Потерян смех прохладный дня,
И зыбкий вдох, и взгляд огня,
И увлечение тропой…
Но тьмой сбегающий покой
Оставит боль во мне… Постой!
Не убегай, живи со мной.
Мне больше некого просить…
И больше незачем носить
Чудные платья в кружевах
И в кружева сплетать слова,
Горя в объятьях бытия…
Не оставляй, храня тебя,
Тобою сердце сберегу
И сердца вызревший недуг
От умирания до буммм
За то, что вызнало беду…
За то, что встретило любовь…
За то, что верило легко…
Пускай сгорит со мной в ладу
В цветущем праховом саду,
Где всё знакомо, всё моё,
Что бездорожье, что жнивьё.
Где стынет память на груди.
И в ней друзья, что возлюбил.
И в ней давно любимый враг
Меня пытается догнать.
А я пуста. А я полна.
Я отдавалась и плыла,
И рассыпалась на «прости»
Из трепыханий не людских…
И на столе лежит конверт,
Который мне прислала…
От начала строки до конца
Ровно семь разместилось чего -
Разномастных усатых котов?
Или, может, потешных мышей?
Или все же по воле творца
Там сидели на склонах веков
Семь, напоенных всласть облаков,
Без хвостов и усов и ушей?
Вы не поняли? Речь о струне?
Кто её натянул посреди
Многозвучия верной рукой?
Объясняю иначе тогда.
Вот строка на лазурной стене
Разлеглась, напевая мотив,
Утомленный сиротской тоской,
Явно слышимой песней кота.
Что - опять не понятно о чём?
Но котов-то услышали - нет?
А шуршание мышьих хвостов
Под скрипучей доскою небес?
Не печальтесь - по новой начнём.
Надорвите над бездной конверт,
Разверните, прочтите письмо:
- У тебя лишь семь дней - торопись!
Лёд хрустел о жданной смерти, что томится впереди.
Ветер ныл, свистел, трубил - упивался мукой вешней.
Солнце нежилось в кармане - украшении груди.
В светло-пепельном пальто вышел день из тьмы неспешно.
- Скучно-скучно без надежды, пусто-пусто без любви…-
Пел капельно-нежно и вдруг выглядывало солнце
Из кармана осторожно на минуту или две.
…- Долго-долго сердце жгло. Скоро-скоро мир проснётся…
Пел. Смотрел в больные окна. В лужи в хрупком серебре
Топал скриплым сапогом. Пересчитывал снежинки,
Как монетки ранним утром, как листочки в сентябре…
Я смотрела на него - сколько в нём, нежданно, жизни!..
Наплывала тень… Выгорал, бледнел -
День, который пел на звенящем дне.
Суетился всласть за восторг души,
За клочок земли, за аршин тиши.
…Укрывала даль и касалась плеч,
Обещала - боль будет мимо течь,
Золотясь, журча, как горюч-ручей,
Серебрясь зазря высотой речей.
Обещала весть голубиным сном.
Обещала жизнь… Солгала… Потом
Улыбнулась: - Я сборщик янтаря.
Мне последний вздох отдают, горя.
Задышал, дрожа, как осенний лист,
На ветру. - Уйди, я не вижу лиц, -
Зашептал, - но я всё ещё живой!..
Не спешила тень - слушала его…
Оттаяли души. Забыли о береге белом.
Ведь помнить о нем бесконечно уныло и вредно
И в целом совсем ни к чему. Забывание сладко
Видением вечноцветущего райского сада,
Из черного пуха, из рыхлой вздыхающей плоти
Берущего соки под звуки синичьих мелодий,
И таяний-чаяний песни, и всплески, и блески…
Вдыхают дома, задыхаются, словно невесты.
Мечтаний о лете, что капель, на землю упавших,
И взглядов, ласкающих выси… Маняще
Утра паруса расцветают, трепещут, смеются,
Взлетая над спинами, в дали несущихся улиц.
Несущих линкоры и барки и лодки, и баржи…
И дружатся с ветром лазурно-зеленые шарфы.
Растаяли горки, сугробы… Оттаяло небо -
Горячие стрелы летят сребролукого Феба!..
Почтовый ящик пуст на строки -
Лишь паутина прошлых лет,
Связав нас диких, одиноких,
Торчит из порванных газет.
В листах коммерческой рекламы,
Где «обувь», «окна» и «еда»,
Желтеет мой валет без дамы;
Бедняга сильно исхудал.
Теперь я знаю: нет приметы,
«Бубновый» счастья не несёт
До дыр затёртый, разодетый,
Когда-то член больших колод!
Отныне он ключам товарищ
(ты их подбросил в сентябре).
Без масла каши же не сваришь,
Есть шанс овсянке подгореть?
С любовью точно также, милый:
Чтоб сердце болью не пытать,
Не превращать его в руины
Слова полезно добавлять.
Но старый ящик пуст на строки:
И в паутине прошлых лет
Лежат ключи и синеокий
На счастье брошенный валет.
Не способствуй моему эго
Иль забудусь и умру, ноя,
И уйду туда, где ждёт небо
Голубое… Не такое такое
Не блажное, как в огне вёсном,
Не цветное, как во сне летнем,
Не родное, как в мою осень,
И уверенность растёт - крепнет.
Не больное, как порой мерзлой,
Где родился я - добыл волю.
Где тянулся, голося, к звездам -
Всё пытался стать своим - ровней.
*
Я за ветер уцеплюсь - легок,
Я по облаку взбегу - ловок.
Рассмеюсь, переходя в клёкот,
Так и будет, вот моё слово!
Мне осталось-то всего - вызреть.
Истомиться до свечи горькой.
Пораздать с сухой горсти мысли.
Усмехнуться и вздохнуть, ойкнув.
Не способствуй лет до ста где-то.
Я пойду себе, вполне счастлив.
Забираясь неспроста в небыль.
Собирая по весне щавель.
У нас с тобой - всё хорошо.
И будет лучше, без сомнения.
И поезд наш без нас ушел
К другому пункту назначения…
И мы на станции - вдвоем,
Той, что зовется «Расставание».
Стоим и мокнем под дождем,
Судьбу сверяя с расписанием.
Вот - поезд мой. Вот - поезд твой.
И оба - в разном направлении.
Всё потому, что мы с тобой
Проспали станцию «Прощение»…
И если утро всё-таки придёт
И сон отпустит, словно, из тенёт,
И опалит предчувствием эфир,
Желанья вспыхнут чувства и костры -
Слова взметнутся в выси, чтоб остыть…
Очнётся мир.
Покормишь смело время из горсти,
Тогда оно за всё, почти, простит
И вдохновит на путь и маету.
Уверит, обнадежит… Только, жаль,
Безумств, утрат, скорбей не избежать!
Зато ты тут.
И если день обнимет, понесёт
Сквозь суматоху, блажь, ничто, расчёт…
Щипки молвы, пощечины любви…
Сквозь сухоту прощаний и пустынь…
Болезный звон, которым станешь ты…
Момент лови!..
Смотри - летит - зовёт лазурный шар.
За нить… за нить… за нить… Хватай! Решай -
Куда лететь. И с кем, конечно, с кем…
Иначе одного уносит вверх
Быстрее на мгновение и смех.
Тебе зачем?
И если вечер всё-таки придёт,
Вздохни и выпей с ним небесный мёд,
Для исцеленья, выдоха души.
Свеча-печаль всегда цветет во тьме,
Забыться сном спасительным успей
Теперь, спеши!..
Когда и ночь за вечером придет
И нарастёт, чернея, новый лёд.
Ты не услышишь звездных мотыльков.
За хладнокровным - умершим окном
Они споют, что вечность заодно
С тобою вновь…
Ты выбираешь вкус и цвет. Ты набираешь форму и
Желаешь лучшую цену на «слёзы, грезы и мечты».
Как новорожденный рассвет, срываешь тени, вторя стих,
Тому, кто бренности слова, напевно-льстивые, не чтит.
Сильна, причудлива судьба. А ты не ангел и не бес.
За ароматами земли искристым взглядом-январем
Летишь, воскреснув невзначай дыханьем бархатным небес,
Песчинка бедная моя, здесь всё родное, всё твоё.
Летишь за радугой - легка - остались горести во снах.
Читаешь встречности с листа и сочиняешь эпилог.
Прикосновеньем новизны последний раз в нежданный час
Ты восхитишься и уснешь. И станешь солью млечных троп.
26 ноября 2016 г
Окружность сомкнута планетой,
Узлы завязаны опять…
Откуда ж вы, четыре ветра,
Слетелись в этакую ять?..
Тоскою душу кровно взрыло,
- С концов летели - слышу я,
Земли твоей, но всё забылось,
В полетах-песнях-житиях.
Но как же так? - вопрос серьезен,
Исток задумалось найти
И я пошел, глотая слёзы,
- Тропа - за всё вознагради.
Ветра шептались за спиною,
- Глядишь, найдет, а дальше что?
Вдруг там ветра сильнее двое?
Без нас давно пообжито!..
Но я скитался неустанно,
- Концы видали? - вопрошал.
- Край света, слышали, вооон тама,
Как будто. Видом, что кинжал!
Подумал я - Одно и то же…
Кто б знал! - вперед признаюсь вам,
Не изменяя сердце ложью,
Не разбиваясь пополам…
Плечом к плечу иду с ветрами -
Готовы в пыль залечь костьми!
Вздыхая, молча умирали
Туманы тяжкого пути.
Сдавалось время с боем страшным,
В глаза смотрело в смертный час
И обещало жизнь не краше,
Не сосчитать уж сколько раз.
…Стою, друзьями обдуваем,
Со всех сторон, скорбя, - Бог мой!,
А в бесконечность вбиты сваи…
- Не успокоюсь!..
- Мы с тобой.
Устало сердце человечье,
Листок души не спит, трепещет -
Печати дней рисует кровью.
Года - снега, ложатся ровно.
Остыли ноги, руки, плечи…
Листок души не спит, трепещет.
Ветра безжалостно-беспечны.
Вот-вот сорвут с любимой ветки,
А расставание навеки.
Вот если б где-то пересечься!..
Печати дней рисуют кровью.
Обиды черпай нелюбовью.
Перебирай, шепчи про время
Собой, пустой. Собой - потерей…
Собой прозрачной и безвольной…
Года-снега ложатся ровно.
Пора бы вспомнить и о боге.
Ещё одна печать на память…
Устанешь вусмерть - примет замять.
Постель запомнит только холод.
Остыли руки, ноги, плечи…
Ширится темень останная, шепчет - Усни.
Падаю, падаю, падаю в снег простыни.
Чтобы забыться и прошлым пройти по тропе…
Чтобы взметнуться метелью, по волчьему спеть…
Чтобы, взмахнув рукавами, укрыть окоём…
Чтобы, взвывая у края, подумать о Нём…
…
Снова всё кажется карой, предательством, сном -
Падаю к точке отправной на самое дно,
Чтобы проснуться и тенью прижаться к стене…
Чтобы очнуться не тем и забыть о себе…
Чтобы устать, онеметь, не вдохнуть глубоко,
Лишь бы крылатая смерть не услышала вдох…
…
Множатся звезды, ближайшая зреет внутри.
Нынче не то же, что раньше - меняется мир.
Пальцами грозными тыча, в души чужие лезли…
Тысячи… Тысячи тысяч - будущего болезных.
- Радостны тут, невместно, - ныли, вопили, выли,
Скалясь природой нет-ской, - Гните, - ревели, - Выю,
Крошево сея неба, ставшее кровным словом -
Хрипом дневного бреда, плачем родного лона.
Боли тяните в струны, множьте тоску исправно,
Мрущими сонно-грустно, лунами звездопарка.
Бойтесь сегодня сбыться новым - крылатым смыслом.
Знайте лишь хлеб из истин синих раздолий вислых.
…
Их немерено - сонмы. Их ни за что не слушай.
Любя, немногословно впусти на вечность в душу
Лето…
Что не додумано вычеркнуть хочется.
Ходят за мною, не спят, одиночества -
Смотрят глазами забвений, молитвами,
Словно опасными кровными бритвами
Режут спокойствие в центре меня…
Треплешь прорехи сыпучие - зря -
Времени нет на латание дыр…
Кто-то избавил бы вдруг от хандры!
…
Не отболевшее всмотрится - скорчится:
Или дороги пылят среди прочего?
Ходят обиды за мною и стонами
Тело к земле прижимают - стотонными.
Сбросить? - Ни веры, ни простеньких сил…
Гордость очнётся: - Нет-нет, не проси!
Как-нибудь выдержим, вынесем, мать,
Лишь научиться себя понимать!..
…
Что не долюблено вцепится в сердце.
Дрогнет, оступится, бедное, стерпит…
Сердце до смерти по полной измучай -
После, уж верно, не явится случай!..