Цитаты на тему «Эльфийка»

часть четырнадцатая

- Все!
Маг выпустил свою добычу, и дверь с грохотом захлопнулась.
- Мы победили. Вот только что с этой эльфийкой делать будем? Они, наверное, тело уже сожгли.
- Как сожгли.
Я подскочила на мест
- Кто разрешил так непочтительно обращаться с моим телом.
- Нет, вряд ли.
Гном не мог оторвать взгляд от кольца.
- По мордорскому времени вечер ещё не наступил, мы ещё можем успеть.
- Успеть куда?
Спросила я и провалилась в сверкающий эфир.

Бум! Ой! Мамочка!.. И я в куске льда - опять Морред все перепутал, мордорских владык не сжигали, их замораживали, конечно, если что-то оставалось для последующего хранения.
Неподвижные руки застыли в немом жесте прощания.
На высоком пьедестале, словно птица в хрустально-алмазном плену, моё тело, вмороженное в лед, возвышалось посреди зала ледяных владык, который был скупо освещен коптящими светильниками.
Из мглы вырывались образы тощей старухи, сгорбленной годами и властью, уродливого карлика и, кажется, горбуна без одной ноги, издали плохо было видно. У подножия пьедестала были выбиты слова:
«Великая Эльфарран, беспощадная и ужасная».

Вот значит, как правильно, постараюсь запомнить, но если что, я теперь знаю, где лежит шпаргалка.
Рядом сложены мои клинки и сидит верный назгул, не пожелавший со мной расстаться даже здесь. Я принялась усиленно подмигивать. Чаки не заметил, погруженный в свои печальные мысли.
Мне уже порядком надоело висеть эдакой ледышкой. Руки, раскинутые в стороны, были неподвижны.
Попробовала брыкнуть ногами, - ноль.
Я стала активно дышать на холодную прозрачную корку, она начала поддаваться - потек тоненький ручеек талой воды. Стало мокро и неуютно.
- Заметь меня!
Отчаянно призывала я единственного друга.
- Я живая!!!
Он неподвижно сидел у подножия и рассматривал свой меч. Я пыталась подпрыгивать на месте, строила гримасы - все бесполезно.

- Вспоминай, разбуди свои теплые чувства.
Это был зов эльфов, пробившись через многослойные стены чертога, он настойчиво напомнил о себе. Сомкнув ресницы, я мысленно обратилась в прошлое.
- Лихолесье, душистый укроп мамочки и маленькая девочка со стрекозой на пальчике, травяной зонтик, щекочет мне ухо, я фыркаю, и стрекоза улетает, машу ей ладошкой вслед, - глубокая борозда потянулась вдоль всей ледяной глыбы.
Теперь рыжая ведьма у разбитого очага, черный кот трется о ноги, мне спокойно и безмятежно, - широкая трещина зашевелилась змеей.
Темный властелин в грязной заводи, камыш и стрелолист оплетали мне руки и смех, впервые вырвавшись за пределы Мордора, звенит над пустынными землями. Раздался громкий треск льда.
Воспоминания посыпались уже без усилия и, даже, вопреки моему желанию. Танец в Валиноре, радость переполняет меня, мне приятны гордые взгляды родственников, слезы родителей, но самое главное, сейчас со мной танцует самый лучший эльф.
Ещё усилие, - свадьба, священные клятвы, я счастлива…
… счастлива так, что с высоты трех ростов, с шумом грохнулась на пол. Чаки так и остался сидеть неподвижно, он даже не пошевелился, когда звенящим дождем посыпались осколки ледяного гроба.
- Сюрприз!!!

Он смотрел и не верил, он слушал и не верил, он тронул мою руку и, все равно, не верил.
Пришлось изрядно потрясти его за плечи и громко прокричать, что я не призрак - он все равно не верил. Смеясь, схватила его за руки и закружила.
- Это я, Эльфи, посмотри, мои ноги, руки, это я…
От избытка чувств, сделала два круга по залу замороженных мумий и, щелкнув по носу старуху, резко развернулась и крикнула.
- Чаки, пляши, мы опять вместе.
Он откашлялся и далеким глухим голосом пробормотал:
- А они уже Мордор разделили. Там братья трон переделывают на двоих.
Резко остановившись на полуразвороте, я поперхнулась.
- Может, они правы? Издревле королевство управлялось только темными силами, а я, ну кто я? Эльфийка!
- Ты темный властелин, мой любимый темный властелин.
Чаки решительно вложил меч в ножны.
- Идем, мы не позволим увечить твой трон.
- Нет.
Выступить против Валентина и Байрака было чистым безумием.
- Я с тобой, значит, нас двое.
Чаки подставил мне свое плечо.
- Обопрись на меня, королева. Никому не дозволено обижать тебя.

Пройдя тайным ходом, мы вылезли почти у самого тронного зала.
- Здесь,
Чаки, как более опытный в маскировке, притаился у стены. Я слилась с матовостью темных стен, и мы замолчали.
В глубине зала, братья пытались распилить мою корону, она скрипела и гнулась, но не ломалась, и каждый из них, не хотел уступать другому.
- Переждем.
Мы, выбрав момент, крадучись перебежали в убежище, за троном.

Отбросив корону, братья взялись за мечи, и страшный бой назгулов разыгрался в тронном зале.
Возможно, это было величественное и жестокое зрелище, но я его пропустила, потому что была занята тем, что исподтишка старалась поймать катившийся покореженный венец, усыпанный черными алмазами. Чаки своим мечом осторожно поддел блистающий обруч и подал мне.
Схватив корону, я бочком влезла на трон и противно захихикала.
Бой шел к концу, огромные мечи взлетали и обрушивались с потрясающей регулярностью, плащи метались точно вороны попавшие в стаю ястребов.
Но вот Валентин нанес завершающий удар, и Байрак упал на одно колено, ещё миг и Валентин снес бы ему голову, но ехидный голос заставил его остановиться.
- В чем собственно дело?
По эльфийски невозмутимо поинтересовалась я.
- Вы что-то не поделили, мальчики. Затевать потасовки в таком месте просто неприлично, никакого почтения к власти.

Валентин уронил меч, а Байрак, вскочил, и они оба двинулись к нам.
Я сидела, вцепившись в подлокотники так, что камень крошился у меня под пальцами Как в кошмарном сне, ко мне приближались два самых лучших друга и самых страшных врага.
Серебряная сталь клинка Чаки, неожиданно перечеркнула их восшествие на трон. Глядя расширенными от ужаса глазами, я увидела, как в нерешительности, отступили назгулы,
- Никто и никогда не приблизится к Эльфи.
Чаки закрыл меня своей спиной и принял первый удар на себя - временно объединившись, два самых смертельных клинка Мордора обрушились на его жалкий меч.
Но к моему удивлению, он успешно отбивал удар за ударом, его ловкость не давала братьям применить основные приемы знаменитого назгульского выпада.
Проскальзывая между ними, он использовал преимущество невысокого роста, вынуждая братьев наносить удары из самых невыгодных позиций.
Длинные мечи в бою с подобным противником были просто неэффективны, даже больше - они были опасны для самих владельцев. Несколько раз задев друг друга, назгулы остановились и отступили к дверям зала - они впервые столкнулись с таким противником.
Выхватив вторые, малые, мечи, они с остервенением напали вновь, теперь уже Чаки приходилось туго. Он обернулся, словно моля меня о помощи.
- Лови.
Я бросила ему эльфийский кинжал.
Дело сразу пошло на лад.

- Пожалуй, он и один справится.
Видя, как упал Валентин, я опять впала в холодную неподвижность.
Эльфийский боевой сплав наносил назгулам глубокие незаживающие раны. Но отступать никто не желал.
Попав на черный клинок, белая сталь разрубила его, поверженный Байрак захрипев, закричал.
- Она, все равно, наша Элфани!
- Нет, она наша Эльфи!
- А чего это вы меня делите!
Словно очнувшись, тотчас возмутилась я с возвышения трона.
НЕ ТВОЁ ДЕЛО!!!
Хором ответили мне три голоса и продолжили драку.

Я ещё посидела, позевала, посмотрела в окно и, наконец, для устрашения вытащив ятаган, полезла разнимать дерущихся, мысленно подсчитывая убытки: разбитые скамьи, поцарапанная колонна, чучело грифа (придется приобретать новое), химера с глупой ухмылкой вместо оскаленной пасти (я на ходу поправила ей наполовину отсеченную челюсть, результат нулевой - улыбка, по прежнему глупая).
Отпихивая Чаки плечом, развернулась лицом к братьям и влезла между ними.
- Ремонт за ваш счет.
Заявила я первое, что пришло в голову.
Они опешили и остановились, тяжело дыша. Усталые мечи уперлись в пол, и назгулы, наконец, осознали моё возвращение.
- Мы уже оплакали тебя, зачем ты вернулась?
Они отступили к двери.
На площади перед дворцом рос гул восставших орков, их предводительница, молодая оркиха, потрясая мечом, кричала:
- Мы с тобой Эльфарран.
И казалось, все население королевства, вторило ей.
- Гномы, к бою, защитим нашу королеву.
Рыжее войско подземных жителей выплеснулось из подвалов и заполнило все коридоры.
- Только попробуйте двинуться.
Волшебник, как всегда в одиночестве, шагнул из темной стены, он скрутил заклинанием волю назгулов, почище веревки и бросил их к подножию трона.

- Вечное изгнание?
Валентин поднял голову.
- Что ж, возможно, это лучший вариант.
Ты выросла эльфийка, у тебя теперь иные друзья, но я хочу чтобы ты знала - мы не хотели убивать тебя, мы никогда не причиним тебе боли, потому что… впрочем, это неважно.
В миг смертельной опасности позови нас, и мы услышим, даже без колец, услышим и придем, твои старые и верные братья.

Я видела, как мелькнули за окнами их черные плащи, сделав прощальный круг над главной башней Мордора, они растворились в небе.
Впервые в тронном зале открыли окна, впервые робкий первый лучик восходящего солнца нерешительно побежал по грубым плитам пола, сияющей пеленой засверкало золото стен и высветилось огромное зеркало полированного черного обсидиана, кто его здесь установил и зачем, а самое главное, когда?
В полумраке, его было трудно отличить от безликих стен, но сейчас зеркало затрепетало как живое.
- Мне пора.
Чаки откинул капюшон плаща.
Перед мной стоял Лег, и, словно отвечая на мои мысли, он усмехнулся.
- Иногда неплохо перенять опыт противника, ты до последнего считала меня назгулом?

Я покачнулась.
- А?
- Я здесь, королева.
Из-под трона, отдирая паутину, вылезла темная фигура.
- Я тут на время одолжил парадный плащ твоему вежливому родственнику, ты ведь не сердишься, все так удачно вышло.
Он вздохнул и продолжил.
- Вот и корону вашу сохранил.

Венец валинорской аранели был любовно вычищен и блестел подобно искусно ограненному алмазу.
Две короны, два мира, я в раздумье держала в обеих руках по венцу, примеряя то одну, то другую корону, и не могла решиться. Где мой дом?
- Там, где твое сердце.
Эти слова, что эхом отозвались в громадном зале, заставили мелко задрожать подвески рубиновых люстр, башня качнулась.
- Моё сердце? Но где мое сердце?
- Оно здесь.
- Лег приложил руку к своей груди.
- И это мой тебе последний подарок.
Он поцеловал меня, и я услышала, как оно забилось - у меня снова было сердце.
- Благодарю, что ты сберег его для меня.
Я не хотела размыкать любимых объятий, но все же, в следующую минуту, взбежала по черным ступенькам.
- Откройте окна, все окна.
Закричала я.
- Мы проведем генеральную уборку, мы перекрасим стены, мы…

Повернувшись спиной, от меня уходил муж.
Просто уходил.
Сейчас он мелькнет в зеркале, и я больше не увижу его глаз, не услышу его легких насмешек.
Сразу забыв о своих грандиозных планах, я бросилась вслед и, догнав, резко его развернула.

- Стой. Ответь мне на один вопрос.
Он медленно кивнул.
- Наш брак был на самом деле, я хочу сказать, он признан свершившимся?
Он опять молча качнул головой.
Радость вспыхнула огненным цветком в моих глазах, и я торжественно шлепнула ему в руки корону Мордора.
- Держи.
Боясь, что он меня перебьет, затараторила.
- Ты мой муж, значит, теперь ты повелитель темных сил, забирай и носи, мне не жалко, ходи в походы, управляйся с орками, а я буду вышивать крестиком, печь пирожки…

Он недоуменно взял венец Саурона и крепко сжал его. Мне показалась, что по его тонким губам проползла недобрая улыбка, он зачарованно впился взглядом в блеск черных алмазов.
И я запоздало поняла, кто на самом деле был нужен Мордору. В глубине Морийских копий встрепенулось кольцо. Сейчас, в накинутом плаще назгула, Лег был истинным правителем, и он тоже это осознал и принял.
- Беру свои слова обратно.
Я потянула корону на себя.
- Отдай!
Он строго посмотрел на меня и вдруг рассмеялся, совсем как в детстве, когда мы вот так же, подрались за символ власти.
Скинув с плеч плащ, завернул в него корону.
- Пожалуй, это опасная штука, выбросим по дороге.
Призрачная глубина зеркала, ждала нас.
- Ты идешь?

Страх сковал мою волю, не пасовавшая перед самыми жуткими чудовищами, я по прежнему панически боялась зеркал. Боялась своего отражения, что приносило только боль. И сейчас я готова была отступить.
Лег все понял. Он осторожно взял меня на руки и шагнул к резной раме.
- Ты давай завязывай со своими комплексами, я не буду таскать тебя до старости.
Он бережно пронес меня сквозь прохладную дымку отражения и поставил на серебряный пол эльфийского дворца.

Чутко спавшая на боевом посту, Галадриель была первой, кто встретил меня на родине.
Она мгновенно проснулась, открыла глаза и подошла к нам. Я заметила, что сейчас мы были примерно одного роста, одинаковые пряди серебряных волос струились по нашим плечам.
Она обратила на меня взгляд полный нежности, и я покорилась, подставив под поцелуй лоб.
- С возвращением.
- Она же обыкновенная эльфийка,
Келеборн, присоединился к жене.
- Нет, ты не прав, дорогой. Это удивительная эльфийка, её уму и смелости можно только позавидовать.

Стараясь не замечать насмешливого взгляда жены, король пошел распорядиться насчет небольшого пира. А я почувствовала, как страшно устала - эти бессонные напряженные годы, сражения, смерть, возвращение, это все так утомительно.
Все те же опаловые двери парадной спальни, необъятная кровать…
- Я дома.
Давно не ведающая такого чувства, я безмятежно зарылась в роскошь кружевных подушек.
Последние что я увидела - свой старый лук, мне даже показалось, что он шевельнулся и тихо зазвенел, или мне это уже приснилось?

Солнечный зайчик, с разбегу прыгнувший на подушку, скользнул по моей щеке. Я уже давно не спала, но закрыв глаза блаженно грезила. Было тихо и безмятежно, так словно неожиданно выздоравливаешь после долгой мучительной болезни.
И свет раннего утра вместо страдания несет умиротворенную радость. Смешной зайчик погладил меня лапкой, настойчиво потрепал за нос, я чихнула и открыла глаза.
В изголовье кровати в глубоком кресле сидел Лег. Все те же упрямые морщинки на лбу, шрам через всю щеку, но что-то неуловимо обреченное было в его согнутой спине.
Он неподвижно смотрел на пол, и вздрогнув от моего чиха, повел глазами.
- Ты проспала свою первую брачную ночь.
Безнадежно попытался пошутить он, затем решительно положил рядом со мной, какой-то маленький предмет, что сжимал в своих ладонях, встал и отошел к окну.
Он хотел, чтобы я в одиночестве, осознала этот удар. Маленький колокольчик, он, когда-то своей мифриловой песней, возвестил Валинору, что мы с араненом больше, чем друзья, сейчас он запутался в пышных кружевах.

Осторожно его подняв, я увидела вырванный язычок - знак развода. Теперь, навсегда немой, он выкатится из моих внезапно ослабевших рук, и, почувствовав холодную пустоту души, я тихо спросила.
- Зачем?
Отвернувшись Лег, стоял сцепив руки за спиной. Он глухо мне пояснил.
- Ты свободна. Титул, прощение, величие рода все тебе остается. Можешь жить где угодно и поступать как заблагорассудится, только прошу, оставь меня в покое.
- Я спрашиваю, зачем ты спас меня в царстве мертвых? Зачем поцеловал в Мордоре? Зачем вытащил из волн океана? Эти встречи в темных мирах - зачем все это? Просто хотелось поразвлечься?
Он молчал.

Тяжело вздохнув, я встала на розовеющий, высвеченный утренней зарей, пол. Слава, завоеванные миры, - глупости какие, сейчас мне хотелось, чтобы это все перестало существовать.
Я поняла всю безнадежность дальнейших слов - он уже все решил за нас обоих. По незыблемому старинному правилу, я должна с уважением отнестись к решению мужа и оставить его.
Вот только обычай требовал последнего, прощального поклона.
Подойдя к спине Леголаса, я низко присела перед ним, в глубоком реверансе и просто сказала:
- Я ухожу, провожать не надо.
Мои колени почти коснулись пола, голова склонилась ниже плеч, все шло четко и правильно, сейчас я выдержу долгую паузу, потом гордо выпрямлю спину и пойду, все равно куда. Но жизнь полна неожиданностей: почти в самом конце поклона, покачнувшись, я потеряла равновесие, меня вдруг повело вперед.
- Ой, держи, сейчас шлепнусь.
Упав на колени, он подхватил меня.

- Поклоны ты никогда не умела делать!
И стена непонимания, рухнула.
- Эльфи.
Простонал он.
- Эльфи не бросай меня, делай что хочешь, только не отталкивай меня.
Я гоняюсь за тобой всю жизнь, с детства.
Я каждый день клал на твое окно охапки цветов - ты выбрасывала их мне на голову…
Приглашал на свидания - ты не приходила…
Клялся в верности - ты не верила, только смеялась.
В дневнике написала, что у меня нет никаких чувств, но ведь это все была неправда, с самого начала это была неправда. И ты это прекрасно знала, жестоко играя моим сердцем - от скуки ты бросала его во мглу отчаяния.
Все годы нашей разлуки я шел за тобой, искал тебя в самых отдаленных уголках Средиземья, но найдя, не мог удержать, может потому что не мог сразу сказать самого главного, что репетировал так давно.
Хорошо, ты добилась своего - я люблю тебя, Эльфарран! - теперь довольна?!
Он замолчал, а я подумала
- Так вот почему я не превратилась в лягушку, это был самый настоящий поцелуй!

Солнце обошло небосклон, немного задержалось в зените и, видно потеряв всякую надежду, обиженно закатилось за горизонт.
Мы по прежнему сидели на полу, то говоря, то замолкая, то начинали целоваться и опять говорили и говорили. Он признался, что в первый же день нашего знакомства, придя домой, твердо заявил отцу, что женится на младшей из Вентрумов (это моё родовое имя) через триста лет и три года.
- И что отец?
Я, подняв лицо от его груди, немного испугалась.
Нежно отбросив мне пряди со лба, он заглянул в глаза и продолжил.
- Он согласился, дал мне подзатыльник и отправил спать без ужина.
- Так он все знал?
- Конечно, знал, ты ему сразу понравилась, особенно та невозмутимость, с которой ты сидела в грязной луже.
-- «В ней есть что-то величественное».
Сказал он тогда.
Да что говорить, все знали, что мои глаза смотрели только на тебя, а сердце замирало от одного воспоминания о наших встречах. Ты моя чайка, белоснежная и немного шумная, но бесконечно любимая чайка…
Осторожный стук в дверь, напомнил о начинающимся пире.
- Давай не пойдем никуда.

Но согласно обычаю, спустя час, мы все же сидели во главе стола, пили из одной чаши и со счастливыми глазами держались за руки.
Заздравные тосты и гимны нашим богам, крики, смех, дорогие лица. Подвыпивший Гимли лез целоваться, и Лег, смеясь, настойчиво оттаскивал его. Три моих сестры, обнявшись, дружно навзрыд рыдали от радости.
… И вот уже звучат мелодичные такты последних танцев. Порядком уставшие гости с осовелыми глазами усиленно вспоминают, в каком направлении находятся их дома.
Наши друзья деликатно-пьяно улыбаясь, или тихо сползают под стол, или засыпают, накрыв глаза салфетками. Перед прощальной речью сам Ар-Трандуил пригласил меня на танец.
Всегда немного робевшая перед ним, я, кружась в танце, невпопад выдохнула:
- Простите меня.
Он, наклонившись к моему уху, тихо прошептал:
- Подари мне внука и считай, что мы в расчете.
И вихрь танца закружил нас.

На другом конце стола сидела автор этой книги, с кипой разноцветных тетрадей и исписанных листочков мятой бумаги - она торопливо дописывала окончание.

«Счастья тебе, неординарная эльфийка! Никогда не бойся посмеяться над собой, и если кто-то еще улыбнется вместе с тобой, то значит, ты не зря прошла свой путь. И вполне возможно, что спасение нашего человеческого, насквозь прагматичного мира от скептически-потребительского зла зависит от таких простых старомодных чувств, как дружба, сострадание, и, конечно, любовь.»

Подошедший Гимли заглянул в мои записи.
- Это что, разве это интересно? Вот я расскажу тебе историю Мории, так там целая эпопея, а что наболтали гномессы, все враньё.
- Может, мы просто выпьем за молодых?
- Неплохое предложение, но, все же, после пира айда ко мне? Кстати, я давно хотел спросить - а ты, случаем, не родня нашей аранели?
- Нет, я вс. его лишь её тезка.

часть тринадцатая

МОРДОР. ПОСЛЕ БИТВЫ.

- Корону забыла.
Подпрыгивая, Чаки из последних сил бежал за взлетающим ящером, протягивая мне походный венец.
- Угу.
Я покрепче надвинула на лоб неудобный ободок и стала набирать высоту.
Гвардия встретила меня радостным воем, сложив крылья, мой ящер резко спикировал в самую гущу противника, хотя я его об этом не просила.
Подавляя приступы тошноты, я вцепилась в седло, весь мир поплыл у меня перед глазами, как во сне взлетали мечи, крутились цепи булав, стрелы, словно осы, впивались в тела врагов и валили их навзничь.
Я видела, как подошедшее подкрепление, состоявшее из ополчения гномов, смяло правый фланг противника, а с левого уже наступали эльфы, а в центре билась я в окружении верных урук-хаев.
Точнее, как и подобает предводителю войска, я во все стороны крутилась на ящере и грозно размахивала ятаганом за спинами своих воинов, стараясь не попасть под мечи орков.

Мы наступали по всем флангам и, поняв бесполезность сопротивления, инкубы остановились, опустив призрачные руки, они сразу как-то сникли, сползались в центр поля и прижались дрожащими спинами друг к другу. Объеденные силы мира Арды, окружили их.
Все ждали моего решения.
Я видела как развеваются черные плащи назгулов, как блестят вороненые доспехи демонов, слышала как тяжелой поступью громыхали орки и пыхтели тролли.
И внезапно почувствовала всю горечь поражения врагов, их разбитые надежды. Воспоминая резанули мою опустошенную душу. Когда-то давно я, подобно им, стояла одна на пустынной неизвестной дороге, прижимая к груди своё единственное сокровище - лук без тетивы. Ветер трепал старое, изорванное платье, было холодно и страшно.

Может, именно тогда я и объявила войну всему миру.

Как песочный замок, упрямо складывая щепочки - воспоминания, придорожные камушки - чувства, потерянные перышки - боль сердца, я построила свой дом - свою жизнь, но когда он стал Минас-Моргулом, вдруг поняла, что запуталась, запуталась в своей ненависти и в своей любви.
Что же со мной случилось?
Битва закончена, я опять вернусь в свои пронзительно темные башни, буду бродить по пустым коридорам, и мои шаги, будут вспугивать лишь заспанных приведений. Я буду всем навязывать свою волю, буду сердиться, кричать, а по ночам буду рыдать в подушку, от безмерного одиночества.
Я так давно не встречалась со своей семьей, с мамой, с друзьями, я готова была сейчас расцеловать всех своих родственников, даже самых дальних.
Вот сейчас пойду к эльфам и скажу, что соскучилась, что все эти миры мне не нужны - просто подойду и скажу: «Заберите меня, домой.»

Устало качнувшись в седле, я спрыгнула на землю.
- В темницы, на перевоспитание.
Решив скопом несколько сотен тысяч судеб, я впервые задумалась о той единственной - своей - судьбе.
Между тем, мои кольца затеяли очередную разборку. Сейчас на поле, ещё сохранив пыл битвы, находились представители как светлых, так и темных сил. И оценив редкость, такой расстановки, кольца одновременно завопили
- Уничтожь орков, - этих грязных приспешников зла!
- Призови барлогов из резерва и сожги эльфов, пусть мрак пепла закроет ненавистное солнце!
- Прикажи - мы достанем назгулов, несколько выстрелов и мир воцарится в Арде!
- Убей рыжих недомерков!
Перебивая друг друга, кричали кольца - завладев моими мыслями, они буквально раздирали меня надвое.

В пылу спора они, схватив меня за руки, рванули в разные стороны, и безжалостно распяли между тьмой и светом. Беспомощно закинув голову, я дернулась, в глазах отразилось багровое небо, и вспышка внезапной догадки, потрясла своей простотой.
Сейчас я столкну в последней схватке недавних союзников, и мир рухнет, а инкубы были просто поводом.
Светлейшая Галадриель боялась этого, и, все же, она рискнула, отдав мне кольцо света, рискнула в надежде, что я приму правильное решение.
Угроза светлому миру?
Нет, во мне течет кровь эльфов!
Сейчас, сейчас я все сделаю как надо. Только сначала выскажу все, что думаю о лицемерных друзьях.

- Вы оба это давно задумали и не успокоитесь, пока не погубите нас всех. Поэтому меня не убили, меня и не должны были убить, вам нужен был кто-то, кто бы мог собрать воедино, эльфов, орков, гномов, демонов… всех… - и стравить их.
И что для вас сотни тысяч убитых?
Ничто!
Главное - идея!
Вы избрали меня своим оружием, глупую и трусливую девчонку, вы диктуете мне свою волю, а я была послушна вам.
Но все кончено, ваша миссия проиграна.
Это так просто.

Золото Мории,
бриллианты Солеа,
багровое зарево МОРДОРА - все эти ободки, мои кольца, сверкая падали вниз.
Только кольца назгулов, единственные, я почтительно положила на нагретый полуденным солнцем камень - встречаться с их хозяевами не входило в мои планы.
Вот вроде и все.

Никто не понял, что произошло, когда я прижалась щекой к скале и сразу почувствовала, как отравленная игла нежно царапнула по шее.
Яд могильных глубин мгновенно бросился в кровь.
Смертельная усталость с током крови понеслась по венам и, вздохнув последний раз, я упала лицом вниз.
Да так и осталась лежать, как брошенная кукла, которую, наигравшись, беспечные дети изломали и бросили, забыв ради других ярких игрушек.
-- Светлейшая аранель Валинора,
-- темный властелин Мордора,…
А на самом деле, все та же, маленькая обиженная эльфочка, что плачет среди груды развороченного песка - у меня болит шишка на лбу, у меня потерялся платочек.
Глупое детское горе так безмерно велико, что сердечко просто не может его вместить. Мальчик, которому я поверяла свои секреты, тот самый мальчик, что тайно целовал мои измазанные в песке руки, он ещё утром обещал подарить мне весь мир и корону Лихолесья, а днем, разозлившись, разрушил мой дом.
И ушел, обозвав меня на прощанье чокнутой эльфийкой. Тогда, я прокричала ему вслед.
- Я принимаю этот титул.
Он холодно пожал плечами и безразлично бросил:
- Да делай, что хочешь.

Вот я и наделала.
Старалась доказать всем, что смогу быть счастливой вопреки всему. Навешала на себя множество титулов, окружила многотысячными армиями, создала государство, чтобы только забыть о главном - меня бросили.
Но все, я больше не играю.

По согнутой травинке сползла пожилая улитка, поблескивая на утреннем солнце влажными рожками, она вежливо обогнула мой нос, и поспешила скрыться по своим улиточным делам.
Роса капнула на щеку и слезой скатилась в душистый травяной ковер.
Ромашки закачали желтеющими головками и зашептали:
«Любит, не любит, любит…»

Отравленная кровь пожирала последние мгновения жизни.
Нет, не было сожаления, не было и страха, только одно удивление, удивление - почему, кричавший как от боли смертельного ранения, эльф прижимал к своей груди уже такое ненужное, моё безразличное тело.
Удивление, что чьи то руки, закутанные в черный плащ, подхватили мою усталую голову.
Я видела упавшего на колени гнома.
Волшебника, что помертвелыми губами силился произнести заклинание, но ничего не получалось.
Я видела, как орки, смешавшись с эльфами, бежали ко мне и безжалостно давили тоненькие стебельки лютиков, видела, как ломались султаны лисохвоста…
Потом я ничего не видела - сквозь мглу, доносились лишь отрывки эльфийских заклинаний, перебиваемые рыданиями.
Чувствовала холодеющие чужие слезы на щеках, последние поцелуи, и с усилием подняв руку, я помахала всем.
- Прощайте.

У ВРАТ. В ОЖИДАНИИИ
Смерть посмотрела на меня пустыми провалами глаз, протянула руки, ласково закутала своим покрывалом и повлекла к невозвратным воротам. К воротам, за которыми нет добра и зла, только пустота.
Холодная неприступность плотно закрытых дверей, возле порога сидит усталый грайд.
- Сегодня приема не будет. Санитарный день.
Он неуклюже пытается сострить.
-Как там наверху, чем все кончилось?
- Мы победили.
- Поздравляю.
- Подвинься…
Я, ссутулившись, тоже привалилась к воротам. И долгожданный покой, наполнил мою душу.
По дороге шли погибшие воины, зияя страшными ранами, с застрявшими обломками мечей, со стрелами в сердце, некоторые несли свои отрубленные головы, руки и даже ноги, хотя, как они при этом шли, непонятно.
Просто шли. Некоторые приветственно помахивали мне руками, другие отворачивались, в молчании рассаживаясь по краям дороги, они тоже уже никуда не стремились, бок о бок с недавними врагами, здесь каждый ожидал своей участи.
Приметив, какая толпа повалила к воротам загробного мира, я усмехнулась, даже здесь мне опять повезло - оказалась в первых рядах.
- Пропустите!
Целая шайка инкубов-духов, попыталась пролезть без очереди.

Все промолчали, и только мне надо было выступить.
- Эй, вы здесь не одни. Мы раньше пришли.
- А мы ещё вчера занимали.
ни, огрызнувшись, нагло влезли к самим воротам.
Потеряв всякое терпение, я дважды постучала ногой в дверь.
- Открывайте.
Потом ещё два раза.
- Ноги отобьешь, у них здесь непонятно, когда откроется проход, видно ждут кого-то.
Для очистки совести, я еще раз постучала и смирилась. Грайд подставив мне плечо, просто сказал.

- Ты устала Эльфарран, отдохни, когда откроют, я тебя разбужу.
Я видела его в первый раз, но опустив голову, доверчиво прикрыла глаза. Пусть я его совсем не знала, но здесь, мы, как зернышки одной шишки под жесткими смолистыми кожурками, были объединены одним чувством.
- О, пусть все закончится, и тьма или свет, все равно, но только пусть кончится это ожидание.
Осколки жизни. Говорят, что перед смертью мы многое вспоминаем.
Осколки жизни, как в калейдоскопе, перемешиваясь, высвечивали странные картины. Иногда пугающие, иногда смешные.
Грайд вытер мне нос своей бородой.
- Петли скрипят, давай отойдем. Сейчас эта толпа как хлынет, нас просто сметут. Не все ли равно, когда мы встретимся с вершителем судеб. Теперь спешка не имеет значения.

Сноп света, вырвался из-под ворот, народ заволновался.
Мы вовремя залезли на каменные валуны, и как на острове, возвышаясь над морем человеческих страданий, могли видеть, как устремившись в раскрывающиеся двери, духи, падали вниз в бездонную пропасть.
Задние подбадривая тех, кто впереди, и стремились в невозвратный мрак подземелья.
Печальные орки, строем шли по неровной дороге к пещере с красноватым отблеском. С бесцветными лицами вампиры, опираясь на осиновые колья, хромали к гнезду на высоченном дереве.
Грайд, пожав на удачу руку, растворился во тьме.
Высокий полуночный призрак, кивнул мне.

- Иди сюда, самый жалкий властелин из всех, которых я знал. И что прикажешь с тобой делать, наградить вечным мраком, или пожалеть и сослать на вечные работы к адским котлам?
Он откровенно издевался.
Сверху на стол привратника упала роза, мертвая белая роза.
Одна из тех, что я, накалывая до крови руки, сажала в проклятую землю мордорской пустыни. Закусив губы, упорно создавала красоту, и пусть говорили, что это только ради масла, нет, не ради него, ради себя.
Одурманенная кольцами, я упорно, по крупицам создавала свой мир и верила, что даже на темном троне можно быть эльфийкой.
И пусть соплеменники хладнокровно отобрали у меня все добрые чувства,
- я сажала розы.
Они забрали мое сердце, - я сажала розы.
От меня отказались друзья, - я сажала розы.
Карая днем, а ночью посылая хлеб голодным детям, я каждый день шла в бой за людей, за гномов, за орков.
Они проклинали меня, исподтишка готовили восстание, но я, все равно, безжалостно билась с такими же, как и я, зверями в человеческом и нечеловеческом обличье.
Билась за торжество жизни.
Чтобы на полях могли взойти несмелые колоски нового урожая, чтобы маленькие зеленые яблочки не опали, а превратились в наливные благословенные плоды.
И пусть мой облик был далеко не слишком симпатичным. Редко кто может похвастаться удачным сочетанием всех достоинств.

НЕОЖИДАННЫЙ ПРИГОВОР
Роза начала розоветь, и, чем дольше я вспоминала, тем сильнее она наливалась краснотой. Её лепестки темнели и преображались от моих мыслей. И вот уже живой, трепещущий, багровый цветок лежал на листах исписанных мелким, неровным подчерком.
- Оправдана.
Раздалось, откуда то сверху. И яркий свет, пролился на мрак отчаянья.
- Пшла вон!
Рявкнул призрак.
- еще раз заявишься со своими соплями, вышибу.
- Куда?
Я беспомощно оглянулась.

Он, ухватив меня за шиворот, дал такого пинка, что пропахав носом глубокую борозду, я вылетела за ворота.
И словно боясь, что я опять полезу в обитель скорби, ворота тотчас захлопнулись.
Я подождала немного, может все-таки откроют. Потом несколько раз пнула ногой дверь, но предупрежденные привратники, только злобно отогнали меня длинным шестом.

Страшно обиженная, я упорно продолжала сидеть под дверью, когда на меня упала тень высокого человека закутанного в плащ. От бессилья, мне хотелось сделать ему больно, и поэтому я прошипела:
- На сегодня прием окончен. Ты опоздал.
- Да, вроде, нет.
Он подал мне руку…
- Я за тобой. Нам надо уходить.
- Ты знаешь обходной путь? Зайдем с черного хода! Пошли!
И приняв его руку, легко поднялась.
- Мне терять нечего, все равно, уже отсюда выкинули.
И обернувшись, запоздало погрозила кулаком адским воротам.
- Даже каких то духов приняли, а меня…
Запнулась, не хотелось говорить первому встречному, как совсем недавно получила под зад коленкой.

ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Он, на счастье, совсем не обратил внимания на мои слова а, уверенно держа за руку, потащил по какому-то коридору.
Пожалуй, мы даже побежали, и за нами удивленно потянулись тени неупокоенных душ, рваными полотнищами скользя по стенам.
Многочисленные переходы, змеясь, выбрасывали нас в просторные залы, потом мы долго поднимались по длинной лестнице, и несколько раз перепрыгивали расщелины.
- Ты кто?
На втором часу бега, запоздало поинтересовалась я.
- Святой Низя, подойдет?
И тут до меня дошло, что мы бежим в противоположном, загробному миру направлении. Я резко затормозила.
- Мы бежим не туда!
- Туда.
Но уже без прежней уверенности в голосе возразил, мой провожатый и тоже остановился.
- Вроде, туда, ты не посчитала повороты?
- Пять.
На каждом из них я ударялась об угол правой рукой, и сейчас, подняв рукав, просто сосчитала синяки.
- Пять, я что, считать не умею!

Божественная музыка внезапно раздалась из соседнего ущелья, пение сотен нежнейших голосов и манящая сила любви, обворожили, обволокли нас.
И пока незнакомец сосредоточенно разглядывал мой локоть, я смотрела на витые ворота, что появились из ниоткуда и призывно приоткрылись с перезвоном серебряных струн.
Словно по волшебству, над зияющей темной пропастью возник золотой замок, с чудным садом диковинных деревьев: тончайшие витые башенки с витражными, разноцветными стеклами вместо крыш, бирюзовый узор дверей.
Замок, поддерживаемый неведомой силой, висел в воздухе и без усилий, медленно и плавно плыл нам навстречу.
- О!!!
Это было единственное восклицание, на которое я оказалась способна.

Зачарованно сделав несколько шагов по направлению светлых врат, я внезапно и жестоко была остановлена. Мои ручки потянулись к причудливой решетке, мои глазки впились в роскошные зеленые ковры, мои ножки…
Увы, вот мои ножки, что так шустро рванули навстречу прекрасному, почему-то вхолостую, перебирали на месте. Вот незадача!
Я поглядела вниз и все поняла - меня приподняв над землей, держали на руках.
- Отпусти, я хочу домой!
В едином порыве души и тела, я, рывком дотянувшись, все же вцепилась в прутья решетки - аж пальцы побелели. Но с упорством трудолюбивого муравья мой спутник потянул меня прочь.
- Я хочу домой.
Громко вопила я.
- Хочу на цветущий луг и с бабочками побегать.
- Будет тебе луг и бабочки тоже.
Он тяжело дышал и тоже не желал сдаваться.
- Я хочу этих.
- Перестань капризничать.
Песня закончилась, остров с замком, заколыхавшись в воздушных волнах, поплыл прочь.

- А-а-а-а, сейчас закроют!!!
Не разжимая рук, я повисла над пропастью.
- Отцепись, сумасшедшая!
Громко закричал он, и, внезапно сменив тон, попросил.
- Нет, лучше не отцепляйся,
Теперь уже и он висел над пропастью, держась за мои ноги и тщетно пытаясь достать до маленького выступа скалы. А я пыталась не разорваться пополам.
- Ты никакой не мертвец, ты весишь как туша медведя.

От напряжения пальцы повлажнели, и я начала медленно сползать вниз. Завитушки были немного корявыми, и их выступы царапали мне руки. Выступила кровь.
Поняв, что долго я не продержусь, мой спутник обреченно разжал руки и рухнул в бездну.
Всхлипывая от пережитого волнения, я кое-как подтянулась, вылезла на узкий карниз и, привалившись к воротам, облегченно вздохнула. За витыми столбиками торжествовало счастье,
- Наконец-то, я нашла тебя, мой дом, и я уже иду.
Отдышавшись и пригладив прическу, я рванула на себя двери. И они с нежным звоном поддались, но то ли я слишком сильно потянула их на себя, то ли петли были разболтаны, а скорее всего, мне просто, кто-то дал щелчок по лбу… и не удержавшись, я тоже кубарем полетела в бездну.
Но парила я недолго, да и приземление, было более чем удачным. Меня поймали, как яблоко, что опытный садовод снимает, лишь одним встряхиванием ветки.
- Ты все поняла, ты пришла ко мне!
Он был так рад моей самоотверженности, что разочаровывать правдой не хотелось.
- Конечно.
Буркнула я.
- я жена тебе как-никак.

Даже здесь в кромешном мраке, я бы никогда не спутала стук сердца своего мужа ни с чьим другим.
Стоя на маленьком пятачке скалы, мы от нечего делать сразу начали припоминать друг другу старые обиды и высказывать претензии. Никто не хотел уступать.
- Ты изменила мне, извинись.
- С тобой - это не считается.
- Ты знала?
- Догадывалась!
- Извинись!
- Нет!
- Тогда развод?
- Развод!
Для подтверждения твердости своих намерений я грозно топнула ножкой, скала треснула и ушла из-под моих ног.
Громко ойкнув, я бросилась мужу на шею. Он мгновенно стиснул меня в объятиях, и мы опять застыли. Я с ужасом наблюдала, как обломок скалы рассыпается на куски и погружается в кипящую магму.
Теперь моё положение круто изменилось в худшую сторону, поэтому, поборов гордость, я прошептала.
- Ладно, прости, пожалуйста
- Что простить?
Он понял, что я готова сдаться, и не мог отказать себе в удовольствии поиздеваться.
- Все.
- Что именно?
Пришлось припомнить события, начиная с детства, все равно, времени было хоть отбавляй. Начала я с прозвищ.
- Прости, что называла тебя: тупым бараном - пятьдесят два раза, занудой - сорок раз, павлином неощипанным - один раз, болваном бесчувственным - десять раз, глупым барсуком - три раза…
Он улыбнулся и поправил, с такой величественной улыбкой, что у меня слова застряли, где-то между гортанью и языком.
- Пятьдесят три, тупым бараном - пятьдесят три.
Похоже, его реестр был более точным. А я, углубляясь в воспоминания, покорно считала.
- Идиотом - дважды.
- Когда?
От прямоты моих излияний, его прошиб холодный пот.
- Когда ты называла меня идиотом? В присутствии скольких лиц и при каких обстоятельствах?

Одумавшись, я замолчала, поняв, что если и дальше продолжу в таком духе, то он элементарно бросит меня вниз.
- Говори!
Его глаза потемнели, а я вздохнула про себя:
-«Точно сбросит»,
И твердо произнесла.
- Не помню, амнезия замучила.
Горячее дыхание бездны, клубясь, поднималось все выше, и мы, боясь шевельнутся, старались не производить лишних движений, поэтому все обиды выплескивали в прямых взглядах и гневном шипении.
- Тю, поглядите на них. Почитай годков с десяток не виделись, и что же, где слезы счастья? Точно два обиженных бегемота.
Гимли вспомнил, старую шутку.
Он, стоя наверху, разматывал длинную веревку и хитро улыбался. (Да эту ухмылку, я бы разглядела, даже с расстояния семи лиг и в кромешной темноте.)
Мы, эльфы, - сразу объединившись (что значит одна кровь), мы вместе напали на гнома.
- Кстати, не смешно.

Довольный собственным остроумием, Гимли с высоты своего превосходства, рассматривал нас.
- Что бы вы делали без запасливого Гимли, я вот тут сижу, жду, а они отношения выясняют, эльфы - одно слово.
Он, наконец сжалившись, бросил нам конец веревки.
- Я не полезу. Теперь твоя очередь, извиняться.
Хотя спастись очень хотелось, я хотела, чтобы Лег осознал всю глубину моей обиды, и опять просчиталась, он молча привязал меня и крикнул:
- Поднимай!
Сложив руки и с кислым выражением лица, я поехала к гному.
- Солнечная.
Тот суетливо завертелся вокруг.
- Тебе не туго.
Он никак не мог справиться с эльфийским двойным узлом, суетливо вертел веревку в руках, пробовал на зуб и, наконец, отчаявшись, перепилил ножом, не удержавшись, чтобы не высказать мне:
- Эх, веревку жалко, сносу не было.

К дверям жизни и смерти мы подошли втроем, держа меня за обе руки, мои друзья остановились.
Сквозь небольшую щель в дверь проникал солнечный свет.
- Вот здесь мы и распрощаемся. Тебе в Мордор, мне в Морию, а этому в Валинор, как говорится, кому что больше нравится.
Гимли сжал мою руку, и я почувствовала тепло его маленьких пальцев. Он глубоко вздохнул. И я поняла:
- Гимли, милый Гимли, мой рыжий веселый гном, самый верный друг и самый лучший оруженосец.
Опустившись на колени, я обняла его за шею, и спрятала лицо в странной, будто искусственной бороде.
- Мне так тебя не хватало, если я могу все исправить, загладить причиненное тебе зло, скажи, я все сделаю!
- Отдай Морию.
Сказал он просто.
- Ну ты и загнул, Морию.
Я ошарашенно фыркнула.
- Отдай, не будь жадиной.
Это уже мой супруг встрял в разговор.
- Отдай, тебе говорят!
- Пожалуйста!

Я не устояла - когда просят вежливо, разве можно отказать.
- Она твоя, друг, навечно, и извини, что все так получилось с коронацией, кольцо виновато, не я.
- Ага, насчет кольца.
Он вытащил из кармана кольцо Дарина, обтер его от табака и протянул мне.
Мое морийское кольцо. Очевидно, гном подобрал его, когда я сорвала всех круглых предателей с рук.
Подмигнув такому родному ободку, я, решившись, быстро одела его на палец, нет не на свой, на палец короля Мории - Гимли, сына Глоина. Это была очень торжественная минута, но она, увы, была безжалостно испорчена.
- А побыстрее нельзя.
Внезапно из-за двери раздался стон.
- Ой, мы про Морреда забыли.
Друзья резко дернули меня в проход.

С обратной стороны двери, вцепившись в ручку из раскрашенной меди в виде двух свившихся драконов, из последних сил боролся с тугой пружиной волшебник.
Дверь, в своем стремлении захлопнутся, тоже боролась с волшебником и гораздо более в этом преуспевала.
Морред неуклонно скользил по камням, чертыхался, упирался в любую выбоину, но все равно щель становилась все меньше - Гимли мы уже протискивали втроем.

часть двеннадцатая

Отпиши нам Мордор,
Они упорно носят чернильницу и пергамент.
- Чего ждешь?
- "Сильнейшему."
Вывожу я под красочным заголовком.
- «Последняя воля Эльфарран из Мордора.»
И ставлю жирную точку.

Теперь самое приятное: памятуя о том, что я многим, как кость в горле, спешу обрадовать оппонентов, описывая свою героическую смерть и приглашая на поминки.
После обеда заполняю извещения о смерти с черненькими розочками. Прекрасные слова о себе любимой так и льнут к бумаге - увлекшись творчеством, я не заметила как под вечер, меня посетила долгожданная гостья.
Она пришла без приглашения, бесшумно проскользнув в запертые двери, и проплыв по комнате, уселась на стул напротив.
- Приятного вечера.
Смерть, вообще очень вежливая особа.
Сняв волосок с кончика пера, я тоже приветливо улыбнулась.
- Взаимно! Чаю хочешь?
Она кивнула. Вот и отлично, я налила из серебряного самоварчика пахучий напиток, вытащила из заначки, кулек сахарных конфет и гостеприимно расположилась рядом.
Она, деликатно взяв блюдечко двумя костлявыми руками, осторожно подула на стелющийся парок и благодарно вздохнула.
- Хорошо. Такая понимающая клиентка попалась. А то, как ни приду, сразу с порога - в крик, начинают умолять меня, просить отсрочку, падать на колени, а я что могу - у меня тоже нервы не железные.
Выхлебав, пять чашек, она стыдливо сунула в карман две конфетки.
- Дома, ещё раз попью.
И засобиралась уходить, когда набравшись наглости, я попросила её, завизировать мои приглашения на похороны.
Она отопрела, но послушно взяла перо, и размашисто расписавшись, дописала внизу:
- «Все вышеизложенные факты подтверждаю.»
Помахав листочками, чтобы побыстрее высохли чернила, я предложила ей остаться на ночь, памятуя, что время сейчас неспокойное, на дорогах полно дезертиров, а смерть, тоже в какой то мере, женщина, и все может случиться.
Она грустно вздохнула и попрощалась, ночная смена только начиналась, перед битвой кандидатов тьма, всех надо обойти до рассвета.
- Бедняжка!
Подумала я.
- Тоже работает не жалея себя, и где благодарность, все, кто её видит, бывают страшно недовольны, вот и гордись своей профессией, безнадега и только.

И наконец наступил тот день, который мы так долго ждали, (я к числу «мы» не относилась). Начался он, как и положено, с утра. Зая стащила с меня одеяло и звонко шлепнула по заду.
- Вставай, соня, пришел твой последний день.
Я взбрыкнула и зарылась лицом в подушку.
- Ничего, если он настанет немного позже?
И снова попыталась заснуть.
Обвившись вокруг ноги, фрейлина сдернула меня на пол и вылила на макушку кувшин воды для умывания.
- Там твоя гибель стоит за порогом.
Она деликатно напомнила, о предстающих событиях.
Поднимайся лежебока.
- Скажи, что бы пришла попозже!

Всего час назад, я обежала войска, пообещала всем, оставшимся в живых, знатный ужин и премию в размере двух жалований.
Перепробовала свежеиспеченные пирожные, полюбовалась на праздничный торт, слизнула одну розочку с краю, за что получила половником по носу.
Мой главный повар очень не любил, когда я перехватывала что-то между завтраком и обедом. (А будет ли у меня обед?)
Проверила крылья ящеров, поссорилась с вампирами, покидала ятаган на точность попадания, повертелась перед Чаки в новом боевом костюме, что только вчера прибыл с новой коллекцией от Даера, тайно, ещё раз примерила похоронное платье, осталась довольна обоими.
Ненадолго прилегла. А она говорит - соня.

Солнце играет на новеньких доспехах орков, шлемы подобранные по размеру головы, удобно прикрывают уши воинов, я, позевывая, еду по полю на своем боевом коне.
Эльфы стоят особняком - сняв корону, я вежливо раскланиваюсь с ними. Это завтра мы снова станем врагами, а сегодня, сегодня мне нужны их меткие стрелы.
Вижу знакомые лица, хотя сказать по правде, эльфы все на одно лицо, - холодное и непроницаемо безразличное.
Тролли, те кучкуются в самом центре, почесывая бока, они громко чавкают, жуя на ходу и поперхнувшись, приветствуют меня.
Гоблины ещё спят, не желая их будить, тихо-тихо проезжаю мимо.
Гвардия в полном составе и в полной боевой готовности расступается.
Добровольцы демоны, ещё вчера выбравшие меня своим предводителем, сейчас в полголоса обсуждают технику боевого вылета.

Подойдя, я невинно взмахнула ресницами.
- Вот и все, мое дело закончено, я собрала темные и светлые силы, а теперь смываюсь, вы уж тут как-нибудь без меня, у меня на сегодня запланирована большая стирка.
- Она издевается, или у неё с утра всегда так?
Первый демон удивленно повернулся к Валентину.
- Чувство юмора у нас неординарное.
Он сразу встал на мою защиту
- Сейчас мы настроимся и начнем.

Отделившись от строя всадников, он схватил меня за плечи и, оттащив в сторону, зашептал:
- Живо в шатер и сиди там, когда понадобишься - мы придем за тобой.
- Я не хочу, я домой пойду.
Внезапно ощутив подползающий страх, взмолилась я. Упершись в землю ногами, отказалась идти.
Валентин почти насильно затащил меня за разукрашенный полог и, бросив на колени перед алтарем, грозно приказал:
- Молись лучше, молись святому Низе, сегодня ты - владыка объединенных сил Арды, а если будешь трусить или капризничать, я сам тебя убью.
И он вышел прочь.
Нескончаемым потоком потянулись наши враги.

Сквозь дырку, поеденную молью, я встревоженно глядела на поле битвы.
Как и много веков назад, опять израненное тело земли, топтали миллионы ног. Движимые обоюдной ненавистью, враги, едва сдерживались, чтобы не бросится в безобразную драку за этот мир, но обычай есть обычай: все с нетерпением ждали главный поединок - поединок властелинов.
Вампиры даже взлетели на ближайшие горные кручи, дабы насладиться занятным кровавым зрелищем и, наверное, чтобы быть первыми у планируемых луж крови.
Орки, построившись в плотное каре, неторопливо разминали мышцы ног.
Эльфы нервно переглядывались. Все они, ценя значимость момента, сурово молчали.
В главном шатре, с вышитыми гербами Мордора, я собиралась на битву и тихо паниковала.
Неподвижные назгулы, застыв в карауле, охраняли вход. В шатре были лишь мы с Чаки. Всхлипывая, он пытался заплести мне боевые косы эльфов и на свой лад утешал.
- А что с нами будет, когда тебя убьют?
Я кожей затылка чувствовала его страх и его безмерную нежность.

Прижав унизанные кольцами пальцы к подбородку, я последний раз молюсь святому Низе.
- Пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо, все хорошо.
Откинув отсыревший за ночь полог, к нам входят двое эльфов.
Выбранные от светлых сил, они неприязненно косятся на дюжину черепов, что в качестве украшения разместились на полке походного назгульского алтаря.
- Эльфарран…
Это говорит высокая, закутанная в многочисленные покрывала женщина, кончик её носа предательски краснеет от смущения.
- Настал великий час славной битвы…
Покачиваясь, я стояла на коленях, в сотый раз повторяя:
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Сегодня ты поведешь легионы сил света и тьмы. Будь достойна великой участи, и да не оставят тебя мудрость и хладнокровие эльфов.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…

По одному из черепов ползла мушка. Находясь во власти столь ничтожной детали, я, уставившись на это насекомое, желала лишь одного, чтобы она, наконец, улетела. Но она всё ползла и ползла…
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Да замолчи ты.
Выведенная из себя, моим монотонным бормотанием и сбившись со своей речи, Галадриель, кажется, забыла с чего начала.
Обернувшись, она раздраженно вырвала из рук стоящего тут же эльфа, тонкий длинный кинжал.
- На получай. И смотри, не сломай! Вещь раритетная. Таких только пара осталась.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
Я раскачивалась все сильнее. Твердо, сжав мои плечи, Лег на мгновение обнял меня и остановил.
- Я буду рядом.
Он коротко чмокнул меня в затылок и выпрямившись застыл.
- Посторонним просьба покинуть помещение.
Ненавязчиво намекая, что их время истекло, назгулы попытались вытолкать эльфов взашей.

- Ножичек, они вишь принесли, прям акт неслыханной щедрости. Мало мы вас порвали, на прошлой войне
бычно такой безразличный, Валентин страшно волновался, и против своего обыкновения ворчал.
Наткнувшись на эльфов, он готов был уже здесь затеять ссору.
Строгое молчание лесных жителей, к сожалению, лишало его этого прекрасного шанса.
- Уходите, у нас наступает минута торжественного прощания.

- Дорогу властелину Эльфи!
Громко всхлипнул Чаки.
Тяжело упав на одно колено, назгулы склонили головы, так же низко перед мной склонились и эльфы.
Вложив в мои руки черный кривой ятаган и тонкий сверкающий кинжал, силы тьмы и света выстроились за моей спиной.
- Дальше ты уж как-нибудь сама.
Чаки, как самый близкий друг, обреченно снял плащ с моих плеч и шепнул.
- Постарайся остаться в живых. Я буду очень скучать, если что.

Оглядев коленопреклоненных воинов, я тотчас приняла самое лучшее решение… бросилась наутек.
А когда моя армия поняла, что это далеко не тактический прием, то она с возмущенными криками бросились за мной.
Войско противника сразу воспаряло духом, решив, что мы отступаем.
- Сейчас…
Крикнули парламентеры.
- Поймаем властелина и начнем.
Эх, зря я позвала эльфов!
Догнав, аранен, резко поднял меня в воздух и развернул ровно в противоположную сторону.
Ничего не замечая, я не сбавляя скорости, рванула навстречу противнику, а когда сообразила что к чему, было уже поздно.
С угрожающими криками за мной двинулось и войско. Ничего не видя от страха, я с разбегу сшибла с ног предводителя противника.

Он, прокатившись по траве, сел на землю, и потирая ушибленную спину, удивленно протянул.
- Эльфарран, верховный назгул Мордора, и по совместительству светлейшая аранель Валинора?
- Она самая.
Я остановилась и перевела дух.
- Нет, ты видел, как они со мной. Эльфы называется.
Оглянувшись, я облегченно фыркнула, видя, что мои преследователи остановились и выжидательно застыли.
- Надеюсь, что здесь они меня не достанут. Так умирать не хочется, денек то какой, просто чудо!
- В самую точку дорогуша, ужасно не хочется.
Инкуб сочувственно вздохнул.

Мы присели на корточки, возле края площадки решающей битвы.
- Ты не возражаешь? Мне так как-то легче. Это мой истинный облик, нас лепили с них.
Он принял вид огромного паука.
- Да нет, ты очень даже симпатичный паучок.
И мы опять замолчали. Собираясь с мыслями, просто не знали, что делать дальше.
Убивать такого милого противника, рука не поднималась. Хотя оба клинка весьма чувствительно покалывали меня в бока.
Неожиданно он сказал:
- А я умею сети плести из ста нитей сразу.
- А я розы выращиваю.
Мы, как заблудшие путники среди таких чужих и злобных воинов, были едины в своем одиночестве.
В ожидании смертоубийства:
- орки нетерпеливо переминались,
- назгулы недвусмысленно грозили мне мечами,
- эльфы корчили недовольные рожи.
- Проклятые духи-инкубы тоже выражали свое недовольство в протяжном свисте.

- Ждут. Падальщики проклятые.
С затаенной грустью, вздохнул паук.
- Твои, так, уже облизываются. Ты чем их кормишь?
- Мясом с кровью.
- Вот и я думал перейти с мух на мясо, но все недосуг. Жаль.
И, он закончил.
- Разнесчастные мы с тобой монстры.
Нарастающая волна нестройных голосов, сделав два круга, в третий раз покатилась по рядам обеих армий.
Звон щитов становился все более раздраженным.
- У живоглоты.
Паук осторожно, чтобы меня не задеть, разогнул все свои многочисленные ножки.
- Ну что, нельзя более испытывать терпение публики. Давай разомнемся, что ли.
- Это совсем не обязательно.
Я спотыкаясь, отошла на отметку начала боя.

В последний раз нам захотелось сказать друг другу, что-то хорошее.
- Ты, главное, по глазам не попади. Могу зараз пол войска твоего испепелить. Хотя хватает меня всего на три заряда, потом полчаса передыху, для подзарядки.
- А ты под жало не лезь, у меня там литр самого страшного яда. Могу царапнуть не заметив.
Бой начался лениво, как бы нехотя, я обреченно скрестила оба клинка с его десятью коготками, и тотчас рассмотрела жало - маленькая такая иголочка, ерунда.
Но в следующее мгновение, яростно запев, застоявшийся ятаган молнией рассек воздух и отскочил, остановленный бронированной лапой со стальными коготками.
Левой рукой, не замечая конфуза, я нанесла второй удар, погрузив кинжал в мягкое сочленение у основания передней лапки паука. Он вскрикнул.
- Эй ты там, полегче. Больно же.
- Ой извини, пожалуйста, забылась.
Он озабоченно осмотрел отрубленную лапку,
- Да ладно, у меня еще девять осталось.
И резким ударом в живот, он, согнув меня пополам, отбросил назад шагов на десять.
Я приземлилась, очень удачно - на самое мягкое место. И что самое главное, не отпустила свои клинки. И хотя мне было совсем не больно, но я тоже выговорила ему.
- Сдурел что ли. Я тебе не мужик. Думай, куда бьешь.
Он сконфузился.
- А куда тебя бить?
- Ну я не знаю, может, по лбу щелкнуть.
- Вот так?

И я отлетела ещё на десять шагов.
Паук явно входил во вкус. Поднявшись на дыбы, он размахивал острейшими когтями, и уже дважды достал меня.
Кровь, выступив на плече, закапала на кинжал.
- Наших бьют. Чего спишь, работай.
Разозленный кинжал, зашипел на ятаган.
- Ты за собой следи.
Ссрезая напрочь усики-антенны, ятаган, громко выругался.
- Рана кстати с твоей стороны.
Разъярившись и стараясь выделиться один перед другим, клинки замелькали так резво, что в следующую минуту паук, лишился ещё пяти ножек.
- Слушай, так нечестно. Я не успеваю за тобой.
- Я не виновата, это всё они.

Покатились, так пугавшие меня остро оточенные жвалы, броня подобно шелухе ореха, полетела в разные стороны.
Я сейчас напоминала белку, вгрызающуюся в гигантский орех, Удар, ещё удар. И опять я опрокинулась на спину.
Проехав, ударилась головой о камень. На мгновение потеряла, сознание. Прыгнув на меня, он собрался пустить в ход жало.
С нижнего упора, резко выбросив руку с ятаганом, я погрузила его в нежное брюшко.
Решив, что победа близка, он безрассудно раскрылся и был нашпилен как на иголку для коллекции.
Выкатившись из-под бьющегося в конвульсиях паука, я отбежала в сторону. И остановилась.
Он лежал, жалобно поджав последнюю лапку, и его черная кровь растекалась причудливым пятном.
- Ой, мамочка, что я наделала!
Разве можно меня так пугать, и вот - здрасте - получил. А такой приятный был паучок.
Вытерев нос, я только размазала по своему лицу его кровь.

Внезапно он зашевелился и, уже почти ровным голосом, произнес.
- Чего смотришь, руку подай.
Вырастая из черной крови, поднялся демон.
Великий демон.

Он оттолкнулся от земли и взмыл в небо, сбросив на меня два остро отточенных стальных пера.
Быстрой рыбкой, я ввернулась в узкую щель среди скал. Но тело пронзила резкая боль - ножи застряли в моей ноге.
В горячке я вырвала их, громко закричав эльфийское заклинание от отравленного меча.
Конечно, это были перья, но сейчас я готова была кричать все что угодно.
Зазвенев, новые ножи-перья, посыпались на камни.
- Такой интересный мужчина, а познакомишься поближе, демон демоном.
Зажимая рану, я недовольно покосилась на небо.
- Вылезай темный властелин.
Громогласный вой звучал из-под облаков.
- Вылезай и сразись со мной!
- Нашел дурочку. Была охота, под смертельный дождик, спину подставлять.
Я спешно перезарядила арбалет - каленая стрела со слюной бездомной крысы, лучший яд для демонов.
Для друзей ничего не жалко. Пугну-ка я его разок.
Высоко в небе парил демон, выбирая наиболее удобную позицию, для метания следующего пера, он уже разворачивался и ложился на крыло.
Я хладнокровно подняла арбалет.
Найдя в небе жертву, как на уроке, бесстрастно прицелилась.
- Снимем с первого раза.
Успокоила я, было заволновавшихся соратников.

Радостно запела смертельную песню тетива и стрела ушла ввысь.
- Найди его!
Крикнула я ей вслед, и, на всякий случай, приготовилась к следующему выстрелу.
Я даже не видела, как это произошло, но по звуку сладкого, удовлетворенного чмока, все поняла.
- Хорошо вошла.
Кувыркаясь, словно пьяный турман, из заоблачных высот свалился застреленный демон. Упав на мягкую траву, он дернулся и затих.
- Контрольный в голову.
Уже не торопясь, я произвела ещё один выстрел
Сломанные крылья, свернутая шея. Я надеясь, что все кончилось, но на всякий случай озабоченно потрогала его ножкой.
- Все? Больше преображений не будет?
- Будет. Будет.
Обнадежил он меня.
- Сейчас отдышусь. Пожалуйста, помоги голову повернуть.
Взяв за уши, я, резко развернув, поставила на место его лицо (оно было на спине).

Третьим преображением был великолепный золотой змей, он задумчиво свернул кольца, а затем внезапно рассыпался снопом разноцветных искр и исчез.
- Он под землей.
Еле слышно шепнуло одно кольцо.
- Ты должна его услышать.
Пояснило другое.

Упав на колени и закрыв глаза, я вся обратилась в слух. Тишина, напоенная страхом и ожиданием, эта тишина была во много раз страшнее, чем реальный противник.
Он был где-то рядом, он тоже слушал меня, жало, теперь бывшее в его ядовитом зубе, ждало жертву.
Шорох мелких чешуек в песке. Дыхание. Хотя, нет, это моё дыхание.
Застыв неподвижной тенью, я слушаю. Он ползет справа, я чувствую его движение, как морская птица (как её там… чайка), не видя, предчувствует приближение долгожданного берега. Он ползет.
Я бесшумно беру в обе руки более хладнокровный эльфийский кинжал.
Все решит один удар, и надо, чтобы он был стремительным и мощным.
Только один удар.
Лишь бы не ошибиться.
Вот он огибает меня и заходит за спину, маленький камушек попадается ему на пути, я слышу его скрежет и жду.
Застыв посреди поля с зажатым в руках клинком, перестаю дышать. Он меня не слышит.
Он слепо тычется в сторону, но, словно поняв ошибку, возвращается снова. Вскрикнул раздавленный дождевой червяк. Ничто не существует в этом мире, ничто - только движение его тела, его воля, его желание.
Он совсем близко.
Я слышу как замирает его сердце, вот оно сейчас уже под мной. Немного пропускаю вперед. Время остановилось и уплотнилось вокруг нас.
Его голова у моего правого колена.
- Сюда
Мысленно зову я и в тот же момент молниеносно погружаю кинжал в едва шевелящийся песок.
Яркая сталь вспыхивает и окрашивается черной кровью.
Обезглавленное тело бьется в предсмертных судорогах, осыпая меня песочным дождем.
Кончено! Я готова расцеловать кинжал:
- Спасибо.
- Спасибо? Нет, так дело не пойдет. У меня всего три жизни осталось.
Выплевывая песок, мой противник снова передо мной, он сосредоточенно думает.

Держа на вытянутой вперед руке окровавленный кинжал, я медленно повела им в его сторону.
Той усталости, что неизменно приходит в бою, не было, как не было и жалости. Сейчас я примитивно желала видеть эту голову на главных воротах Мордора, а если я чего захочу, то вынь и положь. Точнее подвесь.
- Хорошо, предложи иной вариант.
- Чувства, мы сразимся в тайном мире чувств. Ты далеко не та, за кого себя выдаешь, и я докажу это. Опусти оружие. Оно нам больше ни к чему.
- Хорошо.
Я опять согласилась, прикинув, что, если что, то я его и голыми руками придушу.
И вздрогнув, внезапно поразилась - на краю пропасти стояла маленькая девочка со светлыми реденькими волосенками на головке и застенчиво глядела на меня.
- Мне страшно.
Она тихо заплакала.
- Возьми меня на ручки, спаси.

Это была та девочка, что на Солеа попала под лошадь. Она молила о помощи. Я задохнулась, но странно, не почувствовала боли сострадания - дух, давя на давно забытое чувство, тянул меня к себе.
Блеснуло жадное жало, оно страстно желало меня. Сделав шаг, я остановилась, Кольца до ломоты сжали мне пальцы.
- Я не спасаю детей.
И огненный вихрь из моих глаз скрыл маленькую фигурку, я слышала её отдаленный жалобный плач, но мне было все равно.
Лишь пепел полетел по ветру.
- Солнечная…
Мне хитровато подмигнул Гимли, опираясь на свою неизменную секиру, он поманил меня пальцем.
- Пошли мифрил рыть. Я знаю такую роскошную шахту! Предлагаю как другу - честно поделим все пополам
Пятьдесят на пятьдесят. Согласна?
Отравленное лезвие хищно блеснуло… и разлетелось на мелкие кусочки.
- От друзей одни неприятности!

- Эльфарран, любимая.
Это уже Леголас звал меня. Я, покорно подчиняясь воле его глаз, сделала шаг навстречу.
- Приди, и останься со мной навсегда.
Последнее чувство, чувство любви, решило исход битвы. Я знала, что в его рукаве спрятана отравленная игла, но…
- Я иду к тебе.
Бросившись навстречу, беззаботно протянула ему руки. С мягким довольным урчанием ятаган вошел в сердце моего обожаемого мужа.
Инкуб не мог поверить, что в последний момент что-то сорвалось.
- Ты же эльфийка!
Он упал к моим ногам.
- Почему?
Вытерев измазанный черной кровью клинок о его же одежду и повернув к себе остекленевшие глаза, я ядовито прошипела:
- Я не люблю, своего мужа.

Ошибка его была в том, что он попытался связать меня самым главным чувством. Он сделал ставку на любовь и проиграл, откуда ему было знать, что у меня нет сердца.
Подняв отравленную иглу, я беззаботно приколола её на воротник - с детства не люблю разбросанных иголок, так и уколоться недолго.

- Теперь вы, ребята, ваша очередь.
Махнув своим, я послала воинов в бой, и словно прорвав пелену страха, -
- орки первыми ринулись на инкубов, с рычанием, они опрокинули первые ряды духов,
- с дальнего фланга произвели первый залп эльфы, и их стрелы быстро нашли своих жертв,
- демоны расправив крылья, ринулись на противника сверху.
- Убейте их.
Я в последний раз грозно крикнула и сорвала голос.
- А ладно, моя миссия выполнена, они сами ввязались в драку, значит сами и распутаются.

Осторожно спустившись с каменной возвышенности, нашла глазами единственную полянку и устало опустилась на траву.
Шум битвы нарастал, вой, подобный реву медных труб, грянул над толпой.
- Гоблины пошли в ход.
Равнодушно отметила я.
Ко мне подбежал запыхавшийся Чаки.
- Ты чего расселась, ещё один налет и мы подавим их.
Тяжело охая, я полезла на ящера - отбитая спина ныла не переставая. Назгул заученным жестом подставил мне под ногу свою руку и подбросил в седло. Разобрав поводья, я рысью тронула ящера с места.

часть одиннадцатая
МИР ДЕМОНОВ. ПЕЩЕРА ВАМПИРОВ.

- Поспали называется. И часто у тебя так?
Я молча сгребаю его в пустую кастрюлю и тащусь на поиски воды. В соседней пещере по стене бежит ручеек.
Рыбка облегченно вздыхает. Тупо гляжу в зеркало воды - от меня уходят друзья: не оборачиваясь, они просто растворяются в бликах водяных струй.
- Да, пожалуйста!
Совершенно не огорчаясь, кричу им вслед.
- Кому вы нужны, нищие оборванцы.
Схватившись рукой за скалу, бессильно сползаю на пол пещеры. И повторяю:
- Да кому вы нужны! Вот я… я… только я.
Боль, зародившись в голове, охватывает загоревшийся лоб, я припадаю им к холодной скале, и тихо плачу…
Становится легче.

- Дальше двигайся сам
Поддав кастрюлю, ногой, я двинулась к выходу.
- Подожди…
Ротан беспомощно запрыгал.
- Я тебе пригожусь.
- В качестве начинки в пирог?
- Нет, но я могу выполнить одно твое желание.
- Ты что, золотая рыбка?
- Нет, конечно, но я хочу тебе помочь.
- С чего бы ты такой добренький?
- С того, что еще немного, и ты превратишься в монстра - погляди на себя, в тебе нет доброты, нет сострадания, тебе уже недоступна дружба, а о любви я вообще молчу, её из твоего сердца увели давным-давно.
За что с тобой так расправились не знаю, но я верну тебе память.
А ты ещё немного понянчишься со мной, идет?
- Едет!
Подпрыгнув и сделав два оборота в воздухе, он с размаху шлепнул хвостом меня по лбу и просто крикнул:
- Вспомни все!
Память вспыхнула болью - я, действительно, все вспомнила.
- Называется, прогулялась в Мордор!
Подхватив рыбку, ощупью двинулась на выход.

Сегодня же возвращаюсь в Валинор и все выскажу всем, кого встречу. Почему меня, как куклу, дергают за ниточки?
Я свободная эльфийка!

МИР ДЕМОНОВ. ПЕЩЕРА ВАМПИРОВ. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Гром пещерного обвала вначале не привлек моего внимания - занятая своими гневными мыслями, я не заметила, как покатились первые камни.
Даже когда задрожала земля, и небо вскрикнуло от ужасной картины расколовшихся гор, я просто брела по краю пропасти и разговаривала сама с собой.
- Ложись!
Кто-то швырнул меня на землю. И весьма во время, свист стаи летящих камней накрыл нас.
Буйство подземного землетрясения расшвыряло гигантские обломки скал как мячики, в вое глубоких трещин слышалась многолетняя тоска титанов по солнцу.
Пыль забила нос и заставила отчаянно чихать, а затем на нас обрушилась лавина песка и засыпала окончательно.
Гул нарастал, будто сама преисподняя, громко застонав, очнулась от мучительного кошмара и обрушила свой гнев на беззащитных демонов.
Скала под нами, точно горячая лошадь, норовисто взбрыкнула и пошла плясать самбу.
- Остановись.
Держась рукой за едва видимый выступ, я пыталась достучаться до её совести,
- Мы же упадем.
Она не слышала, что-то безумно пугающее было в недрах этих пещер, что-то, что заставляло горы дрожать от страха и отвращения.
Волна неведомого ужаса выплеснулась из бездны. C отчаянными криками летучие мыши заметались в поднебесье, темное небо вздрогнуло и трусливо прислушалось к хаосу творимому на земле.
- Мне страшно.
Я в упор посмотрела на своего спасителя.
- Мне тоже.

МИР ДЕМОНОВ. ПЕЩЕРА ВАМПИРОВ. ЗЕМЛЯТРЯСЕНИЕ. СПАСЕНИЕ.
Он сбросил наметенный на нас гранитный песок. Скалы уже немного успокоились, и на равнине, что некогда была каменной грядой, было заметно небольшое шевеление - подобно нам из многочисленных укрытий выползли уцелевшие жители.
Мы сидели на крупном обломке и дрожали.
Ротан деловито выкидывал камни из кастрюли. Чаки, мой верный Чаки, завернутый в скатерть, помог мне подняться.
Его костлявые ноги непристойно выглядывали из-под кистей и бахромы, я натянула на него одну из длинных ведьминских юбок в желтый горошек, от подобной милости он всхлипнул и полез целовать мне подол.
Я молча дала ему пинок, и мы побрели к краю равнины.
Я знала, что долго он в яме не выдержит, и поэтому встреча не удивила меня, но и не обрадовала.
Вечно за мной кто-то таскался:
- то грубая оркиха,
- то напыщенный единорог, а теперь вот
- назгул-недоросток с мозгами набекрень.
Угрюмо отдав ему меч, я вернулась в общежитие, мне теперь было абсолютно все равно, что случится с моими подругами.
Я перестала ценить, это глупое понятие - дружба, и только заботы предстоящего бала занимали голову.

МИР ДЕМОНОВ. ПОДГОТОВКА К ПРОЩАЛЬНОМУ БАЛУ.
В комнате подготовка к прощальному вечеру была в самом разгаре. Возле входа, свободные от своей ноши, дремали мои элефанты.
- Твои платья прибыли
Ведьмы щеголяли:
- в длинных тронных мантиях,
- в легких пелеринах для верховой езды,
- в домашних платьях с оборками и
- даже в пижамах.
Они с самого утра сообща разбирали многочисленные свертки с нарядами, нисколько не смущаясь моим отсутствием.

- А мы думали тебя убили, чего добру пропадать.
Так объяснили они, неслыханный акт мародерства, и сделав невинные глазки, разбежались.
На полу сиротливо лежало то единственное платье, что мне дали в нагрузку к коллекции костюмов для убийств.
Короткое с голой спиной и таким низким декольте, что даже самые отчаянные модницы не решились его примерить.
Памятуя о длине своих волос (только они могли спасти положение), я все же отчаянно нацепила его, предварительно измазав сажей из общественной печи всё тело.
Подведя глаза густой блестящей смолой черного дерева и нарисовав тонкие белые косточки на вычерненных руках свинцовыми белилами, я в точности выполнила праздничный назгульский макияж.
Черные провалы глазниц и мертвенно белые скулы, в глаза капельку сока красавки и вот уже их небесная утренняя голубизна, закрыта грозовыми тучами.
- Ой, смерть пришла.
Девчонки вихрем покатились по лестнице.
- Значит в самый раз.
Нанося последний мазок яркого кармина на губы, я довольно усмехнулась. Оскаленный череп с кровавым ртом, кривой ятаган - пожалуй, мое сравнение с этой представительницей десятого мира было достаточно полным.

МИР ДЕМОНОВ. ПРОЩАЛЬНЫЙ БАЛ.ИНКУБЫ.
Решив провести прощальный вечер, наше высшее руководство сильно рисковало.
Собранные в едином месте, все представители темных сил, смущенно переглядывались, весть о гибели властелинов, что держалась в строжайшей тайне, была давно известна всем.
Напряжение ожидания беды, сковывало движения немногочисленных пар, которые, как во сне, танцевали странный медленный танец.
Озираясь, ко мне подкатил вампир.
- Кошмарно выглядишь.
Он испуганно оглянулся.
- И ты мил! Ну и обстановочка - на кладбище веселее.
Я, стараясь спрятаться за пузатой вазой, маскировалась под фикус.
- Смотря какое кладбище.

Гости чисто машинально прислушивались к звукам, то умирающего, то воскресающего менуэта.
Неизменные лакеи-гиены, на сей раз во фраках, разнося подогретую кровь, испуганно вздрагивали от малейшего шороха, стаканы так же испуганно звенели на многочисленных подносах.
- Может все туфта?
Морская ведьма, нервно крутит, уже основательно разлохмаченные локоны.
Все напряженно смотрят на большие стенные часы, они, отсчитывая последние минуты, проходящего столетия, дарят надежду на новое.
Время ползет точно хромая многоножка - путается и виляет в разные стороны.
Вампиры нервно крутят в руках рюмки со свернувшейся кровью, ведьмы жмутся по углам.
Вздохнув, музыка окончательно замолкает, и гробовая тишина охватывает зал.

Ближайшая ко мне гиена начинает выбивать степ зубами.
Беспричинный страх.
Тот страх, что я впервые ощутила сегодня утром, лежа на скале, добрался сюда и, подобно невидимым оковам, взял в плен всех.
Часы пробили полночь, захрипели и остановились.

Подобно ледяным статуям замерли ведьмы.
Я видела, как у ближайшего гоблина из стакана полилось красное вино прямо на подол его дамы.
Она, не замечая, тупо смотрела на середину зала.
Гиена пососедству от меня едва дышала, её явно тяготил уставленный закусками поднос, и хотя сервировочный столик стоял рядом, она мучаясь, не могла освободиться от своей ноши.
Оборотни скулили.
Скрипели зубами грайды.
Темные колдуны молчали, но делали такие страшные глаза, что имей их взгляды физическую силу, они бы наповал убили всех находящихся в этом зале.
Сбившись в плотную стену, плечом к плечу стояли злые сущности всех миров. Скованные заклятием неподвижности, они были повержены в ещё не начавшемся бою.

Размеренные шаги послышались в коридорах. Люди в черных полумасках строем вошли в зал.
Они остановились и единым движением сняли маски.
Одинаковые выражения лиц, одни черты, один цвет глаз, даже выражение последних было едино и неделимо.
Крайний человек отделился от строя и медленно пошел вдоль замерших гостей. Вглядываясь в лица, он дважды обошел зал.
Бесцветный голос, что мог принадлежать кому угодно, даже тысячелетнему энту, глухо задребезжал из его глотки:
- Беззащитные детки, вы ничто без своих властелинов, кто поднимет вас на бой, кто поведет вас?
Никто!
Мы, совершенные существа, наследуем ваш мир, и так будет правильно.

Он явно нарывался на грубость. Безжалостные убийцы моих коллег, завладев сознанием их телохранителей, заставили тех исполнить свой долг с точностью до наоборот.
Круто.
Но почему Чаки не убил меня? Возможно потому, что был слабее, или чувство, неведомое мне, оказалось сильнее внушения врагов.
У меня страшно зачесались руки, единственно живая, я вдруг поняла, что они искали, точнее, кого.
Один властелин все-таки остался жив и сейчас трусливо прячется за спинами впавших в тупое безразличие фигур.
Смысл предательства дошел до меня:
ЗАМАНИВ НАС СЮДА. ОНИ НАКРЫЛИ ВСЕХ СУЩЕСТВ ТЕМНЫХ МИРОВ РАЗОМ.
Называется, польстились на бесплатный фуршет.

Хоть это и было не в моих правилах, но оставшись в явном меньшинстве, я двинулась сдаваться, и чудо моего движения в полной неподвижности толпы было удивительным и непонятным.
- Она!!!
Вопросительно безликая масса развернулась. С затаенной надеждой собственной ошибки, они все же постарались прояснить ситуацию до конца.
- Эта девчонка - самый настоявший властелин?
Мудрость тьмы не знает границ, вручив столь ничтожному существу беспредельную власть, она до сих пор так удачно скрывала свою последнюю надежду, что даже сейчас эти странные люди не могли поверить своим глазам.
Я, сдуру, пришла им на помощь.
- Меня называют Эльфи. Просто Эльфи.
- И что же нам делать с тобой, просто Эльфи?
С трудом выговорив моё имя, они впервые растерялись.

Вооруженные только правильной светлой магией, они были беззащитны перед мной. Но обнаружить свою слабость не желали.
- Может, вы спросите, что я буду делать с вами.
Внезапно поняв, своё преимущество, я сразу начала наглеть.
- Подержи рыбку.
Я шлепнула на колени вампиру ржавую кастрюлю, внутри которой, гремя как ледышка, перекатывался окаменелый ротан, и приблизилась к ним.
Их искусственные лица задрожали
- Я вызываю вас на бой.
Кажется, так меня учили говорить, но если я и ошиблась, то сейчас это было не очень важно.
- Но не здесь, здесь вы достаточно порезвились, я буду вести бой на своей территории, со своим войском, а если вы не явитесь к концу месяца на поле «вечного сна гигантов», то вам будет засчитано поражение - идет?
И решив, что окончание должно быть пафосным и даже напыщенным, грозно сделала страшные глаза и закончила.
- Я сама буду сражаться за нашу жизнь и идеалы.
Я, Эльфарран бездарная и умаянная.
Кстати, не подскажете, кто вы такие и как с вами связаться?
Они четко произнесли три раза «ха-ха-ха» и тихо выползли из зала.

Все очнулись, так, будто ничего и не происходило, гиена с грохотом уронила тяжеленный поднос, троллиха засветила в глаз гоблину, за испорченное платье, часы опять пробили полночь, и наступила новая эра зла.
Зазвучала музыка, в вихре танца закружились пары, гости продолжили веселиться.
С окончательно испорченным настроением мы ушли не попрощавшись. На пороге меня догнал эльф, с момента свидания мы ещё не виделись, и сейчас, к своему удивлению, я нисколько не рассердилась на него, мне было все глубоко безразлично.
- Призови темных и светлых, тебе понадобятся все силы Арды, на людей не рассчитывай, они их просто не видят.
Инкубы одинаково хорошо владеют как черной, так и белой магией.
Он торопился, путался в словах, старался достучаться до моего разума.
- Какие инкубы, не знаю я никаких… Как ты сказал, какие кубы?

Он деликатно взял меня за локоток, склонился почти на уровень глаз и приблизил свое лицо.
- Это нелюди, созданные одним сумасшедшим алхимиком - для них не существует понятия добра и зла, лишь правильность действий наипервейшего из них - это всеобщий закон.
Убив предводителя, ты поколеблешь уверенность в данном постулате, а остальное уже доделаем мы сами.
Но первый шаг твой, пожалуйста, любимая, исполни свой долг.

Он подал мне повод своего коня и подсадил в седло.
- Изик домчит тебя в Мордор быстрее мысли, поднимай орков, троллей и всякую другую нечисть, а я приведу эльфов.
Это будет страшная битва, битва какой еще не знало Средиземье, силы света и тьмы впервые выступят вместе против искусственного безразличия миллионов единоликих двойников, желающих сделать наш мир своим, бесконечно правильным.
У них в пятнадцатом мире перенаселенность страшная.
Алхимик никак не может остановить реакцию клонирования, вот и рассылает подобные подарочки, змеи седьмого мира уже побеждены.

- Правильным?
Я задохнулась и представила себе этот кошмар, одинаковые желания и интересы, одинаковые чувства.
- Я подниму даже гоблинов, песочных людей, демонов, наконец! Правильным!!! Да я первая сойду с ума от скуки в правильном мире всеобщего благоденствия. Прощай.
А может все-таки передумаешь и приедешь ко мне в Мордор?
- Может быть, после сражения мы обсудим этот вопрос, а сейчас не теряй времени, инкубы ждать не будут.
Он смутился, видом моих голых коленей и размахнувшись, подхлестнул коня.
Неожиданно нагнувшись из седла, я поцеловала его в голову.
- Спасибо Лег!
Чаки бросился бежать следом.
* * * *.

СНОВА МОРДОР. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К БИТВЕ
Родная башня, узкое занавешенное окно, впереди перспектива неминуемой гибели - что ж, жизнь идет своим чередом.
Сегодня я закончила свои дневники, может, что и напутала, а может, и нет.
За прошествием десяти лет, многое кажется несущественным и таким наивным.
Зая переворачивает хвостом лист и исподтишка наблюдает за мной.
Мой извечный враг и моя единственная подруга, она стареет - последний раз даже не смогла хорошенько вылинять.
Грея старые косточки, теперь больше лежит у меня на шее подобно новомодному воротнику и, затянув глаза прозрачной пленкой, нашептывает секреты змеиных повадок.
Иногда спросонья, слегка придушивает меня, но очухавшись, ослабляет хватку, я её понимаю и нисколечко не сержусь.

За окном идет массовая мобилизация, прибывают все новые колонны объеденных сил Арды.
Я отдала под временные казармы все новостройки, расселив по родам войск орков отдельно, демонов отдельно.
Гоблинов в палатках на открытом воздухе - их мерзкий запах потом не выветришь из стен.
По собственному почину прилетели вампиры, им бы только кровушки попить, все равно чьей. Теперь сидят у меня на крыше, сложили крылья и прикидываются, что спят, а сами зорко наблюдают.
Только зазевайся, тотчас бесшумно спланируют и прощай жизнь.
Ближе к концу месяца приехали эльфы - зажимая носы платочками, они деликатно перешагивали через спящих троллей, направляясь к гостевой башне, стоящей в самой глубине ясеневой рощи.
Чтобы прокормить эту ораву, пришлось нанять лишнюю сотню поваров, упросить Гондор помочь с горничными и официантами, коней с обслугой привезла из Рохана.
С каждым днем увеличивалось войско и мои расходы на содержание этой толпы тоже. На одной печенке для варг разоришься, по два килограмма в день на каждый зуб.
Брызгая чернилами, я написала послание врагам с просьбой поторопиться, иначе друзья вытопчут все мои розы.

В немногие часы покоя, положив подбородок на согнутую руку, любуюсь, как плавает моя рыбка - она заняла лучший бассейн и наотрез отказалась расставаться со мной.
Обнимая меня плавниками за шею, ротан отчаянно верещал, когда я пыталась выпустить его в море.
- Ты с ума сошла, там такие акулы! Для них упитанный ротанчик, что сладенький батончик, сожрут с чешуёй.
Пришлось взять его с собой. Изик, обладающий непревзойденно ровным ходом, осторожно носит нас на спине, даже вода не плещется.
- Эльфарран Мордорская со свитой и королевской рыбкой.
Кричит затянутый в узкую ливрею, упитанный дворецкий.
Я склоняюсь перед королем Гондора.
- Фи.
Твердо уверенный, что я унижаюсь, ротан строит недовольные рожи, за хрустальным стеклом новенького аквариума.
Сопровождая меня в качестве домашнего животного, он мужественно выносит длительные перелеты и переезды.
Даже Чаки, что как-то понемногу удаляется от меня, не ревнует нового фаворита.
В тронном зале чуждых владык я чувствую себя не уютно, свет режет глаза, а белоснежные стены нервируют. Сидящий на возвышении король, с интересом рассматривает меня.

В глухом, темно-малиновом бархатном платье, откидывая ножкой, широчайший подол, вышитый рубинами, я впервые приехала в гости, к ближайшим соседям.
Необъятная мантия с драгоценными застежками, бросает маленькие радуги на светлые стены. Сосредоточенно и даже немного сурово я иду через зал.
Король пока улыбается. Темнее ночи, моя свита медлит у порога, им неприятна эта встреча, но скованные властью темного кольца, они покорно несут за мной походный аквариум.
Покачиваясь на толстых золотых цепях, прикрепленных к роскошным носилкам, он искрится изумрудной зеленью.
Я немного переживаю - зеленое с малиновым совершенно не гармонирует, но оставаться дома рыбка не захотела.
В последнее время я страшно избаловала ротана, но что поделать, люблю я его. Наверно.

Торжественное молчание, король нарушает первым.
- Что понадобилось властелину Мордора в Минас-Тирите?
Без каких-то там словесных выкрутасов, типа - здравствуйте прекрасная королева; очень рад вас видеть; как доехали; может по стаканчику пунша?
Сразу без предисловия - чего надо? Его тон совершенно не вяжется с добрым выражением глаз.
Я киваю Чаки - согнувшись, он выбегает вперед и торопливо сует мне под ноги вышитую, тоже малинового отлива, подушку, в тон платья.
Сжав губы, опускаюсь на одно колено, на одно - это важно. Если на два, то это знак полной покорности, а одно - всего лишь способ сказать - я тебя уважаю.
Глаза короля округляются, он пялится на меня, хотя, может в этом виновато глубокое декольте, а может и нет.

- Пожалуйста.
Вежливо начинаю я.
- По соседски помогите мне. Они такие беззащитные, не откажите…
Занервничав, он заелозил на троне и перебил меня.
- Мы тут никаким боком - сама вызывала на бой, за язык тебя не тянули, а мы не собираемся ввязываться в ваши разборки, не дам людей!
- О пожалуйста.
Я, словно не слыша, повторила.
- Это только на два часа по утрам.
- Мои воины, не будут защищать Мордор.
- Но кто говорил о солдатах? Я хотела договориться о ваших садовниках, чтобы в мое отсутствие розы не завяли!
Он сначала испытующе долго смотрел на меня, а затем захохотал.
- И всего то? Польем твои розы, не беспокойся.
Он сразу пришел в хорошее настроение и, сбежав вниз, поднял меня с колена, что было весьма своевременно: в тугом корсете я уже посинела от напряжения.
До вечера мы пировали, смеялись и расстались закадычными друзьями. Видно, все Гондорские владыки были неравнодушны к эльфийкам.

МОРДОР. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К БИТВЕ. ПОСЛЕДНИЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ
- Так, ведьмы и колдуны в медчасть.
Оборотням принять звериный лик…
а мне наплевать, что луна не полная, пришли, значит надо соответствовать единой военной форме.
Вот уже, который день я расставляю свои войска. Изик тщательно отгоняет от меня своим хвостом мириады кусачих мух, что поклялись не расставаться с гоблинами, не смотря ни на что.
Как в детстве, без поводьев, я задумчиво еду на его спине.
- У тебя опять рог растет.
Замечаю между делом, он благодарно трется мордой о мою ногу.

Выехав на холм, оглядываю волнующееся море моих воинов.
Вроде никого не забыла, а то потом обиды пойдут. Да вроде все - я загибаю пальцы:
- горные,
-морские,
-долинные,
-пустынные,
-подземные.
Все. Хорошо.
Химеры и грайды, жмурясь, греют отвратительные мордочки, розовенькие носики деликатно посапывают.
Улыбаюсь, приветствуя их.

Действительно, так проще - вызывать их властью кольца, а не так, как я предварительно хотела. Тогда вечером, достав новенькую чернильницу и окунув перо, задумалась.
«Не соблаговолите ли вы, уважаемый орк …, прибыть на смертельную битву за будущее Арды.
Если состояние здоровья не позволяет вам отдать священный долг своей стране, то пожалуйста, сообщите заранее, и за вами явится бригада лучших санитаров для освидетельствования, а немедленное бегство, будет расценено, извините, как дезертирство.
После битвы вас ждет роскошный банкет, напитки и кушанья за счет победившей стороны.
Не откажите в своем неоценимом присутствии. Буду с надеждой ждать, вашего решения.»
Написав около тридцати приглашений, я поняла, что закончу только к концу столетия.
Пришлось банально, задрав вверх руку, прокричать:
- Орки, ко мне, слушайте мою волю.

Уважаемые оракулы, погадав на кишках элефанта, хором предсказали мне страшнейшую гибель в бою и потребовали плату вперед.
Чаки разрыдался и от огорчения порубил им головы.
Пригласили других - тот же результат; третьих, четвертых и так, пока ясновидящих, увы, не осталось, и элефантов тоже было жалко.
Пришлось срочно заказать похоронное платье - сам Даер приезжал ко мне для обсуждения фасона.
Снимал мерки, цокал языком. Я смешливо фыркала над старым знакомым.
- Совершенная фигура.
Он всегда был знатоком и ценителем женского тела, измерив мою талию, вдруг остановился и вскрикнул.
- 48 сантиметров, Эльфи - это ты?
- Догадливый!
- Да я, да для тебя…
Он задохнулся.
- Самый лучший наряд, сам на руках сошью.
Видно тут встрепенулась коммерческая жилка, и он закончил.
- Скажи всем государям, что только моя фирма производит…
Но не договорив, горько заплакал.

Меню поминального обеда я выбирала самолично и придирчиво.
- Компот из слив, на третье. Косточки предварительно вынь.
Строго приказываю я повару.
Он усиленно записывает мои указания, кивает и интересуется, буду ли я пробовать кушанья перед подачей на стол?
Полный идиот.
Оркестр разочаровал - никакой торжественности. Пришлось посадить их на пару дней в карцер, нотки печали сразу появились.

Так, платки раздала, свечи получат только ближе к похоронам, иначе сжуют - тролли, точно, сжуют.
Что ещё?
Ах да, завещание, здесь мне, правда, не дают забыться - третий день, за мной тенью, ходят братья.

часть десятая

Как единственного уцелевшего властелина, меня скрыли в женском общежитии ведьм.
Чаки временно, для моей безопасности, посадили в яму, служившую для хранения потерянных собаками костей. Здесь его было не найти.
Расставаясь, он, тяжело вздыхая, протянул мне свой меч.
- Позаботься о нем, он будет скучать.
Я пообещала, полировать его по пять минут каждый вечер, но тотчас забыла об этом.

Длинный ряд одинаковых, обшарпанных дверей, выходящих в полутемный коридор с туалетной комнатой в конце. Тяжеловесно переваливаясь, меня ведет вчерашняя знакомая вахтерша-кактусиха.
Кое-как ковыляя узловатыми корнями по истертому полу, она изящно покачивает разукрашенным глиняным горшком - точь-в-точь кринолин, только, вверх ногами.
Внезапно она примечает, как одна из ведьмочек переманивает осветительного светлячка, одного из тех, что сидя в коридорном плафоне, освещают нам путь. Подставив руки, девочка ловит зачарованное насекомое и оглянувшись роняет его.
Иголка, метко пущенная строгой вахтершей, возвращает светлячка на место.

Я, рассеяно скользя взглядом по крашенной еще в прошлом веке ядовито-зеленой стене, припоминаю, что ещё вчера, именно эта кактусиха, закрывая своим колючим телом проход в жилье ведьмочек, недовольно выговаривала мне.
- Да вы глаза разуйте. Какая вы девушка. Что я читать не умею. По документам - темный властелин.
А у нас посещение лицами противоположного пола только до одиннадцати.
Нет, не пущу.
Знаю я вас, потом не найдешь по комнатам.
Постыдились бы, все-таки уважаемый господин.
А все туда же, к молоденьким ведьмочкам.
Нехорошо!
И ощетинившись, она стояла как неодолимый бастион. Если бы девчонки не выкинули мне из окна ковровую дорожку, то пожалуй, я бы уже была мертва.

В вечер накануне известных событий, мы вызывали дух Саурона.
Явившись, он первым делом, как всегда, наорал на меня. От умиления, я даже прослезилась.
- Папочка. А ты совсем не изменился.
- Я же призрак - как был, так и остался. Хватит дурить, Элфани.
Собирайся на битву, прошлепала союзников, будешь отдуваться за всех.
Чего глазами хлопаешь, враг ближе, чем ты думаешь.
А за Мордор ответишь! Насажала роз!

И тут я явственно ощутила себя его дочерью.
- Мой Мордор, что хочу, то и делаю.
Он, качнувшись, начал таять. Торопясь передать мне что-то важное перебил:
- Да я в принципе ничего, ты там, это, не давай себя укокошить, ладно. Я еще на внуков поглядеть хочу, тогда вызовешь, обещай мне…
И он окончательно растаял.
- Обещаю папа.
Внуков!
Ему легко говорить, но кроме того темного эльфа, на меня никто внимания не обращал. Все считали, что с девушкой, носящей мужской титул, не все в порядке.

И вот я во второй раз иду по длинному коридору с трехлитровой банкой, на дне коей сидит печальный сирота - ротан.
Меч чертит белую полосу на линолеуме, плечи оттягивает арбалет, свернутое одеяло и подушка в другой руке.
Ятаган, за неимением свободных рук, просто держу в зубах.
- Вот здесь…
Войдя в комнату, занимаемую тремя ведьмами, что сидели на кроватях и красили ногти на ногах, кактусиха с размаху шлепнула продавленную раскладушку.
Одеяло, согревавшее не одно поколение, темных сил и подушка с пятнами жирных пирогов - моё убежище было не только удобным, но и весьма приятным.
- Уплотняемся девочки. Не обижайте новенькую.
Вахтерша, посвященная в тайну моего титула, все же считала своим долгом предупредить.
- Смотри у меня.

Ведьмочки, тотчас узнав меня, с визгом приветствовали.
- Глядите, Эльфи. Со своими харчами.
Они приняли банку за вчерашний рыбный суп.
- Мы тут поживем немного.
Я осторожно поставила банку возле ножки раздолбанной раскладушки. Сложив руки на коленях, села на табуретку и обреченно приготовилась ждать своего убийцу.
Девчонки тем временем, наведя марафет, тоже ждали, но только своих ухажеров. Вот так всегда…

В коридоре уже начиналась вечерняя суматоха. Хлопали двери. Звенела посуда. Слышался приглушенный смех.
Поминутно раздавался громкий барабанный бой в чьи-нибудь двери, и кто-то радостно кричал.
- Эрну на выход. Сесди к вам пришли. Юэль, заждались, давай быстрее.
Точно табун носился по коридору. Все счастливицы, услышавшие зов, тотчас высовывались в окно на кухне, что выходило на широкую площадку перед общежитием, махали руками и тоже кричали.
- Сейчас, сейчас, подожди немножко.

- Располагайся как дома.
Вспорхнув, последняя соседка убежала на всю ночь. Перезарядив арбалет, я нашла себе укрытие в ванной комнате за умывальником.
Сжав онемевшими пальцами верный ятаган, крупно затряслась от страха. Мыши и заблудшие приведения в ту ночь старались обходить ванную стороной.
Стреляла я на редкость точно.

- Эльфи, тебя вызывают,…
Сморщившись, в дверь прыснула молоденькая ведьмочка. Я недоуменно посмотрела на своих подруг.
Весь день, я вместе с ними провела на семинаре по новейшим разработкам в области любовной магии.
Жаль, конечно, что всю лекцию просидела под столом, свернувшись калачиком, пытаясь хоть на мгновение забыться беспокойным сном.
И наверное, мне это удавалось. Потому что девочки несколько раз деликатно пихали меня ногами в спину, когда я начинала слишком громко храпеть.
Услышав приговор, я, вскрикнув, залезла под кровать.

- Куда ты!
Девчонки попытались вытащить меня за ноги.
- Тебя на свидание приглашают, дурочка. Иди, а то раздумает.
- Это за мной убийца пришел!
Я брыкалась, держась за железные ножки кровати. Они призвали на помощь соседок. Участие в чужом счастье, доставляло им истинное удовольствие.
Меня обрядили в ведьмовские необъятные юбки, числом более восьми, любовно собранные со всей комнаты, и поплевав на красильный камень, оперативно накрасили ресницы.
- Она идет!
Подвергая свои жизни смертельной опасности, подруги наполовину высунулись из окна.
- Никуда я не пойду!

Но что я могла сделать с тремя ведьмами. Меня буквально вынесли и, вытряхнув за порог, захлопнули дверь, для верности заперев её на щеколду.
Обреченно ударив несколько раз ногой в дверь, я поняла, что назад не пустят, раньше утра, точно, не пустят.
- Дожидается. Уже час дожидается.
Из окна холла загадочно улыбалась верная защитница нашей чести и чистой совести.
Сегодня она как-то по особому была хороша. Может, во всем был виноват распустившийся у неё на макушке прекрасный цветок.
Мечтательно проведя зеленой лапкой по ободку горшка, в котором она проживала, кактусиха сладко вздохнула.

Нервно постукивая букетом полузасохших колокольчиков по согнутой коленке, темный эльф стоял привалившись к углу здания. Выглядывая из-за его плеча, к букету упорно тянулась лошадиная морда. Увидев меня, они оба встрепенулись, вырвав клок букета, лошадь моментально его сжевала.
- Это тебе.
Эльф быстро сунул мне оставшиеся цветы.
- Пошли, погуляем. Только оставь меч на крыльце.
Приметив огромный двуручник Чаки, что я не выпускала из рук, он твердо настаивал на своем. Вспомнив про ятаган под платьем и арбалет за плечами, я нехотя согласилась.
Меч придавал мне солидности и давал некое чувство защищенности. Хоть и говорят, что эльфы высоконравственны, но здесь нельзя быть ни в чем уверенным.
Оставив меч на крылечке, мы направились куда глаза глядят. Немного побродили по краю пропасти, полюбовались развалинами, постреляли в тире, выиграв главный приз - чучело росомахи, правда, уже изрядно тронутое молью и жутко воняющее.
И если бы нас не выставили на улицу, то возможно, мы опустошили бы весь призовой фонд.
Толстый плешивый демон испугавшись разорения, авторитетно заявил, что эльфам больше одного выстрела не предоставляется, и вообще, нельзя пускать нас в подобные заведения.
За что и получил чучелом, которое тут же лопнуло, осыпав хозяина опилками. Тот, громко взвыв, неуклюже опрокинулся на спину, и мы не стали ждать вызванного караула, ударившись в бега.

Затерявшись в дебрях сонного леса, легко пробежали по темным дорожкам и нашли свободную лавочку, немного влажную от предутреннего тумана.
Схватив за руку, эльф почти силой усадил меня на скамейку и, обняв, внаглую полез целоваться.
Откинув голову, я прикинула: время сейчас военное, выбирать не приходится - надо брать, что есть.
И отстранив, его жадные губы я уверенно сказала:
- Миллион фариков на личные расходы.
Мордорский гарнизон - две тысячи урук-хаев.
Семь дворцов по последней моде.
Личный ящер.

- Ты о чем?
Он уже перешел к шее.
- Как о чем? Я что сюда прохлаждаться приехала? Мне муж позарез нужен.
- Зачем?
На мгновение оторвавшись, он продолжил осыпать поцелуями мое лицо, шею, плечи. Все, что мог достать
«Вот тупой!
Подумала я.
- Нет. Ну так всегда, как что-то мне дать, так судьба посылает самые неподходящие вещи - издевается старая карга.
Я ему предложение делаю, а он, да чем он вообще занимается?»

И я продолжила свои излияния.
- Я хочу чтобы утром, мне кто-то говорил:
«Доброе утро»
А не орал дурным голосом под окном:
«Элфани, подъем, хватит дрыхнуть! Ателес восстал, через пять минут вылетаем, и прекрати кормить конфетами ящера, он опять все стойло обрыгал.»

Я хочу, чтобы когда я вернусь из боевого похода, меня дома ждал горячий обед.
А вечером кто-то почитал мне сказки со счастливым концом. Вот и все.
Я не прошу большего.
На войну хожу сама…
Угнетаю тоже…
- К назгулам не суйся, с оборотнями на заигрывай, с людьми не общайся.
И смягчившись, я смущенно закончила.
- Вдруг тебя обидят, мне будет очень неприятно. Знаешь, что я делаю с теми… Нет, пожалуй, это не в тему…
Я замолчала и с надеждой поглядела на него.
Он, похоже, совсем ничего не слышал, и найдя в темноте мои губы, только прошептал:
- Не отвлекайся. У нас мало времени.

Холодный туман, клубясь, тек молочной рекой по аллее, огибая наши ноги.
И вдруг я поймала себя на мысли, что это не так уж и неприятно - целоваться. И все же, долг важнее!
Кое-как оторвавшись, я твердо закончила:
- Минута на раздумье давно истекла. Так ты будешь моим мужем?

Прямота и стремительность предложения, видно здорово его озадачили. Но именно такую тактику я применяла в своих ночных налетах.
Никто и опомниться не успевал как уже был убит, ограблен или обложен данью, а иногда и все одновременно, смотря по обстановке, - все, в полном соответствии с кодексом темных властелинов.
Но похоже, у моего кавалера дальше поцелуев мысль не работала. Поэтому я продолжила:
- Говори, согласен?
Значит, так: после бала, ко мне в Мордор, и без возражений.
Теперь никто не скажет - бедняжка, она такая одинокая.
Я им всем покажу, что у меня тоже есть семья, хочешь, я и детей наловлю в ближайшей деревне, пару или тройку.

Уже представив себе милую картину всеобщего счастья и благополучия, я опять 5получила сокрушительный удар.
- Вообще-то, я уже женат…
Жаль, не было под рукой того прекрасного чучела росомахи…
- О нет!
Разбитый цветочный горшок на пороге общежития.
Рассыпанная земля в холле.
Кактусиха рыдает над сломанным цветком.
Меч пропал…

Я еле дотащилась до своей комнаты.
Опять разрубленная раскладушка. Только то, что все девчонки успели выскочить на свидания, спасло им жизнь.
На полу беспомощно раскрывая рот, трепыхался ротан - злодей не пощадил даже рыбку.
Расколотая банка валялась здесь же. Держа в горсти скользкое мокрое тельце, я опрометью метнулась в ванную.
Заткнув отверстие раковины первым попавшимся полотенцем, открыла кран. Рыбка завертелась волчком и, подскочив, вдруг громко крикнула:
- Горячо.
- Ой, прости.
Я запоздало пустила в раковину и холодную воду.

Движение за спиной скорее почувствовала, чем увидела. Взрыв - и от соседнего умывальника остались только воспоминания.
Следующий удар пришелся мне по макушке, но видно враг был не лучшим бойцом - ударил плашмя и лишь слегка оглушил меня.
Ятаган не стал ждать и сам прыгнул в мою руку. Я наотмашь ударила им убийцу. Удар пришелся на меч.
- Это меч Чаки.
Возмущенно вскрикнула я.
- Ты ещё и вор!
Здесь во втором мире, скрепленная клятвой неприменения силы, я была абсолютно безоружна. Поэтому, вцепившись в меч, просто закричала:
- Отдай, это моё!
- Сейчас! Я его первым нашел.
Рукоятку крепко держали цепкие лапки. Проследив по ним взглядом, я взглянула на похитителя - дрожащий вампир в инвалидной коляске.
Сморщившись, он поднял руки.
- Все сдаюсь.
- Ты что здесь делаешь?
- Ничего. Еду себе тихо-смирно, гляжу, меч валяется, думаю, дурак буду, если не возьму, вдруг пригодится, а тут из окон кричат:
«Караул, убивают!»

- И ты решил сыграть в героя. Придти на помощь беззащитным девушкам.
- Не такие уж они и беззащитные.
Вампир, рассчитывавший на явно халявную кровушку, горько вздохнул:
- Хоть бы одну убили. Я объехал все комнаты, и вот результат - получил десять раз ударным заклинанием по лбу.
Решил немного освежиться, а тут ты влетаешь: волосы дыбом, руками машешь. Я принял тебя за маньяка. Извини…
И словно усомнившись, он спросил.
- Ты точно знаешь, что ты не маньяк?
- Я эльфийка…
Заворачивая краны, я печально покачала головой.
- Но приношу только несчастья, мне надо скрыться до завтрашнего вечера, вот только куда, не знаю.
- Я знаю. У меня поводырь вчера сбежал - пошли по нищенствуем до обеда, а потом я отведу тебя к своим родственникам. Идем, то есть, едем?
- Едем.
Кажется, я опять лезла в крупные неприятности, ведь как чувствовала, что они будут, но все равно пошла.
ПРАВИЛЬНО ГОВОРЯТ - ЧОКНУТАЯ!

Найдя на разоренной кухне немного помятую кастрюлю, пересадила туда своего друга. Он, обследовав стенки нового обиталища на предмет течи, довольно кивнул.
Я пыталась с ним заговорить, но он, хитрюга, знаками показывал, что нем от рождения.
Через запасную дверь мы тихонечко выскользнули наружу. Конечно, я тут загнула, не совсем тихонечко.
Сначала я разрубила столетние запоры, и только тогда с громким возмущенным скрипом дверь, проснувшись от многолетнего покоя, выпустила нас.
Мы отправились на промысел. Я толкала перед собой инвалидное кресло, а своё оружие отдала на хранение вампиру. Он испуганно покосился на арбалет и озабоченно поинтересовался, из чего сделаны стрелы. Удовлетворенный ответом: «Не знаю», - кивнул:
- Пойдет.

Мы битый час тащились боковыми улочками к главной площади города. Высокие дома с узкими дверями (боком что ли они входят?) и, точно по шаблону выполненными, узкими окнами.
Каменная мостовая из абсолютно правильных восьмиугольников была уже изрядно укатана, и стука колес на стыках почти было не слышно.
Но вампир, все равно недовольно подпрыгивая, умолял меня везти его понежнее.
Одинаковые шторы на окнах, одинаковые дверные ручки, здесь даже домашние мышки все на одну мордочку.

- Интересно, как здесь почтальоны работают.
Окончательно запутавшись, я остановилась.
- Никаких опознавательных знаков на домах, может по нюху?
Вампир тоже призадумался, его маленькие ножки задергались не находя опоры. За окнами не чувствовалось ни единого движения. Мы попали в мертвый пустой город.
- Бежим
Внезапно решились мы и опять загрохотали по камням.

Такая же безликая площадь, обнесенная чугунными столбами. Пара закрытых лавок. Утро здесь наступало поздно и весьма условно.
Глашатай ударом серебряной кувалды по столбу громко возвещал час.
В отсутствие конкуренции (у демонов нет нищих), мы заняли лучшие места. Прикрыв голову одной из стянутых юбок, я, лежа на животе, написала табличку пожалостливее.
Ротан, не желая отставать, тоже принимал деятельное участие в сборе свободной наличности у доверчивого населения.
Скучающая нечисть, та что уже успешно отчиталась в бухгалтерии, лениво гуляла.
«Подайте на червячка рыбке, и миллионам её голодных мальков.»

Я всхлипнув, облила слезами послание и решила, что оно добавит щедрости прохожим. Ротан утвердительно кивнул и, придав рыльцу страдающее выражение, тоже пустил слезу. Если подавали, он приветливо помахивал хвостиком.
При этом исподтишка окатывал водой всех, кто шел мимо. Они вскрикивали и задирали глаза к небу, на котором не было не только туч, но даже и солнца.
Но то ли вид у рыбки был чересчур упитанный, то ли мои рыдания, что прерывались откровенным хихиканьем, не внушали должного доверия, - подавали нам мало: вся добыча - три полузадушенных мучных хрущика да кусочек недоеденной лепешки.
Последний, умиленная кульбитами ротана, троллиха вырвала из лапки своего отпрыска. Он тот час достав следующею и глядя во все два, залитых жиром глаза, на изнемогающею рыбку, снова и снова заставлял ее прыгать через подставленную палочку.
Наконец, строгая мать, заприметив продавца сухих тараканов, дернула его за пухлую ручку, и они скрылись в нарастающей толпе.

- Утю-тю, какая хорошенькая рыбка.
Это молоденькая демонесса, придерживая роскошные крылья, присела рядом с нами.
- А она желания исполняет?
Ротан подобравшись, исподтишка шлепнул её плавником - давно я не получала таких оплеух…
- Это не я!
- Кто же?!
- Рыбка!!!
- Сумасшедшие!!!
Явно разочарованная в лучших чувствах, демонесса покинула нас, и монетка, что была зажата в её изящной ручке, так и не стала нашей.
- Как не стыдно, а ещё ротан, - водяной хозяин, был бы страшно недоволен.

На другом конце площади вампир рассказывал героический эпос недавнего прошлого.
Подхватив кастрюлю, я присоединяюсь к своему напарнику. У него дела идут куда лучше - собрав возле себя кружок подростков с остро оточенными клыками, он пересказывает моргульскую битву
- … Мы закрыли все небо и бесстрашно обрушились на вооруженных до зубов людей. Вы не поверите - мы славно дрались с превосходящими силами противника и не отступили ни на полкрыла.
Да, это была величайшая битва, уцелели лишь немногие. Отяжелев от выпитой крови, мы с трудом нашли дорогу к родным насестам, и нас еще долго мутило, потому что вися вниз головой, очень трудно переваривать такое количество жидкости. Некоторых даже…
- Про что он говорит?
Спросила я, сидящего крайним вампиреныша.
- Про драку в моргульском трактире, когда трем подвыпившим вампирам выбили напрочь все зубы, только за то, что они назвали вино медвежья кровь отвратительным пойлом, не имеющем ничего общего с настоящим напитком.
Все бы обошлось, но медведи страшно обиделись.

- Вечная слава нашему вампирскому братству.
Сверкая вставной челюстью, он протянул кружку с двумя голубыми незабудками к равнодушным зрителям. И сделал круг почета.
- Не мог придумать что-нибудь поновее.
Молодежь была разочарованна.

Праздно шатающейся нечисти становилось все больше, обходя лавки немногочисленных торговцев, они приобретали на память сувениры вроде оторванных пальцев давно почивших героев сказок или пузырьки со слюной дракона - как гласила криво прилепленная к бутылочке бумажка, это очень помогает при приступах жадности (основные покупательницы - женщины).

Ротан уже расправился с хрущиками и вопросительно посматривал на пирожок. Я быстро запихала его в рот и не жуя проглотила - есть хотелось ещё с позавчерашнего дня.
- Логово после обеда все равно пустует, они такие милые, ты сразу их полюбишь, если разглядишь, конечно.
С такими напутствиями мы подошли к входу в низкую пещеру.
В пространстве теплого сумрака, ещё дышавшего полуденными снами, слышалось лишь тихое попискивание.
Просунув голову в расщелину, я поначалу решила, что попала в лавку антикварных зонтиков. Пригнувшись, мы проскользнули внутрь, при этом, дабы не испачкать чужие юбки, я придерживала их одной рукой.

- Отличное место, выспишься как у мамочки.
Вампир заводит длинный пересвист с крайним зонтиком, и кивая в мою сторону, что-то объясняет. Зонт раскачивается, и я вижу заостренную мордочку, потом ещё одну, только, поменьше.
Блестящие глазки живо изучают меня, в них и интерес, и сострадание. Затем мордочка кивает, и мне освобождают место на насесте.
Подпрыгнув, я беспомощно болтаю ногами в воздухе, чем вызываю негромкий, дружный смех.
- Не так…
Хохочут крыланы
- Надо зацепиться ногами.
Я, согнув колени, повисаю вниз головой. Пара юбок падает на лицо, остальные, прижатые ногами, остаются в более приличном положении.
Мои волосы устилают шершавый пол, закрывая грязные следы. Вампир подает мне кастрюлю:
- Смотри, не пролей во сне, жалко рыбку.
И махнув мне на прощание, он идет искать следующих жертв своих плоских рассказов.
Прижав в груди тяжеленный «аквариум», я пытаюсь забыться беспокойным сном. Мешает мелкая дрожь ротана, от которой по воде идут круги, а кастрюля немного колеблется в руках.
Ноги постепенно затекают, и перекладина уже не так больно впивается под коленки.

Я закрываю глаза - темнота, коридор, вдали мерцает маленькая звездочка. Возле горна работает гном, выковывая острый кинжал, он неотрывно смотрит на меня. Его руки безостановочно постукивают молоточком, он силится что-то сказать, но от волнения губы сводит судорога.
Вот он попадает себе по пальцу, и первые слова сами вылетают на свободу. Из темноты кто-то пихает его в спину.
Гном переходит на более цивилизованные высказывания.
- Ты это, Солнечная, рот закрой. Я говорил им - не надо, но они - давай, Гимли, не трусь, ну не убьет же она тебя…

От стены отделяется оркиха, она, опираясь на грубый меч, нагло рассматривает меня. Человек появляется сзади.
Все окружают меня.
Я затравленно верчусь в центре, и до моего понимания только сейчас доходит, что всех их я сейчас вижу вверх ногами - и гнома, и оркиху, и человека.
Непостижимым образом они не падают вниз, а только сужают кольцо.
- Сама виновата.
Ворчит гном.
- Выдумала спать как летучая мышь.
Он шарит в необъятном кармане, наружу падает кисет табака.,
- Быстрее.
Торопит его оркиха.
- Давайте, я скажу.
Лезет в разговор человек.

- Э, нет, важно сказать правильно, а ты опять напортачишь, как с приворотным зельем.
Гном переходит почти к колену.
- Шпаргалка где-то здесь была.
Оттолкнув его, оркиха кричит:
- Мы с тобой не дружим!
Волшебник дергает её за рукав
- Замолчи!
И уже сам кричит.
- Мы с тобой не дружим!
- Сам замолчи…
Они начинают переругиваться.

- Нашел! Темно здесь…
Гном щурится
- ага, вот: мы с тобой не дружим, не дружим и все тут. Слышала, можем повторить.
Они берутся за руки, и из их сомкнутых пальцев образовывается кольцо света, оно сжимается и подбирается ко мне все ближе.
Я машу руками, но светлый обруч уже охватывает мою шею, задыхаюсь, кричу и оказываюсь на полу, прямо посреди лужи. Шум хлопающих крыльев разбуженных крыланов - кажется, сейчас они обрушат потолок.
Ротан меланхолично подперев плавником толстые губы, сидит во влажной ложбинке пола.

часть девятая
МИР ДЕМОНОВ. НЕПРИЯТНОСТИ.
Карлик, тем временем, сполз с единственной уцелевшей балки, но вместо благодарности проворчал:
- Если ты не можешь управиться со своими конями, то представляю, что творится у тебя дома.
- Не представляешь…
Проглотив обиду, я заинтересовалась его третьим глазом.
- Для чего тебе третий глаз?

Он противно хихикнул, быстро оглянувшись, закрыл крошечными ладошками два нижних глаза и приоткрыл тот, что был посередине лба.
Внезапно все озарилось красноватым светом, заметавшись по разбитым стенам, побежали огненные всполохи, закружилась аура красной магии.
Впервые увидев такую красоту, я неподвижно замерла с открытым ртом.
- Кариес коренного зуба справа, ушиб мягких тканей плеча… О! У тебя совершенная линия груди.
И недорослик облизнулся.
- Ой, мамочка!
Наконец, до меня дошла суть его магии. Противный старикашка своим третьим глазом видел все насквозь. И сейчас его взгляд нахально скользил по моему телу.
- Предупреждать надо…
Пытаясь закрыться руками, я нашла себе убежище за чудом сохранившимся ящиком со сбруей.
- Уйди, наглый!
Но взгляд карлика пронзил грубые доски обшивки, и мне даже показалось, что он бесстыдно защекотал мне бока. Под рукой ничего не было.
- А, была не была. Ну выгонят, так выгонят.

Выскочив из укрытия. Я уже хотела испепелить старого извращенца.
Но Чаки опередил меня: железная перчатка, глухой шлепок, и глаз карлика закрылся навеки.
Придя на помощь моей стыдливости, телохранитель просто выбил это всевидящее око.

В тот же вечер, к нам по очереди, заявились:
- общество охраны варг,
- группа поддержки трехглазых карликов,
- неутешные родственники преждевременно усопших медведей,
- разгневанный хозяин двухголового пса - все его пять голов орали на меня в пять глоток, да еще и пес добавлял из двух пастей.
Все эти правозащитники выгребли у нас последние фарики и прямой наводкой отправились в ближайший кабак.

МИР ДЕМОНОВ. СРЕДИ ТЕМНЫХ ВЛАСТЕЛИНОВ
Мрачное общество коллег по работе, то есть темных властелинов, объявило мне бойкот. Утонув в необъятных кожаных креслах, они, отвернувшись от меня, обменивались мыслями.
Закутавшись в потертый клетчатый плед, змеиный властелин делает вид, что спит, при этом его раздвоенный язычок, бойко выскакивая, собирает информацию об окружающем мире.
Властелин чудищ океанских глубин (типа морских змеев и ядовитых гигантских креветок,) с нездоровой, тинного оттенка кожей, задумчиво кормит из рук, сидящего в трехлитровой банке ротана.
Рыбка, шлепая толстыми губами, старательно ловит, полузадушенный муху. Поглощенный своими мыслями хозяин, рассеяно тычет мухой мимо банки и бедная рыбешка, наполовину свесившись с края, безнадежно раскрывает рот. Ещё мгновение и она с шумом, шлепается на ковер.
Вздрогнув, водяной призрак сгребает ее с пола и бросает обратно. При этом муха получает свободу, на которую она уже махнула крылышками.
В шоковом состоянии летя на свободу, она с налета ударяется о стекло и падает на мои подставленные ладошки.
Конечно, маловато, но зато с назгулом делиться не надо. Подперев кулаками щеки, я завистливо гляжу вниз, там на площади веселая толпа молоденьких ведьмочек, смешавшись с дриадами и цыганками, отплясывает полуночный танец.
Все они отчаянно флиртуют, рассылая флюиды любовного томления. Их козлоногие дружки прыгают через костры и шутливо бодаются. Весь народ развлекается по мере сил и возможностей, в полном соответствии со своими сущностями.
А мне, несчастной заложнице просроченных документов, только и остается что, раздув от важности щеки, свысока поглядывать на мелких представителей темных сил и хранить презрительное молчание с холодным безразличием на лице.

И тут я начинаю незаметно подпрыгивать от неуемного желания сплясать. Спустя минуту, бой за моральный облик темного властелина я проигрываю. Всей душой, устремляясь к кипящему веселью, где девчонки завели хоровод и так заразительно хохочут, я, легко перекинув ноги через подоконник, прыгаю в бурлящую толпу.

МИР ДЕМОНОВ.
- Ты кто?
И совершенно не интересуясь ответом, мимо меня летит демонесса, её крылья задевают меня по лицу.
Приземлившись, точнее, прибарсучившись, я бормочу извинения, на что получаю совершенно восхитительное предложение:
- Позвольте вас пригласить.
Поигрывая жирной спиной, церемониально склоняется барсук.
Доходя мне только до пояса, он, как галантный кавалер, деликатно обнимает талию и кружит меня в вихре зажигательного танца.
Его черный с белой полоской хвостик выделывает такие умопомрачительные кренделя, что скоро мы оказываемся в зоне всеобщего внимания.
- Ой.
Я беззаветно включаюсь в общее веселье.

Вся усталость, накопленная за последние годы, проведенные в походах и заботах о своих и чужих королевствах, вдребезги разлетелась об этот дикий безудержный танец.
Здесь каждый плясал, что мог и как мог. И всем это страшно нравилось.
- В кругу выбивающих степ фавнов, я зажигала бешеный рок-н-ролл.
- Лис-оборотень представлял танго, но его партнерша - жирная летучая мышь - была слишком тяжела, и они свалились где-то на середине и ещё долго не могли распутать хвосты и крылья.
- Кентаврихи трясли роскошными гривами, пытаясь сбацать несколько балетных па.
Кто умаялся, те просто хлопали в ладоши, свистели в горлышки уже осушенных бутылок.
Корчившие смешливые рожицы обезьянки выбивали дробь на животах невесть откуда взявшихся бегемотов.
Разноцветные попугаи оголтело насвистывали отрывки негритянского джаза. Забыв обо всем и совершенно не попадая в такт музыке, я с упоением выплясывала все свои страхи и неуверенности.
В закопченном котле булькал огненный пунш, сваренный из волчьих ягод и озерных стрекоз - последних клали совсем чуть-чуть, для придания легкости ногам.
Зачерпывая половником ещё дымящийся напиток, барсук, хитро подмигивая, разливает его по стоящим тут же раковинами, уже побывавшим в чьих-то руках или лапах, что совершенно неважно.
Закинув голову, я пью обжигающий напиток.
Мой кавалер, внезапно приметив шуструю гарпию, не объясняя причин покидает меня. А мне все равно!
Махнув ему на прощание, я тоже устремляюсь на поиски приключений. Под баобабом татуированные духи сенной лихорадки обучают всех желающих полетам по принципу мухи цеце - с жужжанием вокруг дерева на задних лапах носится с десяток гиен, совершенно обалдев они летят кувырком через головы и от разочарования пытаются ухватить за ноги визжащих духов.

На озере идут соревнования по метанию морских черепашек.
- Раз, два, три, - все хором считают сколько раз подпрыгнет брошенный черепашонок.
Дальше счета «три» дело не идет, потому что и судьи, и зрители, все изрядно косые, сбиваются - и начинаются разочарованные крики, споры, все тонет во всеобщем гаме.
Выплыв, черепахи выползают на берег, и соревнования продолжаются. Хлопая на спине длиннобородого грайда, я заразительно смеюсь. Он испуганно выворачивается и скрывается в толпе.
Ведьмы устроили кавардак прямо посреди площади: они рассыпают в толпу волшебные конфетти-веснушки и щедро дарят желающим ярко рыжие волосы и красные носы.
Даже престарелые ведуньи, и те одобрительно покачивают головами, любуясь проказами молодежи, и никаких нравоучений.

Я бегу дальше и с размаху утыкаюсь носом в чью-то грудь.
- Один тур вальса.
И не принимая отказа, темный эльф подхватил меня. Переступая через тела уже отрубившихся участников всеобщей феерии и довольно удачно уворачиваясь, от стаек визжащих ведьм, что подозрительно не очень резво убегали от покачивающихся темных магов, мы довольно успешно завели эльфийский танец.
- «Странно.странно, но я умею вальсировать, обалдеть.»
Изящно закинув голову, думала я,
- Я готов танцевать с тобой всю жизнь.
Эльф, наступая мне на длинный подол, безнадежно путался в нем, и хотя он туго соображал, все же отчаянно пытался завести небольшую интрижку.
- Какой прыткий.
Я выскользнула от него и догнала взвизгивающих девчонок. Мы, подняв руки, перекидывались легким черным шаром. Тот отчаянно орал, чтобы мы прекратили, заявляя, что он очень важная персона.
- А, наплевать на звания.
Мы катали его по площади.
- Приходи к нам в общежитие. Вон то, что на холме, не пожалеешь. Будем вызывать духов.
- Зачем их вызывать, они все здесь.
Заразившись общим весельем, даже мраморные статуи попрыгали с постаментов - они, подперев балконы столами поставленными напопа, в такт бухали тяжеленными ногами, вызывая небольшие сотрясения земли.
- Приду.
Совершенно не зная их имен, я твердо знаю, что приду к ним.

МИР ДЕМОНОВ. НЕЧЕГО НАДЕТЬ
Почти сорвав дверь с петель, вместе со мной в башню ворвался вихрь озорства, но разбившись о твердь мрака неприятия, сразу как-то сник и потихоньку выполз прочь, не оставив даже следа.
Пройдя на цыпочках меж внушительных сгорбленных, закутанных фигур, я, ещё вздрагивающая от ритмов последнего танца, тяжело вздохнула, и опустив густую вуаль на раскрасневшиеся лицо, тоже села в кресло.
Теперь в полном составе мы, властелины темных сил, занялись любимым делом - замолчали.
- Торжественный выход через час.
Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Потирая опухшие глаза, я непонимающе уставилась на птицу. Филин, делая заметки в истрепанном блокноте, заметил.
- Вам было бы неплохо переодеться.
- Выход? Куда?
Я тщетно пыталась собрать разбежавшиеся понятия о действительности.
- Шествие темных сил. Пожалуйста, поторопитесь

В покоях царил все тот же беспорядок: сваленные в кучу, наши вещи мирно валялись посередине ковра.
- Не то. Не то.
Я отчаянно рылась в седельных вьюках.
Мечи, цепи, десять метров отличной пеньковой веревки, котелок, походная корона. И ни одного платья!
Подняв недоуменный взгляд, я вдруг растерялась. Медлительные элефанты ещё не дошли до колодца или, что более вероятно, просто там застряли.
Ну не кольчугу же одевать, хотя предусмотрительный Ленни все же сунул пару таких рубашек.
Добежать до девчонок.
Стащить у соседа.
Ободрать дохлого медведя.
Пытаясь выбрать наиболее приемлемый вариант, рассеяно заскользила глазами по комнате.
Застенчиво вжимаясь в стену, Чаки преодолевал самую просторную из двух наших комнат, его тень так же боязливо огибала развороченный вьюки.
Блестящая мысль озарила меня.
- Стоять! Снимай плащ!
Чаки застыл и тихо выдавил:
- Зачем?
- Раздевайся, говорю!
Я грозно сверкнула огнем глаз.
Он послушно потянул с плеч единственное одеяние.
- Да не здесь, глупый! Живо в спальню!
Вот тут Чаки совсем подурнело, он опрометью метнулся от меня.
В прыжке преодолев сразу половину комнаты, я вцепившись ему в спину и поволокла в спальню. Он взвыл:
- Отпустите меня, королева.
- Разбежался, ты-то мне сейчас и нужен.
Упираясь ногами в пол, и хватаясь за мебель, Чаки отчаянно сопротивлялся.
- Не бойся, я ничего тебе плохого не сделаю.
Отцепляя его костлявые кулаки от дверных ручек, я неуклонно тащила его в спальню.
- Спасите!
В последний раз пискнул назгул и бессильно обвис у меня на руках.
- Вот так бы сразу.
Наконец-то, доперев его до высокого зеркального шкафа, я затолкала Чаки в его необъятные недра.
- Давай плащ.
Захлопнув зеркальную дверцу, нетерпеливо крикнула я.

И вдруг встретилась взглядом со своим отражением: молодая эльфийка с грустью протянула мне руку, я коснулась её пальцев и, вдруг решившись, прижалась лбом к отражению.
- Эльфи, звездочка.
Так меня звала мама.
Мои родители - эльфы.
Мои соседи - эльфы.
Мои родственники - эльфы.
И я сама, о ужас, я эльфийка!!!

Боль осознания своего несовершенства острой стрелой пронзила сердце. Зажмурившись, я стащила покрывало с кровати и набросила на зеркало. Сразу как-то отпустило.
И тут дверца приоткрылась, и из шкафа вылетел плащ.
- Так бы сразу.
Расстелив его на полу, я вырезала ятаганом дырки для рук и головы и соорудила что-то отдаленно напоминающее платье, правда, очень отдаленно.
Бедняга Чаки всхлипывал в тесном, затхлом мраке пустых вешалок.
Так у меня появился свой скелет в шкафу.

МИР ДЕМОНОВ. ШЕСТВИЕ
- Идут темные властелины, поприветствуем властелинов!
С колеса от телеги на верхушке высокого шеста, что был установлен в самом центре площади, переступая голенастыми лапами, орал черный аист.
- Тысячи замученных жизней,
- сотни порабощенных королевств,
- успешно перевыполнены планы по бандитским набегам.
Но они не только добросовестно грабят и убивают.
Мы рукоплещем их успехам в деле воспитания молодежи.
Ширится движение малолетних пьяниц и наркоманов, группировки отморозков вступают в жизнь с твердыми установками великого зла.

Мы идем сразу за оркестром - музыканты-зомби крутят берцовые кости в руках выбивая сложный ритм на барабанах обтянутых человеческой кожей.
- Не прыгай.
Одергивают меня.
- Ты повелитель, а не третьеразрядная ведьма!
Рассыпая воздушные поцелуи налево и направо, я действительно немного подпрыгиваю.
Алая дорожка мягко стелется под ногами. Подняв крылья, охранники-демоны сдерживают толпу.
Крики и восхищенный визг, одобрительное рычание и сладкое причмокивание - все слилось в безумную какофонию. Эти звуки оглушают и приятно волнуют.
Шесть длинных величественных плащей метут и без того чистейшую дорожку, хотя нет, один плащ так и норовит сползти с голых плеч.
Я незаметно придерживаю расползающееся декольте и мечтаю побыстрее нырнуть в тень зала приемов.

Аист без паузы переходит к возвеличиванию злых волшебников, что идут за нами.
- На площадь вступают герои магического фронта. В борьбе с добром будьте сильны и неутомимы!
- Будем!
Вразброд, но уверенно обещают колдуны. Размахивая волшебными палочками, они обрушивают на толпу дождь жаб и змей.
Счастливые обладательницы волшебных даров заходятся в восторженной истерике.
Над головами на коврах парят дэвы восточных пределов, под дорожкой ползут слепые ядовитые землеройки.
Толпа все нарастает.
Ведя на золотых цепочках холеных разжиревших котов, всех единой смоляной масти, торжественно вышагивают главные ведьмы.

- Проходите. Проходите.
Гиена в наколке и гипюровом переднике, та что еще вчера хотела летать, теперь чопорно и строго ведет нас в роскошную ложу.
Я, вовремя забежав вперед, занимаю место в первом ряду.
С моим ростом ходить в театр - мучение. Всегда кто-то объемистый сядет впереди, и безнадежно вытягивая шею, я все представление буду видеть только маленький клочок сцены возле кулис.

Зал потихоньку наполняется. И вот уже притушены огни факелов, тишина деликатно крадется меж кресел партера.
Замолкая, все напряженно ждут появления нашего начальства, и оно появляется.
Вот уж действительно, оно.
Вообще-то, наверное, он.
Хотя не уверена. Слишком уж гладко оно выкатилось на сцену.

МИР ДЕМОНОВ. ПО ГАМБУРСКОМУ СЧЕТУ
Подпрыгнув, этот гигантский подгорелый колобок утвердился на самом верху трибуны, сделанной в виде покрытого погребальным саваном гроба.
Его узкие хитрые глазки так и забегали по лицам.
- Собрались! Рассчитывали на бал с бесплатным фуршетом, а мы сейчас начнем разборки.
Он неожиданно показал нам язык.
- Видели, так вам и надо - позор, я молчал для толпы невежественных демонов, не желая уронить авторитет власти, но здесь, при закрытых дверях, молчать не буду.
И сразу перейдя на личности, он начал разнос.

- Кто всухую продул морской бой с мудрым тритоном за обладание побережьем Нюминель и, втихую задружившись с русалками, залег на дно?!
-Кто сдуру полез разбираться к горным орлам весной, когда у них в каждом гнезде по яйцу. Нечего тогда жаловаться, что вас исклевали.
В глубине зала тяжело вздохнули грифоны.
- Нет у орлов золота! Вы, жадные накопители, совсем сбрендили от его блеска.

Он перевел дыхание и продолжил.
- Где у нас маньяки?! План по жертвам не выполнен!
И нечего заниматься приписками: подумать только, каждая третья жертва носит имя Труди и кочует по разным отчетам уже пятый год.
Безжалостные пираты, ещё раз по пьянке утопите свой корабль, всех спишу на берег.
Удавы, что у нас с поголовьем кроликов?
- С их темпом размножения, мы просто не успеваем.
С трудом помещающийся в трех креслах пузатый удав из амфитеатра, обреченно зашипел.
- Лучше глотать надо.
Колобок был страшно зол.

Досталось ведьмам за вранье и сокрытие левых доходов;
- вампирам за вечные опоздания на ночную смену;
- эринниям (ужасным птицам с головой женщины и телом вороны)
- и призракам преследующим осужденных людей, за взятки косметикой и сырой рыбой.
Он стыдил бесенят за воровство дров из адских котлов, и здесь же, подняв вопрос об организации подпольных саун, обозвал Вельзевула банным олигархом и пригрозил в случае неуплаты налогов за растление людей, сослать его в чистилище.
Всего не упомнишь.
Но было круто.
Словно сконфуженные школьники, злобные духи даже не пытались оправдаться. Они были так расстроены, что кусочки окровавленного мяса, которые разносили по рядам услужливые гиены, не лезли им в рот.
Они их пытались запихать, но те опять выскакивали.

- А где у нас темный властелин Эльфи? Вот кто нашел компромисс в вечном конфликте сил. Покажитесь властелин.
Громко воззвал он к нашей ложе.
Защелкав, замигали сотни зрачков.
- А чего я, чуть что, сразу Эльфи, Эльфи.
Стремясь прикрыть плечи, я испуганно поднялась с места. Ухватившись задрожавшей рукой за край обитой черным бархатом ложи, силилась прикинуть, что я опять сделала не так.
Лишь бы не сболтнуть, какую-нибудь глупость.

- Ваши действия?
- Мы…
Я задохнулась от волнения.
- Ну, мы грабим почти все государства Арды, и ещё…
Тут я густо покраснела.
- Импортируем розовое масло.
И спешно добавила.
- Мы заплатили все налоги…
А сама подумала:
- «с официальных поставок, которые составляли не более десяти процентов, от истинного размаха импорта.
И испугалась!!!
Узнал про тайный маслопровод по дну Мории, по которому мы нелегально поставляли масло жителям подземных миров?

Но наш руководитель уже дальше развивал мысль:
- Вы слышали. Вот так надо легализовываться!
И без перехода, он строго спросил.
- Сколько в прошлом году отмыто фариков.
Я встревожено вздохнула, вспомнив высокие водопады Изенгарда и прачек с мыльными тазиками.
- Много. Кажется…
- Вот так! Она даже не считает денег. Прямо, темный луч в светлом царстве. Садитесь.
И я с явным облегчением бухнулась на место.
Наклонившись к карлику, тихо поинтересовалась:
- Почему у нас такое круглое начальство?
Тот пошире раскрыл два оставшихся глаза и противно хихикнул:
- Какое круглое? На сцене импозантный мужчина средних лет.
На нас цыкнул водный властелин
- Замолчите, иначе двухвостый змей обидится.
- Какой змей, на сцене дряхлая старуха.
В нашей ложе все зашевелились.

Каждый из нас видел свое - абсолютное зло было так бесконечно многолико, что образов с избытком хватало на всех.
Очевидно, обитатели партера не терзались подобными сомнениями, для них это было не существенно, и радость предстоящего бала отметала всяческие раздумья о сущности зла.
- И все же странно, почему колобок?
- Детство у тебя ещё не выветрилось.
И карлик раздраженно отвернулся.

МИР ДЕМОНОВ. СМЕРТЬ ТЕМНЫХ ВЛАСТЕЛИНОВ
Утром, залезая в окно (всю ночь я провела у гостеприимных ведьмочек), ещё с подоконника разглядела, что на моей постели, кто-то всласть порезвился.
Громкий храп из шкафа отметал все обвинения от телохранителя.
- Что здесь произошло?
Растерянно поднимая с подушки фарфоровые лепестки разбитой вдребезги вазы, я растерянно оглядела комнату.
Если не считать разрубленного покрывала, то здесь вроде ничего не изменилось.
Внезапно чьи-то сдавленные стоны раздались под дверью. В общем холле все было так же, как и вчера, стояли неподъемные кожаные кресла, дымились курильницы, но что-то неуловимое, что-то бесконечно страшное таилось в углах этой роскошной комнаты.
Стоны шли откуда-то снизу.
Упав на колени, я нащупала меж низеньких ножек тепленькое тельце и вытащила связанного филина.

Жалкое зрелище: наш чопорный слуга напоминал сейчас больше подушку вывернутую наизнанку - перья торчали во все стороны, многие из них были сломаны, на клюве был намотан клейкий слизняк.
Разорванный блокнот валялся здесь же.
Шатаясь, филин сделал два шага и упал на спину.
- Что здесь творится?
Я подхватила его, попробовала сделать искусственное дыхание из рта в клюв.
От ужаса филин вообще потерял способность говорить и только ухал, крутя головой, теребя воздух лапками и вздрагивая в конвульсиях.
- Помогите!!!
Наконец поняв, что надо делать, истошно закричала я.
С глухим стуком с лестницы скатился двуручный меч. Вслед за ним сверзся Чаки. Не раздумывая, он бросился на филина.
- Да не он! Помогите!!!
- Кого убивать надо?!
Так же истерично заорал Чаки.
- Не знаю!!! Помогите!!!

Я влетела в покои змеиного соседа.
Обвитый собственной анакондой, он сидел на полу, опершись на спинку кровати.
Пятиметровый охранник, что банально придушил хозяина, в данный момент проливал обильные слезы и сворачивал петлю из хвоста для себя.
В бассейне, возле самого берега, плавало тело повелителя глубин, оно было наполовину съедено его домашними пираньями.
От пяти голов повелителя исчадий мрака, не осталось ни одной.
Всевидящий карлик тоже уже ничего не видел.
А последний, повелитель-оборотень, застрял в превращении где-то между человеческим и звериным обликами.
Не узнав, его загрызли свои же придворные, и теперь они серьезно готовились к массовому самоубийству.
Решив им не мешать, я тихонько прикрыла дверь. В расстроенных чувствах они могли и меня прихватить.
Ещё не сойдя с лестницы, я отчетливо услышала звук разорванных глоток и лишний раз убедилась в правильности своих действий.
- Ясно, помощи ждать не откуда. Да замолчи ты!

Чаки добросовестно орал внизу все то же:
- Помогите!!!
- Мы здесь одни. Одни живые.
- Это ты живая. Я мертвец! Но мне, все равно, страшно!
Он еще, что-то кричал, и тут до меня дошло…
Влетев в нашу комнату, я схватила арбалет.
- Стой, где стоишь. Я знаю точно, всех властелинов убили телохранители, значит мой убийца - ты.
- Логично.
Поразился назгул.
- А ты меня убьешь?
- Я боюсь крови.
- Правильно. Извини, пожалуйста.

Окончательно запутавшись, мы, внезапно ослабев, сели на пол. И только сейчас я разглядела, что Чаки закутан в две наволочки и, устыдившись, накинула на него ещё скатерть с кисточками.
Сдав отпечатки зубов, мы окончательно выпали из списков подозреваемых.

Смерть каждого властелина произошла от самого близкого ему по духу друга - но почему самые верные, презрев свою преданность, бросились на хозяев?
Временное помрачнение рассудка, месть, зависть, просто захотели поприкалываться?

часть четвертая
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР
- Это что.
Перебила я.
- Все знают, чем там дело кончилось, а вот я однажды была темным властелином…
- Зато я.
Тут же перебил меня гоблин.
- При двух шестерках троллей, сорвал всю колоду и выиграл.
Тут все захохотали, признав его рассказ самым невероятным.

Лежа в пыльном углу на душистой, пропахшей полевыми васильками соломе, я неспешно размышляла: почему актеры, не имеющие почти ничего, так счастливы; что дает им эту эйфорию; может, есть у них какой то особый секрет?
Динке тоже не спалось. Поворочавшись, она громко вздохнула и, не выдержав, подобрала длинные полы ночной рубашки, перебежав ко мне на постель. Усевшись поудобнее, она призналась, что последние события совсем выбили её из колеи, и играть принцессу, похищенную драконом, ей сложно.
Нет нужного настроя.
- Расскажи, что ты знаешь о принцессах и драконах, может, и на меня сойдет вдохновение.
Она зябко накрыв плечи одеялом, прижалась ко мне. Ночи в это время года длинные и холодные, и, страшась остаться одна, я начала рассказ.

ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ЖИЗНИ ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА
- Если насчет драконов, то был у меня один. Великий Змей Пятого Мира, так его звали окружающие.
Наглый мародер, пожиратель безвинных ящеров, - это уже я так шипела на него в минуты раздражения.
Всеми силами я старалась избегать встреч с ним, но все хорошее когда-то да кончается.
И вот ближе к межсезонью мы заключили временное перемирие с нашим главным врагом - тем, что с коротеньким хвостиком, и судьба дракона решилась. Сборы не заняли много времени: на рассвете мы поднялись в небо, прихватив по дороге шампуры, немного салатов и всякие соусы.
Ведь не каждый день на природу выбираться приходилось. Летим. А тут мне Ленни и говорит:
- Ты соль взяла? А меч?
Получив два отрицательных ответа, он только кивнул.
- Не переживай, я взял.

И только мы расположились, костерок запалили, по паре чаш пропустили, как является дракон, а глаза у него такие грустные-грустные, нежные-нежные. Тут Ленни меня в бок толкает и говорит:
- Ты на пасть лучше посмотри…
Смотрю.
- Пасть как пасть.
Говорю.
- На мордорские ворота, похожа. Если сейчас дохнет, то половину войска придется искать по ущельям.
Но ничего, сидим дальше. Дракон зубы поскалил, огонь пару раз из ноздрей выдохнул и вдруг обиделся, нашему равнодушию.
Мне даже стыдно стало. И чтобы избавиться от такого неприятного чувства, я предложила дракону присоединиться к нашей маленькой компании.
Хорошо посидели!
Дракон от счастья начал баллады распевать, и все на народные слова, а в припевах ухитрялся шашлыки жарить.
Песни были длинные, припевов много…
Мясо, понятно, кончилось быстро, и тогда дракон предложил завалиться в ближайшее королевство и разжиться парочкой принцесс.

А я ему:
- Нафига нам эти ломаки, крестьянки пожирнее будут.
Он аж глаза вылупил и говорит:
- Ну ты и отморозок, я только выкуп взять хотел. Да ты, вообще, кто?
- Кто, кто - темный властелин я!!! Что, страшно?
- Вообще-то, нет.
- Ленни, он меня обижает
Капризно надув губки, пожаловалась я назгулу.
- Башку ему долой, и все дела.
Первый зам, меланхолично повертел в руках мой ятаган.
- Да-а-а, маловат будет. Возьми меч у Чаки, он, все равно, им орудовать не умеет.
- Не дам.
Заупрямился тот.
- Он мой.
- Не будь жадиной, твоего повелителя оскорбили, а ты подчиняешься своим низменным собственническим интересам.

И пока мы перепирались, дракон, не придумав ничего лучшего, умотал в свою пещеру.
- Эй, ты, вылезай, трус.
Тщетно взывала я к его совести и бронированному заду.
- Я не трус.
Дракон недовольно попытался лягнуть меня задней лапой.
- Но на сытый желудок принципиально не сражаюсь.
И выставив в единственный проход острые, длиной, в локоть, когти, он нагло захрапел.
Мы подождали. Напрасно. Только ровное дыхание с легким присвистом. Провести ночь под открытым небом мне как-то не улыбалось.
- Нечего было его поить!
Рявкнул Валентин и, осмотрев вход в пещеру, тоже задумался.
- Подорвать вряд ли удастся, камень непробиваемый.
И он раздраженно оглянулся.
- Чего стоишь, выманивай!!!
Ему тоже не хотелось тут мерзнуть, когда дома ждал темный уютный кабинет, коллекция оружия…
Ленни вздохнул:
- Переодевайся.
Я стащила черный плащ, набрала у края пропасти немного цветов, сплела венок.
- Ах, я бедная принцесса, некому обо мне позаботиться!
Насколько позволяли мои голосовые связки, громко взвыла я.

Дракон шевельнулся.
- Некому…
В тон мне подтвердил хор телохранителей в две сотни глоток.
Мы прислушались - ничего.
Я взяла ноту повыше.
- Ах, я несчастная и одинокая, а мой папочка, между прочим, король.
- Точно, точно, все правильно говорит.
В едином порыве, поддержала меня гвардия.
- Кому хочешь, гору золота отвалит за её спасение.
- Ты о жратве говори.
, Шикнул Ленни.
- И коров тоже сколько угодно.
Тишина.
Я еще немного повыла и, охрипнув, сдалась.
Уже подкрался вечер, стало прохладно, и так мне захотелось тепла и уюта, что, раздосадованная неудачей, я пнула чудовище в спину.
- Или ты меня похитишь, или я сама к тебе залезу.

Дракон, очнувшись от сладкой дремы, недовольно шевельнулся.
- Иду!
В каменном проеме, наконец-то, показалась его голова.
- Это ты, что ли - принцесса? А чем докажешь?
Размахнувшись я ударила его, да так, что гигантская челюсть сместилась немного набок (рука у меня после тренировок, была ужасно тяжелая), и он обреченно кивнул:
- Доказательство принято. Проходи.
Я обернулась к назгулам.
- Ребята, за мной.
- Эй, насчет свиты уговора не было!
- Да какая это свита, сотня-другая темных всадников, это по-твоему свита, это так, особо приближенные.
И рота длинных плащей невозмутимо промаршировала перед изумленными глазами дракона, некоторые даже помахали ему руками.
Вконец окосевший монстр, в ответ тоже поднял свои лапы в приветствии и гостеприимно провел нас в самый просторный зал.
- Располагайся, но учти, питание за свой счет. Апартаменты не очень чистые, зато свежий воздух в избытке, заметь, круглосуточно.
Тут он тихо взвизгнув, подскочил, дуя сразу на две лапы, и добавил.
- И прикажи своим особо приближенным, чтобы на лапы не наступали.

Чаки усиленно закивал, при этом в третий раз наступив хозяину пещеры
на хвост.
Дракон обреченно ойкнул и, спрятав отдавленные конечности под живот, свернулся клубком на полу
- Ходят тут всякие.
Сладко зевнул он и затих.
- Где у него голова, ты видел в какую сторону он закрутился?
Но братья только плечами пожали.
- Тебе надо, ты и ищи.
Дракон храпел, назгулы злились, я в отчаянье бегала по пещере с мечом наперевес, а ночь неизбежно шла к своему финалу.
И когда первые ручейки солнечного света просочились между грубых камней, осветив внутренности пещеры, Валентин не выдержал и попробовал разбудить хозяина.
- Уважаемый, проснитесь, и без вас дел полно, второй день темный трон пустует. А это чревато бунтом, пожалуйста, войдите в наше положение.
Но дракон лишь крепче сжался и еще громче захрапел.
- Да, мамочка, я сейчас.
Наступил полдень.
- А если он и дальше будет так спать?
- Давайте сбежим!
Застенчиво влез Чаки.
- А то вдруг какой-нибудь рыцарь, будь он неладен, прискачет.
- Рыцарь?
Это немногословный Байрак, призадумался и выдал самую удачную мысль за последние два дня.
- Вот ты и будешь рыцарем.

От подобной чести Чаки на мгновение стало дурно, он изобразил обморок, но, разглядев грязный пол, отказался от мысли на него падать.
Поэтому, немного пошатавшись, он постоял, и, за неимением иного варианта, согласился.
- Но драться я не буду, только отвлекать. И если что, передайте моим друзьям.
Он вытер воображаемые слезы.
- Что я погиб геройски…
- Эй, пожалуйста, без истерик. Ты же этот… как его там… - храбрый рыцарь.

Сложно сделать из назгула благородного рыцаря. Поэтому, особо не раздумывая, мы просто выпихнули Чаки наружу, прокричав за него слова его гневной речи.
Дальше он попробовал действовать сам. Он очень старался!
Заикаясь и пришепетывая от волнения, он все же довольно ясно изложил дракону свои претензии, помянул некоторых его родственников, обрисовал их совместное будущее, с картинками из собственных кошмаров, и только он расфантазировался, как дракон проснулся.
Для начала дракон выдал огненные струи из обеих ноздрей, но разглядев противника, сразу извинился и предложил в качестве откупного меня.
- Забирай вон ту, что в дальнем конце пещеры, её телохранители мне за ночь всю спину истоптали.
- Ой, это меня спасают!
От радости позабыв об истинной цели нашего визита, я выскочила к своему избавителю, бросилась на шею, и подпрыгивая, попыталась залезть к нему на руки.

Но озабоченный Ленни тут же прервал мое ликование.
- Полдень уже.
Он грубо выхватил меня из рук, остолбеневшего от такого напора, Чаки, встряхнул и поставил на землю.
- А голова у дракона, между прочим, еще на месте.
И обращаясь к Чаки продолжил.
- Храбрый рыцарь, ты, вообще, будешь сражаться?
А пока они спорили, ящер рассмотрел предполагаемого противника, ударился в панику и, косолапо переваливаясь, резво рванул прочь, от страха забыв, что умеет летать.
Назгулы метнулись прочь с его дороги. С возмущенными криками я бросилась в погоню за Чаки.
- Ты должен меня спасать, поимей совесть, вернись, я совсем беззащитная.
- Беззащитная!
Громким эхом по инерции отозвались телохранители.
- Рыцарь.
Орали назгулы,
- Рыцарь вернись, мы тебе ничего плохого не сделаем.
- Спаси меня.
Я тоже добавляла свой голос во всеобщий гвалт…

Дракон далеко не убежал, сидя на краю пропасти он царапал свою грудь кончиками синеющих лап.
- Я… я больше не могу-у-у.
Громко стонал он, и из его глаз текли обильные потоки слез.
- Я сейчас умру-у-у…
Драконы всегда держат свое слово…
- Инфаркт.
Констатировал Ленни.
- Кто же знал, что у него такие слабые нервы…

БРОДЯЧИЙ ТЕАТР РЕПЕТИЦИЯ.
Глянув на подругу и поняв, что Динка давно уже спит, я заботливо прикрыла её одеялом и погладила по спутанным, не знавшим кос, прядям.
Странно, хоть я и прожила совсем немного, но воспоминаний хватило бы, пожалуй, на увесистый том, который поставили бы на пыльную полку в библиотеке и забыли.
И все же Динка была права, утверждая, что чувства - великая вещь.
Поэтому, наверное, я сразу прониклась великим чувством театрального братства, когда, облачаясь в длинные хламиды, пестревшие разноцветными заплатами, друзья преображались как по волшебству.
Зачуханный, весь в бородавках, гоблин становился прекрасным принцем, Динка - нежной пленницей, а тролль, появляясь:
- то в королевской мантии,
- то в рубище нищего, играл всех остальных персонажей, да так ловко, что не разу не сбился с нужной роли и не перепутал выход.
Я тоже не осталась в стороне.
На меня, светлейшую принцессу, в первый же вечер напялили картонную голову дракона и дали в каждую руку еще по одной такой же образине.
Сидя за нарисованным холмиком, я играла самого главного героя пьесы - злобного дракона, и если с головами было все более - менее понятно, то рычание у меня, как назло, не выходило.

- Ры ры ры.
Обреченно, в сотый раз, тянула я из своего убежища.
- Нет, не так, зритель не поверит.
Орал бакен,
С грохотом, опустив левую голову на нарисованную ромашку, величиной с подсолнух, я ехидно поинтересовалась, а видел ли он вообще настоящих чудищ.
- Я читал.
Отрезал режиссер.
- И знаю,
- Ничего ты не знаешь - драконы, они не только рычат. Они свистят, бурчат, рыгают, и даже, если в хорошем настроении, поют.
- Третий акт.
Разозленный спором, бакен вызвал на сцену гоблина с деревянным мечом и, показывая на меня, недовольно пробубнил.
- Значит так, срубаешь сначала левую, потом правую, и упаси тебя семь подземных богов, не трогай центральную, я чувствую, что пьеса продержится не один сезон, а желающих играть змея у нас больше не предвидится.
О том, что гоблин имел весьма смутные представления, где лево, где право, я узнала только на премьере.

БРОДЯЧИЙ ТЕАТР. ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
И вот, вечером, когда, налегая всем весом своего тела на веревки, бакен раздвинул занавес, я вдруг ощутила, как в хлебном сарае закружилось ожившее волшебство, что приходит к нам лишь в детстве, когда мы еще верим в чудеса.
Едва трепещущий свет лучин, скупо выхватил лица сидящих в первом ряду зрителей, мне показалось, что я попала в иной мир, мир легенд и старых сказок.
По спине пробежала нервная дрожь:
- картонные холм уже не был грубо разрисованной картинкой -- он благоухал мохнатым клевером и пестрел ромашками,
- столб с разноцветными лоскутками -- стал могучим дубом,
- а гвозди, держащие задник -- сверкающими сияющими звездами.
В этот момент реальный мир отошел, спрятался где-то на задворках, уступая место безграничной воле фантазии.
Здесь, на сколоченных наспех подмостках, где места хватало только двум актерам, началась иная жизнь - жалкий картежник и полный неудачник гоблин с деревянным мечом, закованный в доспехи из глиняных черепков, стал самым настоящим рыцарем.
Зрители сразу поверили его словам о злобном змее и прониклись сочувствием к его любовным мукам, к угнетаемой монстром принцессе, они свистели и выкрикивали непристойности, когда моя голова показывалась из-за декорации, подбадривали рыцаря, давали советы.
Особенно усердствовал сельский мясник, что из задних рядов выкрикивал названия наиболее ходовых в народе кусочков мяса.
Никто не оставался скучающим в этих стенах, всех захватила дивная игра воображения, и имя ей было - театр!
И только настойчивые просьбы нашего режиссера, не мешать актерам самим разбираться в хитросплетениях пьесы, немного утихомирили, настроившийся на живейшее участие, зал.
Долгие речитативы главных героев лишь изредка прерывались печальными вздохами, громкими сморканиями да шлепками по вечерним комарам.
НАДЕЮСЬ, ОН НЕ ПЕРЕПУТАЕТ ГОЛОВЫ…

Я в сотый раз повторила про себя роль:
- «Ры-ры-ры»…
И испугалась, вдруг забуду слова, ошибусь или скажу что-то не так, может, пока не поздно, сбежать, упасть в ноги режиссеру, расписавшись в собственной бездарности, а может, просто промолчать и это будет меньшим позором.
Поняв мои сомнения, бакен из-за кулис показал мне огромный кулак. И мой час пробил!!!
- Ры-ры-ры.
Обреченно выдохнула я, а затем набравшись смелости, добавила.
- Рыы!
- Браво!
Заорали на задних рядах.
От радости мои глаза наполнились слезами, и, перекрикивая толпу, я опять громко прорычала.
Да, это был триумф: в едином порыве зрители первых лавок вскочили с мест и страстно завопили:
- Убей гадину!
От восторга у меня в голове поплыли смутные образы охапок душистых цветов, что вот-вот посыплются к нам под ноги.
- Убей!
Меч просвистел совсем рядом.

-«Правая…
Несколько отрешенно отметила я
-… левая.»
На третьем взмахе, я вдруг поняла, что, хоть у дракона и три головы, но та, что по середине, очень мне дорога, и пришло время задуматься, пока она ещё присоединена к моему телу.
Поэтому я, с грохотом своротив картонный дуб и взяв раскрашенный холмик наподобие щита, попыталась закрыться от ударов, бутафорского меча.
Расстроенные сопротивлением отвратительного змея, зрители полезли на сцену, смяв остолбеневшего гоблина, и бросились на меня.

-«Великое искусство этот театр!»
Уважительно подумала я, отбила ещё пару ударов и рванула на улицу, перевернув по дороге пару корзин, бакена, и даже, единственный фонарь, что, изображая луну, мирно покачивался под потолком - как у меня это получилось, до сих пор остается тайной.
В поднявшейся суматохе все спуталось: зрители, актеры, прибежавшие на шум, стражники, куры из соседнего сарая.
Силясь на бегу снять деревянную маску, я совершала такие изумительные по красоте прыжки, что главный юродивый селения, увидев это зрелище сразу вылечился от падучей, признав главенство за мной.
- Спаси меня Эсте милосердная.
Пробовала я помолиться на ходу, выходило.
- Пас, эс, мил.

Не сказать, чтобы я совсем ничего не видела, в крохотных щелочках, что заменяли на маске глаза, кое-что мелькало, но в этом деревенском саду были слишком густо насажены яблони.
И когда я все же освободилась, сунув голову под пресс для отжима сока, то сразу прикинула, что можно свалить все на небольшую локальную бурю: и голые ветви деревьев, и весь урожай теперь уже лежащий на земле.
- Где реквизит?
- В кустах.
Бакен как-то неопределенно тряхнул головой.
- На рассвете заберем. А ты молодец, успех колоссальный.
Представляешь, они даже не потребовали деньги назад.
В общем, поздравляю с премьерой. У тебя, определенно, талант к лицедейству.

Пожалуй, он прав. Сейчас, когда почти стихли крики разъяренной толпы, сидя на коленях в своем углу, я поняла, что получила передышку.
По моим следам шли столь могущественные враги, что встреча с ними была лишь вопросом времени, но какого прекрасного времени, времени напоенного творчеством и искренней дружбой. У дверей, громко завозился гоблин - сегодня ему опять не повезло, стыдливо прячась за разбросанными декорациями, он пробирался к узлам с одеждой.
Странно, но одежды у него не убавлялось: возможно, не только мы иногда промышляли на стороне.
- Дамы, разрешите.
Он вежливо залез к нам за занавеску.

- Вижу, вам не спится, может, перекинемся разочек.
Он хитро подмигнул и полез поближе ко мне. Вот этого я не ожидала, полагая, что призрачно прекрасная ундина куда как привлекательнее меня.
И моя подруга тоже предполагала нечто подобное, поэтому она его резко осадила:
- Не обольщайся, она уже замужем.
- Как?
Гоблин даже отшатнулся.
- Ну, никто не совершенен, впрочем, разве это недостаток?
- Нет, конечно нет.
Влезла в разговор Динка.
- Нам все равно не спится, давай-ка расскажи о вашей первой встрече, ну как вы ощутили это самое прекрасное чувство взаимной нежности.

У меня мелькнула мысль:
-«Может, она извращенка?»
Но терять подругу из-за такой ерунды очень не хотелось, к тому же, я увидела её странные, будто гладящие внутрь, серьезные глаза: она хотела насладиться отблеском чужого счастья, чтобы на краткий миг почувствовать себя немножечко счастливее.
Я подумала, что мне это совсем не сложно, и согласилась.

ЭЛЬФАРРАН. ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
- В то утро, когда мне исполнился год от второго рождения, мамочка, всплакнув по случаю, вытащила у меня изо рта пустышку, отобрала фарфоровую куклу, заперла её в сервант и строго сказала.
- Ты уже большая Эльфи, и пора тебе позаботится о дальнейшем процветании нашего рода. Я имею в виду твое удачное замужество. Запомни, принц будет крайний справа. Не ошибись, помнишь где право?
На всякий случай, она привязала мне на правую руку розовую ленточку, скрыв её под длинным, облегающим рукавом.

По дороге она увлеченно рассказывала о деяниях наших героических предков, о их подвигах на поле брани, восхваляя мужскую половину рода, и сокрушаясь, что эльфийки несколько отставали в этом своеобразном соревновании.
Не забыла она упомянуть и о том, что за последние три тысячи лет ни одной эльфийке нашего рода не удавалось подцепить, хоть кого-нибудь завалящего из королевского рода, хотя, согласно предсказанию, - здесь она сделала такое серьезное лицо, что мне стало немного страшно, - согласно предсказанию, именно в нашей семье должна появиться будущая аранель.
Итак, с целой армией, суровых призрачных предков я впервые появилась на детской площадке, где уже делали вид, что играют в песочек, несколько таких же претенденток на королевский венец как и я, и с такими же необъятными армиями родственников.

- Крайний справа.
Еще раз шепнула мне мама и осторожно подтолкнула к песочнице.
Вот и все.
- Как все?
Подскочила Динка.
- Все, на этом моя удача кончилась, потому что бедняга принц, затравленно вжавшись в угол, отчаянно отбивался от желающих с ним познакомиться малюсеньких, но очень настойчивых эльфочек.
Поняв, что с моей деликатностью сквозь столь плотную толпу не пробиться, я, без малейших угрызений совести, сразу изменила всему своему роду, увидев потрясающе большую кучу песка и пару блестящих разноцветных ведерочек.
Что значит величие каких-то там давно ушедших, дедушек, перед столь изумительными игрушками, и, отринув тысячелетнюю историю рода, я с увлечением принялась строить домик.
Он вышел просто замечательным - в два этажа, с окнами из маленьких камушков, и крышей - щепочкой.
Возгордившись своим произведением, я безрассудно показала язык принцу, на что он страшно обиделся, и полез выяснять, как я посмела это сделать.
До обеда мы играли вместе, а расставаясь вечером, он предложил мне выйти за него замуж.
Даже на свидание пригласил.
Но свидание не состоялось - я не смогла дотянуться до дверной ручки, поэтому только поулыбалась ему из окна.

- Как это прекрасно и романтично!
Динка вздохнула.
- И с тех пор вы всегда были вместе.
Она закончила за меня рассказ, и разочаровывать её историей последующей серии смертельных обид и безобразных драк не хотелось.
- Угу.
Хмыкнула я и полезла под одеяло.
В серебряном свете луны Динка плакала от умиления. Свесив длинные локоны светлых волос, словно ива над рекою, она переживала мои чувства.
Её рука, прижатая к сердцу, чуть заметно дрожала, и я, словно нанеся ей страшную обиду, тоже не могла найти себе, покоя, жалела её и, как потом выяснилось, зря.

- К чему эти подробности.
Муж выхватил лист из-под моей руки.
- И если быть абсолютно точной, то дом у тебя был в один этаж и кривой с одной стороны. - Короче…
- Короче, мы имели колоссальный успех!
- А без вранья?

Без вранья, нам даже не пришлось голодать. По дороге, мы давали по представлению в каждой из встреченных деревень, и их жители щедро забрасывали нас подгнившими овощами.
Вот так и дошли до столицы этих земель - Аталесса.
В сумерках она не выглядела крупным гордом, мы даже заспорили, а город ли это вообще.
Кстати, извини, я проспорила, твою лориенскую заколку, полагая, что это заброшенное селение.
Местами разрушенная, низкая крепостная стена была сложена из полугнилых бревен.
Скрипучие ворота, висели на единственной сохранившейся петле. Несмотря на поздний час, они были широко распахнуты.
Гулко запевший под нашими шагами подъемный мост, тоже застыл в неподвижности добрый десяток лет назад, его механизм зарос мхом, а цепи местами проржавели.
Не было гербов и девизов, столь часто встречающихся в этой стороне Арды, где любой мало-мальски уважающий себя господин, стремился уже на пороге напугать предполагаемых гостей.

Темная воительница

Никто не заметил в пучине сраженья,
Как в дыме и пыли поднялось знаменье.
Ворота трещали под мощью тарана,
Но тут из-за леса, в объятьях тумана,
Эльфийское войско возникло вдали,
И темная всадница всех впереди.

Взмолился люд в замке на темный клинок,
И шепот: «Успели и прибыли в срок».
Высокая, гордая, спрыгнув на землю,
Клинки обнажила - и в гущу сраженья.

И сполох огня обжигает ресницы,
Горят, полыхают врага колесницы.
Не ждал враг подмоги, не ждал удар с тыла,
И над полководцем фигура застыла.
Пронзая его пламенеющим взглядом,
Эльфийка решала исход битвы правой.

Разрознено войско, флаг сорван с флагштока,
Ликуют селяне, враги бегут в шоке.
И клич по поляне воинственный в спины,
И стрелы летят - и по целям, и мимо.

Разгромлена армия, в дым убегает,
Эльфийской стрелою их смерть настигает,
И в стороны пряди волос раздувает,
А темная рубит, пощады не зная.
Обуяна демоном дроу-воитель,
Ей темная плоть и судьба, и целитель.
Как кошка прытка и неуязвима,
Удар за ударом… по ней… и все мимо…

С тех пор её звали в народе Богиней,
Прославлена в битве эльфийка воитель…
12.05.2008.

Copyright: Сергей Акияма, 2009
Свидетельство о публикации 109 041 404 442

Эльфийка полюбила человека,
И в небе воссияла их звезда.
Не разделили их ни пропасти, ни реки.
Они сердца свои скрепили навсегда.

Как счастливы они были, беспечны
И каждою минутой упивались всласть.
До солнца поднимались, не боясь обжечься.
Тянулись к звездам, не боясь упасть.

Любовь была их негасимой, пылкой,
Но час настал. Суровым был итог.
И время, что невластно на эльфийкой
Любимого забрало в свой чертог.

Нет, горьких слез она ронять не стала,
Не затуманило безумие глаза.
Как быть ей и что делать она знала.
Вслед за любимым в новый мир ушла…

Звезда волшебная в нефритовых лучах
Да ветер, для которого как миг полвека
Напоминают о прекрасных временах,
Когда эльфийка полюбила человека…