Когда придешь за мной, бери только меня. Когда обнимаешь меня, думай только обо мне. Можешь делать со мной все, что хочешь, только не делай больно. Мне пришлось много пережить до сих пор. Больше не хочется. Хочется счастья.
Человеческое сердце похоже на глубокий колодец. Никто не знает, что у него на дне. Остаётся лишь воображать, исходя из того, что всплывает на поверхность…
Важно прислушаться к самому слабому звуку, чтобы ничего не упустить. Понимаете? Пожалуйста, помните об этом.
- Машина у тебя что надо! - сказала Юки ни с того ни с сего. - Как
называется?
- «субару», - ответил я. - Старая подержанная «субару». Наверно, ты
- первая, кому пришло в голову ее похвалить…
- Не знаю, но когда в ней едешь, она излучает какое-то… дружелюбие.
- Это оттого, что я ее люблю, и она это чувствует.
- И излучает дружелюбие?
- Ответную любовь, - уточнил я.
- Как это? - не поняла Юки.
- Я и моя машина постоянно друг друга выручаем. И при этом -
заполняем одно и то жеВ пространство. Я люблю свою машину. Пространство
наполняется моим чувством. Мое чувство передается ей. Мне становится хорошо.
Ей тоже становится хорошо.
- Разве механизму может быть хорошо?
- Ну, конечно! - кивнул я. - Почему - сам не знаю. Но у механизмов
тоже бывают свои настроения. Иногда им хорошо, а иногда - так, что хоть
вообще с ними не связывайся. Логически я, пожалуй, это не объясню. Но по опыту знаю: это действительно так.
- Так что же, ты ее любишь прямо как человека? - спросила Юки.
Я покачал головой.
- Нет. Любовь к машине - совсем по-другому. С машиной ведь как?
Однажды совпал с ней удачно - и какое-то время ваши отношения уже никак не меняются. А у людей не так. Люди, чтобы и дальше совпадать, все время
подстраиваются друг под друга в мелочах, их чувства меняются постоянно.
Вечно в них что-то движется или останавливается, растет или исчезает,
спорит, обижается… В большинстве случаев мозгами это контролировать
невозможно. Совсем не так, как с «субару»."
Я не люблю одиночество. Просто не завожу лишних знакомств. Чтобы в людях лишний раз не разочаровываться.
То есть я действительно воспринимаю вещи, события и людей вокруг так, как мне удобно. Это вовсе не значит, что для окружающих удобен мой собственный характер (хотя, признаться, не без этого). Просто окружающий мир слишком часто подтверждает странное правило: чем давать вещам объективную оценку, лучше воспринимать их, как тебе удобно, - и приблизишься к истинному пониманию этих вещей
У каждого человека своя причина для смерти. Она выглядит просто, а на самом деле - гораздо сложней. Примерно как пень от дерева. Торчит себе из земли, такой маленький, простой и понятный. А попробуешь вытащить - и потянутся длинные, запутанные корневища… Как корни нашего сознания. Живут глубоко в темноте. Очень длинные и запутанные. Слишком многое там уже никому не распутать, потому что этого не поймет никто, кроме нас самих. А возможно, никогда не поймем даже мы сами
В мире полно непонятного, и кто-то должен заполнить этот вакуум. Пусть уж лучше этим занимаются те, с кем не скучно.
Школа - не то место, куда нужно ходить через силу. И если не хочешь, то лучше не ходить. Про школу я сам прекрасно всё знаю. Ужасное место. Всякие придурки носы задирают. Бездарные учителя из себя гениев корчат. Строго говоря, процентов восемьдесят из этих учителей - либо идиоты безмозглые, либо садисты. А некоторые - и то и другое сразу. Доходят до ручки от стресса, а потом самыми сволочными способами на учениках отыгрываются. Вечно какие-то правила, мелкие и совершенно бессмысленные. Вся учёба - по принципу «не высовывайся», и хорошие отметки достаются только кретинам без капли воображения… И раньше так было. И теперь точно так же. Это дерьмо не изменится никогда…
Когда придешь за мной, бери только меня. Когда обнимаешь меня, думай только обо мне. Можешь делать со мной все, что хочешь, только не делай больно. Мне пришлось много пережить до сих пор. Больше не хочется. Хочется счастья.
Я впервые испытала на себе такое
тяжкое и грустное лето.
Чем так, уж лучше бы февраль
повторился три раза.
Что я вообще могу знать о себе? Разве то, каким я себя представляю, - настоящий я? Если собственный голос, записанный на магнитофонную пленку, получается странным, чужим - что говорить о картинках, которые мое воображение рисует с меня, перекраивая, извращая мою натуру, как ему заблагорассудится?..
«Может, у нас и правда нет никакого выбора? Может, то, что остается с нами в итоге, предписано свыше, а мы лишь делаем вид, будто из чего-то там выбираем? И вся эта „свобода выбора“ - только иллюзия?»