За вечерним полотном, за окном нужды давнишней
Ждут бесценные дары… и пирог любимый с вишней.
Так и маются в дали, до которой не дойти мне.
Где поскрипывает пол не забытые мотивы.
…
Полети туда во сне,
Золотясь луной безликой,
И не надо крыльев в цвет
Утомлённых жаром сливок.
И не надо ветра в грудь,
И не надо цепких взглядов.
Ни к чему всё это - будь
Одиночеством без ада.
…
- Не смотрите на меня, гордецы и сердобольцы -
Я не смерена в болях, не осмыслена до донца.
Я легка, как мотылёк, возрожденный звонным светом,
Я не спета до любви, безнадежно-безответной…
…
Подлети к окну, вглядись,
Улыбнись - совсем, как в детстве.
Не жила, как будто, жизнь,
Не тревожит, будто, сердце.
Там, за гранью «не смогла»,
Теребя листы-мгновенья,
Память строго берегла
Дар на черный день - последний.
- Мама, ты была права!
Ничего уже не сделать.
отдайте свечи темноте -
дрожит, рыдая немо, тень…
за ними через небыль стен
приходит смерть.
стоит и смотрит на тебя,
а небо в черных голубях.
они, по прошлому скорбя,
не могут петь.
они чернее всех чернот.
их миллионы за окном.
глаза сверкают серебром,
красиво, черт.
но это сон, в нём нет стихов,
во снах так мало верных слов,
зато увериться легко -
ещё не мёртв.
чем отличаюсь я - ничем -
на ночь уходит по свече,
на день по тысяче вещей -
неси, терпи…
вдали от строгих высших сфер
ласкаю словом тишь и чернь…
- не приходи, молю, ко мне…
не приходи…
На улице Веры ветра и разруха
Плетут бесконечные косы из пепла,
То ноя скрипуче ехидной старухой,
То воя зверюгой тоскливо-свирепо.
То падая с неба каменьями, будто
Жилище постыло и вовсе не нужно.
То вдруг затихая ленивой минутой,
Насытившись сломанной старой игрушкой.
По улице горклой Надежды, бесследно,
Скитается «пьяно» безумная память.
Картины былого ей видятся, бедной:
Бормочет о чём-то во тьму, улыбаясь,
Послышится только, как ножки топочут,
А тонкий звоночек зовёт за собою.
Мгновенье - увидит, заплачет: «Сыночек!»
Укроет платком, загорится любовью -
Прижмётся, головку погладит, целуя,
Любимые щечки и ручки, и глазки…
Не дрогнет от горя над ними горгулья,
Слезой каменелой встречая мерзавку*…
Холодное небо взирает безмолвно
На город забытых исканий-страданий
Спокойным беспечным сиреневым взором -
Ведь боги давно по нему отрыдали!..
*мерзавка - смерть
О радость, слышу с упоеньем
Ласкающий мой слух припев
Той песни, что, как луч вечерний,
Как лёгкий ветер дуновеньем
Мне дарит счастье и покой,
Вновь оживляя из забвенья
Мечты угасшей впечатленье,
Вдаль уносящей словно сон.
В манящий сонм любимых дум
Свободный ум за вдохновеньем
Вослед несётся окрылён,
Туда, где нет тоски и скуки…
Мысль бесконечный мир идей
Восходом ясным озаряет
И побеждает ложь и тлен!
Так пой, бесценная, прошу,
Сладчайшим для души напевом.
И если ангелы святые
Его услышат невзначай,
То вместо лир возьмут гитары,
В желанье подражать тебе!
Дерево, дом и земля, закалённая звонами…
Жить бы да жить -
наживать,
и любить,
и мечтать.
Если б не боль,
приходящая песней меча,
В сердце всего,
усмиряя для времени нового.
Выживи в ночь -
почернелую,
долгую,
свечную.
Грезы и сны
облетают, забыто, её.
Тают у губ
обещания доброго вечера.
- Только дыши!
И не бойся…
Какое чутьё?!
Выдержи день - обескровленный, кажется, мыслями;
Хлесткими фразами, вбитыми в сирое дно;
Взглядами неба, такими знакомыми - синими;
До тошноты неотступным:
- Терпи, суждено!
Жизнь - это боль.
Как принять
И нутром не остУжиться?
Жить бы да петь
и смеяться,
и плакать, смеясь.
Доктор сказал:
- А случается чудо подчас.
Дерево.
Дом.
Облака прилетают за душами.
От смеха - боль…
Нет… это стих.
В нём злая соль
Вполглаза спит,
А в гнездах ран
Птенцы орут,
- Кормить пора!
Мам-мам, мы тут!
А сверху каплет…
Камнепад…
Бедняжка Скарлет…
Ветер - гад…
Сорви рассвет
На тряпку дня,
Мне столько лет,
Что всё…
А я…
В обиду, бух,
Глаза и дух.
Себя на ключ -
Внутри канючь!
В себе ори
Сильней зари,
Себе пеняй.
Себя роняй
В усладу-дурь и не халтурь -
Не верь, не лги, не ешь с руки,
Пока трясёт и плохо всё
И утро в хлам
И вникуда
И день - никак,
И вечер - мрак!
Конечно, ду…
Откуда ум -
Ушел в штрихи -
Стихи - духи,
Борщи, дурман
И Перельман.
Вот дважды два,
Вот… бла-бла-бла…
За речкой - лес,
За лесом пьес
Безумных бес,
Смотри - воскрес!
Не рушь альянс,
Не бей фаянс
Души моей -
Допрежь - убей
Польза от жизни как от коровы:
Можно говядиной съесть,
Или согреться от кожи,
Да и рога как посуда,
И молоко всем полезно,
Также потомство родит.
Ну и навоз - удобренье.
Кто бы следил за ней только.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2018
Она полюбила иррациональность,
Разрушив бездарно устой типовой.
Он долго смотрел и качал головой
Ведь понял не сразу, что с нею вдруг сталось.
О тех, кто сгорел, вспоминают не часто.
Кто молча глазел, тот не принял вину.
Кто просто любил - онемел в одночасье…
А где же виновные?
Истину рвут.
На части - чем мельче, тем, стало быть, легче
По ветру развеять, забыв навсегда.
Ты слышишь?
Ты видишь? -
Себе рукоплещут.
Уверены, твари, -
не будет суда.
Она полюбила.
И впала в безумство.
Мир только сказал:
- Это дети мои.
Пускай поиграют
под взглядом
любви
И всё возвернётся
(когда-нибудь)
в русло.
Когда развалилась эпоха на части - рассыпались страны… упали деревья…
Повымерли звери и солнце зачахло - под пыльной рогожей долины ревели.
Несчастье и тут распечатало счастье для жизни - тяжелой, суровой, опасной…
…
Кричали какие-то странные люди: - Услышьте, всё к этому долго стремилось.
Но живы мы, видимо, боги нас любят, - на них обижаться, нет, недопустимо!
Несите свой крест, не сидите - идите на поиски лучшего… Пустим везенье
Вперед, помолившись, иначе погибнем!.. Уверились. Песни сложили о землях,
Спасенных, далеких, - душе на подмогу. Народу осталось не много по миру,
Но взвились у пропасти змеи-дороги под гневным, горячим, тягучим эфиром.
Влей к слабой надежде лишь капельку страсти и горы свернём и продажное небо,
И вынем себя из захлопнутой пасти. Гордился бы нами потерянный предок.
…
Айкири сегодня идет на охоту. Одиннадцать стукнуло, враз повзрослела.
Вскочила с лежанки ещё до восхода, умылась росою, проверила стрелы.
Отныне кормить и семью и общину придётся с братьями. Родители сгину -
ли летом - сезон уж пришел на равнину девятый с тех пор. Ни вестей, ни могилы.
Девчонка вздохнула - Не дамся печали. Взглянула на деда, погладила братца.
Седьмая година - понятлив, отчаян, проворен, что пурен*. В помощники рвался.
Но старшие братья малого жалеют. (-Терпи, попрыгунчик). Заплечник надела.
Колчан, топтуны, ременнИк. - Ну, смелее! Легко поклонилась рассвету с запевом:
«Мы будем в Эдеме, мы верим, мы знаем…» За Воран*-горою объятьем разверстым
Развалины. Водятся там и вазгаи*, и серки*, и карны*… Но главное - тексты*!..
…Разъехались люди со скарбом нехитрым, что дух перемен им оставил. В блужданьях
Безумных и горьких вспомяли про книги в израненных чревах покинутых зданий.
…- И сотни охотников наших пожрало чудовище Градо. Запомни, Айкири!
С исконных времен было всё ему мало. Будь тенью стоглазой в предательском мире!..
*Пурен, серк, вазгай, карн - животные.
*тексты - книги.
*Градо - город
*Воран - чёрная
Тонкие пальцы подобные стеблю
Кремовой розы из северных далей
Струны сжимали до крови и веры;
Арфа играла. Шуты пировали.
Я восседал рядом с дьявольским троном,
Адскую чашу царям наполняя
Каплями бездны мучительных стонов
Грешников церкви до самого края.
Нежить шепталась: «Дурак иль безумен?»,
Смертные вторили каждому слову:
«Старший наследник по глупости умер!
Черти забрали! Какой непутёвый!».
Черти забрали. Но вслед за любимой -
Ворон прихода над нею кружился.
Ведьмой назвал при родных - и так лживо,
Глядя в глаза мне, смиренно молился.
Платье надев подвенечное, дева,
Выпила яд, привезённый из Тайна*.
Очи сомкнула моя королева,
Нежная роза - бела и хрустальна.
Саваном стали холодные руки;
Я целовал их до дрожи в запястьях.
Колокол пел о тяжёлой разлуке,
Сердце моё разрывая на части.
Солнце давило на крепкие плечи,
Смерть забирала последние силы.
В царстве теней встречу я свою вечность;
Висельник должен во тьме бренной сгинуть.
Путь озарила слеза пёстрой птицы,
Цвета заката её оперенье,
В пепле погибнет и в нём же родится,
Вся её жизнь - только пара мгновений.
Феникс укажет дорогу к невесте
Взмахом крыла из тончайшего шёлка.
Свидимся если, признаюсь я честно:
Шёл, дорогая, к тебе очень долго.
Тонкие пальцы касаются шеи:
Душат со злобой и нервной любовью.
Верю, Господь, в тебя или не верю -
Самое время кричать и злословить!
Полон презрения взгляд, и ресницы
Блеск от луны невзначай отражают:
«Лучше б погиб от кинжала десницы!
Здесь мертвецов до костей обнажают!».
Плакала арфа под хор окаянных:
Узник шагает к угрюмому Князю.
«Ты не заметишь полученной раны.
Если захочешь - пиши по ней вязью».
Дьявол лохматит игривые кудри
Лапой когтистой, задорно смеётся:
«Мальчик, в аду вас никто не осудит,
И защищать вас никто не возьмётся.
Что за трагедия в землях случилась?
Бог справедливо людьми управляет!".
Я рассказал. И толпа возмутилась -
Плоти гнилой, своенравной желает.
Демон вздохнул: «Твою скорбь понимаю,
Дам с изувером потом поквитаться.
Честное имя двоим возвращаю -
Только со мной вам придётся остаться».
Я восседаю близ древнего трона,
Крепко сжимая ладони любимой.
Там, наверху, где царит беззаконье,
Арфа играет. На нашей могиле.
________________________________
*Тайн - другое название Скарборо
И когда неизбежность тобой овладеет от скуки…
Что бесстрашие ей? А на смех и «угу»!
Полетишь надо мною, раскинувши белые руки,
Так, как я никогда… никогда не смогу.
Не смогу, захотев. Не смогу, от себя убегая.
Не смогу, умерев и явившись по-новой не здесь.
Не смогу, если скажут - Дарю небеса, дорогая!
Я наверное знаю, что это великая месть.
Было б проще всего из божественных мыслей родиться
Вот такой же невзрачной, податливой и
То корабликом плыть, то парить самолетиком-птицей…
То забыться стихом, то сгореть безвозвратно в любви…
Мягко ложе, ценен миг, тон мудреет, слово врёт.
Непреложность зреет в крик, вот созреет и умрёт.
…В этом миге волен я быть безумцем и глупцом,
Но поэтом сгиб, творя зыбь и бездну - близнецов.
…В миге этом я смешон - сам себе скелет и шкаф.
… В этом светом пью крюшон, безответственен и шал.
… Тут какой-то я не тот - странен мир с утра… борюсь,
Рябь, прозрение из-под умирания - миг-блюз.
…Болен мой по… новый миг, вдох и край, прости, прощай.
Пол обнимет мокрый блик… Что-то дальше… Чья печаль?!
Жалость тоже любовь, но без привкуса счастья -
Так подумала, мысль сберегая на завтра.
Поглядела в глаза, простонала: - Останься!
Будешь принцем моим без коня и без замка.
И зажили, как все - на работу, с работы.
На обеды - борщи, по субботам - забыться,
Тишину и уют разложив по пустотам…
- Ну и что - не герой, где их взять-то - остынь-ка.
Годы в рамки легли, раздобрели альбомы.
- Дети выросли, жизнь пролетела кометой, -
Прошептала, взглянув несомненно влюблённо.
- Словно сон голубой перед самым рассветом.
Это конь-мороз копытом
Бьёт и потрясает гривой,
Отчего снежок игриво
Здесь летает в холод сытый.
То пришли зимы объятья.
Белое природы платье
Пробуждает в каждом память
О тепле и летнем счастье.
Для всего своя привычка.
Посмотри как необычно
Мир искрится симпатично,
И кругом не так критично.
Привыкание к погоде
Есть обязанность в народе.
Жить по моде в этой соде
Каждого из нас заботит.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017
Прорисованы слои на обещанную участь…
- За проступки прямо здесь расплатитесь - бросит случай.
Я услышал - не глухой, понял всё - умен к тому же,
Да зараз, да бог ты мой! - придержите вашу стужу.
- У меня огрехов тех накопилось с два десятка
И не больше, вот те крест!.. Расплачусь за них с остатка.
Слыхом слыхивали, в срок, раз положено, отвечу
За своё, - твержу урок, - Но напомню, что отмечен
Парой грамот, сверху вот - благодарностей не бедно…
Слышу только: - Бросьте торг, время ждёт - по списку неба
Вы стоите первым и… три подпункта…
- И всего-то?
С этим можно дальше жить…
- Будешь ангелом - свободен!..