Мы раскрашиваем мир нашими красками и уже не способны видеть его во всей своей собственной красе.
Не шрамы красят мужчину, а красивая женщина рядом.
Ну что же ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Я уже закончил школу, научился целоваться
И красивые девчонки все хотят со мной встречаться
Но случилась неприятность - жизнь меня свела с тобой
Нет зубов - вставная челюсть, глаз косит, а нос кривой
Ну что же ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Ну что же ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Когда тебя целую - глаза все закрывают
Тебя со мной в метро бесплатно пропускают
Когда идем вдвоем - тебя боятся хулиганы
И крестятся от страха в подъезде наркоманы
Ну что ж ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Маленькая девочка…
Ну что ж ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Ну что ж ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Ну что ж ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Ну что же ты страшная такая?
Ты такая страшная
Ты ненакрашенная страшная
И накрашенная
Он был по-настоящему, по-человечески красив - изнутри: улыбка его шла от самого сердца или от того, что зовут душой человека, а потом весело и открыто выходила на поверхность, то есть освещала лицо.
У Ганечкиной овощи на грядках
галдели спозаранку поутру,
как с парубками девки на колядках.
Сей шум загнал Полкана в конуру.
Лил слёзы крокодилии лук-репка,
мол зелень щиплют - истинный кошмар.
- Укрыть перо волос придется кепкой,
иначе стану лысым, словно шар.
- Ну, а меня грызут нещадно мыши,
Морковка, всхлипнув, выдала минор.
- Ужели я росту для ихней пищи?
Нарыли паразитки всюду нор.
- Меня наоборот не замечают,
как будто прокаженный, аль варнак.
К чему тогда вообще меня сажают?
Бранился и ругался Пастернак.
- Да ладно вам. Вальяжная Капуста
шеперилась, занявши пол гряды.
- Глаза продрали, сразу же о грустном,
я предлагаю выпить всем воды!
С одышкою басила громко Тыква,
пыхтя, как перегретый самовар.
- Всю воду с грядки выпью, так что, фиг вам!
Мигрень у меня от этих ваших свар.
В аромате липы, столь благоуханном,
Стонет наслажденье, приглашая в Рай!
И уже пред взором сладостно туманно,
В шепоте соцветий слышно: «Забывай
Хмурые печали, разочарованья,
Темень непогоды, что проникли вглубь!
Познавая радость, погрузись в сиянье
Липового цвета, нежно приголубь!»
В щедрой благодати, струях исцеленья
Оживает духом вера в чудеса,
Полнятся медовым лакомством владенья,
Кружатся средь злата птичьи голоса!
Цок в ветках… дань отдав руладам,
Мурлычет летний соловей…
Густым медвяным ароматом
Дохнёт порой от купырей…
Певцам, под звуки их осанны -
Гудящих жарко звонких грёз,
Рассыпал кто-то этой манны
Из прихотливых снежных звёзд.
Июньский зной тягуч и сладок,
Благоухает стебель, сжат…
Скороговорки серых славок
В душистом воздухе кружат…
С плетня, белея, свесил розы
Шиповник… бьёт в траве родник,
И синие снуют стрекозы
В цветах лазурных вероник…
Ничто покоя здесь не тронет, -
Так кошкой иволга кричит,
В высокой схоронившись кроне,
Где глаз её не различит.
К цветку брюшкА пристроит шмель ком,
И свистом чечевиц дуэт
Разбудит луг, - когда я мельком
Её увижу силуэт…
И я запомню миг счастливый,
Когда, качаясь от ветров,
Дождём медовым плачут ивы
В ладони свежих лопухов.
Дорожкой полною чудес,
Луна направила нас в лес…
Там чудные зверьки живут,
И птицы разные поют…
Райской жизни уголок,
Не на диване в потолок…
А на мягкой зелёной травке,
Поваляться можно мягко…
Там ночью звёзды зажигают,
И все животные знают…
Что пора уже идти на охоту,
Вот такая у природы забота!
Чуть пробуждается рассвет,
и звезды гаснут, исчезая,
вдали искрится небосвод,
лучами солнца, тени накрывая.
А солнце, ослепительно пылая,
так ярко, осветило горизонт,
и мрак ночной, куда то растворяясь,
все увлекает солнце, за собой.
Туман ночной, поднявшись над землею,
по капельке, росою травы укрывает,
а в глубине тиши лесной,
перед рассветом звуки, нарастают.
Все выше, солнце поднимаясь,
пригрев, сменяет всю прохладу.
С утра нам воздух, нагревает,
тепло всем дарит, как награду.
Пчела, залетая в какой-нибудь двор, минует мусор и хлам и непременно найдет прекрасный цветок, на который и сядет. Муха же, влетая в прекрасный сад с благоухающими цветами, все равно отыщет грязь и нечистоту.
Женщины, наделённые внешней красотой, служат моделями; а женщины, наделённые красотой внутренней, служат примером.
Красота - не война, чтобы требовать жертв… Она должна быть естественным явлением, представителем мира)
Глубокой ночью листья берёзы танцуют на ветру и купаются в волшебном свете обычного городского фонаря… Сказочно красиво!
Что может сравниться с бессмертной усладой?
Так нежно ласкает, дурманит, пьянит
Изящным абрисом в долине отрады,
Где пряность блаженства, как птица, кружит!
Среди разнотравья волшебным ажуром,
Расцветкою дивной приводит в восторг
Цветочное чудо игривых Амуров,
Вплетающих радость в аромавенок!
Феерия счастья разносится ветром
В прозрачном эфире Вселенской любви,
Лучатся роскошным волнующим светом
Нарциссы - созданья земной красоты!
«Вино говорит. Это общеизвестно. Оглядитесь. Спросите уличного оракула, незваного гостя на свадебном пиру, юродивого. Оно говорит. Оно чревовещает. У него миллион голосов. Оно развязывает язык, выбалтывая тайны, которые вы не собирались выдавать, тайны, которых вы знать не знали. Оно кричит, разглагольствует, шепчет. Оно говорит о великих вещах, о гениальных планах, трагических страстях и ужасных предательствах. Оно хохочет до упаду. Оно тихонько хихикает себе под нос. Оно рыдает при виде собственного отражения. Оно вытаскивает на свет летние дни, давно минувшие, и воспоминания, крепко забытые. От каждой бутыли веет иными временами, иными местами; каждая, от простецкого „Молока Мадонны“ до надменной „Вдовы Клико“ 1945 года, - скромное чудо.»
Отрывок из книги: Харрис, Джоанн. «Ежевичное вино.» Эксмо, Домино, 2008−06−01T22:00:0000:00. iBooks.
Этот материал может быть защищен авторским правом.