Старые люди не плачут слезами.
Старые люди плачут сердцами.
Высохли слёзы от давних страданий.
Немного осталось от прежних желаний.
Морщинами жизнь расписала их лица.
У каждой морщинки — своя страница.
В каждой странице — правдивый рассказ.
О радостях, горестях… всё без прикрас.
Старые люди медленно ходят.
Усталые ноги их часто подводят.
Некуда больше им торопиться.
День слишком длинный, и ночью не спиться.
Старые люди сидят на скамейках,
В парках, и просто порой на ступеньках.
Взглядом невидящим жизнь провожают.
Смотрят ей вслед, головами качают.
Много могли бы они рассказать.
Да молодость их не сумеет понять…
Буквы донесут до сердца фразу.
Слов твоих простых согреет весть.
Я тебя не видела ни разу,
Только знаю: ты на свете есть.
Наши руки не касались рая.
Только в нечет звезд и солнца чет,
Если боль тебя коснется краем,
По моей щеке слеза течет.
Наших добрых ангелов круженье
Дарят встречу в мировой глуши.
Кажется, как будто продолженье
Ты моей оборванной души.
Может быть, приснюсь однажды ночью,
Может быть, осветишь мою тьму…
Ты меня поймешь по многоточью,
Я по междометью все пойму.
Нам часов общенья будет мало,
Что хотим сказать — не перечесть.
Я тебя ни разу не видала,
Но так счастлива, что ты на свете есть.
2003 г.
Пойте трубы печные, кирпичные,
Пойте, радуйтесь вновь холодам,
Запылают поленья различные,
И потянет дымок к небесам.
Заалеет плита, застыдится,
Жаром, пылом печки задышат,
Задрожат невольно ресницы,
Небеса благодарность услышат:
За тепло и за мир под крышей,
За блаженство души и уют,
За мурлыканье кошки рыжей,
Что у печки найдёт приют…
Люблю я солнце осени, когда,
Меж тучек и туманов пробираясь,
Оно кидает бледный мертвый луч
На дерево, колеблемое ветром,
И на сырую степь. Люблю я солнце,
Есть что-то схожее в прощальном взгляде
Великого светила с тайной грустью
Обманутой любви; не холодней
Оно само собою, но природа
И всё, что может чувствовать и видеть,
Не могут быть согреты им; так точно
И сердце: в нем всё жив огонь, но люди
Его понять однажды не умели,
И он в глазах блеснуть не должен вновь
И до ланит он вечно не коснется.
Зачем вторично сердцу подвергать
Себя насмешкам и словам сомненья?
Укрою я плечи берёзы,
Что зябнув, стоит на ветру,
Её одиночества слёзы
Платком осторожно утру.
Берёзка замрёт в удивленьи,
Задержит дыханье своё,
Душа моя вздрогнет в волненьи —
А вдруг это счастье моё.
1969 г.
Глубока словесная река,
Где найти слова, чтоб понял ты —
Без тебя не пишется строка,
Без любви умчались прочь мечты,
Отзовись, вблизи ты иль далёко,
Без тебя мне очень одиноко…
Бабье лето,
Это, это…
Это тщетная попытка повернуть вспять бег календаря,
Это тризна по любви умершей, красоты поминки на закате Сентября.
И когда заканчивается Август, забываются в сердцах Июль, Июнь,
И для той, которой ты стал старым, как всегда найдётся тот кто юн.
Мы сидели напротив. Молчали.
Прожигая друг друга глазами.
Мои мысли по венам стучали
Под распущенными волосами.
Нам казалось, что время застыло,
Но мы слышали взрывы вокруг,
Кровь внутри леденела и стыла
От касаний арктических рук.
«Я знаком с ним лишь пару минут» —
Тихо разум в реальности шепчет,
Только возгласы сердца вдохнут:
«А мне кажется, целую вечность…»
Copyright: Злата Маркина, 2015
Свидетельство о публикации 115042208492
Без тебя
был другим я. Видимым.
Резкость линий плутала_впотьмах.
Поцелуем застывшим, обыденным
Я остался __ в холодных устах.
Невидимкой без масок врывался,
Сердце дикое__ласкою приручал.
И за ключ от него смело дрался!
Нарываясь_на грозный скандал.
Ты в горниле страстей закаляла,
То в огонь, то в лед швыряла меня.
Если б только тогда бы ты знала,
Что лишишься покоя и сна.
Стал невидимый я_в неизбежности
Зачерствела душа______серебром.
Разорви ее в клочья! Бей вдребезги!
Или надвое режь! Ледяным.
Стеклом.
Он 'идиот'.
По Достоевскому. почти
«князь Мышкин».
Палитрой чувств
расписывает жизнь,
мальчишка!
Он выворачивает
душу.
«Наизнанку».
Изображает__бога?
Эх, всего лишь, отзеркаливает —
божеством. немного.
Он. Иногда песок,
иль бисер, может камни —
мечет.
Строфой играет.
Может, талисманом лечит.
Речи.
Его не мальчика,
уж точно.
Может, даже не поэта.
Но, идиотски помнит твое имя!
Прости. ему это-)
Возможно,
сквозь века,
которые — одно мгновение,
Дарует память
/к той части лет/.
блаженное прикосновение.
И. «Имя»,
незабвенное —
любови той ушедшей,
он вспомнит!!!
Пылкий,
очень странный. «Мышкин». Сумасшедший.
Закрой
за мной. Все двери, зеркала.
Достоинства причисли_к недостаткам.
Наивно вспомни присказку: любовь зла.
С обиды горькой завари__чай сладкий.
Позанавесь тоской__холодное стекло.
Рукой недрогнувшей порви_тетрадки,
В которых пляшет чувственно Дракон,
Огнем раскрашивая рифмы и загадки.
Пролей хрустальную_чистейшую слезу.
Пусть в амальгаме_растворится солью.
Задуй счастливую, ярчайшую__звезду,
Которая звалась любовью__или болью.
Запри за мною_крепко память на засов.
Оставь лишь. амулет. и зуб_драконий.
Не помешают двери мне!!! Средь снов
Витаю мотыльком! и пью нектар с твоей
Ладони.
Что, потеряла
amulet. в беспечной жизни, ухoдящей.?.
Знай, без потерь не дать обет, ментальный и скорбящий.
Утешься. золотою кLETкой, надень на шейку. k r e s t,
Лицо под вуалеткой. преЛестнее напыщенных неVест.
А боль. оставь в купLeте, и отпусти — с цепи. любовь!
Будь самою везучею — на свете! Свободной! Без оков.
И на ночь ВЫпей «Негрустин», когда тоскою. обуяна.
Ругай и проklinай мужчин! и всПоминай меня.
C м у т ь я н а.
Утро летнее с росой. Комаров, что мошек. А над ножкою босой платьице в горошек… Глаз лукавых изумруд. Синь в глаза с рассвета. Ну, а губы снова лгут всё про то, да это… Хорошо. Лелеет зной новую причуду. А в тени уже лесной хоть чего, но буду… Отчего бы не успеть не унять всю душу той, какой не расхотеть и нежна к тому же… А грибов за ратью рать на охоте тихой… И клубники не собрать вместе с ползунихой… Не убавить, не отнять и не измениться. Только хочется опять пить и не напиться… Да за вечером во след лишь в глазах счастливых видеть утренний рассвет в росных переливах…
От счастья павшая слеза, да крик разбуженного эха. Моя смешная егоза, неисправимая умеха… Не нужно что-то говорить и что-то лишнего не нужно, спеша безумное творить неумолимо и нескучно… Унять ли, ежели не в мочь, смиряясь с играми в забавах. И лишь безудержная ночь в бредовой радости на травах… Сверчки, устав от суеты, да звёзды, сны свои не чуя. И только ты, и только ты, кого желаю и хочу я… И ветер полночи, кружа, и свет в глазах, и крик, не прячась. И чёрту молится душа, в священной радости дурачась… и то, что нет уж ничего, что может быть, чего не может. И лишь от взгляда одного то бес орёт, то чёрт ворожит…
Строги движенья, чуть играет
Улыбка дрожью тонких губ.
Она прекрасно понимает:
Кто смотрит мимо — просто груб.
В глазах — огонь уставших молний,
А в дерзком голосе — печаль.
Весь облик чист, как воздух горний,
И звонко резок, как хрусталь.
Вокруг реальность, замирая,
Повеет дымкой, как кальян:
Она божественно земная!
А впрочем, я сегодня пьян…