Мы в этот мир вернёмся снова,
Держа невидимую нить,
Чтоб беспристрастно и сурово
Себя, сегодняшних, судить.
Чтобы найти следы былого,
Следы забытого давно
Дыханья, голоса и слова,
Луча, упавшего в окно.
И будет дым воспоминаний
И тих, и призрачен, и скуп,
Как мимолётное касанье
Твоих полураскрытых губ.
Силексофил это человек, собирающий камни с разных мест своего путешествия, с верой в то, что камни, взятые из этих мест, несут с собой энергию и память данного места.
Таким образом, Силексофилия - это хобби, которое шагнуло далеко за рамки современного коллекционирования, причём это не драгоценные камни и минералы как собирают богатые люди и геологи, а совершенно простые камни на дороге. Камни небольшие, сантиметра 3−5,чтобы уместить надпись. Надпись обычно делается нестираемым фломастером. Достаточно названия места и даты. Хранить камни можно на полке, но лучше всего в широком стеклянном сосуде, ведь там они видны лучше всего.
Редко заглядывая в свою каменную коллекцию, можно окунуться в море воспоминаний. Перебирая по ниточке, которые связывают эти камешки с событиями, мы начинаем понимать как дорога для нас жизнь и как много хорошего в маленьких воспоминаниях. Ибо, как сказал Гёте «Бог в мелочах, а дьявол в крайностях».Это отнюдь не «камень преткновения», о который спотыкаются, это скорее камень памяти или сувенир с земли, откуда он родом. Сразу хочется заметить, что разграбление памятников, будто бы, по словам Иисуса «…так что не останется тут камня на камне», НИКАК не имеет отношение к Силексофилии! Можно предположить, что наделение камней памятью, сложилось у человечества давно.
Небольшой взгляд в историю тому подтверждение.
Империя Тамерлана. XIV век.
Отправляясь в поход, приказал Тамерлан каждому своему воину оставить у дороги камень. И вырос на том месте курган. И был огонь! И была победа! И возвращались они, и поднимали камни они свои. Но остались камни чьи-то. И последним шел Тамерлан. И поднимал он тяжелые камни. И говорил с ними он, вспоминая их имена.
Я таак быстро вспомнил о чём забыл, что сразу забыл о чём вспомнил.
Столетья
На миг застыли, горяча висок
Дыханьем частым.
Но проснулся ветер,
И облако уплыло на восток,
И ожили дожди и снегопады…
Но в памяти, скользящей по лицу:
И женщина,
Прошедшая по саду,
И яблоня,
Склонённая к крыльцу.
Память - это то место, где все живо, не зависимо от наших желаний…
Я сегодня напьюсь, наверно,
Не судите меня вы рьяно.
И под «Lady in red» манерно
Я налью чуть в бокал «Cinzano».
Не стыдите, не плюйте в душу,
Не ругайте, что я пьяна.
Как устала все это слушать…
Мой палач - на висках седина.
Мой судья - неподкупная память,
Приговор зачитает сухо.
И оковы, что сердце давят,
В тишине зазвенят глухо.
И надсадно заноет под ложечкой…
(Не возьмешь алкоголем душу).
И по свежему… будто ножиком…
Будто холодом в зимнюю стужу.
Не корите! Прошу вас, люди.
Потому что и вы не безгрешны.
Меня память сегодня судит…
Срок вливая в стакан неспешно.
Когда из памяти уходят имена,
И чьи-то лица, вдруг, становятся забыты,
Тогда Душой своей становишься закрытым
Для тех, кому ты был когда-то очень рад.
Когда нет сил поверить больше ни во что,
То попадаешь в плен тревожащих сомнений,
И в бесконечном лабиринте заблуждений
По кругу ходишь, и не видишь ничего.
Теряешь сразу голос, зрение и слух,
Свою беспомощность и слабость ощущая,
В своей ненужности всё больше убеждаясь
Тем, для кого ты был когда-то «Лучший Друг».
Дай Бог такому не случиться никогда,
Ни с кем из вас, кто эти строки прочитает.
И пусть никто и никогда не испытает,
Как, вдруг, из памяти уходят имена…
У шиповника ветки колючие,
Всё не просто так, не к случаю,
Нежность, розовым, расплескалась,
Горькой памятью лишь осталась…
У большой любви, крылья нежные,
И глаза у любви, безбрежные,
Платье белое подвенечное,
Не одела любовь, беспечная.
Защищает с тех пор колючками,
Он любовь, только в нём живущую,
Горькой памятью, нежно розовой,
И невольными, боли слёзами.
«Забудь это», - так говорят люди, которые не знают, что «это» может преследовать по ночам во сне, прятаться за углом дома на улице, возникать перед глазами, когда они закрыты… «Забудь!», - так говорят счастливые люди, которым нечего забывать…
Я есть то, что я помню.
«Поседев от беды неминучей,
Помяните нас павших, по-русски,
Слышишь, мама, мой голос беззвучный?
Я матрос с затонувшего «Курска».
«Это я из седьмого отсека
Бил кувалдой в могильные плиты,
В драной шкуре колымского зека,
Ждал свободы сквозь боль и молитвы»
«Я не верил, что эта махина
Захлебнётся, как ветхая шлюпка,
И турбины дыханье покинет,
И заклинит последние люки».
«Подступает вода и удушье,
Взрывом мощным друзей растерзало,
Святый Боже! Спаси наши души!
Свет надежды во тьме исчезает».
«Чтож вы медлите, братья по духу?
Нам, зачем этот гибельный опыт?
Сотни тонн ошалевшей Барцухи,
Наши крики расплющило в шепот».
«Мам, прости, я теряю рассудок,
Не смогли, чёрт возьми, не добрались,
Умирая к концу третьих суток,
Всё равно, к вам с отцом, собираюсь!»
«Чтобы вновь от свободы пьянея,
Закружить дорогих моих предков,
Что-то руки противно немеют…
До чего же мы видимся редко!»
Почернев от беды неизбежной,
Поминаем, вас павших, по-русски,
Слёзы рвут на куски побережье,
Но не всплыть убиенному «Курску!»
Знаешь, благодаря тебе я многому научилась. Научилась писать тебе письма и не отправлять. Научилась набирать твой номер и не звонить. Научилась писать веселые и теплые статусы, когда на сердце зима… Думаешь, сильная? Нет, слабая! Ведь это слабость - заходить на твою страницу, хранить все твои фото, читать твои статусы, новости, перечитывать твои смс и думать, думать, думать… Но никогда, слышишь, НИКОГДА я не скажу тебе, как больно тебя забывать! Забывать? Нет! Силой вырывать из сердца с болью, кровью… и жизнью. Ведь ты - это моя жизнь…
Оглянись на свой жизненный путь,
Если трудно жилось - не грусти,
Если в ком-то ошибся - забудь,
Если кто-то обидел - прости!
А на кладбище тишь и покой,
Я иду мимо звезд и крестов,
И кружит над моей головой
Вся листва с облетевших кустов.
Да, пусть мертвый живому не друг,
Но нам память и сердце даны.
Вот сейчас мне припомнилось вдруг,
Будто бабушка жарит блины…
Если о тебе забыли-постарайся вести себя соответственно данному факту.
Время проходит. Проходит, а врали, что лечит…
Или, быть может, раны глубокие очень.
Если однажды вернется, я вряд ли отвечу.
Прошлое - в прошлом. На этом, пожалуй, закончим…
Я не готова опять начинать все с начала.
В сердце живого нет места - рана на ране…
Да, я скучала, признаюсь. Я очень скучала…
Что «Все отлично!» врала и подругам, и маме…
Днем улыбалась, порою от чистого сердца.
Это лишь днем, а ночами, зажав в кулак простынь,
Громко ревела, орала: «Куда же ты делся?»,
«Как ты так смог?» и еще миллионы вопросов.
Я ведь ждала тебя, правда, и верила свято,
В то, что нужна тебе, в то, что ты тоже скучаешь.
Даже представить боялась, что всё - безвозвратно.
Что ты без боли и жалости всё отпускаешь…
Но надо жить дальше. Счастливой быть /или казаться…/
Надо жить дальше. И буду. Ведь ты же живешь.
Надо найти в себе силы себе же признаться:
То, что однажды спасали, уже не спасешь…