Нет, я не стану безводной пустыней
Не превращусь в беспроглядную тьму
Я не уйду, покорённый гордыней,
сменяя свет на бездонную мглу
Я не исчезну, совсем, без остатка…
в беспамятстве и в забытье
Жизнь коротка, жизнь слишком кратка,
чтоб исчезать в полутьме…
Не растворюсь…
Не затухну…
Не распылюсь по ветру…
Не испарюсь…
Не иссохну…
Хоть как и все я умру…
Нет, я вернусь, я воскресну
Может быть годы спустя…
Я ни за что не исчезну
Верю… бессмертна душа…
Да, я вернусь, я воскресну
Я возрожусь, оживу…
Я ни за что не исчезну
Я ни за что не уйду…
Не умерев, нельзя воскреснуть.
Мы живем так, будто говорим Спасителю:
Тебе - крест, нам - воскресение…
Христос Воскресе! Земля ликует!
Ликуют люди, и стар, и мал!
Иисус Воскрес! случилось чудо!
Сын Божий смертию смерть попрал!
В СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНЬЕ…
В КАЖДУЮ СЕМЬЮ БЛАГОСЛОВЕНЬЕ…
Очищение души и крепость ВЕРЫ…
Счастье пусть охватит полной мерой…
Колокольный слышен всюду звон.
.И благую весть разносит он…
Что спаситель наш ХРИСТОС. ВОСКРЕС…
ОН во истину, ВО ИСТИНУ ВОСКРЕС…
В Светлый Праздник Пасхи
солнце радует теплом,
птицы радостно щебечут,
радость входит в каждый дом!
Вся земля ликует,
ведь Христос Воскресе!
и мы с улыбкой отвечаем:
Воистину Воскресе!
Обожаю деток! Особенно тех, которые в воскресное утро качаются на визгливой качели с 8 утра под окнами!
Есть птицам повод петь
В святые дни весенние.
Пускай от мира - смерть.
От Господа - спасение.
Он умер.
И воскрес!
И нас от смерти выкупил.
Есть повод, птички.
Есть.
Так пойте, легкокрылые!
В 1829-м году проводил я зиму в Площанской пустыни. И поныне там, в саду, стоит уединенная, деревянная келлия, в которой я жил с моим товарищем. В тихую погоду, в солнечные ясные дни, выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад. Нагота его покрывалась снежным покрывалом; кругом все - тихо, какой-то мертвый и величественный покой. Это зрелище начало мне нравиться: задумчивые взоры невольно устремлялись, приковывались к нему, как бы высматривая в нем тайну.
Однажды сидел я, и глядел пристально на сад. Внезапно упала завеса с очей души моей: пред ними открылась книга природы. Эта книга, данная для чтения первозданному Адаму, книга содержащая в себе слова Духа, подобно Божественному Писанию. Какое же учение прочитал я в саду? - Учение о воскресении мертвых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению. Если б мы не привыкли видеть оживление природы весною, то оно показалось бы нам вполне чудесным, невероятным. Не удивляемся от привычки; видя чудо, уже как бы не видим его! Гляжу на обнаженные сучья дерев, и они с убедительностью говорят мне своим таинственным языком: «мы оживем, покроемся листьями, заблагоухаем, украсимся цветами и плодами: неужели же не оживут сухие кости человеческие во время весны своей?»
Они оживут, облекутся плотью; в новом виде вступят в новую жизнь и в новый мир. Как древа, невыдержавшие лютости мороза, утратившая сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива: так и грешники, утратившие жизнь свою - Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий.
Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами времен года; если б привести этого странника в сад, величественно покоящийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные древа, и поведать о той роскоши, в которую они облекутся весною: то он вместо ответа, посмотрел бы на вас, и улыбнулся - такою несбыточною баснею показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для мудрецов, блуждающих во мраке земной мудрости, непознавших, что Бог всемогущ, что многообразная премудрость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоянно и уже равнодушно смотрим, - дела дивные, чудеса великие, непостижимые.
И ежегодно повторяет природа пред глазами всего человечества учение о воскресении мертвых, живописуя его преобразовательным, таинственным действием!
Расплылись в улыбках лица… Вот пришла и МаСЛЕНИЦА.
праздников финал, обжорства… колбасы, котлет и тортов.
шашлыков и холодца. водки, пива и винца…
И финал, без лишних слов… Мы добрались до блинов…
ТЕЩИНЫ, с икрой и с медом. Завершенье празднеств года.
Отгуляем и потом … Зиму вместе проведем…
Будем есть блины, смеяться… И к весне уж примеряться.
Впереди великий пост… Долгожданный скажем гость.
чтобы встретить без сомненья… Нам прощенное воскресенье.
извиниться, всех простить… Чтоб спокойно дальше жить.
Принять… Божье Воскресенье. Без грехов и без сомненья…
А сейчас надежд полны… ПРИГЛАШАЕМ НА БЛИНЫ!!!
«Христос воскрес!» -
Нам этими словами
Подарена надежда,
Что не останемся мы сами,
Когда перешагнем рубеж!
Ведь только истинная вера -
Способна делать чудеса!
Я верю искренне и смело,
Что любят нас на небесах!
(С)Maverick
Колокола
Гулко звуки колокольные
Улетают в твердь небес
За луга, за степи вольные,
За дремучий темный лес.
Миллиардом звуков радостных
Льет певучая волна…
Вся мгновений дивных, сладостных
Ночь пасхальная полна,
В них, в тех звуках - миг прощенья,
Злобе суетной - конец.
Беспредельного смиренья
И любви златой венец,
В них - молитвы бесконечные,
Гимнов дивные слова.
В них печаль и слезы вечные
Смыты кровью Божества.
В них земли восторг таинственный
И святой восторг небес,
В них Бессмертный и Единственный
Бог воистину воскрес!
Светлое Воскресение
Аллилуйя! Нынче Воскресенье!
Он воскрес, хотя давно рожден.
Грешникам он послан Исцеленьем -
В засуху серебряным дождем.
Праведник уже давно молился,
Припадая к Светлым Образам,
Чтобы светом мир наш озарился
И пути заблудшим указал.
Плачьте грешные кровавыми слезами,
Рвите волосы, стучите в стену лбом.
Он пришел с печальными глазами -
Вновь и вновь сказать тебе о том,
Что раскаяться тебе во много надо -
Жил не так, кутил, терзал детей,
И что у Него есть для тебя награда,
И что Он Един - венец путей…
Радуйтесь, ликуйте сестры, братья
Каждого утешит - не минуя.
И раскроет каждому объятья,
Он ВОСКРЕС ! Живите! Аллилуйя!
с.Богородское
Вербы овеяны
Ветром нагретым,
Нежно взлелеяны
Утренним светом
Ветви пасхальные,
Нежно-печальные,
Смотрят веселыми,
Шепчутся с пчелами
Кладбище мирное
Млеет цветами,
Пение клирное
Льется волнами
Светло-печальные
Песни пасхальные,
Сердцем взлелеяны,
Вечным овеяны
И ЗВЕРИ.
Когда Христос воскрес - то об этом прежде всего с удивлением узнали земляные черви. Сказали кротам, которые и сами уже это подозревали, кроты поговорили с полевыми мышами, а мыши часто выбегают из норок: от мышей узнали суслики и зайцы. Вскоре, таким образом, дело это стало известно всему звериному царству. Звери не говорят друг с другом словами, как люди, а совсем иным способом сообщаются, и притом так скоро и верно, что вести между ними распространяются по всей земле быстрее, чем по телеграфу.
Так вот, когда воскрес Христос, звери тотчас же об этом заговорили. Сначала они были просто в недоумении, потому что случилась такая вещь в первый раз; но едва выяснилось, что после Воскресенья Христа будут воскресать и все люди, - звери чрезвычайно огорчились и обиделись. Люди будут воскресать, а про зверей ничего не известно.
Стали звери частенько собираться маленькими кружками, особенно в ночь, когда люди празднуют Воскресенье Христа; толковали между собою и спорили. Многие злобствовали.
Вот, собрались некоторые в одну такую ночь (очень давно уж это было) - и опять стали друг другу жаловаться.
- Что это, в самом деле, - сказала старая лошадь. - Бьешься-бьешься целую жизнь, ездит на тебе человек, а потом издохнешь, и кончено. А человек помрет - так нет, воскреснет, как ни в чем не бывало, и опять жить. Прежде - лучше: он ездит, ты возишь, ну - куда ни шло, оба одинаково помрем, одинаковый конец и ему, и мне. А теперь - просто сил терпеть нету.
Была на собрании больная курица. У нее покривилась шея, потому что однажды громадный щенок бросился на ее цыплят, она бросилась их защищать, и щенок куснул ей шею.
- Да, - сказала курица. - Уж если с нами что-нибудь случается, так уж конец. Уж нечего ждать. Одного моего сына, которого я у собаки вырвала, люди потом зарезали и съели. И все-таки они воскреснут, А сын мой не воскреснет, и я его больше никогда не увижу. Ведь и я пропаду.
Собака тоже была на собрании и стала бормотать, извиняясь перед курицей: она была тогда молода, она не знала, хотела поиграть с цыплятами. А что касается людей…
Но собаку перебил осел:
- Что касается людей, - сказал он, - то удивительно, до чего они глупы, медлительны, непонятливы и слепы! И все-таки им позволено воскресать. Мы, звери, мало знаем, - но уж до такой степени ничего не понимать и не видеть, как люди, - это даже странно. Например, мы видим ангелов, а они их совершенно не видят.
- Неужели не видят? - с удивлением спросила кошка. - Ты уверен?
- Ну, еще бы! Дети человеческие, самые маленькие, видят, а чуть начнет говорить - теряет всякое зрение. Подумайте! На моей прапрабабушке поехал раз человек - Валаамом его звали - по какому-то нехорошему делу. Едет по переулку. Ангел загородил дорогу. Человек не видит - и ведь какой человек! Пророком считался. Прапрабабушка видит ангела - ну, конечно, остановилась. Не идти же на ангела! А пророк ее бить. До того дошло, что прапрабабушке, в виде снисхождения, позволено было человеческими словами сказать пророку, что тут ангел стоит не пускает дальше. Нет ничего они не видят!
Все звери стали удивляться, потому что все они отлично видели ангелов, где только ангелы ни проходили. В Светлую ночь Воскресенья Христа они обыкновенно слетали на землю толпами, скользили и поодиночке. Молоденькая птичка тут же заметила одного, который пролетал в эту минуту над лесом, и повернула к нему свою красную шейку.
Красная она у нее была оттого, что вела она свой род от серых птичек, которые летали над крестом, когда Христа распинали. Птички эти старались клювами выдернуть гвозди у Него из рук, и кровь Его брызнула им на шейку. Так и стали у них с тех пор расти там красные перышки.
- Послушайте, - сказала красношейка. - Что мы все спорим да мучаемся? Время идет. Отчего мы не спросим у ангела? Давно бы нам спросить. Терпим-терпим… Пусть нам ангел, скажет за что мы обижены! Ну-ка, я полечу за ним, позову!
Все звери сразу почувствовали, что это хорошо, и удивились, что давно не пришло им это в голову. Но лететь за ангелом не пришлось, Он сам в эту минуту остановился над ними, точно прислушался, где его зовут, медленно опустился на землю, мерцая светом широких крыльев. Потом сложил крылья и сел на большой, поросший мохом камень среди зверей.
Звери не то что испугались, но немного сконфузились. Говорить с ангелами им приходилось мало. А тут было очень важное дело - дело всей жизни.
- Христос воскрес! - сказала, наконец, собака.
Ангел ответил, серьезно и радостно:
- Воистину воскрес!
- Вот люди за Ним воскресают, а мы воскреснем? - простонала голодная волчица и сложила умоляюще лапы. - Воскреснем?
Тогда звери заговорили по-своему все сразу: не понимали, чем люди лучше зверей и за что им дано воскресенье.
Кошка даже плечами пожала.
- Они противные, глупые и злые, - сказала она. - Да, впрочем"и звери все глупы и противны. По мне, если сказать правду, лучше бы и звери не воскресали. Мне бы одной вечно жить, а до других мне ни малейшего дела нет Люди же - полное ничтожество. Смеют еще воскресать!
Тут случилось неожиданное. Только что кошка успела это выговорить, как на нее с лаем, забыв об ангеле, кинулась собака. Лаяла, захлебывалась, вся дрожала, едва можно было разобрать, что она такое хочет сказать.
- Не могу я так! - вопила собака. - Не могу! Я - собака, пес, и люди меня часто не понимают и сдохну я под забором, - а все-таки хочу, чтоб если не мы - так хоть люди пусть воскресают! Пусть они, милые, воскресают! Я и сдохну, а любить их буду, потому что кого же мне любить, если они совсем умрут?
Курица больная заклохтала:
- Вот правда! Вот и я так! Только я не о людях! Я о сынке думаю: пусть я пропаду, только бы он жив был! Кого ж мне любить, коли его нету?
Тогда вдруг ангел улыбнулся. Пошло от него сиянье; в небе даже заходили столбы. Звери примолкли, иные съежились и смотрели на ангела. Еще не понимали. Что-то он скажет?
И ангел сказал, - не словами, а может быть, и словами, - но так, что все звери его услышали. Сказал:
- Звери вы, звери! Что же вы еще знать хотите, когда сами все знаете? О чем меня спрашиваете?
Собака завиляла хвостом и промолвила робко:
- Да вот. Воскреснем ли мы или нет?
Ангел опять улыбнулся.
- Ты сама знаешь, - сказал он. - Ты сама сказала, что хочешь всегда любить. Любовь никогда не пропадает. Если любишь - значит, и воскреснешь. И ты, курица. Любишь сынка - ну, и воскреснешь, чтобы любить его дальше.
Собака тихо лизнула кончик ангелова крыла и сказала:
- А кошка-то, значит не воскреснет? Мне ее жалко. Она просто глупая.
Глаза всех зверей с сожалением обратились на кошку. Она съежилась, ей было холодно и чего-то стыдно. И страшно, хотя она храбрилась.
Но тут увидели все, что летят целые рои ангелов, летят низко под облаками, освещая облака. Летят и поют: Христос воскрес! Волчица подняла морду, смотрела, осел смотрел, откинув уши, и лошадь, и курица, и собака, - все. Стала и кошка смотреть, сощурив глаза, не могла удержаться. И хоть никого еще не любила, все-таки принялась на что-то надеяться. Все звери, даже самые тупые и злые, даже вовсе ничего еще не понявшие, смотрели, слушали. И вдруг звериным своим, живым существом почуяли раз навсегда, что ничем они не обижены, что не для людей одних воскрес Христос, а и для них, бессловесных. И радостно стало зверям.
Ангел поднялся с камня, еще раз улыбнулся, распустил свои широкие-широкие крылья, так что они надо всеми зверями сидящими распростерлись, и полетел вверх, за улетевшим роем братьев, которые пели о том, что из мертвых воскрес Христос.