Кружится мир, и мы вместе с ним,
Ловим ладонями ветра.
Внимая зову мыслей своих,
Песню нашу поем у костра.
Мы пытались понять и пытались найти
Самих себя, свое место.
Но кажется, сбились в этом пути,
И здесь теперь мы, вместе.
Когда-нибудь мы станем песней,
Той самой, что каждый день поем.
Быть может, увидим, что мир не так тесен,
Свободу и правду с тобой обретем.
И голоса станут ярче звучать
На пороге грядущих перемен.
Это место не нужно на карте искать,
Там оно, где горит новый день.
Важно не то, кем были мы раньше,
Важно лишь то, кем можем мы стать,
То, какие с тобой у нас мысли,
То, что способны сейчас ощущать.
Так много желаний и чувств что-то сделать,
Вдали запылал зарей горизонт.
Зачем нам мечте ставить пределы,
Когда наяву сбывается сон?
Минут сплошная полоса,
И в ней мы создаем себя…
Нас за собой ветра зовут.
-Здравствуй, утро! -Друг мой, в путь!
Когда-нибудь мы станем песней,
Той самой, что каждый день поем.
Быть может, увидим, что мир не так тесен,
Свободу и правду с тобой обретем.
И голоса станут ярче звучать
На пороге грядущих перемен.
Это место не нужно на карте искать,
Там оно, где горит новый день.
Не бывает полусчастья, полуболи,
Не бывает жизни вполовину силы.
Не бывает полусвободы, полуневоли,
Нет, не бывает, не существует в природе.
Не бывает — я чуть-чуть не уверен,
Не бывает — я чуть-чуть люблю.
Немного не умею, немного не верю,
Немного не знаю и немного боюсь.
Но если подпрыгнуть повыше,
Так легко увидеть и понять —
Ничего не было лишним,
В себя что удалось вобрать.
Ходить вокруг да около,
Отстранившись от всего —
Лишь злиться все время на себя самого.
Ведь жизнь — голос твой,
Что-то к небу летит,
То падает в самую пропасть, путь продолжать велит.
Как не разорваться меж двух миров,
Как понять себя и сделать выбор свой,
Чтоб тайные мысли освободить
Пением, рвущимся из груди?
Есть нечто в нас, что не вернуть,
Но некого в этом упрекнуть.
Бывает внутри так пусто, отсутствует всякое чувство,
И духу не хватает ветра, а сердце слепо.
Но если подпрыгнуть повыше,
Так легко увидеть и понять —
Ничего не было лишним,
В себя что удалось вобрать.
Ходить вокруг да около,
Отстранившись от всего —
Лишь злиться все время на себя самого.
Ведь жизнь — голос твой,
Что-то к небу летит,
То падает в самую пропасть, путь продолжать велит.
Не поднимая глаз,
Замученным изгоем
Я словно педераст
Плетусь по коридорам,
Заслушав звук шагов
Шарахаюсь за угол
И даже не от вас -
Я сам собой напуган,
Кривые отраженья
Косят беззвучным взором
Иду я честь отдать
Вонючим помидорам
Не поднимая глаз,
Сквозь веки,
Червивые прожилками куплетов
Взираю на Парнас,
На волосы скелетов
На лбы законченных дебилов,
На что-то там еще…
О, Изабель!
О замки на кораллах
О золото на туфовых мечах
Протянутое струйкой по эфесу,
О, Изабель…
На лбы законченных дебилов
На затылки таксистов
На сплетни про разбитые владения Гермеса
На куртуазную брехню напыщенных балбесов…
Не поднимая глаз,
Сквозь веки
Налитые свинцом бессонных дней
О, Изабель
Замри, ступай по кругу,
иначе и не сбыться, не догнать
Ведь здесь мне объявили вьюгу,
Идти нельзя
И страшно, больно ждать.
Не поднимая глаз,
Замученным изгоем
О, Изабель,
Я вас…
Авторская песня.
1990 г.
Этим летом опять рюкзаки-котелки за плечами,
Всё, что нужно для жизни, в поход забираем с собой,
И как преданный друг Селигер нас погодой встречает,
Берегами манит и кристальной своей чистотой.
У знакомого берега снова попросим приюта,
И палатки поставим у тихой, хрустальной воды,
И в помине не будет привычных моментов уюта,
Здесь совсем ни к чему городские тупые понты.
Нам будильник не нужен, разбудят нас ранние птицы,
И на гаджеты плюнем, здесь в живую ведётся контакт.
Здесь реальное всё и открытые, светлые лица,
И на дружбу не будет составлен бездушный контракт.
Яркий солнечный день посвящаем крутому загару,
И приятно взгрустнув, проведём у воды вечера,
А закат ускользнёт, будем песни хрипеть под гитару,
Тесно сев в полукруг у большого как солнце костра.
Сизый дым от костра взглядом в дальнюю даль провожаем,
Вот и отпуск прошёл, уезжаем, настала пора,
Селигер, Селигер, мы монетки тебе оставляем,
Чтоб надежда была всякий раз возвратиться сюда.
Нежность существует без причин, как небо и стихи.
Воздух прозрачен, чист и хрустален.
Ветер врывается в комнаты спален
И канделябров пламя свечное
Мне озарило Оле Лукое.
Добрая сказка, теплая печь,
Вкрадчивый голос и тихая речь.
Про королеву, про Герду, про Кая
Снова расскажет не громко вздыхая.
И утопая в сказочном мире
Я пребываю в горах на Памире,
В Мраморном море, в альпийских равнинах,
Стал разбираться в изысканных винах.
Я возвращаться в реальность не буду,
Я про нее насовсем позабуду.
Сон мой орлом над горами парящий
Ловит и ловит поток восходящий.
Песенный стих словно музыка Бога
С ней он желает нам счастья немного,
Горе забыть, от страданий отвлечься,
Веру беречь и о немощных печься.
Искру последнюю скрасит улыбка,
В небе сыграет пронзительно скрипка.
Бренные мощи в землю зароют,
Только по ним даже псы не завоют.
Жизнь как река, все течет она дальше.
Как хорошо здесь - ни правды, ни фальши,
Нет умиленья и диких порывов,
Лишь во вселенной есть несколько взрывов.
Ты был из тех, кто рвался в бой.
И без помех ты с ходу брал барьер любой. Барьер любой.
Любой запрет тебя манил.
И ты рубил и бил, пока хватало сил, и был собой.
Ты шел как бык на красный свет, ты был герой, сомнений нет.
Никто не мог тебя с пути свернуть.
Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти?
И как бы ты тогда нашел свой путь?
И был пробит последний лед.
И путь открыт, осталось лишь идти вперед.
И тут ты встал, не сделал шаг,
Открытый путь страшнее был, чем лютый враг и вечный лед.
Пока ты шел как на красный свет, ты был герой, сомнений нет.
Никто не мог тебя с пути свернуть.
Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти?
И как бы ты тогда нашел свой путь?
Обязательно, обязательно я на рыженькой женюсь.
Обязательно, обязательно подберу жену на вкус.
Чтоб была она синеглазая и чуть, чуть курносый нос.
Обязательно, обязательно рыжеватый цвет волос.
Рыжая, рыжая ты на свете всех милей.
Рыжая, рыжая не своди с ума парней.
Рыжая, рыжая я на рыженькой женюсь.
Обязательно, обязательно подберу жену на вкус.
Все блондиночки и брюнеточки хороши, так хороши.
А состарятся, а состарятся даже чёрту не нужны.
Вот по этому, вот по этому полюбил курносый нос.
Вот поэтому, вот поэтому рыжеватый цвет волос.
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе, я не верю судьбе, а себе - еще меньше.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе, я не верю судьбе, а себе - еще меньше.
Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и в мечтах.
Я, конечно, спою, я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и в мечтах.
Я, конечно, спою, я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.
На полу из желтых досок,
Нацепив пиджак,
Что прикуплен был недавно в секонд-хенде,
Танцевало в коридоре лето краковяк
Открывал кто-то дверь
И дверь скрипела не в такт…
И бежали отовсюду незнакомцы к нам,
И со всех помоек местных шли собаки,
Танцовщице разбитной виляя хвостиком…
Слышишь, брат? Слышишь, брат? - ловя гармонию там.
Припев:
И нынче вижу я как
Поверь мне, вижу я как
Нам в коридоре пляшет лето краковяк.
Кассетою заряжен
Играет магнитофон:
«Иди сюда, послушай томный этот стон!»
И нынче вижу я как
Поверь мне, вижу я как
Нам в коридоре пляшет лето краковяк.
Окосев от самогонки,
И не закусив,
Мой подъезд, давно ремонта не видавший
Всеми стенами затрясся,
Двери отворив
И всем нам, кто здесь был
Он самогонки налил.
А потом, уже под утро, похмелясь пивцом -
Есть начало у всего и окончанье, -
Захандрив, сказало лето - осень подождем…
Ах, как жаль - краковяк оно не спляшет нам днем…
Припев тот же.
Я знаю, что к стулу еще не прирос,
И жизнью не загнан в занюханный угол,
И бросить дела для меня не вопрос,
Вот только немножко со временем туго.
Я буду сдувать с одуванчиков дым,
И ворот штормовки пропитывать потом,
И собственным телом, до боли родным,
Кормить комаров по таежным болотам,
Ходить за грибами с разинутым ртом,
Ходить на медведя с двумями стволами,
И все это будет, но только потом,
Когда я чуть-чуть расквитаюсь с делами.
…Я буду под дождиком песни орать,
И жечь костерок, чтобы дым коромыслом,
И водку бессмысленно больше не жрать,
А жрать ее только с особенным смыслом,
Вдыхать через нос, выдыхать через рот,
С природой роднясь генетическим кодом,
Из всех предлагаемых прав и свобод
Себе выбирая лесную свободу,
И чувствовать там, от тебя вдалеке,
Огромную разницу между полами,
И пыл остужать в безымянной реке,
Вот только сперва б расквитаться с делами.
…Как жаль, что моя голубая мечта
Железной трубой начала накрываться,
И привкус не тот, и осанка не та,
И все тяжелее от дел оторваться.
Но точно я знаю, что время придет,
Когда перестану толочь в ступе воду,
Когда я почувствую «полный вперед»,
Когда, наконец, обрету я свободу,
Чтоб нервно уже никуда не бежать,
И больше не жить в этом жутком бедламе,
А в тапочках белых спокойно лежать,
Сполна расквитавшись со всеми делами.
Иней, утро, сонным будет тёплый дом.
Долгим стуком исчезал во сне вагон.
Камнем в сердце лягут мне твои слова.
Сон в ноябре навсегда.
В темных окнах будет все казаться сном.
Тает дымом чай под снегом и дождем,
Лишь губами душу выдохнешь едва.
Сон в ноябре навсегда.
Птиц молчанье, одеяло мокрое,
Без печали эхо песни долгое
Тихо сложит в листья ангел два крыла
Сон в ноябре навсегда.
Красное солнце встает в дали,
Мотоциклист лежит в крови.
Не шелохнется на озере гладь,
А из-под шлема выбилась прядь.
Рядом девчонка руки в крови
Словно цвета алой зари.
Вокруг собрался народ по быстрей -
Нужно скорую вызвать скорей.
До свидания, милый мой, прощай,
Только любить меня обещай.
На мотоцикл села она,
Взревел мотор, мелькнула спина.
Ветер прозрачный волосы рвал,
Глаза слезами ее застилал.
Мчалась к обрыву, обрыву реки -
Черная ява алой зари.
Раздался взрыв, а потом тишина,
Она, наверное, сошла с ума.
А ведь молода и могла еще жить,
Встретить другого и по любить.
В 17 лет от любви умереть,
Это ведь тоже надо суметь…
Но вот и скорая подошла,
Только она никому не нужна…