«Разве есть во вселенной что-
нибудь
прекраснее и надежнее, чем простая
сложность паучьей паутины?»
Шарлотта.
«Только постоянная и добросовестная
тренировка в боевом искусстве
обеспечит долгую и счастливую
жизнь».
Б. Ли.
…слышу, как покупатель спрашивает книгу «Трое в лодке (не считая собаки)». А молодой продавец отвечает, что по собаководству ничего нет…
Подумать только - сейчас в школах стали сдавать экзамен по литературе на компьютере!.. Тестируют по вопросам: «Конечная станция следования поезда, под который бросилась Анна Каренина?». Они бы ещё спросили, под вагон какого номера!..
Странная детская литература становится все более популярной. Очень жаль, что я не могу здесь выложить фотографии книжных обложек, но на то и есть «Жемчужина», чтоб читатель мог их вообразить. Я уверен, что хватит несколько примеров названий этих развивающих интелект произведений. Бог любит троицу - «Приключения Какашки», «Сися», «Девочка и глист».
Сначала волнуют тургеневские девушки, потом - бальзаковские женщины, затем - распутинские старухи.
ИЗ «ШИНЕЛИ»
А было так: мсье Вогюэ писал на самом деле,
Что вышли все писатели из Гоголя «Шинели»,
Но всё ж дополнить смею я, конечно же, с поклоном,
Что выходили многие из «Притчей» Соломона.
НОВОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ
Мысль эта появилась из тумана,
Взорвав литературу, словно мина:
Писатель, давший миру д, Артаньяна,
Наверное, был тоже армянином.
Плохой русский, стыдись
События на Украине заставили подумать о странной аберрации восприятия Россией условного Запада (включая и Соединённые Штаты тоже) и восприятия Западом России. Мы будем в этих заметках делать некоторые обобщения - истина всегда разнообразнее; тем не менее, нам кажется, что мы на эти обобщения имеем право. Вдруг вспомнилось, как мы - в последнюю четверть века - смотрели классическое американское кино.
Мы всегда болели за американцев, да ведь?
За американцев во Вьетнаме («Взвод» Оливера Стоуна), за американцев в Сомали («Чёрный ястреб» Ридли Скотта), за американцев где-то («Апокалипсис сегодня» Копполы), и ещё раз за американцев во Вьетнаме («Цельнометаллическая оболочка» Кубрика), и так далее, так далее, так далее - вплоть до фильма «Спасти рядового Райна» Спилберга. Эти фильмы на определённый момент затмили и «Они сражались за Родину» и прочее наше великое кино.
Вы, кстати, обратили внимание на этот восхитительный эффект: когда Спилберг показывает высадку американцев в Нормандии в 1944 году - и их там крошат в мелкий салат, у нас - как и у любого зрителя на земном шаре - возникает только одно чувство: о, какие американцы, как воевали, как по ним страшно били, а они всё выдержали.
Но если на секунду представить, что подобную атаку снимали бы у нас, сразу бы появилась предыстория о том, что: а) пьяный русский генерал решил сделать подарок Сталину к 1 мая, и погнал солдат на убой; б) атака была произведена без должной огневой подготовки и подступы к высотке уложили трупами; в) из всего этого был бы сделан немедленный вывод, что мы победили не «благодаря», а «вопреки» (хоть у одного человека на земле может такая дикая мысль родиться после просмотра фильма Спилберга?!?). Ну и так далее: обязательны также заградотряды и саркастическая сцена с комиссаром, которого «простой солдат» посылает куда подальше.
Мы болели за американцев даже когда в дурацких боевиках они сражались с русскими («Хищник» со Шварценеггером), или когда русский Иван переходил на сторону американцев («Чёрный скорпион» со Лундгреном).
Мы никогда не искали в их кино подтверждения того, что они - дурные, они - ведут империалистические войны, они - устраивают геноцид, они - убивают невинных людей. Много ли людей оценило фильм «Без цензуры» Брайна де Пальма (о зверствах американцев в Ираке).
Вы скажете: как будто мы не снимали фильмы про «плохих американцев».
Ну, снимали, да, ну, работали две идеологические машины, ну, американская работала лучше нашей (хотя это не значит, что лучше нашей работала и английская, и французская, и австралийская, и все прочие идеологические машины) - но дело ведь не в этом.
Дело в том, что мы изначально настроены думать о себе дурно - при всём нашем шапкозакидательстве и пресловутом «патриотическом угаре». О себе дурно, а про других - в целом хорошо. А они настроены думать о себе хорошо, а тому, что мы дурные - ищут непрестанные подтверждения.
Мы всё время хотим думать о них лучше, чем они есть. А они о нас - хуже, чем мы есть.
Мы всегда к ним более чем снисходительны. Они всегда к нам строги и пристрастны.
Создаётся эффект своеобразного перевёрнутого зеркала: они смотрят фильмы о том, как чудовищно в России и воспринимают это как правду, и фильмы о том, что Россия - героическая и прекрасная - как «соцреализм» и «лакировку».
Здесь смотрят фильмы про героический и гламурный Запад, как истинную правду, фильмы же с картинами раздрая, человеческой печали и нищеты - не воспринимают; по крайней мере, с «Западом» - они не ассоциируются напрямую. Это просто фильмы про отдельных людей, которым почему-то плохо на чудесном Западе. Это собственно касается не только кино, но и литературы (или исторической публицистики).
Самые популярные и читаемые наши книги на Западе какие?
Я перечислю те из них, которые в последние десятилетия занимали места в рейтингах продаж и числились как
бестселлеры.
«Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. «Дети Арбата» Рыбакова. Шаламова, конечно же, читают.
Это великая литература - Шаламов так уж точно - но те, кто жили в советские времена отлично помнят: у нас здесь никогда и никого не заводила так литература про немецкие концлагеря. Читали запоем Ремарка, многие читали Бёлля, Томаса Манна. А потом и Эрнста Юнгера стали читать и переиздавать непрестанно (это как если бы в Германии сегодня переиздавали и читали что-нибудь вроде Бондарева, помноженного на Лимонова - но они такое не читают).
Ещё что там летело с прилавков?
«Ночевала тучка золотая» Приставкина - про детдом и выселение чеченцев в 1944 году, если кто не помнит сюжет этой действительно прекрасной повести.
«Приключения солдата Чонкина» Войновича - пародийная антисоветская сага.
Наконец, «Русская красавица» Виктора Ерофеева, про распутную русскую душу (на самом деле очень хороший роман).
Конечно же, Улицкая - с её неизбывным ощущением духоты и мерзости советского быта.
Очень много переводили и читали Эдварда Радзинского.
В общем, выбор неукоснителен, и принцип выбора достаточно прост: о, эта страшная Россия.
Пример совсем близкий лично мне - повесть Михаила Елизарова «Ногти» - после которой ему немедленно дали немецкий грант и пригласили в Германию. Потому что в повести идёт речь про интернат с умственно отсталыми детьми и всё такое прочее. (Потом немцы поняли, что в Елизарове очень ошибались и - «попросили» его: домой, Миша, домой, ферштейн?).
Мне и в голову не придёт говорить ничего дурного о всех вышеперечисленных: я все эти книги читал и периодически находил это чтение полезным. Переводилось, конечно, не только это - но эти книги были самыми популярными и ныне вошли в канон.
И ещё тонны и тонны реальных и мифических мемуаров узников ГУЛАГа и «узников ГУЛАГа», библиотека обширнейшая. Если аккуратно все тиражи выложить - как раз можно СССР обложить по границам. И поджечь.
Вы можете представить, что мы будем выбирать книги про Францию или Англию по одному принципу: чтоб нам рассказали, как там погано живётся? С «разоблачениями»? Чтоб больше мяса, порока и кошмара?
Нет, мы такие книги не выбираем.
У нас читают литературу, а не «разоблачения».
Более того, даже когда попадаются книги «с разоблачением» - главы про «разоблачения» наш читатель не особенно замечает.
Помню, в России одно время была очень популярна книга Ромена Гари «Обещание на рассвете» - но потом, сколько я не спрашивал её читателей, никто там толком не заметил авторского сарказма, если не сказать - издевательства по поводу того, как французы сдали всё фашистской Германии, вдруг всей страной отказавшись воевать.
Сейчас я читаю очень хороший, просто прекрасный роман Колума Маккэнна «И пусть вращается прекрасный мир» - там есть впроброс сказанная фраза о том, что в американские тюрьмы напоминают вывернутый наизнанку свободный мир Америки: там чёрных большинство, а белых - мало, «потому что все они откупаются» сообщает героиня Маккэна.
По совести говоря: кого-то из нас может это тронуть? Кто-то, быть может, решит, что в США коррупция? Полноте вам. Эта информация в наших головах не застаивается. Мы все знаем: ад - здесь. Там - в лучшем случае «издержки».
Когда в России в сто тысячный раз затевают разговор о необходимости покаяния за сталинизм, почему-то никто не обращает внимания, что покаянной литературы о фашизме в Испании, Италии, Венгрии, Японии - и даже в Германии и Австрии - несоизмеримо меньше, чем понаписали у нас про Ленина, лагеря и КГБ. Никто и никогда с таким сладострастием не раздирал свои язвы, как делали это здесь. И никто с таким сладострастием не разглядывал чужие язвы, как делали это там (благополучно и достаточно скоро в историческом времени забыв про язвы свои).
С какого-то момента мы здесь начали неосознанно или осознанно отвергать любую «порочащую Запад» литературу.
Практически все иностранные писатели, которые имели какие-либо контакты с «советскими» и рисковали описывать ужасы «капиталистической жизни» выпихнуты на обочину. Это огромный свод литературы о которой даже вспоминать не комильфо.
Вопрос не в том, что по итогам событий на Украине скоро сделают «разоблачительный» фильм про российских оккупантов. (Про грузино-абхазские события такой фильм уже сняли: «Четыре дня в июне»). Вопрос в том, что там всему этому верят - ну, право слово, как дети.
Это ведь только у детей бывают «плохие» и «хорошие», «за наших» и «против наших».
В России эти оппозиции куда сложней, конечно: мы хорошие, но плохие. Они плохие, но хорошие. Они против нас, но это ничего. Мы против них, но отдыхать поедем в Европу. Это, кстати, с недавнего времени любимый либеральный прикол: чёртовы патриоты, презираете Запад, а отдыхать едете в Европу.
Ну, так, мы ещё смотрим их фильмы, читаем их книги и к ним самим относимся с непобедимой симпатией.
Здесь живут очень доброжелательные и внутренне свободные люди. Они просто не отдают себе в этом отчёт. А про людей, которые живут там, мы больше ничего говорить не станем. Кто хотел понять - он уже всё понял.
А кто не хочет понять - с ним ничего уже не поделаешь, пусть живёт, как хочет. Демократия, гуляем.
ВОЙНОВИЧ
Петровы, Хачикяны, Рабиновичи
Читайте не газеты, а Войновича,
Накройте ваши беды медным тазом
И шлите на хер в розницу и разом.
Считаю, что начинать читать классику- это,
как входить в реку с ледяной водой, когда
первый порыв- выйти из нее. Только потом,
прочитав, наверное, до конца, осознаешь,
что книга то- настоящий ШЕДЕВР,
заслуживающий признания и вызывающий
желание склонить в почтении голову перед
гениальностью его автора.
Я не мотался по церковным службам,
Я свечи не скупал у алтаря,
Не бился в лики лобным полукружьем,
По памяти молитвы вознося.
Меня учил не патриарх, а Гёте,
Я в Пушкинских писаниях тонул.
Я болен словом. Я им сшит, обметан,
Я песни подаю друзьям к столу.
Я причащался Борхесом и Бахом,
Я пост держал среди горящих книг,
Верлен мне стал наставником-монахом,
Я Бродского пророк и ученик.
По головам, разбитым старой верой,
Бездумию, бессловию времен
Ползет не мудрость, а скупая серость
С прорехами почти святых имен.
И пусть толпа не чувствует подлога,
Пусть ищет жизнь у полых муляжей,
Но все же неизменно ближе к Богу
Обычные стихи живых людей.
Профессионалы критикуют посредственность не за то, что она пишет, а за то, что ее макулатура не дает читателям разглядеть настоящих талантов.
В романах хороший оказывается плохим, а плохой - хорошим. В жизни сюжет ещё интереснее: один и другой в сговоре.