Ее душа кому-то кажется открытой книгой,
А для других - неразрешимая загадка.
Она то мило-дерзкая кокетка при мужчине,
А то, смущаясь, дарит только взгляд украдкой.
И, доказав свою теорию в научном споре,
Наивно-нежной поражает верой в сказки.
Сегодня в речке может искупаться обнаженной,
А завтра в страхе будет ожидать огласки.
В ней смешаны ребяческий задор и романтичность,
Но это придает натуре шарм и цельность.
И, даже став со временем немножечко циничной,
Жива в ней девушка ушедшего столетья…
Такая работа
Я - не обычная женщина.
Все в жизни с приставочкой супер.
Да, как погода изменчива.
Что делать? Такая натура.
Нет! Какие могут быть шутки?
Я - Супер. Всерьез и надолго.
Считаете, что это глюки?
Фи! Мыслите просто отстойно!
Неверие ваше забавно,
Но мне не до споров - устала,
И пусть я кажусь очень странной.
Раз двести уже мир спасала.
Поверьте мне, это не внешность,
А силы, что дали за что-то.
Еще один шаг в бесконечность…
Я - Супер… Такая работа…
Не призывайте равнодушных -
Не отзовутся всё равно.
Им кроме органов наружных,
Наверно, больше не дано.
Ищите тех, кто Вас услышит,
В толпе узнает, позовёт,
С кем тонкой ниточкою свыше
Судьба Вас накрепко совьет.
Держитесь тех, кто с Вами споря,
Остался в главном заодно.
Кто разделил и слёзы горя,
И бурной радости вино.
Доверьтесь тем, кто звону верит
Колоколов, а не монет,
Кто совесть Вашей мерой мерит,
Чье «да» - так да! А «нет» - так нет!
Спешите к тем, кто жаждет встречи,
Кто Вас как личный праздник ждёт.
С кем раз в году прожитый вечер
Питает душу целый год.
Храните тех, кто сердцу дорог,
Над кем не властны времена.
Кто и тогда ведёт Вас в гору,
Когда вершина не видна.
Как много озаренных светом
На нашем жизненном пути -
Дай Бог их встретить. И при этом
Дай Бог в себе себя найти!
Ты обязательно будешь счастливым!
Иначе просто погаснет солнце…
И звёздам падать будет лениво…
И радость радугой не взорвётся…
Небо седое заплачет стыдливо…
И жизнь застынет на бездорожье…
Ты обязательно будешь счастливым,
Иначе просто и быть не может…
Ты обязательно будешь счастливым!
Тебя обнимет лучами солнце…
Такой волшебный, такой красивый -
Весь этот мир для тебя проснётся!
Радость подарят души порывы,
Любовь заласкает тебя до дрожи…
Ты обязательно будешь счастливым!
Иначе просто и быть не может…
Хочу быть киской ласковой и нежной,
Чтоб он меня погладил, приласкал,
Чтоб нежные слова на ушко прошептал.
А я ему в ответ себя всю без остатка:
Свою любовь безумную и нежность
Отдам…
И не возьму обратно!!!
Колыбельная Ночи…
На темном небе загорается звезда…
В свои владенья чаровница Ночь вступает.
Так осторожно гасит свет во всех домах…
И людям тихо песню дремы напевает.
Вплетает в музыку сны с чистого листа.
Ее волшебный голос - ласковая скрипка.
Подарит радость от прекрасного вчера
И обнадежит поцелуем и улыбкой.
Все будет завтра, когда новый день придет,
Когда мелодию сыграет солнце. Впрочем,
С утра опять закрутит дел водоворот…
Ну, а пока же сладко спите. Доброй Ночи…
Чем станет любовь твоя: песней,
Хлебом, кипящей сталью,
Соколом в поднебесье,
Морем за дальней далью?
Или, сорвавшись с выси,
Камнем в глубь сердца канет,
От нас от самих зависит,
Чем любовь наша станет.
Невозможность чуда. И неизбежность.
Подышишь на небо - и снег пойдёт.
И мир всё тот же, и мы всё те же,
И время по-прежнему нас не ждёт.
И жизнь щадит нас реже и реже,
Усталых, суетных от забот.
Но нам подарена странная нежность,
И странный город, и Новый год,
Возможность детски наивной веры,
Рождественской ночи волшебный свет…
Когда не будут молчать в ответ…
Мы постучим - и откроют двери,
И нам не нужно считать потери,
Поскольку смерти и вправду нет.
Каменная баба
Визжит и воет рой чужих судеб.
Я приучу к молчанию свою.
Я, каменная, на своем стою
И каменный свой покупаю хлеб.
В троллейбусе недвижно, как валун,
Я занимаю место у окна.
Я ни одной слезинки не должна
Тем, кто сопит и мается вокруг.
Терпение - спасительный мой груз.
И, если с невеликой высоты
Своей любви меня уронишь ты,
Прости, дружок, но я не разобьюсь.
Какой была я нежной - позабудь.
Мне ни к чему - себя не береди.
И руку понапрасну не клади,
Ну, не клади - на каменную грудь.
Сиротская колыбельная
Я такую тебе правду скажу:
спи, детеныш, я тебя не рожу.
Буду век ходить с большим животом
и ничуть не пожалею о том.
Этот мир - ни выжить в нем, ни залечь.
Я замкну тебя навек в свою плоть.
Только так смогу тебя уберечь,
только так смогу свой страх побороть.
Кто родится - мне не хочется знать.
Ничего я не смогу изменить.
Если парень - будет жечь-убивать,
если девка - будет ждать-хоронить.
Если девка - так захочет рожать,
за роженое-родное дрожать
так, как я над нерожденным дрожу.
Спи, детеныш, я тебя не рожу.
Нет у света ничего, кроме тьмы.
Он в ней лилией пророс - и погас.
Кто там плачет в темноте? - Это мы.
Нет у Бога никого, кроме нас.
Неподатливый такой матерьял -
отрастить не получается крыл.
Вот один хотел взлететь - и пропал.
Впрочем, кто-то говорит: воспарил.
То не лилия растет средь зимы -
просто хочется любви - прям сейчас.
Нет у света ничего, кроме тьмы.
Нет у Бога никого, кроме нас.
Это было давно.
Исхудавший от голода, злой,
Шел по кладбищу он И уже выходил за ворота.
Вдруг под свежим крестом,
С невысокой могилы, сырой
Заприметил его
И окликнул невидимый кто-то.
И седая крестьянка
В заношенном старом платке
Поднялась от земли,
Молчалива, печальна, сутула,
И, творя поминанье,
В морщинистой темной руке
Две лепешки ему
И яичко, крестясь, протянула.
И как громом ударило
В душу его, и тотчас
Сотни труб закричали
И звезды посыпались с неба.
И, смятенный и жалкий,
В сиянье страдальческих глаз,
Принял он подаянье,
Поел поминального хлеба.
Это было давно.
И теперь он, известный поэт,
Хоть не всеми любимый,
И понятый также не всеми,
Как бы снова живет
Обаянием прожитых лет
В этой грустной своей
И возвышенно чистой поэме.
И седая крестьянка,
Как добрая старая мать,
Обнимает его…
И, бросая перо, в кабинете
Всё он бродит один
И пытается сердцем понять
То, что могут понять
Только старые люди и дети
Как хорошо, что я один.
Что ночь кругом. Что мне не спится.
Что через кружево гардин
Зеленый лунный свет струится.
Ударил мотылек в стекло.
И почему-то, сам не знаю,
О наших встречах так светло,
Без прежней боли вспоминаю.
А в небе - Дева и Весы.
И пес, уснув, тревожно дышит.
И на весь мир стучат часы,
Да только их никто не слышит.
Шоссе, ночные города,
Догори с города в другой,
Все так напоминает мне о нем,
В них обретает он покой.
Ночные встречи, разговоры,
Решения не ясных всем проблем,
Две белые сплошные, споры
И серый дым, что забирает в плен.
Никто не знает чем живут такие люди,
А может он вообще один такой.
Он радом говорит, что любит,
А следующей ночью он не твой.
Придательские запахи, что въелись,
Движения, косания руки,
Все сны, где он со смною вместе,
Воспоминания, что так мне дороги.
Вокруг него так много происходит,
С ним столько разных, странных мне людей,
Те, что однажды пришли и не уходят,
Они его цветы, а он садовник - тень.
Он словно спрятался за них и ими рулит,
Они же повторяют все за ним,
Движения, все фразы, маникюры
И стрижки у одних и тех же лиц.
Они словно воруют его жизнь,
Но он то знает
Им никогда не встать на его путь.
Все эти копии его лишь умеляют
И веселят, он им не даст взохнуть.
Те кто однажды лишь ступили на дорогу,
Которая вся полностью его
Не смогут ни забыть, ни испариться
И он их не отпустит заодно.
Я глупая, однажды попыталась,
А он ответил: «Сначало дорогая ты найди,
Кого же больше чем меня полюбишь,
Потом спокойно уходи!»
Давайте выпьем за здоровье
давайте умрём за жизнь
Утонем во лжи океане бездонном
Для достиженья вершин…
Мы в кашу расквасим любимым сердца,
и станут нас все уважать,
мы будем гулять и бухать до темна,
а нам будут руку жать…
Давайте кресты и иконы сожжем
во имя любви и Христа,
святыни и гениев наших убьем,
чтоб помнили нас до конца…
Давай запретим ЛСД и гашиш
и сделаем чёрный пиар,
а мальчику скажем: «Не трогай малыш»,
чтоб мальчик пошел их и взял…
Давай создадим гениальный проект,
нам пальцем крутя, скажут: «Бред»,
мы будем кричать, но будет эффект
как будто нас с тобой нет…
Давай не будем с тобою глупить,
и ждать божественный суд,
ты должен давно был себе уяснить,
что жизнь это полный абсурд…
© Паша Броский