Книга не достойна внимания, если её нельзя разобрать на цитаты…)
Прошлась глазами по заставленным полкам книжного шкафа: все перечитано. Значит, в натопленной квартире от одиночества мне не укрыться - нет подходящей книги.
Бывает, читаешь книгу и забываешь обо всем, никак остановиться не в силах, сюжет интересный и написано просто, и что-то умное для себя находишь.
А бывают «мудреные"книги, вроде как, и хочется прочесть, но никак, и читаешь месяцами или вообще, они пылятся без дела.))
- На что я тебе?
- На всю жизнь.
Интернет отнял наши любимые книги,
Да и нас он у книг отобрал,
Все зависимы мы, те незримы вериги,
К монитору которыми рок приковал.
Мариэтта Чудакова: «Самая распространённая фраза в России: «От нас ничего не зависит!»
«Мариэтта Чудакова - филолог, историк литературы, член Европейской академии, общественный деятель. В этом году ей исполнилось 80 лет. Уже 20 лет она занимается особенным делом - развозит нужные книги по школьным библиотекам, встречается с учителями, библиотекарями и школьниками в самых глухих деревнях, проводит лекции. Предлагается фрагмент из интервью Мариэтты Омаровны порталу „Правмир“ - о том, что нужно рассказывать детям об истории России, что такое настоящий патриотизм и о долге образованных людей перед младшими поколениями.» (Ксения Смирнова)
…
Мне кажется, что люди не отдают себе отчёт, какой год нас ожидает - столетие Октября. Я считаю, что все образованные люди должны почувствовать свою ответственность перед младшими поколениями, извините за нравоучительный тон. Каждый человек с высшим образованием должен продумать, как он поработает следующий год. Если мы в год столетия не поставим точки над i в истории ХХ века, то всем взрослым мыслящим людям - настоящий позор. За почти тридцать лет после конца советской власти не сделаны важнейшие вещи. Никто не объяснил глубочайшую ошибку марксизма - мы его чуть не век считали истиной в последней инстанции, - оказалось, что классовая борьба отнюдь не составляет сути жизни человечества, что смысл истории не в том, чтобы рабочие отняли собственность у владельцев фабрик. Никто не объяснил, что не может быть назван великим мыслителем человек, который сделал, как Ленин, решающую мыслительную ошибку: был до конца уверен, что вслед за Россией революция полыхнёт по всему миру.
И пора сказать, что в гуманитарном нашем деле тоже есть аксиомы, пора их ввести. Например, что Октябрь был катастрофическим для России, потому что он увёл её с исторического пути в историческое стойло на семьдесят с лишним лет, - или в исторический тупик - кому какое слово больше нравится. А тем, кто говорит: «А зато как было тяжело в 90-е годы», - задаём вопрос: мы мчимся по автобану на машине, вдруг нас останавливают: «Вы куда, собственно? - «Туда-то». - «Дальше тупик, вы туда не попадёте». - «А как нам туда попасть?» - «А вот здесь просёлок, правда, очень плохая дорога, но по ней вы к цели попадёте». Тогда спрашивается: продолжать по автобану или свернуть на просёлочную дорогу? Я провела такую проверку на тему «Что происходит с нашими подростками?» с помощью библиотекарей Брянской области, Пермского края, Кемеровской и Свердловской областей. Исследование заключалось в следующем: я задала детям несколько вопросов - они должны были письменно ответить учителям-словесникам. Почему не историкам? Потому что ни один историк из профессиональной чести не выпустит из своих рук бред, который его дети напишут. А словесники отвечают за Пушкина и Толстого, это другое дело.
Все прекрасно прошло - прекрасно по форме, ужасно по содержанию. Первый вопрос: «Что произошло в октябре 1917 года?» Второй вопрос: «Что вы знаете о Ленине и что вы о нём думаете? Что вы знаете о Сталине и что о нём думаете, что вы знаете о Ельцине и что о нём думаете?»
Ответов четырнадцатилетних людей было штук сто, исключений - одно-два. Если резюмировать, то так: Ленин - «хороший, добрый, заботился о людях, создал СССР»; Сталин - «да, у него были недостатки, некоторые его не любили, другие уважали, несогласных он отсылал в Сибирь, были репрессии, но укрепил СССР, мы при нём выиграли войну, он был генералиссимус, полководец».
Ельцин - через все ответы до одного - «пил, развалил СССР». Это все звенья одно цепи. Этот двоечник, губернатор Орловской области, уверенный, что Петербург был в ХVI веке, говорит, что Иван Грозный - великий исторический деятель. Его спросили про Сталина: «Сталин - тоже великий исторический деятель». Теперь ждите в Орле памятник Сталину - это я вам ручаюсь.
Я специально ездила в Орёл и даже, пытаясь остановить это безумство, составила брошюру - сама я не медиевист, поэтому брошюра - «Российские историки об Иване Грозном». Я в этой брошюре цитатами из лучших наших историков показала, что это Сталин всё сделал, ему нужно было найти оправдание для террора, и он возвеличил Ивана Грозного. За свой счёт напечатала четыреста экземпляров, привезла им, раздавали там, но, видимо, не хватает сегодня чего-то в нашем народе… настоящего заряда, который не позволяет оправдывать злодеев и тиранов. Я считаю, что все мы должны испытывать глубочайший стыд, что через четверть века после советской власти у нас бюсты Сталина в европейской части страны растут как грибы. Историю движет не пассивное большинство, а активное меньшинство. Да встали бы, за руки держась, и не дали бы его ставить, как в 70-е годы - в гораздо худшее время! - студенты - историки, взявшись за руки, не дали снести в Москве палаты XVII века. Я этого не понимаю, честно скажу. Мы же в своей стране!
Вот многие знают, что есть посёлок Шелангер в республике Марий Эл? Там поставили памятник Сталину, пятиметровый. В сапогах, с простёртой рукой… Что же дальше будет с нашими детьми? Если взрослые поставили - значит, хороший был человек. Вот эта связка у нас остается в силе: жестокость, террор могут быть чем-то оправданы и даже принести победу в войне. Ну что я мотаюсь по вашим городам - я тоже хочу заниматься своим научным делом, я занимаюсь историей литературы ХХ века, у меня на каждый год с 1917 по 1990 - отдельный файл в компьютере. Я хотела бы сесть, наконец, и дописать концептуальную историю литературы ХХ века советского времени. А я всё время на это отвлекаюсь. Я призываю вас к помощи, чтобы какую-то небольшую часть вы на себя взяли. Потому что со старшими, которые очумели, и считают, что всё правильно, ничего уже не сделаешь. Но социологи недооценивают такую вещь: электорат - вещь подвижная: одни умирают, другим исполняется восемнадцать лет. Вот мы с вами должны подумать над обновлением электората, чтобы те, кто войдут, были умнее своих родителей.
Многие считают, что с детьми нельзя говорить о репрессиях - не будут родину любить. А я абсолютно уверена: если в детстве не привить ребёнку чувство сострадания, лет до двенадцати-тринадцати, - то всё потеряно. Или он сострадает в детстве - животным, невинно погубленным согражданам, - или уже никогда, я за это ручаюсь.
Те люди, которые говорят о том, что история должна воспитывать патриотизм, понимают патриотизм как пассивное чувство: сижу и любуюсь, как на экране, своей историей, как Россия шла победным шагом от Рюрика до Путина, а отклонение было одно - в девяностые годы. Тогда зачем-то отклонились, а так всё хорошо было. А я заявляю, что патриотическое чувство не может быть пассивным, оно хорошо только тогда, когда оно активное. Акценты должны быть переставлены: не «смотрите, какая у нас хорошая история», а какие среди прекрасных были ужасные страницы - и от тебя зависит (это мы к школьникам обращаемся), чтобы они не повторились! Только действенный патриотизм, и ничего больше.
Почему ж не рассказывать о репрессиях? Мы же читаем детям сказки о людоедах! И они видят, что людоед - плохой. Пусть они знают, что у нас были людоеды, и они были плохие. Это можно с самого раннего детства пояснять. Нужно ли подросткам читать лагерные воспоминания? Непременно. Скажу об одном потрясающем писателе, которого никто не знает, три книги которого мы с главой историко-литературного общества «Возвращение» Семеном Виленским издали - Георгии Демидове. Он равен по таланту Шаламову, он такой же колымчанин, как и тот. Шаламов, который мало о ком сказал доброе слово (жёсткий был человек), написал в записной книжке: «Никогда не встречал человека умнее и честнее, чем некто Демидов». Потрясающий писатель. У Семёна Виленского был замысел издавать в серии «Memoria» лучшие образцы прозы и мемуаров о ГУЛАГе. К восьми книгам этой серии я написала - по его настоятельной просьбе - предисловия. Например, один из авторов серии - Ольга Адамова-Слиозберг. Её книга издается третий раз, и она должна быть в каждой школе. Когда её читаешь, то настолько понятно становится - любому, мне кажется! - сталинское время…
Она рассказывает про женщину, которая сидит с ней в камере. У неё дома остался двенадцатилетний сын. Он ей пишет письма. Ему плохо с одной тёткой, с другой, он мечтает, когда вернётся мама. Она пишет, что вот уже срок кончается, ещё чуть-чуть потерпи. Наступает 22 июня 1941 года, её должны освободить в эти дни. И негласный приказ: никого не выпускать, у кого кончился срок, до особого распоряжения. Она пишет об этом сыну. Проходит месяц-полтора, он ей пишет: что ж ты мне ничего не пишешь. Она идёт к начальнику, тот говорит: ваше письмо задержано. Через несколько месяцев приходит письмо от незнакомого человека: вы, видимо, освободились и занялись своей жизнью, а вашего сына я нашёл с высокой температурой на каком-то полустанке в Сибири - мальчик поехал маму разыскивать. Он у меня сейчас живёт, но что дальше-то? Проходит ещё несколько лет, и она встречает своего сына в лагере уголовников.
Когда я работала в комиссии по помилованию (я была там в последние годы единственной женщиной) и высказывалась за скидывание срока, то мужчины иногда возражали: вы что, у него такой букет! А я говорила (дела были под рукой, лежали на подоконнике): покажите мне первый его приговор. И я всегда видела то, что предполагала: 1945−1947-й годы. Четырнадцати-шестнадцатилетний парень, ясно, что родители там, а он за воровство садится, и дальше пошло, и у него уже пять-шесть посадок.
Патриотизм воспитывать надо на чистой правде, призывая детей к активности, а я уверена, что мы сами душим в детях активность, их природное свойство.
Если вы где-нибудь встретите двенадцатилетнего мальчика в пустынном месте, и скажете ему: «Только ты мне можешь помочь, я надеюсь только на тебя!» - то он вам поможет не хуже, а может, и лучше взрослого. Ему надо только быть уверенным, что взрослая женщина его не морочит, и ей правда понадобилась его помощь. Он из кожи вылезет и поможет вам. Мы должны взывать к активному чувству патриотизма: «От тебя зависит судьба страны!»
А они что сейчас слышат в своих семьях? Мы проехали в 2007 году с Андреем Мосиным, «афганцем» - он за рулём, - на машине всю страну от Владивостока до Москвы, побывали в семнадцати городах и посёлках. Везде я дарила книги и вела беседу под названием «Современная литературная ситуация» - что читать в этом море книг. И у библиотекарей, и у читателей был большой интерес, но под конец всегда начинался сугубо общественный разговор: мне, москвичке, задавали вопросы. Семнадцать городов и поселков, минимум две аудитории в каждом по пятьдесят примерно человек. И не было аудитории - поймите! - в которой не встал бы мужчина (а я, извините, антифеминистка, я считаю, что Всевышний знал, что сделал, когда разделил человечество на мужчин и женщин, к тому же жила в детстве в тепличных условиях, окружённая настоящими мужчинами - отцом и двумя старшими братьями, они никого не боялись, поэтому, когда я смотрю на нынешних слабаков, я не могу никак в голову вместить, что это мужчины, я считаю смелость, как и ум - вторичными половыми признаками мужчины) и - по Некрасову - разводя безнадежно руками (как будто один режиссёр это ставил), не сказал бы мне: «Так ведь от нас ничего не зависит!» И когда мы с Андреем доехали до Москвы, я ему говорю: «Ну, знаете теперь, какая самая распространённая фраза в России?» - «Да, - говорит, - я уже всё понял». Я вам клянусь - исключений не было.
В каждой семье сидят взрослые папа с мамой и друг другу говорят: «Ну, ты же знаешь, от нас же ничего не зависит». Моё мнение (у кого есть мальчики, дети или внуки, племянники, те со мной, я думаю, согласятся): если в двенадцать лет мальчику внушать, что от него ничего не зависит, он не будет в будущем нужен ни жене, ни состарившейся матери, ни, извините за высокопарность, Родине. Мальчик в двенадцать лет должен быть уверен, что от него зависит всё. Пусть потом разочаруется. Мальчику надо внушать, что он всё может, от него всё зависит, и Родина его ждёт.
Интервью полностью на портале «Правмир»
Когда на душе моей морось
И стало так страшно вдруг,
Держусь за волшебный образ,
Как за спасательный круг.
Ныряю в любимую книгу
И в музыкальную даль,
Тихонько пью чай с малиной,
Смотрю на свою печаль…
Она же умная гостья:
Приходит не просто так…
Приносит свои вопросы.
Мол, я же тебе не враг.
Мол, надо бы пообщаться,
Пора ведь что-то менять…
Пора, мол, идти за счастьем,
Не смей, говорю, умирать!
Включаю погромче «Grazie»,
Открою Митчелла том.
Я ж не умею сдаваться,
Даже когда за бортом
Штормит и сорвало якорь,
Барахтаюсь на волнах.
Мне же некогда плакать -
Грусть растворю в стихах,
Страх нарисую, в клочья
Лист разорву, сожгу…
Вынырну в Междустрочии,
Снова себя найду.
Музыкой, словно шалью,
Душу укутаю вновь.
Включить себя разрешаю…
Пусть закипает кровь,
Пусть пробежит по венам
Голос, заставит жить!
Выдернет, как из плена,
Снова освободит.
Сердце заставит биться,
Душу заставит петь,
С жизнью соединиться,
Чтоб целый мир согреть.
Книги обладают способностью бессмертия. Они самые долговечные плоды человеческой деятельности.
Аз, буки, веди… на детском языке
Книга как входной билет в целый мир - мир детской литературы. Первая азбука появилась в России в ХVI веке. Предлагаем заглянуть в пять дореволюционных книг для обучения чтению и узнать их историю.
«АЗБУКА» ИВАНА ФЁДОРОВА
Первый букварь печатник выпустил в 1574 году во Львове. «Ради скорого младенческого научения», - написано от составителя. Алфавит расположен в прямом, обратном порядке и вразбивку. 40 листов по 15 строчек на каждой страничке написаны на старославянском с чёрным орнаментом из сплетённых листьев, бутонов, цветов и шишек, характерных для издания Фёдорова. Ученые склоняются к мнению, что это «первый печатный учебник грамоты для восточных славян». Единственный известный экземпляр фёдоровской «Азбуки», сохранившийся до наших дней, находится в библиотеке Гарвардского университета. Предполагается, что некогда книга принадлежала собирателю предметов старины Григорию Строганову, у наследников графа раритет купил Сергей Дягилев, а уж затем книга попала за океан.
«БУКВАРЬ ЯЗЫКА СЛОВЕНСКА» ВАСИЛИЯ БУРЦОВА
Первое пособие по обучению грамоте в Москве было выпущено в 1634 году. Оно сменило в этом деле Псалтырь. Автором стал «подъячий азбучного дела» Московского печатного двора Василий Бурцов. Печатник сохранил структуру азбуки своего предшественника Ивана Фёдорова, но собрал под одной обложкой алфавит, слоги, тексты для чтения, названия чисел и знаков препинания. Книга учит грамматике и орфографии.
Во второй части собраны молитвы и притчи царя Соломона. Букварь Бурцова предстал перед читателями в цвете: издатель выделил красным буквы, слоги и названия разделов. Книга стала основным пособием по обучению грамоте в центре России. Во втором издании печатник добавил нравоучительную гравюру. Первая картинка на школьную тему в букваре - все как в дореволюционной школе: учитель наказывает ученика розгами. Подлинные издания букваря Бурцова хранятся в Российской государственной библиотеке.
«БУКВАРЬ» КАРИОНА ИСТОМИНА
Первая иллюстрированная русская азбука с витиеватым названием: «Букварь славянороссийских писмен уставных и скорописных, греческих же, латинских и польских со образованиями вещей и со нравоучительными стихами: Во славу Всетворца Господа Бога и в честь Пречистыя Девы Богородицы Марии и всех святых». Первые экземпляры издатель и учитель детей царской фамилии Карион Истомин преподнёс матери Петра Великого - царице Наталии Кирилловне - для внука её царевича Алексея. Оформление сообразно статусу - рукописная книга расписана золотом и красками. Печатное издание вышло в 1694 году в 106 экземплярах. 43 гравированных на меди листа, на каждом - буквица из человеческих фигур, предметы на эту букву и нравоучительные пояснения. Рисунки выполнил Леонтий Бунин - ученик голландского гравёра Оружейной палаты Схонебека. Один из экземпляров «Букваря» Истомина хранится в петербургской Публичной библиотеке.
«АЗБУКА» ЛЬВА ТОЛСТОГО
Больше чем азбука. Не только знакомство с алфавитом, но и нравоучительные истории для чтения, обучение счёту, рассказы по истории, природоведению, о жизни в экзотических странах. Четыре большие книги. Первые наброски Лев Николаевич сделал в 1868 году. Классик изначально не намеревался ограничиваться лишь «буквосложением», стремился сделать учебное пособие для «маленьких мужичков» интересным. Проверял, насколько понятно изложен материал, - в домашней школе. Тридцать учеников постигали азы грамоты под руководством Толстого, супруги его Софьи Андреевны и старших детей. Вышла «Азбука» в 1872 году и вызвала споры среди педагогов. Критиковали «народность» языка и методические подходы. Реакция заставила Толстого отложить работу над «Анной Карениной» и в 1875 году выпустить «Новую азбуку», ещё при жизни классика пособие выдержало свыше тридцати переизданий. Сама «Азбука» выходит из типографии и в ХХI веке, детские рассказы Льва Николаевича - неотъемлемая часть детских хрестоматий. Вот уже какое поколение «маленьких мужичков» проливает слёзы над историей льва и собачки и переживает за Филиппка.
«АЗБУКА В КАРТИНАХ» АЛЕКСАНДРА БЕНУА
Целый занимательный мир на книжных страницах. Даже нравоучительное высказывание «Ученie свътъ, а неученiе тьма» написано не на грифельной доске учителем, а на листе бумаги, который держит… в лапе сова. Александр Бенуа - русский художник, историк искусства, иллюстратор с мировым именем, оставил в своей азбуке лишь буквы и несколько слов, наполнив детскую книгу неподражаемыми образами. За книжку для самых маленьких Бенуа взялся не случайно.
Художник считал, что эстетический вкус надо воспитывать с детства. Буквы - лишь органичное дополнение к иллюстрациям невиданного до этого в детском книгоиздательстве уровня. Вместе с маленьким читателем по азбуке путешествует арап Иакинф - так и ведётся повествование от первой буквы «а» до ижицы. «Я выучился читать и писать по-русски», - заключает в конце книги главный герой. Автор книги Александр Бенуа научил своих последователей-книгоиздателей фантазии, так необходимой при оформлении детской книги.
На самом деле, Интернет вернул людей к книгам. Люди стали постоянно читать с экрана - и стали читать гораздо больше, чем раньше.
Все люди, как книги, - читаем, читаем друг друга,
Кого-то за день, а кого-то - года напролёт,
Есть книги настольные, есть - только так, для досуга,
Где смысла немного, но очень крутой переплёт.
Есть книги, где много картинок - к ним тянутся руки,
Как VIP-каталоги, порой хочешь их полистать,
Страница, другая… зеваешь тихонько от скуки
И глянец такой больше точно не будешь читать.
Есть книги снаружи простые, легко не заметить,
Но стоит открыть их - пленяют с начальных страниц,
Есть книги, где больше вопросов и нету ответов,
А есть те, в которых зачем-то полно небылиц.
Есть книги, как сборники правил, пособий «как надо…»,
А есть увлекательный, стильный, сплошной неформат,
Есть те, что своей непохожестью рушат преграды,
А есть просто копии, можно сказать, «плагиат».
Есть люди-истории, люди-поэмы, романы,
Наивные сказки и повести есть для души,
Бесценные есть и глубокие, как океаны,
А есть и такие, что можно «купить» за гроши.
Есть книги… ну, как бы тут лучше сказать - «мимо сердца»,
А есть те, что целятся пристально прямо туда,
И не отпускают, звучат, словно тихое скерцо,
Есть люди и книги, что в наших сердцах навсегда.
Есть сложные книги, доступные очень немногим,
Есть те, что попроще, есть те, где внутри пустота,
Есть книги-раздумья, загадки, легенды, итоги,
Есть те, где всё спорно, увы, есть - где всё неспроста.
Есть те, за которыми тянутся в поисках истин
И истины эти оспорить вам не разрешат,
Есть те, что читаются долго - не хватит и жизни,
Чтоб их до конца осознать, книги есть, где душа
Шифрует посланья свои между строк, в многоточьях,
В них смысл обретают детали и каждой главой
Разорваны будут каноны безжалостно в клочья,
Такие влекут и нырнуть хочешь в них с головой!
Такие читаешь запоем и хочешь вернуться
К любимым страницам, чтоб жажду души утолить…
Есть люди, как книги, - умеют к душе прикоснуться
И этим касаньем её ото сна пробудить…
Как всё-таки люди похожи на книги
Как всё-таки люди похожи на книги,
Есть встреча, завязка, порою интрига…
Есть люди волшебные, чудные сказки,
Бывают безликие люди-раскраски,
Они всегда ждут, что им выберут цвет
И кто-то решит всё и даст им ответ…
Иные как глянец, под настроенье,
Всё ярко, нарядно, ну, прям, загляденье…
Они привлекают красивой обложкой,
Но ценят других часто лишь по одежке.
Тепла в них так мало и к ним интерес
Вот только что был и… куда-то исчез…
Встречаются редко, но их единицы,
Блокноты, и в них все пустые страницы,
Откроешь и нечего вовсе читать,
Зато сколько можно всего написать…
Люди - учебники всё лучше знают,
И остальных, в основном, поучают,
А мненья другие всегда отвергают,
Хотя, и они нам полезны бывают…
Ещё есть такие, как детективы,
И в жизни у них загадки сплошные,
Порой интересны характеры, роли,
Но в них быть опасно главным героем…
Есть те, жизнь чья полна приключений,
И часто меняют свои увлеченья,
И с ними нам рядом сначала прекрасно,
Но им надоело… и всё… кончен праздник…
И сам себя чувствуешь черновиком,
Исчерканным и ненужным листком…
Встречала особых, в обычной обложке,
Но оторваться от них невозможно,
Кто с первых страниц собой увлекает,
И к новым высотам нас вдохновляет…
Так хочется с ними подольше остаться,
И чтеньем ещё и ещё наслаждаться,
И окончанья не ждать с нетерпеньем,
В надежде, что это роман с продолженьем…
В них множество жанров и граней не счесть…
И встретить их в жизни великая честь.
Вот так мы всю жизнь и читаем друг друга,
Передавая книги по кругу,
Порою встречаем знакомые лица,
И видим заметки свои на страницах,
Пропитанные ароматом души,
И шаг замедляем, не в силах спешить…
И вдруг понимаем, читать хотим вновь,
Быть может, как раз эта книга - любовь…
А коль начитался, и мысли всё дальше,
То отпусти без боли и фальши,
Ведь, кто-то её оценит, поймет,
А, может, давно лишь такую и ждёт…
Не рвите ж страницы, ни души, ни судьбы,
Бывает, что поздно… а в мыслях: вернуть бы…
Цените же всё то, что Вы получили,
Спасибо сказать бы ещё не забыли…
Страницы нежно книжные листайте
И не трепите нервно переплет,
Лишь лучшее из книг впитайте,
И мудрость обязательно придет.
Да… написать бы жизнь занятно,
Чтобы самим читать было приятно,
Чтобы листов потом не вырывать,
В огне страницы с болью не сжигать…
И строить планы, не до точки,
Пусть будет лучше многоточье,
Творить бы страстно, вдохновенно,
Чтоб всем хотелось продолженья,
Чтобы в людской библиотеке
Встречались книги - ЧЕЛОВЕКИ!
«Иметь бы доступ к старым книгам!.. Их, несколько, пожелтевшие от времени страницы, потёртая обложка… Сразу хочется узнать, какие чувства испытывал автор, когда писал книгу, о чём он думал, не его ли это отрывок из личного опыта? Какая погода стояла в тот день, когда он писал книгу? Что именно повлекло за собой цель написания книги? Но… только сама книга, может поведать о некоторых авторах, которых более уже нет в живых.»
Юлианна Грин.
О сколько книг мной было начато писаться,
Но бросила зачем-то это всё.
Так много сейчас стало издаваться
И там вполне могло быть что-то и моё…