ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
- Тебе надо впредь быть осторожнее, принцесса.
Уська сказал это так тихо, что я не сразу поняла смысл, а поняв, все-таки плюхнулась в жидкую грязь, с ужасом взирая на рыжего кота, спокойно сидящего напротив.
- Откуда ты…
- Ты ведь так и не запомнила название моего клана. А зря, если бы ты прочитала о нем в своих волшебных книгах, то узнала бы, что один из нас выбирает себе хозяина очень редко и только будучи обязанным ему жизнью, но раз выбрав, он знает о нем все, вплоть до самых сокровенных мыслей, если потребуется.
- Если потребуется…
Тупо повторила я.
Уська важно кивнул ушастой головой:
- Мне многое надо будет знать, ведь неведомо какая мелочь однажды позволит мне отдать долг и спасти уже твою жизнь.
- Но… я не хочу, то есть я ведь не ждала ничего такого и вообще спасла тебя без всякой платы, ты свободен.
Кот приподнялся и поставил мне на колени передние лапки, заглядывая
прямо в глаза.
- Я знаю, потому служу тебе не только из-за долга жизни, но и из-за того, что ты мой друг.
Теплый комок возник у горла и рухнул в желудок, согревая теплом.
- Спасибо. Ты тоже мой друг. Лучший друг.
Уська хитро улыбнулся:
- Ну, в таком случае ты ведь не откажешься пронести своего лучшего друга на руках, а то тут та-ак грязно!..
Пришлось нести. Блин.
А так как магия была почти на нуле (хорошо лешик об этом не знал), то груз ответственности за дружбу я успела прочувствовать в полной мере.
- Ну, скоро вы там?
Я, пыхтя, добрела до какого-то странного сооружения, которое расположилось на столь редком здесь островке и даже претендовало на гордое название «дом», а не скромное «шалаш».
Лешик стоял у входа и явно гордился данной… данным… гм.
Ну, короче, представьте себе причудливо изогнутые в форме полуарки кусты, настолько густые, что стены и крыша «дома» были непроницаемы ни для ветра, ни для дождя.
Сами кусты были исполинскими и сплетались мощными ветвями далеко над моей головой.
Филин также стоял у входа и радостно оглядывал внутренность «помещения», которое было уже набито гостями, как говорится, «от одной стены до другой».
В основном это были кикиморы - довольно-таки симпатичные полуобнаженные девушки, только вот грязноватые слегка.
После пятидесяти лет они вроде бы превращаются в жутких уродин, по крайней мере, нам так на занятиях рассказывали, а до этого времени болотник их надежно хоронил от чужих людских взглядов, не желая расставаться с таким сокровищем.
Некоторые кикиморы уже вольготно расположились на покрытом толстым слоем пушистого зеленого мха полу, окружив наших слабовольных мужчин, с ненормальным блеском взирающих на все выступающие части полуобнаженных девичьих тел.
Остальные накрывали на длинный, сплетенный из сучьев и ветвей стол: они разносили напитки и знатную закуску к старинным винам, давным-давно посеянным здесь ранее утопшими людьми или выплаченным лешему в дань за благополучный проход по топи.
Поглядев на этих двух мартовских котов, я на всякий случай придержала за пузо третьего, который почему-то тоже был неравнодушен к прелестницам.
Четко печатая шаг, я прямиком пошла к развеселой компании и довольно милым голосом, сверкая зелеными холодными глазами, просто поинтересовалась, не хочет ли какая-нибудь из красоток третью грудь на заднице.
Я даже не сразу поняла, почему они с таким визгом от меня разбежались.
- Эль!!!
Филин смотрел на меня, как на кошмар любого мужчины - не вовремя вернувшегося мужа. Я молча плюхнулась рядом, с облегчением сунув кота угрюмому Клину. Ничего, вам ребята и стриптиза хватит.
- Ну как ты могла, та рыженькая уже практически провела со мной эту ночь, - переживал Филин.
Я хмыкнула. Кот восторженно закатывал глаза, пока Клин покорно чесал ему пузо.
- Ну да, а ты хоть в курсе, что наутро ты бы проснулся стопроцентным утопленником да еще двадцать лет обязан был бы служить лешему как застигнутый на месте преступления. Кстати, двадцать лет - это за каждую.
Филин побледнел и уже с куда меньшим энтузиазмом оглядывался по сторонам.
- Интересно, а почему болотом заправляет леший, он же вроде больше по лесам?
Окончательно разомлевший кот лежал на коленях Клина, чесавшего теперь паразиту за ухом. А я все не могла понять, почему испытываю столь неконтролируемые приступы зависти.
Ну почему?!
- А потому,
Я вздрогнула, оглянувшись на неожиданно подошедшего лешего.
- Что от эльфов нормальным лешим уже житья не стало!
Выгнали меня из моего леса, вот и пришлось временно переселиться на болото. А тут ведь сыро, и ревматизм, зараза, совсем замучил, и есть почти нечего.
Лешик сел рядом и расстроенно хлюпнул носом.
- Раньше-то ведь как было.
Выйдешь на полянку, стукнешь посохом, свистнешь раза два, и вот уже зайцы тебе капусту с морковкой несут, медведь малинку презентует, а белочки шишечки да грибочки к ногам складывают, да и сами в очередь выстраиваются, ожидая правого суда о своем житье-бытье.
Кто прав, кто виноват, я всех рассуживал.
Леший немного помолчал, вытирая скупую слезу. Мы почтительно слушали. Правда, Филин попытался отползти к подмигнувшей ему кикиморочке, но я бдительно поймала его за пятку.
- А теперь что?
- Что?
Поддакнул кот.
- А теперь там всем заправляют остроухие, и меня выгнали, сказали, что, мол, я зверюшек обираю. А разве я обираю? Я ж так, только чуть-чуть, для прокорма да как плату за правый суд, а они…
И лешик обреченно махнул рукой.
Нога активно дергалась в захвате, Филин явно не желал внимать
голосу разума.
Пришлось шепнуть кой-чего, и мгновенно посеревший Филин тут же утратил интерес к красотке, бросившись на активные розыски ближайших кустов и бережно держась за урчащий живот.
Я сразу поняла, что переборщила.
- Чего это с ним?
Удивился лешик.
- А-а-а… Да так, съел в дороге что-то не то. Ну, неважно, давайте
к столу садиться.
Все тут же засуетились, активно поддерживая мое предложение и позабыв о несчастном Филине.
Правда, я уже шепнула заклинание противоядия, быстро раскаявшись в своем злодеянии. Но по лицу и особенно по о-очень проникновенному взгляду заползшего обратно Филина поняла, что так просто это не закончится и месть будет страшна.
Теперь уже у меня пропал аппетит.
Этого, впрочем, так никто и не заметил, а кот, так тот и вовсе наворачивал за четверых, с радостью обнаружив на столе икру и море самой разнообразной рыбы.
Как оказалось, лешик имел связи с водяным на каком-то озере. Он поставлял кикимор (которых водяной тут же перевоспитывал в русалочек и учил топить наиболее привлекательных парней себе в армию да на ежегодный воинский призыв речному царю) и ненужные вещи от безвременно засосанных неслухов, умудрившихся, не спросив разрешения, залезть в топь да так там и сгинувших.
От кота не отставали и мы с Клином. Филин же с некоторой опаской обнюхивал каждую предложенную ему прекрасными кикиморками снедь, кое-что ел, а остальное просто откладывал, уже никак не реагируя на выглядывающие из прорех одежды прелести, видимо, опасался повторения приступа и, судя по чересчур задумчивой роже, явно придумывал страшный план отмщения.
Ладно, об этом я подумаю потом, а сейчас…
Сытая и довольная, я отошла в ближайший угол, где и устроилась спать, окопавшись в теплом и уютном мху.
Вскоре ко мне пришел изрядно наевшийся кот, плюхнулся рядом, уютно свернулся под боком и тут же захрапел, хотя и утверждал до этого не раз, что это он так мурлыкает.
Ага, от этого мурлыканья чуть стены не дрожат.
- "Хорошо хоть я привычная".
Подумала я и провалилась в темноту, уставшая и обессиленная физически и магически.
Просыпалась я медленно, вдыхая носом какой-то очень приятный запах. Во сне я устроилась на чем-то странно продолговатом и обнимала это что-то обеими руками, закинув на него правую ногу.
Сонно приоткрыв правый глаз, я долго и тупо разглядывала синюю круглую пуговицу, недоумевая, где же я могла ее видеть.
Клин.
Мысль сверкнула и ударила по голове не хуже утреннего похмелья. Я резко села и с ужасом взглянула в его насмешливые серые глаза и на очень довольную улыбку прирожденного убийцы.
Мне стало плохо.
- М-м-м, дорогая, ну подожди еще чуть-чуть.
Осторожно обернувшись, я тупо уставилась на обнимающего мой зад Филина, который внаглую использовал его в качестве подушки.
Ну все, его счастье, что колдовать я пока не могу, а то бы он у меня остаток жизни провел как минимум женщиной, а как максимум - дурой!
Последнюю мысль я умудрилась громко выкрикнуть вслух, и Филин с ужасом откатился от меня, пытаясь одновременно продрать глаза и понять, что происходит.
Клин громко ржал, так, кстати, и не выпустив меня из своих железных объятий. Пришлось пинаться и сыпать угрозами, но он только ухмылялся и спокойно рассматривал мое разъяренное лицо.
- Да отпусти же ты меня наконец
Взвыла я, беспомощно глядя на только что вошедшего в палатку Уську, который удивленно глядел на эту почти семейную сцену.
Правда, Клин все-таки отпустил меня, так что обошлось без членовредительства (я только что вспомнила, что умею хорошо драться).
- Я не вовремя?
Кот явно забавлялся.
- И тебя заколдую.
Пообещала я и рванула наружу в поисках родника, чтобы умыться и хотя бы немного успокоиться. Кот ошарашенно смотрел мне вслед.
- Чего это с ней?
- Разве не видно?
Клин медленно сел и задумчиво посмотрел вслед выскочившей, как ошпаренная, ведьме.
- Наш эльфенок, кажется, влюбился.
Филин и кот обалдело на него уставились.
- И теперь ни за что себе в этом не признается.
Клин и сам не понимал, почему эта мысль так ему понравилась.
Неужели он неравнодушен к сей вздорной, хвостатой ведьмочке с эльфийскими ушами?!
Бред!
Он слишком давно понял, что не способен любить, но легко предаст и убьет любого, кто станет у него поперек пути.
Он просто наемный убийца, очень хороший убийца, который так и не смог выполнить свой последний заказ.
Клинок поморщился, вспоминая свою неудачу.
Девчонка уже исчезла, когда он почти добрался до нее, и, как он ни пытался, как ни искал ее последние два года, все зря.
А эта ведьмочка…
Просто она задела что-то внутри, заинтересовала его на время. Но это только на время. Он не способен любить, так же как и прощать.
Клин молча встал и пошел седлать лошадей, уже накормленных и напоенных лешим, а также хорошо выкупанных и отчищенных от налипшей грязи.
А Филин сидел и смотрел вслед вышедшей Эльке.
План мести был уже почти готов.
Он резко встал и пошел следом за Клином.
Если все получится, то Элька даже не заподозрит, кто это сделал, но для этого розыгрыша ему потребуется помощь лешего, кстати, а вот и он.
И Филин тут же направился прямиком к маленькому хозяину, заранее предвкушая результат своей будущей шутки.
Я плескалась в ручейке, который ради меня достал из-под земли лешик. Он даже создал небольшое чистое озерцо на острове, закрытое со всех сторон раскидистыми ветвями кустов и невысоких деревьев.
Вода была очень холодная, но прирожденную эльфу это смутить не могло - я могла бы спать и на снегу почти голой, согретая силой крови и жизни, которая есть даже в безводной пустыне.
Змейка на руке пошевелила золотой головкой и мигнула рубиновыми глазками.
- Вы ведете себя неподобающе, принцесса, что бы сказала на все это ваша матушка?
Я с тяжелым вздохом закатила глаза, понимая, что пришло время очередных нотаций.
Змейку мне еще перед походом к людям подарила мама, сказав, что браслет будет оберегать меня и хранить, помогая советом, а иногда и делом.
Так вот, эти советы за два прошедших года уже в печенках у меня сидят!
- Как можно юной леди остаться спать рядом с двумя мужчинами даже не своего рода?!
- Так что мне, в следующий раз переночевать с двумя эльфами, чтобы все было более прилично?
Невинно уточнила я.
Змейка аж задохнулась от возмущения, временно не зная, что сказать. Я тут же воспользовалась заминкой и, набрав в грудь как можно больше воздуха, нырнула под воду, с интересом изучая столь близкое дно.
Змейка возмущенно сверкала глазками, вынужденная временно молчать.
И вовсе не оттого, что здесь не было воздуха, а скорее потому, что под водой мне нельзя было отвлекаться.
Общаться со мной она любила лишь тогда, когда мне было комфортно и безопасно.
Внезапно на дне что-то мелькнуло, и я, проведя ладонью по грязи, чем подняла со дна ее мутное облачко, обнаружила в руке холодную тонкую цепочку с подвеской в виде черного каплевидной формы кристалла.
Я тут же вынырнула, отфыркиваясь и с интересом изучая занятную находку.
- Немедленно выбрось, мало ли какая гадость!
Тут же влезла змейка со своими бесценными советами.
Я спокойно надела цепочку на шею, не обращая внимания на вопли протеста и шипение какого-то там браслета.
- Эллин!
- Да тише ты, вдруг это полезная вещь и еще пригодится, а если что, я всегда смогу ее выбросить.
- Но я думаю…
- А ты не думай!
И я выбралась из воды на берег, собирая развешанные по веткам части одежды и судорожно одеваясь.
М-да, хоть эльфы и могут спать на снегу, но делать этого все-таки не следует.
Вся компания уже ждала меня у входа в «шалаш». Мне подвели мою лошадь, на которую я тут же вскарабкалась, и сразу же сунули немного вялого кота, который явно мечтал проспать весь оставшийся путь, мирно переваривая все только что съеденное.
Лешик стоял неподалеку и что-то бормотал, проводя руками над трясиной. Видимо, искал кратчайший путь отсюда.
Мы все заинтересованно за ним наблюдали. Наконец он замер, топнул пару раз ногой и снова что-то пробурчал.
Тут же у наших ног начало разворачиваться зеленое полотно, которое уходило куда-то вдаль. Мы с опаской на него посмотрели.
- А это надежно?
Кот все-таки свесился и посмотрел вниз, явно не доверяя хозяину.
Я грозно уставилась на лешика, сурово сдвинув брови.
- Запомни, коли что не так, я перед смертью успею все твое болото так перевернуть, что…
- Нет, нет. Что вы, я помню, помню.
Заверещал лешик, кидаясь под ноги моей лошадке. Лошадь тут же встала на дыбы, морально не готовая к его верноподданническому броску.
Мы с котом не удержались и рухнули на землю.
Я со стоном потирала ушибленные места и хмуро размышляла, является ли этот акт покушением на мою персону, но, судя по тому, как вконец перепуганный лешик закатил глаза и рухнул ничком под неумолчные стенания попрятавшихся по кустам кикимор, это была случайность.
Вскоре я опять забралась в седло, а точнее, меня туда торжественно водрузили, так как я все-таки умудрилась подвернуть ногу, и Клин первым направил коня на зеленую тропу.
Конь спокойно пошел по ней, в то время как справа и слева от тропки пузырилась голодная топь.
Уже больше не сомневаясь, я пустила лошадку следом. Завершал шествие Филин.
А лешик так и остался приходить в себя на островке, окруженный своими преданными кикиморками и наверняка очень счастливый от того, что страшная ведьма все-таки покинула его и даже оставила в живых.
Мы с котом стояли мокрые и замерзшие у входа в огромный каменный замок, возвышающийся на одном из холмов неподалеку от пробегающей мимо дороги.
Мои ноги по щиколотку увязали в грязи, а мокрые руки сжимали жутко недовольного и пытающегося хоть как-то спрятаться от дождя за полами моей куртки Уську.
- Эль, еще долго?
Учти, я вот-вот подхвачу воспаление легких и умру в самом расцвете сил.
Кот шумно чихнул и высморкался в мой носовой платок.
До замка оставалось не так уж далеко, просто я была совсем не уверена, что нам стоит заходить в столь мрачное строение.
Вот уже три дня как мы остались вдвоем с пушистиком.
Пока мы шли по тропе через болото, внезапно поднялся туман, который был сначала не очень густым и, кроме холода и сырости, не доставлял никаких особых неудобств, но уже на самой границе болота он внезапно уплотнился настолько, что я не то что друзей, а даже и собственных ног не видела.
Некоторое время мы еще шли вместе, но постоянно аукать и перекликаться нам довольно быстро надоело, да и звуки едущих рядом лошадей изрядно ослабляли бдительность, так что когда мы наконец-то выехали из тумана, то оказалось, что все звуки были обманкой, а рядом с нами - мною и котом - уже давно никого нет.
- Это моя вина, я должна была сразу распознать бродячий туман.
Хорошо хоть он не сбивает путников с пути, а просто переносит их в разное время к концу общей дороги.
- Эль
Кот прервал излияния и еще глубже забрался под полу куртки.
- Или ты немедленно стучишь в дверь, или роешь мне могилу в этой грязи. Руками!
Я тряхнула мокрой головой и подошла к высокой дубовой двери, ведя лошадь в поводу. На двери висело довольно тяжелое с виду бронзовое кольцо, опирающееся на металлическую пластину, о которую я и постучала, с натугой подняв такую тяжесть ровно два раза.
В третий раз не успела, так как дверь со скрежетом приоткрылась и прочно застыла, предоставив нашему взору вид на огромный темный зал, в который мы тут же и зашли - все трое, лошадка явно не желала мокнуть на улице.
- Эй, есть здесь кто
Кот уже бродил по пыльному полу и постоянно чихал, с удивлением оглядываясь по сторонам.
- А здесь сухо, да и явно теплее, чем снаружи. Эль, смотри - камин, давай разожжем! О, тут и дрова уже есть, здорово!
Я нахмурилась.
Замок был явно необитаем, но ведь дверь нам кто-то открыл, не сама же она распахнулась, да еще и с таким скрежетом.
Кот уже прыгал у камина, стараясь его разжечь.
Два камня звонко стукнули друг о друга, высекая хвостатые искры, но тяжелые бревна и сучья не спешили вспыхивать.
Я метнула в них слабенький пульсар.
Грохнул взрыв, взметнулось пламя, и кота отбросило к моим ногам.
Он с трудом встал, тщательно ощупал себя с ног до головы и очень проникновенно попросил в следующий раз предупреждать.
Я обещала.
Камин давал мало тепла и почти не грел, но меня в данный момент это волновало мало.
Кот радостно сушил свою шерстку у огня, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком. Вскоре от него начал подниматься пар, а на мордочке застыло выражение блаженства.
- Я пойду посмотрю, что там наверху, а ты пока оставайся в холле. Если что, кричи громче.
Кот удивленно обернулся:
- А чего это я должен кричать?
Я сделала страшные глаза:
- Ну, если вдруг тени полезут из углов, размахивая страшными когтями, или пол вдруг проломится и начнет с хрустом тебя пережевывать.
- Мама
Тихо сказал потрясенный до глубины души кот, осторожно покосился на ровный деревянный пол и пулей вскочил ко мне на руки, вцепившись всеми двадцатью когтями и уверяя меня, что здесь ему делать в общем-то больше нечего.
- Ага, испугался.
Рассмеялась я, привычно убирая вес Уськи и таща с собой уже что-то вроде воздушного шарика.
- И ничего не испугался, просто больно надо мне тут одному сидеть. А вдруг тебе там помощь понадобится?
Ступеньки старой винтовой лестницы тихонько поскрипывали под ногами, впереди путь освещал одинокий синий пульсар, которому явно было неуютно одному освещать столь большое темное пространство.
Тишина оглушала, заставив затаиться шорохи и звуки, и только тихий стук капель, бьющих в закрытые окна и по далекой крыше, нарушал ее.
Кот явно нервничал, да и я уже ощущала себя несколько не в своей тарелке, на всякий случай буквально увешав себя заранее заготовленными различными по убойности заклинаниями.
- Эль, а как же Клин с Филином, как считаешь? Они нас найдут или мы их. Ой, мама!
Я не глядя швырнула пульсар в ближайший угол. Раздался взрыв, и к нашим ногам упала хорошо прожаренная тушка невинно убиенной крысы.
- Не знала, что ты у нас крыс боишься.
Я сосредоточенно попинала останки и уже более уверенно пошла дальше.
Кот нервно икал, не возражая.
- Эль, а ты знаешь, вроде дождь начал стихать…
Где-то впереди скрипнула дверь и тут же резко захлопнулась, кот сразу зачастил:
- Да и вообще зашли не спросясь, ходим тут без разрешения, нет, Эль, ты как хочешь, а мне кажется, что нам уже пора на выход.
- Это точно.
Ветер пронесся по коридору и каким-то мистическим образом задул пульсар. Но этого не может быть! Мы остались стоять в темноте, испуганно хлопая глазами.
- Э-эль…
Проблеял Уська,
- А почему у тебя такой странный голос?
- А это не я сказала.
- А кто?!
- Я!!!
Привидение в виде огромного мрачного старика, закованного в призрачные цепи, появилось прямо перед нашими носами и грозно нахмурилось, видимо, пытаясь запугать раз и навсегда.
Воздух тут же значительно посвежел, холод коснулся ступней и начал медленно, но уверенно взбираться выше.
Призрак хмуро оскалился и громко зловеще захохотал.
Кот тут же значительно расслабился, да и я уже ругала себя последними словами за трусость.
Нет, ну это же надо, боевая ведьма, бывшая ученица Академии магии и волшебства, и испугалась какого-то вшивого призрака.
- Эль, ты его развеешь или я?
Угрюмо поинтересовался Уська.
Призрак оборвал свой хохот и удивленно на нас уставился.
- Ну, че вылупился, чего мирных котов пугаешь, мы, между прочим, продвинутые маги!
Ты понял?
Я тебя сейчас на клочки тумана порву, заразу!
Котик явно рвался в бой. Он, насколько я знала, выучил только одно заклинание, но зато самое нужное (второе по созданию привидений не считается).
Привидение было явно в шоке - за всю его привиденческую жизнь ему еще никогда так не грубили.
- Я повелеваю вам пасть передо мною на колени и просить прощения, смертные.
Он восторженно завыл, вновь входя во вкус запугивания.
Кот фыркнул и спокойно обошел его, явно решив уже самостоятельно исследовать все закоулки старого замка.
Я недолго думая отправилась следом, внаглую пройдя прямо сквозь призрака. Белое марево заколыхалось и ненадолго потеряло четкие очертания.
Кстати, нам на уроках рассказывали, что призраки ненавидят, когда живое существо проходит их насквозь, ощущения от этого далеко не самые приятные.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
- Степь.
Кот, весь чумазый и недовольный, вскарабкался по моей штанине на стол, я пыталась не заорать.
- Там степь, после которой мы достигнем горы.
- Да, но я слышал о чудесах, творящихся в степи по ночам. Говорят, что ночевать там небезопасно.
Филин явно не хотел туда соваться.
- М-да? А я знаю, что там живет целое племя кочевников, и, возможно, не одно. Так что нечего нагнетать обстановку заранее, надо собираться, на месте разберемся
Клин свернул карту и ушел наверх.
Мы задумчиво смотрели ему вслед. Я почувствовала, что меня кто-то дергает за рукав, опустив голову, увидела разнесчастного кота.
- У меня две трагедии.
Сообщил он шепотом.
- Какие?
- Во-первых, я не люблю драконов.
Он очень грустно вздохнул.
- А во-вторых?
Заинтересовалась я, опираясь локтями о стол.
- А во-вторых, у меня сгорели пирожные.
В поход мы стройным отрядом вышли следующим утром примерно
в пять часов, крайне единодушно ругая на все лады поднявшего нас
в такую рань Клина.
Кот возмущался громче всех, пока ему не привели ослика, впряженного в небольшую, обитую мягкой тканью, напоминающей матрац, тележку…
Кот тут же успокоился, забрался в тележку и мгновенно уснул. Мы с Филином завистливо вздохнули.
- Вот ваши кони.
Я с ужасом посмотрела на огромную черную зверюгу, которая злобно косилась на меня, своенравно выдергивая уздечку из рук Клина.
Когда я представила, как поеду на этом, мне чуть не стало дурно. Хорошо хоть кобыла была уже оседлана.
- Гм, я совсем забыла сказать. Я не умею ездить верхом.
- Я знаю.
Улыбнулся Клин.
Моему возмущению не было предела.
- Знаешь и при этом привел мне вот это?!
- Да.
Коротко, жестко, понятно.
С тяжелым стоном я подошла к… э-э… лошади и единым прыжком оказалась у нее на спине.
Она хитро покосилась на меня и тут же так взбрыкнула, что я ласточкой пролетела у нее над головой и рухнула в грязь. Кот радостно ржал в тележке, видимо, проснувшись ради такого представления.
Я тяжело встала и снова подошла к животине.
В ее глазах не было и грамма сочувствия. Угу, ну держись.
Я, в конце концов, эльф или кто?
Резко оттолкнувшись от земли, я вскочила в седло и, сжав ногами ее бока, подхватила поводья. Лошадь снова взбрыкнула, но я сидела крепко.
Тогда она начала прыгать и метаться, пытаясь меня сбросить, а я с радостным вскрикиванием подпрыгивала в седле, абсолютно уверенная, что именно так и надо ездить.
Филин что-то одобрительно свистнул, и я еще крепче сжала бока лошадки, но явно пережала, поскольку кобыла выпучила глаза, фыркнула и застыла как вкопанная, жалобным ржанием огласив всю округу.
- Отпусти животное, изверг.
Возмутился Клин, и я чуть ослабила ноги.
Лошадь шумно задышала, все так же спокойно стоя на месте.
- Ну все, считай, ты ее объездила.
У меня просто отвисла челюсть.
Так этот гад подсунул мне необъезженную лошадь? Ну да, я ведь и сама могла догадаться, что те редкие всадники, которых я видела по пути в Академию, ехали на объезженных, а не прыгающих и беснующихся лошадях.
Мысль о мести прочно и надолго засела в моей голове.
И вот уже рога переместились с головы Филина (кстати, он их почти спилил, так что маг особо не напрягался, увидев его с обломками рогов на голове, куда больше его поразил кот-главарь, сейчас спокойно развалившийся в тележке) на голову Клина, отрастая по пути до нормального бараньего размера.
- ЭЛЯ!!!
Выехали мы из города с трудом - стражники не хотели выпускать из ворот странного типа с рогами на голове. Но я шепнула, что на барана наложили страшное проклятие и он временно стал почти человеком, только рога остались, которыми он очень гордится.
Клин сидел с ярко-алыми щеками и сверлил меня таким взглядом, что я мысленно представила себе чуть ли не все муки ада.
«Барана» все же выпустили и даже взяли с него пошлину за выезд как с животного, а не всадника, что, по-моему, Клина доконало.
Так что часа четыре мы проделали бурным галопом: я удирала от Клина, непременно желавшего немедленно оторвать мне хоть что-то жизненно важное. Вот когда я и мой зад оценили все плюсы и минусы передвижения верхом.
К полудню мы буквально свалились на привал. Кот подъехал значительно позже, весь в пыли и жутко обиженный. Он громко сообщил, что от такой скачки весь в синяках, а потому готовить отказывается.
К счастью, когда я предложила свои услуги, Уська сразу же передумал, и я мгновенно смылась на охоту, подальше от все еще злого, как лысый медведь. Клина.
По лесу я ходила долго, отдыхая душой и телом от мертвых каменных стен городов. Здесь все было родным, знакомым.
И поющая в листве птаха,
и журчащий серебристый ручеек,
и листва, тонкая и будто прозрачная в полуденных лучах яркого солнца.
Блуждая по лесу, я встретила целое заячье семейство, которое так и не заметило моего присутствия, с аппетитом поедая душистый клевер.
Отец-заяц зорко оглядывался по сторонам, прядая длинными ушами и напряженно ловя влажным носом доносящиеся запахи.
Я не стала их убивать и ушла с миром.
Из широких зеленых листьев сделала кулек, куда вскоре насобирала вдоволь орехов и ягод, которые и представила моим спутникам по возвращении.
Кот урожай одобрил, а Филин под мудрым руководством пушистика уже заканчивал готовить суп из оленины, которую принес Клин.
Посмотрев в его сторону, я все же сжалилась и убрала несчастные рога. Думаете, меня за это горячо поблагодарили?
Не-эт.
Меня прожгли незабываемым взглядом, а потом и вовсе стали презрительно игнорировать.
Я подумывала о возвращении утром рогов на место.
Надо только будет сначала отъехать подальше, а то ведь догонит.
До болота мы добрались дня за три.
Кот все время тормозил движение, заявляя, что при быстрой езде он подскакивает и это мешает сну. Пришлось сотворить ему еще две подушки, а точнее, телепортировать их из всего того же царского дворца. Я рассудила, что король от этого не сильно обеднеет.
По пути у Клина еще раз пять отрастали рога, но он так и не смог меня поймать.
Сам виноват, что моя кобыла быстрее его.
Филин от всей души наслаждался представлением, пытаясь при этом давать дельные советы, вроде:
- «а ты сделай ему один рог, но прямой и на лбу» или
- «да отомсти ты ей ночью, все равно спать будет, вот и бодни пару раз».
Мы, конечно, оба были ему сильно за них «благодарны», и в итоге у Филина на лбу оказалось сразу три прямых рога, а Клин его по ночам «забодал», назначая дежурным в самые неудобные часы - утренние.
Правда, ополчившись на Филина, мы сами как-то незаметно помирились, и рога у Клина скоро отвалились уже окончательно, а я торжественно пообещала их больше не выращивать (можно ведь еще много чего другого придумать - копыта, например, или хвост, да мало ли…).
Филин после слезного:
- «я так больше не буду».
Тоже получил прощение, и я его расколдовала.
Кот же исправно кормил нас мясом, приготовленным «по старинным бабушкиным рецептам».
Рядом с болотом стояла небольшая деревенька, и мы решили заехать в нее, чтобы переночевать и запастись провизией. Вряд ли топь изобилует дичью, да и о лешем надо будет поспрашивать.
Возражений не было, и вскоре перед нами вырос деревянный частокол с покосившимися открытыми воротами. Народ сновал по своим делам, а наш отряд встречали три очень пыльные и злобные шавки, тут же обложившие нас лаем по самые уши.
Кот на всякий случай забрался ко мне на руки, сообщив, что он не трус, а собачек жалко.
Я была с ним полностью согласна.
Клин же, спускаясь с коня, просто пнул сапогом ближайшую, да так, что она, скуля, отлетела в сторону. Оставшиеся упорно продолжили нас облаивать, но уже на отдаленном расстоянии.
Вскоре из ближайшего дома спешно вышел, вытирая чем-то испачканные руки о передник, представительный человек с объемным брюшком и небольшой, но окладистой бородкой.
- Староста.
Шепнул мне Филин.
- С чем пожаловали, куда едете да кем будете?
Клин вышел вперед, ему никто не препятствовал.
- Мы путники, едем по своим делам, заехали переночевать да запастись провиантом.
Народ, уже успевший собраться неподалеку, тут же зашушукался, хотя обо всем том, что сказал Клин, можно было и так догадаться.
- Ну, тогда прошу в мой дом на постой.
- Видать, в этой деревеньке народ-то редко бывает, все-таки у болота стоит, вот староста и хочет первым все новости узнать.
Шепотом просвещал меня Филин.
- а вот если бы эта деревенька стояла на перекрестке торговых путей, тогда не то что к старосте, а и к любому другому жителю задарма бы не пустили, заставили бы платить.
Гм, какой интересный народ эти люди.
Вот у эльфов неважно, где ты живешь - в сердце вечного леса или в одном из прекрасных воздушных городов, - тебе всегда будут рады, займут приятной беседой, пригласят к изящному столику с пряными напитками и лакомыми угощениями и постелют мягчайшую кровать в комнате для гостей.
Это только с виду эльфы снобы, но друг к другу у перворожденных совсем другое отношение.
Взять хотя бы то, что ни один эльф никогда не обидит эльфу, мы слишком ценим дочерей своего народа, ведь у нас, вечных жителей, так редко рождаются дети, что будущие матери чуть ли не священны.
Ну да ладно.
Тем временем нас уже пригласили в аккуратную горницу. Жена старосты ловко и быстро расставляла на столе припасы, доставая из печи горячую картошку, пироги, из погреба детишки таскали соленья, грибочки.
Хозяин, кряхтя, вытащил откуда-то старую бутыль с вином и гордо и бережно разлил напиток по кружкам.
Даже я прониклась торжественностью момента.
Выпили за встречу, за дружбу, за… нет, потом меня
Клин турнул из-за стола, заявив, что нечего ведьме напиваться. Меня с непривычки и впрямь немного повело, и бурно протестовать я не стала.
Уже уходя, я слышала, как Филин важно и степенно рассказывает о событиях внешнего мира, не забывая налегать на картошку и соленья.
Кот по уши увяз в сливках, которыми его щедро оделили детишки под столом, улучив момент, когда хозяйка отвлеклась, и, радостно попискивая, гладили и чесали за ушком ранее неприступного Уську.
Я решила погулять по деревне самостоятельно.
Стояла тихая летняя погода. На меня с восторгом смотрели все окрестные ребятишки и не стесняясь тыкали пальцами.
Мелькнула мысль показать им какой-нибудь фокус, но я здраво рассудила, что после этого они от меня и вовсе не отстанут.
Какая-то птаха рухнула мне на голову и, громко чирикая, напрочь
запуталась в волосах.
Я, тут же растеряв все свое благодушие, с руганью начала ее оттуда выковыривать. Но волосам явно понравилась новая игрушка, и они не спешили с нею расставаться.
Наконец пичуга была вытащена, поврежденное кем-то крыло, из-за которого она и рухнула мне на голову, вылечено.
Радостно пискнув, она вылетела у меня из рук и скрылась в небе. Мне стало скучно.
- Могла бы подумать и обо мне.
Раздался знакомый недовольный голос откуда-то с земли.
Опустив глаза, я увидела Уську, который грустно смотрел в направлении скрывшейся добычи…
- И как ты себе это представляешь? Я волосами, как сетью, ловлю птиц, а ты их ешь?
- А можно?!
- И не мечтай.
И я, развернувшись, пошла в дом.
Вечером мне постелили в сенях, а мужчин отправили ночевать на сеновал. Утром мы, затарившись припасами по самое не хочу, благополучно отбыли, провожаемые старостой, его семьей, ну и всей деревней в придачу.
Нам махали, желали удачи, очень просили приезжать еще.
Еще бы, за те деньги, которые Филин отвалил за собранную в дорогу еду, можно было пол этой деревеньки купить.
Кот, кстати, очень возмущался по данному поводу.
- Ну так как, ты узнал, как нам найти этого проводника?
Мы вот уже полчаса ехали по уши в грязи, причем у Клина был вид, будто так и надо.
- А нам и не надо его находить, леший уже давно понял, что кто-то покусился на его владения, а потому сам нас найдет.
- Ага, найдет, как же…
Кот ворчал по любому поводу, жутко расстроенный тем, что его замечательную тележку пришлось временно уменьшить до размеров моей ладони и аккуратно спрятать в походной сумке.
Ну не мог ослик тащить ее вместе с котом по такой грязи, она постоянно застревала, и нам всем приходилось спешиваться, чтобы ее вытащить. Так что после долгих уговоров, упреков и взаимных обид пушистик сдался и покорно умостился у меня на руках - пришлось прочесть заклинание потери веса, чтобы не рухнуть с этим подарком судьбы под копыта лошади.
Кстати, лошадку я назвала Эллрой, что в переводе означает «кипение».
Она и впрямь чуть ли не кипела от переполняющей ее жизненной энергии, не желая, как все порядочные лошади, идти степенно и осторожно, вместо этого старалась прыгать, как горная коза, по кочкам, ежеминутно с них соскальзывая.
Мы с котом от такой скачки очень скоро позеленели и отбили себе все, что могли, а Уська еще и выучил пару новых ругательств в моем исполнении.
Перепрыгнув очередную корягу, Эллра все-таки умудрилась нырнуть в топь и, испуганно рванувшись, сбросила-таки седоков со своей спины.
В итоге мы уже все трое сидели в грязи и орали благим матом.
- А ну! Что тут за шум в моей вотчине!
Этот скрипучий странный голос мигом заставил всех замолкнуть, а Филин наконец-то умудрился накинуть на меня петлю из веревки и тут же рванул
ее на себя.
Кот вцепился в меня мертвой хваткой, пытаясь незаметно вскарабкаться
мне на голову.
- Меня зовут Клин, а это мои друзья. У нас есть к тебе дело, хозяин болот. Выходи, поговорим.
Я с интересом оглядывалась по сторонам, пока меня тянули по грязи к суше. Лошадь, кстати, уже давно стояла там.
Правда, я так и не поняла, как и когда умудрилась ее туда телепортировать.
Ближайшие кусты зашевелились, и из них медленно и степенно вышел молодой, еще совсем зеленый леший с густой клокастой бородой и насупленными веточками-бровями.
Мне он был примерно по колено, но из-за того, что, как и все лешие, носил огромную, сделанную из бересты шляпу, казался выше.
Зеленая кожа, борода, брови и голубые глаза на довольно-таки симпатичном лице - все, что отличало его от самого обыкновенного человеческого ребенка.
Я знала, что со временем его кожа потемнеет и он еще подрастет, как мой знакомый леший, которого до сих пор пытается поймать король эльфов, но пока до этого ему довольно далеко.
- Чего надо?
Риторический вопрос. Всем и всегда чего-нибудь да надо.
- Перейти на ту сторону, твой брат передавал тебе привет и тайное слово, по которому ты можешь признать в нас друзей.
- Какое еще слово?
Леший явно был настроен не очень дружелюбно, оно и понятно: климат, географическое положение. А тут мы еще со своими просьбами.
- Крайверт.
Мы все с надеждой уставились на лешака, ожидая, когда на его лице проступит радостная располагающая улыбка.
Ага, щас!
- Ну и чего дальше?
Клин явно растерялся.
Наш предводитель определенно считал, что после крайверта лешик бросится к нам в объятия и, орошая слезами грязную тужурку, высморкается в воротник.
Я, кряхтя, встала, искренне надеясь, что все кости целы, и с интересом разглядывала свой наряд, с которого ручьями стекала болотная жижа.
Из-за ворота выглянула удивленная донельзя лягушка и, громко квакнув, нырнула обратно.
Пришлось вылавливать.
- Так чего же ты еще хочешь за проход через топь?
Лешик всерьез задумался, оглядывая жадными глазенками наш нехитрый скарб.
Я наконец-таки поймала скользкую лягушку и выудила ее наружу. Квакушка, повиснув вниз головой, удивленно взирала на мое возмущенное лицо и подергивала свободной левой ножкой.
- Эй ты, а ну не безобразничай, отпусти ее, ей еще принца поцеловать предстоит, неча товарный вид портить.
Я не сразу сообразила, что это ко мне.
- Брось принцессу, кому говорю, ишь ты - как на болота, так сразу принцесс хватать, хоть бы кто на мою кикиморку позарился!
Теперь на меня смотрели уже все, и я смущенно бросила квакушку на землю, а точнее в ближайшую лужу, где она тут же и скрылась под водой, два раза булькнув напоследок.
Сообразив, что только что утопила наследную принцессу, я кинулась спасать утопленницу. Загребая обеими руками жидкую грязь, я с ужасом поняла, что лягушку, видимо, засосало, а это конец. Филин пристроился рядом, пытаясь помочь, кот с Клином и лешим просто стояли в сторонке и с интересом наблюдали за нашими ковыряниями в грязи.
- Все, утопла.
Плюнул Филин и встал на ноги. Я с сожалением вытащила руки из мути.
Мы все посмотрели на лешака.
- Та-ак! И вы еще хотите от меня помощи?! А вот я сейчас на вас своих песиков спущу, вот тогда и посмотрим, кто здесь хозяин, а кто гость незваный-непрошеный.
С этими словами он развернулся и… исчез. Мы только рот открыли.
- Эль, а ты не в курсе, про каких таких песиков он сейчас говорил?
Уська активно карабкался ко мне на руки, как в наиболее безопасное место.
Клин и Филин встали по обе стороны от нас, держа мечи наготове.
На болото опустилась тишина - не слышно было ни дыхания ветра, ни о чем-то шелестящих листвою кустов, ни скрипа качающихся небольших, разбросанных тут и там деревьев, даже трясина перестала булькать тяжелыми, медленно поднимающимися к поверхности пузырями, будто замерла в ожидании своей новой вкусной жертвы.
- Мне все это не нравится. Клин, ты же говорил, что этот леший нам поможет.
Филин нервно поводил концом меча из стороны в сторону, пытаясь засечь пока еще невидимую опасность.
- Он бы помог, если бы кое-кто не утопил царевну-лягушку, отец которой лешему вот уже пять лет шлет неплохую дань на ее содержание.
Клин цедил слова сквозь зубы, и хоть он и не смотрел сейчас в мою сторону, но мне вдруг стало жутко обидно, что из-за какой-то там лягушки, которая сама не знала, куда лезет, я теперь главная причина всех свалившихся неприятностей.
Обида росла.
Да чтобы я, наследная принцесса эльфов, оправдывалась за то,
что погубила лягушку!
Я скрипнула зубами и посадила на землю кота. Тот удивленно мявкнул, но я уже исчезла и появилась шагах в десяти от друзей.
- Эй ты, леший, а ну прекрати меня запугивать, не фиг было своими принцессами раскидываться, поделом ей, коль такая дура была.
Последние шесть слов почему-то подхватило неизвестно откуда появившееся эхо и, постоянно нарастая, обрушило их на нас.
Я почувствовала, как ярость сжимается в тугой комок в груди - да он же просто издевается!
Внезапно сзади и спереди раздался тихий тоскливый вой, и по ногам начал подниматься неизвестно откуда появившийся туман.
Я огляделась и увидела море светящихся желтых злобных глаз.
БОЛОТНЫЕ ПСЫ. Смерть для любого путника - будь то пеший или конный, один или войско. ЭТО СМЕРТЬ ДЛЯ ВСЕХ!
Я оскалилась в веселой усмешке. Но это только тогда, когда рядом нет ведьмы.
Большая редкость среди болот.
Наверное, мне не надо было колдовать, да еще и брать у себя столько магии на затраченное колдовство, но этот леший чересчур сильно меня разозлил.
Говорила уже не я, кричала оскорбленная кровь предков, их гордость и ярость, несущая смерть.
Боковым зрением я заметила, как друзья вновь собрались вокруг меня.
Клин держал на руках перепуганного Уську, пытаясь вместе с Филином создать вокруг меня круговую защиту из стали.
А с губ уже срывались тяжелые слова мертвого многие сотни лет заклинания - эльфийского заклинания, которому не научит ни одна книга, о котором не знает ни один человек, потому что, как правило, среди услышавших древние слова не выживал никто.
Воздух сгустился вокруг нас в прозрачную сферу.
Первый из огромных серых псов уже прыгнул на нее, пытаясь достать белоснежными клыками такую близкую для глаз добычу, но тщетно.
Слова ложились одно за другим, кровь бурлила по венам, ветер рвал с корнем траву и деревья, поднимал вверх столбы взбунтовавшейся грязной воды и бессильно разбивался о стены купола.
Я говорила, нет, уже пела, нанизывая бусины слов на нить и плотно сжимая тяжелые веки, оглядывая взбесившийся окружающий мир без помощи глаз.
Псов не было, их смело ураганом и раскидало по четырем частям света, в воздух уже поднималась не вода, а пласты земли, выворачивая держащие их тяжелые корни и с натужным гулом раздирая свои вековые пласты.
- Эль, Эль!!!
Кто-то кричит, но я не могу понять кто, стихия захватила меня, я уже
сливалась с ветром и водою, касалась душою неба, плакала слезами воды.
Как хорошо!
- Эль, да очнись ты! Он здесь, он сдается!!!
Я все же открыла глаза, пытаясь понять, кто так сильно тормошит мое странное тело, и сквозь призму сжигающей силы увидела распластанное по защитной сфере перепуганное лицо лешака.
Он изо всех сил цеплялся пятками за землю и невидимый щит и что-то
кричал нам.
Порывы урагана вот-вот должны были сорвать беззащитное тельце и бросить вверх, с наслаждением перемалывая новую теплую пищу.
- Эль, прекрати!
Я медленно обернулась и с трудом узнала Клина, который тряс меня за плечи, пытаясь достучаться до плавающего в нирване сознания.
И сознание открыло на стук.
Тряхнув головой и с трудом придя в себя, я огляделась и… почувствовала, как отваливается собственная челюсть.
Деревня!
Я вздрогнула, но быстро успокоилась. Даже колдуя, я мысленно оградила участок действия заклинания, и деревня совершенно точно не пострадала. Но все равно это пора кончать.
Я щелкнула пальцами и шепнула формулу. Тут же несчастного, мокрого и сильно дрожащего с перепугу лешика втащило внутрь сферы.
- Ну так как?
Я была сама грозность.
- Да, да, я все сделаю, все, госпожа ведьма, я вас выведу, переведу и припасов дам, и… только не гу-би-и-ите-э-э!!!
Не выдержав, малыш расплакался, размазывая по зеленому чумазому лицу крупные слезы.
Я сурово кивнула и взмахом руки тут же прекратила торнадо.
Вскоре ураган начал стихать, а потом и вовсе превратился в легкий, совсем не опасный ветерок, который гулял над землей, любуясь тем, что натворил.
Сфера с тихим чпоком лопнула, окатив нас россыпью брызг.
Лешик настороженно огляделся, все еще не вполне доверяя своему спасению, но, в конце концов, понял, что конкретно сейчас никто его убивать не собирается, и тут же вскочил на ноги, пытаясь одновременно отряхнуть свой небогатый наряд и склониться передо мной в поясном поклоне.
- Вы уж простите меня, госпожа ведьма, не признал я вас сразу-то, а вот теперь милости просим к нашему столу.
Я сейчас своим кикиморкам крикну, они живо его накроют для дорогих гостей.
С тихим звоном мечи вошли обратно в ножны, и ребята немного расслабились, с удивлением взирая на столь радикально поменявшего поведение лешика.
А тот уже семенил вперед, призывно махая нам рукой.
- Ну что, пойдем, что ли, опробуем гостеприимство болотного хозяина?
Филин был полон здорового скепсиса, но за лешим мы все же пошли.
И только Клин тихо задал мне тот вопрос, который я больше всего боялась услышать:
- Может, скажешь, откуда тебе известна древняя эльфийская магия?
Я испуганно подняла на него свои зеленые глаза и встретилась с острыми клинками его серебряных очей. Дрожь прошла по всему телу. Мне было просто нечего сказать.
- Я ей рассказал парочку.
Кот вклинился как всегда вовремя и теперь сердито смотрел на Клина, защищая меня своей отважной тушкой.
Клин перевел взгляд на Уську, чему-то усмехнулся уголком рта и медленно пошел следом за Филином, а я изо всех сил пыталась не сползти на землю, унимая дрожь в коленках.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Народ сник. Идея явно была гениальна.
- А на твоих лекциях тебе ничего не говорили?
С надеждой влез Филин.
- Говорили…
Кивнула я.
- Говорили, что ни при каких обстоятельствах маг не должен встречаться с клементом. Лучше воскресить и упокоить все городское кладбище.
Клин резко встал и вышел из-за стола.
- Ты куда?
- В библиотеку. Возможно, там я найду ответ.
И он скрылся наверху. Мы остались втроем, и кот наконец-таки задал самый животрепещущий вопрос:
- Так, ну и кто моет посуду?
Мы с Филином тут же указали друг на друга пальцем.
Как только солнце позолотило верхушки крыш, я тихонько встала, оделась и, навесив на себя сферу абсолютного молчания, выбралась из дома. Снаружи я свернула сферу и как можно быстрее скрылась в арке.
Они были мне не помощниками в предстоящем деле, только маг имел хоть какой-то шанс выжить после встречи с клементом.
Правда, маги, прекрасно зная, сколь мал, этот шанс, еще ни разу с ним не встречались. Однако, если честно, клемент был явлением ну о-очень редким.
Опустив голову, я направилась к одному из канализационных люков и, подойдя поближе, увидела уже сидящих у его края и свесивших ноги вниз Клина и Филина.
На плече Клина, вцепившись в куртку всеми когтями, сидел одетый в странный рыжий комбинезон кот и отдавал последние указания:
- Так, главное тихо. Филин, ты гномий порошок взял?
- Порядок.
- Клин, мы с тобой будем приманкой, я приведу вас к нему и скажу, когда он будет близко.
- Кхм, кхм.
Все разом обернулись и удивленно уставились на меня. Уши подрагивали от напряжения, а черный гибкий хвост раздраженно извивался из стороны в сторону.
- Ну и как это понимать?
Смутился только Уська, у остальных были та-акие честные глаза.
- А-а-а… э-э-ээ…
Начал Филин, но я, просто отодвинув его в сторону, опустила ноги в канализационный люк и приготовилась к прыжку.
Но Клин крепко сжал мне плечо и не позволил.
Я раздраженно взглянула ему в глаза.
- Нет.
- Это еще почему?!
- Ты там все разнесешь.
- Логично.
- Этого делать нельзя.
- То есть вы своим гномьим порошком просто стены посыплете?
Клин смутился.
- Пусти. Без мага вы там и минуты не продержитесь.
- Она права.
Филин явно почувствовал себя увереннее.
- Маг нам не помешает.
Клин только тяжело вздохнул и больше не стал меня удерживать…
Я прыгнула в черный провал.
Первая же мысль: надо было сначала бросить камушек. Но дно все-таки встретило меня, и я, подняв массу брызг, окунулась с головой, больно врезавшись в пол ногами.
Вынырнув и с омерзением отплевавшись, я попыталась не обращать внимания на жуткую вонь и оттереть глаза от налипшей пакости.
И тут я почувствовала, как мне на макушку шлепнулось что-то тяжелое. Это был конец веревки, по которой спокойно спустилась вся остальная команда.
- Ты как там, не утонула?
Я тихо зарычала, борясь с огромным желанием поджечь веревку.
Все наконец прибыли на место и с интересом осмотрели мою с ног до головы вымазанную персону, а кот демонстративно зажал нос.
Им воды здесь было чуть ниже пояса.
- Знаешь, Эль, иногда надо сначала думать, а потом делать.
Скорбно сообщил Клин и гордо пошел вперед.
Филин тихо кашлял в кулак, все еще пытаясь сочувствовать, но явно трясясь от смеха. Настроение было пакостным, и несчастного монстра я уже была готова уничтожить голыми руками.
Мы шли по подземельям вот уже почти час. Кот исправно указывал, что надо идти вперед.
Я перестала чувствовать неприятный запах, не совсем, конечно, но хоть блевать больше не тянуло.
Волосы немного подсохли и теперь всеми силами пытались очиститься от слоя грязи, вытирая одни волоски о другие, в итоге голова у меня сейчас имела очень забавный вид.
- Ну, скоро?
- Эль, потерпи. Я работаю.
Закипел Уська и твердо и уверенно ткнул лапкой в правый проход в очередном разветвлении.
Я принялась ныть и жаловаться стенам на свою несчастную судьбу. Стены молча внимали, видимо сочувствуя.
Вдруг мы остановились.
- Что случилось?
Это Клин, но кот только удивленно вертел головой по сторонам и пожимал плечами.
- Ничего не понимаю, но, кажется, мы пришли.
Клин и Филин тут же вынули клинки, в темноте сверкнули острые лезвия.
- Я его не вижу.
- Я тоже.
Посетовал котик.
Я вздрогнула и медленно опустила взгляд на воду.
- Может, он чуть дальше?
Предположил Филин.
- СТОЯТЬ!!!
Все вздрогнули и застыли, удивленно на меня оглянувшись.
- Он под водой, еще шаг, и у него будет первая добыча.
- Тогда назад?
Предложил Клин.
- Нет, он поймет, что добыча уходит, и всем будет крышка.
- Тогда что делать?!
Заорал кот, с ужасом глядя на темную вонючую массу.
- Сейчас, просто стойте и не шевелитесь.
Рука вытянута вперед, на ладони горит белая искра - моя звезда, окруженная легким облачком серебристого тумана.
Я пошептала, и всю нашу команду накрыло прозрачной сферой, именно сферой, так как-то, что я собиралась сделать, убило бы нас всех.
Искра медленно отделилась от моей ладони и, все еще окруженная полупрозрачной защитой, поплыла вперед. Вот она преодолела барьер и медленно стала опускаться вниз, уже понимая, где находится ее добыча.
Еще секунда - и белое свечение теперь лишь чуть проглядывалось из-под воды.
Я почти ощутила удивленную радость клемента, обожавшего жрать волшебство: куда более питательную материю, чем жесткая и структурированная магия.
- А теперь все замрите.
Возразить просто никто не успел.
Клемент сжал зубы, ловя такую красивую приманку.
И тут же вода вспыхнула, резанув ярким белым светом по глазам. Она вспучилась, пошла пузырями, свет вырвался из ее крови, мгновенно осветил весь туннель, проникая даже сквозь плотно сомкнутые веки, заставляя слезиться глаза, он рванул во все стороны, освещая даже отдаленные изгибы поворотов и собирая, свою давно ожидаемую плату.
Раздался жуткий рев, мне на секунду показалось, что я оглохла, когда из-под воды вырвались, поднимая фонтаны брызг, тысячи и тысячи острых как иглы, длинных белых зубов, они бешено набрасывались на купол, что-то рычали и плакали, и вдруг свет погас…
Зубы замерли, а потом медленно посыпались обратно в воду. Плавая на ее поверхности, они уже были неопасными, но все еще истекали ядом.
- Эль! Эль!
Я не сразу поняла, кто это орет, так как уши по-прежнему плохо слышали.
- А!
- Надо выбираться!
Я непонимающе уставилась на Клина.
Тогда он просто взял меня за плечи и развернул, указывая пальцем на туннель. Из него на нас тихой шелестящей массой шли все выжившие обитатели канализации.
Их можно описать как бред воспаленного воображения. Я была полностью согласна с Клином.
Мы повернулись и рванули со всех ног.
Но уже за следующим поворотом, куда мы выбежали, поднимая тучи брызг и стараясь не поцарапаться плавающие отравленные зубы клемента, на нас шла другая волна обитателей этих мест.
- Чего это они?
Удивился кот, с ужасом наблюдая за приближающимися монстриками.
- Я активировала заклинание, отбирающее жизнь, и они почувствовали это. Убив клемента, заклинание убило еще очень многих существ, пока не насытилось и не исчезло.
Они боятся, что придет и их очередь, и спешат уничтожить угрозу.
- Придется прорываться.
Клин был сама серьезность, а я с ужасом подумала, что магия на исходе и я почти бессильна перед наседающей нечистью.
- Эль, ты сможешь поставить щит за нашими спинами?
Подумав, я кивнула:
- Но ненадолго.
- На сколько?
- Полчаса от силы.
- Ставь. Мы с Филином пойдем впереди, возьми кота.
Мне на руки перекочевал перепуганный Уська.
- Ты идешь сзади и поддерживаешь щит, мы должны успеть. Вперед!
Щит с тихим хлопком развернулся за нашими спинами, отрезав нас от волны монстриков, идущих сзади.
Клин и Филин встали плечом к плечу, затолкав сильно возражавшую меня к себе за спины.
Но я все равно подняла из воды один зуб, истекающий розовым ядом, чтобы не чувствовать себя такой уж беззащитной.
И мы пошли.
Монстры как обезумевшие накинулись на нас, пытаясь достать когтями, клыками, жалами, забить крыльями, клювами.
Они выпрыгивали из воды, падали с потолка, появлялись из мха на стенах и кричали, орали, визжали так, что я порадовалась недавней акустической атаке клемента - хоть уши сейчас не болели.
Два клинка мерно поднимались и опускались, режа и рассекая тела, щупальца, лапы, хвосты…
Руки людей окрасились слизью и чем-то синевато-гнойным, видимо, это была кровь чудищ.
Несколько раз гады проникали через «заслон», но я встречала их ударом отравленного зуба, вручив точно такой же коту. Тот держал его обеими лапами, сильно дрожал, но отражал атаку сверху.
Наконец над нашими головами мелькнул свет открытого люка. Веревка была на месте.
- Эль…
Клин чуть повернул ко мне рассеченное до крови какой-то гадиной лицо.
- Ты должна создать защиту вокруг нас в виде вертикального столба. На пять минут.
Меня шатало и мутило.
Магия буквально утекала последними каплями, и защита за спиной становилась все тоньше и тоньше.
Я уже чувствовала, как острые коготки пытаются пробить ее, будто тонкую пленку, царапая мне шею, ноги.
- Не могу!
Чуть не плача, сообщила я.
- Можешь. Давай!
- Ты не понимаешь… У меня нет сил.
Филин улыбнулся и тихо сказал:
- Не плачь, эльфенок, просто попытайся…
Я вздрогнула и опустила глаза вниз.
Кот с криком:
- «Уй-й-й-я-а-а!»
Насадил очередного крылатого зубастика на уже посиневший зуб клемента.
Ладно.
Я вытащила нож Клина из ножен и решительно полоснула себя по руке.
Кровь зашипела и полилась на воду багровой струей. Монстры, почуяв свежую кровь, будто взбесились и с удвоенной силой рванули на нас, но Клин и Филин пока держались, только прижались ко мне уже вплотную.
Я медленно шептала нужные слова, вызывая свою силу, силу собственной крови.
И она откликнулась, рванула по руке, достигла сердца и пьянящей волною ударила в голову.
- Нет. Не делай этого, не надо.
Это змейка, она подняла золотую головку с рубиновыми глазками.
Я хмыкнула: все вы советчики, когда не надо, но дело уже сделано, поздно что-то менять.
Тонкая прозрачная стена тверже стали, но тоньше шелка окружила и оградила нас от беснующейся нечисти.
Клин бросил меч в ножны, ухватился за веревку и сильными быстрыми рывками рванул вверх.
- Привяжи ее.
Что?
Но Филин уже наматывал веревку вокруг моей груди, и вскоре меня рывками потащило вверх, к такому далекому свету.
Кот ни на мгновение не отцеплялся от моей куртки.
Филин выбрался последним и быстро закрыл тяжелой крышкой канализационный люк.
Щелчки замков - и вот мы уже отрезаны от подземелья.
- Что с ней?
- Не знаю. Эль, посмотри на меня. Меня наконец-то окутала спасительная темнота обморока.
О чем они говорят и почему все расплывается перед глазами?
Ранку на руке защекотало, и, скосив глаза, я увидела, как змейка усиленно ее зализывает мокрым горячим язычком.
- Магическое истощение.
Кажется, это сказал кот.
Не знаю.
Очнулась я в своей собственной постели с мокрым полотенцем на носу и каким-то стареньким дяденькой, который сосредоточенно щупал мой пульс.
- Значит, говорите, слишком много упражнялась в магии?
- Ага, все пыталась превратить камень в воду, вот и доупражнялась, нашли ее в луже в подвале, видимо, все получилось.
Голос кота я бы узнала из тысячи, но даже пошевелить рукой, чтобы отвесить ему подзатыльник, к сожалению, не смогла.
Тряпка зашевелилась, ее вдруг убрали, что-то зажурчало, и уже мокрое полотенце вновь плюхнули мне на лоб.
Вода тут же потекла в глаза и на щеки. Я возмущенно замычала, и на меня наконец-то обратили внимание: две заинтересованные головы - одна седая, другая ушасто-рыжая - повернулись ко мне.
- Ну…
Радостно поинтересовался старичок.
- И как вы себя чувствуете?
Я снова замычала, не очень понимая, почему язык меня не слушается.
- Нет, нет, вам пока рано говорить, но еще пара моих далеко не бесплатных сеансов, и вы поправитесь.
Кот при этих словах недовольно сморщился, но тут дверь приоткрылась, и в нее просунулась любопытная голова Филина, следом влетел он сам, получив хороший тычок от входящего за ним Клина.
Ребята явно рады были меня видеть.
- Ну, как ты, эльфенок, жива? Как нос?
Мне его тут же пощупал Уська:
- Холодный, это хорошо.
- Да?
Удивился старичок, но потом что-то засуетился и, быстро со всеми распрощавшись, решил уйти.
Клин пошел его проводить. Оставив меня беспомощной наедине с этими двумя эскулапами.
- Так, теперь поставим градусник.
Обрадовался Филин и сунул мне что-то холодное круглое под мышку, я протестующее замычала, но мое мнение никто почему-то не учел.
- Ей срочно нужны банки.
- Это как?
Кот явно хотел познать все новое.
Филин объяснил, и они тут же унеслись на кухню.
Я было вздохнула спокойно, но когда они вернулись обратно с четырьмя пятилитровыми стеклянными бандурами, то всерьез забеспокоилась, выразив это активным протестующим:
- "Му-у-у!.."
- Видишь, ей совсем плохо, надо спасать!
Дайте мне только поправиться, и коту не жить!
Притащив откуда-то факел, пахнущий маслом, кот торжественно его зажег, чуть не спалив себе усы и умудрившись бросить его на постель, спеша сбить с шерстки пламя.
Одеяло тут же занялось, ногам стало жарко.
Я уже мычала не переставая, а Филин бегал по комнате с банками и пытался ими прибить огонь.
Наконец он догадался сбросить с кровати покрывало и, открыв рот, уставился на меня, лежащую неподвижно в одной ночнушке.
У-у-у-у!!!
Но тут, к счастью, нас посетил Клин, посмотрел на меня, на догорающее в углу одеяло и замершего с двумя банками в руках Филина и… отомстил за меня!
Филин, получая хорошие затрещины и пинки под зад, бегал взад и вперед по комнате, туша огонь, убирая бардак, моя полы…
В итоге комната все-таки приняла первоначальный вид и меня даже накрыли новым одеялом, после чего кот с Филином отправились отбывать наказание на кухню - готовить обед, а я наконец-то уснула одна в своей комнате.
Проснулась я от мурчания уснувшего под боком кота. Он так сладко спал, согревая бок своим теплом, что временно я простила ему все.
Кое-как подняв правую руку, я нащупала стоящую рядом тумбочку и с трудом открыла верхний ящик.
В нем лежали некоторые мои амулеты, среди которых я раскопала невзрачный, висящий на простой веревке камушек черного цвета.
Сжав его в кулаке, тут же активировала. Сила толчками потекла по моим рукам, возвращая бодрость и способность нормально передвигаться.
Конечно, колдовать я все еще не могла, но и разлеживаться в постели не собиралась, а потому срочно сползла на пол и радостно поковыляла в туалет.
Кот тут же перевернулся на спину, щеголяя рыжим пузом и оповещая окрестности уже не мурчанием, а натуральным храпом.
А, фиг с ним.
В ванной я искупалась, привела себя в порядок, надев единственное купленное платье - черное, с золотыми узорами по подолу и на концах расширяющихся книзу рукавов, которые на локтях были перетянуты тонкой золотой лентой; точно такая же обхватывала талию.
Единственное неудобство - мой хвост.
Портной наотрез отказался делать для него дырку, а потому он сейчас был спрятан под юбкой, что мне не очень-то нравилось.
Спустившись вниз, я никого не встретила и отправилась прямиком на кухню, надеясь разыскать что-нибудь вкусненькое.
В конце концов, каждый волшебник знает - если тебе срочно нужно немного магии, а поблизости нет ни одного ее источника, то просто ешь сахар, ну или что-нибудь сладкое.
Сахар я не нашла, зато с радостным визгом обнаружила в холодильном шкафу с магическим льдом (никогда не тает) целых четыре пирожных, настолько вкусных, что я сразу же все съела, чуть не лопнув при этом.
Когда я доедала последнее, на кухню вошел заспанный кот и удивленно на меня уставился, потом, переведя взгляд на пустой холодильный шкаф, он все же уточнил:
- А что ты ешь?
- Пирожные. Кстати, очень вкусные.
Кот подошел к шкафу и сунул туда свою мордочку.
- А ты что, все их съела?
- Ну… да.
- И мое?!
Гм, нехорошо получилось.
- Ну, в общем да.
- Что произошло.
На кухню спокойно вошел Клин, кот тут же кинулся жаловаться:
- Вот она!
Обвинительный тычок в сторону меня, по уши вымазанную в креме.
- Съела все пирожные. И мое тоже!
По-моему, пушистик сейчас расплачется.
Я покраснела и начала водить носком туфли по полу. Заклинание чистоты честно работало положенный год, убирая из дома весь сор и мусор на ближайшую свалку и расставляя предметы по своим местам, что часто вызывало недоразумения, так как не все помнили, где у той или иной вещи находится свое место.
- Эль?
Я угрюмо насупилась. В конце концов, я больной человек, а они какого-то пирожного пожалели.
А тут еще, и как всегда не вовремя, к нам ввалился Филин и весело попросил посвятить его в то, что тут происходит.
Я не выдержала и вырастила у него на голове изящные бараньи рога, заставив резко побледнеть и схватиться за голову.
- Эль!
Кот с Клином одинаково укоризненно смотрели в мою сторону, но у меня магии вообще не осталось, и я виновато улыбнулась, слыша, как верещит перед зеркалом в зале Филин.
Кот испек еще пирожных, Филин пытался спилить рога, а Клин старательно нас ругал, называя наш дом дурдомом.
Лично я ничего не делала, так как последнее заклинание, пусть и слабое, окончательно обессилило меня, и я уселась в центре мраморного стола в зале.
В результате получилось так, что именно я и встретила следующего клиента.
Это был маг.
Не потому, что у него была длинная седая голова…
Не потому, что в руке он сжимал длинный резной посох с драгоценным камнем в навершии - признак магистра…
А потому, что наша кусачая дверь вежливо перед ним распахнулась и упорно притворялась самой обыкновенной деревяшкой.
Я только хмыкнула.
- Мир этому дому.
- …а я пойду к другому.
Тихо про себя пробурчала я, но все же вежливо поздоровалась.
На чужой голос сбежались все наши и теперь с интересом разглядывали странного посетителя.
Странного потому, что маги такого уровня очень редко заходят в конторы вроде этой.
- Я хочу нанять вас. Кто здесь главный?
Кот важно выступил вперед.
Никто не возражал, у него все-таки только что отобрали пирожное, он совсем расстроится, если еще и сейчас прогонят.
- Я здесь главный.
Колдун удивленно опустил взгляд и увидел нахальную рыжую морду нашего главаря.
- Гм, хм, ну и как вас зовут?
- Уська.
Серьезно сообщил пушистик.
Колдун еще раз подозрительно на нас посмотрел, все еще предполагая, что его банально дурят, но мы стояли (а я сидела) с каменными лицами.
Колдун вздохнул и смирился.
Подойдя к столу, он вынул из-за пазухи свернутый рулон ткани и расстелил его на столе.
Кот тут же туда запрыгнул.
- Вот это место.
И корявый палец ткнул в какую-то точку на карте.
Мы все сосредоточенно на нее уставились.
- И что там?
Поинтересовался Уська, нюхая палец.
Колдун отдернул руку, но ответил:
- Это гора Дрэдров. На ее вершине живет старый дракон, которому дрэдры поклоняются.
В его сокровищнице совершенно случайно оказалась одна очень нужная мне вещица. Добудьте ее, и награда будет щедрой.
Я хмыкнула:
- Вчера орки привезли нам целый мешок золота. Чем ты будешь расплачиваться с нами?
- Вот этим!
Он извлек из-за пазухи большой сверкающий рубин на тонкой белой цепочке.
Мы еще не успели ничего сказать, а кот уже надевал себе это на шею. Я попыталась отобрать, вежливо напоминая об отсутствии у руководителя мозгов, но получила когтями по руке и тихо шипела, придерживая расцарапанную конечность.
- Это еще не все. Если вы выполните задание, то вам будет вручена грамота, подписанная самим королем, согласно которой вы сможете на законных основаниях продолжать зарабатывать себе на жизнь столь оригинальным способом. Если же вы откажетесь…
- То что?
Вылезла я.
Маг ласково мне улыбнулся:
- Вас задушат налогами! При согласии же отменят их сроком на пятьдесят лет.
Филин присвистнул:
- Видать, королю и впрямь очень нужна эта безделушка.
- Мы согласны.
Важно заявил кот, придерживая рубин лапкой.
- Что это за вещь?
Маг достал из-за пазухи маленький плоский камешек и положил его на стол. Потом он провел над камешком рукой, и тут же над поверхностью стола появился странный продолговатый предмет, довольно невзрачный на вид и похожий на обычную флейту.
- Это что?
- То, что позволит вам продолжать заниматься своим делом. Иного вам знать не надо.
Тон мага говорил о том, что больше он и впрямь не скажет.
- Ну что ж, на выполнение задания вам дается ровно один месяц, по истечении которого я приду в этот дом за свирелью.
Так все-таки свирель.
- А вы уверены, что эта свирель лежит в пещере дракона? Вряд ли он давал вам лично рыться в его сокровищах.
- Я уверен.
И маг ушел. Дверь излишне вежливо открылась и выпустила его из дома. А я угрюмо подумала, что нашу охранную систему пора менять.
- Итак, на повестке дня стоит во прос…1
Кот важно ходил по столу, вживаясь в роль крупного начальника.
- …что именно горит сейчас на кухне?
Закончил Филин.
Кот удивленно потянул носом и с криком:
- "Мои пирожные!"
Унесся спасать уцелевшее.
Мы остались втроем и еще раз изучили карту.
Я вообще видела карту чуть ли не впервые в жизни (в лесу эльфам карты не нужны, а в Академии география начиналась лишь на четвертом году обучения), а потому потребовала срочно мне все объяснить.
- Гора Дрэдров находится за вот этим лесом, который почему-то назван Мертвым.
Принялся объяснять Филин (я вздрогнула, прекрасно понимая почему).
- Но в обход него между двумя городами проходит вполне нормальная дорога.
- Между Вессалией и Миртом идет война. Нас попросту повесят, посчитав шпионами.
Перебил Филина Клин.
Я сникла.
- Но и в этот лес я соваться не хочу, а потому мы пройдем западнее.
- Тут болото, - завозмущалась я, тыкая пальцем в зеленое пятно с крупной надписью «БОЛОТО».
- Там живут кикиморы и один мой знакомый леший. Если сумеем договориться, то нас проведут. Так, что у нас дальше?
Клин сосредоточенно склонился над картой.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Где-то неделю мы сидели без какого бы то ни было намека на заказ. Видимо оценив причиненный первому заказчику ущерб, остальные не спешили с предложениями найма.
Я не жаловалась. Денег с лихвой хватало на год безбедного существования, правда, Уська выделял их чуть ли не под расписку и возмущался каждый раз, когда их тратили без его ведома.
Сидя перед зеркалом и расчесывая послушно ложащиеся под руки волосы, которым любое проявление заботы ну очень нравилось, я размышляла над тем, как бы взять незаметно крупную сумму на обновление гардероба. Дело в том, что уже неделю мне напрочь отказывались выдавать деньги, аргументируя это простым и доводящим до зубовного скрежета словом «потом».
Я устало потянулась, и правый рукав с треском вновь оторвался. Внимательно изучив данное явление и критически осмотрев замарашку в зеркале еще раз, я вскипела и решительно направилась вниз.
Уську я нашла на кухне - он опять кашеварил, что, кстати, у него великолепно получалось. Я даже немного поправилась, о чем совершенно не жалела.
Обойдя кота, стоящего на плите и усиленно размешивающего поварешкой суп, я целенаправленно пошла к двери в погреб, где стоял сундук, куда Клин и высыпал все деньги.
- Суп сейчас будет готов.
Я остановилась и глубоко вздохнула.
- Уська.
- Чего?
- Посмотри на меня!
Я добавила нотку трагизма и потрясла перед мордочкой удивленного кота оторванным рукавом.
Тот невозмутимо отодвинул рукав и сложил лапки на пузе.
- Примагичь.
Я запыхтела. 1
- Примагичь?! Да у меня уже вся одежда состоит из смагиченных вместе лоскутков!
Нахал не повел и бровью.
Ну ладно.
Развернувшись и резко открыв заветную дверь, я целенаправленно пошла по спускавшимся в погреб ступеням. Уська тут же засуетился.
- Элечка!
Заверещал он, бросаясь мне под ноги, отчего я чуть в этот самый погреб и не рухнула.
- Ну зачем тебе тратить деньги, их и так мало. Ну походи еще так. Ну клиентов же нет, зачем нам лишние траты. Я вот, например, и вовсе без костюма обхожусь.
Я прожгла его возмущенным взглядом, и кот сообразил, что сморозил что-то не то, но упорно продолжал, буквально повиснув на крышке сундука, которую я как раз хотела поднять. Тяжелый, блин.
- Ну, Элечка, ну давай потом…
Это меня доконало
.
Я взмахом правой руки телепортировала пушистика в угол, подняла крышку, нагло хапнула под стон кота целую горсть монет и, гордо задрав нос, потопала к выходу. Кот уныло шел сзади.
Внезапно мне в голову пришла светлая мысль.
Я резко затормозила и, обернувшись, увидела настолько убитого горем кота, который, опустив мордочку и волоча хвост, медленно поднимался наверх, что, наверное, даже самый закоренелый вор немедленно бы раскаялся и бегом вернул все награбленное у несчастного Уськи.
Но я была не вор и этого проходимца знала вдоль и поперек.
- Усь, слушай, давай и тебе чего-нибудь купим, а то ты ведь тоже заработал отдых и какой-нибудь подарок. Или даже подарки.
Есть!
Правое ухо поднялось, а мордочка из горестной стала просто задумчивой!
- Ты так считаешь?
Рыбка поймана, надо подсекать!
- Конечно!
Я села рядом с ним на ступеньку и почесала кота за ухом (нечестно, но очень действенно). Уська сразу размяк и плюхнулся ко мне на колени, подставляя толстое пузо. Кстати, я была единственной, кому позволялось его чесать.
- Ну подумай, чего бы тебе хотелось?
По загоревшимся глазам я поняла, что он со мной.
- Ладно, я щас.
И пушистик снова скрылся внизу, а я удивленно осталась его ждать.
Недолго.
Вскоре он с пыхтением забрался обратно, неся на спине объемистый мешочек с чем-то звякающим.
На мой вопросительный взгляд он ответил кратко:
- А вдруг не хватит.
Я утвердительно закивала и потопала наверх. К счастью, на пути к свободе нам никто не попался.
Клин опять куда-то пропал, а Филин умотал на очередное свидание.
Так что мы незамеченными скрылись из дома.
Сначала мы решили приодеть меня, так как котик еще и сам толком не знал, чего ему надо.
На огромном, бурлящем водоворотами людей и животных рынке среди мелькания пестрых палаток, разнообразных товаров и красивых безделушек мы с Уськой чуть не потерялись, и мне пришлось взять его на руки, перед этим магически убрав его вес до минимума.
Палатку с подходящей одеждой мы нашли не сразу, но когда я вошла под навес и взглянула на все те наряды, которые добродушный продавец выложил передо мною на прилавок, то поняла, что отсюда не уйду еще долго.
К счастью, рынок находился в той же части города, что и порт, а на кораблях порой приплывали настолько удивительные создания, что на мой облик здесь почти не обращали внимания, хвост же я предусмотрительно спрятала под плащом.
Кот сидел на том же прилавке и критиковал каждый примеряемый мною костюм, но даже у этого зануды не нашлось ровным счетом никаких возражений против черных обтягивающих штанов из шароса, который, по уверению хозяина, был крепче кольчуги и тоньше шелка, плюс шарос холодил тело летом и согревал не хуже меха зимой.
К ним прилагалась столь же обтягивающая рубашка без рукавов, но с высоким воротом, как уверил продавец, для сохранности шеи.
И теперь я была вся затянута в черную бархатистую ткань и беспрестанно вертелась перед зеркалом.
- Странно, что молодая девушка выбрала наряд воина.
Задумчиво сказал продавец и погладил свою длинную гномью бороду.
Кстати, именно то, что купец оказался гномом, убедило меня в подлинности товара.
Сверху я накинула еще мягкую кожаную куртку, сшитую как на меня, и с удовольствием отметила взгляд одобрения со стороны гнома.
- Сколько?
- Двадцать золотых.
Кот схватился за голову и громко заверещал, что его ограбили.
Я только улыбнулась, переспорить гнома было почти невозможно, но кот явно об этом не знал.
Тут же завязался яростный спор, в ходе которого кот доказывал, что за эти тряпки одного золотого много, а медленно багровеющий гном убеждал кота, что тот и сам стоит не больше двух грошей, а потому нечего тут орать.
Я пока отошла в сторону, рассматривая пестрые переливающиеся ткани и думая о том, что надо будет потом прикупить себе что-нибудь попроще, в конце концов, кто сказал, что платье мне теперь не подойдет.
Внезапно полог палатки поднялся, и в нее медленно и степенно вошли трое эльфов. Я замерла, боясь пошевелиться и глядя на них во все глаза.
Сердце защемило от боли, отчаянно захотелось принять свой прежний облик, искупаться в радостном и любящем свете самых прекрасных глаз в этом мире, рассказать обо всех своих приключениях и обидах и наконец-то почувствовать ту защиту, которая окружает тебя стеной и никогда не пропустит зла.
Эльф с длинными, спускающимися до плеч золотыми волосами и яркими фиалковыми глазами задумчиво посмотрел на меня, прошелся взглядом по моей фигурке и, брезгливо сморщившись, отвернулся.
Я стояла, чувствуя себя так, словно только что на меня вылили ведро помоев, а потом спокойно прошли мимо.
Кулаки сжались, впиваясь ногтями в ладони.
- Ну что, пойдем, я выторговал целых две монеты.
Похвастался пушистик, уже сидяший у моих ног.
Я медленно кивнула, но, уже выходя, услышала за спиной певучий знакомый язык. Эльфийское наречие, его знали немногие.
- Эй, хозяин, подбери нам одежду, но не ту рвань, что на этой оборванке, а приличное платье, достойное своего хозяина.
Остальные эльфы рассмеялись.
Смех звенящими хрусталиками отразился от полотна палатки и незаметно смолк. Я медленно обернулась.
Кот, не понявший ни слова, удивленно на меня посмотрел:
- Эль, ты чего?
- У нее и имя - тень эльфийского. Видимо, впервые увидев в зеркале свои уродливые уши, она вообразила себя одной из нас.
Задумчиво добавил эльф и посмотрел мне прямо в глаза. О да, у него затягивающие, манящие глаза, в которых не раз и не два тонули неосторожные девушки, теряя разум, волю, честь…
Я выдержала этот взгляд и медленно оскалила клыки в подобии улыбки.
Эльф удивленно поднял правую бровь, еще не понимая, что произошло и почему эта странная девчонка, черная как ночь, все еще не в его власти.
- Ты не имеешь права даже дышать одним воздухом со мной, червь, на колени и, возможно, вымолишь прощение!
Тягуче-ласковый язык, жесты и интонации чистокровной.
Эльфы застыли, удивленные услышанным.
Но лишь на мгновение…
Смысл страшного оскорбления все же дошел до них, и воздух немедленно вспороли три изящных клинка.
Я улыбнулась еще шире, в глазах безумствовало зеленое пламя.
- Умри.
Тихо сказал он, и его тело шагнуло вперед с той самой быстротой, которая никогда не будет доступна простым смертным, но не мне.
Я ушла вбок, перехватила тонкое запястье и легонько сжала, уже шепча нужные заклинания и слыша треск ломающихся костей.
Эльф вскрикнул, но тут же сжал зубы.
Чистокровным не позволено визжать от боли.
Никогда.
Но были еще и два других эльфа - его охрана.
Понимая, что дело плохо, они среагировали очень четко. 6
Трое - это много даже для меня.
Мощный удар в живот и челюсть выкинули меня из палатки. Я врезалась спиной в кого-то и пропахала по земле на животе, кувыркнувшись в воздухе.
Кое-как встала и успела вовремя обернуться, чтобы уйти от двух клинков, третий вонзился в правую руку, обжигая волной пульсирующей боли.
Магия не терпит, когда порвана оболочка, часть запасов тут же идет на восстановление раны.
Удар, еще удар.
Я уклонялась, как могла, мое тело избегало смертельных выпадов, принимая на себя скользящие, но я и сама успела пару раз врезать по текуче-быстрым силуэтам, сломав одному из охранников руку, а второму ребро.
Отец всегда учил меня: никогда не наноси удар, если он не на поражение, четко представь кости и нервы противника и бей по ним.
И все же силы были слишком неравны, да и золотоволосый отнюдь не собирался сдаваться.
Следующим ударом меня отшвырнуло на какие-то ступеньки, где я и скорчилась, совершенно не представляя себе, как же надо дышать. Я подняла голову и прищурилась, пытаясь что-то разглядеть, мешала капающая со лба кровь.
Эльфы стояли рядом полукругом и просто на меня смотрели. Я попыталась встать, но не смогла, зато наконец-то получился вдох, хотя по отозвавшимся резкой болью легким я была совсем не уверена, что ему рада.
- Ты посягнула на честь перворожденного!
Слова падали на ступени храма тяжелыми осколками, внизу гудела возбужденная толпа.
Я запоздало удивилась, как же далеко забралась в пылу драки.
- Тебя ждет немедленное наказание. Выбирай, смертная: вечное рабство или немедленная смерть.
Я медленно поджала под себя ноги и попыталась встать, но правая тут же 6подломилась. Я плюхнулась обратно, стало жутко обидно, и я просто откинулась спиной на соседнюю ступеньку, подняла голову и взглянула главному эльфу прямо в глаза.
- Ты первый оскорбил меня!
Слова вылетали с бульканьем, из уголка рта стекала кровь. Я поморщилась:
- Это ты выбирай: вечное рабство или немедленная смерть.
Эльфы застыли, пораженные такой наглостью, и молча наблюдали за тем, как я опять попыталась встать, попутно вырубая чуть ли не половину всех нервных окончаний, чтобы не чувствовать боль.
И почти встала, осталось чуть-чуть, но тут золотоволосый поднял левой рукой меч и…
И меч был отбит.
Народ ахнул.
Где-то внизу кто-то заорал про пирожки и орешки, а я, с трудом выпрямившись, обнаружила стоящего между мной и эльфом Клина.
Их клинки были скрещены, и теперь они молча смотрели друг другу в глаза.
По ноге мазнуло что-то мягкое, и я, опустив взгляд, обнаружила кота. Он сидел, вздыбив шерсть и обняв меня за ногу лапкой.
Видимо, чтобы не упала.
Справа меня обхватил за талию появившийся неизвестно откуда Филин и шепотом сказал:
- Ты посягнула на честь перворожденного!
Слова падали на ступени храма тяжелыми осколками, внизу гудела возбужденная толпа.
Я запоздало удивилась, как же далеко забралась в пылу драки.
- Тебя ждет немедленное наказание. Выбирай, смертная: вечное рабство или немедленная смерть.
Я медленно поджала под себя ноги и попыталась встать, но правая тут же 6подломилась. Я плюхнулась обратно, стало жутко обидно, и я просто откинулась спиной на соседнюю ступеньку, подняла голову и взглянула главному эльфу прямо в глаза.
- Ты первый оскорбил меня!
Слова вылетали с бульканьем, из уголка рта стекала кровь. Я поморщилась:
- Это ты выбирай: вечное рабство или немедленная смерть.
Эльфы застыли, пораженные такой наглостью, и молча наблюдали за тем, как я опять попыталась встать, попутно вырубая чуть ли не половину всех нервных окончаний, чтобы не чувствовать боль.
И почти встала, осталось чуть-чуть, но тут золотоволосый поднял левой рукой меч и…
И меч был отбит.
Народ ахнул.
Где-то внизу кто-то заорал про пирожки и орешки, а я, с трудом выпрямившись, обнаружила стоящего между мной и эльфом Клина.
Их клинки были скрещены, и теперь они молча смотрели друг другу в глаза.
По ноге мазнуло что-то мягкое, и я, опустив взгляд, обнаружила кота. Он сидел, вздыбив шерсть и обняв меня за ногу лапкой.
Видимо, чтобы не упала.
Справа меня обхватил за талию появившийся неизвестно откуда Филин и шепотом сказал:
- Не бойся, эльфенок.
Я вздрогнула, но потом поняла. Что ж, это просто еще одно прозвище, просто очень точное на этот раз.
- Мы тебя в обиду не дадим.
Я улыбнулась и, наконец вспомнив, что являюсь магом, подняла правую руку с горящей ярким светом на ладони звездой, окруженной теперь почти прозрачным облаком тумана. 7
Эльфы задумчиво посмотрели на нее, и правый из них тихо шепнул золотоволосому, что здесь они бессильны.
Эльф медленно опустил клинок. В его фиалковых глазах плескалось самое настоящее бешенство.
- Мы еще встретимся, обещаю.
Я мило улыбнулась, а точнее состроила на лице нужную гримасу.
- Я верю, Отариэль. И тогда ты принесешь мне свои извинения, стоя предо мной на коленях.
Его глаза расширились, он явно еще не понимал, с кем имеет дело.
Искру понимания вновь затмила ярость, и он, резко отвернувшись, стал спускаться по ступеням, считая ниже своего достоинства отвечать такой, как я.
Мы молча наблюдали за ним, а народ у ступеней храма немедленно раздвинулся в стороны и вскоре поспешил по своим делам.
- Ну как мы его?
Радостно поинтересовался Уська и взглянул на меня, но тут же сник и совершенно убитым тоном поинтересовался:
- Покупать мне подарок не пойдем?
Я хмыкнула и, присев на корточки, нарисовала на ступеньке линию, перечеркнула ее посередине и обвела в круг. И тут же священная энергия храма вошла в меня, снимая боль и усталость, заживляя раны и возвращая здоровье.
За моей спиной скрипнула дверь, и высунувшийся в проем священник весомо погрозил нам кулаком.
Дверь тут же захлопнулась.
- Чего это он?
Удивился Филин.
Я смутилась:
- Дело в том, что использовать храмовую энергию магам строго запрещено, и лишь в исключительных случаях умирающему чародею дозволено доползти до первой ступеньки и, перекачав в себя строго определенное количество силы, радостно поползти дальше, а не исцеляться полностью, нагло черпая силу верующих.
- А-а-а-а… 8
На меня все насмешливо посмотрели, и я, дико довольная, что цвет кожи не позволяет краснеть, снова отправилась на рынок со счастливым Уськой под мышкой.
Кстати, именно он спас мне шкуру, когда побежал за помощью, поняв, что одной мне тут явно не справиться. За что я ему обещала целых три подарка на его вкус.
Клин по дороге что-то бухтел про то, что надо быть осторожней и хотя бы не бить в нос каждого не вышедшего рожей эльфа, а Филин громко рассказывал о своих фантастических любовных похождениях.
Особенно мне понравился момент, когда на постель к любовникам взобрался толстый рыжий кот и громко посоветовал бросать маяться дурью под одеялом и идти спасать Эльку, а то ей там морду бьют.
Кот орал, что он не толстый, а упитанный.
Я же хохотала, представляя глаза девицы после такой душевной
речи из уст кота.
- Ну не мог же я остаться… Вот и сообщил ей, что, мол, извини, дорогая, долг зовет, оделся и рванул спасать товарища.
Я его горячо поблагодарила, чувствуя себя замечательно.
До самого вечера мы бродили по рынку. Ребята напрочь отказывались отпускать меня одну с котом.
Филин только раз убежал по делам, но скоро вернулся с полной корзиной продуктов, по пути сверяясь с длинным списком, который ему каждое утро выдавал кот.
Уське мы купили огромную кровать под бархатным балдахином, такую мягкую, что меня тут же обуяла зависть.
Пришлось пообещать отдать пушистику незанятую комнату, чтобы было куда ее поставить. 9
Приобрели еще неприлично роскошное зеркало в бронзовой оправе, про которое котик сказал, что «оно его стройнит», ну и целое ведро сливок, к которому он прикладывался весь путь домой.
Кровать и зеркало я магией уменьшила до размеров табуретки, и их нес Клин.
Домой мы ввалились счастливые и довольные, а на полу у камина нас ждал очередной заказчик с дыркой на штанах.
Дверь радостно всем улыбалась, сжимая в деревянных зубах тот самый клок ткани…
Это был орк, и это заранее означало, что заказчик желает остаться неизвестным. При виде его меня аж всю перекосило.
* * *
Эльфы вообще органически не переносят орков.
И если с чишерами у нас лишь некоторые разногласия и их вид нам не неприятен так же, как и внешность многих людей, то орки…
- ЭТО НЕНАВИСТЬ С КОЛЫБЕЛИ.
Кстати, у них то же самое по отношению к нам, «остроухим».
Но люди охотно нанимают орков на самую грязную работу. А так как после предпринятой орками попытки завоевания мира, во время которой против них объединились чуть ли не все народы и расы континента, от орков мало что осталось, они теперь рады любой работе, грязному вонючему углу и нищенской подачке в виде платы за выполненную службу.
Только не думайте, что они смирились…
Нет, ЗЛОБА, ЯРОСТЬ И НЕНАВИСТЬ - это все, что вообще известно о них. Они единственные, кто способен ненавидеть даже друг друга и могут перегрызть глотку другу всего за пару медяков.
Почему?
Ходят слухи о древнем эльфийском проклятии (еще один повод для ненависти), но точно не знаю. 10
Орк тем временем встал и оскалился в «очаровательной улыбке», гася на корню все запахи смрадом из своей пасти.
Два с половиной метра ростом, зеленый, лысый и весь в бородавках, мощного телосложения и с непроходимой тупостью на всю морду, он производил незабываемое впечатление.
Я всерьез начала задумываться о том, чтобы подняться наверх, но любопытство все же пересилило.
- Что тебе здесь надо?
В голосе Клина ни тени дружелюбия, только угроза - единственный понятный сейчас оркам язык.
Кот молча ретировался на кухню, шепотом попросив меня потом все рассказать.
- Я послать хозяин. Вас нанять. Выполнять работу. Платить очень много. Золото.
Я не выдержала и прошептала заклинание сферы, окружив нас свежими ароматами, а не гнилью и разложением, исходящими из его рта. Интересно, это существо вообще знает о существовании зубной щетки?
Филин благодарно облокотился на меня, делая вид, что ему дурно, но, получив мощный тычок под ребра, тут же пришел в себя и отстал.
- Что за работа?
Орк улыбнулся - убойное зрелище.
- Убить клемента.
- Кто это такой?
- Смерть.
Какое подробное описание. Фыркнув, я мысленно пробила сознание упрямца и тут же получила все имеющиеся у него в голове сведения о клементе.
МНЕ ПОПЛОХЕЛО.
- Сколько платит твой хозяин?
- Сто золотых.
- Тысячу. 11
Спокойно влезла я, заранее надеясь, что нам откажут.
- Согласен.
Я тут же расстроилась, что не запросила больше, а орк уже проворно шел к двери, которая радостно оскалилась при его приближении, но, получив кулаком по зубам и потеряв две деревяшки, тут же безропотно открылась.
Я скептически посмотрела на Клина.
- Значит, говоришь, надежный сторож.
Клин задумчиво смотрел на дверь.
- Ну раньше по крайней мере от грабителей она помогала.
- Х-ха!
Клин поморщился.
- Ну если ты такая умная, то наложи на нее собственные чары.
- Не чары, а заклятия!
Весомо ответила я.
- Слушай, а мне можно тоже парочку кое-каких амулетов с заклятиями?
Влез Филин, состроив жалобную рожицу, которая на его хитрющей физиономии смотрелась просто неподражаемо.
- Каких?
- Ну, например, заклятие защитного купола, или ответного удара, или…
- Это ты от кого так рьяно защищаться вздумал и кто тебе поставил настолько красочный синяк под глазом?
Филин тут же засмущался, но его сдал Клин:
- Нечего ему амулеты делать, это небось папаша последней его знакомой уговаривал его немедленно жениться на несчастной.
Я ошалело на него уставилась, а красный словно рак Филин тут же ретировался на кухню помогать Уське.
Тот встретил его как родного и немедленно послал чистить картошку.
За столом мы собрали военный совет. Филин же успел все в лицах пересказать Уське, и кот был в курсе дела. 12
- Уська, слезь со стола!
- Мне так удобно.
- А мне неудобно разглядывать твой зад, плюс твой хвост только что чуть не попал мне в тарелку.
- Ну и что, ты же ее отодвинула…
- Уська!
- Ладно, ладно, я на него сяду.
- Но…
- Эль, отстань от него, мы обсуждаем новое…
- Что значит отстань, а вдруг у него паразиты, и вообще что будет, если я сяду с грязными ногами на стол и, оттопырив зад, буду лакать из плошки.
По установившейся тишине я не сразу врубилась, что все чего-то ждут. Оглядевшись и с ужасом сообразив по излишне заинтересованным взглядам, что могу начинать, я закашлялась, покраснела и смолкла. А хотя…
- Итак, новое задание…
Клин был сама сурьезность.
- Надо убить клемента, и нам платят… Эль, слезь со стола!
- Да, ему можно, а мне нельзя?
Кот обалдело уставился на меня, как можно более удобно устраивавшуюся на огромном столе и невозмутимо продолжавшую есть.
- Эль, слезь, ну что за ребячество!
- Не слезу.
Клин скрипнул сжатыми зубами и большим усилием воли расслабился. Мы с котом одобрительно на него посмотрели.
Филин же явно хотел последовать нашему заразительному примеру, но его за ногу сдернули обратно и много чего высказали.
Мы с котом Клина почти зауважали, а Филин обиженно сел на место.
- Итак…
Напряженно продолжил Клин (мы с котом внимательно его слушали).
- Я так понял, что Эль знает, кто такой этот клемент. Да или нет?
- Знаю.
- Рассказывай.
Я пожала плечами:
- Ну, начать с того, что:
- живет он в городской канализации,
- умеет мгновенно перемещаться,
- состоит из двадцати тысяч зубов, прыгающих по стенам и потолку и мгновенно напрыгивающих на жертву, сжимая и перемалывая ее в фарш.
После каждой новой жертвы у клемента вырастает еще один или несколько зубов, и он отправляется охотиться дальше.
К этому можно прибавить то, что убить его можно, только прицельно уничтожив все зубы сразу, но взрывать канализацию нам вряд ли позволят.
- Это все?
Клин был сама невозмутимость.
Кот бурчал под нос, что в какашки он не полезет, а Филин занимался тем, что вытаскивал из-за спины зазевавшегося кота лишнюю тарелку с ветчиной.
- Нет, не все.
Левая бровь иронически изогнулась, и я залюбовалась им ненадолго. Все-таки есть в людях что-то от эльфов, а иначе откуда у некоторых из них столь бесценный дар красоты и мужественности.
- Итак?!
Я тряхнула головой и попыталась сосредоточиться.
- Еще клемент чует магию и идет на нее, как на маяк, и если ему посчастливится сожрать чародея, то он тут же увеличит число зубов вдвое.
Кстати, я не упоминала, что зубы у него ядовитые и он любит выбираться по ночам наверх, лакомясь зазевавшимися прохожими, а к утру вновь уходит в канализацию?
Все затихли, переваривая услышанное, а я болтала ногой и задумчиво перебирала в уме все известные нам заклинания.
Наконец Клин сдался и обратился ко мне:
- Я надеюсь, ты знаешь, каким образом можно убить это чудовище?
- Конечно.
Радостно улыбнулась я.
- Я весь внимание.
Я гордо выпрямилась, обвела сияющим взглядом всех присутствующих и… выдала:
- Последний раз его убили так: пока клемент жрал одного из людей, остальные взорвали гномий порошок и завалили клемента на фиг, а потом семь лет сидели у завала и по одному уничтожали выбирающиеся на поверхность зубы. Ну, те, что уцелели.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
Я сделала ну очень скептическую мину, однако Клин демонстративно ее не заметил.
По ее словам, барону было чересчур больно смотреть, как радуются жизни другие псы, когда его любимца больше нет в живых.
Я всерьез задумалась о кардинальном решении проблемы - пристрелить самого барона, чтобы он в призрачном виде наконец-то встретился со своим питомцем.
Шепотом поделившись этой идеей с Филином, я встретила бурное одобрение, но, взглянув на Клина, мы отчетливо поняли, что это вряд ли удастся.
- После смерти собаки года два ничего не происходило, но потом слуги в замке начали пугаться бродящего по ночам призрака пса, который грустно на всех смотрел и иногда тихо выл.
Барон тут же признал в призраке своего песика и даже пытался с ним общаться на первых порах, но пес бывшего хозяина не замечал и на контакт не шел.
И барон немного успокоился.
Ну бродит себе привидение и пускай бродит, в королевском замке вон их целых четверо (и все казненные предыдущие правители), ими даже гордятся.
Клин сделал небольшую паузу, так как в столовую вбежал кот, таща за собой на подаренном мною заклинании левитации поднос с едой.
Я вдохнула аромат обалденной каши и тут же схватила ложку, нагло наплевав на осуждающий взгляд Клина, но, увидев, что кашей заняты уже все, он тоже решил прерваться, и на некоторое время за столом было слышно только довольное чавканье и причмокивание.
Рыжий повар от нас не отставал, попросту взобравшись на стол и сунув мордочку в тарелку. Наконец все были сыты, и Клин продолжил эту душещипательную историю. Кот вылизывал тарелку.
- Но несколько месяцев назад…
- По сведениям все той же кухарки.
Все-таки не удержалась я, однако меня опять нагло проигнорировали.
- …призрак вдруг начал расти и достиг огромных размеров.
- Сколько точно?
Влез Филин.
- Пока неизвестно.
- Кухарка не успела сказать.
Это опять я, но на меня все так осуждающе посмотрели, что я прикусила язык.
- Также собака стала лаять, носиться и ломать мебель, кусать всех гостей, остающихся ночевать, напускала туман и сильный холод, прыгала по чердаку так, что по потолку поползли трещины, а самого барона чуть не убило упавшим куском штукатурки. До сих пор шишка на лбу.
- Шишка на лбу…
Старательно записывал кот блестящей ручкой в красивом блокнотике.
Я тут же полезла посмотреть, кот начал жадничать, но отругали и усадили на место почему-то меня.
Я насупилась, а Клин, еще некоторое время пугая мня грозным взглядом и наконец осознав, что этим ничего не добьется, со вздохом великомученика продолжил:
- Таким образом, сегодня вечером мы всей группой заявляемся в замок барона и ловим и успокаиваем данное… Эль!!!
Я засмущалась и заставила прекратить бороться мою ложку и ложку Филина, они покорно упали на скатерть, хотя моя ложка явно побеждала. Филин тоже сидел с несчастным видом.
- Ты когда-нибудь бываешь серьезной?
Я усиленно изучала свои ногти.
- Так, ладно, что ты нашла в книге заклинаний по поводу упокоения духов?
Все внимание вновь переключилось на меня. Я попыталась сделать как можно более счастливое лицо и совершенно честно заявила:
- Ничего.
И тишина.
Кот сообщил, что пойдет помоет посуду. Предатель оставил меня одну с этими, этими…
- То есть ты хочешь сказать…
Голос Клина был обманчиво мягкий и почти ласковый, что меня сразу насторожило.
- Что мы пойдем сражаться с призраком бешеной собаки во главе с ничего не умеющей делать ведьмой?!
К концу фразы он уже почти орал. Я нахмурилась и честно встретилась с ним взглядом.
- Нет, я хочу сказать, что пока я не нашла заклинания, но у меня впереди еще целый день, чтобы проштудировать конспекты.
Напряжение достигло предела, между нашими взглядами пробежала искра, и наконец он первым отвел глаза.
Правильно, мои глаза даже в этом обличье слишком сильно отличались от человеческих, чтобы вот так просто в них заглядывать, слишком многие теряли разум навсегда, заплутав в озерах чистых и прекрасных эльфийских глаз.
- Хорошо, у тебя есть время до вечера. Филин.
- Да?
- Ты пойдешь со мной, пройдемся по городским магическим лавкам, может, что найдем.
Они ушли и закрыли за собой дверь, а я поняла, что здесь в мои способности верят мало.
- Чайку будешь?
Я посмотрела на сидящего на полу кота и улыбнулась. Уська тут же побежал на кухню за чаем, а я сгоняла наверх за конспектами - в конце концов, кто сказал, что все потеряно?
Провозились мы с Уськой долго. Он, как умел, пытался мне помочь, лазая по столу и выискивая хотя бы пронумерованные листки.
Таких оказалось довольно много, и к вечеру конспект уже принял более или менее приличный вид.
Когда вернулись Клин с Филином, мы спокойно ужинали, хором заучивая заклинание вызова и развоплощения духов. Кот вызывал духов живших здесь когда-то мышей, а я четко их развоплощала именно в тот момент, когда очередного призрачного мышонка настигала лапа Уськи.
Тот был страшно доволен и даже довольно рычал, полностью сосредоточившись на охоте.
Пронаблюдав от двери за этим процессом, Клин удовлетворенно кивнул, чем вызвал у меня зубовный скрежет, и спокойно сел за стол ужинать. Филин плюхнулся рядом, требуя еды.
Кот его услышал только с третьего раза, после чего неохотно поплелся на кухню, на ходу бубня под нос заклинание левитации.
На кухне тут же раздался страшный грохот, и мы, прибежав на помощь, увидели кота, грустно взирающего на прочно прилипшие к потолку кастрюли с первым, вторым и чаем (чай Уська почему-то всегда заваривал только в кастрюльке, утверждая, что так вкуснее получается - чайник же предназначен исключительно для молока).
- Я слишком сильно их залевитировал,
Сообщил Уська.
Тут правая кастрюля с супом отклеилась от потолка и громко жахнула о плиту, выливая весь суп на стены, кота и нас троих. Мы стояли все в супе, с ужасом следя за поведением оставшихся двух.
- Эль, может, я, конечно, ошибаюсь.
Задумчиво сообщил Клин.
- Но ты же ведьма, так почему не поймала кастрюлю в воздухе?
Я угрюмо на него посмотрела, и…
Вторая кастрюля наделась ему на голову.
На пол посыпалась свежезажаренная рыба, перегруженная туда
из сковородки.
Кот, жутко расстроенный, попросил меня так больше не делать, а Клин, сняв кастрюлю и немного отряхнувшись, решил все-таки меня убить.
Я рванула из кухни, скользя по полу на вымазанных в супе и рыбе сапогах, громко хохоча на бегу и доводя Клина ну просто до белого каления.
Нет, он все-таки меня поймал и даже врезал пару раз, после чего я засветила в него мощным заклинанием левитации, и он ласточкой вылетел во второе, бывшее до этого целым, окно.
Пол снова усеяли осколки, а Клин пытался выбраться из наваленной в тупике мусорной кучи, морщась от запаха и вида.
К вечеру мы отмылись и заключили временный нейтралитет, хотя бы на время выполнения заказа. А если честно, мне кажется, что он в меня влюбился, я ему так и сообщила, когда мы все вчетвером выходили из здания.
Кстати, молчание - знак согласия.
Это я ему тоже сообщила.
Видели бы вы его глаза!
Навыкате.
Гм…
Нам пришлось довольно долгое время поплутать по всяким переулкам, и, если бы не мое врожденное чувство направления, я бы точно здесь заблудилась.
Узкие улочки стискивали между собой огромные каменные дома, вонючая грязь, стекающая по желобам у самых стен, буквально сводила с ума.
Кот вообще отказался идти пешком, и Клин покорно взял его на руки.
Пару раз нам попались местные бандиты, но, разглядев пару пульсаров и клинок Клина, быстренько и с извинениями ретировались, ныряя в те же дыры, из которых появились.
Да, ведьм здесь уважали, и не просто так. Любая мало-мальски умеющая колдовать, а не только варить бесконечные зелья и уродовать амулеты знахарка тут же определялась на сытную и довольную жизнь в дом местного богатея.
И все равно магии на всех не хватало, потому на этих грязных улочках я была почти что авторитетом для прочей преступной шушеры.
Все это мне подробно объяснил Филин, просвещая относительно местных нравов и обычаев.
- Да, кстати. Клин, а зачем мы взяли кота?
Тот явно из вредности даже не обернулся. Но я умела быть настойчивой, и пинок под зад все-таки вызвал реакцию.
Дальнейший путь мы преодолели быстрым бегом, сшибая все то, через что нельзя было перепрыгнуть.
Крысы почтительно уступали нам дорогу, квадратными глазами наблюдая за тем, как по стенам мечутся пульсары, превращая в мелкую пыль старый камень домов.
Меня все-таки догнали, но так как мы уже прибыли и нам от распахнутых настежь ворот радостно улыбался какой-то старичок, Клин решил оставить месть на потом.
Я была с ним полностью согласна и первой юркнула в ворота. А там!..
У самых ступеней, ведущих к дверям шикарного особняка, сидел то ли на троне, то ли на столь оригинальном кресле очень тучный мужчина с перевязанной кухонным полотенцем головой. По обе стороны от него выстроились слуги, сжимая в руках зажженные факелы и молча выжидательно смотрели в нашу сторону.
Я тут же приосанилась и аккуратно поправила челку кончиком хвоста. Кто-то шумно грохнулся в обморок.
- Гм. Ну, здравствуйте, где тут ваш песик.
Поинтересовался Филин и уже нацелился на ближайшие кусты.
- Где он был, что делал, сколько пописал?
Филин был сама деловитость, мы с котом тихо кашляли, глядя на непередаваемую гамму чувств в глазах барона.
Но тут вмешался Клин и оборвал все веселье.
Затырив меня себе за спину и сурово пригвоздив Филина взглядом к земле, он сам обратился к барону:
- Я прошу извинить моих спутников и хочу представиться. Меня зовут Клинок. Возможно, это имя вам что-нибудь говорит.
По мгновенно посерьезневшему лицу барона я поняла, что говорит, и очень о многом. Интересненько.
- Это выпускница Академии магии и волшебства и очень сильная чародейка Эллинорилла.
Меня вытолкнули вперед, и я криво улыбнулась под перекрестьем заинтересованных глаз. Ну надо же, и как меня только не называли, но Эллинори… короче, останусь Элькой, и все тут.
Но тут очередь дошла до кота.
- А это последний из представителей рода…
И опять абракадабра, но по удивленным выражениям недоумевающих лиц я с облегчением поняла, что не одна такая дура.
Но тут вперед вышел оскорбленный невниманием Филин и представился сам. Гордо задрав подбородок, он значительно произнес:
- Наследный принц Марциполии-Клементины, дважды победитель грюков и отважный пожиратель гряков, суровый и неотвратимый рок для дрюков Филлимон Акамдерпский девятый!
Все открыв рты взирали на наследного, а я тихо произнесла заклинание личины.
И тут же победитель гряков, или кого там, стал выше, плечи расширились, в глазах появился суровый блеск, а весь его вид пугал и внушал почтение окружающим.
Я была рада, что личина, заготовленная мною еще на первом курсе для спектакля о Короле Сумраке, вновь пригодилась. Но тут тишину нарушили аплодисменты и приветственные выкрики.
Барон лично спрыгнул со своего трона и рванул к нам, спеша пожать величественную ручку и предложить поужинать с ним за одним столом.
Принц отказывать не стал, а просто надменно кивнул и величественно пошел в дом на ужин.
Мы втроем остались всеми забытые на улице.
Я запоздало подумала, что личину набросила зря.
- Хорошо придумала.
Неожиданно сказал Клин и повернулся ко мне.
- Пока Филин будет их отвлекать, мы спокойно обследуем замок и выполним свою работу.
Я так и застыла, ошарашенно глядя, как он идет к дому. Это что, меня только что похвалили?
- Эль, не стой столбом, пошли давай.
Кот резво вспрыгнул ко мне на руки, заставив пошатнуться под немалым весом. Скрипнув зубами, я бросила Уську обратно на землю. Не фиг приучать.
Кот заворчал, но все-таки пошел следом.
- Так ты можешь наконец мне объяснить, зачем ты взял с собой кота?
Клин даже не взглянул в мою сторону, но все-таки ответил:
- А затем, что именно Уська…
Он поморщился.
- И что за дурацкое имя ты придумала?
Я только фыркнула. Мой кот, какое хочу имя, такое и придумываю.
- Ну так вот, именно твой кот лучше, чем кто-либо другой, чует магию. И с ним нам не придется бегать по всему дворцу, как идиотам, зовя собачку на все лады. Кот сам нас к ней приведет.
- Как собака, что ли, след возьмет?
Обрадовалась я.
- Ага, щас.
Возмутился пушистик, который конечно же все слышал
- Да ни одна собака не почует, где искать источник магических волн, а вот я могу!
Я скептически посмотрела на раздувшегося от гордости кота:
- Ты сначала докажи, что сможешь, а потом выпендривайся.
Кот фыркнул и демонстративно отвернулся от меня.
Но Клин тут же уселся перед ним на корточки и начал что-то тихо говорить на непонятном наречии, ласково почесывая его за ушком.
Меня при виде этой картины посетило почему-то совсем странное чувство, похожее на… зависть?
Вскоре кот сдался и, все еще не глядя в мою сторону, начал усиленно крутить головой, закрыв глаза и к чему-то прислушиваясь.
Вдруг наверху что-то грохнуло.
- Есть.
Сказал кот.
- Он там.
И ткнул лапкой в сторону ведущей наверх лестницы.
Я только хмыкнула, но поспешила следом. Взбежав по каменным ступеням, мы завернули за угол и… увидели его.
Это было привидение двухметровой псины, которое стояло и сосредоточенно ело герань с подоконника.
- Давай, Эль, я его отвлеку.
Клин бросился прямо на привидение и рубанул по светящейся полупрозрачной видимости плоти своим мечом. Меч, как и ожидалось, прошел насквозь, даже не поранив призрака, но зато сильно его при этом разозлив.
Пес перестал жевать несчастное растение и медленно обернулся к Клину, обнажая длинные и острые клыки, выглядевшие до жути реально.
- Эль…
Крикнул Клин, делая шаг назад.
- Давай!
Поборов желание посмотреть, что будет дальше, я выставила вперед правую руку и тихо прошептала заклинание.
Мы все замерли и посмотрели на пса. Тот тоже замер и начал бледнеть.
- Получилось.
Обрадовался кот…
Но пес вдруг передумал и резко снова принял свой прежний вид.
Только теперь у него горели красным светом глаза и в пасти, кажется, клыков стало раза в два больше.
Не ограничиваясь этим, он стал еще и расти, и вскоре на нас шел уже трехметровый гигант с огромной, наполненной клыками пастью, взбешенный и очень голодный на вид.
- Бежим?
Предложил кот.
Возражений не было.
Как мы бежали! Я по пути огибала все вазы и статуэтки, перескакивала через резные столики и слышала, как все это добро звенит и гремит позади нас, после не утруждающего себя такой осторожностью привидения.
На ходу мы ворвались в зал на первом этаже, перепрыгнули через стол и побежали дальше.
Сзади вопили гости и был слышен лай огромного пса, от которого лично у меня закладывало уши.
- Эль, придумай что-нибудь.
Заорал Клин, держащий в охапке не перестающего голосить от ужаса кота.
- Что?
- Да что угодно, только останови его!
Последовавший грохот за спиной и тупик впереди убедили меня в вескости доводов.
- Ладно.
Я резко затормозила, обернулась к призраку и подняла перед собой правую руку. Волшебство рвануло по ней от самого сердца в кончики пальцев, а оттуда тонкими нитями протянулось к отчего-то тут же затормозившей и жалобно скулящей собаке.
Нити достигли своей цели.
Пес взвыл и попытался вырваться, однако тонкие с виду путы не отпускали добычу, все сильнее и сильнее сжимая в своих объятиях призрачную плоть.
Внезапно они отделились от моих пальцев, плотно спеленав пса, и начали медленно, но уверенно краснеть.
Вой и скулеж собаки было уже невозможно слышать, она билась в паутине, жалобно кричала и с ужасом наблюдала за уже светящейся ярко-красным сетью.
- Что ты сделала?
Клин стоял рядом и наблюдал за агонией того, кто уже давно был мертв.
- Кажется, я отняла у него посмертие. 3
Я взглянула в глубины серых глаз Клина и прошептала:
- Бежим!
Он сразу не понял, но побежал. Мы неслись все быстрее и быстрее, только уже в обратном направлении, стремясь поскорее покинуть особняк.
По пути мы вновь пробежали через пиршественный зал, и я громко крикнула всем, чтобы уносили ноги.
Непонятливых не оказалось.
И когда мы все наконец-то выбрались на свежий воздух и столпились у ворот, а барон удивленно спрашивал, зачем надо было убегать из дома, грянул взрыв. Полдома снесло сразу, я еле успела оградить нас защитной стеной, на которую тут же посыпались камни и мебель.
Остальная половина осталась стоять.
Когда все стихло и барон, почти невменяемый, с ужасом в глазах, сделал первые два шага к дому, я подошла и тихо сказала:
- Мы сделали свое дело, я прошу выдать нашу оплату.
Он не сразу понял, но по медленно багровеющему лицу и наливающимся кровью глазам я поняла, что платить нам не собираются.
На моей ладони тихо возник клочок серебристого тумана с яркой искоркой, горящей в центре.
- Не советую.
Клин подошел так близко, что стало ясно: я могу на него рассчитывать, Филин и кот были неподалеку.
Барон мрачно осмотрел всю нашу компанию и рявкнул какому-то мужичку, чтобы отдал нам двести монет серебром.
- Триста…
Ласково сказала я.
- И золотом.
Искорка засветилась почти нестерпимо, но вокруг стало значительно холодней.
Барон о-очень медленно кивнул.
- Триста. Золотом.
К нам подошел тот самый человек и отдал увесистый мешок. Клин молча взвалил его на спину.
Я погасила искру, свернула туман и вновь спрятала его в ладони.
- Вы правильно поступили.
Ведь один из ранее нанятых вами магов наверняка сообщил вам, во что именно превращается призрак вашего пса и что будет с вами, когда превращение завершится.
Барон хмуро кивнул. Я мягко улыбнулась.
- До превращения оставалась только эта ночь.
Барон побледнел, и по тому ужасу, который был в его глазах, я поняла, что до поры нас оставят в покое.
Но, думаю, в будущем барон вряд ли станет нашим надежным другом.
Домой ввалились усталые, но счастливые.
Филин всю дорогу рассказывал, как круто он играл роль принца на пиру, и описывал все те блюда, что были выставлены на стол.
Всем сразу же захотелось есть, и героя, ввиду того что солнце уже золотило мокрые крыши домов, отправили на рынок за провизией, причем в довесок сунули кота, который утверждал, что без него деньги будут потрачены зря.
Денег также выдали, причем Уська их тут же пересчитал, деловито помахивая хвостом и загибая когти на лапах.
Особняку я обрадовалась как родному и тут же понеслась в душ, желая только одного - стать чистой и свежей, как в день своего рождения.
Клин вроде как отправился на чердак, сообщив, что там находится внушительная библиотека.
Я тут же решила потом ее навестить.
А вдруг там найдутся книги магического содержания?! 5
Выйдя из душа, я вытерла волосы и быстро оделась в свою старую, тысячу раз залатанную магией одежду, в которой я когда-то пришла в Академию.
Естественно, несмотря на волшебство, вид она имела довольно жалкий и просто кричала о том, что ее пора сменить.
Внизу стукнула дверь, и я услышала перебранку кота и Филина, которые опять чего-то не поделили.
Подсушив магией ветра свои волосы и позволив им развеваться так, как им вздумается, я рванула в гостиную, слетев в нее по перилам.
- Эль.
Радостно завопил Уська.
- Нет, ну вот ты мне скажи, как можно брать рыбу за пять медных монет, когда рядом продавалась вполне свежая за четыре! Только я отошел, и вот результат - он нас форменно ограбил.
Лапка обвинительно ткнула в грабителя, который перетаскивал сумки из зала в кухню.
Я пожала плечами, схватила пушистика на руки и принялась его активно тискать и целовать.
Ошарашенный кот, все еще размышляющий о цене рыбы, сначала не сопротивлялся, но потом начал так орать, что пришлось опустить его на пол.
Оглядев свою стоящую местами дыбом шерстку и потрогав чуб на умной голове, кот горестно взвыл и принялся вылизываться.
А я, излив весь запас любви и нежности, рванула помогать на кухню.
Правда, вскоре меня оттуда выставили, уверяя, что руки и хвост у меня растут из одного места.
Я попыталась обидеться, но тут заметила осколки окон, все еще рассыпанные по полу, и унылый пейзаж на улице, а потому срочно решила все исправить.
Когда ребята закончили готовку и вышли наконец из кухни, их глазам предстал удивительный вид.
За правым окном, которое раньше выходило на свалку, мерно плескалось, ударяясь волнами о песок, зеленое море, а за левым окном лежала широкая мертвая равнина, рассеченная посередине зигзагом реки и укутанная теплым покрывалом белоснежного снега.
Где-то вдали проглядывала тонкой ажурной каймой кромка леса, лишь намекая на горизонт.
Я оценила потрясенные взгляды ребят и гордо задрала нос, ожидая похвал и бурных оваций.
- Гм… Эль, а тебе не кажется, что вид за окнами чересчур разный.
Нарушил наконец общую тишину кот.
Я удивленно на него взглянула:
- Да, ну и что, так же прикольней.
Уська задумчиво почесал за ухом и махнул хвостом.
- Да, Эль, но хотелось бы что-то одно.
Это уже Филин.
- И чуть более близкое к реальности.
Добавил спускающийся по лестнице Клин.
- Вот так, что ли.
Возмутилась я, и за обоими окнами расцвела всеми красками центральная площадь города: всеми красками уныния, серости и скуки, так как было еще слишком рано.
- Да. Да, вот так лучше
Хором заверили меня, радостно хлопая по плечам.
- А это по-настоящему?
Уточнил Клин.
- То есть ты и вправду можешь показать любое место в мире и то, что там происходит в данный момент?!
- С детства это умею.
Раздраженно пожала я плечами и ушла на кухню, посмотреть, чем там столь вкусно пахнет, так и не заметив восхищенно устремленных вслед взглядов.
- Если честно, то я уже сомневался, будет ли от нее толк.
Задумчиво сообщил Клин и чему-то улыбнулся.
- Ты еще мою хозяйку не знаешь, - фыркнул кот, - она и не такое может.
Клин грустно на него посмотрел:
- Так значит, ты уже выбрал себе хозяйку. Жаль.
Кот кивнул, подтверждая сказанное, и тоже поспешил на кухню - оградить свои шедевры от любопытных рук Эльки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
После сытного завтрака в харчевне (впервые после долгого времени) мы пошли туда, где, по словам Клина, я и кот будем теперь жить.
Как я его ни пытала, но он так и не обмолвился, кем я скоро буду работать (надеюсь, не убийцей своих же собратьев, вряд ли мне папочка это простит), зато он очень интересовался тем, из какого я роду и племени, на что я уже в свою очередь хранила гордое молчание.
Кот просто спал и громко храпел, объевшись рыбой со сметаной.
Кстати, заклинание веса с него пришлось снять, видели бы вы лицо трактирщика, когда это храпящее чудо водрузили в центр крепкого дубового стола, который тут же прогнулся, а потом и вовсе с грохотом развалился под рыжей тушкой.
Уська нашел себя на полу среди обломков, чихнул и тут же потребовал стол покрепче и сметаны крынку.
Окончательно деморализованный хозяин тут же предоставил говорящему коту самый крепкий и почетный стол и уставил его рыбой и сметаной со сливками вокруг окончательно оборзевшего Уськи, который сидел в центре и довольно макал морду во все крынки сразу.
Нас притулили рядом и принесли пива и баранью ножку. Пришлось брать еду у кота, который тут же начал ругаться и вопить, что его грабят, но, после того как его уменьшили до размеров мышки, тут же смолк, все осознал и попросил прошения.
Пришлось расколдовывать.
- Ну вот, здесь вы и будете жить.
Я отвлеклась от воспоминаний и заинтересованно огляделась.
Местность, мягко выражаясь, впечатляла. Мы стояли посреди мерзкой, грязной и загаженной по самое некуда улице. Неподалеку по булыжной мостовой прошлась худющая как жердь, совсем квелая крыса. Совершенно нас не стесняясь, она проследовала мимо и скрылась в темноте арки между домами.
Почти сразу же к этой арке рванули взявшиеся неизвестно откуда несколько злых, худющих котов с явным безумием в глазах. Через пару секунд из арки раздался оглушительный писк и вопли рвущих добычу котов
- Меня сейчас стошнит
Сообщил Уська и попытался перегнуться через руку Клина, но, увидев под его ногами вонючую лужу с плавающими ошметками чего-то, все же передумал.
А я уже разглядывала вывеску на унылом двухэтажном каменном доме, перед которым мы и остановились.
Там четкими, но уже изрядно заляпанными буквами было выведено: «Агентство магических катастроф».
Кот читать не умел или не хотел, а потому попросил озвучить.
- Это че, мы будем сысиками, что ли?
Удивился мохнатик и требовательно уставился на Клина.
Тот только усмехнулся и толкнул от себя тяжелую дубовую дверь, почему-то незапертую.
- Она замагичена, откроется только хозяину и званым гостям.
- А незваным?
Полюбопытствовал котик.
- Отвадит надолго.
Совершенно серьезно ответил Клин, и мне как-то сразу расхотелось прикалываться, зато сильно захотелось чихать от поднявшейся за порогом пыли
- Здесь немного не прибрано.
Покаялся Клин.
- вернулся недавно, но мой помощник обещал прибрать все к нашему приходу.
Мы с котом заозирались в поисках невидимого помощника.
Я лично нашла двух огромных пауков, доплетающих целое покрывало паутины под потолком, и одну муху, уныло и однообразно бьющуюся в закрытое и очень грязное окно, оставляя на нем все новые и новые отпечатки своей персоны.
Так как слой грязи даже и не думал пропускать сквозь стекло какой бы то ни было свет, я решила, что мухе нравится сам процесс.
- Филин!
Рявкнул Клин, заставив нас с котом подпрыгнуть.
Почти сразу же с деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, с грохотом скатился какой-то тип и замер на полу, судорожно пересчитывая уцелевшие ребра.
Однако потом он поднял свою вихрастую голову, посмотрел на нас, заметил Клина и радостно улыбнулся ему белозубой улыбкой.
Я только сморщилась - чишер, вот кто был нашим новым знакомым.
Для тех, кто не знает чишеров, - это высокие смуглые существа, во всем похожие на эльфов, кроме ушей (у них они тоже заостренные, но не такие длинные), цвета кожи (не цвета слоновой кости, будто светящаяся изнутри, а темно-коричневая, как у людей после сильного загара), ну и, конечно, глазами.
Где вы еще увидите абсолютно желтые глаза, сверкающие, как расплавленное солнце, и переливающиеся тысячью оттенков золотых искр в глубине?
Вы думаете - это красиво?
А вот эльфы так совсем не считают!
Любой из моего народа готов буквально на все, лишь бы прибить чишера, ну хотя бы за их вечные издевки, уловки и прочие хитрости, которыми чишеры неподражаемо доводят до белого каления чистокровных эльфов.
К счастью, я воспитывалась во дворце и о многих врагах своего народа (хотя какой он враг, так, мелкий пакостник) только слышала, а потому не накинулась с пеной у рта на нового знакомого.
- Привет!
Филин, досчитав наконец количество ребер и полностью успокоившись, резко вскочил и кинулся к Клину.
Я аж отпрыгнула от неожиданности и внезапно поняла, какие оба моих знакомых разные:
Клин был лишь немного смуглым, волосы у него были серыми - под стать глазам, а движения ладными и обманчиво спокойными;
Филин же обладал ярко-синей шевелюрой, которую ну просто невозможно не заметить издалека, и сам, казалось, ни минуты не мог усидеть на месте.
За следующие пять секунд он буквально повис на Клине, всего его осмотрел, задал целую кучу вопросов и теперь напряженно ждал ответов, нарезая круги по комнате.
- Познакомьтесь…
Наблюдая за его движением, сообщил Клин.
- Это мой партнер.
Филин ту же рванул ко мне, заставив опять шарахнуться в сторону, и долго тряс мою правую руку, доказывая мне с горящими глазами профессионального маньяка, как все-таки приятно иметь со мной дело.
Я с трудом выдавила из себя подобие улыбки и начала активно выдирать руку из плена, но тут Филин заметил кота и радостно бросился к нему.
К несчастью для Уськи, он так заинтересовался припадочной мухой, что не заметил атаки сзади, а потому был пойман и безжалостно затискан в объятиях нового партнера по работе.
- Клин, я знаю заклинание, которое поможет вычистить дом.
Попыталась я перекричать вопли кота.
Клин кивнул и тут же направился к выходу, я пошла следом, по пути пытаясь привлечь внимание сладкой парочки.
Но те были чересчур заняты друг другом. Ну и пожалуйста.
Мы вышли на несвежий воздух. Клин явно понимал, что сейчас случится, а потому расположился у самого входа в арку.
Я поспешила присоединиться к нему, затем повернулась к ветхому строению и быстро на память прочитала заклинание чистоты и обновления, пару раз взмахнув руками в нужных местах, а затем вслед за Клином нырнула в арку.
За моей спиной раздался протяжный вой и скрип, казалось, всех частей несчастного строения, дом сильно покачнулся, но кое-как выпрямился, больше не пытаясь косить на правый бок.
Затем вдруг как по команде открылись разом все окна, и двери и из них вылетела целая туча, состоящая из пыли, мусора и несчастных пауков с их наконец-то доделанной паутиной.
Еще минутку дом стоял спокойно, а потом началось обновление.
Будто невидимый маляр волшебной трехметровой кистью проводил по стенам и крыше дома. И вот уже все эти стены и окна сверкают, нигде ни трещинки, ни царапины, а дом довольно быстро заканчивал принимать тот вид, который имел в момент окончания его постройки.
Я имела полное право гордиться собой, так как выучила хотя бы бытовые заклинания, прекрасно понимая, насколько они могут пригодиться мне вне стен Академии.
Кстати, например, за эти два заклинания любой маг имел полное право содрать с работодателя довольно кругленькую сумму, а потому их очень редко использовали.
- Молодец!
Я обернулась и увидела, что Клин и впрямь доволен результатом.
- А теперь пойдем внутрь.
Я не возражала и первой открыла зачарованную уже и на меня с котом дверь (Клин сделал это сразу).
Посреди холла застыли, все еще сцепившись, два экспоната древнего музея. Филин был почти черный от пыли и грязи, волосы (как и шерсть кота) стояли дыбом, в них запуталась та самая муха: теперь она грустно жужжала над макушкой чишера, пытаясь выбраться из колтуна, но пока безуспешно.
И все это красиво довершали ну о-очень выразительные глаза, обиженно горящие на черной закопченной мордочке кота и не менее черном лице Филина.
Я попыталась как можно более мило улыбнуться, сзади, надрывно кашляя, сполз по стене Клин.
Если честно, то и меня уже душил смех.
Буркнув что-то нечленораздельное, я быстро рванула на второй этаж и наконец-то смогла рассмеяться, стряхивая с ресниц веселые слезы и с интересом осматриваясь по сторонам.
Дом, как я уже сказала, имел два этажа.
На первом располагалась большая гостиная, в которую без всякого коридора вела наружная дверь.
Гостиную теперь освещали два больших овальных окна, проницаемых лишь с внутренней стороны, но вид из них был не совсем красивый - проще говоря, жильцам предлагалось обозревать тупик с мусоркой и стену соседнего дома.
Думаю, надо будет замагичить какую-нибудь другую панораму, а то тоска смертная смотреть, как три несчастные кошки издеваются над бандой местных крыс.
Под лестницей, которая, изгибаясь вдоль круглой стены зала, вела на второй этаж, была дверь, предположительно ведущая в кладовку, и, насколько я понимаю хоть что-то в современных человеческих домах, должна была иметься еще одна дверь, ведущая на кухню.
Я сморщилась - готовить я не умела да и не любила, зато очень даже любила вкусно поесть.
Ладно, что-нибудь сообразим.
Второй этаж начинался коротким коридором, который заканчивался небольшой лесенкой, ведущей на чердак, а по бокам его располагались четыре двери в спальни.
Заглянув из чистого любопытства в одну из них, я нашла там довольно миленькую кровать, тумбочку, шкаф, стол у окна со стулом и… о чудо!
Ванная комната с… простите, унитазом!
Я аж прослезилась.
- В первый раз вижу, чтобы ты рыдала, тем более над стульчаком. Сочувствую счастливому детству в кустах.
Кот пролез между мной и стеной и гораздо более хмуро, чем я, осмотрел все это великолепие.
Я угрюмо хлюпнула носом и взглянула на перемазанного дальше некуда Уську. За ним еще из коридора шла цепочка черных следов, и теперь он с ужасом разглядывал огромную ванну, стоящую на мощных бронзовых лапах.
Затем перевел взгляд на собственную шерсть, уже далеко не такую красивую, как днем, и совсем сник.
- Эль, а может, я так вылижусь?
Надежда в желтых кошачьих глазах могла растопить любой лед.
Но не мой.
Я хитро улыбнулась и резко схватила ничего не подозревающего пузана.
- Не вылижешься!
Я сунула кота в ванну, бормоча заклинание купола над ней, и врубила оба крана, пытаясь добиться теплой воды.
В итоге я сначала кота ошпарила, потом окатила воющего мохнатика холодной водой, и только после этого наконец-то ванна начала наполняться теплой водой.
- Я утону!
Истериковал кот, из последних сил пытаясь выбраться из быстро наполняющейся водой ванны, но каждый раз отскакивал от невидимого щита.
- А-а-а-а!!!
- Не бойся, я тебя не брошу…
В руке я уже сжимала мыло и задумчиво разглядывала черную воду. Потом вновь критически взглянула на мыло и снова на воду.
Кот, булькая что-то ругательное, скрылся под водой, явно пытаясь утонуть.
Ну уж нет.
Наконец приняв мудрое решение, я сварганила на быструю руку очистительное заклинание, выудила из-под воды кота и метко прилепила волшебство ему на спину.
Уська уже не сопротивлялся и, когда я его отпустила, целеустремленно пошел ко дну.
Я на всякий случай выбежала из ванны и плотно прикрыла за собой дверь.
- Что здесь происходит?
Я подняла глаза и увидела входящего в комнату Клина.
- А, э-э-э…
Так, это уже входит в привычку.
- А ну отойди.
С этими словами меня отодвинули в сторону, и Клин открыл дверь.
- Три, два, один, пуск.
Тихо прошептала я.
В ванной раздался взрыв.
Застывшего на пороге Клина окатило с ног до головы грязной водой, а в конце в него врезался наконец-то вырвавшийся, чистый и совершенно невменяемый кот.
- Уська!
Радостно крикнула я.
- Клин, молодец, что поймал. Эй, а чего вы на меня так смотрите? Так, не подходите. Я ведьма, я вам…
Ух! А-а-а!
Гады!
Меня под мои же вопли швырнули в ванную и принудительно окунули в оставшуюся воду.
Кот сидел рядом с топящим мое высочество Клином и упоенно следил за процессом, а мне, как назло, в голову не приходило ни одно заклинание, так что меня продолжали макать.
Вскоре в ванную вбежал еще и свежевымытый Филин, оценил происходящее и щедро предложил присутствующим свою помощь, а затем нагло полез, как он выразился, держать меня за ноги.
Это меня доконало, и уже через минуту мокрая дружная троица спасалась бегством, преследуемая выпускаемыми мокрой и очень злой ведьмой пульсарами.
Бегали они долго, так как я, сама не зная каким образом, прицепила к пульсарам заклятие самонаведения, действующее аж полчаса, за которые я спокойно и без эксцессов успела вымыться и высушиться - чуть ли не впервые за последние два года в настоящей ванне, а не под магическим душем или в столь ненавистной эльфам бане.
К вечеру все собрались в холле мириться.
Кот красовался с подпалиной на правом боку…
Филин теперь был лысым…
Один Клин выдержал весь кросс на полчаса и внешне не пострадал.
Кот притащил из кухни собственнолапно испеченные булочки с джемом, я телепортировала неизвестно откуда шикарный круглый мраморный стол с такими же изящными стульями (подозреваю, что из дворца, и надеюсь, что король пропажи не заметит), и все сели пить чай.
В итоге мы, сытые и довольные, весело общались, со смехом вспоминая сегодняшнее утро (коту, в обмен на обещание кашеварить постоянно, я обещала отдавать весь совместно нажитый бюджет и вырастила шерсть на месте ожога, подлечив и сам ожог).
Чай был в меру ароматным, а плюшки горячими и сытными. Настроение стремительно поднималось.
Но не успела луна взойти, так сказать, на небосклоне, как в дверь ворвался какой-то оборванец и радостно крикнул:
- Я нашел вас! Я ваш клиент!
Дверь почему-то зарычала, в центре ее выросла огромная пасть с зубами и с наслаждением тяпнула первого клиента за мягкое место. Клиент заверещал и рванул вперед, ткань треснула, и в зубах плотоядной двери остался клок его штанов.
Все сохраняли до невозможности серьезные лица, вежливо прихлебывая чай, пока посетитель крутился на месте, с ужасом разглядывая свой голый… гм, зад.
- Итак…
Прервала я излияния мужчины.
- С чем пожаловали?
Тут нервы кота не выдержали, и он тихо сполз на пол, размазывая по мордочке слезы счастья и трясясь от смеха.
Мы невозмутимо продолжали пить чай. Филин даже пытался пить его из блюдечка.
- А-а-а… Э-э-э-э…
Посетитель попытался собраться с мыслями, но потом все же выпрямился, прикрыл ладошками зад, на который продолжала облизываться живая дверь, и начал конструктивно докладывать:
- Дело есть для вашей конторы. Меня хозяин прислал, платит золотом.
- Что за дело?
Клин явно заинтересовался.
Мужик судорожно собрался с мыслями. Сесть ему так никто и не предложил, а кот уже вновь залез на единственный свободный стул, придвигая к себе еще один пирог с рыбой. «Не объелся бы», - заволновалась я.
- Вы ведь решаете проблемы с магией?
Мы кивнули.
- Ну так вот
Радостно оживился посетитель.
- У моего хозяина как раз такие проблемы. Дело в том, что по ночам его мучают привидения, а точнее, только один призрак умершей собаки.
Кот поперхнулся пирогом и судорожно закашлялся, Филин тут же пододвинул ему кружку с молоком, которое тот благодарно начал лакать.
- Призраки неопасны.
Нахмурилась я.
- Все, что они могут, это стонать и показываться людям в полнолуние.
Я хвостом пододвинула тарелку с пирожками к себе, с удовольствием наблюдая, как у человека отвисла челюсть. Волосы вежливо опустились на плечи, временно прекратив парить вокруг головы.
Я мысленно пожалела, что не могу их остричь, так как они уж слишком активно сопротивляются, а иногда отнимают ножницы и сами начинают мне угрожать.
Ладно, фиг с ними.
- Так это не такое привидение.
Возмущался посетитель.
- Оно ненормальное, хозяин уже у всех великих магов был, а толку ноль, поутру они все сбегали бледные, покусанные и напуганные по самое некуда.
Клин только поморщился, и я его понимала: выходит, что наша контора стоит на последнем месте по популярности, но, в конце концов, мы только сегодня открылись.
- А в чем проявляется его ненормальность?
- Как это в чем?
Даже удивился нашему невежеству мужик, лично я смутилась.
- А в том, что оно огромное, как бык, хотя при жизни было крошечным, как щенок, а то, что оно кусается, да и магичит где ни попадя: то туман напустит такой, что из носу сосульки от холода растут, то лужу в коридоре напрудит, а та ж не вытирается, так и стоит себе, пока сама не высохнет, - да мало ли еще чего придумать может. Вы уж помогите нам, а мы в долгу не останемся.
Мы с умным видом кивали, но кот все же уточнил:
- А сколько же за изгнание собаки нам дадут?
- Триста золотых!
Сумма потрясала.
- Мы беремся за это дело.
Блин, какое трогательное единодушие, мужик аж ошалел от нашего хора.
- А кто твой хозяин-то?
- Так ведь как?! Мой хозяин барон Плямс, один из богатейших вельмож его величества.
Мы с умным видом покивали, а потом Филин выставил мужика за дверь, пообещав завтра к вечеру быть непременно.
Дверь огорченно облизнулась вслед голому заду, все еще прикрытому ладошками, но кусать не стала - Клин не велел.
- Ну так что?
Я решила взять ведение собрания в свои руки.
- С чего начнем нашу охоту на привидения?
- С выяснения того, умеет ли наша ведьма их развоплощать,
Спокойно ответил Клин, глядя мне прямо в глаза.
Я смутилась и честно наморщила лоб.
- Нет, не умеет.
Сообщил кот, глотнул молока и пояснил:
- Это проходится на четвертом году обучения, а ее со второго турнули. Ой!
На макушке у Уськи шерсть вдруг стала в три раза длиннее и тут же заплелась в косу, которая упала на нос. Кот удивленно свел глаза к переносице и осторожно ее потрогал.
Я сделала вид, что вообще тут ни при чем.
Филин весело посмотрел на меня и поднял в воздух большой палец.
Мне это польстило.
- Но я могу порыться в книгах и найти что-нибудь подходящее.
- Хорошо.
Кивнул Клин.
- Тогда прямо сейчас этим и займись.
Я надула губы - ну вот, не успела вылететь из Академии, как опять задают домашнее задание.
Но пришлось подчиниться.
Я поднялась в отныне мою комнату, Клин отправился выяснять обстановку, а кот с Филином рванули на кухню - кот обещал приготовить мороженое в обмен на добровольное мытье Филином посуды.
Удобно устроившись на широкой кровати, я завесила ее со всех сторон газовой тканью, спускавшейся с потолка, и зажгла три маленьких любопытных светлячка, тут же затеявших веселую возню между собой (пришлось их приструнить, и один неохотно завис прямо над книгой, освещая ветхие потрепанные страницы, остальные двое недолго продержались и вскоре снова начали гоняться друг за другом в моей маленькой уютной пещерке).
Надо сказать, что я тоже не просто так ушла из Академии, только в отличие от кота я не стала воровать древние фолианты, а попросту скопировала все конспекты у одной знакомой выпускницы, которую веселило то, что по ее конспектам будет заниматься рогатая нечисть с длинным хвостом.
Я себя нечистью не считала, но ей это было по барабану.
Так что теперь, зевая и обложившись конспектами со всех сторон, я листала книгу превращений и старательно держала глаза открытыми.
Заклинание памяти помогало мне усваивать все то, что я прочту, мгновенно, но, во-первых, все это надо было найти, во-вторых, прочесть, а в-третьих, понять, что сейчас было мне практически не под силу.
Вскоре сон начал ласково прибирать меня в свои объятия.
Последнее, что я помню, это прыгающий по кровати кот и удирающие от него светлячки.
Проснулась я рывком от ощущения того, что кто-то меня щекочет.
Открыв правый глаз, я узрела кота, который храпел кверху пузом у меня под правым боком, и именно его усы и щекотали мою ногу.
Вокруг в художественном беспорядке валялись листы полностью перезапутанных конспектов, видимо, Уська, гоняясь вчера за фонариками, прыгал по ним, в результате чего мне явно придется потратить достаточно много времени на восстановление очередности листов.
Осознав масштаб катастрофы, я резко села и растолкала мохнатого прохвоста.
- У-у-у…
Замычал он, отмахиваясь от меня лапой и тыкаясь мордой в колени.
- Беспредел!
- А ну вставай!
- Ну, Эль, ну чего ты…
Он наконец-таки сел и начал тереть глаза, зевая во всю пасть.
Я трагически указывала на мятые листы. Кот сосредоточенно на них посмотрел и задумчиво почесал за ухом.
- Ну и что?
- А то, что ты сейчас сядешь и не встанешь до тех пор, пока не разложишь листки так, как они и были.
- Я читать не умею.
В моей руке зажегся фаербол.
Кот посмотрел, оценил размер и исходящий жар, что-то посчитал, закатив газа к потолку, и… дал деру.
- Куда?!
Я азартно включилась в погоню.
- Помогите…
Верещал пушистик, скатываясь по перилам лестницы.
- Она меня угробит!
Филин поймал кота и попытался заслонить друга грудью, в которую я, не успев затормозить на тех же перилах, благополучно врезалась.
Мы кубарем покатились по полу, фаербол стукнулся в окно, и нас накрыло дождем осколков.
Клин, только что вернувшийся из своего ночного похода, с интересом за всем этим наблюдал.
Уська тут же забрался к нему на руки, наконец-то найдя надежную защиту. Я только зубами скрипела, выдирая правую ногу из рук Филина, который любовно прижимал ее к себе, явно в суматохе пытаясь поцеловать.
Ага, щас.
Я пяткой врезала ему в челюсть и бодро отползла в сторону.
Филин долго и грязно ругался, вытаскивая изо рта только что выбитый зуб.
- Вы закончили?
Голос Клина был холоден, и мне тут же расхотелось дурачиться.
Правда, вид кота, радостно показывающего мне язык, тут же вернул это желание на место, но, встретившись с ледяным взглядом серых глаз, я решила, что отомстить можно и попозже.
Филин, похоже, тоже пришел к такому выводу.
- Прекрасно, тогда садитесь все за стол, и я расскажу то, что узнал, пока вы спали.
Мы с Филином тут же надулись - тоже мне герой-воитель.
- Итак…
Клин обозрел наши внимательные физиономии, убеждаясь, что его внимательно слушают: кот убежал на кухню кашеварить, но дверь оставил открытой, чтобы тоже все слышать.
- У барона Плимса в центре города стоит огромный особняк в четыре этажа, вокруг разбит сад, окруженный высокой каменной стеной с защитной магией наверху.
Три года назад у барона сдох любимый песик.
Черненький, маленький, ну прям с локоток.
Песик был без ума от хозяина, но в один прекрасный день подавился куриной косточкой и умер.
Барон очень горевал и на всякий случай повесил всех поваров и перестрелял всех других собак, охранявших территорию сада, по крайней мере именно так утверждает его кухарка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Госпожа Эллин, вы собираетесь брать билет или так и будете сидеть на полу? И приведите наконец свою прическу в порядок!
Волосы возмущенно поднялись дыбом, что вызвало еще один взрыв хохота, еще бы, стоящий дыбом хвост - это что-то.
Мысленно насылая кучу проклятий на всех и сразу, а на мэтра Тригонометруса в первую очередь, я встала, кое-как собрала учебники в порванную сумку и с гордым и независимым видом плюхнулась на последнюю парту.
- Нет, нет, Эллин, прошу вас сесть на первый ряд. Как опоздавшую.
Мой стон бы полон отчаяния, но я все же встала, мысленно прикидывая, как именно можно списать прямо под носом у мэтра. И покорно пересела на первую парту.
- Берите, пожалуйста, билет.
Я с интересом осмотрела белеющие прямоугольники билетов, естественно, просканировать их мне не удалось, защиту ставил сам ректор.
Мотнув головой и крепко зажмурившись, я ткнула в первый попавшийся. Подняв карточку и вглядевшись в медленно проступающие на листе алые огоньки текста, я прочитала, что должна буду превратить фикус в белку и наоборот.
С ужасом посмотрев на стоящий на подоконнике несчастный фикус, я поняла, что попала. Про превращение неживого в живое я знала прискорбно мало.
- Садитесь, готовьтесь.
Ласково сказала мне мисс Лили, единственная, кто ко мне относился с сочувствием.
Я криво улыбнулась и вернулась за парту, упорно разглядывая ненавистный билет и с ужасом представляя, что я буду делать.
Так как вскоре заучивание наизусть моего задания мне надоело, я отвлекла себя тем, что стала смотреть, как колдуют уже готовые к ответу ученики.
Например, Салли превратила хомячка в мышь, у которой было две головы и два хвоста; мышь, обозрев себя, попыталась рухнуть в обморок.
Юджин виртуозно провел серию превращений, в ходе которых рыба стала ящеркой, та - черепахой, потом птицей, ну и, наконец, маленькой цветочной феей, которую тут же поймали и заперли до лучших времен, непомерно ее разозлив.
Заслуженно получив пять с плюсом, он гордо прошел мимо меня и сел прямо за моей спиной, шепотом сообщив, что я следующая.
- Мисс Эллин.
Я встала. Мэтр задумчиво смотрел, как я неловко приближаюсь к столу и осторожно сажусь на стул перед его очами.
- Ваш билет, пожалуйста.
Пожав плечами, я протянула ему карточку.
Лицо мэтра, читающего задание, медленно светлело.
- Ну вот и замечательно, хоть какое-то разнообразие. Приступайте, пожалуйста.
Я кивнула и побрела за фикусом, даже не пытаясь по пути вспомнить то, чего и так не знала. Бухнув фикус на стол перед преподавателем, я задумчиво на него уставилась.
- Кхм, кхм, итак?!
- Щас.
Обернувшись, я заметила, что за мной с интересом наблюдает вся аудитория, и внезапно почувствовала прилив энтузиазма.
А почему бы и нет?
Первое слово всколыхнуло воздух, он пошел серебристыми волнами, ловя пылинки солнечных искр и заставляя их сверкать ярче.
Второе слово проникло в суть вещей, наполняя их светом и смыслом. Жизнь вокруг будто замерла, движение остановилось, и опустилась тишина.
На мгновение, одно мгновение глаза вспыхнули прежним жгучим зеленым огнем волшебства, и я жадно, почти ласково дунула на несчастный фикус, завершая то, о чем ничего не понимала.
В следующую секунду замершая реальность дрогнула и пошла рябью, кто-то вскрикнул.
Мэтр приподнял левую руку, его губы на застывшем лице пытались произнести охранное заклинание, но медленно, слишком медленно.
Волшебство уже свершилось.
А вскоре серебристая рябь улеглась, и все вновь вернулось на свои места.
Все зашевелились, оглядываясь и делясь впечатлениями, мэтр закончил все-таки читать заклинание, и его фигуру тут же окутало сияние радужного щита, между прочим, одного из самых энергоемких заклинаний нашего времени.
Я стояла и недоверчиво смотрела на ни на грамм не изменившийся фикус.
Мэтр наконец тоже обратил на него внимание, почему-то облегченно вздохнул и занес перо над моей зачеткой.
- Неуд, моя дорогая.
Я отвернулась и зажмурилась, не понимая, что произошло, но тут…
Пол дрогнул под ногами и пошел волнами, да-да, именно волнами, дверной проем натужно расширился, а потом вдруг резко схлопнулся совсем.
Кто-то тоненько взвыл.
Мэтр вскочил, удивленно глядя на бывшую дверь, а за его спиной стена внезапно вспучилась, побелела, и с тихим чпоком от нее отделился на узкой ножке белесый глаз с каменным зрачком и потянулся… ко мне?!
- А-а-а-а!!!
Надо же, все студенты организованно рванули к окну, но стекло вдруг помутнело и стало крепче алмаза.
Мэтр недолго думая рванул к ним, сверкая и переливаясь своей радужной пленкой, как новогодняя елка.
А я сделала первый шаг по направлению к глазу, не понимая, почему вдруг на душе стало так тепло.
Глаз мигнул и вновь на меня уставился, а в правую штанину внезапно вцепилось что-то острое и довольно быстро поползло вверх по ноге.
Опустив голову, я увидела кота, который сосредоточенно удирал по мне от тянущихся за ним из пола странных каменных щупалец. Я быстренько оторвала его от бывших штанов и подняла на руки.
- Эллин!!! Ты что?!
- Ну, э-э-э.
- Ты что, опять магичила?
Кот с ужасом наблюл за полом, по которому бродили каменные щупальца.
- Ну, ты понимаешь, я не знала билет и…
Но тут об кота потерся все тот же любопытный глаз, я замерла от ужаса, но Уська, не глядя, оттолкнул глаз лапой.
- Эль, не лезь, держи меня, и все.
- А это не я.
- А, а кто?
Кот удивленно огляделся, обнаружил рядом с собой радостно мигающий глаз и… заорал.
Вопль был такой силы, что глаз нырнул обратно в стену, как в воду.
А кот просто рухнул в обморок.
Я очень тяжело вздохнула и оглянулась на группку перепуганных учеников. Мелькнула мысль, чтобы их здесь и оставить, но я ее тут же отбросила.
- Эй.
Тихо сказала я, осторожно подходя к стене с обмякшим на руках котом.
Из стены тут же вынырнули аж четыре глаза и одновременно мигнули.
Сзади с грохотом кто-то упал.
- Я не причиню вам зла, ты кто?
Подумав, два глаза нырнули назад, зато под потолком вынырнули огромные каменные губы и сосредоточенно пошевелились.
- Я Эллин.
На всякий случай представилась я.
- ЭЛЛИНН…
Меня отбросило звуковой волной, а пол под ногами пошел трещинами.
- Не так громко!
Заорала я. Землетрясение стало стихать, и вскоре вновь установилась относительная тишина, зато нас с котом подняли с полу вылезшие из него каменные щупальца и понесли прямо к стене с глазами и пятью губами.
- Не так громко.
Уже тише попросила я.
- Я Гр-р-р-р.
Тихо сообщили губы.
Рычание прошло по спине и угнездилось где-то в области лопаток.
- Ну вот и познакомились, Гр-р-р-р, а теперь, пожалуйста, дай нам всем выйти из комнаты.
- Они. Обижать. Тебя…
С натугой протянул камень. Сзади раздался визг, и я боковым зрением заметила, что к людям потянулось еще около сотни щупалец.
Что-то бабахнуло, и, обернувшись, я заметила, что Юджин уже извивается, оплетенный ими у самого потолка, а под ним валяются каменные осколки еще двух.
Видимо, он пытался защищаться, но неудачно. Лицо его медленно синело, щупальца все сильнее сжимались, стремясь отомстить за собратьев.
Нет, не такой судьбы я ему желала. Нахмурившись, я вновь обернулась к колышущимся глазам.
На руках заворочался приходящий в себя кот.
- Отпусти его!
Я смотрела в эти глаза и приказывала, прекрасно понимая, что щупальца, которые сейчас поддерживали меня, меня же могут и убить.
- Нет, Гр-р-р-р, нет.
Камень заволновался, Юджин застонал.
Я подняла руку со светящимся туманом и сверкающей в центре звездой.
- Отпусти.
Глаза замигали по очереди. Их было уже около сотни, а потом все вдруг разом втянулись вместе со ртом в стену.
Чуть погодя то же случилось и с щупальцами.
Мы с котом и Юджином неожиданно рухнули на пол. Кот взвыл и захрипел, полупридавленный моим телом.
Я, шатаясь, привстала и тут же поползла к Юджину. Ученики все еще не осмеливались подойти.
Наклонившись, я дотронулась до его лба и поняла, что дело плохо - почти все кости сломаны, до травмпункта с доброй тетушкой Дози он явно не дотянет.
- Не смей!
Крикнула змейка, но я ободряюще ей улыбнулась.
Сила потекла по рукам и мягкой зеленой волной устремилась в чужое тело. Кости с щелчком начали срастаться, сосуды соединялись, срастались нервы и сухожилия, из синих глаз медленно уходила боль.
Наконец я отняла руку от его лба и, шатаясь, поднялась на ноги.
Жить будет.
Когда мы с котом подошли к бывшей двери, стены с тихим чмоком раздвинулась. За ними уже стоял весь совет преподавателей во главе с угрюмым ректором.6
Я криво улыбнулась, уже все понимая.
Оглядев выходящих за мной учеников и вынесенного на руках Юджина, ректор повернул ко мне потемневшее лицо и тихо и отчетливо сказал:
- Можете собирать свои вещи, с этого дня вы отчислены из моего учебного 6заведения и до завтрашнего полудня обязаны покинуть эти стены.
Кот зашипел снизу, но, встретившись со взглядом ректора, тут же нырнул ко мне за спину, прекрасно понимая, что я его в обиду не дам.
Я молча прошла мимо ректора и преподавателей, старательно задрав нос и пряча ненужные слезы. Уже отходя, я услышала, как Пипс тихо говорит ректору о каком-то человеке, который вот уже час дожидается его в кабинете.
Странно, обычно ректор не принимал посетителей, а сам навещал тех, кто был ему нужен, с прочими же он общался только письменно.
Говорят, М.А. стал таким подозрительным еще со времен последней войны магов.
Хотя, а мне-то что до этого человека?
Только что рухнула моя судьба.
- Эл, ну ты чего?.. Переживаешь, да?
Кот прыгал за мной по комнате, пока я угрюмо ходила и собирала вещи. Правда, заглянув в холодильник, я там так ничего и не нашла, суровый взгляд в сторону кота был явно проигнорирован.
- Да не переживай ты, придумаем что-нибудь, все равно нас тут никто не любил.
Я хмыкнула, уж кого-кого, а кота повариха очень даже любила и частенько подкармливала «несчастную зверушку», но мне было все равно приятно.
- Спасибо, Усь, но все равно грустно уходить недоучившись.
Он серьезно кивнул ушастой головой и сосредоточенно полез под кровать. Подняв кучу пыли и чем-то там гремя, он наконец выполз из-под нее, чихая и таща за собой какие-то книги.
- Это что?
Я плюхнулась на пол и начала с интересом разглядывать добытые сокровища, которыми оказались древние магические книги из запрещенного сектора хранилища.
Я только рот открыла.
Кот, довольный стоял неподалеку, ожидая похвалы. Прикинув, во что именно меня превратят за кражу столь ценного имущества Академии, я сразу же решила их вернуть… но позже, когда сама перестану в них нуждаться.
Кота я все-таки погладила, попросив на будущее ничего без меня не воровать. Он тут же согласился.
Изучив сворованную литературу, я обнаружила среди нее печально известную «Книгу превращений и о превращениях», автор которой, по слухам, хотел превратиться в звезду и сиять на небосклоне, но что-то там перепутал в расчетах и стал просто огромной розовой глыбой камня, которая и по сей день изучается его же учениками, вроде бы они смогли расколдовать правую ногу и руку учителя, и теперь камень всем демонстрирует фигу и прыгает на одной ноге от чересчур обидчивых зрителей. Гм…
Вторая книга была о магии молчания - чрезвычайно опасном и редком искусстве, которым в полной мере не овладел еще ни один человек, но сама мысль о том, что можно колдовать не открывая рта, потрясала.
Говорят, сам ректор с помощью одного из заклинаний когда-то смог выбраться прямо со дна морского, куда его кинули связанного и с кляпом во рту.
Правда, когда мэтр всплыл на поверхность на огромной рыбине, число недоброжелателей на том судне существенно уменьшилось, проще говоря, не выжил никто.
Так, а это у нас что такое? Ага!
Я просияла, радостно взирая на обложку книги о… «приготовлении зелий, магических отваров и мазей».
В мою голову с большим трудом запихивалась вся эта муть о количестве и последовательности ингредиентов.
Всему классу, в том числе и мне, всегда было интересно, что же на этот раз вылезет у меня из котла.
Помнится, в прошлый раз это был маленький золотой дракончик с крошечным наездником на спине. Его не один день ловили всей Академией, причем наездник почему-то считал, что это он сам охотится на магов и учеников, и ловко пускал в их… пятую точку свои золотые стрелы (которые на поверку оказывались простыми фаерболами).
К тому времени как преподаватели изловили этих двоих, уже полшколы ходило с заплатками на… определенных местах и не все могли сидеть на уроках.
Мази катастрофически не хватало, и тетушка Джози буквально сбилась с ног, пытаясь оказать помощь всем нуждающимся.
Вполне понятно, почему после этого отношения между мною и людьми стали еще более напряженными, особенно если учесть, что излюбленными территориями охоты маленького упрямого воина были баня и сортир.
Кстати, что касаемо преподов, то мне поставили за семестр по зельеварению четверку, так как оказалось, что именно чешуя этого золотого дракончика и являлась последним ингредиентом для какого-то жутко важного зелья, которое не могли доварить вот уже два года.
Что за зелье, мне не сказали, ну и фиг с ними.
- Ну, ты готова?
Кот стоял у двери со своим походным мешком на спине, закрепленным лямками на передних двух лапах, и в рыжем берете, залихватски надвинутом на правое ухо.
Я пожала плечами, вскочила и покидала в сумку книги, потом огляделась, но брать больше было в общем-то и нечего; на нищенскую стипендию особенно не разживешься, разве что…
Я подошла к холодильнику и открыла его. Гм… и почему я не удивлена?
- Уська!
Но прохвоста уже не было в комнате, впрочем, как и остатков колбасы и почти целой рыбины в холодильнике. Я запоздало поняла, что же он погрузил в свой мешок. Ну, гад, догоню - в… фикус превращу!
Я рванула следом, вылетела из комнаты и увидела знакомый рыжий хост, исчезающий за следующим углом.
Кот прекрасно знал, что ему нагорит за кражу последних запасов, и спешил отсидеться в укромном месте.
Ага, щас!
Ноги легко несли меня по знакомым коридорам, змейка что-то бормотала о неподобающем поведении принцессы, хвостом я регулировала направление, цепляясь им за что ни попадя на поворотах, а волосы радостно развевались за спиной, открыв на всеобщее обозрение длинные, острые и вечно любопытные эльфийские ушки.
Рыжий хвост мелькал то справа, то слева, дразня и заставляя развивать и вовсе безумную скорость чистокровного эльфа, за которым даже ветер может угнаться с трудом.
И я его бы настигла!
Но вдруг… на пути моей персоны, орущей охотничьи песни орков и почти поймавшей продовольственного воришку, возник человек!
Я слишком увлеклась погоней.
Кот, который практически был у меня в руках, в последний момент умудрился юркнуть у него под ногами, а я со всего маху врезалась в грудь человека.
Мой вес плюс моя скорость - у него не было шансов.
Мы пролетели по коридору, вцепившись друг в друга и голося во все горло, и вылетели в открытое окно.
Я в полете пыталась скоординировать падение и упасть сверху, и если бы он не пытался сделать то же самое, все бы было хорошо!
Упали мы в густой и колючий куст и, продолжая орать и материться под хохот столпившихся у окна студентов, выбрались из него.
Не успела я с ужасом обозреть те рваные тряпки, в которые превратились мои рубашка и штаны, как меня грубо схватили за плечо и развернули на 180 градусов.
Я хмуро подняла голову и встретилась с его колючими серыми глазами прирожденного убийцы, честь которого только что втоптала в грязь какая-то бесовка, врезавшаяся на всем ходу в того, в кого даже из эльфийского лука так просто не попадешь.
Блин!!!
- Ты кто?
- А… э… ну, в общем…
Его глаза сузились, и я по пробежавшему по спине холодку поняла, что меня сейчас убьют.
- Она со мной!
Грозный голос снизу заставил человека отвлечься и удивленно взглянуть на сидящего у моих ног кота - с выпущенными когтями и вздыбленной шерстью.
Я всерьез испугалась за Уську. Но внезапно человек расслабился и сел перед котом на корточки.
- Какого ты племени?
Лично у меня отвисла челюсть: такое внимание моему коту…
Это даже неприлично!
А как же я?
Меня что, не будут сегодня убивать?
Кот гордо выпятил мощный живот и произнес-таки это невозможное слово.
Как и всегда, я успела понять лишь отдельные звуки, но человек сосредоточенно выслушал всю эту тарабарщину, а потом задумчиво кивнул и представился сам:
- А я - Клин, убийца эльфов.
Ребята удивленно обернулись на грохот и обнаружили мою лежащую в тенечке тушку.
- Ее Эллин зовут.
Пояснил кот.
Очнулась я довольно быстро и после принесения взаимных извинений и выяснения того, что нам идти в одну харчевню, вовсе выкинула из головы все заморочки.
Ну и подумаешь: отец впервые назначил награду за голову человека, которого, кстати, так и не поймали по причине его умения мастерски менять обличья и звериного чутья на преследователей, которых вскоре находили неподалеку в какой-нибудь канаве.
В конце концов, у меня самой сейчас личина такая, что закачаешься.
Одно то, что люди при виде меня тут же начинали креститься (это в лучшем случае, а в худшем тут же брались за серпы и вилы), говорит о многом.
Если честно, то именно из-за этого мне так и не удалось найти приличный заработок на стороне, как это делали почти все мои сокурсники, чтобы не голодать на одну стипуху.
Правда, я сама ела совсем немного, в основном получая энергию в чистом виде от солнца и ветра, но это порядочно изматывало, и на уроках я была чаще вялая, чем заинтересованная.
Таким образом, подведя итог, я осознала два факта:
- первый - мне будет трудно найти работу;
- второй - этот парень меня уже не пугал, а даже начинал интересовать, как интересует детей все тайное и запретное.
Говорят, что его последним заказом, единственным, который он так и не выполнил, была я.
Но почему - никто не знает.
С тех пор о нем ничего не было слышно. И вот теперь благодаря моему коту (эти двое уже болтали, как заправские друзья, вызывая во мне здоровую 12ревность и недовольство) я лично знакома со своим несостоявшимся киллером.
Замечтавшись, я с удовольствием представила, как он ночью влезает в мое окно, полуголый и весь в краске для маскировки, сжимая в зубах огромный нож, напряженно раздувает ноздри, ища мой запах, а потом подходит к кровати все ближе… и ближе…
- Эль!
Крик кота и удивленно пялящийся на вдруг покрасневшую меня Клин вернули меня к действительности.
- А? Что? Чего надо?
Кот огорченно покачал головой, а Клин терпеливо повторил:
- Тебе нужна работа?
Я удивленно на него уставилась, с трудом соображая, что мне сейчас предложили.
Я уже успела настроиться заранее на долгие и бесполезные поиски работодателя, а тут нате вам.
- Работа? Мне?.. Ну…
- Она немного туповата.
Пояснил кот.
- Повторять иногда нужно трижды.
Клин покорно повторил, я испепелила взглядом кота, с удовольствием наблюдая, как задымился его хвост.
- Да.
Твердо ответила я, глядя прямо в глаза человеку.
- Нужна. И более того…
Продолжила я, не обращая внимания на вопли кота.
- Я заранее согласна.
Клин удивленно приподнял правую бровь и цинично улыбнулся.
- На любую?
Его голос стал приторно мягким, прошелся по нервам, заставил вздрогнуть и судорожно сглотнуть…
Когда я наконец поняла, что он имеет в виду…
Следующие два заклинания оставили два дымящихся следа на стене напротив. Он выскользнул, кто бы сомневался.
Я весело улыбнулась и резко повернулась, выходя из быстрого захвата его рук. Шаг, еще, я вне зоны досягаемости, еще один шар - отвлечь, и две ловушки из ветра.
Выскользнул.
Невозможно!
Пальцы зло вспыхнули, в глазах бесновалось зеленое пламя. Меня, эльфу, еще никогда так не оскорбляли.
Но тут между нами, напряженно застывшими друг напротив друга, встал рыжий комок меха и когтей.
- А ну прекратите оба! Немедленно!
Клин почему-то сразу расслабился и даже отошел на шаг назад, а я все еще стояла в боевой стойке, недовольная и оглушенная его согласием.
- Эль!
Я опустила руку и угрюмо уставилась на кота.
- Ты прошла проверку, я возьму тебя.
Я зло вскинула голову, он уже стоял рядом, говорил мягко и тихо, но теперь в его голосе было уважение, а еще он улыбался одним уголком рта, но почему-то я начала успокаиваться, свечение пальцев погасло, а правое ухо приподнялось, ловя его слова.
- Я приходил сегодня в Академию и просил для работы хорошего мага, но ректор отказал мне, сказал, что все выпускники на много лет вперед имеют работодателей, контракты подписаны, договоры заключены.
Он поморщился, я кивнула, все было именно так.
- Но потом я узнал, что молодую и очень сильную магичку сегодня выгнали из Академии, и решил подождать ее в коридоре.
Он снова усмехнулся, глядя прямо мне в глаза.
- И ты мне подходишь.
Я все-таки пожала его руку, еще не зная ничего ни о нем самом, ни о своей будущей работе.
Кот радостно запрыгал у наших ног и тут же потребовал, чтобы его понесли на руках. Клин поднял его, а я молча пошла следом, все еще немного злясь на недавнее испытание.
- Да, и еще кое-что. Если когда-нибудь будешь нуждаться в работе, никогда не говори работодателю, что согласна на все, не все такие честные, как я.
Я запыхтела и все-таки совершила свое ужасное колдовство: маленький наговор - и вот уже кот весит в десять раз больше. Клин выдохнул и споткнулся на ходу, едва не упав в лужу и горбясь под невиданной тяжестью.
Ничего не замечающий кот тихо спал на руках, и парню не оставалось ничего другого, как тащить рыжего обжору дальше под моими насмешливыми взглядами и ехидными замечаниями в адрес ставших в последнее время такими немощными мужчин - «даже кота не все поднимут».
Описание книги:
Ее выгнали из Академии магии и волшебства…
Она разрушила дворец короля эльфов…
Сменила облик прекрасной принцессы эльфов на хвост, рога и вертикальные зрачки…
в довершение всего еще и согласилась работать на наемного убийцу, которому ее же и заказали два года назад.
И вы думаете, что на этом неприятности озорной эльфийки Эльки закончились?
Нет!
Орки, гномы, изрыгающие пламя драконы и проклятые призраки, а также целая куча монстров и зубастых чудовищ ждут главную героиню, согласившуюся стать одной из отряда по борьбе с магическими катастрофами.
А раз так - вперед, Эля, мир ждет и попытается выжить
АГЕНТСТВО МАГИЧЕСКИХ КАТАСТРОФ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я бежала по коридору, явно не успевая на свой годовой экзамен.
За мной, завывая на все лады, неслась пара случайно созданных во сне привидений, на которых я всю ночь оттачивала приемы боевой и превращательной магии - для практики.
В итоге призраки выглядели не просто плохо, а ужасно, плюс от них воняло.
В их жутком вое была слышна вселенская тоска, раздирающая уши и барабанные перепонки.
Сами же они были жутким хаосом из разных частей всех тех уродов, которых нам демонстрировала единственная на факультете книга ужасов:
- за ней до сих пор охотятся все преподаватели во главе с деканом, и это при том, что ее давно прочел каждый уважающий себя студент (причем по мере чтения книги каждый седел на глазах и молча писался в постель).
Студенты, попадавшиеся на моем пути, с воплями шарахались в стороны, а те, кто постарше, норовили пульнуть вслед мне и призракам какое-нибудь заклинание - помощнее и понадежнее.
Все это еще больше замедляло мой галоп по коридорам замка магии и волшебства, заставляя меня перепрыгивать через лужи лавы, защищаться прозрачными куполами от медуз и горгон, проноситься сквозь туманы смерти и при всем этом громко и на все лады непристойно ругаться.
Кстати, давно и прочно сошедших с ума призраков эти препятствия даже не притормаживали, а потому они верно и упорно настигали меня, собственно свою создательницу!
Завернув за следующий поворот и чуть не поскользнувшись на чем-то кишаще-гнойном, я с радостью заметила в конце коридора уже выходящего из пустой аудитории мэтра Правви.
Мэтр хмуро пытался запереть дверь, явно не желая ждать одну из самых нелюбимых своих студенток.
Я радостно заорала и помахала ему рукой.
Мэтр вздрогнул, обернулся и… начал стремительно бледнеть на глазах, руки его все так же активно дергали дверь, но уже с обратной целью. Правви явно хотел попасть в только что покинутую аудиторию… но не успел.
Сначала на него упала я, не сумевшая вовремя затормозить, потом на нас скопом повалились весьма довольные и плюющие во все стороны слизью привидения, ну, а в довершение нашу веселую куча-малу наконец-таки догнали все те убойные заклинания, которые гнались за объектом с опытом старого следопыта, все-таки нагнавшего свою добычу.
От радости они сдетонировали все разом, и всех, кто просто не успел выбежать за пределы коридора, вымело из него взрывной волной…
БУМ!!!
Я с трудом села, с интересом ощупала весьма прочно вставшие дыбом волосы и оглушительно чихнула.
Подо мной что-то застонало.
Я на всякий случай шарахнула по этому мощным шаровиком, и стон немедленно оборвался.
Откашлявшись от дыма и приглядевшись, я с ужасом увидела, что сижу на свежезажаренном трупе нелюбимого учителя.
- Кранты.
Задумчиво сообщила змейка, обычно охватывающая мое запястье изящным браслетом (в данный момент она свисала с плеча и рассматривала плоское и черное лицо уже лысого Правви).
Ну и конечно тут же за моей спиной раздался недовольный голос ректора М.А. (полностью его имя не смог выговорить даже эльф, а это о многом говорит).
- Что здесь происходит?!
Прогрохотал он, и я тяжело вздохнула. Ну вот, опять я виновата.
ЖИЗНЬ ЯВНО НЕСПРАЕДЛИВА КО МНЕ.
Я сидела в кабинете ректора вот уже полчаса и, понурив голову, следила за передвижениями довольно забавного таракана.
А в комнате стоял неумолчный гомон собравшихся для обсуждения моего отвратительного поведения преподавателей.
Таракан явно хотел нырнуть под ковер или хотя бы на крайний случай просто смыться в щель в стене, однако на его пути постоянно возникали невидимые препятствия, которые, сопя от напряжения, создавала я.
Смысл издевательства над несчастным таракашкой заключался даже не в том, чтобы не дать ему убежать, а скорее в том, чтобы основательно бунтующий против моего присутствия преподавательский состав не заметил, что виновница их негодования упорно не намерена размышлять над своим поведением, а в очередной раз мается дурью.
Правда, судя по грустным, искоса бросаемым на меня взглядам ректора, мое поведение явно не осталось незамеченным.
Волосы, черной волной обнимающие мои плечи, тут же взметнулись и закрыли волнами внезапно покрасневшие щеки.
Я чуть улыбнулась и вновь обратила свой благосклонный взгляд в сторону угла. Но таракан, как и ожидалось, уже сбежал, найдя-таки лазейку в странном лабиринте.
Я нахмурилась, но тут над головой Лобиуса (преподавателя по магическим существам и тысяче и одному способу изничтожить каждого; студенты ласково называли его гнильком за склочный характер и совсем уж ненормальную любовь к двойкам и тем маньякам, которые таки умудрялись сдавать сей предмет в срок) пролетела грозная смесь паука, тарантула и осы с кулак размером, злющая по характеру и обладающая потрясающим набором ядовитых жал, каждое из которых жалило по-своему.
Обычно препод натравливал ее на особо нерадивых студентов, которые потом ходили с опухшими лицами, заплывшими глазами, а то и вовсе с какими-то нарывами по всему телу, нередко сочившимися гноем.
Фу-у-у.
Я не получила ни одного укуса, но пережила около четырех нападений.
Как их пережила сама крылатая тварь, я и по сей день не очень понимаю.
Потом до препода дошло, что склеивать каждый вечер части его произведения слишком накладно, и он перестал ею меня травить, но ненависть между нами осталась.
Вот и теперь эта гадость грозно смотрела на меня, жужжа прямо над правым ухом своего создателя.
Я прицелилась и запустила в нее мою любимую кусачку-невидимку.
Гносик - так звали это жуткое насекомообразное - еще некоторое время сверлил меня грозным взглядом, а потом вдруг удивленно подпрыгнул в воздухе и с визгом рванул удирать от невидимого врага.
Тут же поднялась всеобщая суматоха (не только я недолюбливала Гносика - многие преподы его явно побаивались).
Почтенные мэтры с криками бросились к открытой двери, даже не пытаясь использовать магию в экранированном от всех магических действий кабинете ректора.
Но в конце концов давка закончилась, а полузадушенный, злой и сильно покусанный Гносик вылетел-таки в открытую форточку.
Я осторожно опустила поджатые во время паники ноги с табуретки на пол и испуганно взглянула на ректора. У него был такой взгляд!
- Ну я пошла?
Я вскочила и решительно направилась к все еще распахнутой двери, но тут М.А. приподнял правую бровь и…
Дверь, резко повернувшись на петлях, громко захлопнулась прямо перед моим носом.
Я настороженно застыла, ожидая громов и молний.
Но ректор молчал.
Я, если честно, прекрасно понимала его состояние.
По-хорошему меня уже тысячу и один раз стоило выгнать из Академии, ну хотя бы за один мой внешний вид…
*** ** * ** ***
ОДНАКО, ВСЁ ПО ПОРЯДКУ.
На самом деле меня зовут Эллинарролеумлин, а для друзей просто Эллин.
И я самая что ни на есть настоящая сказочная принцесса эльфов, про которую не только люди рассказывают сказки и небылицы, но и сами эльфы слагают прекрасные песни и легенды…
В которые мой дорогой папочка чуть ли не ежедневно тыкал меня носом, наизусть зачитывая то, какой, собственно, должна быть принцесса всех эльфов этого мира.
Задолбал.
- И на дерево не лезть,
- и мальчишек не бить,
- и уж тем более не совращать своей красотой на кражу яблок из королевского сада.
Дескать, в его прекрасном саду на деревьях остались одни огрызки, на которые даже черви сморят со здоровым недоумением.
А сколько я выслушала о своей дружбе с водяными и кикиморами во главе с главным Чебурашкой наших прекрасных лесов (давно разыскиваемым за большое вознаграждение) - лешим?
Кстати, отличный парень, только вот зарос очень.
Но все это и многое другое не шло ни в какое сравнение с теми проказами, которые я устраивала своей природной, внезапно возникшей магией.
Приглашенная издалека, эльфа-ведовица долго разглядывала меня как новое чудо природы и мучилась от осознания того, что меня явно нельзя будет вскрыть для более досконального изучения.
- У нее огромный дар, но самое удивительное заключено в том, что еще никто из эльфов не смог использовать такой сильный источник сил. У принцессы он очень мощный.
Отец грустно посмотрел на руины дворца (я на радостях, что теперь являюсь всамделишной волшебницей, круто загасила летавшего под потолком назойливого комара чем-то сине-зеленым, вырвавшимся прямо из ладони).
Спаслись не все, но живы были все, просто поиски еще не закончены.
- Так что же нам с ней делать, она ж мне все царство разворотит «нечаянно»…
Все хмуро посмотрели на меня, и я на всякий случай громко хлюпнула носом, правда, перестаралась и тут же надрывно закашлялась.
- Вам нужно отдать ее туда, где юную Шиэр научат обращаться со своим даром.
- И куда это?
Отец явно был готов на все.
- В Академию магии и волшебства, я была там в позапрошлом столетии…
Мой кашель стал по-настоящему надрывным.
- И знаю, что теперешний ректор не откажет нам в небольшой просьбе.
Отец задумчиво нахмурился, глядя на свою непутевую дочь, которая в данный момент готова была просто сквозь землю провалиться.
- Вопрос в том, что он потребует взамен. Эльфы еще никогда и ничего не просили у людей.
Раздался треск, и тут же поднялась гора пыли. Все присутствующие закашлялись. Охрана рванула к королю и принцессе, но принцессы не было!
Заметавшись по залу, эльфы с тонкими смертельными луками в руках искали наследницу престола, но она просто исчезла.
- Эллин!
Король звал свою дочь, стоя в кольце телохранителей со светящимся мощью и силой природной магии навершием жезла власти.
Если будет нужно, то весь лес сегодня погибнет ради нее.
- Я тут!
Крикнула я, ощупывая земляные стены и глядя вверх.
Блин, ну и почему мне так хотелось провалиться сквозь землю, здесь же ничего интересного нет.
Меня достали, отряхнули и приняли серьезное решение отправить в Академию магии. Но с одним условием.
- Ты должна сменить облик. Если хоть одна душа узнает, кто живет и учится среди людей, тебе несдобровать.
Я согласно кивнула. Мама всегда знала, что говорила, и вскоре мягкие и нежные струи магии обняли мое тело, заключив в невидимый кокон, и сознание медленно погрузилось в теплые волны сна.
Когда я очнулась и кое-как встала на трясущиеся ноги, то в комнате уже никого не было, зато всю правую стену занимало огромное старинное зеркало в серебряно-золотой оправе.
Я осторожно подошла к нему и со все нарастающим ужасом стала разглядывать собственное отражение.
Мама дорогая!
Вскоре произошел взрыв, домик на полянке снесло, и на обугленной земле среди осколков старого зеркала стояла я - всклоченная, злая и очень, очень не похожая не то что на принцессу, но даже и на мало-мальски приличную эльфу.
Нет, ну я понимаю, темная кожа, могу смириться с черными, развевающимися во все стороны и явно живыми волосами.
Блин, да меня даже смуглая кожа и вертикальные зрачки посреди зеленых, как чистейшие изумруды, глаз не так убивали, как появившийся неизвестно зачем ХВОСТ!!!
С небольшим черным сердечком на конце. В данный момент он нервно подергивался из стороны в сторону, заранее и во всем согласный со своей хозяйкой.
Но тут жуткая мысль вспыхнула в голове.
Я медленно опустила глаза на свои все еще стройные ноги, ожидая увидеть у них на конце что-то вроде раздвоенных копыт, и тут же облегченно выдохнула.
Копыт явно не наблюдалось, вместо них изящные ступни облегали мягкие темные сапожки, в которые были заправлены видавшие виды старые пыльные штаны, а поверх всего этого безобразия развевались полы зимнего теплого плаща.
Вдруг справа от меня раздался треск кустов, и я, обернувшись, увидела вышедшего ко мне высокого стройного эльфа со светлыми льняными волосами до плеч, перехваченными изящным золотым обручем, и холодными как лед голубыми глазами.
Я попыталась ему мило улыбнуться, убрав с макушки часть растрепавшихся волос, и с ужасом нащупала два маленьких острых рожка.
В довершение всего эльф облил меня тремя ведрами презрения и медленно процедил, чуть ли не сплевывая от возмущения, что, дескать, он, великий и незабвенный Леррникалле… чего-то там, возможно, сопроводит меня в Академию магов.
Я тяжело вздохнула, все еще щупая новоприобретенные рога и… двинула ему в морду… Ногами я его била долго и с наслаждением.
Бедняга пытался гордо сопротивляться, тыкая в мою сторону серебряным кинжалом. Ну совсем никакого воспитания - тыкать в беззащитную даму кинжалом.
Ужас!
Так что когда это чмо затихло в пыли, а ближайшие травы медленно потянулись к нему, готовясь принять и вылечить, я просто-напросто пошла вперед по тропинке, решив, что и сама прекрасно доберусь в эту самую Академию.
Засунув руку в карман, я нащупала там какое-то письмо.
Вытащив и изучив его, я поняла, что это прощальный привет от папочки, заверения в вечной любви и наставления на будущее.
В частности, мне не рекомендовалось ссориться со своим проводником, который в целях конспирации не был посвящен в тайну моего рождения.
Я с ужасом осознала, что эльф был избит зря, и даже сделала попытку вернуться, но потом вспомнила его напыщенный вид, и желание вернуться сразу же пропало.
Зато я его простила - бедняга ведь был совсем не виноват, что не признал в этом чудовище, которым я сейчас была, свою повелительницу и госпожу.
Кстати, если задуматься, все было не так уж и плохо, видимо, из жалости мне сохранили мою изящную миниатюрную фигурку и почти не тронули черты лица, только кожу затемнили до такой степени, что я оказалась даже не смуглая, а почти что черная.
Ну да ладно, я ведь прекрасно знала, что меня послали не только для изучения магии и волшебства, а еще и затем, чтобы я наконец-то повзрослела.
А потому вернусь я домой совсем не скоро, если же совсем не повезет - то и вовсе никогда.
И вот сейчас я понуро стою в кабинете декана, который ну никак не может понять, почему эльфы так дорого платят за это чудо в перьях, причем столь щедро, что даже и речи быть не может об отчислении этого вечного бедствия.
- Кхм, кхм!
Я вежливо приподняла правое ухо, длинное и острое, как у любой уважающей себя эльфы, правда, сами эльфы жутко бесились, увидев эти ушки на моей голове.
- Эля.
Я тяжело вздохнула и… не стала возражать, ну пусть будет Эля… Задолбали своей неграмотностью.
- Мы с тобой уже не раз говорили на тему необдуманного применения тобой собственной магии. Ты пока только на втором курсе и явно не контролируешь свои способности.
Я задумчиво кивнула, от чего волосы, которые явно были легче воздуха, заколыхались над моей макушкой.
- Ну так вот.
Со значением продолжил ректор и важно выбрался из-за стола, сразу став на полголовы меня выше
- Мое терпение подошло к концу!
Мало того, что теперь коридоры Академии вновь надо зачищать от магии и восстанавливать полы, потолки и стены…
Мне еще придется неделю потратить на воскрешение мэтра Праввиуса, который только благодаря вам, юная ле-э-э… девушка, будет преподавать свой предмет в призрачном виде!
Я совсем сникла. Мэтр Праввиус и живой-то не очень меня любил, но хоть не мстил неизвестно за что, а уж теперь слава о преподе, который, будучи привидением, будет вести занятия о природе привидений, закрепится за ним надолго…
И вряд ли он за это воспылает ко мне самыми нежными чувствами.
- Вы свободны!
Я вздрогнула, выныривая из своих мрачных дум, и подняла глаза на ректора. - Предупреждаю, еще хоть одна катастрофа в стенах школы с вашим непосредственным участием, и я не посмотрю на эльфов, а просто вышвырну тебя из данного заведения!!!
Стекла дзынькнули и посыпались вниз, голуби ошалело лежали на подоконнике и обмахивали себя крыльями.
Я натужно улыбнулась, быстренько кивнула и… телепортировалась из кабинета прямо за дверь.
- И не смей больше использовать магию в моем кабинете!
Донеслось мне вдогонку.
Блин, все время забываю, что кабинет ректора защищен от всех магических воздействий, и упорно продолжаю в нем колдовать, потрясая преподавателей.
В комнату я ввалилась в самом прескверном расположении духа и тут же застукала Уську за разграблением моего холодильника.
Уська сосредоточенно засовывал за свисающие уже чуть ли не до пола щеки последние консервы, нервно подергивая пушистым хвостом.
Я кашлянула. Уська замер.
- Какая прелесть, меня обворовывает собственный зверек!
Уська ну очень тяжело вздохнул и медленно начал доставать сильно обслюнявленную еду обратно.
- Не понимаю…
Очнулась змейка и пошевелила золотой головкой с рубиновыми глазками.
- И зачем тебе этот прохвост, он чересчур прожорлив и ленив, я давно предлагала его съесть.
Уська обиженно засопел, но даже не обернулся, прекрасно понимая, что сам виноват.
Я хмыкнула и бухнулась на постель.
Так получилось, что с моей особой не захотел поселиться ни один нормальный студент, а потому меня определили одну в шикарные апартаменты на самом чердаке замка.
Чердак был довольно большим и пыльным, но с одним большущим окном во всю стену и роскошной двуспальной грязной кроватью с вылезающими кое-где пружинами.
Когда комендантша впервые меня сюда привела, то я подумала, что это чья-то шутка, но, встретившись с сотнями удивленных паучьих глаз и услышав стремительно удаляющийся топот ног проводника, я поняла, что это действительно не шутка и мне и вправду придется жить здесь.
Ура!
Я довольно улыбнулась, осознавая, что мне не придется скучать в маленькой угловатой комнатке с какой-нибудь истеричной соседкой, и тут же приступила к уборке.
Сейчас комната выглядела почти шикарно!
Вспомнив то немногое, что мне вдалбливали в моем лесу, я украсила пол нежнейшей вечно зеленой травкой, стены изнутри обила теплым бархатным мхом, так хорошо защищающим от морозов в зимнее время, а окно обвила зарослями небольших белых цветочков, которые мелькали теперь то тут, то там по комнате, изредка перемежаясь с алыми и розовыми крапинками.
С потолка, увитого ветвями и листьями поднимающихся с пола лиан, я опустила несколько из них и устроила себе качели, на которых долгими днями и ночами изучала теорию современной магии и волшебства.
Кстати, о том, чем волшебство отличается от магии, мне стало известно еще на первом курсе.
Оказывается, магия - это наука.
А волшебство - это когда что-то получается с бухты-барахты и приводит к самым непредвиденным последствиям.
Мэтры магии очень не любят волшебников и считают их косолапыми неумехами, те отвечают им полной взаимностью.
Поэтому эти две кафедры находятся в противоположных частях замка, и если на кафедре магии меня, мягко говоря, недолюбливают, то на кафедре волшебства просто обожают…
И всегда, раскрыв рот, следят за моими выкрутасами, каждый раз выясняя, например, «о чем я думала в тот момент, когда сносила крышу соседнего сарая».
И я задумчиво описывала все свои ощущения, обалдело наблюдая за полетом истошно мычащей буренки, вылетевшей из того же самого сарая.
- О чем задумалась?
Я потрясла головой, выныривая из воспоминаний, и посмотрела на Усю - помесь кота и ласки, как утверждал он сам.
Не знаю, но, когда мэтр Лобиус на своем очередном занятии достал это пушистое чудо с огромными офигевшими глазами прямо из котла и прилюдно сообщил, как именно он будет его уничтожать, Уся, с ревом голодного бегемота целясь ему в нос, разодрал извергу ухо и порвал, спускаясь на пол, на тонкие ленточки его мантию.
Пока все ловили зверька, я мысленно кое-что представила, и вот уже в моем мешке спит сном праведника странное создание, а препод, решив, что тема урока сбежала в окно, громко наводит порядок в аудитории.
Вернувшись в комнату, я вытряхнула Уську из мешка и первым делом накормила.
Попробовав сметаны и сливок пополам с колбасой, припасенной мною на ужин, Уська решил, что тут ему вполне неплохо, и остался у меня.
Я не возражала, о чем впоследствии сильно пожалела, периодически недосчитываясь продуктов в холодильнике с вечным льдом.
Уська каждый раз клялся, что он не виновен и что все мои упреки - поклеп.
Кстати, сам он выглядел как заурядный кот, но с очень пушистой и длинной шерстью ярко-рыжего цвета и хвостом в два раз больше нормы.
У него была плоская морда, будто лопатой по ней врезали, и, конечно, роскошные длинные усы, острые кинжальные когти, которые почему-то резали все (в том числе и замки на холодильнике), и не менее острые зубы.
Я назвала его гордым именем Уська, он не возражал, лишь бы кормили.
В данный момент он стоял в углу на задних лапах и тихо ругался себе под нос. Я старательно делала вид, что его не слышу.
Вообще, по здравом размышлении я решила его породу называть кошачьей, хотя Уська и бурно протестовал, выдавая ну такое длинное название своего древнего гордого вида, что я просто терялась.
- Эллин.
Грустный голос из угла был полон раскаяния, я угрюмо посмотрела на нарушителя:
- Чего?
- Я голодны-ы-ый!
Вселенская тоска и ни грамма раскаяния. Я запыхтела.
- Вот.
Возмущенно повернулся пушистик к отсутствующей аудитории…
- У нее, можно сказать, на глазах погибает последний представитель столь редкого в этом мире вида, а она пыхтит!
Патетика. магия и волшебство
- Ладно, все равно после тебя есть эти продукты невозможно, но если ты думаешь, что после каждой такой твоей вылазки я разрешу тебе…
Меня перебило довольное чавканье.
Колбаса с устрашающей скоростью исчезала в недрах бездонного желудка. Я только рукой махнула - ну что ты с ним будешь делать.
С верхней полки шкафа на меня уныло взирали учебники по эргогеометрическим превращениям предметов - экзамен завтра, а я еще не приступала.
Прикинув шансы на то, что препод, памятуя о судьбе Праввиуса, поставит мне первый в истории автомат, я с еще более унылым видом поплелась вытаскивать учебники.
Вечер я провела, валяясь на огромной кровати, обложенная с головы до ног конспектами, методичками и пособиями по превращениям живых и неживых существ, с чавкающим и сопящим под боком Уськой.
Он следил, чтобы я не уснула.
Утром я, как всегда, проспала и, вскочив в полдевятого, с ужасом поняла, что экзамен вот уже полчаса как идет.
- Эллин.
- А?
Я опустила глаза и обнаружила Уську, который уже собрал все мои книги в объемную сумку и теперь с натугой волочил ее ко мне по полу.
Улыбнувшись, я подхватила тяжелый груз знаний и рванула к двери.
- Подожди!..
Но я уже выбежала в коридор, не заметив, что во второй лапе котик сжимал все мои шпоры, магически уменьшенные в пять раз.
При подлете к аудитории я кое-как затормозила у нужной мне двери, с трудом восстановила дыхание, спрятала хвост под куртку и заколола волосы в хвост на макушке - последние тут же возмущенно прилипли к лицу.
Пока я, пыхтя, их отдирала, дверь открылась и на меня с удивлением посмотрел Юджин - первый отличник и гнусный тип.
Радостно оскалившись, он с силой запихнул меня в класс, причем я умудрилась запнуться за порог и в прямом смысле рухнула в аудиторию.
Ремень на сумке не выдержал и лопнул. А все книги в итоге разлетелись по аудитории.
Поднялся гогот, на меня весело взирал мой класс, не переставая ржать над валяющейся на полу черной хвостатой девкой с залепленным волосами лицом. Юджин гордо обошел меня с боку и весело мне подмигнул.
Хотелось плакать, но тут мне в руку сунулось что-то мокрое и холодное. Удивленно обернувшись, я увидела Уську, который тыкался мне в ладонь, сжимая в зубах шпоры.
Я тут же их перехватила и уже чуть более уверенно встала на ноги. Уська благоразумно смылся обратно в комнату, пока кто-нибудь не признал в нем того самого недобитого зверя из параллельных миров.
часть ВОСЬМАЯ.
ОЧИЩЕНИЕ ОТ ЧЕРНОЙ СКВЕРНЫ ЧЕРЕЗ ЛЮБОВЬ…
- Но как, как, я могла стать монстром?
- Ты слишком долго сдерживала в душе зло, что таилось в глубине тебя, давила его. Так легко быть чистенькой правильной эльфийкой среди соплеменников на острове блаженных, и так сложно сохранить свет добра в дни полные горя и лишений.
Я знал, что стоит только отобрать у тебя все, чем ты гордишься, и ты станешь нашей - противной злобной Элфани, той, что мы все безумно любим.
Приди же в мои объятия, избранница!
Когда-то маленькой девочкой ты пришла в логово тьмы, ища защиты и крова. Тебя безрассудно отвергли светлые народы, но мы, презренные твари, приняли и взрастили им на погибель невиданное чудовище под маской нежнейшей красавицы!
И лишь одно не давало нам возможности использовать твою силу: пока ты была под властью острова, мы вынуждены были ждать, а вытащив в наш мир, провести по всем бедам, открыв твою истинную сущность.
Теперь мы потопим в крови этот мир.
Он протянул руки, осторожно взял мое лицо в ладони, приблизил к себе. Горящие темные глаза острыми мечами пронзили моё затухающее сознание.
Подчиняясь магической силе, я позволила завернуть себя в полы черного плаща, и, словно огромная хищная птица, Саурон скрыл меня от мира.
Его поцелуй невыносимой ледяной тяжестью заморозил тонким льдом мои щеки.
Теряя понятие реальности, я все глубже погружалась во тьму его чар. Последним усилием отведя взгляд и мысленно попрощавшись со всеми, я вдруг наткнулась на другой взгляд, что временно остановил мои благородные мысли.
Сложив на груди руки, в проеме дверей стоял Лег собственной персоной. Прислонясь плечом к косяку, он с интересом наблюдал за нами и явно не торопился мне на помощь. Непослушными губами я, как могла, просипела:
- Дорогой, ну что же ты там стоишь?
Он усмехнулся.
- Да знаешь ли, дорогая, рога не пролезают!
Он и сейчас остался верен своему неизменному насмешливому, хладнокровному цинизму.
Только по цвету его глаз я понимала, что он в ярости.
Надо было спасаться, и побыстрее. Уперевшись локтями во вражескую грудь, я отчаянно пыталась освободиться, успевая при этом оправдываться.
- Это не то, что ты думаешь!
- Я не думаю.
Тихо прошипел он
- Я смотрю.
И добавил:
- Пожалуйста, не падай в обморок. Мне твое притворство слишком хорошо известно.
Я громко возмутилась.
- Неправда, я никогда не притворялась!
- Неужели?
Я вдруг вспомнила, что не раз ловила на себе пристальный, словно сомневающийся, взгляд мужа, хотя он сразу скрывал его под маской радушия.
Даже целуя меня, он будто наблюдал со стороны, оценивая мою реакцию. И кажется, часто бывал недоволен.
Обнимая мои плечи, он вечно думал о чем-то ином, или о ком-то, и это не давало ему покоя, мучило своей неразрешенностью, заставляя пренебрегать такими короткими нашими минутами счастья.
Я потом тихо плакала, отодвинувшись подальше на другой конец нашей роскошной кровати, но наутро, обманываясь его вежливой улыбкой, забывала ночные страхи, откладывая и заглушая недомолвки дневной суетой.
И так длилось годы и годы.
- И этого ты желала? Полная ненасытной жаждой жизни, ты покорно ограничила свои желания только ради одной иллюзии любви?
Вкрадчиво спросил меня Саурон, не меняя спокойного тона.
- Я была счастлива!
- Врешь, ты еще никогда не находилась так близко к отчаянию.
И в то же мгновение моя черная сущность восстала, я почувствовала, как безобразно исказилось лицо, как открылся рот, издавая дикий, звериный вопль.
- Ненавижу вас всех!!!
Боль рвала изнутри мое тело; летели, кувыркались в безумной пляске, хохочущие и плачущие лица; крик, визг бешеных голосов, грохотал, наливаясь силой и мощью.
Скорчившись немыслимым клубком, я упала на пол, и тело начали сотрясать судороги.
-«Убей, уничтожь всех!!! Они твои враги!!!
Визжали и выли голоса.
- Нет в мире ничего ужаснее твоего страдания, смети с пути все препятствия!!!»
Вот уже и теплая рукоятка ятагана снова оказалась в руках, он, как живой, сам рвался в бой.
- Отринь тьму, выбрось её из себя.
Срывающийся голос эльфа прорвался в сплошной череде безумных мучений.
Я изогнулась, стремясь вырваться из моря ненависти.
В уголке моих губ показалась струйка черной крови, она медленно потекла по подбородку.
Обернувшись, я беспомощно взглянула на Лега.
Невероятная слабость охватила тело. Давя светлой магией, он попытался помочь мне.
Поток горького яда, набирая силу, катился с губ. Скользя, я на коленях ползала в луже темной крови.
Удары изнутри сотрясали тело - из меня уже шли сгустки, горевшие синим пламенем, летели во все стороны черные рваные клочья.
- Остановись, ты погубишь её.
Тихо прошептал Саурон.
- Так нельзя! Слишком резко.
- Выдержит.
Он, присев на колени, осторожно коснулся рукой моего измученного, всего в кровяных потеках лица.
С трудом ворочая разбитыми губами, я шепотом начала повторять эльфийскую молитву отречения, сбиваясь, потянулась из болота отчаянья и злобы.
- «Помоги!»
Я не сказала, но он понял.
- Иди ко мне.
Но скованная неведомой силой, я осталась неподвижной. Тихий смешок раздался похоронным набатом.
- Она не может вернуться, надо что-то посущественнее простого желания.
Ты своей поспешностью лишь заставил её понапрасну страдать.
И обращаясь уже ко мне, он повелительно произнес.
- Тысячи миров я дам взамен тесного островка, ты не можешь даже помыслить о их необъятности, и каждый последующий день не будет похож на предыдущий.
Пойдем со мной милая.
Я так долго ждал, давая тебе возможность вырасти, попробовать вкус власти, радости своего совершенства, и сегодня мое терпение вознаграждено.
Ты есть лучшее мое произведение, МОЁ!!!
Мощь его повелевающей магии обрушилась на меня. Гул рушащихся стен накатил и загрохотал неостановимым потоком.
- «Да!
Хотелось мне кричать во весь голос
- Да, я твоя, навсегда! Я принадлежу твоим мыслям и желаниям, и присягаю на верность тьме…»
Тихий голос, произнес.
- Эльфи, ты любишь меня?
Я остановилась, провела рукой по лбу.
- Люблю, кажется…
- Скажи это правильно!
- Я люблю тебя!
И мир рухнул.
Взорвавшись мириадами осколков, разлетелись волшебные зеркала Галадриэли, а я оказалась на полу в зале, откуда начала свой путь, и, как будто, ничего здесь не изменилось, словно я в последний момент остановилась и передумала.
Лег осторожно улыбнулся.
- Спасибо за признание, польщен. Хотя, в нем уже не было необходимости.
Вот мы и избавились от твоей злобы раз и навсегда.
А они говорили, не получится.
Но я лучше всех тебя знаю.
ОПЯТЬ ПРЕДАТЕЛЬСТВО?
Так усыпляя мою бдительность, он ласково взял мои руки в свои, задумчиво поцеловал пальцы и защелкнул на запястьях наручники из тонкого мифрила.
- Любовь - это, конечно, замечательно, но и закон никто не отменял.
Пошли в подземелье.
Побег, умышленная потеря оружия, и ревность - похоже, Эль (так он звал меня наедине для краткости), лет на пятьсот наши дорожки разойдутся.
Он провел меня по узким темным коридорам и вывел к неприметным скалам на берегу океана.
- Подожди здесь.
Я остановилась и пристально вгляделась в его лицо.
- Так ты знал о готовящемся преступлении заранее?
- Я его спланировал, подобрал актеров и декорации. Не понимаю, дорогая, чем ты недовольна - тебе так нравился театр.
- И ничего не было?
Сегодня все то же число, и через два дня праздник единения эльфийских родов?
Значит, у меня остается шанс стать эльфийской королевой?
- Безусловно, ты же прошла очищение. Мы изгнали твою злобу, как гной из давно зарубцевавшейся раны.
Прости, если был иногда излишне жесток, но впоследствии ты поймешь - я спас тебя.
А пока, если хочешь расцарапать мне лицо, потерпи немного - мы скоро прибудем на место.
…"Вот тебе и спасение.
Разглядывая сырой потолок, злилась я.
- Вместо красот неведомых миров лишь охапка сена в углу. Эх, Эльфи, Эльфи, и когда, наконец, ты научишься делать выбор головой, а не сердцем."
К вечеру привели и Лега - его осудили за эксперименты с зеркалами судьбы.
Моя запоздалая благодарность Галадриэль.
Вот так и оказались мы вместе в тюрьме, не слишком чистой, не очень комфортабельной, но вполне сносной.
- Предатель.
- Изменщица.
Обменялись вежливыми приветствиями.
И два дня не разговаривали, сидели повернувшись спиной друг к другу. А затем, чтобы как-то скрасить одиночество, он велел мне писать объяснительную, что дало еще один повод поиздеваться надо мной, потому как её содержимое дальше дверей камеры никуда не пошло.
Муж, свернув листы, спрятал их себе за пазуху.
СУД..
- Просмотрю на досуге, - пояснил он, - а то здесь несколько тоскливо.
На суде мы старались держаться подальше, сев на противоположные концы скамьи.
Мудрые седовласые судьи только головами покачали, и когда распорядитель четким голосом предложил нам примириться, мы одновременно ответили: «Нет!»
Наступило молчание, и приговором прозвучало самое страшное:
- Пусть пройдут испытание верности и доверия.
СУРОВЫЙ ПРИГОВОР.
Испытание верности - мои родные встревожено, будто до конца не веря в смысл сказанных слов, переглянулись.
Бледность предательски проступила на и без того светлых щеках мамы.
- Испытание верности.
Эхом вздохнули сестры.
- Но это неслыханно жестоко.
- И глупо! Это обычай наших далеких предков, зародившийся ещё на заре эпох, когда только таким способом можно было узнать правду…
Папа раздраженно заходил по залу, и продолжил.
- Я не позволю моей дочери пойти на это изуверство!
Он решительно встал и четко изложил королевским гонцам, свое решение.
- Эльфарран, не мишень для обиженных принцев - она отказывается.
В подтверждение его слов Лютениэль отколола белый цветок от лифа платья и бросила его на землю, давая понять, что она слагает с себя полномочия фрейлины.
- К чему величие, когда нашей сестре, надо заплатить столь высокую цену.
Она недовольно обернулась.
На минуту замешкавшись, Камелия тоже выпутала цветок из кружевного ворота и твердой рукой бросила его оземь.
- Мы избираем участь изгнанников, и пусть род Вентрум будет вычеркнут из истории.
ПОДГОТОВКА К ИЗГНАНИЮ.
Все последующие дни в нашем доме стояла упрямая тишина, оглушая всех домашних ожиданием неминуемой беды.
Уж лучше бы они на меня накричали; распахнув дверь, предложили убираться вон и никогда больше не тревожить духов рода - все что угодно.
Но только не эта тишина сочувствия и причастности к моим злоключениям. Это смирение и эта смелость, с которой они шагнули за мной на путь изгнанников, неожиданно показали родных с иной, не знакомой мне стороны.
- Что ждем? Пакуем вещи.
Отец, как глава теперь опозоренного рода, наконец собрался с мыслями и начал распоряжаться.
Единственное, он не посмел прикоснулся к своему луку, а так и оставил его висеть на стене.
Он даже попытался ободрить ещё сомневающуюся мамочку, сказав, что зато мы будем первым родом изгнанным из Валинора, и что на побережье Арды он уже присмотрел одно совсем неплохое местечко.
Конечно, он соврал.
Но удивительно, она ему поверила и, энергично кивая, начала снимать коврики со стен, скатывая их в аккуратные рулончики и перевязывая веревочками.
Лютениэль поддержала его срывающимся голосом, сообщив, что она даже рада, и что люди совсем недурная компания.
В тот же день прибыли все до единого братья, с женами, с детьми, с кучей багажа. Шумно размещаясь в нижних комнатах, они оживленно обсуждали курс нашего корабля.
Из кухни вынесли несколько необъятных корзин с хлебом и воду в больших кувшинах.
Словно собираясь на семейный пикник, пожилые эльфийки серьезно обсуждали брать ли про запас фарфоровую посуду и сколько нужно докупить лент.
Сидя на окне, Камелия сосредоточенно пыталась сосчитать членов нашего многочисленного семейства, а когда их число перевалило за третью сотню, она с огорчением заметила, что для семейства пятиюрдного дяди места на корабле, увы, не остается.
- Может, пока не поздно, заказать ещё одно судно.
Мой отец озадаченно почесал затылок.
Который день, гудя как переполненный улей, не спал наш дом. Не прекращались веселые пиры - пили за встречи, за расставания, за успешное плаванье, пили за все, словно в Арде не найдется ни одного стаканчика нектара.
Эльфийки, как более практичные, проверяли на прочность паруса, обсуждали модные тенденции женских нарядов, учились готовить человеческие блюда.
В суматохе они даже забыли об источнике всего переполоха и, не обращая на меня внимания, серьезно готовились к отплытию.
И вот, груженные узлами, мы ступили на порог своего дома и, по обычаю, немного там постояли.
Я вдруг увидела их, с трудом скрываемое, волнение - гордые представители славного рода Вентрум, деликатно прятали его от всех.
Но в последний момент, прорвавшись сквозь оковы приличий и строгого воспитания, блеснули слезы.
- Пора.
Отец с шумом хлопнул дверью.
- Мне всегда здесь не нравилось, слишком пресно. Эльфи, держи ковер.
Но я не протянула рук.
- Нет, это неправильно, мы не должны бежать, и если таково решение совета двенадцати, то я подчинюсь и пройду это дурацкое испытание. Вещи на землю, мы остаемся.
ИСПЫТАНИЕ ВЕРНОСТИ
Ритуальное, простого покроя, без единого украшения платье из грубого небеленого холста.
Застегнув его на все пуговицы, я упрямо вытянула подбородок - узкий ворот сильно давил шею.
Длинные, до пола, разрезные рукава были связаны за спиной сложнейшим узлом, не оставляя свободы движения для рук.
Мама, задыхаясь от слез, в последний раз провела расческой по полностью распущенным волосам и, тихо застонав, отвернулась, пряча гримасу боли.
Над морем вспыхнули первые лучи восходящего солнца.
- Виновны.
Сейчас как-то особенно четко я вспомнила слова вершителя приговоров.
- В их словах не было доверия, а в чувствах согласия.
Оба преступили закон, и да возляжет равно тяжесть наказания на непокорные головы.
Дабы никто не сказал, что мы были пристрастны, страшная участь убийцы грозит аранену, и смерть - аранели.
Чья участь будет более ужасна, неизвестно, но если огонь любви горит в сердцах провинившихся, великий Эру направит стрелу правильно.
Все было до банального просто: мне давалась в руки маленькая свечка, моему мужу лук, мы расходились в разные стороны и… далее в дело вступали Боги, так было записано в книгах, но как это все происходило на самом деле, никто не знал - случаев супружеского недоверия за последние несколько тысячелетий не наблюдалось.
Возможно кто-то и верил во всю эту лабуду, но только не я.
- Звездочка, мы будем вечно помнить тебя.
Едва слышно прошептала печальная мама. Не находя слов утешения, Камелия припала к моему плечу, Лютениэль нашла себе прибежище на другом.
-«Интересно…
Подумала я.
- а если бы у меня было три сестры, то куда бы приткнулась последняя?»
Но время шло, и откладывать испытание было уже невозможно. Поднимающийся с моря туман укрыл остров пеленой молочного покрывала, скрыв многочисленных зрителей, высыпавших полюбоваться на чужую беду.
Я шла, как и полагается принцессе, в гордом одиночестве на несколько шагов впереди сонма плачущих родственников, накалывая босые ноги на неровностях маленькой едва заметной тропки.
- Туман. Это плохо.
Бормотал себе под нос отец.
Сквозь коридор из пришедших проводить меня доброжелателей, я взошла на небольшой холм и встала на роковую черту, отмеренную накануне с величайшей тщательностью.
- Возьми.
Строгие старейшины подали мне зажженную свечу.
- Сосредоточься и помни - только истинность вашей любви остановит смерть. Доверие - спасение.
ДОВЕРИЕ И ЛЮБОВЬ.
ЛИШЬ ВЕРНЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ,
А ЧИСТЫЙ ПОМЫСЕЛ СПАСЕТ ВО МРАКЕ НОЧИ,
ТЕПЛО ЛЮБВИ В ГРУДИ СВОЕЙ ДОБУДЬ,
Как все просто в балладе.
Держа в руке крошечный огонек, я приготовилась искать. Вот только как и где? Маленькое пламя, едва теплилось на толстом, странного зеленого цвета огарке.
в дали, что смутно проглядывалась в пелене тумана, он уже натянул лук, направленный на маленькую светящеюся точку.
- «Только не промахнись!
Мысленно взмолилась я.
- Ведь это я сейчас стою под прицелом.»
И вдруг поняла - только его зоркий глаз и моя неподвижность спасут нас. Надо было поверить, хотя бы сейчас.
Доверить ему свою жизнь и ждать. Как это сложно, не проще ли, бросив свечу, сбежать, спрятаться, ведь он точно промахнется с такого расстояния, обязательно даст промах, он убьет меня!!!
Но… сжав пальцами, немного дрожащий огонечек, я, застыв, неотрывно смотрела на тусклое пламя.
- Я верю тебе.
Свеча сама медленно выпала из моей руки, когда, сбив блестящий огонечек, стрела пронзила её тело и застряла в вязком воске, лишь полпальца не долетев до моего сердца.
Эльфы замерли, и в напряженной тишине я услышала отчетливый и спокойный голос отца.
- Пошли домой, дочка, не нужны нашему роду королевские регалии, и, кстати, твой муж мне никогда не нравился.
Меня трясли, хватали за руки, смеялись. С трудом улыбаясь помертвелыми губами, мамочка принимала поздравления многочисленной родни.
Сестры не сговариваясь тихо запели благодарственный гимн, и его подхватил весь наш род.
Только я одна, незаметно затерявшись в толпе, поспешила прочь - сейчас мне надо было побыть в одиночестве, чтобы понять и осмыслить произошедшее.
Со все сторон были слышны радостные крики, бодрым голосом, отец приглашал всех в дом на угощение, а где-то далеко, на другом конце острова, сейчас тоже с мучительным нетерпением ждали известий, вглядываясь в туман…
Но с полным безразличием к чужим терзаниям, я прошла в дом и заперлась в дальней комнате.
- Эй.
Раздалось под окном.
- Вылезай дорогая. Я знаю, ты здесь, и перестань дуться, риск был минимальный.
От возмущения я в долю секунды преодолев полкомнаты, я подлетела к окну:
- Я тебя ненавижу!!!
Лег довольно кивнул и привалился к стволу дерева, намериваясь терпеливо пробыть здесь, по крайней мере, до утра.
От подобного нахальства я разозлилась ещё больше; хватаясь за резной наличник, быстро вылезла наружу, готовая в любую минуту дать отпор, но Лег явно не торопился проявлять чувства.
Он только безразлично смотрел куда-то вдаль и молчал. Готовая к долгому спору, я просто задыхалась от невысказанной обиды.
И только я, собравшись с мыслями, хотела начать их высказывать, как он задумчиво произнес:
- Я на тебя сердит.
Взять и так легко поверить этой уличной актрисульке, зная меня уже тысячу лет… Так глупо попасться на заколке…
Как же еще надо было тебя встряхнуть, чтобы ты, наконец, научилась мне верить?
Мне стало немного стыдно и, не найдя лучшего варианта, я слепо ткнулась ему в грудь лицом. Из окон глядели встревоженные родственники, прижав руки к щекам, мамочка беззвучно плакала.
И только сейчас я разглядела, что виски моего мужа, стали совсем светлыми, почти седыми, словно немного сияющего мифрила высыпали ему на голову. А он продолжал.
- Но все закончилось просто превосходно, испытания позади.
Его сияющие глаза, подсказали мне:
- «Эльфи, жди подвоха, сейчас он тебя опять надует.»
Почти не вслушиваясь в музыку эльфийской речи, я мысленно прорабатывала в голове возможные варианты.
- Коронация… платье выбрать… званный обед… Ты добилась венца королевы!
- А ты?
Лег остановился на полуслове и отвернулся.
- Я не прошел, поэтому ухожу. Мне не хватило мужества отказаться от жестокого испытания, увы, я проиграл.
С каждым его словом, удавка беды все теснее обвивала мое горло.
- В потайной гавани я давно построил корабль, и он готов к отплытию. Здесь мы попрощаемся с тобой, эльфийская королева, навсегда.
Он нарочито низко мне поклонился и, резко развернувшись, пошел прочь.
- Ну и ладно, и пожалуйста. Я все равно буду счастлива, слышишь ты баран упрямый, я буду счастлива!!!
ХЭППИ ЭНД
Канатный ящик, был ужасно тесным - даже выкинув за борт все, так мешающие мне веревки, я вынуждена была согнуться в нем в три погибели. И вот уже третьи сутки не могла пошевелиться.
- Вылезай,.
Довольный Лег, наконец, нашел меня и откинул крышку.
- А как же власть над эльфами?
Я выплюнула горсть опилок, и фыркнула:
- Я и с одним-то не могу справиться, но если он сомневается в моей любви, то у меня будет достаточно времени, все объяснить.
Сидя на теплых досках палубы, мы с наслаждением опустили босые ноги в бирюзовые волны моря.
- Но через год нам надо будет вернуться - ты же не хочешь, чтобы наш первенец родился на чужой земле.
ЛИШЬ ВЕРНЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ,
А ЧИСТЫЙ ПОМЫСЕЛ СПАСЕТ ВО МРАКЕ НОЧИ,
ТЕПЛО ЛЮБВИ В ГРУДИ СВОЕЙ ДОБУДЬ,
И СЧАСТЬЕ, ПО ЗАСЛУГАМ НАПРОРОЧАТ.
КОНЕЦ
часть седьмая
СТРАНА ФЕЙ.
Усталый распорядитель, безразлично скользнув по нашим лицам невидящим взглядом, только указал свободный от постояльцев угол.
Фиолетовый оттенок здесь властвовал безраздельно, он пробирался даже в малейшие трещинки между камнями, красил спинки шныряющих под ногами мышек, проливался родниковой водой.
За время путешествия мы уже успели привыкнуть к его навязчивости, и без излишнего раздражения воспринимали лиловые стены домов, заросшие ежевикой, на тонких ветвях которой сверкали темные, но тоже темно-синие ягоды.
Мы набирали их гроздьями и ели, от чего наши губы тоже приобрели странный синюшный оттенок, а языки становились чернильного цвета.
Сразу по приезду, нас скрыли под гигантским шатром, на окраине города, сквозь его матерчатые стены сюда иногда долетал журчащий говорок фей.
Изредка кто-то невидимый касался тоненькими пальчиками тента, словно проверяя, все ли мы на месте. Везде, сколько хватало взгляда, сидели, лежали, ругались и смеялись подобные нам оборванцы.
Кто-то вполголоса бубнил стихотворные строки. Но большинство ходило молча понурив головы.
- Вы же говорили: праздник, типа, фестиваль!
Я непонимающе пытала спутников.
- Желания исполняют, и все такое. Но здесь, как в тюрьме, все будто ждут чего-то ужасного?
- Или боятся.
Угрюмо подтвердили друзья.
- Ты не дергайся, и до нас очередь дойдет.
СТРАНА ФЕЙ. ОПЯТЬ ПРЕДАТЕЛЬСТВО?
Схватив правой рукой гоблина, а левой тролля я их слегка встряхнула.
- Или вы все рассказываете, или я за себя не отвечаю.
- Тогда тебе надо это.
Гоблин, бросился к нашим вещам и притащил что-то завернутое в свою рубашку.
- Нет.
Загородив его широкой спиной, затряс башкой бакен.
- Еще не время.
Похоже, все всё знали и молчали, только подальше отодвигаясь в глубь шатра.
- Проходите.
Только я собралась устроить небольшой перекрестный допрос, как была довольно грубо вытолкнута на сцену, точнее, на помост обитый синим бархатом.
Вдали в кресле застыла зрительница - высокая женщина в темном кресле.
- Не густо.
Только и успела подумать я.
Властный медленный голос с сомнением произнес:
- И вы утверждаете, что она эльфийка!
Я спиной почувствовала, как тролль, бакен и гоблин энергично закивали головами.
- Помоги ей повелительница, еще немного и цель будет достигнута. Мы выполнили твое задание, королева фей.
- Вы не понимаете, о чем просите, впрочем, подойди ко мне, милая.
Поднявшись, она поманила меня рукой. Я где-то уже видела эти бездонно-черные глаза, они пугали меня даже в полной безопасности во дворце эльфийского короля.
Ноги сами двинулись навстречу.
- Королева Солеа, ты хотела меня видеть, я здесь.
- Вот и славно, дорогая, а теперь займемся твоей прической.
КОРОЛЕВА СОЛЕА
Все вмиг погрузилось в прозрачную блестящую дымку, и фея повлекла меня куда-то вниз, по крутым ступенькам.
В какой то момент, я потеряла её из вида, очутившись вдруг в богато убранных покоях. Комната была необычайно просторна, вся пронизана солнечным светом и заставлена зеркалами, в которых я разбивалась на сотни отражений и мелькала со всех сторон.
Вдохнув наполненный благоуханием свежий воздух, я прошла мимо необъятных диванов, придерживая лохмотья поношенного платья, словно боясь запачкать дорогую парчу обивки, обошла крутые бархатные спинки.
В глубине, на широком ложе восседала хозяйка всего этого великолепия. Откинув волны густых смоляных волос, она делала вид, что слегка устала, но маленькие темные искорки в уголках глаз, то и дело вспыхивали неподдельным интересом.
- «Она изучает меня».
Я остановилась в гордом молчании.
- Вот мы и встретились маленькая эльфийка.
Её руки, выдавая волнение, судорожно сжались.
Кажется, она хотела произвести впечатление полного безразличия, но она была всего лишь женщиной.
- Как ты сейчас себя чувствуешь, потеряв все: родину, друзей, имя, честь и титул? Ты теперь как и я - никто, но хватит ли тебе сил подняться, как хватило мне моей ненависти, что бы выжить и отомстить?
- Превосходно.
Ответила я на первый вопрос и, подумав, добавила.
- А если кто-то страдает комплексами, рекомендую вышивание, очень успокаивает.
Но все мои слова она пропустила мимо ушей, и вдруг широко улыбнулась.
Вот именно от этой улыбки мне и поплохело окончательно.
Неправда, что мы, эльфы, лишены человеческих переживаний. Потому что внутри, где-то в районе сердца, вдруг стало так холодно и мерзко, что я закусила губу, чтобы сейчас же не разреветься.
- Я знаю твою последнюю соломинку: ты все еще веришь в преданность мужа?
Она показала мне глазами на стоящую около неё шкатулку.
- Открой, это прислали к твоему приходу.
Внутри, на алом бархате, лежала простая эльфийская булавка для закалывания ворота рубашки.
По двум крапинкам изумрудов, я опознала её хозяина и почувствовала, как качнулся пол у меня под ногами, и чтобы не упасть, схватилась рукой за стоящий рядом столик.
Он зашатался и жалобно заскрипел, затылком я почувствовала немое торжество соперницы.
Теперь я действительно потеряла все и, обернувшись, кивнула.
- Хорошо, ты выиграла!
В осколках разбитого сердца, мелькнули наши счастливые вечера, когда я сама вытаскивала подобные штучки из воротника супруга, я, и никто более.
- Так и будем стоять?
Как бы невзначай она влезла в мои воспоминания.
- Где рыдания, обвинения неверного, может надо распустить волосы, или как это у вас выражается.
- Да никак, разве что пойду, утоплюсь, пожалуй.
- Куда?
Не веря своим ушам, она даже привстала с шелка подушек.
- Утоплюсь! Надо же что-то делать в подобном случае! Хотя…
У тебя нет альтернативного варианта?
- Может просто поговорим, а если что, море рядом. Всегда успеешь.
Я подумала: вода холодная, дно илистое, глубина на протяжении нескольких лиг по колено, и русалки будут смеяться, глядя как я пускаю пузыри на мелководье.
Сопоставив все за и против, согласилась на разговор.
- Валяй, отложим самоубийство на завтра.
Но разговор не складывался: усевшись рядом, мы полчаса молчали, разглядывали камешки пола и качали головами.
- А ну их, этих мужиков!
Вдруг предложила она.
- Право они не стоят того, чтобы мы так переживали, давай объединимся. Твоя удача и моя настойчивость проложат прямую дорогу к успеху.
Ведь мы почти равны, только цвет волос у нас разный. Взгляни.
И она распустила длинные пряди роскошных кос.
- Нравится?
Странно, но на меня словно нашло некое отупение, я не почувствовала подвоха, и, восхищенно оценивая красоту, потеряла бдительность.
Закинув руки за голову, она изящно повернулась ко мне, так что в лучах заходящего солнца, блеснули её влажные черные глаза.
Королева тихо засмеялась, придвинулась почти вплотную и горячо зашептала:
- Я покажу тебе иную любовь, поверь мне, и не будет на всем свете эльфийки счастливее!
Её пальцы как бы невзначай коснулись моей шеи, лаская, перетекли на плечи, но завороженная полным неги голосом, я продолжала неподвижно сидеть, неестественно выпрямившись, словно говорящего зайца узрела.
Голос её тек неторопливой широкой рекой неги, звал за собой, ласкал мой слух.
- Что значит любовь мужчины с его эгоизмом и тупым желанием? Я не причиню тебе боли, дам нежность и понимание.
И верну все, что у тебя было отнято, взгляни, хотя бы, на это.
В роскошном зеркале на расшитых покрывалах восседали две прекрасных женщины. Не веря глазам, я вскочила, бросилась к своему отражению и громко рассмеялась: мое лицо, шея, руки приобрели прежний облик.
- Это волшебство?
Она неслышно подошла сзади.
- Считай, что подарок. А теперь закрой глаза - ничто не может исказить нашу истинную красоту, что всегда скрывается внутри.
Но если тебе важна внешность, мне приятно оказать эту небольшую услугу. Иди ко мне.
Я медленно падала на расшитые подушки роскошного ложа, покорная, не пытающаяся оттолкнуть хитрую искусительницу, оторвать её кровавые губы, что уже припали к моей шее.
Навалившаяся тяжесть связывала мысли и желания, все куда-то стремилось, кружилось и бессильно валилось на землю.
ЛИШЬ ВЕРНЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ,
А ЧИСТЫЙ ПОМЫСЕЛ СПАСЕТ ВО МРАКЕ НОЧИ.
Словно удар веткой по затылку, слова встряхнули меня.
- Извиняюсь, забылась немного.
Я твердо отстранила её руки, может, даже немного резко, от чего, вся подавшаяся вперед, она вдруг неловко упала животом на покрывало.
- Я что-то не поняла, о чем речь?
Она замолчала на полуслове, в упор посмотрела в глаза.
- Помоги мне, освободи чудовище. И я выполню все твои желания.
Дрожь, словно в морозный день, била её крупными волнами, затуманенный взгляд стал почти безумным.
- Отдай свою сущность светлой эльфийки во власть тьмы!!!
Кричали её пылающие, искусанные в тревоге губы.
Мне стало немного неловко, но она так настаивала, упрашивала, молила, что на втором часу беседы я не выдержала напора эмоций.
- Ну, я не знаю, может, это нехорошо, и даже совсем дурно? Вообще-то, я должна подумать!
И все в таком ключе.
Я серьезно подошла к вопросу продажи души, с чисто эльфийской методичностью стала раскладывать по полочкам возможные последствия, сомневаться и колебаться.
Пока королева наконец, не простонала: ФЕЙКОРОЛЕВСТВО ФЕЙ
- Вон!!!
РАБСТВО.КАНДАЛЫ
…Я шлепнулась на головы друзей, сидящих в глубокой яме посередине двора, и обрадовала их тем, что, кажется, нашла точки соприкосновения с нашей гостеприимной хозяйкой.
Они, на удивление, не разделяли моего оптимизма, а только молча отдвинулись к сырым, отшлифованным неведомыми спинами стенам.
Было темно и так душно, что, казалось, смрад можно потрогать руками.
Кое-как выпутав из волос особо крупных насекомых (не вшей, клянусь не вшей!), я объяснила друзьям, что дело плевое, и что нас скоро переведут в гостевые комнаты, как только те освободятся.
В клеточках решетки блеснули первые лучи восходящего солнца.
Я, осторожно подогнув колени, села на грязный пол возле Кошмарика, сжав руками, внезапно заболевшие виски, тошнота подкатила к горлу.
Привычная утренняя слабость была сегодня просто невыносима.
- Вы ведь тоже меня предали, но ничего, я не сержусь, разве что, немного.
Не желая признаваться себе в полном крахе, я улыбнулась в темноту. Ближе к обеду нас вывели во двор на сортировку.
Здесь уже собралась довольно большая толпа таких же пленников, как и мы. Они стояли понурив головы, разглядывая серые камни мостовой, как будто впервые их увидели.
Распоряжался всем толстый тролль.
- Так, гоблины направо, эльфийки и прочая нечисть налево!
Телле-кошмарик было заволновался, на мгновенье растерявшись.
- Налево.
Рыкнул распорядитель, и он повиновался.
- Извините, а у вас нет другого размера?
Перед тем как отправить нас невольничьим караваном в каменоломни, всех привели в кузницу и заковывали в ножные кандалы.
Дождавшись своей очереди, я осторожно присела на маленький кожаный стульчик возле ярко пылающего горна и изящно протянула маленькую ножку, вложив её в лапы грайда-кузнеца.
Тот некоторое время был не в силах оторвать восхищенных глаз от моей узкой лодыжки, застыв, пораженный ее красотой.
Перемеряв все, имеющиеся в его распоряжении, цепи он смущенно закашлял. Кандалы соскальзывали с моей ноги не задерживаясь.
В отчаянье он схватил первую попавшуюся пару и расплющил её на наковальне огромным молотком.
Грубое железо обожгло и сразу натерло мою нежную кожу.
ВАЛИНОР. ТЕМНИЦА.
- Покажи, (помятая страница).
И чем отличается эльф от грайда?
Да, ничем. Лег так же заинтересованно схватил мою ступню и развернул к себе - четкий след рабских браслетов еще четко был виден на коже.
- Я убью его.
Забывшись, он дал несколько необдуманное обещание.
Не понимаю, отчего, но мне вдруг стало радостно и легко, я даже не заметила, как его рука двинулась дальше.
Так, о чем я писала?
ПУТЬ НА РУДНИКИ
Ах да, нам дали напиться из, лоснившейся мокрой чернотой, бадьи. Переход предстоял долгий и тяжелый, поэтому я нехотя оторвала губы от её размокшего края, передав ведро дальше по цепочке.
С башни послышался звук трубы, вспугнутые её резкими криками, из слуховых окон ринулись вниз сизые голуби.
Подгоняемее пинками, мы двинулись прочь от высоких сиреневых стен. Несмотря на некоторые неудобства, день был замечательным: на обочинах цвели роскошные крупные фиалки; усыпанные ягодами, синели кусты голубики.
Напевая старинную песенку, я с удовольствием оглядывала окрестности, вызванивая цепью несложный мотивчик.
Огромный песчаный кот появился сосем неожиданно, вынырнув сразу всем своим гибким телом из-за холма.
Он прищурился и с явным удовольствием втянул запах сотни усталых тел. Его светло-желтая шкура обрисовывала упругие мощные мышцы.
От голода он явно не страдал, не в пример нам.
- Эй…
Я подергала за ногу, ехавшего на хромающей лошади полусонного стражника,
- Защитите нас, пожалуйста.
Тот только хмыкнул и, послав коня вперед, отодвинулся от меня подальше.
Кот, пропустив первые ряды рабов, подобрался поближе и, сжавшись в комок, разглядывал нас с явным интересом.
- Хорошая киса.
Попыталась пропеть я.
- Киса кушать не хочет, правда?
В ответ огромный кот в тот же момент сделал затяжной прыжок и упал на загривок троллю.
- Телле!!!
- Я, это, пока ничего, у меня шея толстая. Но все же, поторопитесь.
Легко сказать - с какой бы стороны я ни пыталась ухватить зверя, ручек для подобного процесса на нем не было предусмотрено, и руки соскальзывали с его шкуры, а я каждый раз скатывалась вниз, под мощные когтистые лапы.
- Надо разжать ему пасть.
Кричал гоблин.
- Палку, дайте палку!
Он совсем помешался, где в пустыне можно было найти этот предмет, и только я хотела его просветить, как…
ПОТЕРЯ СЕБЯ
- А-а-а…Мне все равно уже не вернуться на родину, и с эльфами я больше не встречусь.
Именно эти слова я прошептала засовывая в пасть зверя конец своего лука (как друзья смогли его сохранить и протащить в рабский караван, они так и не признались) и пытаясь воспользоваться им как рычагом.
Зверь замотал башкой, не желая отпускать свою добычу, взревел, и по сухому треску ломающегося дерева, я поняла, что обесчещена навеки.
Эльф, умышлено повредивший свое оружие, считается вне закона, и подлежит проклятию своего племени.
Завывая, кот сделал резкий разворот и бросился бежать, унося в своем языке огромную занозу, а тролль плюхнулся на песок.
- Ты меня спасла!
Я молча бросила вслед, убегающему врагу ненужный пустой колчан.
С этого момента я прекращаю именовать себя высокоблагородным именем Эльфарран, теперь я одна из многих, теперь я лишь незаметная тень.
- Ты слишком комплексуешь.
Утешил меня гоблин, делясь своей кружкой воды.
- И что с того, что твое благородство лопнуло как переспелый арбуз, живи и радуйся, в мире есть столько приятных вещей.
Как насчет того, чтобы прибить охранника?
…А наутро началась гроза.
Туча надвинулась из-за невысоких гор, поднимающихся на горизонте, съев половину голубого небосвода.
Немного отягощающие шаг, кандалы теперь уже грозно звенели в унисон, моему враз испортившемуся настроению, и закинув лицо вверх, я смотрела на темнеющее небо и, конечно, тут же споткнувшись о какую-то кочку, растянулась.
Неожиданно для себя самой, я разревевшись уселась прямо на мокрый песок посередине дороги. Удивленный надсмотрщик склонился надо мной и легонько потрепал по плечу.
-Ты чего, ты давай не дури, еще до привала далеко.
Я смотрела на него, снизу вверх, и слезы непрерывно текли по моим щекам, сливаясь с каплями начи Знающего дождя.
- И что? Что ты сможешь мне сделать: у меня нет имени, нет поддержки рода, нет места, где бы я могла жить в безопасности, у меня нет даже носового платка!
-Меня предали друзья!
-Меня бросил муж!
-Я укололась о шип скоромона и еще…
Я потерла распухший нос, и, хотя этого я еще никому не говорила, но сейчас, выплеснув на совершенно незнакомого человека свои беды, решила идти до конца.
…и еще, еще я беременна!!!
ПРЕВРАШЕНИЕ В ЗВЕРЯ
И вот здесь королева опять сделала ошибку, недооценив всей опасности, исходящей от доведенной до полного отчаянья эльфийки.
Нет ничего страшнее моей истерики.
Выхватив висевший на боку стражника меч, который он так бездумно оставил без внимания, я заученным движением погрузила клинок в грудь громадины-грайда, почти не прикрытую панцирем.
Он непонимающе ойкнул, осев на дорогу, и я не раздумывая следующим движением ровненько отсекла ему голову, при этом восхищенно цокнув языком от красоты среза.
Следующим движением я с полуразворота поразила второго стражника, шедшего на помощь.
Да, тогда я очень расстроилась, поэтому остановилась только когда все стражники были на земле, а пленники попрятались по расщелинам скал.
Неожиданно оставшись одна на залитой кровью дороге, я громко взвизгнула и тоже рванула с мета побоища - подхватив длинный подол платья, я резво побежала по дну пересохшей реки вслед за улепетывающими друзьями.
- Подождите, я с вами! Подождите, пожалуйста. Я не знаю, как это случилось, я глубоко извиняюсь.
Вся облитая чужой кровью, с чужим мечом в руках, я пыталась догнать друзей, и готова была на все, лишь бы не оставаться здесь в одиночестве.
- Я не виновата, я нечаянно!!!
Но мне не верили.
- Если не сбавим скорость, то она ограничится только стражниками, не отставай.
На бегу кричал гоблин оглядывающемуся Телле-кошмарику…
В вечерних сумерках я все же их догнала - даже обремененные цепями, мы за день намотали, с три десятка лиг, и все по пересеченной местности, забыв о еде и усталости.
Найдя укрытие в пещере и предусмотрительно выкинув из неё лисье семейство, мы расположились там и, наконец-то, смогли перевести дыхание.
Неожиданное освобождение немного озадачило нас, разрушив все планы.
- А ничего, классно отделались.
Я попыталась придать голосу извиняющиеся нотки, заискивающе глядя в глаза гоблина.
- Правда?
Они завалили вход в пещеру камнями и разожгли небольшой костерчик.
Я растянулась в дальнем углу пещеры, устало вытянув гудящие ноги. Кровь, гримасы боли, предсмертные хрипы взбодрили необычайно.
Мне не спалось.
- Мне бы выйти на минутку, здесь недалеко.
Друзья переглянулись.
- А до утра не потерпишь? Камень уж больно тяжелый, чтобы ворочать его каждый раз, как приспичит.
Сегодня на дороге случилось то, что никак не должно было произойти, я так глубоко похоронила в себе злые чувства, что считала, что они никогда больше не выплеснутся наружу, но видно здорово ошибалась.
Я, оказывается, не такая сильная, как предполагала Арвен, даже хуже, я - трусливая лицемерка.
- Ты же не собираешься возвращаться?
- Еще как собираюсь! Здесь я слишком опасна для вас, но зато там я так же слишком опасна для них, и у меня есть пара вопросов, на которые я хочу получить подробнейшие ответы.
И горе им, если они откажется мне помочь.
Друзья снова переглянулись,
-Ты справишься одна?
- А то!
Сбив рукояткой меча, так мешающие мне при ходьбе цепи, я взвесила в руке, клинок - слишком тяжелый, рукоять грубая - ладони к утру натру.
Глазами поискала тряпку, чтобы обернуть неудобный меч.
- Тогда мы должны отдать тебе это.
Гоблин осторожно развернул сверток, висевший у него на спине.
-Теперь, когда твоя ярость достигла самого накала, самое время.
Он протянул мне вороненую сталь старого знакомого ятагана.
- Иди и подчинись своим чувствам, ибо ты и есть - величайшее чудовище этого мира.
Свободна !!!
…Обратная дорога не заняла много времени. Вот и ворота. Я грохнула по их доскам рукояткой ятагана.
Сворки раскрылись, и гвардия в полном составе заступила мне путь плотной темной массой.
Я медленно подняла руку, хищно блеснул ятаган. Они не двинулись. Клинок описал дугу и уперся в горло Валентина.
Твердым голосом я поинтересовалась:
- Ты, здесь главный?
- Элфани, прекрати. Это переходит все границы, ты не понимаешь.
- Отчего же, это я раньше не понимала, но теперь, очень даже… А вот ты нет!
Он не ожидал того подлого удара, который я молниеносно нанесла перерубая его руки, так нерешительно сжимающие меч.
- Чувства делают нас слабыми.
Вонзая ятаган в тело поверженного Ленни, передразнила я его голос.
- Никогда не отвлекайся, только потеряешь время.
Байрак и Чаки напали одновременно, но я хладнокровно расправилась и с ними, как, впрочем, и со всеми кто мешал мне пройти в увитые сиреневыми колокольчиками двери.
Походя вдохнув их аромат, я невольно улыбнулась - потеха обещала быть увлекательной.
Без раздумий и опасений я шла во дворец. Как тараканы разбегались от моих ударов немногочисленные грайды, я не глядя рубила не успевших увернуться: летели головы, падали тела, хрипели раненые…
- «Да, кажется, я немного перестаралась.
Слизнув с ятагана кровь, я на минуту остановилась и обвела взглядом покои замка.
- Уборки на год хватит, а гобелены вообще на выброс, пойдут.»
В углу, шевельнулась мышь, и тотчас замерла, пригвожденная к полу остро отточенным кинжалом. Впрочем, я тотчас пожалела, что поторопилась - мне нужна была только королева фей.
- Где !!!
Рычала я.
Двери сами привели меня в тронный зал. У окна темнела маленькая сжавшаяся фигурка, она беспомощно выставила руки вперед.
- Это невозможно. Ты… Ты не убьешь меня, я же только пыталась помочь тебе освободиться. Мне приказали.
- Дзин-дин, Капелька, или как там тебя зовут на самом деле?
Тонкий змеиный свист, моего голоса, не оставлял сомнений в твердости решения. Раскаленный убийствами ятаган, сам скользнул к её шее, еще мгновение…
- Я всего лишь актриса.
Она вдруг приняла свой обычный прозрачный облик.
- Пожалуйста, не убивай меня!
В наступившей тишине вдруг раздались сухие хлопки.
- Умница дочка!
Знакомый глухой голос раздался из ниоткуда. На фоне окровавленной стены заколебался призрак.
- Я не твоя дочь.
- Да неужели? А кто еще на такое способен? Пройти по телам, лишь бы заглушить свою боль. Кто же ты - как не моя дочь?
Я медленно закрыла руками глаза, он опять прав, он всегда прав.
Я так торопилась узнать, кто стоит за всем этим, - и вот ответ.
И что, я довольна?
Бессильно разжались пальцы, со звоном упал на каменные плиты ятаган, я покачнулась.
часть шестая
Мне хотелось надуть губы и сказать, что она не знает и сотой доли того, что мне пришлось пережить, но невероятная доброта её взгляда невольно обезоруживала, впервые я хотела слушать и верить.
И она понимала меня.
- ЛИШЬ ВЕРНЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ!
Дальше вспомнишь сама, когда придет время, а теперь нам пора прощаться, уже стучат копытами лошади на пыльных дорогах, я слышу приближение врага.
Найди источник зла и сокруши его.
И ПОМНИ МЫ САМИ ВЫБИРАЕМ СУДЬБУ, И ЗЁЗДЫ У ВСЕХ СЧАСТЛИЫЕ, Просто, некоторые не хотят в это верить, а ты постарайся.
Отступление. ФЕИ
ФЕЯ- при произнесении этого слова даже сейчас, когда все закончилось, во мне закипает гнев.
Но тогда я еще не знала, что мне принесет встреча, поэтому бездумно углубилась в лес, разыскивая по только мне известным приметам дорожки проложенные легкими шажками этих существ мира теней и сумрака.
В лесах издавна существовали заколдованные круги - кто в них попадал, был обречен вечно плясать в хороводе фей, до тех пор, пока силы не покидали его. Хотя с виду казалось, что человек, безмерно счастлив, выписывая сложнейшие пируэты, но если приглядеться повнимательнее, можно было заметить его страдающие, словно просящие о помощи, глаза.
Нельзя было верить его радостной улыбке - это была лишь гримаса боли и отчаяния, и, если все же человека спасали, вырвав из кадрильного круга, то он все равно оставался как бы полуспящим, не воспринимая голоса друзей и глядя только внутрь себя.
Он чах, отказывался от пищи и, под конец умирал, тихо и незаметно, словно засыпал после утомительной работы.
СНОВА С БРОДЯЧИМ ТЕАТРОМ.
Я прислушалась. Откуда-то издали манила к себе заунывная песня рассохшихся колес по проселочной дороге.
На облучке сидел зевающий гоблин, изредка толкая ногой в зад тролля впряженного в фургон.
Повозка тряслась, грозя рассыпаться на очередной кочке, тент хлопал на ветру, но мое появление в самом центре дороги немного разогнало их невеселые мысли.
- Живая!
Гоблин даже прослезился, обнимая меня и прижимая к своей груди. Дохнуло пылью от его плаща, и неожиданно я сама доверчиво положила руки ему на плечи, и не задумываясь о последствиях, чмокнула его в щечку, пытаясь попасть в место без бородавок.
Следующим был тролль, как самый близкостоящий. Бросив повозку, он высоко поднял меня и подбросил в воздух сильными руками.
Я немного ударилась головой о ветку дерева, но даже это ничуть не испортило моего прекрасного настроения.
Они окружили меня плотным кольцом, хватали за локти, пожимали руки, вертели в разные стороны, не веря своим глазам.
- Пьеса спасена.
Восклицал бакен.
- Дракон опять с нами!
А когда мы немного успокоились, я узнала главную новость. Актеры направлялись на фестиваль бродячих театров.
Водя грязным ногтем по сорванной где-то афише, мне по слогам прочитали объявление о том, что королева фей приглашает всех бездельников, музыкантов и поэтов, комедиантов и факиров на ежегодный слет.
Призы превзойдут все возможные ожидания. На этих словах, гоблин пихнул меня в бок:
- Все возможные ожидания - ты знаешь что это означает?
- Нет.
- Она исполнит по одному желанию каждого из победителей! Разве тебе не хочется вернуться домой?
- В темницу? Нет, не хочется! Меня там ждет участь изменницы - завтра исполнится ровно год, как я исчезла из супружеской спальни, и срок терпения моего мужа истекает.
А раз все теперь будет зависеть от него, значит, я уже совершенно пропала.
- А может, это и к лучшему.
Гоблин неожиданно обнял мою талию.
- Может, и наша встреча была предопределена судьбой?
Судьбой, что он понимает в судьбах…
Я, на всякий случай, отодвинулась вглубь повозки подальше от зеленолицего соблазнителя. Чтобы хоть немного сократить время пути, цепляясь за горстку воспоминаний, я вдруг сама предложила притихшей Прохладной Струйке Родниковой Воды - Дринь (новое имя), рассказать еще одну романтичную историю, и, не ожидая её согласия, начала.
ВАЛИНОР. ВОСПОМИНАНИЯ. ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Что можно считать первым поцелуем?
- Мимолетное касание губ в детстве;
- ритуальный поцелуй в школе;
- или тот самый поцелуй, что он подарил мне в Мордоре;
- или, все же, тот, что не страшась осуждения, произошел на балу.
Потом, вообще, поцелуев была целая куча, но какой из них по настоящему первый?
Может то что произошел по воле домашнего пудинга? А дело было так.
Как-то раз после урока стихосложения нам объявили, что учитель струнной музыки приболел, и вместо игры на арфе будет незапланированный урок обычаев и ритуалов, тема - приветственный поцелуй.
Нам велели разбиться на пары и, прослушав теорию, приступить к занятиям. Надо ли говорить, что я осталась в гордом одиночестве, при этом, нисколечки не огорчаясь, с шумом забросила книги в школьную сумку и уселась с довольным видом круглой двоечницы.
Учитель неодобрительно посмотрел на меня.
- Очень нехорошо, не определиться со своей судьбой к пятому классу, и куда только смотрят твои родители. Давай дневник.
Он раздраженно перелистал страницы, с трудом нашел свободное от замечаний место и втиснул свои пожелания между последним предупреждением о моих прогулах и замечанием строгого библиотекаря о просроченной на сто лет книге судеб.
Уменьшив свой, и без того бисерный, почерк и не забыв упомянуть о великих предках рода Вентрум, он высказал свое удивление столь беспечным отношением моих родителей к участи их высокоблагородной дочери.
- Если ты не научишься нашим обычаям.
Сурово выговорил он мне, на мгновение, оторвавшись от вдохновенного эссе, на тему роли эльфийки в семье.
- То тебя можно будет смело причислить к людям. Прекрати свои выкрутасы, умоляю во имя твоего великого деда Франгона.
Я с дедом не была знакома лично, поэтому все взывания к моим матримониальным чувствам пропустила мимо ушей.
Тогда, держа указку наперевес словно пику, бедный учитель ожесточенно двинулся к доске.
- Маргота (Маргот - также известный как Мелькор - первоначально могущественнейший из Айнур и олицетворение Тьмы) нет на эту эльфийку.
Буркнул он себе под нос и, наткнувшись на тоже одиноко сидящего аранена, вдруг расцвел, потому что и у нашего отличника, пары тоже не наблюдалось.
Сосредоточенно разглядывая деревья за окном, аранен явно скучал - королевский выбор судьбы был государственной тайной, и от данного урока его просто освободили.
- Конечно, я не настаиваю, но она просто не сдаст экзамена…
Издалека начал учитель, а аранен продолжил отстраненно разглядывать, как шевелятся листья на ветках меллорнов.
- Успеваемость нашего класса, к сожалению, не дотягивает до идеала… Я прошу ради чести группы… Это всего лишь ритуал, и ничего более…
Они помолчали. Потом подумали.
Потом прикинули возможные последствия. Испугались.
Еще раз подумали. Взвесили факты. Весь класс замер, ожидая окончания их немого спора.
И когда принц медленно кивнул, соглашаясь с доводами старшего, я, не выдержав, подскочила с места и громко заявила, что скорее поцелую косяк двери.
- И…
- Вот я и говорю - косяк двери.
Тут нас некстати зашел проверить куратор. В результате поцелуй вышел несколько смазанным, но зато синяк на лбу, четко очерченным - такой ровненький, с круглыми краями.
- И где поцелуй?
Дин - Струйка Влаги, (новое имя, придуманное мгновение назад) внезапно потеряла интерес к моему рассказу и разочарованно вздохнула.
- Действительно, где?
Я на мгновение остановилась.
- Поцелуй? Поцелуй был потом.
Весь вечер прикладывая мне к ушибу настойку из лепестков лилий, мамочка горько плакала, спрашивая богов, за какие прегрешения её предков, боги послали в этот мир непослушную дочь.
Отец, раздраженно размахивая моим дневником, добавлял более жесткие эпитеты, сомневаясь в моем праве находиться в столь изысканном обществе, как наша семья.
Мама слабо возражала, намекая на счастливые приметы моего рождения, но приметы моего папу интересовали мало:
- Или ты исправишь оценку по ритуалам и обычаям эльфов, или останешься без ужина весь год!!!
Папа знал, чем меня можно страшно напугать.
…В тот же вечер.
- Эльфи, к тебе пришли.
Только по одну этому припеву мамочки, я поняла, что сбылись самые худшие опасения. У двери стоял аранен, собственной персоной.
- Меня попросили подтянуть тебя по нескольким предметам.
Он, раскланявшись с моими родными, повелительно указал мне на стол.
- Садись, и пиши.
Пришлось сесть. Развернув длиннющий свиток, я призадумалась, как это просто у других получается - сочинить балладу.
Я даже не могла придумать название, а полистав словарь рифм, окончательно расстроилась.
Строгий репетитор стоял, отвернувшись к стене, и терпеливо ждал. Окунув перо в густые чернила, я вывела заглавную букву и задумалась, что писать дальше.
Время шло. Не выдержав долгой паузы, с тоненького острия пера скатилась огромная черная капля.
И на пергаменте расплылась потрясающе красивая клякса, он резко обернулся, услышав, как та упала на стол.
- Ой, вот здорово.
Я тут же пририсовала кляксе пару длинных ножек - вышла маленькая птичка.
А когда хотела изобразить клювик, то встретилась с гневным взглядом будущего супруга и похолодела от ужаса.
Промокашки у меня не было, поэтому наклонившись я быстро слизнула кляксу языком и нежно ему улыбнулась.
Молча отобрав у меня чистые листы, он за несколько минут накатал сорок стихов в сложной манере анн-теннат и бросил мне - учись.
Оперевшись подбородком на кулак, я, меж тем, мирно задремала.
Из кухни доносились запахи сладкого миндального пудинга, готовившегося сегодня на ужин, я даже представила себе, как орудуя блестящим ножом, папочка разрежет его рыхлое тело и оделит нас, всех своих детей, ровными, словно по эталону кусками.
Мама положит на край старинных тарелок тоненькие серебряные ложечки. Я даже почувствовала в мечтах нежнейшей вкус пудинга, перевела затуманенный взгляд на стол и очнулась.
Ужин был на грани срыва: до него оставалось менее минуты, а главное задание еще не было выполнено, надо было действовать быстро и решительно.
Без предупреждения и всяческих присказок, резко перегнувшись через стол, я крепко ухватила Лега за уши, быстро притянула к себе его лицо и поцеловала.
От неожиданности он дернулся, и вместо щеки мои губы попали ему в нос, который сразу окрасился стойкими, несмываемыми чернилами.
- Есть!
Не глядя взвизгнула я и бросилась к накрываемому столу.
. - Папочка, я выполнила домашнее задание!
Прижимая к лицу платок, аранен незаметно покинул наш дом.
На следующий день меня судили за государственную измену, обвиняя в том, что своими действиями я дискредитировала существующую власть.
Принимая во внимание юный возраст, мне определили наказание в виде домашнего ареста, но из школы, на всякий случай, исключили.
Принцу запретили ко мне приближаться на сотню шагов, поэтому, стоя на другом конце улицы, он издали грозил мне кулаком.
Что, впрочем, не мешало ему по ночам, цепляясь за резной наличник, забираться в мое окно, и до утра молчать, сидя отвернувшись к стене, всем своим видом показывая, что он меня презирает.
Он даже письма мне присылал в виде чистых листочков, не желая со мной разговаривать, и чем больше злился, тем длиннее были его послания, мама каждый раз во время уборки недоуменно выбрасывала полную корзину его недомолвок.
- Странные вы, эльфы…
Ундина (я уже запуталась в её именах) высунула узкую ладошку под начинающийся дождик.
- Осень близко, надо поторопиться в царство фей, там всегда весна. Ты,…
Громко крикнула она на тролля.
- Перебирай копытами порезвее.
СКОРОМОНЫ…
Спустя несколько минут мы обе, увязая в дорожной грязи, на пару тащили нашу телегу дальше. Дорога петляла, словно пьяная, заворачивалась резкими изгибами.
С трудом втащив повозку на небольшой холмик, я остановилась. Здесь, на открытом месте, солнце уже не закрываемое витражами листьев берез и осин, обняло нас своими прощальными теплыми объятиями.
Ундина разглядывала вывоженные в грязи ноги.
Бакен спал, тролль сопел, гоблин потихоньку подглядывал за нами.
Вдруг, ощущение опасности заставило меня вздрогнуть и оглянуться.
Я медленно повела глазами, стремясь найти источник беспокойства, остановивший меня на полушаге.
Динка - Льющаяся Вода, или Струйка Влаги (нет, не помню!), наконец оторвавшись от созерцания собственных ног, вопросительно посмотрела на меня.
- Ты чего? Пошли, дальше.
Но чувство смертельной опасности сковало мышцы. Краем глаза я уловила смутное движение, какой-то стремительный полет.
- Скоромоны. Все на землю.
И они мне сразу поверили, скатились с повозки и растянулись в придорожной грязи. Динка, та даже лопухом голову прикрыла.
СКОРОМОНЫ - учитель приносил их уже после начала урока, в огромном стеклянным сосуде, медленно и торжественно.
Его неизменно сопровождали два ассистента, чтобы даже в просторном коридоре случайно не столкнуться со встречными эльфами. Руки учителя были дополнительно замотаны в несколько слоев грубого толстого полотна, словно эти слабые полузасохшие стебли могли обжечь кожу страшными незаживающими ранами.
Цветы эти были добыты уже давно, несколько тысяч лет назад, но даже сейчас они таили в себе немалую опасность.
Эльф-травник очень осторожно клал их на стол, предварительно отведя учеников на безопасное расстояние.
Едва трепещущие венчики, словно дивные птички, раскрывали свои желтенькие с крапинками горлышки, но вместо сладкого пения в их глубине таилось нечто иное.
Там были семена.
Поставив перед нами щит, позаимствованный из лабораторных запасов и скрепленный для надежности металлическими полосами, учитель длинной указкой слегка касался полуспящих стеблей, и в то же мгновение из нежных цветов, вырывались сверкающие острия ядовитых семян.
Они с яростью впивались в древний мустагримский щит, и янтарная жидкость текла по его поверхности, разъедая грубые доски.
Даже на расстоянии сотни шагов было слышно, как плавилась под обжигающей жидкостью поверхность щита.
Осторожно отделив одно из семян, учитель показывал нам, что оно снабжено острейшими наконечниками, числом более трех, и в полете может поражать цель любой стороной.
Снова заключив растения в непроницаемые оковы, учитель подробно объяснял, как, впиваясь в тело жертвы, семечко молниеносно впрыскивает под кожу яд.
- Но главное коварство скоромонов.
Я слышала голос все отчетливее.
- Заключается в том, что яд обладает еще и наркотическим действием. Жертва не чувствует боли, она продолжает все так же идти или бежать, и лишь небольшая слабость говорит о том, что сок действует.
А теперь достаньте тетради и запишите сто раз:
- «Я никогда не приближусь к скоромонам ближе, чем на сто шагов.»
- Эльфи, ты опять потеряла перо? И немедленно положи назад семечко - его острие плохая замена лебединому перу.
Скоромоны. Прав был травник - эльф чувствует их за сто шагов, на расстоянии выстрела.
- Ну что.
Гоблину первому надоело валятся в грязи.
- Что дальше?
- Разбойники? Сборщики подорожной дани? Конкуренты?
Бакен, замирая от страха, перечислял самых страшных для нас существ.
- Цветы!!!
Необдуманно прошептала я.
И через минуту осталась в одиночестве - друзья, не веря такой опасности, беспечно двинулись вперед.
- Стойте!
Бежала я за повозкой.
- Там смерть, там нас всех перебьют!
- Вон на той приятной поляночке?
Смеялся беспечный гоблин.
- Ну если ты предпочитаешь раскисшую глину, то можешь располагаться на ночлег здесь, на дороге, а мы простые актеры, нам будет приятнее полежать на травке.
Дорога оборвалась - словно неведомый художник, проведя часть широкой желто-рыжей полосы, внезапно отложил кисть и отвернулся от неоконченной картины.
- Здесь конец всем дорогам.
Забежав вперед, я упрямо села прямо посередине дороги, умоляюще глядя на друзей, но они обогнули меня, и свист, тихий, едва различимый, тонкий как серебряная струна арфы, взрезал воздух.
- Оп…
Удивился тролль,
- Энто что же такое?
Сразу несколько семян застряли в холщевой крыше повозки. Тролль осторожно принюхался и, вдруг, развернувшись побежал прочь, смешно переваливаясь на своих кривых ногах.
Это, наконец-то, убедило всех остальных, и они, бросив вещи, тоже бегом вернулись на край луга.
Я наклонилась пониже, стараясь понять, сколько корней скоромонов спит в земле, где они локализуются, и нет ли запасного пути.
Втягивая ноздрями дурманящий аромат, я ощутила их присутствие…
- Ну вот, ты опять врешь - эльф не может носом правильно оценить численность этих цветов, у них слишком тяжелый аромат.
- И все же это так…
Если брать влево, то там всего несколько растений, видимо, скоромоны пока захватили только правый край поляны, и если завернуться в несколько складок нашего занавеса, то…
- Вы пойдете к ним.
Я твердо показала рукой на едва видневшиеся на горизонте верхушки деревьев…
- Как только достигнете леса, громко крикните мне. Я услышу.
А сейчас живо надевайте на себя все, что есть из одежды, здесь главное не красота, а толстота одеяний.
Идти будете по три шага, не больше. Затем остановка, досчитаете до десяти и опять три шага, и снова стоять.
Пусть считает Телле-кошмарик, у него, все-таки, степень бакалавра.
Я взглянула на заходящее солнце - оставалось совсем мало времени, и, отбросив слова прощания, вытолкала друзей на почти безопасный путь.
- Три шага.
Прикрывшись повозкой, они медленно потащились в сторону леса.
- Эй вы, цветочки. Поймайте меня!!!
Заткнув длинный подол платья за пояс, чтобы он не сковывал движений, я резко поднялась и бросилась в противоположную от ребят сторону.
Они медленно, не привлекая внимания, ползли по лугу.
- «Молодцы, какие они молодцы,»
Подумала я о них с нежностью. Но, увы, чувства пришлось отложить на потом - сразу с десяток острых семян просвистело в опасной близости от моего уха.
- Догоняйте.
Взвизгнула я и продолжила сумасшедший бег отвлекая скоромоны на себя. Только у эльфа есть шанс, выйти из этой борьбы победителем, в силу изворотливости и ловкости.
Промахи следовали один за другим - цветы, развернув головки, обсыпали меня ядовитыми семенами.
Они смертельным ливнем летели со всех сторон. То наклоняясь, то распрямляясь, перескакивая через преграды, я бежала вперед, отвлекая убийц от друзей, и не чувствовала усталости.
Только за пределами поляны, упав на прохладный мох под еловым пологом, я поняла как мне было страшно и как я устала.
Задрожали руки, по телу прошла судорога, я закрыла ладонями рот, чтобы не закричать от боли в сведенных мышцах, и прислушалась - было тихо, странно тихо…
-«Они не перешли поле, они еще там!»
В последних лучах почти закатившегося светила я разглядела темные точки. Друзья почти достигли спасительного леса, им оставалось еще несколько шагов, но скоромоны уже повернули жадные венчики в сторону актеров. И ждали, ждали движения.
- Я еще здесь!
Бросив неподвижных жертв, цветы, как по команде, плюнули семенами в мою сторону, и я молниеносно упала, зарывшись лицом в мох, а когда подняла голову наша повозка уже стояла за надежной защитой из толстых стволов.
- Эльфа!
Орал мне гоблин
- Мы перешли. Присоединяйся.
Что я и сделала.
Осмотрев одежду и осторожно отлепив от подола несколько застрявших там семян, я аккуратно бросила их в пламя костра и прилегла в его тепле.
Этот сегодняшний спор со смертью здорово меня вымотал, хотелось долго, очень долго лежать неподвижно, и спать тоже очень хотелось.
Привалившись к колесу, я устало смотрела как потрескивает в огне хворост, но что-то немного мешало моей ноге…
Так и есть, чуть повыше щиколотки торчал ядовитый шип семени скоромона, и небольшая краснота вкруг него говорила о том, что яд уже начал действовать.
Волна безразличия накрыла меня.
Гоблин заподозрил что-то неладное, забеспокоился, крепко взял меня за плечи и сильно встряхнул. Моя неимоверно тяжелая голова неловко откинулась назад, и тьма заволокла глаза.
ВАЛИНОР
- Странно.
На минуту отложив исписанный лист, я задумчиво возвела глаза к потолку.
- Что они опасны помню, но как яд действует на эльфов, увы, не знаю.
- Проблема, в отсутствии памяти?
Муж на третий день, наконец-то, подал голос из угла.
- Ты и не должна этого знать - тебя выгнали со второй половины урока.
Он немного помолчал, а затем шепотом продолжил.
- И мы до звонка целовались в кладовке эльфа-уборщика. Кстати, я тоже не знаю этого урока, а они, действительно, как-то воздействуют?
И я опять опустила перо в густые чернила.
БОЛЕЗНЬ И ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Тонким дискантом пищит разболтанное колесо, подпрыгнув на кочке телега толкнула мою сонную голову, и, стукнувшись затылком об какой-то острый край, я открыла глаза.
Солнечный свет, едва просачивался сквозь полотно тента. Дзин-Дин (ундина, для краткости) дремала, подперев рукой щеку, больше никого видно не было.
Облизнув пересохшие губы, я сделала попытку шевельнуться.
Накрытая плюшевым занавесом, словно глубоко засыпанная песком, я с трудом поднесла к глазам руки - медленно, тяжело.
Синяя, вся в струпьях кожа…
-«Это чужие руки!»
Сразу пришла на помощь спасительная мысль, но опровергая ее, пальцы шевельнулись в такт желанию.
Боясь притронутся к щеками и обнаружить учиненное ядом безобразие, я только тихо и жалобно застонала. Кто-то осторожно пригладил мне волосы.
- Ну, все не так плохо. Только не гляди на себя сразу, а так постепенно, в полглаза, и потом, твоя белая кожа вечно обгорала на солнце…
Во всем можно найти хорошую сторону.
И действительно, утратив эльфийский облик, я теперь стала более походить на болотную тварь, вылезшую из тины, немного задумчивую и печальную.
И подумала:
-«Теперь никто мне не скажет: «Ай- ай, как не стыдно! Ты же принадлежишь к такому знаменитому роду».
Теперь мне позволено все, и кто знает, может именно сейчас я, наконец, сбросила маску, что почти приросла ко мне в Валиноре, и впервые увидела, как была незримо уродлива.
Уловив пристальный взгляд гоблина, вздрогнула, вот уже не раз и не два, я ловила на себе этот испытующий, словно чего-то ждущий взор.
Исподволь он подводил меня к только ему известной цели. Меж тем ундина утешая, подсказала.
- Ты теперь и без грима сможешь сыграть дракона.
Утешила, надо понимать…
Дорога пошла под уклон. Нарыв на заброшенном поле недозрелой брюквы, мы честно разделили корнеплоды, и грызли их немного горьковатые бока, а на зубах еще долго скрипел песок.
Телле-кошмарик, налегая на потертое дышло, послушно тянул повозку в розовеющий румянцем рассвет, навстречу новым испытаниям.
МЕНЯ СНОВА ПРЕДАЛИ
…Эльфийская речь поначалу повергла меня в ужас, но, одновременно, и горячая волна радости окатила зардевшиеся щеки.
И сжав зубы, чтобы не подавиться воплем счастья, я уже готова была выпрыгнуть из телеги, и даже поставила на приступочку ножку, но её вид остановил меня.
Из-под истрепанного подола виднелась грязная лапа чудовища. Застыв в сомнениях, я осторожно выглянула в одну из прорех тента - неподалеку стояла маленькая группа эльфов и тихонько переговаривалась.
Я даже различила интонации и непередаваемые оттенки наречия синдар, голоса родных братьев…
Но я только поглубже спряталась, покрепче сжала руки в молитвенном жесте и застыла в ожидании. Их говор внезапно прекратился, послышались восклицания.
Не выдержав мук любопытства, я опять тайком выглянула наружу. Со стороны леса к эльфам бежала тоненькая изящная фигурка.
С громким смехом она бросилась в объятия одного из эльфов, покрывая поцелуями его лицо. Их окружили, смеясь и громко поздравляя.
- Выходит, они искали не меня?
И отвечая на этот вопрос, незнакомка повернулась ко мне лицом.
Я вздрогнула. Там на полянке, всего в тридцати шагах от меня, мой любимый муж, обнимался… со мной.
Нет, не с жалким существом, что сейчас сидело в телеге среди тряпок, нет, с Валинорской аранелью, блистающей молодостью и свежестью юности.
- «Все-таки, мы красивая пара.
Глупая мысль, не к месту пришла мне в голову.
- И зря говорили другие эльфы, будто мы, Вентрумы, - выскочки. Нет, они совсем не правы. Пожалуй, мы даже достойны стать эльфийскими королями.
Горячая кровь, огненным молотом била мне по сердцу.
-«Я должна пресечь эту ложь, выйти, сказать. И опозорить свой род, поставить в неловкое положение братьев, выслушать насмешки мужа, затем принять его сочувствие, смириться с его холодностью и безразличием.
А что скажет Ар-Трандуил, увидев меня?
Он и так сильно переживал когда я шлепнулась в грязную лужу»
Тихий голос нашептывал правильные мысли.
И я отвернулась.
Меж тем, та, вторая я, смеясь рассказывала спасителям о своих приключениях, походя вспоминая забавные случаи из прошлого, чем окончательно рассеивала сомнения в своей достоверности.
Дзин-Дин Капелька Росы, которая так легко могла принять любой облик, нашла мое счастье.
Я сама долгими вечерами выболтала ей все о перипетиях своей жизни.
- Ты не могла бы подвинуться?
Вот так, в момент наивысшей скорби, гоблину опять зачем-то понадобились штаны, и он молча рванул из-под меня первые попавшиеся.
- Эльфы, между прочим, уезжают.
Стараясь сделать безразличный тон, он, все же, украдкой вздохнул.
- Ты ничего не хочешь им сказать?
Я молча взяла лук, в колчане оставалось только три стрелы. Подержала, перебирая в пальцах их стройные гладко отшлифованные тела.
Посмотрела на спины уходящих. Рука Лега нежно обнимала мою (ну, почти мою) талию, и он так предупредительно ее поддерживал, что я опустила оружие.
- Ладно.
Гоблин со злостью взялся за вожжи и прикрикнув на тролля.
- Поворачивай.
Кошмарик надел хомут, и колеса запели немудреные скрипящие куплеты.
На обочине дороги вскоре начали попадаться крупные фиолетовые фиалки. Сначала по одиночке, затем дружными семейками, голубые елки в вечерних сумерках отливали густо чернильным оттенком, зимородок, сверкнув грудкой, уселся на ветку и без боязни уставился на меня.
Вдруг тролль споткнулся, выронил из неуклюжих лап оглобли и смешно запрыгал на месте.
От резкого толчка я врезалась лицом в жесткий передок, но ничуть не расстроилась: когда у тебя кожа испещрена уродливыми морщинами, шрамы даже украшают.
Но мысль лишиться главного двигателя нашего театра, однако, заставила меня, после серии воплей и ругательств, поинтересоваться и его состоянием.
Он показал мне разрезанную ступню, которая уже покрылась темной капающей кровью. Зачаровано глядя как багровые капли падают на песок, я враз застыла в алчущем ступоре - жажда, желание, неуемное стремление напиться и вновь почувствовать себя счастливой, забыть, разбить вдребезги все невзгоды.
Раздираемая множеством желаний, я сжав в кулаки руки, едва остановилась.
Прежние привязанности всколыхнули то, что я пыталась забыть.
И чем старательнее я напяливала на себя личину прекрасной принцессы, тем отвратительнее и безумнее становились мои устремления, но когда вокруг были эльфы, мне было проще справляться со своей темной сущностью, гораздо проще, а сейчас…
Я НАЧИНАЮ ПРЕВРАЩАТЬСЯ В ЧУДОВИЩЕ
- Давай помогу.
Бочком сползя с повозки, я незаметно облизнулась, и, стараясь скрыть свою радость, наклонилась над раной.
- Элфа. А ты уверенна, что именно так надо?
Сомневающийся гоблин, присел рядом на корточки, когда я уже была готова вонзить зубы в кровавую мякоть.
- Оттащи меня, пожалуйста.
Слабо попросила я.
- Подальше за повозку.
Оставшись одна, я несколько раз с силой ударилась лбом о край телеги.
- Опомнись!!!
Рассеченная бровь тотчас заныла и немного отвлекла, по телу прошла дрожь.
- «Кровь!!! Я так давно не пробовала крови, только капельку, никто и не узнает.»
ЛИШЬ ЧИСТЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ.
- Вот, я тут…
И, не зная как продолжить, протянула троллю пучок трав.
- Эти листья остановят кровь, а эти зарубцуют разрез… Да нет, не так.
Вздохнув, покорно положила в рот стебли кровохлебки и, морщась от её кислого привкуса, энергично заработала челюстями.
Всхлипывая, тролль уставился на меня, его глаза с непонятным беспокойством неотрывно следили за моим лицом.
- Не бойся, если немного пощиплет.
Опустившись на колени, я приложила измельченную лекарственную массу к ноге, и завернула её в широкий лист,
- Пару дней поболит и пройдет, а пока полный покой.
Тот только кивал.
- Двигаемся дальше?
- Никогда не думал, что буду ездовым гоблином, этот Кошмарик весит как медведь.
Увы, но мы все еще были очень далеко от цели.
Лиловый кузнечик, усевшись на тонкий стебелек сизой овсяницы, проводил нас взглядом.
- Остановись, Эльфи.
Выпевала его скрипочка. Гибкими стеблями опутывал ноги полевой вьюнок, словно стремясь остановить меня зелеными объятьями.
Отполированное годами тягловое ярмо давило на плечи, но с каждым шагом я становилась ближе к источнику своих несчастий, и теперь, не замечая усталости, упрямо ставила кривые ноги на песок дороги.
Кошмарик, столько дней возивший повозку, теперь наслаждался покоем и почти все время спал.
Гоблин молчал. Я тоже.
часть пятая
- Ты заметила, стражи нет.
Бакену тоже было немного не по себе. Его подкованные сапожищи гулко стучали по каменистой мостовой. Держа в вытянутой руке заранее подготовленные разрешения на кривлянье и пение песен, он не знал, кому их вручить.
Выходит, мы зря два дня готовились к встрече: рисовали документы, чистили одежду, закатывали меня в занавес, потому что здесь эльфов не признавали за одушевленных существ, и убить меня мог каждый, не особо печалясь об угрызениях совести.
- Да выпустите же меня.
Болтаясь на плече тролля, подала я голос из плюшевого плена. Тот с явным облегчением сразу же сбросил ношу на землю.
- Знал бы такое дело, нипочем бы не потащил её, эти эльфы весят как люди.
- Много ты носил людей?
- Было дело.
Тролль загадочно улыбнулся.
- Что стоишь, давай вперед, ежели что - ты у нас все равно на вторых ролях.
Никто и не думал нас встречать. Перейдя по мосту высохший ров, что делало город еще более беззащитным, мы оказались на пустой площади, жители, затворившись в домах, беззаботно спали.
Проулки, освещаемые только лунным светом, мирно дремали - их не тревожил стук колотушек ночных сторожей.
Спали даже собаки, привалившись к покосившимся заборам.
Петухи, засунув головы под крыло, неподвижно застыли на заборах.
Прошатавшись битый час в потемках, мы тоже сдались этому умиротворенному покою: найдя более-менее вертикально стоящую стену, сбросили к её подножию свой багаж, и сели. Я потерла, сбитую в кровь, ногу.
- Может, у них вообще нет трактиров?
Отсутствие данного заведения, на подмостках коего мы хотели дать представление, грозило провалом спектакля.
- Трактиры есть всегда!
Гоблин оглянулся.
- Но заметьте, здесь нет кошек.
И словно в ответ на его слова по стене мелькнула хвостатая тень и мгновенно скрылась в темной подворотне.
Пшикнув, погас фитилек в фонаре бакена, и все погрузилось в ночную мглу.
- Актеры, значит.
Позевывая бормотал поздним утром наконец-то проснувшийся стражник.
- А энтот тоже?
В последний момент мне на голову напялили деревянную башку дракона
- Лентяи и лоботрясы, значит… Сейчас доложу о вас местному королю.
- Королю?
Поперхнулась я.
- В Аталлесе нет короля.
- Ишь какие мы умные, а вот и есть, вчера один согласился.
Здесь он тихо хихикнул.
- До первого появления Людоеда.
Из просторной избы к нам навстречу выскочил веселый немного загорелый человек. Радостно обежав вокруг нас, он весело спросил о репертуаре и сразу предложил разместиться во дворце, в соседних с ним покоях - весь королевский «дворец» состоял из двух комнат.
- Располагайтесь.
Он подхватил на руки двух маленьких детишек, что крутились тут же на полу,
- Места хватит всем.
- Глядите, здесь даже кровати есть.
С ходу запрыгнув на укрытый шкурами топчан, со смехом закричала Динка. Только сегодня она уже именовалась Дин-дин Капелька Дождя.
Кстати, я уже начала привыкать к её непостоянству: вчера длинные черные косы, сегодня - короткие, торчащие в разные стороны седые прядки; то худая, то полненькая.
Первое время я каждый спрашивала, она это или нет, попаданий было почти столько же, сколько и промахов.
Эта игра доставляла ундине огромное удовольствие. Но сегодня она была под стать бурному ливню и выражала чувства коротко и громко.
- Жестковаты, конечно, но от отдыха на земле у меня уже бока сыпью покрылись.
- Замков нет, странно.
Бакен осторожно поковырял ногтем дверь.
- И ручки кто-то открутил, видать, совсем туго приходится местному королю, раз в доме нет дверных ручек.
За окном слышался шум подъезжающих телег, груженых чем-то тяжелым - обода их колес скрипели и гнулись.
Неразговорчивый крестьянин молча выпряг первую лошадь и, не оглядываясь, ушел, за ним потянулись и другие, король делал какие-то отметки на клочке бумаги и все время испуганно оглядывался.
- Кажется, он чего-то боится.
Я, знакомая с поведением особ королевской крови, сразу раскусила его обман.
- Как будто, он кого-то ждет…
Но мои сомнения потонули в суете подготовки представления: надо было приколотить занавес, сшить разорванную мантию, и головы дракона тоже требовали существенной доработки.
Стремясь к большей реалистичности, бакен где-то раздобыл (подозреваю, тайком позаимствовал в соседней лавке) бутыль мутного, противно воняющего, огневина, и весь вечер выдувал огонь, чем приводил в восторженное исступление всех собравшихся на даровое представление жителей.
- Это просто.
Он упорно совал мне в руку, стакан отвратительной жидкости.
- Огнедышащий дракон - именно этого не хватает нам для повышения сборов. Попробуй.
Вкус жидкости был еще отвратительней, чем запах, в горле сразу запершило, и кое-как удерживая маленький глоточек на языке, я уже хотела, следуя примеру режиссера, произвести залп пламени, как выяснилось, что факел потух.
В подступивших сумерках мы начали искать огниво, а найдя его, потеряли факел. Наконец, тот нашелся под одной из лавок, куда он благополучно скатился в поднявшейся суматохе.
- Выдохни посильнее, И желательно в воздух, а не на наши ноги.
Я закрыла глаза и…
- Король сбежал.
В дверь вихрем влетела Динка то есть Дин-дзин Капелька Росы, нет, Дождя. Впрочем, неважно.
- Куда!?!
Проникнувшись её тревогой, остальные побросав все дела, подбежали к ундине и в свете все того же факела прочли маленькую записку:
-«Я ни в чем не виноват, только, помирать неохота. У меня семья, и все такое… Царствуйте, кто хочет, а я ухожу.»
- Конец представлению.
Бакен удрученно ударил себя по бокам.
- Все, кранты, сматываемся.
Гоблин на всякий случай понюхал пергамент.
- Вроде как, дымом пахнет.
В комнате наступило долгое молчание - мы вдруг ощутили себя незаслуженно преданными.
- Может, он решил пошутить?
Гоблин лишь покачал головой.
- Он всю одежду забрал. Я еще утром проверил.
- Все ясно.
Бакен со злостью рванул, только полчаса назад с таким трудом прикрепленный занавес.
- Аншлага не будет - чего стоите? Бежим, убираемся, смываемся, рвем когти, пока не поздно. Эльфи, чего стоишь? Хватай занавес.
Цепляясь за последние проблески эльфийской невозмутимости я прошептала:
- Ребята, я, кажется, проглотила огневин.
Но никто уже не слушал, все лихорадочно собирали, с такой любовью разложенные по полкам, вещи, вязали узлы, а в перерывах, для разрядки, орали на меня, потому как я была не в состоянии им хоть чем-то помочь и все время пыталась заснуть где-нибудь в уголке.
- Нет уж, постойте.
Стража поймала нас уже в воротах.
- Во дворце жили, на царских коврах спали, извольте и долг заплатить!
Дрожащими руками бакен развязал желтую тряпицу, в которой хранился наш неприкосновенный запас - откладываемые с каждого представления гроши на покупку ослика.
Тролль уже начинал понимать, что мы его беззастенчиво используем сразу на двух работах, и вопрос транспорта вот-вот должен был разрешиться не в нашу пользу.
Это только пока Телле-кошмарик таскал на себе нашу единственную повозку безропотно, а мы всей компанией путешествовали, подбирая ноги от летящей из-под колес грязи.
- Возьмите!
Стражники переглянулись, мизерность взятки, их оскорбила, и, налегая на длинные древки копий, они загнали нас обратно в сарай, то есть, дворец.
- А что
философски заметил гоблин.
- Почему бы нам не справиться с Людоедом.
- Он, как я понимаю, один, а нас.
Он огляделся и попробовал нас сосчитать, но не сумел и добавил
- …гораздо больше.
Он вооружился деревянным клинком, дважды взмахнул им, попал себе по коленке, и запрыгал на одной ножке.
- Больно-о-о!
Телле-кошмарик выломал откуда-то бревно и с грохотом несколько раз ударил им по двери. Увы, запоры держали крепко.
И тут четкая мысль замаячила в моих мозгах, основательно приправленных огневином.
- Ребята, милые, да я же темный властелин - я же спец по войнам, набегам, осадам. Я уже совсем забыла об этом.
Они только переглянулись и понимающе подмигнули друг другу - с огневина и не такое привидится.
- Да нет, подождите, я не вру. Так, надо быстро укрепить линию обороны, проверить все имеющееся оружие, запастись боеприпасами.
Вы начинайте, а я пока речь подготовлю, для воодушевления.
Странно, но мои приказы, действительно, начали выполняться. Притащив лавки, мы забаррикадировали двери и окна, вооружившись палками, заняли ровную линию обороны.
Дизинка Капелька Воды (новое имя ундины со вчерашнего вечера) притащила из печи забытый котелок вареной картошки.
- Воины.
Проникновенно, начала я.
- Сегодня мы должны выстоять, и неважно сколько их будет, главное, что мы…
-Нет, так не пойдет.
Бакен, вдруг начал сеять панику
- Ну, кто мы? А он? А мы?
Гоблин тоже опустил деревянный меч.
- Он прав, мы жалкие неудачники, разыгрывающие из себя героев. Что толку в бесплодных мечтаниях, деревяшка никогда не станет булатным клинком, а гоблин - рыцарем. Глупости все это.
- Всем отбой.
Вздохнула я.
- Ладно, сама справлюсь.
Той ночью, разобрав крышу, я вылезла наверх. Людоед должен был показаться со стороны леса.
По преданиям, его род жил здесь издревле, наводя ужас на крестьян и принимая каждый год кровавую дань, он честно не тревожил покой жителей, до следующего года.
Заблудившимся в лесу грибникам даже дорогу подсказывал.
Но когда приближалась роковая дата, вся округа словно вымирала - люди откочевывали куда подальше, прихватив свой нехитрый скарб, угоняли скот, запирали немногочисленные мастерские и лавки.
За все эти годы в Аталлесе не нашлось храбреца, который бы дал отпор людоеду и заставил его навсегда забыть о позорной дани.
В сочиненных жителями балладах, он представал неким исполином с руками, словно клещи кузнеца, и длинной, до земли, бородой, по которой, обязательно, стекала кровь жертв.
Его именем матери пугали детей с колыбели. Уже за несколько дней до появления людоеда со всех деревень свозили в столицу припасы и пригоняли скот, нижайше прося безжалостного злодея удовольствоваться этими дарами.
Так все и текло из года в год, но за день до нашего прибытия во дворец прибежал какой-то босоногий мальчишка, вручил стражнику письмо и передал на словах, что это очень важное послание для короля.
В письме говорилось, что на этот раз жители не отделаются только продуктами, что людоед требует в жертву самую прекрасную девушку и на меньшее не согласен.
- «Желательно, королевских кровей»
Было приписано внизу, другим почерком.
- «А раз мы живем во дворце, значит, одной из нас и придется стать жертвой,»
К такому вот выводу я пришла, обдумала ситуацию, пересчитала стрелы и, дождавшись пока стихнут причитания бакена, полезла на крышу.
Ночь, была дождливой: с неба тянулись тонкие струйки холодной воды; барабаня по стенам, они растекались лужами вдоль заборов и домов, сливаясь в ручейки бежали по дороге и скрывались в темных зарослях оврагов.
Накрывшись снопом соломы, я оглядела предполагаемое место преступления.
Конечно, не честно стрелять во врага из засады, но я же эльфийка, и меня подобные проблемы не должны расстраивать, тем более, что ундина уже перетянула на свою сторону всех актеров, и выбор жертвы был более чем очевиден.
Напрягая глаза, я искала малейшее движение, вслушивалась в шорохи, но, как назло, неподалеку праздновали свадьбу, и все мои потуги ничего не давали.
То, что Людоед должен был придти сегодня ночью, сомнений не вызывало - дата была четко указана в письме, которое вместе с вещами успел спереть гоблин перед побегом короля.
Труба, давно нетопленной печи, холодила мне спину, застоявшийся лук немного подрагивал на коленях, и я изредка поглаживала его словно котенка.
На другой стороне улицы хохотали подвыпившие гости, визжали деревянные свирели, бухал огромный котел, заделавшийся на этот вечер барабаном. Жизнь продолжалась.
Но вот я, наконец, разглядела как, прячась за деревьями, мелькнула крупная фигура.
Стремясь незамеченным перебраться через улочку, злодей скорым шагом направился прямо к моему укрытию.
Разбрызгивая грязь, он так торопился получить жертву, что не глядел ни по сторонам, ни под ноги: дважды поскользнулся, громко чертыхнувшись вляпался в лужу, его борода развевалась как рыжее знамя. Вот он вошел в зону досягаемости моих стрел - теперь маскировка была ни к чему: я сбросила с плеч мокрую солому, выпрямилась и натянула лук.
ЖЕНИХА УБИЛИ!!!
Это было последнее, что я расслышала, перед тем как упала в обморок и скатилась с высокой крыши прямо под ноги, сбежавшихся на шум людей.
К утру кандидатуру жертвы выбрали единогласно - дело было за малым, выставить меня за ворота, навстречу приближающемуся Людоеду.
Посовещавшись немного, жители Аталесса с третьей попытки связали меня, на руках вынесли за ворота и сгрузили на ровную площадку из бревен.
Утренняя роса прохладными капельками оседала на порванные рукава, из последних сил я обреченно подергала толстые веревки, надежно крепившие мои руки к столбам старой коновязи.
Из проломов стены неслись последние напутствия и слова сочувствия, впрочем, не слишком настойчивые - все втихомолку радовались, чтовпереди у города еще один спокойный год, и что продовольствие можно разобрать по домам.
Единственное, на что я надеялась (нет не на принца на белом коне, с этим типом лучше было сейчас не встречаться), что людоеды эльфов не едят.
Мне была неприятна сама мысль, о том, что мои такие красивые ножки будут кем-то обглоданы.
Припомнив, свои гастрономические пристрастия, дала клятву - отныне я вегетарианка.
И только я твердо уверовала в собственное совершенство, как из-за ближайшего куста вылез какой-то грязный мужик в набедренной повязке из шкуры енота и кривым ножом на поясе.
Наверное, у него где-то есть семья… Я сочувственно разглядывала его в упор - сейчас начнет меня спасать и пропадет. За компанию.
Стараясь смягчить свой голос, я потихоньку зашипела:
- Уходи, пожалуйста, я жду здесь встречи с одним неприятным типом…
Тот тяжело вздохнул, и ответил:
- Ты, что ли, ежегодная жертва. Тоща, что-то.
Я оскорбилась за свою фигуру.
- Не корову выбираешь.
Тот горько вздохнул,
- Уж лучше бы корову, Мириель была бы довольна, а так, хоть домой не возвращайся. Ну, и что я с тобой, делать буду?
- А есть варианты?
Он разрезал ножом веревку и повел меня по тропинке в лес. Первое время мы шли молча, искоса поглядывая друг на друга, но молчание с каждой лигой становилось все более невыносимо.
- Ты не бойся, она у меня отходчивая.
Вдруг сказал Людоед.
- Покричит, повоюет, а там, глядишь, и смилуется.
Главное, не возражать ей. Ежели что, сразу падай на землю и голову прикрывай, ну, а остальное - по обстановке. Вот мы и пришли.
В земле чернела большущая яма, с уходящими вниз ступеньками.
- Помни: падать на землю и беречь голову.
В последний раз прошептал попутчик и толкнул меня вниз.
Двери землянки были широко раскрыты. Вырытая в далекие времена, она поражала своей просторностью и чистотой:
- земляные стены были везде тщательно отшлифованы и завешаны искусными вышивками,
- спинки немного громоздких стульев укрывали кружевные накидки,
- чисто выметенный пол поражал своим блеском.
Вдали угадывались другие покои, деликатно закрытые от посторонних хитроумно сплетенными ковриками.
Возле очага, присев на колени, хлопотала женщина в нарядном фартуке с крупными оборками и полосатой юбке. Напевая веселый мотивчик, она подбрасывала поленья в жаркое горнило очага и косилась на висевшие на стене старенькие часы.
По всему было видно, что хозяйка ждала любимого мужа. Но вместо него в их уютное жилище влетела я и от смущения застыла на пороге.
- Ноги вытирайте, пожалуйста!
Разглядев на полу коврик, я потерла о него изрядно вымазанные подошвы сапожек.
- Здрасте.
Но она глядела мимо меня,
- Это все, а где овощи? Ты же должен был принести не только мясо!
Людоед, смущенно положил на кухонный стол маленький сверток.
- Не дают больше. Совсем к нам уважение потеряли. Как платить дань, так у них либо мыши все погрызли, либо град побил, ну что мне драться с ними что ли… Ты же знаешь, я не могу.
- А дед твой мог, и отец мог, и все могли! О семь подземных богов, я вышла замуж за людоеда, все говорили:
- «Иди, не прогадаешь, завсегда сытая будешь.» И где это мясо, где, я спрашиваю?
Ну думаю, пора на землю падать, но везде были постелены такие чистенькие половички, а мой наряд был так давно не стиран, что я лишь спрятала лицо в ладонях и присела, привалившись к стене и стараясь стать как можно незаметнее.
- Дети второй день на одних ягодах. Не можешь прокормить семью - меняй профессию или фамилию.
Вот погляди, девчонку запугал до смерти, сидит в углу и умирает от страха.
И обращаясь ко мне, проворчала.
- Нечего рассиживаться, живо в котел.
И вот я сижу в огромном котелке, варюсь понемногу. Рядом плавает крупно нарезанная трава, кусочки яблок…
Я нервно оттолкнула ногой горячий пучок петрушки и задумалась.
Что бы сказали придворные сочинители некрологов: скончалась посреди щей или достойно умерла в горячем бульоне?
Положив подбородок на согнутые руки, я наполовину высунулась из-за толстого ободка кастрюли. Такая аккуратная чистенькая комнатка, крынки из-под молока сушатся - век бы здесь жила!
Но. На дне вода начала закипать, и я попыталась незаметно выскользнуть на пол, но мой маневр был сразу замечен и отвергнут уже в самом начале.
- Горе мое.
Застонала людоедка, с силой нажав мне на голову и целиком погрузив в бульон.
- Ой, больно же.
Я отчаянно забила по воде руками.
- Нельзя же так, вдруг потом волос в супе попадется, вы что, не брезгливые?
Сверху в котел что-то посыпалось.
Соль, поначалу решила я, но это было нечто страшно скользкое и мыльное. Взяв в сильные ладони мою голову, женщина с упорством, граничащем с жестокостью, крепко терла мою светлую макушку, виски, отмывала лицо ужасно жесткой мочалкой. Пена лезла в рот.
- Ну будет.
Внезапно она отпустила меня, как будто минуту назад не хотела утопить.
- Будет, давай вылезай, а то к ужину все перемыться не успеют. Вот, держи, переоденься, а я твои одежки пока прополощу.
Ничего не понимая, я начала расстегивать тугие эльфийские пряжки негнущимися пальцами, но, перехватив заинтересованный мужской взгляд, вдруг засмущалась и поспешила скрыться за занавеской, по пути столкнувшись с прелестной девочкой.
Та испуганно поглядела на меня, не вынимая изо рта палец, опрометью бросилась в комнату и ткнулась головой в фартук матери.
Мириель погладила её по голове и успокоила:
- Не бойся, это просто эльфийка, она нам ничего плохого не сделает.
Кутаясь в широчайшее полотенце, я стыдливо подала женщине одежду.
- Вот и славно, сейчас посидим после баньки, чайку попьем, да побеседуем. На моего мужика внимания не обращай, он страшно застенчивый, когда чужие в доме.
Я старалась не смотреть, как Людоед, громко отфыркиваясь долго мылся, крякал, поднимая мыльные волны, выплескивающиеся через край.
Как с визгом возились в котле трое озорников-детишек.
Чашка едва держалась в моих усталых руках, маленькая ложечка дрожала на её дне, и, боясь уронить, я поставила на стол недопитый чай, устало опустив голову.
Мириель поняла все без слов - взбила высокую гору подушек и уложила меня в постель под толстое самотканое одеяло.
Растворяясь в уюте их жилища, я сразу доверчиво заснула, да так крепко, как не спала с тех пор, когда убежала из Валинора.
- Бедняжка,
Она долго гладила меня по спутанным волосам. Вздрагивая во сне, я внутренне оплакивала свою судьбу.
Враги были везде, а я, как ловко загнанная дичь, бежала припадая на израненные ноги, пряталась, но преследователи неумолимо приближались.
Мне хотелось остановиться и крикнуть, что я сдаюсь.
Теплая ладонь осторожно коснулась моей щеки, вытерев набежавшую слезу.
- Ты Эльфарран, аранель, и не дело, раскисать на полдороге. Сложно? Страшно?
Борись, перестань чувствовать себя жертвой. С сегодняшней ночи роли меняются, теперь ты - охотник!
Слабый шепот слышался мне всю ночь, я зажимала уши, накрывалась подушкой, но упрямые слова, терпеливо нашептывали, советовали, учили.
Утром я помогла хозяйке дома приготовить завтрак, натаскала воды из ближайшего источника, вымела пол, и, взяв детишек, увела их на прогулку на ближайшую полянку.
Беззаботно растянувшись на мягкой траве и закрыв глаза, я вспомнила дом и родных.
Вдруг, рядом прошуршал подол длинной суконной юбки.
- Спасибо за помощь, Эльфи.
Просто сказала она.
- Странно.
Протянула я
- Откуда вы узнали мое имя?
- Имя?
Лицо женщины расплылось в улыбке.
- Мы не знали его. Но женщина твоего рода, пришла к нам прошлой ночью, и, сев возле очага, рассказала твою историю.
Она была вся мокрая, ведь на улице шел проливной дождь, но отказалась от горячего отвара и не захотела обсушиться, только просила нас найти тебя, согреть и успокоить.
- Но кто она?
- Своего имени она не назвала. И ушла так же незаметно, как появилась, слившись с холодными каплями дождя.
Сегодня вечером она будет тебя ждать на опушке леса.
А пока…
… пока мы готовили обед, я не выдержала и спросила:
- Я не видела семьи счастливее вашей. Как это у вас получается?
- Это взаимное притяжение.
Засмеялась она.
- Как только мы впервые повстречались, так одновременно поняли это. Разве у вас с супругом, было не так?
Я призадумалась: кажется, всю жизнь у нас было только взаимное отталкивание. Хотя один раз…
Впервые смысл этих слов дошел до меня по пути домой. Мой муж до сих пор считает, что я это сделала нарочно, но, клянусь Элберет, это неправда.
Заканчивался сезон попутных ветров.
Я в слегка расслабленном состоянии, страдая ленивым настроением, слонялась по палубе и откровенно скучала.
Дважды ловко избежав укоризненного взгляда эльфа, пытающегося подвигнуть меня на мытье полов, сочла за лучший вариант присоединиться к сидящему на корме гному.
Решив, что управление судном более чистое и благородное занятие, аранен ожесточенно погремел ведром, вылил очередную порцию грязной воды за борт и, не выдержав такого наплевательского отношения к порядку на судне, тоже отшвырнул тряпку, хитро поинтересовавшись моими планами на ближайший вечер.
- Я еще не решила, а что, есть предложения?
Он торжественно вручил мне щетку, заверив своим королевским словом, что занятия интереснее чем мытье палубы, на судне не сыскать.
Он величественно кивнул в подтверждение своих слов и ушел на нос, заниматься разборкой такелажа.
От разочарования я, как всегда, начала жаловаться Гимли на жизнь, тот, как всегда, бросив руль, принялся с жаром меня утешать.
Корабль, почувствовав полную свободу, тоже как всегда, нашел мель и с удовольствием в нее врезался.
От резкого толчка меня неумолимо потянуло вперед, где еще не подозревающий о моем стремлении эльф, обвитый веревками, готовил обличительную речь в пессимистическом ключе, что-то вроде:
- Эльфийка на корабле к несчастью, Мы все через неё погибнем и, возможно, даже сегодня.
Мокрая палуба была ужасно скользкой, а канат в руках эльфа слишком длинным… одна моя рука запуталась в веревочных оковах, другая в косах эльфа, и я, пытаясь освободиться, изо всех сил дергала обеими.
Сдавленные стоны эльфа, иногда прерываемые проклятиями, только добавляли азарта этой борьбе за выживание.
И такое у нас случилось вот это самое «притяжение», что не обращая внимания на застывшее в неподвижности судно, гном, подполз поближе и, встав на четвереньки, принялся подавать советы.
- Режь веревку, если хочешь, чтобы хоть кто-то остался в живых.
Прохрипел Лег, и в следующее мгновение его голова скрылась, но очарованный красотой борьбы гном продолжал стоять неподвижно.
Мы же продолжали ощущать взаимное притяжение и крепость, все более затягивающихся узлов, словно кто-то свыше связывал нас помимо наших желаний и воли.
У меня уже звездочки мелькали в глаза, хотя над нами и светило полуденное солнце, когда, наконец, веревочная хватка ослабела, и, ухватив жадным ртом, глоток морского воздуха, я пришла в себя.
Разведя нас по разным концам судна, гном только проворчал:
- Может вам просто пожениться?
Ночью я пробралась на нос и проверила веревки - они были гнилыми и, буквально, расползались в руках. Много лет спустя, я спросила мужа:
- Как мы смогли в них запутаться?
- Возможно, это был знак судьбы.
Он хитро улыбнулся, и сразу поменял тему разговора.
К вечеру, провожаемая, добрыми напутствиями и советами, а также снабженная объемистым узелком, с вареной картошкой, я довольно быстро нашла место встречи.
Но приветствовала меня лишь одиноко стоящая береза. Насколько я знала, в Арде не осталось эльфов и, тем более, эльфиек.
Из Валинора никто не мог отлучиться под страхом смертной казни, значит, либо они обознались, либо нет.
И последнее, пожалуй, более похоже на правду.
Потому что, сразу после этих мыслей, я вдруг увидела, как от стройного ствола отделилась тонкая, будто воздушная фигура в темном плаще.
- Не надо убегать.
Тихо произнесла она.
- Я не могла встретиться с тобой раньше, и на то были свои причины: слишком много, жаждущих эльфийской крови, идет по твоему следу.
- Но…
Невпопад пробормотала я.
- Но я, вроде как, еще на свободе.
- Конечно, ведь они идут за мной.
Она приподняла верх капюшона, и первое что поразило меня - её сияющие глаза, такие глубокие и нежные, что на мгновение, стало радостно и горько одновременно.
- Арвен.(Арвен - Вечерняя Звезда была дочерью эльфийского лорда Эльронда. Арвен называли Ундомиэль, Вечерняя Звезда её народа., она отказалась от бессмертия ради любви к смертному мужчине. После Войны Кольца Арвен вышла замуж за Арагорна, Короля Элессара, и стала Королевой Воссоединённого Королевства)
Она приложила палец к губам.
- Так меня давно не называют.
Она приподняла мохнатое крыло густой ели, указала мне на убежище у корней и, опустившись на подушку из старых иголок, продолжила:
- Я издали наблюдала за перипетиями твоей судьбы, удивляясь невероятной способности вылезать из самых непредвиденных бед.
Впрочем, над твоей макушкой всегда светила счастливая звезда. Но и у тебя есть уязвимое место, в которое сейчас метит враг.
Ты по прежнему упряма и одинока, так и не научившись верить самым близким, самым дорогим.
К сожалению, у тебя не было мудрых наставников, которые бы простерегли или просто объяснили: ты привыкла всего добиваться сама, но это неправильный путь.
Даже сейчас ты отвергаешь помощь, считая это признаком слабости.
Её голос звучал так нежно и проникновенно, что я невольно задумалась:
-«Может она, действительно, права?»
- Тебе пора встретиться со своим страхом и выиграть в самой главной битве. И это будет пострашнее всего, что ты ранее испытывала.
Мне хотелось надуть губы и сказать, что она не знает и сотой доли того, что мне пришлось пережить, но невероятная доброта её взгляда невольно обезоруживала - впервые я хотела слушать и верить.
И она понимала меня.
часть третья
СТРАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ МОРРЕДА
- Для безопасности.
На ходу пояснил он и пошел, осматривал тела поверженных врагов. Вытащив ещё пару стрел из косяка двери, укоризненно показал их мне. Я только плечами пожала:
- Бывает, задумалась слегка…
. Ночь у нас вышла бурная: весь её остаток я складировала тела в подпол, затем мыла изгаженный пол, терла перилла, возвращала на место мебель.
Особенно меня вымотали два сундука на кривых ножках. Морред был очень недоволен, потому что пытался заснуть на одном из них - как только улеглись волнение, он оглядел устроенный беспорядок и брезгливо поморщился:
- Прибраться не помешало бы. Ты начинай, а я…
Он занял наблюдательный пост, на одном из массивных сундуков.
- Буду тебя охранять, вдруг, грайды опять полезут. Даже заклинание не успею произнести, и кто нас спасет? Давай, определись с телами и приберись что ли, ты же женщина, слабая и беззащитная.
- Потише пожалуйста.
Ворчал он, с шумом переворачивась с боку на бок и тщетно пытаясь незаметно заснуть. Ещё какое-то время он ворочался, вздыхал, но потом затих и поплыл в свои волшебные сны.
Утро, дыша холодком, явилось к нам в разбитые двери сразу, без приглашения, и, потрепав мага за нос, осветило идеально прибранный дом. Морред вздрогнул, потянулся и кивнул мне.
- Где завтрак?
Его придирчивость достигла границ моего терпения.
- Поедим в дороге.
Я хотела покинуть это место как можно скорее, но волшебник не спешил: он долго и методично разбирал, брошенные хозяевами вещи, затем еще дольше увязывал их в узел.
Разыскал пару почти целых глиняных горшков, зачем-то оторвал доску от пола, долго и задумчиво разглядывал тяжеленный чугунный вертел, который из-за его тяжести прежние хозяева оставили в очаге.
Потом он что-то посчитал, прикинул и отложил в сторону помятый жестяной чайник, затем ещё немного подумал и взял чайник обратно.
- Я принцесса.
Слабо протестуя, я тащила по пыльной дороге, весь скарб мага.
Морред в это время с увлечением рассказывал мне о звездах, о далеких мирах, чертил в небе схемы созвездий.
Железный вертел, уперевшись мне в ухо, при ходьбе сильно натирал шею. Пекло полуденное солнце, я вязла по колено в песке, с трудом переставляя ноги, гремели горшки…
- Морред, или ты возьмешь часть поклажи, или я…
По его недовольному взгляду, я быстро просекла, что рискую остаться в одиночестве и продолжила.
-…потащу все одна. Не беспокойся, мне совсем не тяжело. Вот только, не мог бы ты быть так любезен и перекинуть этот чудесный вертел, на другую сторону моей шеи.
Ближе к вечеру маг вспомнил об обеде и потребовал принести ему хлеба из ближайшего трактира, блаженно вытянув ноги прямо посреди дороги.
- И побыстрее! Бегом давай!
Крикнул он мне вслед,
- Я пока распакую вещи и проверю, не потеряли ли что-то по дороге.
-«Он мне нисколечко не доверяет».
Горько признавшись себе в несовершенстве нашей дружбы, я быстро преодолела крутой холм и вприпрыжку бросилась к маленьким огонькам далекой деревни.
По запаху определив трактир, я не раздумывая толкнула отсыревшую дверь и с трудом, разглядела внутри пару грубо сколоченных столов.
Несколько крестьян, развалившись на скамьях, меланхолично наблюдали за ловким карточным шулером, который всухую обыгрывал простодушного гоблина.
- Ну те с. Что будем заказывать, пигалица?
Толстый трактирщик с интересом уставился на меня, и я поняла самое главное - у меня нет денег.
- Я принцесса!
- А я король!
Он довольно захохотал так, что с потолка посыпались гнилые ошметки дерева.
- Попрошайкам не подаю, а вот как насчет игры?
- Карты! Твои низменные интересы позорят наш род! Вместо благодарности за наш труд ты «такое» выкидываешь!!!
Моя старшая сестра брезгливо ухватила двумя пальчиками, обернутыми в носовой платок, подаренную мне кем-то еще перед свадьбой, колоду.
Не понимаю, почему игру в тупого хоббита называют - «такое», ничего, вот именно «такого» в ней и нет.
ВАЛИНОР. ВОСПОМИНАНИЯ.
Все началось с разговора о судьбах мира - мы с королем любили поболтать о всякой ерунде. Затем речь зашла о предсказаниях, и карты, очень кстати, оказались под рукой.
А точнее, в левом рукаве.
Как потом мне рассказали, взрывы смеха были слышны даже в дальних покоях дворца. Придворные недоуменно пожимали плечами и переглядывались, но войти в личные покои короля никто не решился.
Но когда в из-за двери начали раздаваться сдавленные стоны, первым не выдержал караул: бросив пост, один из стражников доложил о подозрительных звуках моему благородному супругу.
И хотя тот находился на другом конце острова, но прибежал довольно быстро, гораздо быстрее, чем смогла бы прискакать его лошадь.
По его обалдевшему виду мы с королем поняли, что хватили лишку - картина, застрявшего под троном отца, куда тот залез, чтобы два раза промяукать, и меня, старающейся вытащить за руки намертво застрявшего свекра, поразила Лега в самое сердце.
И когда он, наконец, справился со своими чувствами, и, приподняв трон, освободил отца, то грозно приказал мне готовиться к обыску.
Много добра в тот вечер полетело в море…
Ночью я тайно оплакала свои сокровища и в первый раз подумала о муже без нежности.
КРУГОМ ПРЕДАТЕЛЬСТВО. И МОРРЕД БРУТ
- Нет, я не играю, но удачу приношу, я счастливая.
Уродливый, с кожей будто изъеденной слизнями, мне подмигнул орк:
- Давай к нам, «принцесса».
- Десятка.
Довольно проворчал он, покрыв, выложенные горкой карты. Его тощий противник, гоблин, весь покрылся капельками пота, громко выдохнул и выложил главный козырь - сенешаль Мустагрима.
- Эльфийка и кольцо.
Взревел орк и с силой хлопнул по столу картой. - Ну как?
Гоблин молча снял куртку и отдал довольному шулеру.
Эльфийка была весомой картой в колоде, если не считать Гондорского короля, короля гномов и эльфийского величества, впрочем, при изрядной поддержке темных воинов, эльфийка могла бить подобных с явным успехом.
В игре, что получила распространение уже после известных войн, мастей было семь: три светлых и четыре темных.
Почему?
А вот из вредности.
Пусть свободные народы обижаются.
-Светлые были люди, гномы, эльфы…
-Темные - орки, назгулы, тролли и хоббиты.
Еще пара карт, с символами колец, как самые главные по старшинству, усиливали мощь своих соседей и давали им дополнительные преимущества
- по правилам, даже нижайший тролль, если выпадал с картой кольца, мог бить гондорского короля со всей его свитой и наоборот.
Из женских карт, присутствовала только эльфийка, она шла отдельной статьей - главенствовала над всеми мастями, и, единственная, могла принимать как темное так и светлое обличие.
Именно ее приберегали на последний, решающий ход, когда все остальные резервы были исчерпаны.
Выпадая со знаком кольца, она выигрывала, сразу и окончательно.
Сжимая в ладонях честно заработанный кусок хлеба, я так же честно несла его другу.
Колючие ветки били меня по лицу, а на подходе к месту привала я, зацепившись за корягу, с шумом полетела в гостеприимно расправленные колючие лапы ежевики.
И здесь, лежа на животе под кустом, я услышала тихий разговор, доносившийся с противоположного склона холма.
- Я не понимаю, почему ты вчера не отдал её грайдам, и вместо этого попытался спрятать от меня. Ты ведешь себя, странно, волшебник. Где эльфийка?
Последовало молчание.
Приподнявшись на согнутых локтях, я старательно вслушивалась в тяжелое, с присвистом дыхание моего друга. И его голос, будто вымученный душевными терзаниями, наконец произнес:
- Она в кустах ежевики, за холмом.
СНОВА В БЕГАХ
Так я никогда не бегала, даже от орков. Сейчас меня гнал не реальный враг, меня гнал страх.
Забыв о своих невзгодах и не разбирая дороги, я неслась, не разбирая дороги, лишь бы больше никогда не слышать этот голос.
Всю ночь, трясясь по ухабам в скрипучей повозке, я пыталась понять чувства предавших меня друзей.
Пыталась, но не понимала и от этого непонимания ещё сильнее тряслась, тряслась до тошноты. Зарывшись в кучу сваленных в телеге тряпок, я старалась забыться в полусне.
Ближе к утру кто-то теплый прижался к моей спине и тоже попытался согреться. В слабом свете я разглядела мордочку старой обезьяны, с большущими грустными глазами.
Милостиво потеснившись, она свернулась калачиком и сразу заснула.
Пара расшитых бумажной мишурой костюмов, деревянный меч, раздавленный и изрядно перемешанный грим, раскрашенный тент с крупными незнакомыми буквами. Кое-как приподнявшись, я выглянула наружу.
День, под стать настроению, плаксиво хмурился, серые тучки затягивали низкий небосвод. Зябко потерев ладонями плечи, я вернулась на свое место.
Обезьяна проснулась и принялась задумчиво что-то искать в моих длинных косах. Она скребла ногтями по моему затылку и громко сопела.
Не обращая внимания на её маневры, я сжалась в комочек и тоже тяжело вздыхала.
Как я оказалась здесь? Да очень просто - на другие повозки меня просто не взяли.
Обессилевшая от быстрого бега, я напрасно махала руками и умоляла проезжающих отвезти меня хоть куда-нибудь - они лишь подстегивали лошадей и мчались дальше.
И только к вечеру, когда со мной поравнялся медленно тащившийся обоз бродячих комедиантов, я без приглашения залезла в последнюю телегу и спряталась под ворохом тряпья.
Добрая обезьяна меня не выдала, а даже посочувствовала и приютила на ночь. И всю эту ночь я проплакала.
Глухие шлепки веток по натянутой парусине вскоре стали реже, колеса замедлили ход и повозка, качнувшись, остановилась.
Но все ещё находясь во власти дремы, я сонно сжимала веки - просыпаться не хотелось, как не хотелось видеть тот убогий мир, что окружал меня.
- Опаньки, у нас гости.
Раздался бодрый, жизнерадостный голос. Из проема откинутого полога на меня глядел уже знакомый улыбающийся гоблин.
- Ты откуда малышка?
И он опять рассмеялся.
- Солнце встало, жизнь чудесна! Давай знакомится!!!
Он протянул ко мне руки, но, слабо пискнув, я забилась в самый дальний угол.
- Кто же так тебя напугал?
Глотая подступившие слезы, я только отрицательно замотала головой.
А он продолжил.
- Да я не против, сиди, сколько хочешь. Только кинь мне вон ту рубашку, я, знаешь ли, несколько в неглиже.
Только сейчас, сквозь пелену слез, я заметила, что гоблин, голый - почти, если не считать венка из придорожных цветов на голове и повязки из листьев на бедрах. Отвернувшись я бросила первое, что попалось под руку.
Маленький караван состоял из двух повозок-вагончиков с тентами, ярко размалеванными сценами из героических баллад.
Пара лошадей, лениво отмахиваясь от лесных оводов, паслась в сторонке, подбирая толстыми губами густо рассыпанное зерно.
Горел костер, согревая продрогших в тумане странных существ, которые о чем-то приглушенно спорили. От костра шел вкусный запах еды, стучала ложка, напоминая о последних двух днях полной голодовки.
Полусонный бакен с кошачьими глазами аккуратно вылавливал в бульоне кусочки картошки сломанной веточкой.
Его тело, затянутое в лоскутное одеяние, сливалось с цветочным ковром, и казалось, что один из радужных ирисов внезапно ожил.
Сходство довершал длинный синеватый нос и острый подбородок. Его племя никогда не жило на одном месте, они бродили по миру, вынюхивая и выискивая только им известные выгоды, потому как без них и шагу не могли ступить.
А потому, его нахождение здесь было удивительно и странно. Моего гостеприимного хозяина нигде не было видно.
Справившись со страхами, я, наконец вылезла из повозки, чтобы развесить на ближайших ветвях мокрую от слез чужую одежду.
Судя по ее рваным карманам и полному отсутствию пуговиц, занятие хозяев не приносило им большого дохода.
Тем более странным казалась присутствие здесь бакена.
- Иди к нам.
Мне махнули из молочной дымки.
- Присаживайся.
Тоненькая, словно выточенная из стекла, молоденькая девушка узкими, почти прозрачными ладошками, крепко держала вырезанную из дерева ложку.
- Вот только длинноухих нам и не хватало. Давно вашего брата не видели. Мор на вас напал, что ли? Ты откуда? Впрочем, можешь соврать. Здесь все врут.
И сразу потеряв ко мне интерес, бакен продолжил вытаскивание из закипающего котелка недоваренной картошки.
- Держи.
Подошедший сзади гоблин протянул мне половинку яблока.
- Голодная, небось. Ишь, глазищами так и зыкаешь.
Я молча оттолкнула его уродливую руку и направилась в чащу леса, гордая своим несчастьем.
НАЛЕТ НАЗГУЛОВ. ПОИСКИ.
Но красивого ухода не получилось. Потому что, в тот же момент по мохнатым верхушкам деревьев заскользили рваные тени.
- Назгулы.
Одно это слово повергло в ужас весь маленький отряд. И я без приглашения и раздумий снова шмыгнула в крайнюю повозку под все ту же груду грязного тряпья и, скорчившись, перестала дышать.
- Здесь вот - обезьяна.
Нисколько не смущаясь, гоблин отвернул матерчатый полог повозки.
- Только, осторожно, кусается.
Блеснул свет. Что-то большое и пугающе темное зашевелилось на краю телеги.
Невдалеке слышался разговор:
- Эльфийка? Нет, не встречали! С длинными цвета мифрила косами? Большущие глаза, наполненные слезами? Лук за спиной? Нет, не видели. Впрочем…
По звуку разрубаемых и раздираемых вещей стало ясно, что моё убежище вот-вот обнаружат, и когда острый клинок с неотвратимостью, начал шарить в нехитром скарбе гоблина совсем рядом со мной, я зашептала прощальную молитву.
- Ай, а она действительно кусается!
Когда казалось, что все кончено, и ничего нельзя изменить, за меня вступилось самое ничтожное существо, - обезьяна.
Она прыгнула на назгула и с яростью пустила в ход мелкие желтые зубы. Раздраженно саданув ее кинжалом, Чаки разочарованно отошел от повозки.
- Она рядом. Я чувствую её присутствие…
Глухо и злобно бормотал Валентин.
- Ищите.
Закусив кулак, я неподвижной тенью лежала на самом дне повозки, а те, кому я так безгранично доверяла, сейчас искали меня чтобы погубить…
За что?
Но выяснять этот вопрос почему-то совсем не хотелось, и поэтому я молча мучилась от его неразрешимости и ждала, когда кончится обыск.
Он кончился так же стремительно и неожиданно как и начался. Со стороны леса кто-то прибежал.
- Эльфийка в двух лигах отсюда, её видели на краю леса.
Вся темная масса вздрогнула, с шумом расправила крылья и рванула прочь.
- Странно, зачем назгулам эльфийка.
Между делом приговаривала ундина, собирая разбросанные по поляне вещи.
- Ну вот, мантию порвали.
Огорченно вертя в руках две половинки плаща, в другой стороне расстраивался гоблин.
- Придется отменить постановку о наихрабрейшим рыцаре и прекрасной принцессе. Кто теперь будет дракона изображать?
И он выразительно глянул на меня.
- Она, между прочим, погибла из-за тебя, понимаешь намек? Понимаешь!?!
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР
Пришлось вечером заменить погибшую обезьяну.
- Никто не видел моих жонглерских колец?
Меж тем беспокоился бакен.
Забегая вперед, скажу, что мы их все-таки нашли, в десяти лигах от стоянки, живописно развешанными по елкам.
Но тогда мы недосчитались многого, похоже, кое-что расстроенные неудачей назгулы прихватили на сувениры. Остаток дороги проделали пешком - телеги восстановлению уже не подлежали.
Нагрузив на спины свой реквизит, великие актеры лесными тропами топали в сторону захудалого пограничного городишки Аталесса, который и был целью их затянувшихся гастролей.
Едва видимый из-за узлов с костюмами, а сверху нагруженный еще и деревянными мечами, гоблин на ходу учил роль, его возгласы: «О прекрасная принцесса!»
Нервировали меня, я постоянно оглядывалась на них и порывалась ответить.
Но на дворе стояла весна, и крестьянам было не до утех. Напрасно расчесывая длинные пряди голубых волос, зазывно пела ундина, пела о любви и нежности, а они все внимание отдавали овсу и репе. Магия искусства, увы, не действовала. Мы голодали вторую неделю.
Пришлось взять у местного богача подряд на посадку свеклы.
ВЫКУП ТРОЛЛЯ
Еще до рассвета нам привезли несколько корзин, заполненных немного подвядшей рассадой, тем самым определив норму.
Молчаливые работники сгрузили ношу у входа в сарай, где мы имели честь ночевать, на прошлогоднем сене. Растолкав ундину, я указала ей на поле.
- Солнце не ждет, идем пока нет жары.
Она зевнула и повернулась на другой бок.
Странно, но здесь, похоже, все презирали утро - на еще холодноватой и мокрой от росы рыхлой земле не было ни одного следа. Похоже, я оказалась в поле первой. Но оглянувшись, я поняла, что ошиблась.
Неподалеку, сгибаясь почти пополам и упираясь когтистыми лапами в землю, огромный горный тролль тянул тяжелый плуг.
Пыхтя и отдуваясь, он налегал широкой грудью на жесткие ременные гужи, упорно стремясь не отклонится и ровно провести пахотный ряд.
Крупные капли пота, выступавшие на лбу, поминутно стекали струйками вниз, делая его и без того измученную морду еще более отвратительной.
- Прекрасное утро.
Проходя мимо, пропела я.
- Вы тоже на подработке?
Он, не прерывая движения, поднял с ближайшей межи огромный валун и метнул мне вслед.
Не попал - потому что, отбросив неудобную корзину, я рыбкой сиганула в ближайший овраг, пребольно шлепнувшись на живот и притворилась мертвой. Не оглядываясь, тролль продолжил пахоту.
Мне стало обидно, особенно потому, что я испачкала свое единственное платье, и, надув губы, я склонилась над своей грядкой, пихнув первый саженец в рыхлую землю.
А остановилась только на конце поля, когда изумрудная зелень высаженных стебельков заполонила все пространство.
- Телле-кошмарик.
Представился тролль, разглядывая меня стоящую на коленях у пыльной межи. Он протянул руку, помогая подняться, и увел в свой шалаш на краю поля, где честно поделился прокисшим молоком из огромного глиняного кувшина.
Рабский браслет, висевший на его руке, глухо ударился о кувшин.
- Да, а все цыплята.
Вздохнув, ответил он на мой немой вопрос.
- Воровал?
В этой местности воров кур, продавали в рабство хозяину обчищенного птичника, определяя по году за каждую птицу.
Некоторые беззастенчиво пользовались этим законом, завышая число похищенных птиц до немыслимых размеров и загоняя несчастных воришек в пожизненную неволю.
Тролль серьезно посмотрел на меня:
- Не, высиживал.
Ближе к осени, когда тролли впадали в долгую спячку, местные жители подкладывая им под бока яйца, получалась двойная польза: и цыплята выведутся и тролль ничего не узнает.
А он меж тем продолжал:
- И только я развел целое стадо желтых пухленьких комочков, как явился хозяин яиц, и двух не досчитался. Меня, значит, плетью высекли, ноздри подпалили, на дыбе потянули, да только результат тот же - двух курочек нет. Тухлые яйца оказались. Двадцать лет отрабатывать заставили, по году за яйцо.
Вот чувствую, надули тролля, но в чем?
И только догадка замаячила где-то вдалеке, как резкий окрик хозяина заставил нас встрепенуться.
Солнце уже вовсю жарило его лысую макушку, и, закрыв глаза от яркого света, толстый крестьянин указал моему другу на дальний холм. Тот, послушно согнувшись, вышел вон.
Я сняла с рук узкие витые браслеты - подарок короля, вынула из ушей длинные изумрудные подвески…
- И кольцо, - толстяк взвесил в руке искрящиеся богатство.
Я посмотрела на мощную спину тролля и, вздохнув, сняла обручальное кольцо.
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР. ЖИЗНЬ НАЛАЖИВАЕТСЯ
В компанию мы явились уже вдвоем, и не напрасно.
Теперь, когда у нас не было лошадей (они в ужасе разбежались по лесу еще во время визита назгулов), выкупленный тролль тянул на своих широкий плечах, наш ветхий, кое-как отремонтированный, трехколесный экипаж.
Добровольно впрягшись в повозку, он сурово хрипел на подъемах и подвизгивал на спусках, когда фургон бил его пониже спины.
- А здесь совсем неплохо.
Это первое, что я услышала, в сотый раз выпутавшись из пыльных складок тяжелого бархатного кокона, куда меня каждый раз закатывали от посторонних взоров.
Запорошенными пылью глазами, я разглядела просторный сарай. Очевидно, зимой здесь хранили зерно, потому что сытный запах, пропитавший все стены, приятно взволновал ноздри.
Затянув рваным платком самый дальний угол, ундина твердо пресекла робкие попытки гоблина первым занять лучшее место.
- Это женская половина.
Она решительно бросила на пол старенькое одеяло и, растянувшись на нем, наконец поинтересовалась у меня.
- Ты откуда?
- Из Валинора.
На этом вопросы закончились.
- Сегодня зови меня Динкой, а завтра я придумаю себе новое прозвище, я ведь очень непостоянна, как вода, текущая в моих жилах.
Она вытянула из своего узла несколько мятых платьев, расставила на полу пару треснутых стаканов, и в довершение всего, в качестве украшения развесила на стене почти целую наволочку. И от всего этого на меня вдруг повеяло таким домашним уютом, что отбросив все обиды и переживания, я почувствовала себя совсем неплохо. И сразу предложила:
- Идем солому воровать!
Это предложение её ничуть не обескуражило,
- Идем, только ближе к ночи, а то премьеру зарубят. Люди ничего не смыслят в высоком искусстве: в предыдущем городишке мы десять раз выходили на бис, и что?
Хозяин, все равно, высчитал с нас стоимость пропавших огурцов. Не доросло еще человечество до понимания высоких истин.
Что им чистое искусство, им подавай грубые развлечения. Мы им благородные чувства, переживания, извечный конфликт добра и зла?
А они нам черствые лепешки и ночлег с камином без дров. Не ценят в этом захолустье великих актеров, судя по сборам, точно не ценят.
Давай и постельное белье своруем, я приметила - во дворе соседского дома сушится пара изумительных простыней.
Прошу прошения перед своим благороднейшим супругом, но той ночью мы поживились не только простынями: был еще и
- блестящий керогаз,
- сковородка с длинной ручкой,
- жестяная крынка, полная огневина,
- и даже соль, удивительным образом перекочевала на дно Динкиного кармана из хозяйской кладовой.
Жизнь начинала нравиться мне все больше и больше. И сидя на коленях на полу сарая (стульев местный сервис не предусматривал) мы одной ложкой по очереди хлебали полужидкий белок недожаренных яиц и дискутировали о великом искусстве.
- А вот еще история.
Собрались как-то гном, эльф и человек в поход, а тут хоббиты подкатывают. Дескать, возьмите дяденьки, у нас в Мордоре бабушка, пирожки ей несем в корзиночке, а у самих щечки так и горят, красненькие.
А тут ещё и волшебник влез, да что нам жалко что ли, давайте возьмем пострелят, они ж со своими припасами
часть вторая
Огромная птица, взмахнув крыльями и обдав мою макушку ночной прохладой, скрылась в ночи. Вот и конец. Опершись руками о ещё теплые камни печной трубы, я в последних лучах солнца увидела свою любимую страну.
Мертвую пустыню разрушенных улиц, сожженные дома, обломки мостов над высохшими каналами, и огни, великое множество огней, что горели повсюду.
В их багровых всполохах мелькали разбитые дороги, скелет лошади с переломанными ребрами, вырванные с корнем меллорны.
Все мои начинания исчезли в безжалостном горниле бунта, и я, единственный законный властелин этих мест, сейчас сидела в прокопченной трубе и размазывала кулаком обильные слезы.
В ПОИСКАХ ЗАЩИТЫ У ТРОЛЛЕЙ
Странно, но раньше у меня всегда был кто-то, за чью спину можно было спрятаться, что я и делала, особо не раздумывая о подставляемых друзьях.
Безрассудно решив, что, пожалуй, самые широкие плечи у троллей, я направила шаги в их квартал. Хохот и визг, вонь дешевого вина четко указывали их места отдыха.
Сложенный из кое-как пригнанных друг к другу валунов, грубый сарай под деревянной крышей, светился приветливым огнем. Хозяева расслаблялись и плотно закусывали на ночь.
Я, немного растерявшись, запнулась о порог и огляделась. Уставленные жестяными кружками столы, были завалены объедками сырых овощей. Сидя на толстостенном винном бочонке и дирижируя обглоданной костью, старый тролль приветливо предложил мне присоединиться к компании.
Закатив глаза тролли горланили разухабистую кабацкую песню, каждый раз сбиваясь на припеве, потом громко спорили и, не придя к единому мнению, запевали снова.
- Садись оборванец.
Кто-то хлопнул меня по спине огромной немытой лапой и нечаянно опрокинул на стол. Воткнувшись носом в его поверхность, из столетней лиственницы, что так и гнулась под тяжестью пудовых кулаков, я собрала всю свою наглость и крикнула.
- Я пришла напомнить вам о клятве!
Но мой голос потонул в диком вое, а хмельные глаза возведенные к грязному потолку выражали такое довольство жизнью, что я не выдержала и обиделась.
- Вы изменники, а я Эльфарран. Посмотрите на меня, я ваш властелин.
Увы, оркиха, которая, постукивая каблуками по некрашеным доскам пола, несла от печи целое блюдо сочного жареного мяса с румяной корочкой, оказалась куда более популярна.
- Ухх.
Довольно рычали тролли, хватая ещё дымящиеся куски и вонзая в них походные ножи; стоял такой треск ломаемых костей, что он заглушал слабый голос долга.
- Клятва верности, вы же не могли ее забыть.
Взывала я, терпя крушение, в море довольного урчания.
- Эльфийка,
Один вроде задумался.
- Это та, которая так драпала из Мордора, что только подол по камням шуршал? Забудь, это прошлое. Лучше выпей с нами.
Разглядев жирные потеки соуса на краях блюда, я предпочла замолчать, окунув туда кусок серого каравая.
Кто знает, когда ещё удастся поесть, это только во дворце все по расписанию - не успеешь проголодаться, а тут уже третья перемена блюд, и хочешь, не хочешь, а ковырни вилочкой фруктовый салатик.
Вскоре сытый желудок ненавязчиво шепнул мне, что это совсем неплохая компания, и, пожалуй, здесь можно задержаться.
Потом, как в чаду, промелькнула пара кружечек эля, и я уже думала:
- А на фига мне сдался этот Мордор.
И так стало хорошо и уютно, и такое довольство затуманило разум, что сразу лавки стали невероятно удобными, столы гладкими, а оркиха, показалась родной мамочкой… и пристроившись в уголке, я блаженно задремала.
Шум опрокинутых стульев меня не слишком потревожил, я только покрепче сжалась в комочек, пытаясь досмотреть прерванный сон.
Последовавшие затем крики тоже остались без внимания, но когда меня весьма грубо потрясли за плечо, стащили с лавки и бросили на пол, я все же раскрыла глаза и вздрогнула от ужаса.
В дверях трактира, озираясь, стояло несколько орков-воинов. Позевывая, они шарили глазами в затянутом хмельной дымкой зале.
- Всем приказано покинуть помещение.
Представив как меня, светлейшую аранель Валинора, сейчас вышвырнут из трактира на грязную мостовую или прямо в придорожные лопухи, я страшно возмутилась. Сущность высокородной принцессы, бурно воспротивилась подобному обхождению.
- Ты своей маме приказывай!
Увы, так грубо высказалась все та же высокородная особа.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТРОЛЛЕЙ
Из всех углов на меня зашикали:
- Тише…
И сразу отреклись от нашего знакоместа.
- Это не с нами.
- Вы же тролли.
Тщетно взывала я.
- Вы беспощадны в битве, и ваша смелость не раз спасала меня. Тролли, братья мои…
- Эльфы тебе братья.
Громко прервали полемику орки.
Откуда -то появился черный чурбан для рубки мяса. Предатели тролли и мучители орки окружили меня плотным кольцом, и их тошнотворное дыхание и противное сопение сказали все без слов.
- Ладно, я приношу извинения вашей уважаемой мамочке…
Я попыталась спасти положение, но не тут-то было.
Грязные пальцы схватили мою шею, согнули меня и бросили к чурке. Я упрямо забилась в грязных лапах.
- Не хочу! Ой, не надо! Ой, только не топором!
Но, жирная, колючая веревка захлестнула мне рот препятствуя дальнейшим крикам и воплям. Руки скользили по жирному боку чурбана, но я, как могла, ладонями, плечами, локтями, коленями, отпихивала его
- Нет!!!
Орали все мои чувства, и вдруг неожиданно, совершенно без подсказки:
- Братья, спасите!!! Они хотят убить меня!!!
И ничего, конечно, не совсем ничего, вот только для меня - абсолютно ничего. А для орков, для них развлечение было в самом разгаре.
- Глядите она ещё барахтается.
Завывали они, входя в азарт казни.
- Вот потеха.
Несколько рук крепко удерживали меня за плечи, и кто-то, уловив момент, ловко подбил мои ноги и опрокинул на пол.
- Ну хоть кто-нибудь спасите!!!
Это последнее, что мне удалось произнести более или менее отчетливо. Острое лезвие нежно кольнуло в шею.
- Отделить такую пустую голову, не слишком большое геройство, лучше осторожно надрезать жилы. Поглядите, какая нежная кожа, словно светится изнутри.
Маньяков мне только не хватало, я, уже примирившись с потерей головы, страшно возмутилась.
- Пшел прочь, извращенец, я здесь голову теряю и хочу, чтобы было все по порядку и с достоинством.
На мгновение заколебавшись, державший меня орк немного ослабил хватку, чем я и воспользовалась, засветив ему такую пощечину, что звон пошел по стенам трактира.
- Убери свои грязные лапы, я сама.
Подняв волосы на затылке и связав их тугим узлом, я величественно кивнула:
- И топор помойте.
Орки неожиданно послушно согласились.
- От страха она становится ужасно вульгарной.
Знакомый глухой выговор скорее озадачил меня, чем обрадовал.
И ТЫ НАЗГУЛ… БРУТ, А НЕ БРАТ
Его поддержал другой голос.
- Да с эльфами такое бывает,.
- Хватит рассуждать…
- Эльфи, мы давно здесь, погляди в нашу сторону.
Но меня уже заклинило.
- Вот ещё…
Я резко опустила голову на чурбан.
- Чего смотришь. Руби изверг.
Орк задрожал и перекинул в руках топор - он не знал, что делать.
- Ладно, представлеие окончено…
Валентин отобрал топор и отшвырнул его в сторону.
- Зрителей прошу разойтись.
Он тяжело сел на лавку. Я, все ещё стоя на коленях, в упор смотрела на него.
- С возвращением, милая.
- Ты выиграл. Я почти поверила.
- А я почти соскучился. Ну что, может, обнимемся на радостях?
- Это лишнее.
- Как хочешь.
Укрывшись на заднем дворе, мы, наконец, смогли спокойно поговорить.
- Бунт - ерунда, орки тупы и примитивны, они пойдут за любым, кто предложит им хорошенькую потасовку и даст возможность пограбить.
У нас иная проблема.
На этих словах Байрак отвел меня в сторону и, понизив голос до шепота, произнес:
- Валентин влюбился.
Я осторожно освободила свою талию от его настойчивых пальцев и сдержанно хихикнула.
- Вот удивил, я об этом догадалась ещё двести лет назад.
Он опять настойчиво притянул меня к себе, и продолжил:
- Ты слышала что-нибудь о королеве фей? Она великолепна! Боюсь, что Ленни крепко запал на нее - он у нас такой влюбчивый.
Вот так-так. Значит, это все было только притворством, значит, не я, а какая-то там королева…
Закусив губу, я представила себе этакую эфемерную особу в полупрозрачном одеянии и от зависти поперхнулась.
- Да что она о себе возомнила! Сей же час я беру гвардию и поговорю с ней по нашему, по женски.
- Ну, и чего расселись
Сразу войдя во вкус образа бесстрашной воительницы, я начала приказывать.
- Собирайте назгулов.
Но братья не двинулись с места, они даже с некой издевкой, если можно применить к ним этот термин, нагло усмехнулись.
Я вспомнила кольцо, но отмела эту мысль - попадать под чужую власть, больше не хотелось, поэтому пришлось пустить в ход последний козырь - обаяние.
- Мы же друзья, мы должны помогать друг другу.
Я попыталась состроить глазки их пыльным плащам, но они опять отказались подчиниться.
- Мы никуда не полетим, и тебе лучше признать её власть.
Сказал, как отрезал, посуровевший Чаки.
- Смирись властелин. Мы должны доставить тебя к ней.
- Некое чудовище проползло в наш мир, и ты единственная, кто может с ним справиться. Прекрасная фея призывает тебя ! Это великая честь, милая! Где
твои вещи?
Ленни поддержал Чаки.
Похоже, с союзниками мне сегодня страшно не везло. Но зато, с врагами полный порядок.
ПОПЫТКА ПОБЕГА.
- Я не работаю на других, я свободная эльфийка!
- Уже, нет!
ТВнезапно пальцы братьев сомкнулись на моих запястьях.
- Идем. И прекрати свои уловки.
- «Странно,
Думала я на бегу,
- может, у меня судьба такая. Как только появляюсь в Мордоре, в первый же день накручиваю, по меньшей мере, с две сотни лиг, и все бегом, хотя мне этого совершенно не хочется.»
Примерно в том же ключе, наверное, думали преследователи:
- «Странно. Когда ей надоест. Уже пятый круг делаем по стенам цитадели и, между прочим, без ужина. И кусается она по прежнему- здорово.»
Но вот и ворота, ухватившись за ручку, я резко затормозила, решение пришло само собой.
«Пора домой, там, наверное, уже бал начался.»
Дилемму между неминуемой гибелью от рук предателей и кислой ухмылкой супруга, немного поколебавшись, решила в пользу последнего.
- «Подуется и простит, а вот с этими лучше не шутить.»
Поэтому, подперев двери тронного зала перевернутой скамьей, я бросилась к зеркалу, к его спасительному отражению, сквозь которое, способны проходить только эльфы и значит…
Значит, значит, значит…
Вид зеркала оборвал мои рассуждения - в самой его середине торчала ржавая алебарда. Она пробила громадную дыру, и, осыпавшись дождем осколков, зеркало перестало существовать.
- «К счастью,»
Неосознанно отметила я про себя.
В углу, валялась моя корона, ненужная и преданная. Опустившись на колени, я нежно в ладони благородный венец, прижала его к груди и заплакала, поняв, что все началось с меня, с того момента, когда отбросив корону, я бежала от своих подданных.
Теперь пришло время расплаты.
Оттерев рукавом ряд самоцветных камней, я тяжело вздохнула - империя рушилась на глазах…
Бежать, опять бежать, словно воришка. Я ползала на коленях по полу - где-то здесь был тайный люк в подземелья, в ещё верную мне Морию.
В КАНАЛИЗАЦИОННЫХ ТОННЕЛЯХ МОРДОРА
Нащупав пальцами маленькое колечко, потянула на себя. С лязгом раскрылся зев подвала, но удача опять мне изменила - вместо подземного хода я угодила в канализацию.
- Привет неизвестность…
Мрак, сырость, холод липкой паутиной легли на плечи. Нащупав в темноте скользкие ступеньки, я осторожно спустилась.
Передовой отряд крыс, каждая величиной с крупную кошку, встретил меня несколько настороженно, хотя у нас и был заключен пакт о взаимоуважении, но все же…
- Я рада вас посетить, там наверху такое творится.
- Верх…
Мечтательные бусинки их глаз увлажнились.
- Верх это прекрасно, это золото солнца, ширь степей, ветер несущий ароматы полей…
Они грустно вздохнули и бухнулись в вонючую стоячую воду, не забыв вежливо предложить мне следовать за ними.
- Ладно, идем.
Вода была по колено, но подобрав повыше подол, я все равно безнадежно испортила нежнейший эльфийский шелк, в зеленоватой, отвратительно пахнущей жидкости.
Я все дальше уходила от своих покоев, от образа царственной эльфийки. Именно здесь, в грязном вонючем тоннеле, я вдруг явственно ощутила, как та, иная Эльфи, будто просыпаясь, толкается, фыркает и стремится вновь овладеть мной.
Я до боли сжала кулак, так, что обручальное кольцо впилось мне в кожу ладони, оставляя багровый след.
- Нет, не надо. Только не сейчас.
Но той, иной сущности, и дела было мало до моих терзаний. Но, хвала Элберет, мои мучения кончились довольно быстро, потому что приемная его величества, короля малых канализационных стоков и верхних умывальных труб, была тут же, за поворотом.
Впрочем, вид её хозяина меня не поразил, а, скорее, испугал. Нет, он не был безобразен, а вторая и седьмая голова были даже в чем-то миленькими.
Пустив по воде небольшие волны, я с достоинством раскланялась, расправляя мокрые юбки.
Головы молчали, три улыбались, одна что-то жевала, две перемигивались, а крайняя демонстративно насупилась.
- А…
И я замолчала, неприлично было начинать разговор первой.
Встрепенувшись, самая близкая ко мне голова милостиво пришла на помощь.
- Ларик первый.
Она сделала равнение налево, словно передавая воображаемую эстафету.
- Ларик второй, третий
Вытягиваясь закричали, мордочки по порядку,
- …десятый, расчет окончен
Пискнула последняя.
- Эльфарран, аранель из Валинора.
Похоже мои слова, им ничего не сказали, потому что, приняв безразличное выражение, вторая, третья и пятая головы отвернулись.
Седьмая поковыряла в зубах, девятая заснула, удобно устроившись за ухом восьмой, шестая показала мне язык, первая велела ей извиниться, но та свалила все на пятую, пятая разревелась и призвала четвертую в свидетели своей невинности.
Десятая перегнувшись через девятую и восьмую, начала её утешать, третья подумала и выкрикнула лозунг о консолидации всех голов.
- Тихо!!!
Взвизгнула я.
- У вас зеркало есть?
Головы переглянулись, причем, первая сделала задумчивый вид, восьмая прищурилась, вторая подмигнула, седьмая растолкала десятую, и её сонный взгляд тоже пополнил копилку мимических видов.
Почесав лапкой затылок десятой головы, король ответил, что подобного предмета не имеется, но есть пара прекрасно сохранившихся скелетов, которые он с удовольствием, преподнесет мне, за умеренную плату, разумеется.
Вторая голова возмутилась столь щедрым предложением, четвертая обозвала вторую жадиной, шестая предложила ещё пару костей, её взяли в оцепление пятая и седьмая, заткнув рот кусочком колбасы.
- Ты меня слушай.
После совещания, головы, наконец, выбрали главную, проголосовав высунутыми языками.
- Я здесь самый главный. Не хочешь скелеты, не надо, самим пригодятся, а корзиночку жирных червяков? По фарику за дюжину?
Могу тебе устроить - если ты ещё не забыла, я самый главный.
И тут опять началось, невообразимое, посчитав себя униженными и незаслуженно обойденными, головы завопили,
- А я самый смелый.
- Я самый красивый,
- Я самый, самый. Подождите, я придумаю.
- Шла бы ты отсюда.
Тихо шепнула мне на ухо крайняя десятая голова.
- Сейчас проснется самый голодный - наш желудок, и они вспомнят, что брюхо у нас одно, кстати, я единственная здесь девушка, если ты еще не заметила.
Дай мне вон тот кусочек колбаски и тикай побыстрее, потому что я ещё и самая жадная.
Проваливаясь по колено в жадно чавкающий ил (мне приятнее думать, что это был именно ил), я побрела прочь, и ещё долго вдали не замолкал разномастный писк.
- У меня зубы самые острые.
- Я собственными глазами видел фею.
- Ой, фею, да мы все её видели.
- Он съел колбасную шкурку.
- Предатель.
Шум начинающийся потасовки, постепенно смолкая, еще долго звенел по темным переходам.
Кое-как нащупывая дорогу в мягкой жиже, я на ходу думала:
- «Иметь целых десять голов - несколько опрометчиво, никогда не знаешь, кто ты на самом деле, хотя, может, что-то среднее. Стоп!..
Фея! Она опять на моем пути… Но зачем? И что ей надо?»
По все увеличивающийся густоте паутины я поняла, что выход на поверхность где-то рядом, и, когда спасительный свет блеснул в глубине подземелья, я позволила себе небольшую истерику.
-«Куда иду? Что я собираюсь делать?»
Это как вступление, чтобы потом перейти:
- к самобичеванию,
- уверениям в собственном бессилии,
- унынию, и,
- как следствие, к обильным слезам.
Обычно после таких выплесков энергии я чувствую себя будто заново родившейся, и с ещё большими силами приступаю к борьбе.
ВАЛИНОР. ВОСПОМИНАНИЯ.
Закрыв глаза, до боли, до красных всполохов на веках, я попыталась вспомнить Валинор, ощутить его нежное прикосновение.
Пряный запах молодых трав. Наши долгие вечера, когда не нужны были слова, - язык сердец самый тайный, только он был допущен в сокровенные покои эльфийского дворца.
Взявшись за руки, мы часами молча сидели возле широкого окна, провожая задумчивым взором ещё один блаженный день.
Моя щека нежно прижималась к его плечу, последние лучи вечерней зари гасли отблесками сгоревших свечей, и лунная серебряная рука деликатно занавешивала наше окно звездной кисеей.
НАКОНЕЦ ДРУГ? ВСТРЕЧА С ВОЛШЕБНИКОМ
- Ты чего тут расселась?
Ну вот, видение закончилось, и я опять очутилась в сточной канаве на окраине Минас-Моргула. Уперевшись грубыми волосатыми руками в края пещеры, в светлом проеме показалась голова - всклоченные, стоящие торчком волосы, красный длинный нос, серые глазки.
- Человек.
Горько вздохнула я.
- И что?
Он сразу обиделся, приняв на свой счет, мой протяжный вздох.
- Нет, ничего, извини, пожалуйста. Просто, на меня столько свалилось.
- Так ты об этом…
Он потянулся, чтобы вытянуть меня из чавкающей тины.
- Это ерунда.
- Ты уверен?
- Абсолютно.
Так всегда был уверен только один человек во всей Арде, поэтому, ещё не до конца поверив в свое невероятное везение, я радостно бросилась обниматься.
- Морред, я, я сейчас лопну, от счастья…
Итак, это конечно был мой старый друг, самый лучший друг.
Наконец совладав со своими восторгами, я поразилась, как он узнал о месте моей дислокации, и поинтересовалась, не разболтал ли кому по дороге.
В ответ получила совершенно ненужные сведения: что это граница с Аталессом, что он здесь проходом, а вот ответ на второй вопрос он деликатно обошел. И я ведь поверила обманщику - доверчивая.
Аталлес - государство слабое, время от времени я в налетах пугала местных жителей, поэтому меня каждый знал в лицо, значит, рассчитывать на гостеприимство не приходилось.
Почти скрытые разросшимся плющом низенькие домики с малюсенькими, узкими окошечками, сгнившие заборы, даже из пустых собачьих будок здесь веяло какой то безысходностью.
Мы заняли крайний дом, его обитатели давно перебрались под защиту крепких городских стен. Грайды - безжалостные разбойники - властвовали на местных полях безраздельно.
Сейчас сезон охоты был в разгаре, и жители предусмотрительно покинули жилища.
Разгребая холодный пепел в заброшенном очаге, я нашла обгорелую картофелину, несчастная, пролежала здесь довольно долго и, увы, была несъедобна.
Решив заночевать в брошенной избе, мы честно разделили территорию, волшебнику досталось крыльцо и лестница, мне, как принцессе, внутренние покои, состоящие из двух комнат с закопченным очагом.
Пристроившись на досках в углу, я, рассматривая сложнейшую сеть домовитого паука, спросила мага о его жизни.
Он, немного помолчав, ответил, что все эти годы провел в скитаниях, видел многие земли, людей и нелюдей, но всегда возвращался мыслями к рыжей эльфийке, что всегда была страшно занята - то мир спасала, то кольца собирала, и при этом вздыхала о Валиноре.
Но сейчас, когда она потеряла все, возможно…
Зачарованная грустным тембром его голоса, слегка улыбаясь я покачала головой - это невозможно. Он хотел сказать ещё что-то, но, вдруг разглядев опасность, забарабанил в дверь.
- Открывай.
И хотя, я вежливо попросила - не беспокоить, он продолжал ожесточенно выламывать крепкий засов. И на недвусмысленность позднего часа, ему было глубоко наплевать.
- Грайды!!!
Он с шумом ввалился в избу, и мы отложили вечер приятных воспоминаний на потом.
- Надо чем-то припереть дверь! Окна, запри окна!
Хором кричали мы, почти одновременно. Потому что всегда мыслили одинаково, и трусили тоже.
Но враг подошел слишком близко, да что там, подошел, он буквально полез, полез в те же незакрытые окошки, закинув мохнатые когтистые лапы на некрашеные подоконники, сорвав ручки дверей, толпой заполнил сени и подвывая от нетерпения бросился к нам.
- Что стоишь, наложи заклятье на дверь!
Видя как прогибается последняя преграда - тонкая перегородка задней комнаты, кричала, я, обезумев от страха.
Морред что-то произнес, развел руками и остановился.
- Не могу работать в такой экстремальной обстановке, сама сделай что-нибудь.
Что-нибудь, означало лишь одно - стреляй!!!
БИТВА С ГРАЙДАМИ
Подражая нашим доблестным воинам, я, взяв в зубы с пяток стрел, чтобы не отвлекается между выстрелами, мгновенно сняла первого противника, поразив его точно в глаз.
- Научилась!
Выдохнул Морред. Спрятавшись за моей спиной, он приготовился считать убитых.
- Ещё бы!
Про себя подумала я.
Научится стрельбе и именно из эльфийского лука, это было первое условие, которое поставил мне муж, вытащив меня из мягкой постели и вылив на голову кувшин холодной воды.
Вот тебе и доброе утро!
И хотя мое появление на площадке для стрельбы слегка напрягало соседей, но, доверяя своему аранену, они только отходили на пару лиг.
Он терпеливо учил меня правильно держать лук, правильно накладывать стрелу, правильно искать цель и, самое главное, не вопить от счастья, когда случайный зевака успевал увернуться.
Его руки нежно полуобнимали меня, губы щекотали ухо, и в эти восхитительные моменты мне было все равно, где мишень, хотелось только, чтобы все это длились как можно дольше.
- Ты куда стреляешь?
Противный голос мага, вывел меня из приятных воспоминаний.
- Грайды, давно кончились.
Пояснил он, отбирая у меня последние стрелы.
ПРОЛОГ
ВАЛИНОР. В ТЕМНИЦЕ
Ну вот опять, сколько раз я говорила себе, живи тихо, мирно, не высовывайся. И вообще, если ты принцесса, то веди себя соответственно.
НЕ СУДЬБА…
А поэтому, кое-как прикрыв разорванным рукавом, обнаженное плечо, лежу сейчас животом, на холодных камнях пола темницы.
Передо мной лишь стопка чистых листов бумаги да остро отточенное перышко, я смотрю в дальний угол, где битый час, подперев спиной, каменную стену, с недовольным видом неподвижно застыл мой любимый.
Впрочем, тот же самый вид был у него еще два дня назад.
Когда его подвели к дверям темницы, попросив немного здесь переждать гнев высокоблагородного отца, посчитав подземелье за самое безопасное место.
Он, правда, пытался выбрать иную камеру, напирая на то, что видит меня в первый раз, и ему, как женатому эльфу, не пристало коротать ночи с незнакомкой.
Его молча втолкнули и заперли дверь на засов.
Значит так.
Пишу я сей документ под жестоким моральным нажимом супруга, который сразу после моего недолгого отсутствия, вместо радостных объятий и всяких там нежностей приказал:
- Или ты пишешь подробный отчет о своем исчезновении на второй год медового столетия, или…
Здесь он мне поставил такое невероятное условие, что я послушно вывела на белоснежном бумажном листе:
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА,
написана для успокоения расстроенных нервов моего царственного супруга, а еще для разрешения вопроса о недопустимом поведении, позорящем королевский род и полностью отвергающем эльфийскую этику.
Писано десятого месяца весны, в двести второй год по исходу.
Валинор. Подземная тюрьма. Пол. (Стол не предусмотрен, оттого за пятна и грязные разводы ответственности не несу.)
Спасибо и на этом.
Я, как и было указано выше, пока ещё, светлейшая аранель, осознавая всю ответственность, за рассказывание невероятных баек о своих приключениях, чистосердечно признаю, что сей документ есть чистая правда, и ничего кроме правды.
Здесь я немного отвлеклась, а как же художественный вымысел?
Муж смерил меня недовольным взглядом,
- Пиши как дело было: четко, ясно, и в подробностях, а изощренность эпитетов оставь критикам, они прекрасно разбираются в сравнениях.
Я вздохнула:
- Ладно, ты всегда умел уговорить.
Итак, все началось в тот прекрасный летний день, когда соловьиный пересвист, запутавшись в аромате расцветающих белокрыльников…
- Это было 23 дня весеннего равноденствия.
- А не пошел бы ты куда-нибудь погулять… извини, пожалуйста…
Я кинула взгляд на огромный засов.
- Забылась (с авторами бывает).
Лег еще сильнее надулся и, отвернувшись, сел ко мне спиной, уходить ему действительно было некуда.
ВАЛИНОР.ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ
Поехали дальше, - значит так - цвели белокрыльники… ну вот с мысли сбил, я озадаченно почесала затылок, и немного надкусив заостренное перо, посмотрела в угол.
- Свет. Свет?
Правильно, свет - это первое, что я видела по утрам, бродя неторопливым, полусонным взглядом в загадочных цветочных узорах богатого королевского балдахина, что нежнейшим бледно-голубым облаком окутывал верх кровати.
Лучи восходящего солнца, тепло-бархатистые, такие лучи бывают только здесь на Валиноре, заливали пьянящим золотом утра просторные покои спальни.
Я все реже вспоминала свои злоключения, сдержанно улыбаясь, иногда пролистывала дневник, и, пожимая плечами, поражалась собственной несдержанности и горячности.
Прошлые обиды, недомолвки, открытая вражда, становились мне все более непонятны, и стыдясь прошлого, я подальше прятала, переписанные набело, заметки.
Сгорев однажды в пламени камина, самодельные тетради своим пеплом будто засыпали половину моей жизни, скрыв истину от придворных историков и просто любопытствующих. С прежними временами меня теперь связывала только тоненькая ниточка искренней, не меркнущей с годами, дружбы.
Каждый месяц я получала длинное, в конверте из грубой серой бумаги, письмо. Далекий гном Гимли подробно описывал свои трудовые будни, обустройство свежевырубленных залов, намекал на скорые счастливые перемены в его судьбе и, конечно, приглашал на день рождения, причем, по несколько раз в году.
Он скучал.
Это сквозило меж строк:
- И если вы будете проезжать мимо, то загляните к старому другу на кружечку эля.
Муж крепился, но временами тоже бывал задумчив.
Обстановка дворца, с его четким распорядком и множеством условностей, угнетала его даже больше, чем меня.
Часами сидя в одиночестве на берегу моря, он подолгу любовался изумрудными морскими приливами, тяжелыми волнами, что расплескивая пузырящуюся пену, облизывали прибрежный песок, оставляя на его поверхности гладкие камни блестящей гальки.
Он по-прежнему любил одиночество, и сразу после свадьбы, посчитав, что выполнил опрометчиво данное слово, надолго оставлял меня одну.
Поначалу я протестовала, плакала, но потом тоже смирилась, и, найдя себя на ином поприще, вскоре даже повеселела.
Все дни я проводила в саду, занятая выполнением сложнейшего узора из сотен разноцветных нитей на парадных королевских занавесях.
Неторопливо работала в увитой жимолостью и виноградом беседке, а тончайшее полотно ниспадающими до пола изящными складками закрывало мои колени.
Прекрасные эльфийки, мои милые фрейлины, распутывали нитки, вдевали их в серебряные иголки, и наши нежные голоса сливались с песнями пестрых щеглов. Где-то едва слышно стонала иволга, и покой, то чего так долго жаждала моя душа, наполнял меня до краев.
- Покороче. Пиши самую суть, не размазывай.
- Не лезь.
Огрызнувшись, я упрямо вывела на бумаге:
В тот день, следуя церемониальному распорядку, я училась играть на большой концертной арфе, терпеливо перебирая пальцами сладкозвучные струны сложного королевского инструмента, внимательно прислушивалась к монотонному постукиванию палочки учителя, отбивающему такт мелодии.
Занятия эти проходили в главном зале приемов, где, отражаясь в натертом до зеркального блеска полу, я, подобно крупной белоснежной птице, медленно взмахивала широчайшими рукавами, выводя сложнейший напев старинной баллады.
Гармония звуков приятно убаюкивала мысли - скоро, на празднике единения эльфийских родов, состоится мое первое выступление.
Я на мгновение представила глаза своего свекра: он опять будет так умильно волноваться за меня, незаметно ободрительно кивать, и я оправдаю его надежды, хотя бы в этом.
Приятная тяжесть резной рамы немного давила на плечо, мир, ограненный серебряными струнами, пел сладостный напев.
Ближе к окончанию урока нас посетил аранен, он быстро прошел просторным залом и, нисколько не смущаясь, чмокнул меня в затылок, (он любил это делать, потому что согласно традиции, это не считается чрезмерным проявлением чувств при посторонних).
Я, вздрогнув (так и не привыкла к этим штучкам), взяла фальшивый аккорд, чем вывела из полусонного состояния учителя.
Тот встрепенулся и удивленно поглядел на меня.
- Прошу прощения, уважаемый.
Теперь эти слова я произносила совершенно свободно и легко.
- Пожалуй, это я виноват…
Муж встал на мою защиту, наклонившись к уху учителя, он попросил его закончить урок. К вечеру мы ждали гостей, и подготовка к встрече должна была занять весь оставшийся день.
- Ты же говорил - скромный семейный ужин…
Я терпеливо застегивала сто пятую пуговку на рукавах роскошного, вышитого жемчугом, платья, успевая при этом недовольно передразнивать его утреннюю речь за завтраком.
- Будут только самые близкие!
Одеяние выгодно подчеркивало мою все ещё совершенную фигуру, и, изогнувшись, я попыталась заглянуть себе за спину.
Разглядеть, как лежат на плечах три церемониальные складки.
Лег неподалеку мужественно боролся со сложнейшим узлом галстука, и, судя по его упорному пыхтению, был намерен справиться с этим делом сам.
Длинные концы галстука скользили у него меж пальцев, он тихо сквозь зубы ругался, бросая на меня красноречивые взгляды.
Наконец, кое-как перехватив узел, он в ответ тоже ехидно поинтересовался, долго ли я буду стоять с глупой ухмылкой или, все же, исполню свой супружеский долг и заколю большой булавкой для выходов эту идиотскую удавку.
Пришлось помочь.
С этими булавками, вообще, была целая история, но о ней позже, итак…
Мы кланялись добрых полчаса, Галадриэль казалась немного взволнованной, но, пряча тревогу, она величественно и неспешно отдавала нам положенные поклоны.
Мне интуитивно передавалось её волнение, поэтому я впервые неожиданно пропустила правый полупоклон исполнив его немного позже, чем вызвала несколько недоуменных взглядов.
Наконец, приветствие кончилось, мы плавно вышли из зала приемов, и здесь, вдали от любопытных глаз, лориенские короли, сразу изменились.
Громко хлопнув дверцей буфета, мой благоверный, подмигнул Келеборну, и, не сговариваясь, они оперативно скрылись во влажном сумраке винного погреба. Галадриэль облегчено вздохнула.
- Ближайший час нас не побеспокоят, я своего знаю. Надо поговорить. Но не здесь, лучше, на воздухе.
ТРЕВОЖНЫЕ ВЕСТИ ИЗ МОРДОРА.
Мы вышли в сад, цикады, словно по приказу, дружно зазвенели приветственную песнь. Величественно волоча длинные подолы по идеально выметенным дорожкам, мы молча прошли к незаметной, скрытой густой листвой в глубине сада, беседке.
Она хотела поговорить со мной тайно.
Но начинать беседу первой мне не полагалось, поэтому я тоже молчала, ждала, что скажет королева.
Она пыталась собраться с мыслями и представить произошедшее как можно поделикатнее.
Но перебрав в голове насколько вариантов, наконец, остановилась на самом правильном. И без всякой подготовки, оглоушила.
- Не смей, слышишь, и думать не смей, вернуться. Здесь ты под защитой острова, но всего один безрассудный шаг, и пропадешь. Мы не должны вмешиваться в судьбы людей.
Я остановилась, непонимающе вглядываясь в её лицо.
- Письмо! Мы долго совещались, думали, но потом решили, что последнее слово все же за тобой, тем более, что и адресовано оно тоже тебе.
На грубом клочке бумаги, плясали разнокалиберные буквы. На простоватом мордорском наречии орков принесенное послание гласило.
ВСЕ КОНЧЕНО! МОРДОР ВОССТАЛ! ГРЯДУТ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ВЫБОРЫ…
Дальше следовала огромная клякса и торопливый мелкий почерк Байрака продолжал более обстоятельно:
- А Валентин, между прочим, свихнулся!!!
Я упрямо посмотрела на королеву, та недовольно качнула головой.
- Это может быть ловушка.
- Они мне братья, да и беспорядки - с ними что делать?
Так и не придя к соглашению, мы вышли к главной клумбе: растущие в самом центре, белые розы Мордора сейчас отсвечивали недобрым багровым оттенком.
Было у них одно замечательное свойство - если на там, на далекой родине, все спокойно, то их белоснежные лепестки лишь слегка трепетали при моем появлении.
Но сегодня они склонились так низко, что почти легли на землю, как от ураганного ветра, а на кончиках лепестков проступали капельки крови.
- Видишь.
Крепко сжав мою руку, она заставила меня неотступно глядеть на вестников беды.
- Видишь, там идет кровопролитие, очнись, ты уже не властелин Мордора.
Затем Галадриэль так же порывисто выпустила мою руку и, твердо заглянув на самое дно глаз, произнесла.
- Пожалуйста, подумай ещё раз, хорошенько. Посоветуйся с мудрым королем. А зеркало я, на всякий случай, запру.
ПОБЕГ
Той последней ночью перед разлукой, глядя на мирно почивающего супруга, я решала в голове сложнейшую задачу: если опоздаю на завтрак, он будет очень зол, или не очень.
- Придется немного отчитать неразумных слуг.
Я дважды неодобрительно сдвинула брови и осуждающе покачала головой, выходило строго и величественно.
Управлюсь с бунтом, и никто ничего не узнает. Быстро успокоив сомневающееся сердце, я решилась.
- Ну, значит, до встречи.
Заботливо поправила спящему подушку, на что он едва слышно промычал что-то и сонно предпринял попытку схватить меня за запястье. Я осторожно отвела его руку.
- Не скучай. Я быстро.
Так, пакуем чемоданы, целуем безутешных родственников, берем бутерброды на вечер, и здрасте, не ждали, а я тут проезжала мимо, дай, думаю, загляну.
После секундных колебаний я стянула со стула одно легкое платье, отказавшись от полного наряда принцессы, - длинный шлейф мог застрять в зеркале, а висеть меж двух миров вниз головой было бы в высшей мере неприлично и крайне неудобно.
Все делалось в лихорадочной поспешности - на сборы было не более десятка минут, спал Лег до безобразия мало.
Осторожно перегнувшись через высокую спинку, я сняла висевший в изголовье лук.
Теперь, ятаган, что лежал, завернутый в полотенце, в нижним ящике комода под кружевными платочками и коробочками с пудрой.
Несмотря на всю любовь ко мне, муж не разрешил разместить его рядом с эльфийскими кинжалами-даггами, заявив, что это оружие грязных орков, и не пристало кривому лезвию красоваться в обществе благородных клинков.
Несколько дней сдержанных рыданий не помогли, и я опять уступила, спрятав боевого друга.
Так он и пролежал до сего дня, весь обсыпанный душистым порошком из случайно перевернутой коробочки, пропахший цветами лаванды.
Но только я взялась за дверцу комода, как послышался шорох ресниц просыпающегося эльфа - времени больше не оставалось, и, отказавшись от своего любимого клинка, я бросилась бегом по пустынным коридорам дворца.
Пара шпилек в замке, и вот уже стоя перед призрачной завесой, немного страшась и тревожась, я в последний раз окинула взглядом зал предсказания, закрыла глаза и сделала шаг.
Ловко проскочив в блестящий коридор, в один заход вынырнула в тронном зале Мордора. Эбонитовое зеркало сработало четко и без сбоев.
Шагнула и сразу погрузилась в густой слой пыли, что пушистым ковром заняла весь пол зала.
МОРДОР. ЗАПУСТЕНИЕ.
В полумраке я разглядела наполовину отдернутые шторы, покрытые белой плесенью, хлопающие на сквозняке разбитые окна, гору опрокинутых скамей.
Подбитыми птицами валялись по углам искореженные люстры с пеньками недогоревших свечей, где рубины тускло краснели сквозь густой покров паутины.
И лишь знакомая горгулья глупой улыбкой встретила меня, а я подмигнула ей:
- Что ж, хоть кто-то мне здесь рад.
С громким, натужным скрипом распахнула тяжелые парадные двери и вышла в соседние покои.
Гул моих одиноких шагов наполнил стены дробным эхом, увы, везде лежала печать запустения, Лужи высохшей дорожной грязи, окаменевший пепел, в давно не топленых каминах, - здесь давно не было той суетливо- радостной атмосферы, что так бодрила меня все годы…
Где неудачник Чаки, где его большой, не по размеру, плащ?
Где придворные тролли, вечно голодные, с зажатыми в кулаках кусками хлеба?
Где все?
На этот вопрос я, впрочем, получила ответ довольно быстро.
- На площади.
Откуда были слышны громкие голоса. Торопясь выбежать на балкон, я почти столкнулась с подвальным призраком, он не узнав меня, попытался испугать, пошире раскрыв пасть с тремя рядами клыков.
Я впопыхах не глядя, сунула ему туда давно потухший факел и …
- Свобода выбора.
- Демократические реформы.
- А я хочу домой.
- Долой власть тьмы.
- Мордор принадлежит всем.
Последняя фраза мне не понравилась, ведь формально я все ещё оставалась темным властелином, и как властелин страшно возмутилась, а как аранель, страшно испугалась, оба этих чувства столкнувшись, в голове, произвели на свет необдуманную браваду.
Свесив ноги с высокого балконного ограждения, я громко крикнула:
- Вот и неправда, это мой Мордор. А я ваш повелитель.
Они не то чтобы обрадовались, они буквально возликовали, и, выхватив клинки, всем скопом бросились на стену.
- И все равно, он мой!
Я, тоже довольно резво, полезла по узким скобам на крышу главной башни, и только полетевшие камни заставили меня поумерить свои притязания.
- Хорошо, я согласна на переговоры.
Именно тогда я поняла: любовь к красивым жестам меня погубит.
МОРДОР. МНЕ НЕ РАДЫ.
Казалось, все население Мордора было страшно озабоченно моим внезапным появлением: по всем многочисленным коридорам и переходам загрохотали сапоги на деревянных подошвах.
Понеслись крики, отовсюду слышался звон разбиваемых стекол, в тронном зале с грохотом рухнула последняя люстра.
- Тысяча фариков.
Машинально отметила я.
Мне резко захотелось домой, в свою уютную спальню, где сейчас мирно спит любимый муженек и не ведает, что натворила его дорогая женушка.
Я вспомнила о неоконченном орнаменте новеньких портьер - позор, если не успею вышить их к полной луне. И мамочка будет ужасно беспокоиться.
Где-то ломали мебель, звонко плакал, разбиваемой вдребезги, дорогущий фарфор чайных сервизов,
- Если они доберутся до зеркала, то моё возвращение несколько затянется.
Озабоченно выглянув из-под кровати, подумала я. Решив пересидеть бурю народного гнева в самом надежном укрытии, я ждала окончания бунта.
Но орки поступили иначе: и дым, поначалу такой ненавязчивый, вскоре начал густеть, забиваться мне в нос, заставляя непрерывно чихать.
Не выдержав, я бросилась к живительному воздуху.
- Прекратите разрушать мой Мордор, я не позволю, я приказываю…
Сразу на выходе из дворца, меня сшибли с ног, немного потоптали. Всего чуть-чуть, и забросили на кучу вырванных с корнем роз.
- Немедленно прекратите беспорядки…
Дальше в глазах появились разноцветные звездочки, ноги стали слабыми, и захотелось ненадолго прилечь.
Огромный орк с задумчивым видом покрутил в руках массивную, с инкрустацией янтаря, табуретку и вторично опустил мне на голову её пестрое сиденье.
- Я очень важная особа.
Это было последнее, что я попыталась сказать, но передумала и с довольной улыбкой зарылась в колючие стебли роз.
Дальше я ничего не помню…
Вроде бы, меня сначала хотели сжечь, потом повесить… но тут пришел обоз со свежей говядиной, и, отложив дела на вечер, восставшие разошлись на шашлыки.
Ослепнув от боли, я ещё пыталась куда-нибудь заползти, стать незаметной и бестолково тыкалась в стороны, пока предостерегающий голос не велел мне остановиться.
МОРДОР. ДОРОГАЯ ПОДРУГА.
Битый час Мата вытаскивала у меня из носа колючки.
- Подними голову повыше
Она орудовала огромными кузнечными щипцами, и со стороны казалось, что в комнате происходит какая-то изощренно-изуверская пытка.
Я задирала голову и громко фыркала, мокрая тряпка поминутно съезжала с головы, и пятна запекшейся крови расползались по ней причудливыми узорами.
- И кто тебя надоумил вернуться?
- Я ведь хорошая.
Не переставая, жаловалась я, именно сейчас у меня возникло острое желание найти хоть капельку сочувствия.
- Вот ещё один.
Она извлекла очередной обломок шипа и, вытерев мне лицо все той же тряпкой, наконец-то, закончила экзекуцию.
Она постарела, глаза, горевшие бунтарской искрой, немного поутухли, и даже некая мудрость, как мне показалось, появилась в них.
Вросший в землю домик, где ютилось её малочисленное семейство, имел только дымный закопченный очаг да гордость хозяйки - пузатый котел, на стене - пара длинных ложек, и все это было освещено тусклым светом единственного маленького окошечка, закрытого крылышком бабочки-стеклянницы.
Бедность и нужда вопили из каждого угла этого убогого жилища, но Мата, словно не замечая их, жалела меня, эльфийскую принцессу.
Ком подкатил мне к горлу - почему?
- После твоего ухода Мордор погряз в междоусобицах.
Орки, объединившись в шайки, ведут беспрерывные войны, даже несколько самозванцев было, но их век короток - колоды не успевают просыхать от крови.
Когда все уляжется, я провожу тебя - уходи пока не поздно.
МОРДОР. ОХОТА НА МЕНЯ.
Но было поздно, потому что сразу после этих слов дверь затрещала под ударами кованных железом сапог.
- Лезь в печь!
- Куда?
Не поняла я, но тотчас, упав на четвереньки, втиснулась в узкий проем, пахнувший кислым, мякинным хлебом.
И весьма вовремя, потому что хлипкая дверь не выдержала и развалилась. Несколько воинов, в поношенной форме дворцовых стражников учинили обыск.
Они перевернули единственный предмет мебели - стол, переворошили пару сундуков, заменяющих гардероб, заглянули даже в кувшины, и, ничего не найдя, решили вопрос кардинально.
Один из мерзавцев, схватив мою подругу за горло, потребовал.
- Где эльфийка?
Я, тем временем, не дожидаясь развязки, отползала задом вглубь печи, и, хотя покидать дом без должных слов прощания было невежливо, я приструнила свою совесть: потом пришлю Мате открытку со словами благодарности.
Зацепившись за какую-то ржавую железяку, мое ожерелье, подарок короля, распалось и брызнуло вниз искрящимся дождем, но времени собирать его не оставалось, надо было спешно возвращаться домой, - время завтрака поджимало.
Я представила, как расскажу удивленному мужу о своих приключениях, даже увидела в грязных разводах сажи, его недовольную мину.
Он бы мне сказал:
- Это все очень забавно, дорогая, но как же ты там оказалась без разрешения совета старейших? Это равносильно измене своему королю.
ВАЛИНОР. ЖИЗНЬ В БРАКЕ.
Что-что, а злиться он умел, и делал это с явным наслаждением. И если бы кто-то мне сказал заранее, что супружество это не только одна постель, но еще и одна ванная комната, то, пожалуй, я бы крепко задумалась, прежде чем так стремиться на родину.
- Имей терпение дорогая.
Эту фразу я слышала каждый день, сидя под запертой дверью ванной, где он шумно плескался, фыркал и долго, очень долго, расчесывался, при этом, почему-то пропадали мои румяна, разливались мои духи, а на своей расческе я находила чьи-то длинные золотистые волосы.
В результате, на завтраке я сидела неумытая, со спутанной прической, тогда как мой муж был прямо верхом совершенства.
Я несколько раз пыталась в корне переломить ситуацию: несколько ночей не спала, карауля его пробуждение, чтобы захлопнуть дверь прямо перед его аристократическим носом.
Но в последний момент все срывалось, и пока я выпутывала ноги из многочисленных ночных юбок, он уже щелкал замком, и неизменная фраза о терпении, звучала как издевка.
Ему вечно доставалось все самое лучшее:
- и лук у него был больше,
- и стрелы острее,
- и весь он был такой самый-самый, что временами я бунтовала - отказывалась вышивать.
Он поджимал губы и укоризненно качал головой, молча давая понять, что в моих манерах ему не нравится, и я смирялась.
Тут мой зад уперся в стенку - дальнейший путь лежал наверх по разболтанным от времени шатким кирпичам.
- И как я прожила с ним так долго, не ссорясь?
Обдирая в кровь руки и не преставая размышлять, я продолжала лезть вверх.
- И чем он меня так очаровал?