Если не остерегаться, люди тебя оседлают. Будешь делать то, что им надо, или же, наоборот, станешь упрямым, как осел, и будешь делать все им назло.
***
Не зевай, не моргай, тетка удила цыплят, гуси по небу летят…
В целой стае три гуся… летят в разные края, кто из дому, кто в дом, кто над кукушкиным гнездом… Гусь тебе кричит: ВОДИ два-три, выходи.
Это нараспев говорила бабушка, мы играли в игру часами, когда сидели у решеток с вяленой рыбой и отгоняли мух. Игра называлась «не зевай, не моргай». Я растопыривал пальцы, и бабушка отсчитывала их, по слогу на палец.
***
когда умру, пришпиль меня к небу
-------------
Проклятая жизнь. Принимаешь - кошмар и не принимаешь - кошмар. Какой-то чудовищный тупик, так я скажу.
- Я всегда с куревом. А почему - потому что стреляю. Стреляю при каждом удобном случае, и у меня пачка живет дольше, чем у Хардинга. Он курит только свои. Поэтому и кончаются они у него скорее…
она… моя лучшая половина - но, по-видимому, эта формула предполагает некое равенство, правда?
-------------
Кончайте эту музыку, сестра. Когда человека берут за одно место, он имеет право кричать. А нас берут как хотят.
---------
Я так давно молчу, что меня прорвет, как плотину в паводок, и вы подумаете, что человек, рассказывающий такое, несет ахинею, подумаете, что такой жути в жизни не случается, такие ужасы не могут быть правдой. Но прошу вас. Мне еще трудно собраться с мыслями, когда я об этом думаю. Но всё - правда, даже если этого не случилось.
***
А смеется не так, как этот, по связям с общественностью, - громко, свободно смеется, весело оскалясь, и смех расходится кругами, шире, шире, по всему отделению, плещет в стены.
-------
Кто тут называет себя самым сумасшедшим? Кто у вас главный псих? Я тут первый день, поэтому сразу хочу понравиться нужному человеку.
Отделение - фабрика в Комбинате. Здесь исправляют ошибки, допущенные в домах по соседству, в церквах и школах…
Когда я была маленькой, …, я нашла веревочную куклу, индейскую куклу. И тогда я любила ее больше всех прочих своих кукол, потому что могла вообразить ее кем угодно, кем хотелось. … Теперь же я не знаю, что люблю. Я не знаю, где кончается то, что я себе вообразила, и начинается настоящее.