Прости меня, Спаситель мой,
За то, что я не в той одежде,
Что нерадивый я, как прежде,
Все с той же нищенской сумой!
Лишь только в сердце - море слез
И боль утраченных столетий…
О Господи, я не заметил,
Как время жатвы началось!
У Иисуса был деревянный крестик и золотое сердце, а сейчас у многих золотые кресты и деревянные сердца!
Если ты твердишь, что это мука -
Пост, молитва, путь в уделы рая,
Если ты считаешь, это скука -
Жить, земных утех себя лишая,
Если ты о вере дерзко судишь,
Говоря: «Она несовременна», -
Как тогда ты Бога сердцем любишь
И стремишься к вечности блаженной?
Ведь с любимым рядом не скучают,
Но, дарить иному взор не смея,
Как цветок небесный расцветают,
О трудах «во имя…» не жалея.
Когда в душе озноб, опустошение,
Неясен путь и мудрый Глас не слышен,
Вернись к Отцу, оставив прегрешения,
Отринь печаль, избравши то, что выше!
Земного выше - горний путь спасения,
Честнейших судей - Божьей правды милость.
Превыше смерти - радость Воскресения,
Где рабства ночь в сыновство обратилась.
Бог создал швейцарца,
и тот так понравился Богу, что он спросил швейцарца:
- Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?
Швейцарец пожелал прекрасные горы с зрелыми зелёными пастбищами.
Бог исполнил его желание и спросил, что еще хочет швейцарец.
Тот захотел, чтобы на лугах паслись здоровые и счастливые коровы, которые давали бы лучшее молоко в мире.
Бог исполнил и это желание.
Швейцарец надоил полную кружку молока и подал ее Богу. Бог выпил молоко и спросил, что ещё хочет швейцарец
Швейцарец ответил:
- Два с половиной франка за молоко
В 1963 году я спросил одного мудрого греческого митрополита: «Что скажете об Антихристе?» Он мне ответил: «Антихристом являюсь я сам когда становлюсь соблазном для своего брата». Архимандрит Григорий (Зумис), настоятель Дохиарского монастыря
Мы с одним батюшкой приехали в Нижний Новгород. Собственно, дела были только у него, но мне интересно было тут побывать, и я отправился с ним. Кроме всего прочего у нас была намечена встреча с одной женщиной. Она была директор клуба, и в тоже время пела в церковном хоре. Мне это было интересно, и я ждал встречи с ней. Нашли мы её только во второй половине дня. Простой частный дом с небольшим двориком, прятался среди кирпичных коробок. Дворик домика, обнесённый низким забором, и этот заборчик, как граница, отделял частную собственность, от общественной. Я сам родился, и всё детство повел в большом и шумном дворе, и представляю, какие желания вызывают яблоньки у этого частного домика. И несдобровать бы им за таким соблазнительно низким забором, если бы не грозный страж - огромная овчарка. Овчарка бросилась на нас с устрашающим лаем, но когда подбежала, встав громадными лапами на забор, вдруг успокоилась, и глядела на нас молча и с любопытством. Хозяйка, вышедшая на лай собаки, крайне удивилась, почему она молчит и не бросается на нас. Мы вошли в дом, не успели расположиться, как вслед за нами в дом вошла и собака. Во дворе хозяйка придерживала ее, пропуская нас, и поэтому в доме нам стало не по себе от её близости. Но хозяйка успокоила.
-Не бойтесь! В доме она вас не тронет, что бы вы ни делали с ней. А вот выйти без моей команды из дома не даст. И если что - то выносить из дома нужно, то это я при ней сама должна вам дать, иначе ни за что не выпустит, даже если я буду уговаривать.
Мы подивились такой смышлености и спросили: откуда такой пес?
-История странная. У нас есть ещё маленькая собачка. Я с ней ходила раз к ветеринару, а туда принесли этого пса. Он, оказывается, был безнадёжно болен, и ему хотели сделать усыпляющий укол. Мне стало жалко, и я уговорила их отдать пса мне, чтобы он спокойно, сам умер. Принесла, как дитя, его на руках домой, и начала выхаживать. Два месяца как за ребёнком ходила, и молитвы над ним читала, и святой водой кропила - выжил пёс. И так ко мне привязался, что когда окреп, никого не подпускал, а уйду на работу, так лежит и тоскует. Приду - столько радости, что и не описать. Вот и охранник мне надёжный стал. Совсем, как человек всё чувствует и понимает. Знаете, он даже молитвы понимает. Я когда встаю на утренние молитвы, обе собаки и кошка соберутся около меня и, молча, сидят - не шелохнуться.
- Мой спутник, усомнился.
- Стоит ли собаке при молитве быть?
-Стоит! Стоит! - сказала хозяйка. - Он их понимает и знает все не хуже нас. Он даже спас меня однажды.
-И она начала свой удивительный рассказ.
-Я однажды с вечера прихворнула, пораньше легла спать. Проснулась рано утром оттого, что собака мне лижет лицо. Когда я открыла глаза, то поняла, что у меня страшный жар, и я не могу пошевельнуть ни рукой, ни ногой. А он лизнул еще раз и стоит скулит. Я вроде двинуться, а не чувствую себя, и все. Я поняла, что со мной что-то страшное и что, если не вызвать скорою, то мне скоро конец. Телефон, вот он, в метре стоит. И вижу его, а протянуть руку не могу - нет руки. Пробовала кричать, а ни горла, ни языка тоже нет. Лежу, как головешка, и думаю- всё. Так расстроилась. Слезы текут, собака скулит, я тоже заскулила. Он и за одеяло потянул. А я, что? Труп! Тут он, убегает в другую комнату, и приносит мне…, что бы вы думали? Молитвослов! Я так была поражена, что он суёт его мне к лицу, а я руку протянула и взяла. Взяла, открыла и начала сквозь слёзы молитвы читать. Чувствую: начала себя ощущать, ноги появились, голос. Когда я почувствовала, что могу, то потянулась к телефону и позвонила на «Скорую». Он пропустил их, и в калитку, и в дом, даже не гавкнув. Спасли они меня. Оказывается, была сильнейшая температура и на фоне её, частичная парализация. Если бы я не вызвала «Скорую», то не говорили бы мы сейчас. А все вот он сделал, - она потрепала за ушами и поцеловала в нос своего «ужасного» пса. Взяла молитвослов и показала нам. - Вот глядите и зубы на нем остались.
-На черной корочке молитвослова, были параллельные вмятины от собачьих клыков. Вмятины, свидетельствовавшие о большом собачьем сердце и любви.
- Так что, пусть со мной на молитве стоит, он их понимает, - закончила рассказ хозяйка и побежала на кухню ставить чайник и готовить угощение. Пес ушёл за ней, а я еще раз посмотрел и потрогал вмятины на книжке.
Мама, а кто раскрасил небо? Бог?
Бог помнит о тебе всегда, даже если ты про него забыл.
Говорят, что самых лучших людей Бог забирает очень рано. Странно, что Римские Папы живут так долго…
Я чувствую себя карандашом в руке Господа. Бог пишет нами, и пишет хорошо, даже если мы - несовершенное орудие.
Смотрю на гниду из соседнего корпуса и хочется треснуть его лопатой по башке, невзирая на уголовность намерений. А потом думаю - ну его же тоже придумал Бог. Наверное он Ему тоже нравится, как и я. И хрен с ним… Лопату жалко…
Даже когда кажется, что все двери закрыты, Бог оставляет открытой форточку.
Господи, как же Тебя не хватает!..
Снова подарок Твой -- летний закат:
Золотом плавленым свет затекает,
Заполоняя округу и сад.
Свет все густеет, но гаснуть не хочет.
Топчется сон, не идет на постой…
Дни золотые!.. И белые ночи!..
Белый жасмин!.. Соловей золотой!..
Нам кажется мы вечно будем жить
И не спешим понять себя,
Найти любовь мы не хотим,
Нам проще жить среди вранья.
Нас всех пугает неба свет.
Он освещает нашу суть…
Познав его - не отступить нам надо и не отвернуть.
Все словно в масках, а зачем?
Зачем вы прячете лицо?
Вы улыбаетесь не так и вы желаете не то…
Любовь вся ваша на губах, на языке, но не в душе!
Всегда под сердцем нашем страх, зато улыбка на лице.
Под испытанием судьбы мы часто ропщем, на кого?
Не на того ль чьим словом Всё?
Всё задышало, зажило…
А сколько сложено стихов, о том что можно, что нельзя?
Мы говорим, что видим свет,
А этот свет не есть ли тьма?
Вся вера наша на словах за рюмкой водки за столом,
Мы видим сор в чужих глазах,
В своих не чувствуем бревно.
Мы подменив закон любви своим преданьем Небу лжём!
И распинаем каждый миг Его,
А Он прощает день за днём…