Правда - не самая страшная вещь на земле.
У меня есть твой номер телефона.
Казалось бы всё просто: всего лишь нажать кнопку.
Но нет… Мне страшно.
Да, именно страшно.
Страшно услышать короткие гудки.
Страшно услышать длинные гудки.
Но самое страшное- это услышать твой голос.
Недоумение и холод в твоём голосе…
Самое страшное - это задуматься, и понять, что тебе нравится быть в этой куче дерьма и саморазрушения.
«Государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью».
Никколо Макиавелли
Итак, первый акт «мерлезонского» балета завершён. Сегодня на пресс-конференции Пу сделал последнее па.
Почтенная олигархическая публика может выйти из лож, заказать шлюхам (зачёркнуто) дамам шампанского и слетать на шоппинг в Лондон (те, кто не угодил во время первого акта под санкции, разумеется)…
Блогеры на галёрке могут вытащить грязные пальцы из слюнявых ртов и перестать освистывать невыстрелившее ружье в дурно-поставленной пьесе под названием «Майдан».
Журналистам дозволено вылезти из окопов партера. Теперь каждая тварь (зачёркнуто) каждый журналист имеет право живописать, как он нюхал донецкого пороха, одесского зарина и киевского кокаина.
Собчак с мамашей Нарусовой сможет наконец-то отдохнуть на Мальдивах (ой, а они уже там), а Навальный с Марией Гайдар - в Черногории (ой, а он уже не сможет)…
Короче, антрактъ…
Ну, а так как мы с вами - не почтенные олигархи, не быдло-блогеры, не собчаки-гайдары, а просто здравомыслящие люди, то попробуем подвести итоги первого квартала.
В сухом остатке получается следующее:
1. Экономика
Экономика Украины разрушена. Полностью. На много лет вперед. До основания. Без всяких «а затем».
Украина любому вменяемому инвестору представляется теперь огромной чёрной дырой, выгребной ямой, Палестиной, Афганистаном и Суданом в одном флаконе, воняющем в центре Европы.
И никакими миллиардами МВФ эту вонь не зальёшь. Ибо кроме миллиардов нужны мозги, а с мозгами в современной Украине ещё хуже, чем в России. Да, невозможное - возможно.
2. Имидж
Имидж в западном мире, куда так стремится Украина - всё. Что ж, Украина после Майдана для западного обывателя выглядела примерно так: (ссылка в примечании 1)
Все думали, что это дно. Но потом Украина сожгла заживо сто человек в Одессе, и снизу, как говорится, постучали.
Весь мир обошла фотография мёртвой беременной женщины, которую майдановцы удушили телефонным проводом.
Задушив беременную, сторонники единой Украины бодро помахали жовто-блакитным стягом в окно. Типа, победа!
Теперь для мира Украина выглядит так: (ссылка в примечании 2 и 3)
3. Народ
Народ Украины напуган, разорван, оборван, обманут, облит пропагандистскими помоями и вообще думает только об одном - как и куда свалить побыстрее.
Люди не верят никому: ни майданутым, ни «донецким», ни тимошенкам-порошенкам, ни правосекам-колорадам, ни даже собственной маме. Одессе-маме, которая устроила им Освенцим в Доме Профсоюзов.
И народ прав. Когда дело доходит до войны, любой народ всегда прав, как бы его не презирали за это продвинутые российские «оппозиционеры».
Отдельно заметим, что доверие народа восстановить ещё сложнее, чем экономическую систему или государственный имидж.
Поэтому отныне при каждом непопулистском решении правительства народ будет устраивать на Украине «майдан», «славянск», «донецк» и прочие прелести.
То есть, выгребная яма в центре Европы будет смердеть и дымиться сама по себе, без всяких «путиных».
4. Геополитика
Фактор: «Крымнаш» не просто подверг сомнениям геополитическое устройство Украины, но изменил его навечно.
Правильно-неправильно, легитимно-нелегитимно, референдум-шмеферендум - это всё разговоры в пользу бедных.
Границы отодвинуты. Поезд ушёл. «Так шо, не морочьте мине одно место» - как говорят в Одессе.
Но это не самое страшное…
Самое страшное - создан прецедент (так в Одессе не говорят). И теперь никто не гарантирует Украине, что подобное не повторится ещё раз. А может - два. А может - три… Неизвестно.
Дамоклов меч завис в миллиметре над тонкой шеей киевских вождей.
Меч, который будет висеть всегда. Меч, который уже отрубил от Украины чубчик полуострова. А завтра этот меч может отсечь ещё какие-то члены подгнивающего украинского тельца.
А может и не отсечь…
А может и всю башку разом снести.
Ибо если кто-то думает, что русские когда-нибудь позабудут о том, что «Киев - Мать городов русских», то он явно что-то не то курит.
Но пока - никакой казни. Пока лишь «Приглашение на казнь».
Скрытая угроза. Нескончаемое ожидание. Невыносимая тяжесть бытия.
Ожидание смерти - страшнее смерти. А вечная и неумолимая угроза, которая один раз уже была вежливо осуществлена - это то, что разрушит любую нормальную страну, не говоря уже об Украине.
Поэтому блогеры на галерке могут не расстраиваться - ружьё в этой пьесе ещё выстрелит. Во-первых, это далеко не конец шоу, а во-вторых - ружья всегда стреляют.
Просто у хорошего драматурга ружья стреляют негромко, но точно… и не тогда, когда все, затаив дыхание, ждут жертвы, а тогда, когда зритель начинает верить в хэппи-энд.
5. Политика
Российская «оппозиция». Её не сгноили в лагерях и не скормили уголовникам в Гулаге. Слава (не имя) Богу!
Всё куда хуже. Она самоубилась, покрыла себя неувядаемым позором и непреходящим презрением. Сама себя размазала по стенам фейсбуков твитами Навального и письмами Макаревича.
Вчера на Болотную вышла пара сотен городских сумасшедших… Пара сотен вместо сотни тысяч, вышедших в 2011.
Оппозиционные вебсайты умирают и клянчат деньги у читателей, ибо читателей так мало, что никто не хочет размещать рекламу и содержать эти «дожди», «слоны» и прочие «грани»… Nothing personal - strictly business.
Ну и в довершение всего, рейтинг Путина парит так высоко, что ни одному стерху туда не долететь. Кафка бы оценил.
Бонус
Путин явно «похорошел». Произошёл ребрендинг светлого образа.
Крошка Цахес исчез, на сцену вышел стратег, ведущий ультра-современные «гибридные» войны, от чьих слов трепещут европейцы и нервничают американцы.
Типа, все думали, что наполеончик, а оказалось Наполеон…
В общем, мелочь, конечно… крошечная деталь на фоне тектонических сдвигов … но приятно. Вове приятно.
(Надеюсь, вы помните, кто прячется в деталях?)
А теперь скажите мне: зачем Путину затевать сейчас открытую войну - тратить российские ресурсы (которых нет) и терять западные счета (которые есть)?
Без единого выстрела и без существенных материальных затрат дряхлеющая российская власть внезапно получила такой подарок. Такую милость судьбы (см. эпиграф).
Так к чему доблестно брать города и приобретать государства своим оружием (опять см. эпиграф), если подфартило и это можно сделать чужими руками, изредка подбрасывая полешек и шин в костры майданутых…
Это дешевле, эффектней, а главное - куда эффективней.
Ибо, если вводишь танки - даже с самыми добрыми намерениями, то сразу превращаешься в захватчика и убийцу. (Чехословакия, Афганистан, Чечня… помните?)
А если долго сидишь на берегу реки (тихонько работаешь со спецслужбами, упорно клюёшь печень, строишь козни), то обязательно увидишь труп врага, проплывающий вниз по течению.
Извините меня, мои добрые наивные Читатели, но политические игры и интересы людей не имеют ничего общего.
Смотрите «Игру престолов» и «Карточный домик». Ну, или почитайте Никколо Макиавелли, ежли Ренессанс вам ближе, чем Голливуд.
Политики - это не мудрые отцы, которые опекают народ, как своих бесценных детей. Политики - это порочные стариканы, которые используют свои народы, как дешёвых шлюх.
Все политики. От украинских нацистов - до американских демократов, от российских патриотов - до немецких технократов. Все.
Поэтому никогда не верьте российским царям, американским президентам или украинским «революционерам». Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
Полагаете, Украина - это что-то особенное… Пфф!
В темноте зашторенной души
В самом тёмном-тёмном уголке,
Спрятано, что нужно заглушить.
Боль, потери, грозы вдалеке…
Страхом потревожить невзначай
Скованы и руки, и душа…
Чтоб не выплеснуть нечаянно
Страшное, что так гнетёт тебя…
Это страшное всех ужасов темней…
Это страшное тебя убьёт опять…
Если по небрежности своей
Ты его способен расплескать…
Ну что такого страшного может сделать женщина? Ну, настроение испортить, ну, жизнь поломать… И все!
Разочарование-это страшное чувство! Оно приходит не в один момент, а накапливается постепенно,
часами… днями… неделями…, а иногда даже годами… оно закрадывается к тебе в душу… заполняя ее с каждым
обидным словом… поступком дорогого тебе человека… а иногда именно отсутствие слов… диалога… каких то действий
направленных в твою сторону, дает понять все отношение к тебе, а вернее его отсутствие… можно долго оправдывать
близких людей, жить только их проблемами… в конечном итоге прощать им все… но как простить пренебрежение к себе…
а разочарование все больше и больше заполняет душу… оно разъедает ее изнутри… пока не останется лишь тонкая,
хрупкая оболочка, которая разорвется от нечаянного прикосновения… остается лишь одно: в последний раз простить…
пожелать счастья… но больше в нем не участвовать… закрыть остатки души на замок и… больше никого… никого туда
не впускать…
Последний человек на Земле сидел в комнате.
В дверь постучались.
«Кратчайшая страшная история из когда-либо написанных»
Поезд в пути уже вторую неделю, бежит через всю зимнюю снежную Россию, от океана к Уралу и дальше на Запад. В вагоне уже давно все отоспались, перезнакомились, давно перечитаны все книги, обсуждены все злобы дня, сыграны все партии в шахматы, надоел до омерзения «козел», даже чай не пьется, даже пиво почему-то кажется кислым и стоит недопитое в темных бутылках под светлыми бумажными стаканчиками.
И вот как-то под вечер в одном из купе собирается мужская компания, и кто-то предлагает, чтобы каждый по очереди рассказал «самый страшный случай из своей жизни». Чего-чего, а страшного за спиной у каждого немало. Один горел в самолете, другой - в танке, третий чуть не погиб на торпедированной подводной лодке. Еще одного расстреливали, и он, с пробитым насквозь легким, трое суток пролежал под горой мертвецов.
В дверях купе стоит, слушает немолодой, маленький и худенький, как подросток, человек в форме гражданского летчика. Засунув руки в боковые карманы своей кожаной коричневой курточки, он курит толстую дорогую папиросу, перекидывает ее то и дело из одного угла рта в другой и, прижимаясь затылком к косяку двери, резко и нервно выбрасывает в потолок густую струю синего дыма. Слушает он, почти не глядя на рассказчика, но, чем дольше слушает, тем сильнее волнуется, тем чаще и глубже затягивается…
Внезапно лицо его наливается кровью, он делает несколько быстрых, лихорадочных затяжек, торопливо и даже судорожно запихивает папиросу в набитый окурками металлический ящичек на стене и, повернувшись к рассказчику, перебивает его:
- Ст-той! П-погоди! Д-дай мне!..
Губы его прыгают. Лицо дергается. Он - заика, каждое слово выталкивается из него, как пробка из бутылки.
- С-самое ст-трашное? - говорит он и кривит губы, делает попытку изобразить ироническую усмешку.
- Самое страшное, да? Т-тонули, говоришь? Г-горели? С м-мертвецами лежали? Я т-тоже т-тонул. Я тоже г-горел. И с покойниками в об-б-бнимочку лежал. А в-вот с-самое ст-трашное - это когда я в сорок втором году письмо получил из Ленинграда - от сынишки… д-д-десятилетнего: «П-п-папочка, - пишет, - ты нас п-прости с Анюткой… м-мы в-вчера т-т-в-вои к-кожаные п-перчатки св-варили и с-с-съели»…