Жить в ногу со временем
Особое искуство,
В этом,
Я безнадежно несовременен
Впрочем,
Это дело вкуса.
Белый ветер чёрный дым-я не умер молодым
И со временем лишь время чуть пометило седым…
Эта метка хороша тем, что всячески спеша
В каждой прожитой мной строчке моя юная Душа…
Женщина, которая вперед,
Говорит мне тихо: «Все пройдет.
Спать ложись, не думай ни о чем,
Прислонись к забвению плечом».
Женщина, которая назад,
Говорит мне: «Время - это взгляд
На себя с обратной стороны.
Лишь часы отчаянья точны».
Женщина, которая прости,
Тихо говорит мне: «Отпусти
Разума железные тиски
И не будет боли и тоски».
Каждая из них права, права…
Но еще не умерли слова,
Звуки, обретающие жизнь
В женщине, которая вернись.
Пройдет конечно горечь мыслей,
Всегда темно пред ярким днем.
И я найду, еще так много смысла,
В том времени, где мы сейчас живем.
Не люблю опаздывать! Могу что-то пропустить)))))))))
Вся наша жизнь - альбом, где дни - листы бумаги,
Простые иль цветные мы здесь - карандаши…
Рисуем в том альбоме свои дела - ландшафты,
А время -ластик их стереть или оставить в памяти спешит…
Ты сидишь опять напротив,
Улыбаешься знакомо.
Откровенничать не против,
Чувствуешь себя как дома.
Серых глаз саднит усталость,
Но искра мерцает все же.
Вот морщинка. Это малость.
Замечать себе дороже.
Чуть прямей твоя осанка,
Знак упертости нажитой.
На щеке чуть видно шрамик,
Довелось быть жизнью битой.
И скажи мне, ты ли это?
Где игристый смех, задорный?
Где-то солнечное лето?
…Волочешь судьбу покорно.
Мрачный образ, схожий с тенью.
Но под ним живет, я знаю!
То прекрасное виденье,
То воздушное создание,
Что мечтало и любило,
По утрам считало росы.
По пути ее игриво,
Жизнь бросала красок россыпь.
Та веселая девчонка
В уголок души забилась.
Ее след по венам тонко
Исчезает. растворилась…
Лишь улыбка мне знакома,
И искра в глазах бездонных…
Ну ответь же, незнакомка!!!
Только зеркало безмолвно…
-К-
…интересно, но факт: большинство людей, говоря «…а в наше время…» подразумевает промежуток жизни примерно от 15−20 до 30−35 лет… а ведь это всего лишь 15 часть жизни…
…а ведь наше время никуда не девается, оно здесь и сейчас…))
Завтра посмотришь на все с улыбкой, «послезавтра «с благодарностью.
Время идет
и ему вроде как лечить положено -
а не лететь впустую -
раны латать
присыпать песком
нафталином
пеплом
чем там еще.
Время идет
а я все так же отчаянно
остро чувствую
как провода оголенные
разоренной своей душой.
И ни злости
ни жажды мести
во мне ни капли,
ни грамма, ни толики.
ничего, кроме этой нежности
цвета твоих волос.
От нее не спасают
ни анальгетики
ни анаболики.
и я теряю голос
от виски выпитого
и выцелованных
папирос.
Мне б тебя видя
с ума не сходить
да хоть тарелки бить
матом крыть
всех встречных-поперечных,
виноватых и без вины
А я смотрю на тебя
глотаю горечь
как последняя бес
толочь
и убиваю в себе желание
подойти и обнять тебя со спины.
И никаких наводящих
никаких прицельных
ни слов, ни вопросов -
стоять себе рядом
о тебя греться
и ничего больше
не воз
желать
вот так просто
уткнуться в затылок носом
и слышать как бьется сердце
твое ли мое ли -
толком не разобрать.
только нет и не будет
ничего этого
только ты от меня
отрёкся
открестился
отошел насовсем.
и засвеченной кинопленкой
тянется судьба моя поэтова.
крутиться
вертится
адская бессмысленная
карусель.
словно я тебя
просто придумала
словно не было ничего
и вся моя память -
искусственный глупый балласт
улыбаешься
с фотокарточек
а я смотрю и думаю
«ну не дура ли…»
за такую любовь
одиночеством
бог воздаст.
Так долго ждали мы весну, дождались… но была не долго.
И лето ждали, но оно, увы не оказалось стойким…
Наполовину лишь пришло, а где ж вторая половина…
То холодно, то вдруг тепло… а мы все ждем, что вдруг с повинной…
Вернется лето и тогда догреет нас и добалУет…
Ведь бабье лето впереди теплом узор еще рисует…
Куда же ты летишь, Время! Остановись! Постой! Не спеши так! Я еще капусту заквасить не успела…
Уходит время, а чаще - даже бежит.
Секунды в минуты, минуты - в жизнь.
А жизнь одна и она - не черновик.
Она уйдет, и ее - не повторить.
Любите друг друга, не тратьте время!
На пустоту, на грязь, на суету и проблемы.
Любая минута - последней стать может.
Жизнь вспять повернуть - вряд ли кто сможет.
В бывшем городе Задонске - теперь там сельсовет - по улице 19 Июля проживает гражданин - Иван Палыч Магов. Задонск - древнерусский монастырский центр, город божьих старушек и церковных золотых дел мастеров. Монастырь был кормильцем обитателей этого города (200 тысяч в год странников, богомольцев, богомолок и прочих пешеходов), а теперь, когда монастырь имеет значение пожарной каланчи и радиоприемника, жителям питаться нечем. Раньше по грунтовым дорогам в город несли холстину, а теперь по эфиру туда несется радиомузыка.
Вместо имущества - красота!
Поэтому жители перешли на экономический строй существования.
Иван Палыч - наиболее выдающийся, в общем и целом, задонский экономик. Он имеет одну пару сапог уже двенадцать лет - и они еще новые и гожие в долгую носку. Иван Палыч опытом и собственной осмысленностью дошел, что у сапог есть четыре врага: атмосфера - дух, вода - гидра, уличный торец и хождение без надобности.
После каждого своего похода в город или в грунтовые окрестности его Иван Палыч сапоги снимал, стирал с них тряпочкой пыльцу, мазал неспешно и слегка ваксой, чтобы не бередить зря кожу, и, приподымая осторожненько за ушки, опускал в специально для того сшитые брезентовые мешочки водо- и воздухонепроницаемые, набитые сухой овсяной соломой, ежегодно сменяемой.
После сего мешки запечатывались деревянными пуговицами - рукоделие самого Иван Палыча - и подвешивались на потолочные гвозди, где воздух суше и покоя больше.
Оно и понятно: сапоги приобретены за 7 рублей, а женитьба Ивану Палычу обошлась круто в четыре с половиной, но эти чрезвычайные единовременные расходы были с некоторым избытком возвращены приданым жены - домом с палисадом, забором, нужником и сараем, - имуществом высокой долговечности. Да еще движимого имущества имелась некоторая наличность. А что оставляют сапоги, когда они износятся?
* * *
Об Иване Палыче можно написать книгу, и можно всю его экономически цельную, граждански, так сказать, последовательную фигуру понять из следующего заключительного аккорда - карандаша.
Иван Палыч вышел из первого класса церковно-приходской школы, порешив, что от ученья можно с ума сойти (в тот год повесился сын барина Коншина - студент, начитавшись книжек и переучившись), а главное было в том, что Иван Палыч хотел поскорее зарабатывать свой гривенник в месяц - и поступил мальчиком в монастырскую ризницу.
Вот с той поры и до сей Иван Палыч имеет один и тот же карандаш - на всю жизнь, оказывается, достаточно одного карандаша! Вот норма снабжения разума инструментарием!
При этом Иван Палыч не покупал карандаша, а получил его без оплаты от пономаря Сергея, которому этот карандаш уже не приходился по рукам - по малым размерам вследствие исписки. Пономарь же Сергей сочинял, писал и сбывал на рынок рацеи, поэтому нуждался в новом, более рациональном карандаше.
Главный враг карандаша - не писание, а чинка. Чинка же имеет в первопричине не расход графита, а безумную спешку в писании, ненужное нажимание и ломку драгоценного материала, добываемого не то на Урале, не то на Бахчисараевых островах.
* * *
Что труднее - добыть графит или сломать карандаш? Вот где премудрость экономики!
Каждого безумца, сломавшего карандаш, надо послать пешком добывать графит!
А, может, не совпадающее, лишнее
вырвать из наших календарей?
Чтоб могли сложиться вместе
мои и твои листы?
Только это, конечно же,
должен сделать ты…
У тебя ведь руки
сильней.