Я даже уже не помню, что были с тобой чужими.
И в полночь снежинки счастья кружили во мне, кружили.
Ложились на стенки сердца - и таяли от пожара.
Желанье - какая малость. А небо внутри дрожало…
Желанье - всего минута. Минута - длинней, чем вечность.
Куранты пророчат сказку. От дрожи шалеют плечи.
Пытаюсь сказать хоть слово. Т о с л о в о. Но не выходит.
Мурашки, сбиваясь в стаи, под кожею хороводят.
Ты просто стоишь напротив. Без маски, без слоя грима.
Такой бесконечно нужный, всецело необходимый.
Не знаю, что будет после: сломаюсь ли, уцелею.
Но знаю, что ждет сейчас нас,
губам подставляя шею…
Эти ночи, когда убеждаешь себя, будто все - даже мертвецы - покинули этот мир и будто ты здесь последний живой человек, последний призрак.
И вот ты хочешь казаться сильной:
Глаза - за стекла. В руках мобильный.
Потолще шарфик /собачий холод/ -
И ты плевала на этот город.
Каблук повыше. Побольше красок.
Длиннее ноги. Короче фразы.
Кокетство в жестах, в словах, во взгляде.
А за спиною: «Ну чем не б’л’я’д’ь, а?»
И одарила бы ты ответом…
Но осень режет запястья ветром,
Да и в эмоциях ты стабильна
/Ведь установка - казаться сильной/
И только ночью за чашкой кофе,
В мечтах рисуя любимый профиль,
Рифмуя снова под тусклой лампой,
Прошепчешь:
«Где ты? Хочу быть с л, а б о й…»
Безумие, безумие, безумие!
- Я жажду быть
наполненным тобой
Схожу с ума
безумствую, безумствую!
Сжигаю жизнь и плоть,
- Я жить уж не хочу
и смерти не желаю…
Я умираю и не умираю,
живу и вроде не живу…
Бывает я летаю,
Бывает
в грязной луже я лежу,
И не хочу подняться
чтоб взлететь…
Взлетаю, - снова падаю,
Лежу и умираю
- Перегораю…
Вновь живу-летаю…
- Как я устал!
Устал от этой суеты…
Устал от доброты,
От злобы…
- От понимания,
И не понимания.
От лжи и правды,
От любви и не любви…
- Устал я от всего!
Простите…
Я опять в грязи…
Лежу, - Перегораю…
Возможно завтра
я все же поднимусь
И вместе с вами
- Полетаю…
(Бr)
ЖМ 19/07/2012
Ампутированные части тела могут болеть, можно ощущать щекотку или судорогу в ноге, которой уже нет. Точно так и она почувствовала себя без него - ощущала его там, где его уже не было.
«Любовь во время чумы»
Дедов закуток - это место, где мне лучше всего на свете. Хотя, казалось бы, что там такого особенного - сараюшка из досок и листового железа в углу сада, зимой в ней холодно, летом жарко. Я стараюсь забегать туда как можно чаще. Что-нибудь смастерить, позаимствовать инструмент или деревяшку, посмотреть, как работает дед Леон (он сейчас делает на заказ мебель для ресторана), посоветоваться с ним пли просто посидеть. Мне здесь нравится, мое это место, вот и все. Помните, я говорил. что от запаха школы меня тошнит? Так вот, здесь - наоборот: входя в эту захламленную - не повернуться - сараюшку, я раздуваю ноздри, чтобы поглубже вдохнуть запах счастья. Запах горячей смазки, электронагревателя, пайки, клея, табака и еще многого всякого. Обалденно. Я давно решил, что когда-нибудь выделю этот запах в чистом виде, создам духи и назову их «Закуток».
Чтобы нюхать, когда становится тошно от этой жизни.
Я просыпаюсь за час до будильника, а то и больше, и целый час лежу и чувствую эту боль в животе, как она набухает, набухает… К тому времени когда надо вставать с кровати, меня уже тошнит так, что кажется, будто я на палубе корабля в открытом море. Завтрак - мучение. Я вообще не ногу ничего есть, но мама вечно стоит над душой, и хочешь не хочешь приходится запихивать в себя тосты. В автобусе боль сжимается в тугой-тугой комок. Если я встречаю по дороге ребят из класса, можно поговорить, к примеру, о «Зельде», тогда немножко отпускает, но когда еду один, комок душит меня. А самый ужас - это войти на школьный двор.
Запах школы - вот что хуже всего. Запах мела и старых кроссовок, от которого трудно дышать и тошнота подкатывает к горлу.
К четырем комок начинает рассасываться, и я совсем его не чувствую, когда дома открываю дверь своей комнаты. Потом скручивает опять - это когда приходят с работы родители и начинают допытываться, как прошел день, и рыться в моем портфеле, чтобы проверить дневник, но уже не так сильно, потому что к их скандалам я привык.
Октябрь мой, праздник и проказник. Шалун, колдун и безобразник. Дождём зарёван и не страшен, весь размалёван, да раскрашен. Под шум, да солнечные блёстки несут дары ему берёзки, листву срывая и бросая ему под ноги, угасая. Рябины все свои румяна, как бабы, выпятили пьяно. Осинки, нежно пламенея, ну как картинки, не пьянея. Один лишь бор, да запах хвОи-моё прибежище земное, не изменился ни на сколько. Лишь молчаливее… и только. Да воды в осени темнее любимых глаз… и чёрт бы с нею, лишь не грустил бы безобразник октябрь мой, праздник и проказник…
при виде её соки у него пошли в правильном направлении
Бывает же- врут тебе, а неловкость чувствуешь ты
Когда в последний раз взойдет над головой
моей светило, ты… ты будешь далеко.
И рядом ни один пустующий пробой
пространства не заполнится тобой.
Как, впрочем, и сейчас. Протянутся года
не дольше, чем «апчих» какой-нибудь звезды.
И в голубых глазах расплавится слюда
оцепененья, прежде чем меня возьмут туда.
Что я увижу там? Что делать буду? В теле
с твоих лишь губ кормлюсь и различать умею
твой голос в глубине нам отведенной кельи…
Что, наконец, потом мою обнимет шею?
Я стану Йориком. Мой череп превратится
в преграду на пути жука. Ты будешь звать:
и ни в одном глазу твоем не отразится
желание хоть что-нибудь понять.
25 мая 2000 г.
T-1-O-G-O. Осень готовится отобедать
Осень готовится отобедать.
Зубы её остры.
Время метёт и ссыпает лето
В лиственные костры…
Звук патефона. Сползает вечер
Бурый, как цвет золы.
Пляшет маленький человечек
На острие иглы.
T-2-T-N-K. Там, на краю, тяжелеют росы
Там, на краю, тяжелеют росы.
И паучок дрожит…
Кто-то опять упадёт с утёса,
Если захочет жить…
Вкус земляники, прохлада ветра,
Кружится голова.
Рыжие кошки идут по следу.
Слышишь, шуршит листва?
T-3-K-TS-N. Купальский цветок не растёт на грядке
Купальский цветок не растёт на грядке.
Время слизав с усов,
Тигры и мыши играют в прятки.
Спящий не видит снов.
Вкус земляники, слова и знаки -
С неба свисает нить…
Если на Мир посмотреть с изнанки
Он начинает гнить…
Ограниченная человеческая натура безгранична в своей жажде новизны, свежести, остроты ощущений, а глубокая - определённа в своей способности черпать наслаждение в многообразии постоянства.
Да что там, с каждой ощущаешь благодать…
Просто наступает момент, когда теряешь ее из рук…
Не потому что ты плохой, а просто ты устал держать…
А возможно, терпеть ее капризы, характер, да и просто хочется нового тела…
Определиться, значит не искать, но глаза обманут, но скорее слова…
Затем, новая песня, о том, что ты единственная…
И так по кругу…
Заметь, завоевываем навсегда, правда, прощаемся, также…
Что нас останавливает?
Потеря?
Скорее - да…
Но потеря, потере рознь…
Чаще тот, кто позволил, не стоит ни гроша…
А ты проливаешь слезы, по пустяку…
Нет виноватых…
Есть люди, случайно проходящие, которым нет места в твоей жизни…
Жизнь, коротка…
Не стоит тратить время на тех, кому ты не нужен…
Или тех, кто не поймет тебя никогда…
Уж лучше пытаться искать, чтоб определить путь…
Чем блуждать в лабиринте пустоты…
Delfik 2013 г.
Боль, так же, как и все в этом мире, имеет свойство уходить: от лекарства или от того, что просто уже нет места.