Настала темь.
Кругом так тихо
И мастерица-ночь ткачиха
Достала снасти и добро:
В них украшенья — серебро,
И изумруды, и сапфир,
Чтоб удивить искусством мир.
Червонным золотом луна
Была вначале соткана
И сказочным её сияньем
Земля была озарена.
В полотна бархат наткала,
Завесой тёмною укрыла
Она всю землю, прилегла.
Ночь-рукодельница устала —
Соткать такое покрывало!
С любовью звёзды вышивала
Она из нитей серебра,
Теперь и отдохнуть пора.
Она обнажалось без тени сомнения,
стыдливо краснея опавшим листом,
почти незаметными стали уж тени,
она не спешила… небесный проём,
казался бездонным, пронзительно синим,
а голые плечи касался туман,
пытался прикрыть ее клин журавлиный,
тоскливо смотрела… но ей, теплых стран,
не видеть, не слышать… вросла всей душою,
в места, где родилась, где время ее,
тоскою пропитано, потом и солью,
где солнце садится, а утром встает…
она обнажалась, бесстыдству не место,
готовилась к брачной и длинной ночи,
зима превратит ее скоро в невесту,
под белым пологом чуть сердце стучит…
Сентябрь…
Его первые дни последним летним поцелуем касаются губ, ласково гладят волосы, обнимают за талию, сплетают пальцы с пальцами и ведут за собой в глубину осенней красоты, тишины, мудрости…
По ночам с неба всё ещё горстями сыплются звёзды, только успевай загадывать желания, и собирай про запас, чтобы раздать всем, кто не успеет и оставшимися украсить потом ветви новогодней ёлки.
Сентябрь…
По утрам уже холодно. Обязательны куртка или плащ, но только непременно на платье или легкую рубашку, потому что ближе к полудню теплый воздух ещё ласково свернется на голых руках и коленях. А пока над водой стелется тщательно вывязанный туман и, под небрежно накинутой белесой вуалью, совсем не видно соседского дома.
И люди на автобусной остановке, как взъерошенные воробьи, не проснулись до конца, ещё нервно поправляют перышки, но уже поехали на работу, учёбу, и только водитель, чей рабочий день начался в 4 утра и уже близится к концу, сдержанно улыбается из-под густой челки. Волосы у него цвета соломы, такой, которая лежит сейчас на полях в аккуратно свернутых тюках.
Небольшая пробка из разноцветных машин напоминает скорый листопад в парке, когда легкий ветер будет неторопливо подгонять их дорожное путешествие.
Первый за этот год птичий клин. Они чувствуют осень раньше всех и пытаются успеть переждать в тёплых краях время умирания всего живого.
Сентябрь…
Время собирать яблоки. Давить сок. Закатывать пузатые банки на зиму, чтобы потом, когда серая хмарь и ледяная промозглость вступят в свои права, открыть прозрачный сосуд с янтарной жидкостью и пить концентрированное лето из любимой чашки.
Время невысказанной горечи. Время неясных сомнений. Время немого восторга. Мир с собой. Воспоминания из детства. Это тоже про сентябрь, когда варится душистое варенье. Аромат ложится на полки, на стены, на плед, которым тебя накрыли заботливые руки, течет к окну, приманивая златорогий месяц и привязывая его за острые рожки к перекрестью рамы. До слёз уютно и тепло на сердце. И хочется застыть в этом моменте навсегда, как в сосновой смоле, что солнечными бусами опоясывает стройные стволы. Хочется стать ложкой, которой мешали волшебную мякоть, блюдцем, на которое снимали оранжевую пенку, лезвием ножа, которым резали сочные плоды, только бы сохранить навсегда в памяти этот вечер.
Сентябрь, время, когда перехватывает дыхание от нежности, когда в душе надолго поселяется маленький, добрый, наивный ангел, когда каждое мгновение кажется бесконечным и не имеющим цены.
Понять недавно смог лишь я, а Вы, наверно, к счастью, не поймёте,
Какую муку, Ульрику любя, в душе и сердце испытал под старость Гёте.
Не проходите молча мимо молодых,
Не отводите равнодушно взгляд,
У них нет опыта волос седых,
Ругаются, — не ведая творят…
Нуждаются сердца в тепле,
Боятся, словно птички кошки,
Не пролетайте мимо на метле,
Не расставляйте мышеловки.
Вы просто подарите им улыбку,
И поделитесь добрым словом,
Исправить им поможете ошибку,
Пусть будет радость взята за основу…
Никого нет терпеливей
Чем простой бумажный лист,
Что белеет сиротливо.
Хрупок, тонок, неказист.
Он не блещет интеллектом
И в науках полный ноль.
Не умеет петь дуэтом
И легко вживаться в роль.
Лист на подвиг не способен
И на помощь не придёт
Ни в работе, ни в учёбе
Сделав легче будней ход.
Он не знает, не умеет,
Не талантлив и не смел.
Но порой друзей нужнее.
Потому что лист сумел
Терпеливо все дослушать
Мысли, чувства и слова,
Отражая в строчках душу…
Нет прекрасней мастерства.
Стёрлись в памяти лица,
Время берёт своё.
Только ночами снится:
Старый ветвистый клён,
Бабушкино варенье,
Речка среди холмов.
Рвутся цепочки звенья
Детства волшебных снов.
Открыла душу настежь… Простудилась…
Теперь усиленно, отчаянно лечусь.
И, выпивая горькое лекарство — грусть,
я понимаю — счастье только снилось…
Чем сумел ты растревожить сердце,
О тебе все мысли для чего,
Неужели приоткрылась дверца
Запертого чувства моего?
Не ждала я встреч и не гадала,
Господи, спаси и сохрани,
Я так долго от любви страдала,
Не хочу вновь проживать те дни.
Ты чужой мне, я тебе чужая,
У тебя земная жизнь своя,
Почему же, глаз не отрывая,
На меня глядел ты, не тая.
И я тоже на тебя смотрела,
Боже, я ещё хочу взглянуть.
Ну зачем, моё какое дело;
Кто ты и куда ты держишь путь?
Праведный, прошу тебя я слёзно —
Справиться с волненьем помоги.
Неужели это так серьёзно?
От шагов неверных сбереги.
Сердце успокойся, ну не надо,
Не выскакивай ты из моей груди,
Это снова боль, а не награда,
Не смотри в глаза мне, уходи.
1966 г.
Решила согреться огнём
И затопила я печку,
Все думы о встрече, о нём,
Себе зажигаю я свечку.
Душа моя бьётся в тоске,
Друзья одиночества — грёзы
Пишу я в родном уголке
Зимой в холода, летом в грозы.
Бегут строки в мой белый лист,
А ночь ещё долго продлится.
Приди, если в помыслах чист
И если свободен, как птица.
Всевышний мне шепчет: «Поверь
Ты в счастье, удачу в судьбе.»
Придёт, постучится друг в дверь
И скажет: — Скучал по тебе.
1966 г.
Душистых трав нарву я в огороде
И сразу кипяточком заварю,
Умылась, легче стало вроде,
Себе я настроение дарю.
Чужие дорогие все приправы
Мне за валюту вовсе не нужны,
Милей свои уральские мне травы,
В них запах Родины — родной мне стороны…
1966 г.
Виньетки фраз витиеватых
На лист я выдать не спешу,
Не хитро, не замысловато —
А очень просто я пишу.
В душе моей сюжетов много,
Рождённых ночью при луне,
Манит словесная дорога,
«Крылатый конь влетал ко мне.»
В наш старенький и скромный дом
И, задевая потолок,
Протискивался он с трудом,
И крыльями взмахнуть не мог.
Был рядышком конь, за спиной
Он в рифмах вместе был со мной,
Но был невидим для других,
Моих любимых, дорогих —
Отца, сестрёнки, брата, мамы,
Где мы семьёю жили в Лысьве,
Пегас стоял за мной упрямо,
Мои выстраивая мысли,
В ряд стихотворный смысловой,
Своей кивая головой.
1961 г.
Тем, кто любит поэзию, дарю осень, какой вижу её сам!
Осень…
У осени бедовые глаза,
Походка грациозна и степенна…
Дожди частят и хочется сказать,
Что реки скоро спятят непременно!
Смеётся ветер шорохом травы,
Уходят в небо птичьи караваны,
На тумбах зябнут каменные львы,
Торжественны дубы как капитаны!
У осени волшебный цвет волос,
Накидка в цвет опавших листьев клена
И всюду вязнет взор в охапки роз,
И звёзды улыбаются влюблённым!
На грудь земли упала благодать!
Пушистой охрой, рыжим покрывалом,
Как будто вновь заботливая мать
Дитя своё от стужи спеленала…
У осени последние штрихи,
Холсты её готовы к созерцанью,
Поются песни, пишутся стихи
О красочном природы мирозданье!
Шумные улицы, тесные города
Воздух заряженный дымом
Небо обуглится, скроются в никуда
Люди бегущие мимо
Ты не услышишь крика о помощи —
Время в большой цене
Стены огней сдавят виски сильней
Обернись — мне не встать без твоей руки,
Не услышать биение сердца
Обернись — мне не встать без твоей руки,
На холодных ветрах не согреться
Белым по осени — значит уже зима
Может никто не заметил
Гладко причесанный город сошел с ума
Стал самым скользким на свете
Ты не услышишь крика о помощи —
Время в большой цене
Стены огней сдавят виски сильней
Обернись…
На перекрестке дней стоим.
утонет в лужах скоро лето,
вновь каждый день не повторим,
но мы опять не верим в это.
кочуют в небе облака
в аэропорты без названья.
и дней — прозрачная река
несет прохладу увяданья.
и мы торопимся собрать
и желтый лист и тишину
на перекрестке повстречать
давно ушедшую весну…
следы смываются дождём
и тонет в лужах наше лето,
а мы опять чего-то ждем,
а мы опять не верим в это…)
------
тревожит время ожиданий,
листвой опавшею шуршит.
как перышко летит стихами,
неслышно в рифму говорит.
и ветер и трава у дома,
и паутинка на окне…
нежнее нежного. истома
слезой дождя поет во мгле.
зовет гулять подруга осень,
стихает в парке летний шум,
где белочка меж веток сосен
жует подаренный изюм…
еще совсем-совсем немного
и бабье лето полетит
пушинкой, легкой недотрогой
все выше, выше от земли…