Качаются шторы всю ночь, как болотный камыш…
Родной, не грусти!
Заведи себе серую мышь;
держи её в клетке, пои по утрам молоком -
и больше не думай, не знай ни о чём, ни о ком.
И скучно, и гнусно, и что-то не тянет домой?
Родной, не грусти!
Заведи себе бледную моль;
ей шубу купи - и свободен на несколько лет,
а как надоест, только хлопни газетой - и нет.
Ты сам проводил свои сны на последний трамвай.
Ты сам это выбрал, -
теперь забывай, забывай,
как дикая кошка, спускаясь с неведомых крыш,
в руках у тебя замирала,
как робкая мышь.
Какое лицо у грусти?
Мы не знаем какое у нее лицо, но мы часто слышим ее прикосновение.
Я люблю, когда город, уставший от дел,
Засыпает под шёпот опавшей листвы,
Когда ветер, который деревья раздел,
Отмывает дождём серый плащ пустоты.
Когда сумерки с небом, сливаясь в мазок,
Прячут звёзды, давая и им отдохнуть,
Когда лето уходит в положенный срок,
Не пытаясь надеждой людей обмануть.
И на мокром асфальте почти как в стекле
Отражаются жёлтым пятном фонари,
Чья-то тень промелькнёт в полусонном окне,
И покажется вдруг, что она - это ты…
Не привыкнув к перчаткам, плащам и зонтам,
Все спешат по домам, сокращая свой путь,
Чтоб согреться, прижавшись губами к губам,
И постель расстелить, и, обнявшись, уснуть.
А потом, из-за шторы, на цыпочках сны
Выйдут в тёмную комнату в скрип половиц,
И покажется снова, что где-то здесь ты Среди, днём промелькнувших на улице, лиц.
Будет осень бродить по притихшим дворам,
Будет царствовать пасмурно до ноября,
Я люблю тосковать по тебе и снегам
Под негромкую музыку капель дождя…
Ужасно хочется чтоб красиво и чтобы всем непременно видно, а получается как-то псиво, грустно, пасмурно и обидно
Она его, быть может, и любила…
Но мысленно с ним говорила,
И засыпала мысленно с ним и просыпалась,
Ведь без него она совсем одна осталась…
Он смысл жизни все найти пытался,
И что любил ее, он так и не признался,
Жить без нее, наверно, б не сумел,
Сознаться в этом он себе даже не смел…
На этом их история закончена была.
И ждет она теперь другого у окна.
А он, пока он где-то жизнь искал,
Не понял, что ее он потерял…
Бессонница
Кофе, бессонница, грусть, сигареты.
Странно-гремуче-опасная смесь,
И всё равно теперь, с кем ты и где ты,
Если уже не со мной и не здесь.
Тусклое небо провалится глубже,
В ночь и бескрайнюю даль уносясь.
И расплескают мне чёрные лужи
Под ноги всю свою сырость и грязь.
И заставляет остановиться
Времени власть, что сжимая тиски
Так молоточками громко стучится
В эти смертельно-больные виски.
Всё для меня - слишком много и мало,
Громкая правда есть тихая ложь.
Если когда-то ты жить перестала,
Значит уже никогда не умрёшь.
… поймала себя на мысли, что уже разговариваю с тобой:
советуюсь, вступаю в диалоги,
молчу в ответ на твоё молчание,
… иногда улыбаюсь тебе
- чаще плачу …
… а на улице, в автобусах, магазинах
теперь играют песни о нас
… обо мне
… как будто кто-то специально заводит пластинку
… этакий диджей души моей …
… а может, это все-таки болезнь?
вялотекущий психоз,
диссоциативное расстройство идентичности,
шизофрения?
… тогда мне нужен доктор. … позовите его.
Почему люди грустят? Потому что на душе тяжело.
А когда на душе тяжело? Когда человека кто-то обидел.
А кто может обидеть? Кто-то очень дорогой.
А кто бывает дорог человеку? Тот с кем он счастлив.
Ты был счастлив, потому теперь и грустишь.
Пустота
Она опять срывалась в пустоту
С наивными глазами дикой серны,
Предвидела разлуку за версту,
Дотла сжигая сердце, душу, нервы…
Привет, давай увидимся? Привет…
Вновь блеск улыбок, радость первой встречи.
Но дальше что? Решительное нет,
Холодный плед и одинокий вечер,
Вино в бокале, пачка сигарет,
Чуть громче музыка и грусти бесконечность…
Зареветь бы… Вцепиться в плечи… И орать… Почему так
выходит? Почему меня время не лечит? Или это лекарство не в моде? Успокоиться… Взглядом-в стену… И подумать: «ну,
докатилась»… Мои слезы текут по венам… Зареветь бы… Да разучилась…
Невозможно тебя не любить…
Даже если нас смерть разделяет…
Невозможно тобою не жить … Не дышать… не сказать, что
тебя
не хватает…
-Желтые листья берёз-золотые монетки.
-Ты что всерьёз?
-Сам посмотри на ветки.
-Что же на них я куплю?
-Только один лишь билет.
-Как же я с ним поступлю?
-Сам же ты знаешь ответ.
-Билет на следующий круг
Этой большой карусели…
-Ну, знаешь ли, друг…,
-…Той, что ползёт еле-еле.
А иногда так летит-взглядом не успеваю.
Миг под названием жизнь…
А я тут с тобой болтаю…
… хочу бежать к тебе … в твои руки, … к твоим губам, … прильнуть, прижаться к телу твоему … так, чтобы ни щёлочки между … почувствовать твой запах, услышать голос!
… запираю все замки, захлопываю двери. «НЕ ПУЩУ!!!» - ору себе. … «Мимо проходи!» - стоном тебе шепчу, беспомощно сползая по стене…
Тот, кто уезжает - ему всегда легче и проще. Потому что тот, кто остается все время находит за что ухватиться: вот эти же улицы, но в них нет этого человека, вот ваша песня, но ты не знаешь слушает ли тот человек ее или нет… Уехавший всегда найдет, чем заняться в другом городе, а ты так и будешь сидеть в пустоте и думать о том «да кому я теперь нужен».
Воробьями зачирикал февраль,
На окне весну почувствовал кот.
Если глаз не открывать - это рай,
А откроешь - сразу зрение врет.
Будто пролито на скатерть «Бордо»,
Сигарета мокнет в луже вина,
Будто с вешалки исчезло пальто,
И зубная щетка в ванной - одна.
Будто вдребезги разбит телефон,
Будто губы от усмешки болят…
Если глаз не открывать - это сон,
А откроешь - без сомнения, ад.
Это трусость? Ну и пусть, все равно.
Лучше так - на ощупь, веря в свой бред.
В дверь звонят… уже, похоже, давно.
Да, иду, вот только - выключу свет.
Резь в глазницах - боже, как горячо,
Словно кто-то в них плеснул кислоты.
А под пальцами - чужое плечо,
Если глаз не открывать - это ты.