Цитаты на тему «Люди и судьбы»

Мир вращается
как обычно —
Кто рождается
Кто покидает…
Все что отдано —
возвращается —
все символично!

Мир вращается —
неизменно движение…
Направление
заданно свыше.
а с людьми —
что-то не вышло.

с Миром — все так!
без изменения…
Что для вечности —
веков измеРения
драм бытия —
и мировозЗрения?
Все перетрется —
станет золой…

А у людей —
постоянно — не так!
Вечное что-то…
а, с миром порядок!
Он — вращается…
Все как обычно…
все перетрется —
все символично.

Клетка для «Соловья». Почему Алябьев свои лучшие романсы написал в тюрьме

230 лет назад, 15 августа 1787 г., в семье тобольского губернатора родился четвёртый ребёнок.

Он был продолжателем старинного дворянского рода - его предки выехали из Польши, чтобы служить отцу Ивана Грозного. Служили честно - и по гражданской, и по военной линии, дали России много знаменитых людей. Но благодаря малышу Александру, рождённому в Сибири, фамилия Алябьевых ассоциируется только и исключительно с музыкой.
Суворовской тропой

И прежде всего с чудным романсом «Соловей» на стихи Антона Дельвига. Помните? «Соловей мой, соловей, голосистый соловей!..» В спину ему дышит не менее знаменитый «Вечерний звон», а следом подтягиваются ещё около 200 романсов, 6 опер и 20 музыкальных комедий. Словом, уважаемый, солидный композитор, чей талант признавал бесспорный гений русской музыки Михаил Глинка - последней оркестровой партитурой Михаила Ивановича был как раз «Соловей» Алябьева.

В некоторых обстоятельствах, связанных с этим произведением, таится любопытный парадокс. Если бы идеологи и любители того, что называется «русским шансоном», вздумали завести себе исторического покровителя, то по формальным признакам лучшей кандидатуры, чем Александр Александрович Алябьев, им не найти. Как известно, наибольшим авторитетом в этом жанре пользуются брутальные авторы, которые либо воевали, либо сидели - почему-то считается, что только такие люди могут достичь истинных высот в выражении трагической русской души.

Алябьев удовлетворяет всем этим требованиям сполна - и вместе, и по отдельности. Во-первых, воевал, во-вторых, сидел. Более того - прославленный «Соловей» был написан, что называется, «на киче», то есть в тюрьме. В одиночной камере, где композитор провёл 3 года в ожидании суда по обвинению в убийстве.

Впрочем, это произошло потом. А вот то, как будущий композитор служил-воевал, - это отдельная сага. Уже в 14 лет Алябьев становится унтер-шихтмейстером Берг-коллегии - помощником наблюдающего за шахтами в Горном ведомстве. Президентом Берг-коллегии на тот момент был его отец, тем не менее служебная лямка, которую тянул Алябьев-сын, была настоящей, без дураков, что само по себе достойно уважения.

Но поистине ошеломительные приключения в сопровождении фанфар начались для Алябьева в 1812 г., когда он спустя месяц после начала войны отправляется добровольцем в действующую армию. Часто приводят фрагмент его послужного формуляра: «Будучи ж употреблён в самых опаснейших местах, везде отлично исполнял данные препоручения». Умелый режиссёр мог бы сделать убойный блокбастер на основе лишь нескольких эпизодов военной карьеры Алябьева.

Вот, скажем, донесение русского генерала Винцингероде Михаилу Кутузову от 2 февраля 1813 г.: «Имею щастие донести Вашей Светлости… Два Саксонские знамя, 7 пушек, Саксонский генерал Ностиц, 3 полковника, 36 офицеров и более 2000 нижних чинов суть трофеи сего дня». Речь идёт о сражении близ польского города Калиш, где особенно отличился Ахтырский гусарский полк. А в его составе корнет Алябьев, который вынудил к сдаче в плен адъютанта начальника генштаба.

Судя по всему, Александр Алябьев руководствовался наставлениями своего тёзки - графа Суворова: «Нам одного противника мало. Давай нам трёх на одного, давай нам шесть, давай десять - всех побьём, повалим, в полон возьмём». Одного пленённого генерала Алябьеву было явно недостаточно. И в начале 1814 г. уже во Франции корнет Алябьев берёт в плен адъютанта начальника генштаба Великой армии Наполеона маршала Бертье и становится поручиком. К слову, наш герой ещё в 1812 г. участвовал в битве при Березине, где и Наполеон, и его начштаба едва избежали плена. Алябьев весьма сожалел об этой своей упущенной возможности до той самой поры, как осуществил маленькую месть за «провал Березины» - пусть не сам Наполеон, так хоть его приближённые. Участвовал Алябьев и во взятии Дрездена, которое проходило под руководством партизана, хулигана, отчаянного рубаки и известного поэта Дениса Давыдова.

«Служить бы рад»

Целый ряд исследователей уверен, что самый знаменитый афоризм главного героя «Горя от ума» Александра Чацкого Александр Грибоедов позаимствовал у своего друга и однополчанина Алябьева: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». На эти слова Алябьев, начавший службу ещё подростком, имел полное моральное право и довольно дерзко осуществлял это право на практике.

Своей первой «ходкой на кичу» Алябьев, закончивший войну в чине ротмистра, был обязан как раз тому, что следовал этому афоризму. То есть службу нёс, но вот некоторых унижающих его достоинство пунктов устава не соблюдал демонстративно. И несколько раз появлялся на спектаклях петербургского Большого театра не в военной форме, а во фраке, что было строжайше запрещено. Результат - месяц Петропавловской крепости весной 1822 г.

Настоящие тюрьма и ссылка пришли в его жизнь тремя годами спустя. В доме Александра Алябьева, уже подполковника в отставке, состоялась большая игра в карты. Один из участников, помещик Тимофей Времев, был заподозрен в нечестной игре, за что традиционно получил «меру физического воздействия», то есть был бит. А спустя три дня этот пожилой гипертоник умер. От побоев, от стресса, от болезни - неясно до сих пор.

Главным подозреваемым, а потом и обвиняемым стал Алябьев. Следствие тянулось 3 года, всё это время композитор сидел в тюрьме. Для радости, казалось бы, повода мало. Но на оглашении приговора Алябьев, согласно преданию, расхохотался в голос: «По Высочайшему соизволению высылается в Сибирь и определяется жительством в город Тобольск». На ехидное замечание, что, дескать, в Сибири-то вас научат серьёзности, Алябьев закономерно ответил: «Это называется - наказали щуку, пустили в море. Да я там детство провёл!» Добавим: прибыв на место ссылки, Алябьев, лишённый всех прав и дворческого звания, пишет тот самый «Вечерний звон», что прочувствованно исполняет хор зэков в фильме Василия Шукшина «Калина красная». Ходили слухи, что столь серьёзно Алябьев был наказан за близость к декабристам - иначе с чего бы Николай I отклонял все ходатайства о смягчении участи человека, чьи заслуги перед Отечеством были столь велики.

Те романсы, что были написаны Алябьевым впоследствии, - «Изба», «Деревенский сторож» и, наконец, «Кабак» на стихи Николая Огарёва: «Выпьем, что ли, Ваня…» - все они о том, что доля простого человека нелегка, а сильные мира сего неправедны. Однако слова, выражающие безысходность, Алябьев нарочито сопровождает ухарской плясовой в мажоре.

Выпьем, что ли, Ваня,
С холода да с горя;
Говорят, что пьяным
По колено море,
У Антона дочь-то
Девка молодая:
Очи голубые,
Славная такая!
Да богат он, Ваня:
Наотрез откажет;
Ведь сгоришь с стыда, брат,
Как на дверь укажет.
Что я ей за пара? -
Скверная избушка…
А оброк-то, Ваня,
А кормить старушку!
Выпьем, что ли, с горя?
Эх, брат! да едва ли
Бедному за чаркой
Позабыть печали!

15 декабря 1841

«Лета, болезни и несчастия остепенили его и сделали добрым и мягким. Это я видел из обращения его с людьми и вообще с бедным классом народа» - так отозвался о последних годах жизни Алябьева поэт и публицист Иван Аксаков. Полное соответствие русской поговорке насчёт сумы и тюрьмы.

Совесть нации и великий гуманист: история Дмитрия Лихачёва

О детстве и юности Лихачёва

Людей, которые прожили долгую жизнь и пришли к её финалу всенародно известными, трудно представить себе юношами, обдумывающими житьё, - как Дмитрия Менделеева или Льва Толстого, так и Дмитрия Лихачева все видят исключительно убелёнными сединами мудрыми старцами. Но, разумеется, и Митя Лихачёв когда-то был мальчиком в матроске - как и всякий ребёнок начала XX века из числа «благородных».

Он родился 28 ноября 1906 года в семье инженера-электрика Сергея Михайловича Лихачёва и его жены Веры Семёновны. Отец, награждённый орденами святых Владимира и Анны, которые давали ему право на личное дворянство, происходил из богатого купеческого рода - его основал Павел Петрович Лихачёв, приехавший в столицу империи из Солигалича Костромской губернии в XVIII веке. Владелец золотошвейной мастерской и магазина на Невском проспекте напротив Большого Гостиного двора в конце жизни получил звание потомственного почётного гражданина Петербурга. Когда в 1993 году звание возродили и Дмитрий Сергеевич стал его первым обладателем в новейшей истории, вспомнили и о том факте, что Лихачёв в любом случае был его носителем - просто по наследству.

Дед будущего академика, Михаил Михайлович Лихачёв, был старостой Владимирской церкви, жил напротив неё в большой квартире, в которой по праздникам его навещали сыновья вместе со своими жёнами и детьми. Известный своим тяжёлым характером глава рода, лежа на диване с расчёсанной на две половины бородой, доставал из ящика золотые десятирублевые монеты и дарил их внукам.

В год начала Первой мировой войны Митя Лихачёв поступил в гимназию Императорского человеколюбивого общества, но в следующем году перешёл в Школу Карла Мая на 14-й линии Васильевского острова, в которой учились целые поколения знаменитых семей - Бенуа, Рерихов, Римских-Корсаковых, Семёновых-Тян-Шанских. Девиз школы «Сперва любить - потом учить» точно отражал дух демократичного учебного заведения, которое, по словам одного из его выпускников, известного публициста и критика Дмитрия Философова, было «государством в государстве, отделённым бесконечным океаном от казёнщины».

В 1990 году академик Лихачёв, к тому времени старейший из «майских жуков», как называли её воспитанников, стал соавтором книги «Школа на Васильевском», а в 1995-м он открыл музей школы, мемориальную доску и возрождённый барельеф майского жука на её здании. Обучаясь сразу на двух секциях - романо-германской и славяно-русской - отделения языкознания и литературы факультета общественных наук Ленинградского государственного университета (СПбГУ), Лихачёв стал во второй половине 1920-х членом «Космической Академии наук». В этом кружке с шутливым названием интеллигентные сверстники, жившие на Петроградской стороне, обсуждали всё, что творилось вокруг, - в том числе аресты и расстрелы, разрушение церквей.

О заключении Дмитрия Лихачева на Соловках - в лагере особого назначения

8 февраля 1928 года студента последнего курса Университета арестовали в служебной квартире его родителей на Гатчинской улице, 26. Полгода он провёл в доме предварительного заключения на Шпалерной, а затем получил пять лет лагерей по 58-й статье, означавшей контрреволюционную деятельность. В вину Лихачёву вменялись два доклада на заседании кружка - в одном он приводил статистику людей, расстрелянных ОГПУ за годы советской власти, а другой назывался «Традиции святой русской орфографии». И судя по всему, филолог в то время, а возможно, до самого конца своей жизни, действительно считал старую орфографию единственно верной, а её отмену большевиками - актом, лишившим Россию благодати Божьей.

Лихачёв был человеком религиозным, но для понимания его взглядов гораздо важнее знать, что мать будущего академика была из старообрядческой семьи. Именно старообрядчество, преследование которого в Российской империи было официально отменено лишь в год рождения Дмитрия Сергеевича, сформировало его характер. Перед самой смертью на вопрос, по какому обряду он хотел бы быть похоронен, Лихачев ответил: «По старому». И завещал поставить на своей могиле на кладбище в Комарово восьмиконечный раскольнический деревянный крест. В быту следование традициям проявлялось в подчёркнутой патриархиальности: жена академика всю жизнь была домохозяйкой, семья садилась обедать за стол обязательно всем составом, даже после замужества дочери со своими мужьями и детьми должны были жить вместе с родителями. В своих работах он отмечал, что старообрядцы, которых многовековые преследования заставили замкнуться в старых верованиях и книгах, удивительным образом сохранили древнюю русскую допетровскую культуру. По словам академика, нравственная стойкость раскольников привела к тому, что они всё делали на совесть, были убеждены в том, что высокие моральные качества и честность просто выгодны для человека, а их купеческому слову можно было верить без всяких письменных договоров.

Присущую старообрядцам стойкость молодой зэк смог проявить в Соловецком лагере особого назначения, где в то время ещё лишь оттачивалась система будущего гигантского ГУЛАГа, покрывшего вскоре всю страну. Спустя шестьдесят лет академик напишет воспоминания о СЛОНе и о том, как много раз мог погибнуть, но всякий раз чудесным образом спасался. Самый страшный эпизод произошёл осенью 1929 года, когда на Соловках был организован массовый расстрел как акция устрашения после неудачного побега политзаключенных - как раз в это время Лихачева приехали навестить родители, и при них его «постеснялись» поставить к стенке. В ту ночь, когда Дмитрий слышал выстрелы, в нём, как он пишет, произошёл переворот: он понял, что каждый день - подарок Бога, что за каждый из них нужно быть благодарным, что не надо бояться ничего на свете. И что вместо него был расстрелян кто-то другой, а значит, отныне ему нужно жить за двоих.

В 1931 году Лихачёва вывезли с Соловков на строительство Беломорско-Балтийского канала, а в следующем году он досрочно освободился ударником стройки - спустя ещё четыре года по ходатайству президента Академии наук Александра Карпинского судимость с него сняли. Как это ни чудовищно звучит, но ему безусловно повезло отсидеть своё в конце 1920-х - начале 1930-х: вскоре после этого таких «детских» пятилетних сроков по 58-й статье уже просто не будет, и невозможно будет себе представить приезд родных к заключённому в лагерь на свидание. Сам Дмитрий Сергеевич впоследствии отмечал, что Соловки стали для него вторым университетом - он встретил на островах множество выдающихся интеллектуалов и людей невероятной судьбы, повлиявших на его взгляды и на характер, отныне ещё более сильный и жёсткий. В лагере же появилась привычка готовиться в жизни к худшему - собранный чемодан с тёплыми вещами, бельём, мылом и спичками на всякий случай хранился у Лихачёва под кроватью практически до конца жизни.

От зэка до академика

Бывшему политзаключённому на воле пришлось непросто - устроиться на приличную работу не получалось, он трудится сначала корректором, затем редактором и лишь в 1938 году становится младшим научным сотрудником сектора древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом), с которым оказалась отныне связана вся его последующая жизнь. Первыми опубликованными научными трудами будущего признанного учёного становятся работы «Картёжные игры уголовников», «Черты первобытного примитивизма воровской речи» и «Арготические слова профессиональной речи» - филолог использовал знания, приобретённые в лагере от урок, которые дали ему кличку «Медяковый штым», что на фене означало «сообразительный человек». В 1936 году Лихачёв женится, через год появляются на свет дочери-близнецы Вера и Людмила, весной 1942 года всю семью эвакуируют в Казань, откуда они вернутся в Ленинград в 1944-м. Параллельно развивается его научная карьера: накануне войны он защищает кандидатскую диссертацию, в первую блокадную зиму пишет работу «Оборона древнерусских городов», в 1947 году становится доктором наук, в 1951-м - профессором ЛГУ, ещё через год - лауреатом Сталинской премии за коллективный труд «История культуры Древней Руси», в 1953 году избирается членом-корреспондентом АН СССР. Ещё спустя семнадцать лет он станет академиком.

В эти годы он приобретает огромный научный авторитет и славу крупнейшего в мире специалиста по древнерусской литературе, которой посвящает несколько фундаментальных трудов. Он пишет исследования о таких литературных памятниках, как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника». Собственно то, что «Слово о полку Игореве» изучают в школах на уроках литературы, - заслуга Лихачёва, объяснившего все его значение. Учёного начинают выпускать за границу - поначалу, как водится, не дальше соцлагеря, но со временем - и в капстраны. Его избирают своим иностранным членом академии наук Болгарии, Австрии, Венгрии, Великобритании, Италии, а почётным доктором - университеты Оксфорда, Эдинбурга, Бордо, Цюриха, Будапешта, Софии, Праги, Сиены.

По воспоминаниям близких, каждый день, включая выходные и праздники, он работает с девяти утра до перерыва на обед и короткий отдых, после которых возвращается за письменный стол до девяти вечера, когда наконец может открыть любимые книги.
Шли даже разговоры о том, что он мог бы стать и президентом страны
Параллельно формируется репутация Лихачёва как крупнейшего борца за сохранение культурных ценностей и человека, который, не являясь диссидентом, тем не менее постоянно даёт властям понять своё истинное отношение к их действиям. Он публикует одну за другой резонансные статьи в защиту памятников архитектуры, не подписывает обличительных коллективных писем против правозащитников, выступает против исключения опального Андрея Сахарова из Академии наук, встречается с Александром Солженицыным и делится с ним воспоминаниями о Соловках, на основании которых писатель создает главу о СЛОНе в своем «Архипелаге ГУЛАГ». Все это не проходит для него бесследно - о преследовании академика партийными властями и КГБ вспоминает его внучка Зинаида Курбатова.

Эта его вторая, общественная нагрузка была также чрезвычайно трудозатратной - к «доступному академику», как его называли, постоянно обращаются по самым разным поводам множество людей. А он постоянно помогает - с устройством на работу, с поступлением в вузы и аспирантуры, с получением жилья.

Как академик Лихачёв стал моральным авторитетом

В годы перестройки, когда совесть неожиданно просыпается разом у целой страны, Дмитрий Сергеевич Лихачёв становится воплощённой совестью нации. Осенью 1985 года Центральное телевидение показывает встречу с ним в студии «Останкино», которая превращает академика в публичную фигуру, - сама интонация его речи, интеллигентная и уважительная манера общения с собеседниками резко контрастирует с тем, к чему привыкли советские телезрители. Спустя несколько лет Лихачёв, создавший чрезвычайно влиятельный в ту пору Фонд культуры и издающий журнал «Наше наследие» тиражом 250 тысяч экземпляров, уже воспринимается как человек, символизирующий связь между Россией дореволюционной и новой, демократической, в тот момент очень многим казавшейся прямой наследницей России Тургенева и Достоевского, лишь введённой в заблуждение большевиками - в заблуждение, продлившееся семь десятилетий.

Академик Сахаров, о котором до поры до времени советские люди слышали лишь по «вражеским голосам», вернувшись из многолетней ссылки в Горьком, говорит сумбурно и путано, так что даже те, кто был заочно преисполнен глубочайшего почтения к нобелевскому лауреату, теряются в догадках относительно того, что же он хочет сказать. И в это же время филолог Лихачёв выражает свои мысли предельно ясно, чётко и доходчиво.

В один короткий миг всеобщего подъёма даже возникают разговоры о том, что-либо один, либо другой из двух этих академиков мог бы стать и президентом страны, быстро утратившей пиетет по отношению к инициатору перемен Михаилу Горбачёву. Но как раз в это время на авансцену выходит Борис Ельцин и история идёт по пути, который не предполагал присутствие моральных авторитетов во главе ядерной державы.

К концу жизни Дмитрия Сергеевича, совпавшему с концом правления Ельцина, когда наступила определённая усталость от героев перестройки, голос Лихачёва уже не отзывается так громко, как прежде. Летом 1998 года он присутствует на похоронах Николая II и членов его семьи в Петропавловском соборе - только Дмитрию Сергеевичу и Борису Николаевичу было позволено сидеть во время траурной службы. Осенью того же года он принимает из рук первого президента РФ орден Андрея Первозванного - на фоне отказа Александра Солженицына от такой же награды, даже этот поступок академика пытаются вменить ему в вину как соглашательский по отношению к властям.

Всем опытом своей жизни Лихачёв подтвердил известный постулат о том, что в России нужно жить долго - только так и можно дождаться признания заслуг. Но годы, прошедшие с момента его ухода, показали ещё и то, что даже после смерти великого человека у нас не всегда и не сразу можно дождаться внимания к тому, о чём он говорил. Даже если его «Письма о добром и прекрасном» и включены в школьную программу, если его именем названы и площадь, и сквер, и аллея.

Уитни Хьюстон: «Я всегда буду любить тебя»

У любой истории должен быть свой финал. Уходят люди, гаснут звёзды. Придёт и её черед. Но прежде она подумает о каждом, кто поддерживал её, кто заставлял её сердце учащенно биться, кто причинял ей боль… Она вспомнит даже того находчивого фоторепортера, который, стоя в толпе, крикнул ей: «Уитни, посмотри на меня, мне нечем заплатить за квартиру!» Сама не зная почему, Уитни обернулась и рассмеялась, подарив ему - одному из немногих - долгожданный кадр, а вечности - отблеск счастья, которого в её жизни было так немного.

«Полиция Беверли-Хиллз официально закрыла дело о смерти Уитни Хьюстон. Мы пришли к выводу, что дело не имеет криминального характера». «Анализ крови певицы выявил содержание кокаина, марихуаны, мышечных релаксантов и различных успокаивающих и расслабляющих препаратов». «Согласно заключению следствия, дива утонула в ванне, находясь под воздействием наркотиков».

«Я не готова комментировать произошедшее. До сих пор не могу поверить в то, что увидела этим утром по телевизору», - сказала журналистам крёстная усопшей Арета Франклин. «Сумасшествие какое-то. В номере нашли тело Хьюстон, а этажом ниже - церемония „Грэмми“. Там гости собираются. Только что видела разряженную Бритни Спирс. Я не понимаю, как все эти люди могут пить, есть, веселиться, зная о случившемся. Это отвратительно», - заявила телеведущая Шерон Осборн.

«Издатели и журналисты бьются за рейтинги. Украдены и выставлены на всеобщее обозрение фотографии с похорон поп-дивы. Одна из редакций оплатила услуги похожей на Хьюстон фотомодели с условием, что та ляжет в ванну и „сыграет“ бездыханную певицу. Постановочные фото выдали за настоящие».

Являясь причиной этой шумихи, сама Уитни теперь была как никогда далека от суеты. Она возвращалась домой - туда, где много лет назад из родных, распахнутых настежь окон доносились звуки отцовского рояля, во дворе играли её старшие брат и сестра, а с ними - она - маленькая темнокожая Ниппи с закрученными в баранки тощими косичками…

Майонез и горчица

Всю жизнь мама Хьюстон с содроганием вспоминала, как однажды её младшенькая бежала по улице с вешалкой для одежды в руке… Потеряв равновесие, малышка упала прямо на острый крюк железного тремпеля. «Девочка проткнула себе горло и практически порвала нёбо», - заключил доктор ближайшей клиники, неодобрительно поглядев на непутевую мать. И добавил: «Молитесь, если хотите, чтобы после такой травмы девочка заговорила».

Бессонные, полные тревоги ночи. Мучительное ожидание. Первые слова, произнесённые через полгода после операции. Первый опыт исполнения песен с церковным хором. Работа бэк-вокалисткой у звёзд эстрады, съёмки в подростковой рекламе, выступления в ночных клубах… На одном из таких концертов оказался представитель звукозаписывающей компании Arista Records. Заметив девушку, он не преминул поделиться своим восторгом с главой компании Клайвом Дэвисом: «Это что-то необыкновенное! Диапазон - пять октав. Дружище, ты должен услышать, как она поёт».

Ниппи казалось, что жизнь начинается только теперь. С закорючки в контракте, поставленной её дрожащей рукой, с проницательного взгляда умных, слегка прищуренных глаз Клайва. Невысокий, лысеющий, он обладал потрясающим чутьём на успех. Открывший миру Карлоса Сантану, Барбру Стрейзанд, Алишию Кис, Клайв настаивал на том, что артист должен полностью отдавать себя тому, что он умеет делать лучше всего.

«Девочка моя, послушай: Бог дал тебе голос. Тебе не нужно распылять себя на написание текстов, на сочинение музыки… Только голос. Этого достаточно, чтобы покорить мир», - убеждал Дэвис Уитни.
Это он - её продюсер - «вынашивал» Хьюстон, он с нескрываемым волнением наблюдал за рождением звезды, он по-отечески подбадривал и журил её, прощал ей промахи, обиды и… начинал работу заново. С ним, самым надёжным мужчиной её жизни, Уитни записала пять альбомов. А после…

«Дэвис помыкает тобой как хочет. Ты - его марионетка. Способна ли ты сделать что-либо без него?» - стали подзуживать певицу недоброжелатели. И она ушла, отстаивая право на независимость.
Шестой альбом Уитни записала без Клайва. Прослушав её новые песни, поклонники обмазали её машину горчицей и майонезом, критики назвали новую работу нежизнеспособной. Через несколько лет карьерного затишья «блудная дочь» вернулась, робко постучала в двери дома Дэвиса и… увидела улыбку в слегка прищуренных, до боли знакомых глазах.

Время экспериментов

Шесть премий «Грэмми», тридцать призов Billboard Music Awards, двадцать две награды American Music Awards - это лишь часть тех трофеев, которые принес Уитни её голос и, конечно, творческий союз с Клайвом Дэвисом.

Темнокожие коллеги источали яд: «Для того чтобы добиться успеха, она предала чёрную музыку, сделав выбор в пользу белой». «Я не исполняю ни белой, ни черной музыки, - парировала Хьюстон. - У музыки нет цвета».

«Ниппи росла в музыкальной семье. Её окружали сплошь поющие люди. Отец - музыкант, двоюродная сестра Дион Уорвик и крёстная мать Арета Франклин - певицы», - делилась с журналистами мать поп-дивы, госпел-исполнительница Эмили Дринкард. «Все мы понимали, что наша девочка, скорее всего, пойдёт по проторенной дороге, - продолжала Эмили, - но такого успеха не ожидал никто. Сцена стала для неё домом, первой любовью… Она вкладывала в свои песни всё, что могла. Дочке было пятнадцать, когда мы с мужем развелись. Гастрольная жизнь не способствовала укреплению брака. У мужа появилась любовница, у меня начался роман на стороне. Последние годы мы держались вместе только ради детей. Но любому терпению приходит конец. Наш развод стал для Ниппи ударом. Она назвала нас лицемерами… Рухнул привычный для неё стабильный мир. Уитни заявила, что предпочла бы встречаться с непосредственным хулиганом, нежели с примерным, но лживым парнем».

Ах, мама… Если бы ты знала, что в твою дочь, как назло, влюблялись сплошь порядочные мальчики. Первая после музыки любовь - футболист Рэндал Канингем. На память об этой романтической истории у Ниппи осталось несколько трогательных писем и воспоминание о первом поцелуе, дальше которого дело так и не зашло.

Ну, а потом… Эдди Мёрфи. Положительный, правильный Эдди, который тебе так нравился, мама. Ты была бы счастлива, если бы твоя малышка связала себя с семьёй Мёрфи. Даже инициировала помолвку… Ты не учла одного: меньше всего твоей девочке хотелось вязать благоверному носки и зевать от семейной рутины. Нет. Если любовь, то до боли в сердце.

«Об этом нигде не написано, однако я точно могу сказать: ни к Канингему, ни к Мёрфи Хьюстон не испытывала даже сотой доли того, что ощущала по отношению к Майклу Джексону. Уитни безумно любила его, - признался в одном из своих интервью близкий друг обеих звёзд, американский продюсер Дэвид Гест. - Эта любовь была взаимна. Но увы… Майкл был слишком застенчив. Только спустя годы Джексон с сожалением сказал мне, что сглупил, побоявшись сделать Уитни предложение».

«Ниппи вышла замуж за Бобби не потому что любила его. Она была лесбиянкой, но не нравилась себе такой. Она понимала, что её любовь к женщинам может помешать её карьере. Именно поэтому она вступила в традиционный, с точки зрения большинства, брак, - заявила ассистентка певицы Робин Кроуфорд. - В начале 80-х годов у нас с Уитни были близкие отношения. Мы жили как семья». Затронув эту тему в интервью с матерью Хьюстон, знаменитая телеведущая Опра Уинфри услышит: «Я не хотела бы комментировать это заявление. Скажу только, что молодость - время экспериментов. В эту пору молодые люди узнают, что такое секс, они пробуют спиртное, курят травку. Кто-то боится пускаться во все тяжкие. Кто-то более раскован в этом отношении. Уитни с детства легко поддавалась чужому влиянию. Робин влияла на Ниппи не лучшим образом. Я не хотела, чтобы Робин была с моей дочкой. В поведении Кроуфорд было какое-то высокомерие, и это мне очень не нравилось. Впрочем, надо отдать Робин должное: она первая пришла ко мне и рассказала, что они с Уитни пробовали наркотики. Ещё эта девочка добавила: „Я к таким вещам равнодушна, а вот Ниппи, кажется, крепко подсела. Поговорите с ней“. Разговор состоялся, и дочка пообещала не связываться с этой дрянью». А через десять лет появился Бобби…

Большая ошибка маленькой Ниппи

Единственный сын, избалованный матерью, Бобби был младше Хьюстон на пять лет. Манера непринуждённо держаться, уверенность, что земля вращается для него и вокруг него, смазливая мордашка притягивали к нему многих хороших девочек. Уитни не стала исключением. Разница между ними была очевидна. Не желающий утруждать себя мот, скандалист, в послужном списке которого были употребление и сбыт наркотиков, угон автомобилей, сексуальные домогательства. И она - 30-летняя звезда, полностью посвятившая себя карьере. В её багаже - пять золотых альбомов, в его - несколько песен и участие в сёемках третьесортных фильмов. Она получала удовольствие от работы. Он жаждал денег и славы.

На гастролях в 1989 году Бобби ввалился в гримерную Хьюстон с охапкой цветов и тут же начал её лапать. Певица выдворила наглеца. Между тем его беспардонность пришлась ей по вкусу. Когда же в очередной раз он явился к ней с кольцом и избил суетившегося вокруг Хьюстон официанта, поп-дива окончательно укрепилась в своей симпатии к Брауну: «Бобби хорош тем, что у него нет тайных пороков. Все они как на ладони».

Спустя три года, в 1992 году Хьюстон и Браун поженились. Щелкопёры назвали их свадьбу «торжеством века». 800 гостей с замиранием сердца наблюдали, как маленькая Ниппи совершала большую ошибку. «Многие из тех, кто присутствовал на свадьбе, относились к жениху с предубеждением, - вспоминал друг семьи Хьюстон. - Болтали, что в лице Уитни хитрый, расчётливый Бобби нашёл курицу, несущую золотые яйца».

Деньги, связи, статус. Не так мало, чтобы расстаться с холостой жизнью. Примерно то же самое говорила дочери Эмили Дринкард. Заплаканная мать, угрюмый, избегающий новоиспеченного зятя отец, сестра, наотрез отказавшаяся присутствовать при этом фарсе…

Телохранитель

«Я понимаю, почему она выбрала Бобби, - сказал в одном из интервью коллега Хьюстон, актёр, продюсер и режиссёр Кевин Костнер. - Несмотря на свои достижения, мировую популярность, баснословные гонорары, природную красоту, Уитни всегда оставалась скромной и катастрофически неуверенной в себе женщиной. Бобби, напротив, позиционировал себя как человек, который ничего не боится и знает об этой жизни всё. Уитни здорово зависела от мнения мужа. Когда мне в голову пришла идея воплотить в жизнь сценарий „Телохранителя“, который пылился на полке с 70-х годов, я сразу понял, что роль Рэйчел должна играть именно Уитни. Не секрет, что автор сценария видел в этой роли Дайану Росс, но из-за расовой нетерпимости, существовавшей в те времена, идею спустили в унитаз».

«Когда я начал уговаривать Уитни, - продолжал Костнер, - она отказалась, мотивируя это тем, что никогда прежде не снималась в кино и не сможет оправдать моих ожиданий. Я заверил Хьюстон, что буду её партнером, а там, где я, провалов не бывает. Уговорить Уитни мне помог, как ни странно, Бобби. Он сказал жене: «Соглашайся. Кино сделает тебя более знаменитой и богатой. Кроме того, мои ребята будут страшно завидовать мне, когда поймут, какую звезду я отхватил».

Мало кто верил в успех тогда ещё находившегося в производстве фильма. Критики называли песню «I Will Always Love You» не иначе как «безликой и заунывной». После премьеры учредители антипремии «Золотая малина» назвали Костнера худшим актёром, а «Телохранитель» - худшим фильмом года. Реакция зрителей была иной. История о любви профессионального телохранителя к своей клиентке, поп-звезде, собрала более 400 миллионов долларов, в то время как композиция «I Will Always Love You» стала не только одним из самых продаваемых синглов в истории музыкальной индустрии, но и мировым хитом.

Общая работа, общий успех сблизили Кевина и Уитни. Мягкий, понимающий, заботливый, он стал не только её учителем в кино, но и хорошим другом. Да, Уитни знала, что в неё были отчаянно влюблены многие мужчины. Роберт де Ниро назвал её самой сексуальной женщиной в мире и признался, что готов провести с ней всю свою жизнь. Но Кевин… Он был слишком благороден, чтобы нарушить границы дозволенного. Ниппи чувствовала, как её тянет к этому мужчине. Почувствовал это и Бобби.

Однажды, увидев в ресторане мило беседующих Уитни и Костнера, Боб сильно избил жену.

«Через год после свадьбы у Хьюстон и её мужа родилась дочь Кристина, - вспоминал друг Уитни, продюсер Дэвид Гест. - Это событие ничего не изменило в их отношениях. Бобби всё чаще показывал, кто в доме хозяин. Ниппи являлась на концерты в синяках, с рваными ранами, придумывала какие-то оправдания, в которые, конечно, никто не верил. Когда Опра публично задала Уитни вопрос о том, бил ли её Браун, Хьюстон ответила: «Я его - да. Он меня - никогда».

«Моя девочка вернулась»

Тем временем Бобби продолжал самоутверждаться за счёт жены. Однажды по дороге на концерт Брауна и его команды Бобби затеял очередную разборку с Уитни. В разгаре ссоры он приказал водителю остановить автобус и на глазах у изумлённых коллег высадил жену с трёхлетней дочерью на безлюдную трассу и… убрался восвояси.

«Личные неурядицы, нескончаемые измены Бобби, побои подкосили Уитни. Она начала опаздывать на концерты, злоупотреблять кокаином, забывала слова, теряла голос, исполняла не те песни, - рассказывал Дэвид Гест. - В конце концов малышка Ниппи разорвала многолетние отношения с продюсером Клайвом Дэвисом и пять лет жизни потратила на драки и скандалы с мужем». Отныне таблоиды писали не об успехах и достижениях, но о наркозависимости дивы, о её причастности к хранению и распространению наркотиков, о её пребывании в наркологической клинике, о многочисленных выкидышах, случившихся на нервной почве.

В 2007 году Хьюстон развелась с мужем. В 2009-м возобновила сотрудничество с Дэвисом.

«Моя девочка вернулась, - ликовал Клайв. - У неё всё хорошо».

И снова успех. И… бывший муж у порога. Браун понял: без неё он - никто. Она простила. И снова кокаин, опоздания, неявки на концерты. «Во время интервью Уитни Хьюстон играла на воображаемом рояле». «Звезда продолжает употреблять наркотики». «Концерт сорван из-за нерабочего состояния певицы».

«Этот сукин сын убивал нашу девочку. Он убивал её каждый день, - плакала Дион Уорвик. - Будучи посредственным актёром и певцом, он завидовал её успеху. Он не дал ей в полной мере насладиться материнством, превратив её жизнь в ад. Он искалечил её душу и тело. Ниппи дарила людям счастье, о котором сама имела смутное представление».

«Я всегда боялась того, что случилось с Уитни, - призналась канадская певица Селин Дион. - - Наркотики, неудачная личная жизнь, блуждание в темноте. В последние годы у Уитни не было цели. У неё не было радости, любви - того, что движет творческими людьми и наполняет жизнь каждого из нас смыслом».

«Мне запомнился концерт Хьюстон в Копенгагене, - вспоминал друг Уитни Дэвид Гест. - Когда я вышел из зала, я плакал. Одна из лучших в мире вокалисток выступала на очень низком уровне. Она попросту не попадала в ноты. Я сказал Уитни: „Жаль, что Майкл не женился на тебе тогда“. „Да! Он должен был!“ - заплакала Ниппи. В тот же вечер она призналась мне, как была бы счастлива, если бы в её жизни не было наркотиков».

«Зацелована, околдована»: кому признавался в любви поэт, которому была чужда лирика

История создания стихотворения «Зацелована, околдована…», ставшего популярным романсом, весьма любопытна. После его прочтения может показаться, что написано оно было влюблённым юношей с пылким взором. Но на самом деле написал его серьёзный 54-летний педант с манерами и внешностью бухгалтера. К тому же до 1957 года, когда Заболоцкий создал свой цикл «Последняя любовь», интимная лирика ему была чужда вовсе. И вдруг на излёте жизни этот дивный лирический цикл.

Николай ЗаболОтский (именно так, Заболоцким с ударением на предпоследнем слоге он стал только в 1925 году) родился 24 апреля 1903 года в Уржуме Вятской губернии. В юности он стал студентом Питерского института имени Герцена, и будучи студентом стал участником группы ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства). Отношение к женщинам у обэриутов было чисто потребительское, и сам Заболоцкий был среди тех, кто «ругал женщин яростно». Шварц вспоминал, что Заболоцкий с Ахматовой просто не выносили друг друга. «Курица - не птица, баба - не поэт», - любил повторять Заболоцкий. Пренебрежительное отношение к противоположному полу Заболоцкий пронёс почти через всю жизнь и в любовной лирике замечен не был.

Но несмотря на такие жизненные подходы брак и Николая Алексеевича сложился удачно и был весьма прочным. Он женился на однокурснице - стройной, темноглазой, немногословной, которая стала прекрасной женой, матерью и хозяйкой.

От обэриутов Заболоцкий постепенно ушёл, его эксперименты со словом и образом существенно расширились, а к середине 1930-х он стал известным поэтом. Но донос на поэта, случившийся в 1938 году, разделил его жизнь и творчество на две части. Известно, что Заболоцкого на следствии истязали, но он так ничего и не подписал. Может быть, поэтому ему дали минимальные пять лет. Многие писатели были перемолоты ГУЛАГом - Бабель, Хармс, Мандельштам. Заболоцкий выжил - как считают биографы, благодаря семье и супруге, которая была его ангелом-хранителем.

Его сослали в Караганду и жена с детьми последовала за ним. Освободился поэт только в 1946 благодаря хлопотам известных коллег, в частности, Фадеева. После освобождения Заболоцкому разрешили поселиться с семьёй в Москве. Его восстановили в Союзе писателей, а писатель Ильенков предоставил ему свою дачу в Переделкино. Он много работал над переводами. Постепенно всё наладилось: публикации, известность, достаток, квартира в Москве и орден Трудового красного знамени.

Но в 1956 году случилось то, чего Заболоцкий никак не ожидал - он него ушла жена. 48-летняя Екатерина Васильевна, жившая многие годы ради мужа, не видевшая от него ни заботы, ни ласки, ушла к писателю и известному сердцееду Василию Гроссману. «Если бы она проглотила автобус, - пишет сын Корнея Чуковского Николай, - Заболоцкий удивился бы меньше!»

На смену удивлению пришёл ужас. Заболоцкий был беспомощен, сокрушён и жалок. Его горе привело его к Наталье Роскиной - 28-летней одинокой и умной женщине. В растерянности от произошедшего он просто позвонил некой даме, которая любила его стихи. Это всё, что он о ней знал. Он позвонил той, что знала все его стили с юных лет, они встретились и стали любовниками.

В этом треугольнике счастливых не было. И сам Заболоцкий, и его супруга, и Наталья Роскина мучились по-своему. Но именно личная трагедия поэта и подвигла его к созданию цикла лирических стихов «Последняя любовь», ставшего одним из самых талантливых и щемящих в отечественной поэзии. Но среди всех стихов, вошедших в сборник, особняком стоит «Признание» - подлинный шедевр, целая буря чувств и эмоций. В этом стихотворении две женщины поэта слились в один образ.

Екатерина Васильевна вернулась к мужу в 1958-м. Этим годом датируется ещё одно знаменитое стихотворение Николая Заболоцкого «Не позволяй душе лениться». Его писал уже смертельно больной человек. Через 1,5 месяца после возвращения жены Николай Заболотский скончался от второго инфаркта.

Признание

Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!
Не весёлая, не печальная,
Словно с тёмного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжёлые,
В эти чёрные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что прибавится - не убавится,
Что не сбудется - позабудется…
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?

Николай Заболоцкий 1957 г

Разные судьбы… Разные
беды ломали нас…
Слушай, давай отпразднуем
суток свободный час
терпким напитком памяти,
пеплом сгоревших лет…
Наши места не заняты,
чисто, неярок свет…
Черный, двойной, без сахара,
шум, сигаретный дым…
Горький глоток внезапного
прошлого - перемолчим.

Есть что-то очень важное
в редкости наших встреч.
Стало полегче каждому
то, что храним, беречь

Неизвестный Пржевальский: что путешественнику принесла игра в карты, и почему его называли отцом Сталина

12 апреля (по старому стилю - 31 марта) исполнилось 178 лет со дня рождения знаменитого путешественника, исследователя, географа Николая Михайловича Пржевальского. Большинству о нём известно лишь то, что он возглавил экспедиции в Центральную Азию, и что в его честь была назван подвид дикой лошади. Однако в его биографии были и куда более занимательные факты. Например, то, что деньги на первую экспедицию он выиграл в карты, а ещё одной целью путешествий была военная разведка. Польские журналисты даже высказали предположение о том, что он был настоящим отцом Сталина.

В этой экспедиции в 1870 - 1873 гг. Пржевальский исследовал Монголию, Китай и Тибет и выяснил, что Гоби - это не возвышенность, как считалось раньше, а впадина с холмистым рельефом, а Наньшань - не хребет, а горная система, а также открыл 7 крупных озёр и нагорье Бэйшань. Эта экспедиция принесла ему мировую известность.

В 30 лет Пржевальский уже был известным учёным и завидным женихом, однако брачные узы он называл «добровольной петлёй» и считал, что в пустыне «при абсолютной свободе и у дела по душе» будет «стократ счастливее, нежели в раззолоченных салонах, которые можно приобрести женитьбою». Великий путешественник так и остался холостяком до конца дней.

Помимо научно-исследовательских задач, экспедиции Пржевальского предположительно имели цель военной разведки. И хотя для самого путешественника наука всегда оставалась на первом плане, всё же он был офицером российской армии. В последнее время появляется немало исследований, доказывающих тот факт, что Пржевальский был разведчиком и собирал информацию не только для науки, но и для Генерального штаба.

В экспедициях Пржевальский провёл 11 лет своей жизни, преодолев 31 тысячу км. Новый подвид диких лошадей - не единственное открытие Пржевальского, но оно стало самым известным благодаря тому, что было названо в честь путешественника. Кроме того, он открыл десятки новых видов животных, среди которых - дикий верблюд и тибетский медведь (исследователь называл его «пищухоедом»), а также нашёл 7 новых родов и 218 видов растений.

Самая невероятная легенда, связанная с именем Николая Пржевальского, родилась в 1939 г., когда в польской газете появилась публикация о том, что известный путешественник на самом деле является отцом Сталина. Якобы в 1878 г. Пржевальский был в Грузии, где познакомился с 22-летней Екатериной Джугашвили, а вскоре у неё родился сын Иосиф. Биографы тут же опровергли эти факты: в это время исследователь был в Китае. Тем не менее у этой версии нашлись сторонники, которые подтверждали свои догадки тем, что в годы правления Сталина началась героизация путешественника, о нём сняли фильм и учредили медаль его имени. Но эти факты не могут служить даже косвенным подтверждением истинности догадок польских журналистов.

В 1888 г. Пржевальский собрал самую большую экспедицию, которая должна была продлиться 2 года. Но после двух недель тяжёлой болезни путешественник скоропостижно скончался. До недавнего времени причиной смерти во всех источниках называли брюшной тиф, а современные эксперты установили другой диагноз - лимфогранулематоз.

Его последним пристанищем стал Каракол - город, названный впоследствии в честь Николая Михайловича Пржевальского

Одно время у меня была мысль - написать истории жизней знакомых мне людей. Ведь, судьбы многих… так же захватывающи, как и какой-нибудь роман- бестсейлер.
На волне энтузиазма я написала и опубликовала книгу «Горки: люди и судьбы». Но, я отказалась от продолжения, хотя в планах был много-томник.
Во-первых, мало кто желает и рассказывать все секреты своей жизни,
Во- вторых, надо обладать писателю особым даром проникновения и понимания ситуации во всём её многообразии,
В-третьих, всё равно - будет субьективный взляд автора, т. е. именно его подача «материала», а другой автор всё изложил бы иначе…
Да, что говорить, сложно всесторонне описать даже историю собственной жизни, мысли, чувства…
Хотя, каждый может писать мемуары- книгу истории своей семьи… от прабабушек. Записать, пока не поздно их воспоминания, и свои… для потомков.
Вот, почему писатели в своих романах обобщают образы разных людей, комбинируя и жонглируя ситуациями и лицами, получая в целом правдивые, хотя и вымышленные истории…

«Господи Боже!.. Жизнь и смерть - что это, собственно, такое? Я не могу на этот вопрос ответить! В моём сердце столько жалости и любви, что я не могу ненавидеть… И однако же я воюю. И делаю я это потому, что верю - это во имя Добра. Но разве Добро и Зло не дети одной и той же матери, имя которой жизнь?»
Из дневников Зиновия Пешкова (1884 - 1966)

Зиновий Свердлов - младший брат Якова Свердлова. Яков и Зиновий родились в одной еврейской семье, у одних родителей. Казалось бы, у них одна и та же наследственная предопределённость, но, как будто в насмешку над этой «предопределённостью», какие же разные они исповедовали ценности и какие разные прожили жизни.

Из младшего - Якова Свердлова - получилась одна из главных фигур ареопага Октябрьской революции и один из ближайших сподвижников В. И. Ленина в деле строительства советского государства. Это очень хорошо известная фигура.
А Зиновий… О нём-то и пойдёт речь.

Зиновий Свердлов родился в 1884 году в Нижнем Новгороде, в доме гравёра Мовшева Свердлова, по соседству с домом, в котором родился и вырос Алексей Максимович Горький (Пешков).
Начало жизни героя - трудный период для его биографа. Когда человек становится взрослым и начинает занимать определенное положение в обществе, его жизнь сопровождают документы и публикации - источник информации куда более надёжный, чем воспоминания современников.
Но сначала - ничего этого нет, есть невнятица семейных и околосемейных мифов и преданий.
Вот как выглядит Зиновий Пешков по воспоминаниям секретаря Сталина Бажанова:
«Я знакомлюсь с семейством Свердловых. Это очень интересное семейство…
Атмосфера в доме была революционная. Но старший сын Зиновий в результате каких-то сложных душевных процессов пришёл к глубокому внутреннему кризису, порвал и с революционными кругами, и с семьёй, и с иудаизмом. Отец проклял его торжественным еврейским ритуальным проклятием. Его усыновил Максим Горький, и Зиновий стал Зиновием Пешковым».

Согласно другой версии, дело было несколько иначе. По этой версии в 1902 году Зиновий поехал в Арзамас к Горькому, отбывавшему там ссылку. В доме Горького, по-соседски называвшего его Зиной, он исполнял обязанности секретаря. В это время Горький закончил пьесу «На дне» и устроил для приехавшего специально ради этого из Москвы Немировича-Данченко её читку в ролях. Зиновию досталось читать за Ваську Пепла. Мэтру его чтение так понравилось, что он предложил Зиновию стать актёром. Но вероисповедание было преградой для актёрской карьеры.
Тогда Горький предложил усыновить Зиновия, крестив его. При крещении он получил фамилию Пешков и уехал из Арзамаса прямо в Москву, чтобы овладевать сценическим искусством под присмотром Немировича-Данченко. А отцовское проклятие… отец якобы расценил поступок сына как предательство.

Согласно третьей версии, крещение произошло гораздо раньше - в 1896 году и было связано
с возможностями для учёбы, в царской России для лиц иудейского вероисповедания крайне ограниченными.

Факты во всех трёх версиях совпадают, но их мотивы и взаимосвязи несколько различаются. В семье
старика Свердлова эта тема была табуирована, считалось, что у него нет старшего сына. Это крещение и проклятие - самое тёмное место в семейной истории.

Вполне возможно, что родительское проклятие сыграло свою психологическую роль - выйдя на сцену МХАТа, Зиновий испытал чудовищную и совершенно непонятную скованность, какой он не знал никогда прежде. И это повторялось снова и снова. В общем, о карьере актёра нечего было и думать. К этому же времени относится его знакомство с грузинской княжной Саломеей Андрониковой, в которую он влюбился и которой предложил вместе с ним уехать в Америку. Княжна рассмеялась ему в лицо.

В Америку он всё же уехал, занимался там любой, самой тяжёлой, работой и писал в надежде на удачу. Но американский издатель, заплатив гонорар, выбросил рукопись в окно, сказав, что из уважения к отцу он не будет издавать чушь, написанную сыном.

Книги в своей жизни Зиновий всё же писал, публиковал, и они в своё время даже пользовались успехом. Тем не менее Америка не стала колыбелью его писательского таланта, он вернулся в Европу и несколько лет странствовал, в странствиях своих не только зарабатывая на жизнь, но и встречаясь с людьми и изучая их языки. Некоторое время жил у Горького на Капри, опять-таки в качестве секретаря.

Первая мировая война застаёт его во Франции, и он, ни минуты не колеблясь, записывается в Иностранный легион, о котором сами французы говорили: «Краса и гордость французской армии - иностранцы». 9 мая 1915 года в бою под Аррасом солдат второго класса Зиновий Пешков получил тяжелейшее ранение. Санитары, сочтя его безнадёжным, не хотели эвакуировать его с поля боя, но на его эвакуации настоял никому тогда не известный французский лейтенант по имени Шарль де Голль.

Зиновий выжил, потеряв при этом правую руку. Пролив кровь за Францию, с которой теперь будет связана вся его оставшаяся жизнь, он получил французское гражданство и орден Военного креста с пальмовой ветвью. Лейтенант де Голль навещал раненого в госпитале, и между ними завязалась дружба.

С этого момента - вполне вероятно, не без вмешательства друга-аристократа - начинается его головокружительная дипломатическая карьера. Он принимает большое участие в переговорах со США относительно их вступления в войну на стороне Антанты. За удачу в этих переговорах в 1917 году его
награждают орденом Почётного легиона «за исключительные заслуги по отношению к странам-союзницам».

В годы гражданской войны в России Пешков - в составе французской дипломатической миссии в Москве.
Существует две версии встречи братьев Зиновия и Якова. Согласно одной из них, Зиновий отказался подать руку Якову. Согласно другой - руку отказался подать Яков.

В эти годы, совпавшие для России с годами революции и гражданской войны, Зиновий выполняет дипломатические поручения французского правительства не только в Москве, но и в Румынии, в Китае, в Японии, в Манчжурии, в Сибири. Он, не уклоняясь, заводит знакомства с различными людьми
- с Деникиным, Врангелем, Колчаком, с деятелями китайской революции - со всеми, с кем сталкивала его судьба дипломата. Он будет возвращаться к ним на протяжении жизни, он будет встречаться с Мао Цзедуном, и именно благодаря его дипломатической настойчивости наступит день, когда Франция в числе первых стран установит дипломатические отношения с правительством Мао.

В Москве Зиновий узнаёт, что Саломея Андроникова, приехавшая к тяжелобольному отцу, арестована и приговорена к расстрелу. Его собственные попытки спасти её успехом не увенчались. Тогда в Италию уходит телеграмма Горькому:"Отец, звони Ленину, Троцкому, Карлу Марксу, чёрту-дьяволу, только спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову". Горький позвонил - и спас.

Зиновий возвращается в Париж вместе с ней, делает предложение и узнаёт, что уже много лет она помолвлена со своим другом детства. На этом поприще ему не везёт. Но именно Саломея стала потом основной хранительницей памяти о нём, хотя небрежность правнучки и попортила изрядно рукопись её воспоминаний (она везла рукопись в издательство на мотоцикле и потеряла её значительную часть).
Ещё дважды в своей жизни Зиновий Пешков возвращался к службе в Иностранном легионе, не считая отсутствие руки серьёзным для этого препятствием и неуклонно продвигаясь по ступеням военной карьеры. Это было в 1921 - 1926 и в 1937 - 1940 годы.

На этот последний период приходится и испытанное им большое горе: его дочь, вышедшая замуж за советского дипломата, вместе с мужем поехала в СССР. Их обоих арестовали и оба они погибли в застенках Свердловска.

Уже не было в живых ни Максима Горького, ни тех, кому он мог бы позвонить. Митрополит Евлогий, приезжавший в Марокко (место тогдашней дислокации Иностранного легиона) на освящение православного храма в 1932 году, так описывал свои впечатления: «Легионерам живется трудно. Кормят их неплохо, зато томиться жаждой приходится часто и мучительно. Она бывает столь невыносима, что солдаты убивают лошадей и пьют их кровь. Выручает радио, посредством которого сообщают требование о немедленной доставке воды; прилетает аэроплан и сбрасывает куски льда.

Случается, что лёд попадает не легионерам, а падает в стан врагов. Был случай, когда офицер такого «мимо» не выдержал и застрелился. Для перехода в 25−30 верст полагается брать с собой две фляжки воды: одну для - себя, другую - для котла. Боже упаси прикоснуться к этой «общественной» фляжке - изобьют до полусмерти. На привале разводят огонь и выливают принесённую для общественного пользования воду в котёл. Наступает долгожданный час еды и отдыха. Не тут-то было! Вдруг, как дьяволы, налетают арабы… Приходится от них отбиваться. Стычка длится 10−15 минут, но всё пропало: котел опрокинут…

Измученные люди сидят голодные, слышится отборная ругань на всех языках. Офицер командует: «По стакану рому!» Сразу настроение меняется - веселье, хохот, песни… А тут же и смерть поджидает: вокруг бивуака выставляются дозоры, человек пять-шесть, с младшим офицером; арабы в своих белых бурнусах подползают неприметно, как змеи и, случается, кривыми ножами вырезают всех дозорных…"

Конец службы в Иностранном легионе для полковника Пешкова совпал с началом второй мировой войны.
Он отказался признать капитуляцию Франции и выполнять приказы своего командира-коллаборациониста. За это он был схвачен и приговорён военным трибуналом к расстрелу.

В ожидании расстрела ему удалось столковаться с часовым и обменять подарок Горького - золотые часы с выгравированной надписью «Сыну Зине Пешкову от отца Максима Горького» - на гранату.
И прежде чем наступил последний миг его жизни, он, зажав гранату в единственной руке и вырвав зубами чеку, бросился к командиру и взял его в заложники.

Он приказал посадить себя в машину и отвезти на аэродром. Захватив с той же гранатой самолёт, Пешков велел пилоту взять курс на Гибралтар, где находился Комитет Национального Спасения - правительство Франции в изгнании. Здесь Пешков вновь встретился со старым боевым другом - Шарлем де Голлем, к нему он привёл и другого давнего друга - княгиню Вики Оболенскую, будущую русскую героиню французского Сопротивления.

К концу войны Зиновий уже имеет чин бригадного генерала - высшее воинское звание Франции, которого не удостаивался ни один иностранец ни до него, ни после, и великое множество наград, из которых он завещает положить в его гроб только первую солдатскую медаль и Большой крест Почётного легиона. Он - посол Франции сначала в Китае, а потом в Японии.

Ходили слухи о его работе на советскую разведку. Вряд ли они имеют под собой сколько-нибудь серьёзные основания. Правда, в воспоминаниях советского резидента в Пекине времён второй мировой войны А. С. Панюшкина указывается, что важную информацию о поведении японцев в вопросе открытия второго фронта против СССР он получал от посла республиканской Франции в Чунцине З. Пешкова.
Но делать из этого вывод о «сотрудничестве с советской разведкой» нельзя - стратегические интересы Франции и СССР в те годы совпадали.

Герой нескольких войн, полный генерал Франции, кавалер её пятидесяти правительственных наград, один из основателей Сопротивления, литератор, друг Эльзы Триоле и Луи Арагона, называвшего его жизнь «одной из самых странных биографий этого бессмысленного мира», он внезапно, не болея, умер в 1966 году в почтенном возрасте 82 лет.

Саломея Андроникова вложила в нагрудный карман его генеральского мундира его любимую фотографию Максима Горького.
Его похороны на русском кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа, где похоронен цвет российской империи, Белого движения и русской культуры, вылились в грандиозную демонстрацию уважения со стороны Франции и французов.
Французский полк сопровождал его гроб и отдал ему последние воинские почести.

Гроб генерала Пешкова зарыли, как он и хотел при жизни, в изножии могилы княгини Оболенской.
На надгробном камне, в полном соответствии с завещанием, написано:
«Зиновий Пешков, легионер».

Текст Ella Zarider

Сергей Королёв: «с Колымы на Марс»

Мечта

В стенах секретной лаборатории ОКБ-1 полным ходом будет идти разработка корабля, на котором космонавты смогут совершать многолетние экспедиции, в том числе и на загадочную планету для знакомства с новой, более развитой цивилизацией. Что это возможно, верил и Королёв, и его ближайшие соратники, в первую очередь, Фридрих Цандер, который на долгие годы станет для Королёва учителем. Всю свою жизнь Сергей Павлович будет искать и «воспитывать» таких, как Цандер, - страстных и увлечённых, готовых терпеть все лишения и «приносить жертву на алтарь».

Колыма

В сентябре 1933 года Михаил Тухачевский издаёт приказ о создании Реактивного научно-исследовательского института. Королёв получает в нём должность заместителя директора. Тухачевский настоятельно «рекомендует» Королёву забыть о полётах в космос и сосредоточиться на ракетостроении. Через год после ареста и расстрела Тухачевского в 1937 году, Королёва обвинят во вредительстве и приговорят к 10 годам лагерей. Он отправится на Колыму, на золотой прииск Мальдяк. Ни голод, ни цинга, ни невыносимые условия существования не смогли сломить Королёва - свою первую радиоуправляемую ракету он рассчитает прямо на стене барака. В мае 1940 года Королёв возвращается в Москву, а через 4 месяца его приговаривают к 8 годам и направляют в специальную тюрьму, где он работает под руководством Туполева.

Русский шпион

Великую победу Королёв встречает в «шарашке» при Казанском авиазаводе, где полным ходом идёт разработка ракетных двигателей. Хотя по личному приказу Сталина он фактически уже год как свободен. В сентябре 1945 года ему поручают очередную «миссию» - отправиться в Германию для изучения баллистической ракеты Фау-2. На испытания немецкой ракеты, которые организовали англичане для союзников, Королёв отправляется в качестве водителя одного из генералов. Но один из военных, как выяснилось позднее, английский разведчик, не поверил в созданный Королёвым образ советского артиллериста. Англичанина удивило абсолютное отсутствие орденов (таких русских он не встречал!) и «слишком высокий лоб для капитана артиллерии». В конце лета 1946 года Королёва назначают главным конструктором ОКБ-1 и ставят важнейшую задачу - создать советский аналог немецкой баллистической ракеты Фау-2. Через два года Королёв начинает испытания баллистической ракеты Р-1, а в 1950 году сдает её на вооружение.

Хрущёв

Никита Сергеевич обожал Королёва. Сразу после запуска первого спутника генсек отдаёт распоряжение построить для Королёва двухэтажный особняк вблизи ВДНХ. За каждую новую победу - щедрая награда: премии и высокие звания. Но не это было для Королёва важным, а то, что Хрущёв поддерживал самые дерзкие его планы, и на это у правителя были свои причины: он любил ликование публики, масштабные празднования, награждение победителей, а заодно и себя в их числе. В 60-м году был представлен грандиозный план «космического наступления», разработанный Королёвым: полёты на Луну и строительство лунного поселения, многолетняя экспедиция на Марс и создание марсианской базы, облёт Венеры и регулярные межпланетные экспедиции. В этом никто не сомневался, и над этим работали.

Не нобелевский лауреат

После запуска первого спутника Нобелевский комитет направит запрос: кому дать премию? Хрущёв ответит, что спутник запустил народ и соцсистема. «Оправданием» стал гриф секретности, который накладывался практически на все разработки Королёва, а вместе с ними - и на его личность. На самом деле это было не так - Королёва прекрасно знали и в Европе, и в Америке. Так Нобелевская премия «прошла» мимо Королёва. Вместо этого он незадолго до возможности получить Нобелевскую премию стал единственным человеком в советской истории, который, не будучи реабилитированным, был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Вопреки

Позже непоследовательность и импульсивность Хрущёва приведёт к тому, что финансирование марсианского проекта будет существенно урезано - и от этого Королёв впервые в жизни растеряется. Многим мечтам не суждено было стать реальностью по банальной причине: нехватка денег. Но как когда-то он создал ракетоплан вопреки приказу Тухачевского, вопреки приказу Сталина - ракету, на которой Гагарин полетел в космос, он решается продолжить работу над марсианским кораблём вопреки запрету Хрущёва. И окажется прав - наработки скоро понадобятся. После того, как в мае 1964 года американцы впервые запустят макет лунного корабля «Аполлон», обеспокоенный Никита Сергеевич отдаст приказ: «Луну американцам не отдавать!» Королёву поручат в срочном порядке включиться в «лунную гонку». Работа 24 часа в сутки будет отнимать у немолодого уже Королёва слишком много сил.

Последний день рождения

11 января 1966 года Сергея Павловича отпустят из больницы, где конструктора готовили к операции по удалению саркомы. Завтра у Королёва день рождения! Праздник получился грустным - без гостей и застолья. Он будет вспоминать свой прошлый день рождения, когда он «исповедовался» ближайшим друзьям - Юрию Гагарину и Алексею Леонову, в том числе рассказывал о пытках, через которые ему пришлось пройти в Бутырской тюрьме. По распространённой сегодня версии именно тогда Королёву сломали обе челюсти, что стало причиной его смерти: по время операции интубационную трубку не смогли ввести в трахею. Сергей Павлович Королёв скончался 14 января 1966 года от острой сердечной недостаточности.

Научные победы и личные драмы профессора Склифосовского: что случилось с семьёй великого хирурга

6 апреля (по старому стилю - 25 марта) исполнился 181 год со дня рождения выдающегося хирурга и учёного, профессора Николая Васильевича Склифосовского. Он спас тысячи жизней, работая военно-полевым хирургом, внедрил революционные для того времени принципы антисептики и асептики, впервые провёл операции, которые до него считали невозможными, однако гению хирургии не удалось помочь своим самым близким людям…

Детство и юность будущего учёного прошли в бедности и лишениях. Он родился в 1836 г. в Херсонской губернии. Николай был 9-м ребёнком в семье, а после него родилось ещё трое. Его отец был мелким чиновником и не мог содержать такую большую семью. Поэтому родители были вынуждены отдать нескольких детей, в том числе Николая, в Одесский приют для сирот. Вопреки тяжёлым бытовым условиям и нехватке внимания и заботы близких, Николай закончил гимназию с серебряной медалью и поступил на медицинский факультет Московского университета «на казённое содержание». Он стал одним из лучших студентов, несмотря на то, что во время первой увиденной операции Склифосовский потерял сознание

После окончания учёбы Склифосовский вернулся в Одессу и устроился в одну из больниц ординатором хирургического отделения. В 27 лет он уже защитил докторскую диссертацию. Склифосовский стал участником нескольких военных кампаний - работал в полевых лазаретах Австро-прусской и Франко-прусской войны, побывал на фронтах Балканской и Русско-турецкой войн. Оперировать приходилось круглосуточно, под грохот канонады. Жена хирурга, последовавшая за ним на фронт, вспоминала: «После трёх-четырёх операций кряду, часто при высокой температуре в операционной, надышавшись за несколько часов карболкой, эфиром, йодоформом, он приходил домой с ужаснейшей головной болью, от которой отделывался, выпив маленькую чашечку очень крепкого кофе».

Нововведения Склифосовского были неоценимы: он спас тысячи жизней, внедрив дезинфекцию хирургических инструментов, операционного поля и медицинской одежды, разработал «замок Склифосовского», позволявший соединять раздробленные кости. Благодаря его методике почти полностью были исключены случаи послеоперационных заражений и осложнений, уровень смертности снизился в разы. Операции, проведённые Склифосовским впервые, стали в мировой хирургии классическими.

При этом новаторские разработки учёного первое время подвергались сомнениям и критике коллег. Так, профессор И. Корженевский, иронически говорил на лекции о новом методе обеззараживания: «Не смешно ли, что такой крупный человек, как Склифосовский, боится таких мелких творений, как бактерии, которых он даже не видит!».

Однако все эти жизненные тяготы и профессиональные сложности покажутся лишь мелкими неприятностями по сравнению с теми бедами, которые Склифосовскому довелось перенести в личной жизни. В 24 года скончалась от тифа его жена Лиза, оставив троих детей. Через какое-то время хирург женился во второй раз. Его избранницей стала гувернантка Софья, которая понимала его с полуслова, во всём поддерживала и везде сопровождала, занималась воспитанием детей и домашним хозяйством. Она подарила мужу ещё четверых детей.

Судьбы жены и детей Склифосовского сложились трагически. Ни один ребёнок не прожил долгую и счастливую жизнь: сын Борис умер в младенчестве, а его брат Константин скончался в 16 лет от туберкулёза почек. Старший сын Владимир во время учёбы в институте увлёкся политикой и стал участником террористической организации, поручившей ему убить губернатора Полтавы, который был другом их семьи и часто бывал у них в доме. Поняв, что не сможет совершить убийство давнего знакомого и опасаясь осуждения «товарищей», Владимир покончил с собой. Смерть третьего сына окончательно подкосила Склифосовского. Он оставил медицину, уехал в своё поместье Яковцы в Полтавской губернии и занялся садоводством. Он пережил сына всего на 4 года: в 1904 г. после перенесённого инсульта великий хирург скончался в возрасте 68 лет.

Однако беды продолжали преследовать его семью. Сын Николай погиб во время Русско-японской войны, сын Александр пропал в годы Гражданской войны. В 1918 г. большевики, невзирая на личное распоряжение Ленина о том, что на семью Склифосовского репрессии не распространяются (ведь звание генерала он получил за свою медицинскую деятельность на полях сражений), казнили парализованную вдову хирурга и его дочь Тамару. Софью они зарубили лопатами, а Тамару повесили во дворе дома. А в 1923 году советское правительство присвоило имя Склифосовского Московскому институту скорой помощи.

Уинстон Черчилль и Клементина Хозьер: 57 лет брака, которому не давали и полгода

Великий британец

Уинстон Черчилль, потомок именитого морского пирата XVI века сэра Френсиса Дрейка и полководца герцога Мальборо, родился в семье знаменитого британского политика. Получив престижное в то время военное образование, юноша увлёкся журналистикой.

Он принимал участие в англо-бурской войне и, сбежав из плена, вернулся на родину национальным героем. Уинстон написал книгу о героизме английских солдат, которая стала бестселлером. К моменту встречи со своей будущей супругой Черчилль уже слыл набирающим обороты политиком.

Икона стиля

- представительница древнего шотландского рода,
Клементина Хозьер относилась к известному шотландскому роду Эйрли. Молодая леди строгих нравов из аристократичных слоёв общества, она была примером кроткости и учтивости, знала несколько иностранных языков, играла на фортепиано, великолепно рисовала. Она притягивала взгляды не бездушной красотой, а сочетанием ума и благородного аристократического шарма.

Изысканный вкус представительницы «голубой крови» возвысил её до иконы стиля Великобритании на долгие годы. Помимо этого, Клем была остроумной, обладала отменным чувством юмора, хорошо разбиралась в политике. Так как её семья не была богата, по окончании Сорбонны ей пришлось подрабатывать - она давала уроки французского.

В свои 23 года эта леди была достаточно осмотрительной и переборчивой, отказав сватавшимся к ней трём джентльменам. Вероятно, судьбой было уготовано встретить того долгожданного и единственного…

Первая встреча

Впервые Уинстон и Клементина пересеклись на светском мероприятии у лорда и леди Крю. Черчилль показался девушке немного странным. Он всё время делал попытки пригласить её на танец, однако не решался совершить этот подвиг. В политике бесподобный оратор, Черчилль обращался с женщинами робко, был скуп на речи и очень застенчив. Наверное, по этой причине он не пользовался популярностью у девушек, и за его спиной уже было четыре неудачных помолвки.

Клем выделила этого милого и неуклюжего мужчину из толпы, но чувство такта не позволило девушке сделать шаг первой. С этого времени память о нём поселилась в её душе. Их следующей встрече было суждено состояться только через долгих четыре года.

Предложение в храме Дианы

Они встретились вновь на балу у леди Сент-Хелье. Клементина не хотела посещать этот приём, но в последний момент её словно кто-то подтолкнул. Не выбрав, как ей казалось, подходящего платья, она в дурном настроении всё же отправилась на праздник к родственнице.

Черчилль тоже оказался приглашён на другой светский раут, но дядюшка уговорил Уинстона составить ему компанию. Вот так иногда случайности рождают долгую и счастливую судьбу.

К тому времени Черчилль был уже замминистра, научился вести себя раскованно и слыл интереснейшим собеседником. На сей раз он не только пригласил Клем на танец, но и смог заинтересовать её занимательной беседой. А девушка разглядела в нём доброго, нежного, а главное, перспективного претендента на её руку и сердце.

Молодой человек предложил мисс Хозьер погостить в фамильном поместье герцогов Мальборо. Догадавшись, что прежде всего Уинстона заботит беседа тет-а-тет, а не шумный бал в Бленхеймском дворце, Клементина дала согласие.

Несколько дней влюблённые гуляли по живописным окрестностям графства Оксфордшир, восхищаясь природой и философствуя о политике, но в самом важном признаться друг другу не решились. Девушка уже подумывала возвратиться назад в Лондон, но Уинстон Черчилль предпринял крайнюю попытку, отправившись с возлюбленной в храм Дианы, где находился розарий. По утверждению современников, в этот момент разыгралась гроза. Сама природа способствовала объяснению: потоки воды, молния, аромат цветов… В знак будущего бракосочетания Уинстон подарил будущей невесте невероятной красоты перстень с громадным красным рубином и двумя бриллиантами.

Торжество, назначенное на середину сентября, некоторое время держалось в тайне, но неким чудом всему Бленхейму стал известен секрет.

Ближе к ночи Клемми отправила жениху первое романтическое послание - сердце с надписью «Уинстон» внутри. Когда пара была в гостях у герцога Мальборо, они, не в силах сдержать свои чувства, обменивались посланиями друг к другу, которые слуги ежеминутно доставляли по всему дворцу: «Моя милая, каково тебе? Я посылаю тебе мои высокие чувства. Я недавно проснулся, не жаждешь пройтись со мной после завтрака в розарии. Вечно твой, У.»

«Мой милый, я в абсолютном порядке и с большой радостью пройдусь с тобой в розарии. Вечно твоя, Клементина.»

…А высший свет считал, что союз не продержится и полгода. Многие ухмылялись: «Черчилль не рождён для супружеской жизни. Его единственная любовь - политика.» Но, к счастью, прогноз не оправдался.

История вечной любви

Они повенчались в приходской церкви Палаты общин в Вестминстере. Ей было 24, ему - 33. Если в молодости Уинстон увлекался поло и фехтованием, то теперь его девизом стали известные всему миру слова: «Пять-шесть сигар в сутки, три-четыре порции виски и никакого спорта!» Теперь он строил карьеру, писал книги, наводил порядок в стране, заявляя о себе громкими речами. Но появились и пагубные привычки: ночи он проводил в казино, проигрывая и выигрывая целые состояния. Утро начинал с коньяка, день завершал виски. О его слабости к кубинским сигарам слагались легенды: сэр Черчилль не мог уснуть без сигары, прожигая на себе одежду и осыпая пеплом всё вокруг. А ещё он слыл гурманом и никогда не ограничивал себя в своём пристрастии.

Клементина, как это не странно, никогда не предпринимала попыток переделать скверный нрав мужа. Она была идеальной супругой и мудрой женщиной. Она имела особый подход к счастью. Позже, выступая перед оксфордскими студентками, леди сказала: «Не стоит принуждать мужей соглашаться с вами. Вы обретёте большее, воздержавшись от своих доводов, а через некоторое время заметите, как ваш муж поймёт, что вы правы».

Клем принимала супруга таким, коим он был. И только подле такой женщины строптивый и бескомпромиссный политик превращался в послушного мужа. Жена стала для Уинстона опорой, первым советчиком и близким товарищем. С ним было безумно сложно, однако скучать не приходилось. Позже великий политик напишет: «Клемми, ты подарила мне райское наслаждение жизнью».

В свободные часы Черчилль учился ремеслу каменщика и выращивал поросят. Любил проштудировать прессу, но телевидение категорически не признавал, называя его «фонарём для дураков». Жена величайшего британца справлялась с воспитанием четверых детей и увлекалась общественностью. В период войны миссис Черчилль основала и возглавила «Фонд Красного Креста помощи России», и сам Сталин, в знак особой признательности подарил ей перстень с бриллиантом. 9 Мая 1945 года Клементина провела в Москве.

Знатный оратор века и выдающийся государственный деятель скончался в девяносто. Жена пережила его на двенадцать лет. Эти люди было абсолютно разными, как «вода и камень, лёд и пламень», но жили и дышали в унисон, благодаря жизнь за каждый совместно прожитый миг.

Не зря сэр Черчилль женитьбу на Клементине называл лучшим подарком судьбы: «Любимая моя, за всю жизнь с тобой я часто задумывался, что безумно обожаю тебя, так сильно, что, пожалуй, крепче любить невозможно».

За что сидел актёр Георгий Жжёнов?

Выдающийся российский и советский актёр Георгий Жжёнов прожил долгую жизнь. На долю его выпали не только слава и успех, но и серьёзные испытания. Так, в эпоху сталинских репрессий он дважды был осуждён по сфабрикованным обвинениям.

Цирк и кино

Родился Георгий Степанович Жжёнов в марте 1915 года в Петрограде, в семье булочника. Несмотря на то, что семья была бедной, дети тянулись к учёбе. Старший брат Георгия Борис в начале 30-х годов поступил в университет, а сам Георгий после окончания восьмилетки с физико-математическим уклоном был принят на акробатическое отделение эстрадно-циркового училища. Вскоре вместе с одним из сокурсников, своим тёзкой, он стал выступать на арене Ленинградского цирка в акробатическом дуэте «2-Жорж-2».
Именно в цирке его увидели сотрудники «Ленфильма». Молодой человек получил главную роль в фильме «Ошибка героя» (1932). После этого, бросив цирк, Жжёнов поступил в Ленинградский техникум сценических искусств на курс Сергея Герасимова. Он снялся в нескольких фильмах, включая легендарного «Чапаева».

Хождение по мукам

В декабре 1934 года в Ленинграде был убит Киров. Борис Жжёнов, как и другие студенты ЛГУ, должен был принимать участие в траурной процессии. Но он отказался, так как у него не было исправной обуви, чтобы провести несколько часов на морозе… Это расценили как враждебное отношение к Советской власти. Вскоре Бориса исключили из университета. Позднее его восстановили, но в декабре 1936 года снова вызвали в НКВД. Оттуда он уже не вернулся, получив семь лет за «антисоветскую деятельность».
Семью Жжёновых выселили из Ленинграда. Кроме Георгия - за него заступились друзья-киношники и сам Герасимов.
Летом 1938 года Жжёнов вместе с группой киноактеров отправился на съёмки в Комсомольск-на-Амуре. В поезде они встретились с американским дипломатом, ехавшим во Владивосток в составе делегации. Разумеется, попутчики вели разговоры друг с другом. После поездки в НКВД поступил рапорт о «контактах с иностранцем». Этого плюс репутации родственника «врага народа» оказалось вполне достаточно для обвинения Жжёнова в шпионаже. Когда Георгий вернулся в Ленинград, за ним пришли.
В знаменитой ленинградской тюрьме «Кресты» Жжёнову пришлось пройти все круги ада. Его допрашивали с пристрастием - пытали, били, лишали сна… Другие не выдерживали издевательств и признавались в самых абсурдных вещах. Но спортивный, тренированный артист наотрез отказался признать обвинение в шпионаже. В результате его не расстреляли, а дали пять лет лагерей.
Так Жжёнов попал на Колыму, где ему пришлось вынести голод, холод, изнурительный труд, ежедневную борьбу за выживание… В войну в колымские лагеря почти не завозили продуктов, и зэки вымирали сотнями.
В 1943 году руководитель разъездной актёрской агитбригады Никаноров случайно узнал бывшего киноактёра в покрытом струпьями доходяге из штрафного лагеря на прииске Глухарь, и добился сначала его перевода в свою агитбригаду, а затем - в Магаданский музыкальный драматический театр, труппа которого почти вся состояла из заключённых.
В 1944 году срок заключения актёра подходил к концу. Однако его вызвали к лагерному начальству и попросили расписаться в постановлении о дополнительном сроке - ещё 21 месяц лагерей.

Вторая попытка

В 1945 году Жжёнова наконец освободили, и благодаря Герасимову он нашёл работу на Свердловской киностудии, где снялся в фильме «Алитет уходит в горы» - о советской Чукотке. Но в 1949 году актёра арестовали снова. На этот раз, правда, его приговорили не к лагерям, а к ссылке в Норильск. Там он устроился в местный драмтеатр имени Маяковского, где играл вместе с Иннокентием Смоктуновским, уехавшим в Сибирь, чтобы пересидеть смутное время - он опасался ареста за то, что в 1943 году попал в плен к немцам.
В Норильске Жжёнов попытался создать семью с актрисой Ириной Махаевой. Для него это был уже третий брак - два предыдущих были прерваны арестами… Позднее у них родилась дочь Марина.
Только в 1955 году, будучи полностью реабилитированным, актёр смог вернуться в Ленинград. Сначала работал в областном драмтеатре, но уже в 1956 году стал сниматься на «Ленфильме». Всенародная известность пришла к нему в конце 60-х - начале 70-х после съёмок в картинах «Ошибка резидента» и «Судьба резидента». Актёр был удостоен многих государственных наград, а в 2005 году вся страна отмечала 90-летие Георгия Жжёнова - народного артиста и бывшего зэка.

«Мы пострадали невинно…» Судьба сестры Сергея Есенина

Екатерина Александровна Есенина (1905 - 1977) - старшая из двух сестёр поэта Сергея Есенина. Читателям о ней, главным образом, было известно как о личном секретаре своего брата, хранительнице части его архива. И совсем мало писали о ней как о жене Василия Наседкина, близкого друга Есенина, поэта, репрессированного в 1937 году и казнённого НКВД по сфабрикованному «делу литераторов».

Сестра! Сестра!
Друзей так в жизни мало!
Как и на всех,
На мне лежит печать…
Коль сердце нежное твоё
Устало,
Заставь его забыть и замолчать.

Из стихотворения С. Есенина «Письмо к сестре», посвящённого Е. Есениной. 1925.

Сестра Екатерина была на 10 лет младше Сергея Есенина. В 1911-м, когда Сергею было уже 15, родилась младшая сестра Александра. Ещё через год Сергей переехал из родного села Константинова Рязанской губернии к отцу в Москву и с сёстрами стал видеться редко. Однако жизнью их интересовался, спрашивал о них в письмах к матери. Когда Екатерина в 1917−18 гг. училась в Москве, часто навещал её. Наконец в 1922 г. Екатерина окончательно переехала в Москву и с тех пор её судьба была неразрывно связана с судьбой брата.

Екатерина стала помощницей Сергея в его литературно-издательских делах. Их отношения были непростыми: Сергей следил за «моральным обликом» сестры и её увлечениями, а та - шустрая, бойкая и красивая девушка - могла быть легкомысленной, да ещё и считала, что брат должен её содержать. Однако Екатерина, которой не было и двадцати, по-настоящему заботилась о брате: вытаскивала его из пьяных компаний, разговаривала с редакциями, «выбивала» гонорары. В 1925 году она вышла замуж за близкого друга Сергея - поэта Василия Наседкина. После смерти брата - занялась сохранением его наследия.

В 1930 году Наседкина вызвали в ОГПУ на Лубянку. Допрашивали, почему он вышел из партии большевиков в 1921-м. Василий Наседкин не скрывал, что «не согласен политикой на селе и в литературе». «Несмотря на решение партии покончить с перегибами в коллективизации сельского хозяйства, эти перегибы существуют. Её надо проводить более осторожно. Ликвидацию кулачества, как класса, одобряю, но без ошибок раскулачивания середняков. Не согласен с политикой партии в области литературы: она толкает целый ряд попутчиков к халтуре и приспособленчеству. Это вызывается чрезмерным идеологическим нажимом партии на писателя - писать только на злободневные темы. В своих выступлениях, в том числе в доме Герцена, говоря об идеологии, я произносил «идиотология"* (*Архивное уголовное дело В. Ф. Наседкина Р-1. номер 9650. УРАФ ФСБ России). Никаких карательных санкций в его отношении тогда не последовало. Но режим ужесточался, и иметь такой факт в биографии было рискованно. Это автоматически ставило Наседкина в ряды политически подозрительного элемента…

Арестовали мужа Екатерины Есениной 26 октября 1937 года. НКВД фальсифицировало так называемое «дело литераторов» - «террористической группы писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых». Им вменялась, среди прочего, подготовка покушения на Сталина.

Под каток репрессий угодил длинный список «подпольщиков», известных и не очень, возглавлявшихся писателем Валерианом Правдухиным: Алексей Новиков-Прибой (Новиков), Иван Приблудный (Яков Овчаренко), Сергей Клычков, Юрий Олеша, совсем ещё юный сын Есенина Юрий, и многие другие. Вся вина их заключалась в том, что, собираясь в разное время и разными компаниями в кофейнях и на квартирах, поэты и писатели разговаривали, в том числе на крамольные темы. Судачили о том, что происходит в стране, конечно, с чем-то позволяли себе не соглашаться и критиковать порядки.

15 марта 1938 года военная коллегия Верховного Суда (ВКВС) приговорила мужа Екатерины Есениной к расстрелу. В тот же день он был расстрелян. Об этом семья Есениных узнала лишь через многие годы, - тогда, в 1938-м НКВД представило им лживую информацию о приговоре «к 10 годам без права переписки».

***

Работавший до ареста литературным редактором в журнале «Колхозник», Василий Наседкин обеспечивал семью, так как Екатерина вела домашнее хозяйство и воспитывала детей - Андрея и Наталию. Теперь же, после ареста мужа, Екатерине пришлось устроиться регистратором в поликлинику, потом - счётчицей конвертов «Москонверта», чтобы хоть как-то прокормить детей.

Вскоре чекисты приехали к Екатерине Есениной с ордером на арест и обыск квартиры на Арбате за подписью самого Берии. Оперативница, которая вела дело Есениной-Наседкиной, всё больше спрашивала об антисоветской деятельности её мужа (уже расстрелянного).

Из протокола допроса:

… «Ответ: Наседкин Василий Федорович с декабря 1925 года по 27 октября 1937 года являлся моим мужем. О его антисоветской деятельности я ничего не знаю.

Вопрос: Вы говорите неправду. Вы скрывали и продолжаете скрывать известные вам факты. Предлагаем вам давать откровенные показания.

Ответ: Ещё раз заявляю, что мне ничего не известно…"

Следствие закончилось меньше, чем за месяц. Суда не было вообще. Из Постановления Особого Совещания (ОСО) при Наркоме внутренних дел СССР от 1 ноября 1938 года: «Есенину Е. А. - как социально опасный элемент - лишить права проживания в 15-ти пунктах сроком на 5 лет…» (Архивное уголовное дело Е. А. Есениной номер 18 098. УРАФ ФСБ России).

Два месяца Екатерина Александровна провела в Бутырской тюрьме. Компания сокамерниц - жёны послов и военачальников, жена Ежова, при котором казнили её мужа. Детей сначала отдали в Даниловский приёмник, а затем отправили в разные детдома Пензы, согласно действующему тогда спецраспоряжению разъединять братьев и сестёр - детей «врагов народа».

***
Из-за тяжёлой болезни - сильных приступов астмы Екатерине Есениной разрешили поселиться в Рязанской области и забрать из детдомов своих детей. 11-летнего Андрея и 5-летнюю Наталию привезли в Константиново.

Об этом времени сама Екатерина Александровна Есенина писала: «В 1939 году меня выслали из Москвы в Рязань вместе с другими жёнами „врагов народа“. Много нас было. Помню, с прибытием нашего поезда в Рязань, мы шли от вокзала по улицам города сплошным потоком к большому зданию НКВД. Там мы прошли регистрацию, потом все [высланные] в Рязани как-то расселились».

Дочь Екатерины Есениной - Наталия Васильевна - вспоминала: «Маме было предписано 15 числа каждого месяца отмечаться в НКВД в Рязани. Там ей велели срочно устроиться на работу. Она вступила в константиновский колхоз «Красная нива» (работала на детплощадке при колхозе - прим.).

Потом нашла работу в городе, взяла сына Андрея и уехала в Рязань, где они жили на окраине города [на 2-й линии Ленпоселка Рязани] в семье Зереченских, а на воскресенье приезжали к нам [в с. Константиново]. Мама работала учётчицей на [заводе] «Рязсельмаш», пока не началась война…"

***
«Мама стала донором - сдавала кровь для раненых воинов. За это три года получала рабочую карточку вместо служащей и хороший обед в день сдачи крови, пока не обнаружила, что теряет зрение. Тогда донорство ей запретили, а для нас четверых (к ним приезжала из Константиново бабушка, Татьяна Фёдоровна - прим.) оно было источником существования. На рабочую карточку давали ещё водку, которую мама меняла на молоко и другие продукты».

Однажды подруга Есениной, писательница Лидия Сейфуллина, жена репрессированного Валериана Правдухина, прислала ей в Рязань немного денег, что было очень кстати. «У мамы не осталось ни копейки, она дошла до отчаяния. В это время стук в дверь - почтальон принёс перевод, и мы были спасены» - вспоминает дочь Екатерины Есениной.

***
Тогдашний сосед Есениных, рязанец Василий Первушкин, который учился в рязанской 17-й школе вместе с сыном Екатерины Александровны - Андреем, вспоминал: «…Екатерина Александровна - на людях неунывающая, всегда весёлая, любила шутить. Кто бы мог подумать, что ей пришлось перенести? Одевалась просто - в фуфайки, валенки, курила «козьи ножки». …

Андрей, кстати, был очень похож на своего дядю. А несколько раз, когда мы с ним были вдвоём, наизусть читал мне стихи Есенина. Дядей он искренне восхищался и как-то сказал мне: «Сейчас о нём забыли, но вот увидишь, придет время и его будет читать весь мир!»

Срок ссылки Екатерины Александровны закончился в 1943-м. В 1944 году она засобиралась уезжать …: «Поеду восстанавливать имя брата и наше, мы пострадали невинно».

***
В 1945 году Екатерине Александровне Есениной с детьми - по ходатайствам её и друга Есенина, партработника Петра Чагина, Берия разрешил вернуться, но не в Москву, - в Подмосковье, на Сходню.

Есенина с трудом приобрела часть избы. Чагин помог ей найти работу. Но вскоре здоровье её совсем ослабло: сказались тюрьма и ссылка, бедность, унижения, пережитые потрясения. В сорок два года Екатерина Александровна стала инвалидом 2-й группы.

Своего репрессированного мужа Василия Наседкина она ждала пятнадцать лет. Отказалась от предложения писателя Сергея Городецкого, близкого знакомого Есенина, оформить с ним брак и тем самым поправить своё положение. Только в середине 1950-х Екатерина Александровна узнала о расстреле мужа.
В августе 1956 года она по заявлению Екатерины Есениной и ходатайству заместителя секретаря Правления Союза писателей СССР К. Воронкова, писателя Ю. Н. Либединского и внучки Льва Толстого, последней жены Есенина Софьи Толстой, добивается полной реабилитации Василия Наседкина, увы, посмертно. По состоянию здоровья Екатерина Александровна не смогла даже получить справку о невиновности мужа, ее вручили Андрею. Сама Екатерина Александровна Есенина была реабилитирована в сентябре 1956 года.

МАРИЯ КАПНИСТ - ГРАФИНЯ ИЗ ГУЛАГА

Потомственная дворянка, графиня Мария Капнист, из рода поэта Василия Васильевича Капниста, родилась 22 марта 1914 года в Петербурге.

На острове Занте в Ионическом море находятся руины первого родового замка Капнистов (Капниссос - с греческого). Особенной храбростью и героизмом в боях с турками за независимость греческих островов отличался Стомателло Капниссос, которому был пожалован в 1702 году графский титул правителем Венецианской республики Алоизием Мачениги. Внук Стомателло, Пётр Христофорович воевал с турками на стороне российского императора Петра I, осел на Украине и вскоре умер.

Его сын Василий, переписав свою фамилию на «Капнист», прославился в боях под Очаковом, будучи командующим казачьими войсками. За боевые заслуги царица Елизавета «высочайше пожаловала» Василию Капнисту родовые земли на Полтавщине. Там у него родилось шестеро сыновей, младший из которых, Василий Васильевич, стал великим украинским поэтом и драматургом.

Каждый из рода Капнистов имел много детей. Сыновья женились, дочери выходили замуж, отсюда их родственная связь с Апостолами, Голенищевыми-Кутузовыми, Гиршманами, Новиковыми, Гудим-Левковичами и многими другими известными фамилиями. Среди них есть род знаменитого запорожского атамана Ивана Дмитриевича Сирко. В 17 веке турки и татары называли его «урус-шайтаном». Из 55 великих битв он не проиграл ни одной. Спустя три столетия в Петербурге обвенчались граф Ростислав Ростиславович Капнист и прапраправнучка Ивана Сирко Анастасия Дмитриевна Байдак. 22 марта 1914 года родилась у них дочка Маша.

Жила семья в шикарном доме на Английской набережной. В гости к Капнистам приходили самые известные и уважаемые петербуржцы, среди которых был и Фёдор Шаляпин, безумно влюблённый в Анастасию Дмитриевну. Она была очень красивой женщиной, знала восемнадцать языков, умела поддержать любой разговор, и певец не отходил от своей дамы, целовал ей руки и осыпал комплиментами. Обратил внимание Шаляпин и на юную Марию. Он давал ей уроки вокала и хвалил её первую сценическую работу в домашнем спектакле.

Переворот 1917 года не был для Капнистов неожиданностью. Жить в Петербурге становилось всё тяжелее, и вскоре Капнисты переехали в Судак. Мария Капнист - самая младшая из пятерых детей в дворянской семье. У юной Марии были гувернантки, учителя, шикарный особняк в Судаке на 70 комнат, но в семь лет для Марии Ростиславовны детство закончилось. «Когда появилась „чрезвычайка“, - вспоминала Мария Ростиславовна, - было вывешено объявление: всем дворянам, титулованным особам прийти в ГПУ, иначе расстрел. Когда кто-то спросил отца - графа Ростислава Ростиславовича Капниста: „Ты пойдешь?“ - он ответил: „Я не трус“. „Я умоляю, папа, не ходи!“ Он ушёл. А у нас был такой круглый стол. И вот я помню стакан - вдруг сам разбился на мелкие кусочки, как будто кто-то его ударил. Поздно вечером папа вернулся, но на следующий день его забрали. Потом его расстреляли… А тётю убили на моих глазах. Мне было около шести лет, но я помню лица тех людей. Один из них сказал другому, указывая на меня: „Смотри, какими глазами она на нас смотрит. Пристрели её“. Я закричала: „Вы не можете! У вас нет приказа!“ Я тогда уже всё знала. Три тысячи человек расстреляли за одну ночь. На горе Алчак. Никто не знает, что творилось в Крыму. Мы голодали ужасно. Мололи виноградные косточки… спаслись дельфиньим жиром - один рыбак поймал дельфина…»

Ростислав Ростиславович был расстрелян зимой 1921-го года. Как и почти все крымские дворяне. Дом Капнистов был разрушен, а братьям и сестрам пришлось скрываться. Спустя несколько лет красный террор распространился на оставшихся в живых членов семей. Крымские татары, чтившие память графа Капниста, помогли его вдове и дочке Маше бежать из Судака в их национальной одежде. В 16 лет Мария Капнист попала в Ленинград. Там она поступила в театральную студию Юрьева, а после её закрытия - в институт. Педагоги обещали ей большое будущее, разрешали выходить в массовках на профессиональной сцене. Но вскоре был убит Киров - близкий друг семьи Капнистов, и опять началась чистка. Мария не смогла доучиться. Судьба кидала её то в Киев, то в Батуми, то вновь в Ленинград. И в начале 1941 года «за антисоветскую пропаганду и агитацию» ей дали 8 лет, а отбывать срок пришлось все 15.

Сама Мария Ростиславовна о своей жизни в лагере рассказывала: «В один из лагерей Караганды - это место основали и обживали спецпереселенцы и мы, лагерники, - нас этапом пригнали ночью. Косы мои уже отрезали… Я уже хорошо знала цену ночным допросам, когда тебя или ослепляют и обжигают сверкающе-яркой лампой, или бросают в ледяную ванну. Знала, что бывает, когда тебя заприметит начальство… В женских лагерях были свои законы, может быть, ужаснее, чем в мужских. В Карлаге я познакомилась с Анной Васильевной Темировой, невысокого роста, необычайно красивой женщиной - корнями из терских казаков. Мы подружились, и тогда я узнала, что она - жена Колчака.

К моменту нашей встречи Темирова отсидела почти 18 лет. Анна была натура артистическая - лепила, рисовала. Вместе с ней ставили мы в бараке ночные спектакли. Женщины нас благодарили, и мы были благодарны всем, ибо это нас морально поддерживало. Мы делали саманные кирпичи. Сначала не выходило, а потом по 180 штук за день наловчились делать. Изнурительная работа в невыносимой жаре, воды чуть-чуть, в бараках ночью нестерпимо. Начальник лагеря Шалва Джапаридзе охоч до лагерных женщин. Ночью присылал «сваху» из наших же, лагерных, и она приводила ему назначенных. Как-то приходит такая в барак и говорит: «Шалва помирает, просит тебя написать письмо его дочке». Я пошла… Когда он попытался меня схватить, ударила его от страха и ненависти… И Шалва решил отомстить. Конвойные бросили меня в мужской лагерь к уголовникам. Затаилась, жду. Подходит вразвалку старший. И где у меня силы взялись. Крикнула: «Черви вонючие! Война идёт! На фронте гибнут ваши братья, а вы дышите парашей, корчитесь в грязи и над слабыми издеваетесь. Были бы у меня пули…» Один предложил убить меня, но тот, кто верховодил, приказал: «Пусть говорит - не трогай!» Между ними началась свалка, конвоиры пришли, забрали меня. Лежу на нарах, думаю в отчаянии: не выживу. И приснился мне сон, помню до сих пор: лежит мешок с зерном на дороге, а люди смотрят на него и не знают, как взять. Не пойму, как очутилась возле мешка, подняла его и закинула на спину. И для меня он показался легким, как пух. Раздала людям пшеницу… На душе стало легко, светло. Проснулась и поняла: сон вещий. Делай людям добро и станешь всесильной. С тех пор стараюсь так делать.

Этапы, пересылки, лагеря. Никогда не говорили, куда ведут, дознавались потом сами. Навсегда в памяти этап от карагандинского лагеря в Джезказган. Пустыня. Палящее солнце. Сильный ветер с песком… Люди мерли как мухи. Мучила всех жажда. Запомнилась казашка, которая вышла с кувшином воды. Ей разрешили напоить самых слабых. Джезказган был чуть ли не самым страшным местом. Добывали уголь. Утром спускались в шахту, поднимались ночью… Нестерпимо болели руки и нога. Я была бригадиром. Однажды утром выписывала в конторе наряд и встретилась с конвоиром-казахом из карагандинского лагеря. Как же он воскрес? Ведь там, когда он выстрелил прямо в лицо той, которая отказалась стать его наложницей, мы сами скрутили его и живого засыпали песком… Узнав меня, ехидно усмехнулся и тут же начал страшно бить. Меня спасало, что мой друг Георгий Евгеньевич присылал посылки. Их появление было дивом, волшебной соломинкой жизни. Куда я ни попадала, как вездесущий дух он находил меня: объявлялся письмами, посылками. Каким чудом были эти посылки! Сколько было за эти годы ужасного, тяжёлого… Но были и встречи, осветившие душу на всю жизнь.

Надежда Ивановна Тимофеева, старая большевичка, из Ленинградского обкома партии. Участвовала в революции, встречалась с Лениным. Как убежденно она говорила, что всё это скоро кончится, партия вскроет истинных виновников зла! А забрали её тоже вскоре после убийства Кирова. В лагере держалась гордо и достойно. И за это её особенно ненавидело лагерное начальство и уголовники. Гляжу - исхудала, не выживет. Как же помочь? Умолила одного проверяющего из Ленинграда перевести мою Надежду в зону поселенцев. В ту же неделю ей разрешено было по лесу пройтись. Надежда Ивановна пошла и не вернулась, нашли её мертвой. Так погибла замечательная женщина. А сколько их бесследно исчезло в пропасти лагерей…

Еще одно знакомство - с Даниилом Фибихом, писателем, тоже ленинградцем. И он заболел и исхудал до костей. Я очень волновалась за него. Однажды вечером даже проведала его: переоделась в мужскую одежду, пошла за санями в мужской лагерь. Нашла в темноте. Ибо он был почти двухметрового роста и ноги свисали с нар. Умоляла его не умирать. А утром с рассветом побежала в медпункт к сёстрам Гамарник: спасите Фибиха, его уже, наверное, в коридор вытащили, пайку разбирают… Забрали его тогда в больницу, через трубку кормили, выжил Фибих… К осени болезнь и до меня добралась. Лежа в больнице, видела: много людей каждый день умирало. И что-то их очень быстро хоронили. И как так быстро успевали? Обнаружилось, что в гроб их только в больнице клали. А как вывезут из лагеря, покойниц «выгружали» из гроба в ущелье, и с «тарой» назад, чтобы использовать её для других. Экономили. Сама не своя побежала к начальству, у меня, говорю, связи в Москве, не прекратите издевательство над мёртвыми - доложу. Тайшет - последний круг моего ада.

Измученная и обессиленная, знала, что где-то растёт дочка, которой уже три года. В начале марта 53-го нас неожиданно всех вывели во двор. Вышел начальник лагеря и сказал, что умер Сталин. Что тут началось! Истерика, крики, рыдания. Что делать? Всех нас теперь расстреляют! Я протанцевала вальс, и все решили, что я сошла с ума. Я часто давала повод так считать. Начальник объявил: уголовницам - отдыхать, фашисткам работать. Так называли нас, кто по 58-й. Это была наибольшая обида".

В Сибири появилась на свет её дочь Рада. Она родилась в тюремной больнице Степлага в Казахстане, где Капнист жила на поселении. В лагере в пустыне Джезказгана на работах в угольных рудниках беременную Марию Капнист с утра опускали в бочках на 60 метров вниз и лишь вечером поднимали наверх. С рождением Рады у Марии появился новый смысл жизни. Имя девочке Мария дала в честь героини рассказа Горького «Макар Чудра».

Радислава Капнист рассказывала: «Когда лагерное начальство узнало, что мать в положении, её заставляли сделать аборт, - но мама отказалась. И тогда ей устраивали всякие пытки: опускали в ледяную ванну, обливали холодной водой. Она потом мне говорила: „Как ты выжила? Это же вообще невозможно!“ Потом мать попала „под сапоги“ одного надсмотрщика, который издевался над многими женщинами. Я была настолько крупным ребенком, что, когда мама меня регистрировала, мне дали на год больше. И отчество изменили: с польского Яновна почему-то на Олеговну. Даже в этом хотели маму обидеть». Отца своего Рада никогда не видела, он был инженер - Ян Волконский, из польских шляхтичей, влюблённый в Марию Ростиславовну. Позже он был расстрелян. Сама Мария Ростиславовна не очень любила говорить об этом. Лишь после её смерти Рада нашла в документах матери фото отца.

«В неё невозможно было не влюбиться. Она была очень красивая в молодости, - рассказывала Радислава. - А в лагерях изменилась до неузнаваемости: приходилось натирать кожу углями, чтобы не приставало лагерное начальство. Угольная пыль не вымывалась ещё долгие годы после освобождения. Я ходила в детский сад при лагере. Маме уже недолго оставалось отбывать срок, но однажды она увидела, как воспитательница бьёт меня и приговаривает: „Я выбью из тебя врага народа“. Мама набросилась на воспитательницу. Избила её. Возможно, всё бы обошлось, но воспитательница оказалась любовницей сотрудника НКВД. Марии Ростиславовне дали ещё 10 лет. Меня отправили в детский дом. Было тогда мне всего два годика, но я хорошо помню, как перед отъездом стояла в детском саду на подоконнике и кричала: „Мама!“».

Начались скитания Рады по детдомам, а Марии Ростиславовне помогала выжить лишь надежда на встречу с дочерью. Она провела полтора десятилетия лет в тюрьмах и лагерях на самых тяжёлых работах. На рудниках, в шахтах, на лесоповале, на обжигах кирпичей… Её избивали, выбили зубы, из красивой девушки она превратилась в сморщенную старуху. Но её дух не был сломлен. На шахтах она спасла жизнь тридцати каторжанкам. Увидев сорвавшуюся вагонетку, которая по рельсам неслась в толпу женщин, она бросилась под неё, и потом три месяца лежала без сознания, а спасенные каторжанки сдавали кожу и кровь для её спасения.

Трагически сложилась судьба и у остальных её братьев и сестёр. Старшая сестра Марии испытаний не выдержала - умерла от разрыва сердца. Один брат утонул, второй также попал в лагеря. Спасся от тюрем лишь один - брат графини Андрей, поменяв фамилию Капнист на Копнист. «Семья не могла смириться с поступком моего дяди», - рассказывала Радислава Капнист. - Мария Ростиславовна же всегда с гордостью носила свою фамилию и перед смертью всегда говорила: «Ты, Радочка, одна осталась из рода Капнистов, храни его традиции».

У Марии Капнист был верный друг, любимый, Георгий Евгеньевич Холодовский, знавший Марию Ростиславовну ещё семилетним ребенком. Молодой человек был влюблён в старшую сестру графини. Когда сестры не стало, его связь с Капнистами прервалась. Только спустя десять лет они с Марией случайно встретились в Петербурге. Чувство охватило обоих, но счастье было недолгим. Марию Ростиславовну репрессировали, а её кавалеру сказали, что она погибла. Лишь когда стали в лагеря приходить посылки, Мария Ростиславовна поняла, что её Георгий (Юл - так она его называла) жив. В 1958 году постановлением Верховного суда РСФСР приговор и все последующие решения по делу Марии Капнист были отменены и дело о ней прекращено за отсутствием состава преступления.

«Он единственный, кто помогал ей, рискуя, можно сказать, жизнью, - рассказывала дочь актрисы. - Когда узнал о том, что родилась я, очень болезненно переживал, но всё равно продолжал посылать передачи. Возможно, у них бы и после освобождения сложились отношения, так как оба питали глубокие чувства друг к другу. Но мама не смогла перешагнуть через обиду, нанесённую ей при первой встрече после долгой разлуки. Холодовский встречал Марию на вокзале с огромным букетом цветов. С годами Юл стал ещё лучше, седина его только украшала. А мама, в свои 44, выглядела изможденной старухой. Естественно, Юл её не узнал. Ведь помнил молодой и цветущей… Несколько раз прошёл он мимо, даже не обратив внимания. И лишь когда все пассажиры разошлись, вручил букет со словами: „Вас не встретили, и я не встретил того, кого ждал“. Уже было собрался уходить, но мама его окликнула. Мужчина был шокирован.»

Сама Мария Ростиславовна об этом случае рассказывала: «На волю посчастливилось ехать пассажирским поездом. Зашла в туалетную комнату привести себя в порядок. Умываюсь, а из зеркала смотрит на меня незнакомая бабуся с короткой стрижкой, со сморщенным, опавшим лицом. Испугалась и выскочила в коридор, там офицер у окна, спрашивает: „Что с вами?“ Я показываю на туалет - там какая-то старуха. Он открывает двери - никого. И тут я поняла: бабуся - это я. От такого страшного открытия подкосились ноги. И вот московский вокзал. Иду и думаю, как встретит меня мой друг, что скажем друг другу через столько лет. Он не узнал меня… Я подошла ближе и чуть слышно сказала: „Юл, Юл“. Как когда-то в детстве, когда играли в жмурки. Страшные конвульсии пробежали по его помертвевшему лицу. Кинулся ко мне, я его оттолкнула и побежала - мне было всё равно: под поезд или ещё куда. Друг догнал меня».

Тёплые и нежные чувства между ними оставались до конца. Георгий Евгеньевич неоднократно делал ей предложения, но она так и не приняла их. В лагере Капнист познакомилась с Валентиной Базавлук, женщины подружились. Валентину Ивановну освободили раньше, и Мария Ростиславовна взяла с неё слово, что та разыщет её девочку и позаботится о ней. «Валентина Ивановна воспитала меня, она тоже была мне мамой, - рассказывала Рада. - Судьба круто обошлась с этой женщиной. Вышла замуж в 42 года за племянника известного художника Нестерова. Муж-архитектор зарабатывал неплохо, но любил покутить. Прогуливал все деньги, а Валентина Ивановна с дочкой бедствовали. Нервы не выдержали, решила бросить мужа и вернуться к родным в Харьков. Но благоверный не захотел её отпускать. В своё время он учился в техникуме вместе с Берией. Воспользовавшись знакомством, муж позвонил бывшему соученику и попросил ненадолго задержать жену. Через два часа за Валентиной Ивановной пришли. Сказали, мол, ей будут вручать правительственную награду. Женщина ушла из дому в лёгком платьице и домой больше не вернулась. Дочке её тогда было три месяца. Валентине Ивановне дали 10 лет, освободили через 8. Но девочка её умерла, не дождавшись маму. Поэтому ко мне Валентина Ивановна была очень привязана. Сильно переживала, что меня отберут, когда вернулась мама. А я Марию Ростиславовну поначалу даже видеть не хотела. Наверное, так наказывала за сиротское детство. Впрочем, отдать меня маме всё равно не могли - из-за справки, согласно которой Мария Капнист не имела права воспитывать ребенка.

С Валентиной Ивановной я тоже не могла остаться, так как нужно было разрешение Марии Ростиславовны, которого она не давала. Так, при двух мамах, я продолжала жить в детском доме. Это длилось до тех пор, пока детдома не стали расформировывать. Хорошо помню, как меня привели в опекунский совет. Там была мама и Валентина Ивановна. Член опекунского совета, тетка огромная, чуть ли не с усами, мужским голосом говорит: «Вот, Рада, перед тобой сидит мама, которая тебя родила, но которой ты не знала. А вот тётя Валя, которая тебя растила, любила. Выбирай, с кем ты останешься». Я выбрала Валентину Ивановну. Мама резко встала и вышла. Меня послали за ней, а мне было страшно и стыдно посмотреть ей в глаза. Мария Ростиславовна сидела на ступеньках. Слёз на глазах не было, но я увидела такое страдание у неё на лице! «Мама, прости», - вырвалось у меня. Тогда я впервые назвала её мамой. Она меня обняла и сказала: «Деточка, ты всё правильно сделала»".

В минуту отчаяния Мария Ростиславовна как-то написала: «Я испытала такие страшные лагеря, но более страшные пытки я испытала, когда встретила свою дочь, которая не хотела меня признавать». Позже между дочерью и матерью в отношениях произошло потепление. Рада рассказывала: «Первый раз я приехала к маме, когда мне исполнилось 15 лет, и попала на её день рождения. Там я впервые почувствовала, что это за человек, как её любят люди. Ощущалась необыкновенная атмосфера, которую создавала именно она. У неё всегда собиралась масса людей разных возрастов и профессий. Стоило ей войти - как будто свежий ветер влетал, и начиналось удивительное общение».

После 15 лет репрессий Мария Капнист приехала в Киев. Жизнь пришлось начать с нуля. Жить было негде, и она ночевала на вокзалах, в скверах, телефонных будках. Чтобы получить хоть какие-то деньги, работала массажистом, дворником. О сцене и съёмках в кино даже не мечтала. Однажды она стояла в фуфайке около касс кинотеатра, к ней подошел молодой режиссер Юрий Лысенко и со словами «В каком фильме вы снимаетесь?» потащил на съёмочную площадку картины «Таврия».

Успех этой дебютной работы обратил на неё внимание многих режиссёров киностудии имени Довженко. Поначалу героинями Капнист становились хмурые, строгие женщины: мудрая Мануйлиха в «Олесе», селянка в ленте «Мы, двое мужчин». Переломной стала роль ведьмы Наины в киносказке Александра Птушко «Руслан и Людмила». Трудно представить другую актрису в этом хитром и страшном образе. Ей даже пришлось работать с огромным тигром. По сценарию в фильме должен был появиться волк. Но Птушко захотел заменить его тигром. Марию об этом не предупредили. Она зашла в павильон и услышала рычание. Обернулась, и увидела приготовившегося к прыжку тигра. Именно этот взгляд и запечатлела камера. Зверь развернулся и удрал в клетку. Когда Птушко подошел к ней со словами: «Ну, Капнист, ты молодец!» - она бросила ему: «Но вы же подлец!» А потом в лохмотьях Наины бросилась в гостиницу «Москва», на своем этаже потеряла сознание и несколько дней пролежала в постели.

В дальнейшем она получила известность своими характерными образами - графинь, дам, загадочных старух, ведьм, цыганок и чародеек. В «Новых приключениях янки при дворе короля Артура» она вообще исполнила сразу три роли: Фатум, рыцаря и игуменьи. - Фильм снимали в Таджикистане как раз во время землетрясения, и многие актёры отказались в нём участвовать, - вспоминает Рада. - Но маму после лагерной жизни мало что могло испугать. С потерей красоты и молодости, которые у неё забрали лагеря, Мария Капнист довольно быстро смирилась и даже относилась к этому с юмором. На фотографиях дочери она подписывалась: «С любовью, твоя баба Яга».

«Когда мама приезжала в Харьков, соседская детвора тут же обступала её с криками и смехом. Она с ними прыгала, бегала, разыгрывала представления, могла схватить метлу и носиться с ней по двору, - вспоминала Рада. - При этом даже в 70 у неё была великолепная фигура! С лёгкостью делала «березку», превосходно плавала. Часто меня упрекала: «Рада, почему ты сутулишься? Ходи прямо, меньше болеть будешь!» И сама, хотя на рудниках повредила позвоночник, всегда держала спину ровной. А ещё никогда не ругалась. Если слышала от меня бранное словцо, реагировала мгновенно: «Рада, я 15 лет провела с уголовниками, и ко мне это не пристало. Как же ты можешь позволять себе такое?!».

В знаменитом приключенческом фильме «Бронзовая птица» Мария Капнист предстала в образе таинственной, наводящей на ребят страх, графини. В фантастической комедии Александра Майорова «Шанс» исполнила роль великосветской дамы Милицы Фёдоровны. Мария Капнист никогда не сидела без дела, она нередко давала благотворительные концерты, а главное - добилась возвращения Украине из забытья имени одного из своих славных предков, писателя Василия Капниста. Было широко отмечено его 230-летие, изданы произведения поэта и даже включены в школьную программу.

Она сыграла более чем в ста двадцати художественных фильмах и создала галерею острохарактерных образов в кино.

У Марии Ростиславовны из-за работы в заключении под землёй развилась клаустрофобия, из-за чего она не пользовалась подземными переходами, что и стало причиной её гибели. В возрасте 79 лет Мария Капнист попала под колёса автомобиля, переходя одну из самых оживлённых автомагистралей Киева - Проспект Победы, у киностудии им. Довженко. Во время лечения травм она простудилась и умерла 25 октября 1993 года в киевской больнице от осложнений. Похоронена на фамильном кладбище в селе Великая Обуховка Полтавской области.