Ничего не могу с собой поделать, но обычно очень жёстко реагирую на людскую тупость. И я сейчас не о низком интеллекте даже, я о тупости поведенческой. Когда совершенно не видят, что можно сказать, кому сказать и зачем. Когда фразы бросаются тебе в лицо лишь для того, чтобы «показать своё мнение». Когда начинаешь аккуратно отвечать, разъяснять что-то, реакция одна: «Научись воспринимать критику». Смешно. Какая критика? Лично я воспринимать готова критику от людей или мне близких, или тех, кто хоть что-то понимает в вопросах литературы. Но когда на какой-то отрывок ты получаешь: «Это не любовь, это зависимость.» — критикой здесь не пахнет, это самая тупая тупость из всех возможных. Может то, о чем я пишу, кажется кому-то странным, чувства, неиспытанные ими никогда, каким-то стихийным бедствием, таящим опасность, но… Научитесь сдерживать свои эмоции, если не хотите показаться дураком, а это так и выглядит. Ведь это всё равно, что к Шекспиру придти и сказать: «Твои Ромео и Джульетта больные, созависимые идиоты.» Может они и больные, но только про такие чувства слагаются поэмы. Научитесь не тыкать грязным пальцем в сердце другого человека. Не вам судить о чувствах и о любви. Потому что о любви не судят вообще. О ней можно лишь слагать поэмы. И как раз, та, о которой их слагают и есть самая любовь. Всё остальное просто отношения.
Вас убивали словом наповал?
Когда ни раны в шкуре нет, ни крови…
Когда у сердца тот же интервал,
А брешь пробитая — с дыру в заборе?
Когда слова несутся прямо в цель…
Раненье в голову уже не отвратимо,
Когда весь мозг — и сразу набекрень,
И вдребезги — что вами так ценимо?
Фрагменты разлетятся по нутру,
Заденут органы от сердца и до лёгких:
Сожмутся вены, дыханье сдавит вдруг,
И привкус поменяется на горький.
Все обесцветится, померкнут краски дня…
Теряются в тот миг все связи с жизнью —
Ты существушь в ней, и вроде бы жива,
Но мёртво всё внутри — от ткани и до мысли.
Когда эмоции к всем доводам глухи,
В душе рыдают или, может быть, смеются,
Под пальцами рождаются стихи.
И просто строчками зачем-то остаются…
Положительные эмоции обогащают наши чувства.
Мужик который не умеет контролировать свои эмоции и они берут верх над здравым рассудком, не мужик это — это БАБА!
Я хочу тебе сказать,
Без тебя не нужно рая,
Ты имеешь право знать —
Ты душа моя родная.
Без тебя на Небе нет
Для меня луны и солнца,
Я бы обошёл весь свет —
К свету твоего оконца.
Я не знаю, как дышать,
Когда ты со мной не рядом,
И к ногам готов упасть
Лишь твоим… я звездопадом.
Наши мысли словно родники
Сперва сливаются в ручьи эмоций,
Затем потоком чувств подобно руслу у реки
Питают море под названием Характер для которого уже не сыщешь лоций.
Ты — мурашки по коже. Вкус клубники на губах. Ты искры из глаз и заряд в 220 по телу. С тобой все ярче, насыщенней, вкуснее. К тебе хочется прикасаться, пробовать каждый сантиметр тебя на ощупь. Твой запах пьянит сильнее вина. Терпкий и крепкий. Я в твоей ловушке. В ловушке губ и улыбки. В ловушке твоих нежных рук. Это мой капкан боли и нежности. Мой тупик, в котором нет выхода. Мой омут, в котором я с таким удовольствием тону
Умейте признаваться, что вы соскучились.
Иногда это действительно важно.
Для меня никогда не была лакмусовая бумажка в том, как женщина готовит борщ. Меня не воодушевляет умение обращаться с плитой, лопаткой, сковородой, кастрюлей и веничком. Я никогда не перезванивал той, кто могла меня лишь накормить едой. Я всю свою жизнь был голодным до эмоций. Меня не покоряет виртуозное владение сделать крем-брюле, чтобы не опала «шапочка». Меня воодушевляет на сколько виртуозно женщина может обращаться с мыслью. Как она думает, о чем она думает. Мой желудок для меня на последнем месте когда идет речь о симпатии и отношениях. И если все что она может предложить, это солянка, то вряд ли утолив мой голод, она утолит мою жажду любить еще и ее, а не лишь ее кулинарное мастерство. Я не хочу приходить домой и быть в восторге от ее умение стелить постель или отбеливать воротники на моей рубашке. Я хочу приходить в восторг от нее самой. Я всегда утверждал, что женщина не состоит лишь из домашних забот, как и мужчина из работы. И если люди наполнены лишь каждый распределением своих обязанностей, то это просто два человека живущих под одной крышей, но в них нет связи. Нет тандема. Он не скажет ей: «Давай сбежим из дома до вторника. Я куплю билеты на самолет», потому что у него работа и рыбалка по выходным. И потому, что она скажет: «Извини, у меня на завтра засаливание огурцов, а послезавтра я еду к маме собирать яблоки.» Для меня лакмусовая бумажка в том, что если я захочу сорваться в один конец без обратного билета, она сорвется со мной. Бросит венчики, кастрюли, огурцы и яблоки, и полетит к черту на куличку. Она будет болтать в самолете о высоте, приключениях, красоте облаков, а не о том, не забыла ли она выключить утюг? Она мне будет способна многое рассказать, и не о новинках в индустрии кастрюль, и не о новом вычитанном рецепте, а о том, что она думает, потому что мне будет нравится как она это делает. А после я обязательно скажу ей: «Я очень соскучился по твоему борщу…»
Поэт — существо всё-таки немного не от мира сего. Ну ранимые мы, как ни крути. Открытые миру, распахнутые и ранимые. Был период, когда я стыдилась этой распахнутости и ранимости и вела с этим внутреннюю борьбу. Пока не поняла, что это по сути борьба с главной своей частью, и если эту ранимость, чувствительность и открытость у меня отнять, то меня не станет вообще. И теперь я это берегу. Но распахнутость и уязвимость мешают мне жить. Даже не то чтобы мешают… Осложняют.
Некоторые свои стихи хочется уничтожить, удалить, забыть: написанные в грусти и в обиде, в гневе и в отчаянии. Хочется выбросить эти эмоции, не возвращаться больше к ним. Парадокс в том, что такие стихи обычно самые любимые у читателей. И я каждый раз спотыкаюсь об это. О ком должен думать поэт в первую очередь? О себе или о читателе? Если о себе, то половину моего творчества необходимо уничтожить. Оно всё мне жмет, мешает, не хочу вспоминать даже. Это уже не я, это написал другой человек, который уже изменился, повзрослел, вырос из старых текстов, как из детской одёжки. Но если думать в первую очередь о читателе, то всё это уже прожитое творчество надо оставить и еще вытащить из удаленного архива штук 100 стихов, которые я всё же успела убрать со Стихи.ру. Потому что такие эмоциональные стихи — это именно то, чего от поэта ждет читатель. Чтобы отразиться, чтобы прожить, войти в этот текст, «промурашиться» и выйти сухим из воды, живым и в чем-то изменившимся. Люди любят читать и о грусти, и о страхе, и о гневе, и об обиде. И я читаю чужие искренние стихи с благодарностью и интересом! Потому что отражаясь в искреннем тексте, мы видим: да, эти эмоции присущи не только нам. И другие люди живут как-то с этим, не разрушаются, переживают, исцеляются. Поэт смог — значит, и я смогу. Поэт прочувствовал всё это, все эти «плохие» эмоции и остался при этом хорошим человеком — значит, и я тоже могу себе позволить быть не всегда идеальным, думать не только о позитиве, но при этом оставаться собой, не разваливаться на части.
Эмоции заталкивают истину так далеко, что забывается о чём ведётся спор.
А мы продолжаем надеяться…
Что кто-то придет и спасет…
Что спрятавшись под одеялом,
Нас сон от проблем унесет…
А мы продолжаем верить…
В сказку со счастливым концом.
И не запираем двери…
И к ветру всегда лицом…
А мы продолжаем ждать…
Нет.не принца на белом коне.
Когда уже не двадцать пять,
То истина где-то в вине…
И ты рисуешь на белой стене,
То, во что веришь свято…
У кого-то храм на заре…
А у кого-то Бэтмэн. распятый…
ZaБava
Между деньгами и эмоциональной софистикой выбор сделать очень легко … :)
Сочувствую, но выбор не в пользу софистики … :)
Меня не цепляют люди бесстрастные, ровные, холодные, от которых не веет огнём. Огонь в человеке я вижу сразу, обычно он прячется в уголках его глаз, а исходит прямо из сердца. Мне нравятся те, кого в народе зовут сумасшедшими. У них походка иная. Они не идут, а чуть отрываются от земли, и прячут лукавую улыбку за серьезными делами. Но если посмотреть внимательнее, можно увидеть это бушующее пламя, затаившихся внутри чертей, готовых вырваться наружу, только дай знак или повод. Мне нравятся люди чувственные, чьи нервы словно оголенные провода, натянуты до предела, чьи струны способны выдать самую красивую мелодию на свете, только прикоснись к ним рука мастера.
Я люблю огонь. Это моя стихия.