Не смотри на меня так пристально,
Я по осени слишком влюбчива,
Неоправданно восприимчива,
К прописным равнодушна истинам.
Я по осени слишком смелая,
Безрассудна, на грани безумия,
И подвержена в полнолуние
Переменчивости настроения…
Я по осени так мечтательна,
Листопадами охмурённая,
С полувзгляда почти влюблённая,
К обещаньям необязательна…
Я по осени слишком ветренна,
В непогоду ещё и порывиста.
И хмельна, как вино игристое,
И до одури самоуверенна!
Не смотри на меня заманчиво,
Полуспрятав взгляд под ресницы,
Велика опасность влюбиться…
А по осени я обманчива.
-Дедушка, скажи что-нибудь грустное.
-Осенние листья.
-А грустнее?
-Осенние звезды.
-Грустнее осенних звезд бывает?
-Осенние птицы.
-Дедушка, есть осенние люди?
Осень, плюс 13 градусов: «Блин, где пальто, сапоги, шарф, свитер, колготки, шапка?»
Весна, плюс 13 градусов: «Отлично, пойду в шортах!»
Я-Осень. И среди ночных киосков,
Под крик прощальный перелетных птиц
Танцую я на праздничных подмостках
Последний танец - пламенный стриптиз.
Я сбрасываю все, что ветхим стало
Все, с чем расстаться надо, уходя,
И небеса на клавишах кварталов
Мне блюз играют пальцами дождя.
Я-Осень. Надоели мне наряды.
Пусть говорят, что я сошла с ума,
Пускай кого-то раздевают взглядом,
Я это лучше сделаю сама.
Когда расстанусь я со всем увядшим
До самого последнего листа,
Огнем желанья вспыхнут души ваши,
И пульс вдруг увеличится до ста.
Я-Осень. Устарели мои платья.
В холодный день и в стужу при луне
Они, как нелюбимого объятья,
Уже давно не греют сердце мне.
Швыряю я на ветер листьев тыщи,
И вам, когда настанут холода,
Я наготу свою дарю, как нищим,
Глаза не обожгите, господа!
«История одной души»
Осенний сад… Промокшая скамейка.
И листья подметает не спеша
Усталый дворник в ветхой телогрейке,
А под скамейкой съежилась душа…
Да, да - душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: «Душа, ты мне мешаешь жить…
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаешь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа…
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи".
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И вместе с нею плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша…
Работу кончил дворник в телогрейке,
А под скамейкой умерла душа…
Любовь весной воспламеняется…
«Разбитые» сердца по осени считаются…(М)
Эта осень должна непременно прийти,
Нам не раз с ней придется встречаться;
Где бы ни были вы, хоть в начале пути,
Научитесь сначала прощаться.
Не застанут тогда вас врасплох холода,
И дожди затяжные - не мука,
Если кто-то вам скажет, что иногда
Потерять могут люди друг друга.
Как бы вам ни хотелось по небу летать
И крылами любимой касаться,
Прежде чем в этой жизни любовь отыскать,
Научитесь сначала прощаться.
Даже если вы знаете - все навсегда! -
Пригодится и эта наука,
Чтоб не сделала больно вам как никогда
Осень вашего счастья - разлука.
Нет, не надо бояться любить и мечтать -
Этой жизни не надо бояться,
Но затем, чтобы вам научиться прощать,
Научитесь сначала прощаться…
Почему все радуются весенней слякоти и так ненавидят осеннюю?
Существует два вида депрессии: весенняя - Меня никто не любит и осенняя - Да пошли вы все нахер.
Мальчик мой, мальчик осень ушла.
Жаль, ведь тебе так не хватало
Сказки, что тихо окончилась балом,
Ночью, в которую я не спала.
Мальчик мой, мальчик мы были слепы
Осень умеет смеяться и плакать.
Но мы увидели только лишь слякоть,
Даль пожелтевшей от листьев тропы.
Ждали чего-то, а были дожди.
Так и не поняли желтую сказку
Да и друг друга и лица как маски…
Всё-таки слышишь, не уходи,
Мальчик мой, мальчик…
Там за холмами мой дом -
Дом, где растут имена,
Где, не прикрытая льдом,
В реках струится весна.
Лето живет на холмах,
Осень - в плодовом саду,
Скоро забывшие страх
Дети по праву придут.
Сильных и ласковых рук
Ждет не дождется земля,
Молот кузнечный и плуг,
Реки, леса и поля.
В горне пылает огонь,
В небе пылает закат,
И с водопоя мой конь
Скоро вернется назад.
Накрыться бы дохой, взъерошенной и дикой,
Печурку растопить, греть в котелке вино
С лимонной долькой в нём, корицей и гвоздикой.
Молчать, смотреть в огонь и не смотреть в окно.
Там страшно, за окном, там умирает Флора.
Где был пушистый лес - стучит его костяк…
Как гнусен бодрый тон приятеля-мажора.
Он доктор, он сказал - осенний депрессняк.
Отстань, занудный док. Ешь сам свои таблетки.
И клизму ставь себе. И шприц засунь в штаны.
Я знаю, что весной зазеленеют ветки.
Не знаю только, КАК дожить до той весны.
Залезть бы в бурелом, отрыть себе берлогу
И зиму скоротать, о лете сны смотря…
Нельзя. Я за столом, молюсь Мамоне-богу,
И мне отчет сдавать к исходу октября.
«Он проснулся от дикой жажды выглядеть лучше. Он впервые стал придирчиво и даже дотошно осматривать себя за множество лет, по прошествии лет, которые он считал для себя средневековьем, темными годами, которые просто пробежали и предстали сейчас перед ним беспечно проведенным временем. Как он называл временем бездействия души, её застоя, а скорее вязких, как болотная тина, лет сердечной тишины. Он знал, что сейчас, когда он перемахнул через N-ый десяток лет, наступила пора, когда все мысли, чувства и возможности облечены зрелостью, и в тоже время пора, чуть похожая на осень, особенно на тот её момент, когда вся природа, весь обозримый тобою зелёный край находится в полных соках, но есть и другая жизнь, которая призвана умерщвлять всё это.
Но почему он проснулся от дикой жажды выглядеть лучше?
У него было и есть много любви в жизни, хотя бы уже потому, что он живет в пространстве, которое называет жизнь и которое любит. Но любит по-тихому как свою малую родину, своё село, которое он покинул, будучи ещё юношей. Поэтому получается, что если человек любит жизнь, но не кричит о своей любви, а испытывает к ней удовольствие, наслаждается ею, и этот интим не портит внешнюю среду, не вызывает ни с кем споров и ссор, то такое положение уже есть веская причина признать, что в его жизни много любви. Интересно, но он знал, что любовь обладает качеством. Он также…
Страница 47, надо запомнить, правда, фигня какая-то, - так думал Модест Африканович, и закрыл книгу. Хотя он был и молодой человек, ему было всего то - какие-то 47, но усталость на его взгляд стала приходить к нему довольно часто.
Он проснулся от дикой жажды выглядеть лучше, - испить ему чашу самоуважения захотелось, видите ли, подумал Модест Африканович о литературном герое, а может, влюбился.
Зашёл Модест Африканович в ванную комнату, и стал придирчиво себя разглядывать в зеркало, натягивать кожу пальцами и отпускать. Он стал прислушиваться к себе, но игры никаких полных соков им не выявилось. Неужели всё это значит, что я уже на следующем этапе, когда всё начинает уже опадать, спадать либо падать?
Единственно, что он заметил, так это то, что ему пора в парикмахерскую, он позвонил и заказал стрижку, мысль о том, чтобы выглядеть лучше, ему понравилась.
Как же прекрасна осень в Париже!
Желтые листья, солнце чуть ниже,
Милых, уютных кафе вереница…
Той красотой невозможно напиться…
Осень в Париже… так превосходна!
Не ощущается, что чужеродна…
Завтрак в кафе… круассаны, варенье
И сладкий запах умиротворенья…
Осень в Париже… как же чудесна!
Непредсказуема и интересна…
Карту метро невозможно понять,
Как-будто специально, чтоб больше гулять…
Осень в Париже… она благородна!
И современна, и чуть старомодна…
Узкие улочки, парки, фонтаны,
Средь скромных зданий - дворцы-капитаны…
Шанз-Элизе?, Триумфальная арка
Вечер… огни… они- города марка
Снова кафе… и бокал Кир-Рояль…
Замерло время… лишь ночи вуаль
Вновь опускается на вечный город…
Город, который мне стал очень дорог.
Тайну его никогда не познать…
Город Париж может лишь изумлять!
Грусть как дань осенней непогоде, на ладонях капельки воды. Все приходит в жизни и уходит, оставляя разные следы…