Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться
---------
- Кто я, бабушка? -- повторил он вслух, -- несчастнейший из смертных!
Он задумался и прилег головой к подушке дивана.
- Не говори этого никогда! - боязливо перебила бабушка, - судьба подслушает, да и накажет: будешь в самом деле несчастный! Всегда будь доволен или показывай, что доволен.
…
- Несчастный! а чем, позволь спросить? - заговорила она, - здоров, умен, имение есть, слава богу, вон какое! -- она показала головой в окна. Чего еще: рожна, что ли, надо?
Марфенька засмеялась, и Райский с нею.
- Что это значит, рожон?
- А то, что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, сказала она, глядя на него через очки. -- Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.
------
Наблюдая течение года, они, подобно Римлянам, делили его на 12 месяцев, и каждому из них дали название согласно с временными явлениями или действиями природы: Генварю Просинец (вероятно, от синеты неба), Февралю Сечень, Марту Сухий, Апрелю Березозол (думаю, от золы березовой), Маию Травный, Июню Изок (так называлась у Славян какая-то певчая птица), Июлю Червен (не от красных ли плодов или ягод?), Августу Зарев (от зари или зарницы), Сентябрю Рюен (или Ревун, как толкуют: от рева зверей), Октябрю Листопад, Ноябрю Груден (от груд снега или мерзлой грязи?), Декабрю Студеный.
Столетие называлось веком, то есть жизнию человеческою, во свидетельство, сколь предки наши обыкновенно долгоденствовали, одаренные крепким сложением и здравые физическою деятельностию.
-------
- А где вы успели нажить себе так много врагов?
- Для этого не надо быть гением. Делай свое дело, говори правду, не подхалимствуй - и этого вполне достаточно, чтобы любая шавка облаяла тебя из-под каждого забора.
Даже самый ослепительный фейерверк страсти не может заменить вечного светила любви.
Любой порядочный человек всегда бессилен против злодейства. Подлецов можно побеждать ответной подлостью, но на это не всякий способен, и подлецы всегда учитывают чужое благородное бессилие… Потому-то, - неожиданно сказал Исполатов, - я и люблю оружие: взятый на мушку подлец напоминает мне раздавленную жабу!
Основное правило политической культуры - уважение чужого мнения при сохранении своих убеждений. Если это правило когда-либо исчезнет из обихода, то идейного противника, даже не выслушав, будут сразу бить кулаком в фас.
Еще не родилась коалиция, способная стереть Россию с лица земли, как неудачную формулу с грифельной доски.
- Я, - начал он, - терпеть не могу английских газет и посему читаю их внимательно.
Россия - это такая страна, которой можно нанести поражение, но которую нельзя победить!
История любит жестоко мстить всем тем, кто забывает историю.
Иногда самые ничтожные поводы приводят к серьёзным последствиям.
Человек, не знающий истории, как трава без почвы, без корней.
Разве может Европа жить без России? Удивляюсь я нашим критикам. Да они там все передохнут от чёрной меланхолии, если нас не станет!..
- У нас уже привыкли лечить зубную боль посредством удара кулаком в челюсть!
Социалисты требуют распределения жизненных благ из принципа «всем поровну», но я сторонник древней латинской формулы: «каждому свое».
У французов, я слышал, есть одно блюдо, которое все едят, но никто не знает, из чего оно приготовлено. Дипломатия напоминает мне эту загадочную похлебку: вкусно, но подозрительно!
Величайшая победа - та, которой обретается мир.
Судить о культуре народа можно по состоянию кладбищ и по чистоте отхожих мест.
Вылетали за борт чуть надкусанные бананы, матросы швырялись ананасами, а душа изнывала в тоске по кислой капусте.
В мире существует нежелательный парадокс: чем больше власти, тем меньше ответственности.
- Тогда подождите: императрица пришлет вам денег из Вены!
На что Салтыков ответил словами историческими:
- Благодарю! Вот ты езжай от меня в Вену и там передай своей императрице, что мои солдаты денег не едят!
Конечно, глуп человек, который в старости не сделался консерватором, но еще глупее тот, кто в юности никогда не был революционером.
Ах, читатель! Я ведь не бездушная литературная машина и, когда пишу, переживаю за своих героев.
Скандалы возникают обычно из ерунды, а далее все зависит от силы талантов и степени эмоциональной подготовки участников скандала.
Создание любой коалиции - всегда процедура противная, ибо каждый из союзников прежде думает о себе.
Никакое государство не способно существовать, основывая свою политику на одних просчетах и ошибках, поэтому я уже давно слышу, как скрипит перо истории: это разгневанная Немезида подписывает государству жестокий приговор.
- Меня не интересует окраска ваших павлиньих перьев. Я спрашиваю о другом - что вы способны делать?
Если человек, вызвавший лавину нареканий, не обращает на критиков внимания, значит, этот человек чего-то стоит.
Я так давно молчу, что меня прорвет, как плотину в паводок, и вы подумаете, что человек, рассказывающий такое, несет ахинею, подумаете, что такой жути в жизни не случается, такие ужасы не могут быть правдой. Но прошу вас. Мне еще трудно собраться с мыслями, когда я об этом думаю. Но всё - правда, даже если этого не случилось.
***
А смеется не так, как этот, по связям с общественностью, - громко, свободно смеется, весело оскалясь, и смех расходится кругами, шире, шире, по всему отделению, плещет в стены.
-------
Он никогда и не узнает, как я его люблю! И люблю не потому, что он красив, а потому, что он больше я, чем я сама. Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя - одно…
«Человек постоянно выдумывает себе каких-то врагов, потому что по большому счёту не может разрулить свой внутренний конфликт между своим Животным и Духовным. Отношения между группами людей и государствами - это всего-лишь увеличенная, раздутая копия этого конфликта. А в действительности самый злейший враг для человека - это он сам, а точнее - его Животное начало».
«Победить его можно лишь своим нежеланием поддаваться на провокации и соблазны Животного начала, а также сосредоточением на духовном, полезном для души. И вот тогда, когда ты займёшь такую внутреннюю позицию и искренне будешь ей следовать, тогда и во внешнем мире у тебя не будет врагов, а жизнь превратится в увлекательную игру».
«В какие бы условия ты здесь не попал, какие бы препятствия не ставила тебе судьба, жить нужно так, как подобает Человеку с большой буквы. То есть самому становиться человеком и помогать окружающим людям».
«Стань человеком здесь и сейчас в этом эгоистичном, материальном мире. Будь подобен лотосу, который произрастает из грязи и болота, но при этом приобретает идеальную чистоту! Ты же Человек, и в тебе есть Его зерно!»
…он был первый лучше всех; немец говорит, что способности у него быстрые, удивительные, но лень еще удивительнее.
***
…какой обширный дом, какой вид у предводителя из дома! Впрочем, в провинции из редкого дома нет прекрасного вида: пейзажи, вода и чистый воздух - там дешевые и всем дающиеся блага.
---------------
…тетки не могли видеть беспорядка: что цветы раскинутся в вазе прихотливо, входила Анна Васильевна, звонила девушку в чепце и приказывала собрать их в симметрию.
Если оказывалась книга в богатом переплете лежащею на диване, на стуле, -- Надежда Васильевна ставила ее на полку; если западал слишком вольный луч солнца и играл на хрустале, на зеркале, на серебре, - Анна Васильевна находила, что глазам больно, молча указывала человеку пальцем на портьеру, и тяжелая, негнущаяся шелковая завеса мерно падала с петли и закрывала свет.
---------------
Ведь это своего рода лесть, и особенно изысканная, бранить с кем-нибудь всех других.
Всякое чтение - это попытка узнать, кто ты есть на самом деле.
Колорит твоего молчания зависит от того, о чём ты молчишь.
Его губы снова прижались к её губам, и она сдалась без борьбы, слишком ослабев, чтобы даже отвернуть голову, - да она и не хотела отворачиваться; сердце у нее колотилось так отчаянно, что её всю сотрясало от его ударов, и ей становилось страшно от силы Ретта и собственной слабости. Что он с ней сейчас сделает? Она в самом деле лишится чувств, если он не отпустит её. Если бы он только отпустил её… Ах, если бы он никогда её не отпускал.