно оскаленные горгульи, подняв каменные морды, приветствуют нас. Назгул, обессилев, падает, успевая в последний момент прикрыть меня своим плащом от обломков двери.
- Вперед, иди вперед.
Задыхаясь, рычит он.
Слабеющей рукой, последним усилием, он толкает меня в центр зала.
Там в самой середине что-то блестит. Качаясь от усталости в больных ногах, я бреду к источнику света. Зачем, сама не знаю.
Падаю, ползу, теряю сознание и, все равно, ползу. Обдирая голые колени. Сбивая локти в кровь. Глаза неотступно ловят золотой отблеск, пот, капая со лба, шипит на горячем полу.
В луже лежит колечко. Такое миленькое. Черного, самого редкого золота. Мне даже показалось, что оно дрогнуло и с едва слышным звоном попросило:
- Приюти меня на своем пальчике, Эльфарран. Я соскучилось.
- Прочь. Пошло прочь.
Тотчас раздался такой же голосок с моего левого пальца.
- Я тут первое обосновалось. Она моя.

Лежа, я неотрывно смотрела на новое кольцо. Голоса, что звенели в голове, давно не удивляли - с такой жизнью ко всему привыкаешь.
А они и не думали останавливаться.
- Ты нечестно пробралось на ручку моей хозяйки, тебе помогали. Пожалуйста, возьми меня.
Уже обращаясь ко мне, кольцо завораживающе сверкнуло.
- Конечно, как можно тебе отказать.
Я вытащила его, а заодно и напилась, припав воспаленными губами к луже, в одночасье выпила её содержимое.
- Во дает…
Каменные химеры переглянулись.
- Ну понятно, кольцо, но чтобы и расплавленный яд.

Больше они уже ничего не сказали, лишь одним движением ресниц метнув огненный протуберанец, я уничтожила многолетний труд гениального скульптора.
- Ой, только не на левую, мое место на правой.
Кольцо деловито выбирало себе палец, поудобнее. Завертевшись, оно довольно хмыкнуло.
- Ну что, братец, теперь мы равны.
- Берегись.
Фыркнув, белое кольцо потянулось в драку, и черное тоже не осталось равнодушным. Исцарапав мне обе руки, они перевели дух.
- Давно не виделись.
Это уже когда растащив дерущиеся руки в разные стороны, я, наконец-то, утихомирила родственников, они хором пояснили.
- Мы антагонисты. И теперь поведем безжалостную борьбу за тебя. Может, даже погубим.
- Цыц, вы оба.
Я тотчас сообразила, что если дать им волю, то они просто разорвут меня.
- Посмотрите, что вы сделали с моими руками.
Исцарапанные ладони начало саднить.
- Приеду в Мордор, переплавлю в браслет, обоих.

Вернувшись, застала назгула уже порядком отдышавшимся. Устало привалившись к скале, он напряженно ждал меня.
- Все в порядке? Покажи руку.
Разглядывая новенькое приобретение, он довольно любовался моей рукой, кольцо сияло и переливалось.
- Прекрасный образчик зла, властелин был прав, ты достойная наследница. Носи и не снимай. Впрочем, об этом мы сейчас позаботимся. Надо закрепить его. Я конечно не влюбленный эльф, но и у меня получится.
Холод поцелуя назгула проник до самых косточек кисти руки. И страшная догадка поразила меня.
- Ты не Чаки. Ты Валентин.
- Точно милая. Теперь тебе подвластны все темные силы Арды. Поздравляю.

Грохот падающих каменных глыб взорвал тишину. Дохнуло раскаленным ветром. Рык полный тоски потряс стены чертога зла.
- Барлог! Делаем ноги!
И назгул потащил меня в тот же боковой ход.
Дымящаяся масса, пыхтя огнем, застенчиво вползла в зал. Оплавляясь от жара, заплакали камни. Шипя потек ручеек из горного хрусталя.
- Куда же вы, были, и нет.
Горячие мысли догнали нас.
- Вот так всегда, гномы, где вы. Я устал, я заблудился. Пожалуйста, не убегайте.
- Ему нужна помощь.
Я отчаянно отбивалась от Валентина, а он с маниакальным упорством спасал меня.
- С ума сошла, ты еще с барлогом пококетничай, он же сожжет тебя одним вздохом. У нас и своих проблем выше крыши.
Отчаянно споря, мы опять выскочили на берег огненной реки. И очень удивились, увидев гномесс с рыболовной сетью. В свете последних событий мы как-то совершенно о них забыли.

- Эльфи иди сюда, мы тебе ничего не сделаем. Клянусь бородой. Ты постой тут с девочками, а я потом все объясню. Вот только разделаюсь с этим.
Ловко увернувшись от меча назгула, гном поймал его рубящий удар на упор прочной ручки мифрилового топора.
- «Конец гному.
Равнодушно отметила я.
Валентин опять будет играть его головой в воздушное поло на своем белобровом ящере, и кричать мне:
- «Пас левому нападающему. Лови милая.
- «Фу, как я ненавижу его спортивные замашки. Кровь, мозги, мертвые глаза. Сердце вырежет и мне под подушку кладет, шутки у него такие. Как тут от кошмаров избавиться.»

Повернувшись на пальце, черное кольцо напомнило о себе.
- Пусть сами разбираются, пошли отсюда. В огонь. Хозяйка, тебе ничего не будет.
Пискнуло кольцо зла.
- Ты пройдешь по багровым всполохам, не повредив свои прекрасные ножки. Иди красавица.

Тоненький пламенный язычок был теплым и немного шершавым, но уверенно поставив на него носок ноги, я поднялась над огнем. Еще шаг.
И действительно пламя поддерживало меня, дорожка выстланная раскаленной лавой упруго прогнулась. Еще шаг и ещё.
Я была уже на середине, когда вспомнила о назгуле, но тот был увлечен упорством гнома и совсем упустил меня из вида.
- Умница…
Шептала магма.
- Всегда так поступай. У тебя нет друзей.
ТЫ ОДНА! ВСЕГДА ОДНА!

…Бульканье раскаленной жижи и обжигающий ветер. Расплескивая огненные волны, за мной, тяжело сопя, шел барлог.
Подобно грозовой туче он был страшно прекрасен.
- Не убегай, поговори со мной.
Молил он.
Нерешительно протянув навстречу правую руку, я вдруг ясно ощутила свою власть над ним.
Это было новое и восхитительное чувство. Ещё мгновение, и моя рука погрузилась в приятный зной его лапы, он дохнул, и мои щечки зарумянились.
- Привет, ты что тут делаешь?
- Иду за тобой, а здесь течение бурное. Меня вечно смывает на гейзерный островок. Знаешь, есть такие горячие источники, хороши от радикулита.
Растянувшись рядом, он с удовольствием подставил бока обжигающему пару реки.
- Уф, хорошо. Давай знакомиться.

С другой стороны на нас с ужасом смотрели преследователи, гном что-то отчаянно кричал, размахивая руками, гномессы плакали, орки неуклюже утешали их, и только назгул, вперив в меня взгляд, стоял неподвижно.
Пожав плечами, я крикнула:
- Все под контролем!
Скрывшись в багровом облаке, подсела к барлогу.
- А все же, что ты тут делаешь?
Громада нового спутника сразу внушила мне уважение. Вот кто поможет, в завоевании мира.
Но я рано радовалась: к сожалению, он оказался добрым и очень одиноким.
Он быстро привязался ко мне и послушно потащился сзади. Мне приходилось передвигаться перебежками, и тогда он, устав от постоянных остановок, предложил повозить меня на загривке.

Верхом на барлоге я была великолепна. Это вам не злобный ящер, пытавшийся несколько раз укусить меня за ногу, только отвлекись.
Жаль, в зеркало посмотреться не удастся - еще в Мордоре я распорядилась разбить все зеркала и, все же, отражаясь в начищенных лезвиях мечей и в доспехах воинов, отчетливо видела вместо своего грозного отражения испуганную эльфийку в белом платьице.

ВАЛИНОР.ЗЕРКАЛЬНЫЙ ЗАЛ.
Галадриель пристально вглядывается в холодную глубь сверкающего мифрила.
- Добралась, значит, до твоего брата. Не переживай.
Обращаясь к белому кольцу, она бодро обещает.
- Скоро вторая атака, я спрячу в её душе сочувствие и нежность, это поможет уцелеть Эльфи в смертельной схватке с чудовищем.
И пожалуйста, не вступай в споры с черным, оно провоцирует тебя.

Горько вздыхая, барлог тоскует, а я чешу его за рогами, но и эта ласка уже не помогает.
- Я хочу домой, в пятый огненный мир. Там тепло, там изливающаяся магма не оставляет ни малейшего клочка суши. И деда старенький.
Ведь говорил мне, не лазь, куда ни попадя, Огник. Я не послушался. А теперь дорогу обратно не найду.
Он плакал раскаленными лавовыми потоками.
- В какой стороне твой дом?
- Не знаю.
И он подставил мне под руку второе ухо.