Вальс при свечах
Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите - при сейчас,
любите - при когда?
Ребята - при часах,
девчата при серьгах,
живите - при сейчас,
любите - при Всегда,
прически - на плечах,
щека у свитерка,
начните - при сейчас,
очнитесь - при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
такси без седока…
Залетные на час,
останьтесь навсегда…
РУССКО-АМЕРИКАНСКИЙ РОМАНС
И в моей стране, и в твоей стране
до рассвета спят - не спиной к спине.
И одна луна, золота вдвойне,
И в моей стране, и в твоей стране.
И в одной цене - ни за что, за так,
для тебя - восход, для меня - закат.
И предутренний холодок в окне
не в твоей вине, не в моей вине.
И в твоем вранье, и в моем вранье
есть любовь и боль по родной стране.
Идиотов бы поубрать вдвойне -
и в твоей стране, и в моей стране.
1977
Не пишется.
Я - в кризисе. Душа нема.
«Ни дня без строчки», - друг мой дрочит.
А у меня -
ни дней, ни строчек.
Поля мои лежат в глуши.
Погашены мои заводы.
И безработица души
зияет страшною зевотой.
И мой критический истец
в статье напишет, что, окрысясь,
в бескризиснейшей из систем
один переживаю кризис.
Мой друг, мой северный, мой неподкупный друг,
хорош костюм, да не по росту,
внутри всё ясно и вокруг -
но не поётся.
Я деградирую в любви.
Дружу с оторвою трактирною.
Не деградируете вы -
я деградирую.
Был крепок стих, как рафинад.
Свистал хоккейным бомбардиром.
Я разучился рифмовать.
Не получается.
Чужая птица издали
простонет перелётным горем.
Умеют хором журавли.
Но лебедь не умеет хором.
О чём, мой серый, на ветру
ты плачешь белому Владимиру?
Я этих нот не подберу.
Я деградирую.
Семь поэтических томов
в стране выходит ежесуточно.
А я друзей и городов
бегу, как бешеная сука,
в похолодавшие леса
и онемевшие рассветы,
где деградирует весна
на тайном переломе к лету…
Но верю я, моя родня -
две тысячи семьсот семнадцать
поэтов нашей федерации -
стихи напишут за меня.
Они не знают деградации.
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно - во мраке и реже - по радуге.
----
Не заводите вторых профессий, второй страсти, второй семьи. Ночью вы будете путать имена.
----
Но чист ее высокий свет,
Отважный и божественный.
Религий - нет, знамений - нет.
Есть Женщина!..
----
Память не закопать.
----
НЕ ЗАБУДЬ
Человек надел трусы,
майку синей полосы,
джинсы белые, как снег,
надевает человек.
Человек надел пиджак,
на пиджак нагрудный знак
под названьем «ГТО».
Сверху он надел пальто.
На него, стряхнувши пыль,
он надел автомобиль.
Сверху он надел гараж
(тесноватый - но как раз!),
сверху он надел наш двор,
как ремень надел забор,
сверху он надел жену,
и вдобавок не одну,
сверху наш микрорайон,
область надевает он.
Опоясался, как рыцарь,
государственной границей.
И, качая головой,
надевает шар земной.
Чёрный космос натянул,
крепко звёзды застегнул,
Млечный Путь - через плечо,
сверху - кое-что ещё…
Человек глядит вокруг.
Вдруг -
у созвездия Весы
вспомнил, что забыл часы.
(Где-то тикают они
позабытые, одни…)
Человек снимает страны,
и моря, и океаны,
и машину, и пальто.
Он без времени - ничто.
Он стоит в одних трусах,
держит часики в руках.
На балконе он стоит
и прохожим говорит:
«По утрам, надев трусы,
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПРО ЧАСЫ!"
1975
И в моей стране и в твоей стране
до рассвета спят не спина к спине.
И одна луна, золота вдвойне
И в моей стране и в твоей стране.
И в одной цене, - ни за что, за так
для тебя восход, для меня закат.
И предутренний холодок в окне
И в твоей вине, и в моей вине.
И в твоем вранье и в моем вранье
Есть любовь и боль по родной стране.
Идиотов бы поубрать вдвойне-
И в моей стране и в твоей стране.
Ответь, человек, ты правда думаешь, что это и есть - любовь?
А ты знаешь, что это такое?
Тебе есть, с чем сравнивать?
Ты знаешь эталон, на который нужно равняться?
Что ты знаешь о любви, о страсти, о преданности, об увлечении?
Откуда ты знаешь, что именно сейчас чувствуешь?
Почему ты уверен, что это - именно она?
Может, ты хотя бы знаешь человека или не человека, который может ответить на эти вопросы?
Так что же даёт тебе право с такой уверенностью говорить: «Я люблю тебя»?
Почему тебе так хочется думать, что ты и правда любишь?
Почему ты решаешь сказать эту фразу вслух?
А ты знаешь, сколько ответственности она за собой несёт?
А ты знаешь, что чувствует человек, которому ты это говоришь?
Ты представляешь, что при определённом стечении обстоятельств эта фраза может изменить всю его жизнь?
И всю твою жизнь тоже может, разве нет?
Готов ли ты отдать всего себя кому-то?
Готов ли прожить всю жизнь вместе?
Сможешь ли ты взять на себя такую огромную ответственность?
А будешь ли уверен в своих чувствах через неделю, месяц, год, десять лет?
А хватит ли сил посмотреть в глаза этому человеку, если всё закончится?
Хватит ли смелости всё сказать, как есть?
Сможешь ли ты признаться ему в своих настоящих чувствах?
А себе?
Ты хотя бы представляешь себе, что чувствует человек, которому сказали: «Прости, но всё кончено»?
Готов ли ты сам пережить такое чувство?
Задумался?
Насторожился… Наверное, даже напрягся!
Представляешь себе всё это, а?
Боишься? А, думаешь, всё будет легко или думаешь, наоборот, что это всё слишком сложно?
Думаешь, я пытаюсь напугать тебя?
Думаешь, хочу отговорить от чего-то?
Ты хорошо подумал?
Всего-то две минуты прошло, а как много вопросов. А ты ответил положительно хоть на один или два из них? Если - да, то тебе стоит всё же попробовать, ведь это действительно стоит того! Любовь стоит того, чтобы пережить тысячи трудностей, любовь стоит того, чтобы жить с ней и жить ради неё!
Человек - это не то, что сделало из него время, а что сделал из себя он сам.
Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча…
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением - не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звездный час:
Самолет, где летим мы с тобой вдвоем.
Мы летим
Мы летим
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнем,
Вне времен…
Дремлешь ты на плече моем,
И как огонь чуть просвечивает
Твоя ладонь,
Твоя ладонь…
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысяча ламп у каждой из тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!
Не исчезай - в нас чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь все равно, даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай…
(Есть чудесный романс на эти стихи. Музыка Таривердиева.
Исполняют Галина Беседина и Сергей Тараненко.)
ХУДОЖНИК И МОДЕЛЬ
Ты кричишь, что я твой изувер,
и, от ненависти хорошея,
изгибаешь, как дерзкая зверь,
голубой позвоночник и шею.
Недостойную фразу твою
не стерплю, побледнею от вздору.
Но тебя я боготворю.
И тебе стать другой не позволю.
Эй, послушай! Покуда я жив,
жив покуда,
будет люд тебе в храмах служить,
на тебя молясь, на паскуду.
1973
Как тяжело порой бывает жить!
Когда несправедливо сердце ранят.
Как тяжело любить или дружить,
Когда в ответ терзают и тиранят.
Как тяжело порою принимать
Обиды, камнем брошенные в душу.
И молча замечаниям внимать,
Когда характер просится наружу.
Как тяжело порой бывает ждать,
Что кто-то, наконец, тебя полюбит
Такой как есть, чтоб всю себя отдать!
И что винить ни в чем тебя не будут.
Как тяжело проснуться поутру
И в ненавистный путь пуститься снова.
И понимать, что это не к добру,
Когда лишают всех свободы слова.
Как тяжело, когда тебе твердят,
Что ты никто… Все время, ежечасно!
Молчишь в ответ… Но щеки злостью рдят.
Ты виновата в том, что не согласна.
Как тяжело порой смотреть в глаза,
Когда другим совсем тебя не жалко.
Когда твои ресницы вновь в слезах,
А все равно в тебя бросают палки.
Я быть устала хуже всех вокруг…
Как тяжело, когда тебя ругают!
Как тяжело, когда твой лучший друг
В твой трудный час обиды предъявляет.
А может, просто сердце у меня
Чувствительней других, амбициозней…
Но как же любят все его ронять!
Вот разобьют - и стану я серьезней.
В человеческом организме
Девяносто процентов воды,
Как, наверное, в Паганини,
Девяносто процентов любви.
Даже если - как исключение -
Вас растаптывает толпа,
В человеческом назначении -
Девяносто процентов добра.
Девяносто процентов музыки,
Даже если она беда,
Так во мне, несмотря на мусор,
Девяносто процентов тебя.
Я медлила, включивши зажиганье:
Куда поехать? Ночь была шикарна.
Дрожал копот, как нервная борзая.
Дрожало тело. Ночь зажгла вокзалы.
Всё нетерпенье возраста Бальзака
Меня сквозь кожу пузырьками жгло:
Шампанский возраст с примесью бальзама;
Я опустила левое стекло.
И подошли два юные пиона -
Пальто до пят и шеи оголены.
«Свободны, мисс? Расслабиться не прочь?
500 за вечер, 1000 за ночь»
Я вспыхнула! Меня как проститутку
Восприняли, а сердце билось жутко:
Тебя хотят, ты - блеск, ты молода.
Я возмутилась. Я сказала «да»
Другой заметил, бедрами покачивая,
Потупив голубую непорочь
«Вдруг есть подруга, как и вы - богачка?
Беру я также - 1000 за ночь»
Ах, сволочи! Продажные исчадья!
Обдав их газом, я умчалась прочь.
А сердце билось от любви и счастья.
500 за вечер, 1000 за ночь…
Не заводите вторых профессий, второй страсти, второй семьи. Ночью вы будете путать имена.
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: «Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».
Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться - плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.
И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.
И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
«Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».