Роман мая с декабрем - Один из распространённых приёмов в романтической литературе, особенно в любовных романах - вывести в качестве героев, связанных романтическими отношениями, персонажей с большой разницей в возрасте. Если разница составляет около или больше 25 лет, это он - Роман мая с декабрём. В подавляющем большинстве случаев «декабрём»,
Может сложиться по многим причинам: роман между учителем и учеником, воспитателем и воспитанником, телохранителем и его/её подопечным, брак по расчёту, организованный сильно заранее,
Почти в каждом мужчине я искала хотя бы одну черту, напомнившую бы мне человека, который ко мне никогда не вернется. Заглядывала в каждого, как в зеркало, и не найдя там ничего знакомого, быстро теряла интерес и отворачивалась, даже не оставив улыбки. Несколько лет я жила, перебирая в памяти, во всех подробностях, которые могла припомнить, нашу единственную ночь и немногочисленные беседы в соц. сетях. Я не хранила фото, я хранила воспоминания и его прикосновения, которые словно проступали на коже, с наступлением ночи, когда забиралась под одеяло и вспоминала его широкие ладони… Иногда воспоминания переливались через край вместе с вином из моего бокала фиолетового стекла, на скатерть и на меня. Красные пятна было уже никогда не отстирать и не спрятать… как в прочем, и мои воспоминания…
Я не искала *** замену. Искать «замену» значит - забыть… А я - хотела помнить! Часто на улице, я ловила на себе взгляды мужчин «его возраста». И еще я ловила себя на мысли, что они никак не могут сравниться с НИМ. Хотя, я этим мужчинам была интересна. Потрать я несколько капель своих, смешанных с вызывающим ароматом Gucci rush, чар - любой из этих Джентльменов, мог бы стать моим. Но я ждала… ждала, как серфингисты ждут своей «большой волны» … ждала рук, которые смогут вытащить меня из нескончаемой тоски… полумрака прошлого… и перенесут в весну, какое бы время года ни было за окном.
И эти руки появились; они буквально подхватили меня, когда я чуть не свалилась со скользкой гранитной ступеньки… Я уже хотела в негодовании сказать что-то холодное и злое… неизвестно на кого раздражаясь за свою неловкость… но обернувшись ничего не могла выговорить. Встретилась с ЕГО глазами. Да, у этого мужчины были такие же - чуть узковатые… коньячного цвета… Но не в цвете и не в разрезе было дело - это были глаза как у того, кто нравился мне когда-то.
ОН смотрел на меня так же… улыбаясь только ими. Налетевшая толпа чуть не столкнула нас двоих с лестницы… Мой незнакомец меня обнял… (мне уже хотелось, чтобы стал МОИМ) … а может, начали действовать духи… С трудом, но смогла выговорить: «спасибо» и осторожно спустилась вниз … с бешеной скоростью соображая, как продолжить, «нелеповозникшее» знакомство. Из оцепенения меня вывело прикосновение его руки, она протягивала наскоро свернутый листок… Я сжала его до боли в запястье, увидев того, с кем я пришла сюда… Незнакомец увидел раньше. Моя половина интереса к удаляющемуся собеседнику не проявила, очевидно приняв его за кого-то из прошлых полузабытых знакомых. Лицо у меня оставалось таким же безучастным к произошедшему… за много лет научилась носить МАСКИ так, как некоторые люди носят линзы и забывают, что они у них есть… Так и я - снимала свою МАСКУ только перед сном… да и то, если спала в одиночестве.
Сидя в машине, я не могла поддерживать беседу, пытаясь собрать все мысли в одну точку. Но мои мысли напоминали жемчужины разорванных чешских бус - сверкали темными кристаллами далеко друг от друга…
Несколько часов не находила в себе решительности, прикоснуться к скомканному листу бумаги… где, очевидно, ждали 11 цифр, уже готовых перевернуть мою … а, может, сразу две жизни. Всего лишь листок … да еще поспешно мной скомканный, но я смотрела на него так, как будто он сейчас взорвется… или увеличившись в миллионы раз, накроет собой все, вместе со мной… В голове крутилась только одна мысль: «…ОН не похож на декабрь, ОН - ФЕВРАЛЬ…»
Через несколько дней 11 цифр и несколько букв были в моем телефоне… а еще через несколько дней мы уже гуляли по весеннему городу… В наших встречах не было ничего со знаком 18 плюс… Однако, когда ОН целовал меня на прощание или обнимал, я чувствовала, что эта «отеческая» грань в нем может затеряться среди его мужских эмоций, если бы ОН на несколько секунд продлил свои поцелуй или прижал меня чуть ближе к себе… нарушил какие-то неписанные правила. Я ведь была женщиной, пусть и на двадцать лет моложе… но женщиной, которая ему нравилась… и к тому же… взаимно. Мне было любопытно, когда ОН сделает этот шаг.
Шаг сделала я, только не очень удачный, потому что во время нашей очередной утренний пробежки, повредила больное колено. Когда ОН подбежал ко мне, уже сидела на поваленном дереве и плакала от обиды на себя за то, что придется вернуться домой. *** стал передо мной на колени и ладони обхватили мое лицо… лицо никогда *не повзрослеющего* ребенка. ***смотрел на меня так, как будто видел впервые. Хотя, без макияжа, в тонкой белой майке, действительно, видел впервые. Он не пытался отвести взгляд, коснувшийся груди и задержавшийся там, где четко проступали контуры сосков. В этот момент я вспомнила цитату Француазы Саган: «…я не любила молодежь, мне куда больше нравились приятели отца, сорокалетние мужчины, которые обращались ко мне с умиленной галантностью, в их обхождении сквозила нежность одновременно отца и любовника.»
Мне не хотелось, чтобы *** смотрел, как плачу и я - отвернулась. Тогда ОН снова повернул мое лицо к себе и поцеловал… так, что я ощутила себя совершенно неопытной и ничего незнающей девочкой. ОН закрыл глаза, будто в этот момент бросался в бесконечную фиолетовую бездну, которую судьба давно держала где-то рядом для нас двоих. Я хотела падать туда вместе с НИМ, поэтому прижалась … давая возможность почувствовать жар моего тела сквозь тонкую ткань одежды. Хотя, было не выше двенадцати градусов. *** поднял меня на руки. Я сказала только: «Отвези меня к себе…» (а разве мог ОН в таком состоянии сейчас расстаться со мной… НЕТ! И не потому что был мужчиной; потому что почувствовал, что мне не нужны его деньги … мне не нужны банальные эксперименты; ОН понял, что мне нужен только ОН. ОН САМ!)
Я не знаю, был ли этот дом его… для меня не имело никакого значения… Лес… никого рядом и ОН, в черном спортивном костюме, принесший меня на руках сюда. Только ОН, разжигающий темный камин и только я, сидящая на полу на золотистых овечьих шкурах… и выпивающая залпом почти два бокала красного сухого…
Я зачарованно смотрела на разгорающийся огонь и на человека, который разводил этот огонь здесь и для меня… во мне. Пока ОН возился с дровами, боковым зрением все время смотрел и улыбался, чуть прищуривая глаза… только глазами. Это делало его неотразимым. *** подошел и аккуратно извлек бутылку вина из моих ладоней… поцеловал распухшее колено. Шепнул, касаясь моего уха губами, как будто не хотел, чтобы его услышал даже огонь, что скоро вернется… *** знал, что я не уйду отсюда раньше, чем… он оставит на этих толстых мягких шкурах всю мою немногочисленную одежду и мое прошлое представление о «зрелых мужчинах». Мне захотелось опередить его. Задернув тяжелые шторы коньячного цвета, нижний край которых, покоился на полу - скинула с себя всю одежду. Этот полумрак превратил комнату в нечто «пикантное» с бесстыжими отсветами огня в многочисленных стеклянных вазах и бокалах. Комнату с запахами, которые ассоциировались у меня с желанием и сексом: запах высохшей скошенной травы, смолистых поленьев и меха. И я отлично вписалась в этот интерьер, напоминая себе Маргариту… потому что была без одежды и также старалась не замечать сильную боль в ноге. Я с трудом стояла, и виновато в этом было не только мое колено… Подойдя к огню, я испытала желание поддразнить пламя, как дразнил меня еще недавно «его хозяин» и выплеснула остатки бокала прямо на горячие языки. Огонь с благодарностью принял, как жертву и даже подмигнул, как мне показалось… Может быть, одобряя мое присутствие здесь у них - совершенно голой и немного пьяной. «Он будет освещать нас, когда займёмся…» и не успев додумать свою мысль, заметила ***, идущего ко мне, со стаканом виски. Без одежды, как и я сама.
Я не отводила глаз, скользя медленно по его красивому телу… загорелому, прекрасно сохраненному возрастом… как виски… который был в его бокале.
Мы опускались на пол… Я закрыла глаза, как только почувствовала волоски нежной теплой овчины, коснувшихся моих лопаток…
Я закрыла глаза для того - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с ***.
Солнце хотело пробиться сквозь плотную ткань; я ощущала его закрытыми веками. Солнце и… море!!! Оно неожиданно разлилось во мне, вытолкнутое туда бешеным ритмом его сердца. Море было горячим, немного соленым, немного горьковатым… со сливочной пеной, остающейся на внутренней стороне моих бедер и мутоновой шкуре.
Ощущая вес его тела, открыла глаза - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с***.
Он помогал мне одеваться, только для того, чтобы еще раз оставить поцелуи на моем теле. Его пальцы пахли моими духами и мной… и я наблюдала как он несколько раз прикладывал их к своим губам.
Когда Mon L’Amant вез меня домой, я ни о чем не могла думать, просто смотрела на зеленые листья мелькающих деревьев, на белые лепестки вишен… У меня было ощущение, что такие же лепестки - нежно молочные, до сих пор оставались на моих ногах… животе… И они будут там, пока я не окажусь в своей ванной.
Только там я начну осознавать, что имел ввиду некто, назвав то что происходило сейчас со мной и еще одним человеком, «Роман Мая с Декабрем».
…губы полуоткрыты…
сброшенный пеньюар,
картами карты биты:
невод, любовь, пожар,
снова стучат соседи:
музыку тишь. Ночь!
Но я сегодня-леди,
всех, кто мешает, прочь,
скрип половиц и тени
бродят.Щекочет страх,
властвуют на коленях
черти в твоих глазах,
капли, ожоги, раны…
великосветский раж!
а в глубине нирваны
тот же пустой мираж.
губы полуоткрыты,
сомкнуты веки, стон.
картами карты биты,
сбылся и ты, и сон…
ОЛьга ТИманова
…в замочной скважине опять
два силуэта. Чувство…
я не стремлюсь себя понять,
закат, любовь, безумства,
и дышит кто-то тяжело,
а тени, словно черти,
но мне всегда во всем везло
в безумной круговерти,
а в это час, без четырех
минут - два ночи. Душно…
целует тень и током бьет,
я становлюсь послушной…
а Некто в скважине молчит,
щекочут нервы тени!
спасибо за ночной визит
и яркость сновидений!
лежим и курим дотемна,
меж нами кто-то третий.
не прекращается война,
но страсть за все ответит.
Ольга Тиманова
Котлеты, мухи… всё смешалось.
Привычки вредные - курение, вино в избытке,
Они не составляющие подлинного счастья.
Но страсть с каких времён не в пользу жизни?
Каким же образом она привычкой вредной стала?
Тебе не понять моя мама,
Что такое, когда, душа упряма,
Что такое, когда люди уходят…
В наручниках… Вместе с ментами…
Ты не в силах понять, дорогая…
Поцелуи, что ночью украдкой…
И что он лишь тихонько за руку берёт…
Обнимая меня на кроватке…
Не поймёшь ты горячего сердца…
Не поймёшь и любви Хулигана…
Не поймёшь… Что когда он целует…
Он плохого ведь мне не желает…
Знаешь, мама? А я словно скрипка…
И на мне виртуоз лишь сыграет…
А он чтоб струны не порвать…
Давно искусство это изучает…
А он горяч… Так страстен… Пылок…Нежен…
Моей руки вообще не отпускал…
И мне в любви он клялся, признавался…
«Тобой я болен."-гордо мне сказал…
Потому ушёл… Душа моя дрожала…
И он меня в последний раз обнял…
И поцелуй… Потом ушёл не смело…
А через пару дней конвой его забрал…
Страстным поцелуем, я тебя согрею
Прикоснувшись нежно к жаждущим губам
Ласковым, без чувства, быть я не умею
Свою жизнь бросаю, я к твоим ногам
Ты ответишь тихим, чуть заметным вздохом
И по коже дрожью, побежит тепло
Там в безумно нежном, уголке далёком
Разгорится страстью, бешеной оно…
Я коснусь губами нежного далёка
Ощущая влаги сладострастной вкус
И напившись вдоволь, чувственного сока
Я губами нежно по холмам пройдусь
От предгорий нежных, поднимаясь выше
Покорю вершины возбужденный пик
Чувствую всем телом, как ты страстно дышишь
Как пылает жарко твой прекрасный лик
Ты моё блаженство, ты безумство страсти
Чувственная близость, волнующая даль
Моей грешной жизни ангельское счастье
Неземная радость, светлая печаль…
Страсть, она подруга подлая!
Всех по-своему всегда расставит,
Человеку с ней, работа - модная,
Премиальный бонус, «гениален»!
Страсть, она, как речка, буйная!
Душу из черненого металла,
Не очистит сопло пескоструйное,
В честь любви, что в блеф играла…
Страсть, она сестра от Морока,
Оторвать решила Дух от Чрева,
Тем, в кого измена - ворогом,
Въелась в ум… и ржою - села…
Твоя любовь… Она, как сон… касанье бабочек… как сказка…
Такое нежное тепло.Волшебно.выдох-вдох. и. ласка
По коже льётся ручейком… Я кровь твою у сердца слышу…
Интимно, нежно, горячо. И мы с тобой друг-другом дышим…
Волненье тает на губах… я собираю поцелуи.
А небо кажется в цветах… О, Боже. как тебя люблю я.
Поёт душа. дрожит слеза… а под ресницами всё небо!
И я в тебе… Боюсь назад… Боюсь, что ты сейчас исчезнешь.
Что улетишь, как утром сон… забрав себе меня кусочек…
Останься ЗДЕСЬ… моим теплом… Почувствуй. как тебя .я .оче
Пригласите меня танцевать…
Звуки вальса пьянят, как вино.
Пусть бегут стрелки в ходиках вспять,
Пригласите меня… как в кино.
Будут руки слегка дрожать,
Лишь коснетесь виска дыханьем.
И бегут стрелки в ходиках вспять,
От несбыточного желанья.
Шаг за шагом кружится зал,
В такт из музыкой - шелест платья.
Не дышу… В горле, словно спазм,
Так боюсь разомкнуть объятья.
И летит из-под ног паркет,
В вихре танца мы- словно птицы.
Эй, маэстро, и вы, оркестр,
Лишь не дайте остановиться.
Я проснулась… Уже рассвет
Серой кошкой в окно скребется.
Сны сбываются, сны не врут,
Я уверена - он вернётся.
У страсти пагубной чем шаг стремительней - тем тяжелее след.
Коснулись шеи ищущие губы.
Змеей-удавкой страсть сковала тело.
И хриплый стон сквозь стиснутые зубы,
И сердце вниз куда-то полетело…
Дрожат колени, вспыхивают щеки,
дыханье сбилось, губы пересохли,
Сгустился воздух, мир весь стал далеким…
А за окном кусты дождем намокли…
Потом курили, сидя на постели,
О чем-то говорили и смеялись.
Как будто то бы боясь, что не успели
Вдруг торопливо, жадно целовались.
Потом ночной подъезд. Такси у дома.
Прощанье у дверей. Щелчок замка.
Такси скользит по улицам знакомым,
А сердце сжала смертная тоска.
Украденная ночь - кусочек счастья.
Мужчина, целовавший, - чей-то муж.
И горечь на губах. В душе - ненастье:
Вина и сладость, как контрастный душ.
Ни забыть мне нельзя, ни помнить
Твой нежный голос той ночью,
Прикосновения к телу
И чувственность трепетной дрожи,
Наши тела в лунном свете
И мысли без капли сомнения,
Желание просто быть рядом
И слиться в прикосновении.
И в мыслях птицею вьется
Желанье откинуть преграды.
Послушай, как сердце бьется
В экстазе нашей отрады.
Давай же откинем запреты,
Есть только мы с тобой,
И закрепим наши чувства
Под этой светлой луной.
Забудь про мой страх в глазах
И не слушай мои опасенья;
Сегодня лишь в наших телах
Мы обретем спасение.
Но реальность куда суровей,
Она между нами стеной.
Я люблю тебя до дрожи безумия,
Я преклоняюсь пред тобой.
Но мы оба не можем решиться,
Наши чувства наш главных грех,
Не отыскать нам счастья
В пламя любовных утех.
Все что нам дарит свобода
Лишь робкие прикосновения,
Молчание страстью плененное
И взгляд ни без сожаления.
Давай же с тобой забудем
О том, что друг друга любим
И будем бродить средь теней
Как незнакомые люди.
Давай же друг друга убьем
Холодом наших сердец,
И только луна поздней ночью
Оплачет наш грустный конец.
Бездонных глаз лихой пожар -
Мне свыше данный гонорар -
Пылает в сердце среди ночи.
Пусть далека ты, вишни-очи
Всё время смотрят на меня,
В кромешной мгле, при свете дня.
Мечтой навязчивой я брежу,
Ресницы скоротечно смежу,
В затмения короткий миг
Являешься. Ты - мой родник,
Источник вдохновенной жизни,
Мир без тебя подобен тризне.
Ритмично, словно белый стих,
Бушует море глаз твоих,
То хмурясь тёмным диким цветом,
То чистым солнечным рассветом
Переливаются они.
В зрачках мерещатся огни.
Лукавый отсвет звёзд далёких,
Малореальных, одиноких
Играет, искрами кружа,
Подспудно хитро ворожа.
Он околдовывает смело,
Берёт навек в полон умело.
Я обожаю вишни цвет,
Огня и хлада паритет.
Язычество в очах прельщает,
Бездонность манит, восхищает.
Кумиру яркому молюсь -
Свеченье погубить боюсь.
Пускай продлится счастье наше,
С ним жизнь насыщенней и краше.
Твои глаза - крушенья миг,
Экстаз, страстей медовых пик,
Они - моё благодаренье,
Души остылой воскрешенье.
Их близость была отдаленьем,
Пожаром, обвалом, смятеньем.
Волшебные струны порвались
По-детски нетронутых душ.
Толпою сомненья ворвались -
Контрастный непрошеный душ.
Пока, пенясь, чувства бурлили,
Над шумной рекою страстей,
Они наслажденье вкусили,
Подвластные жару речей.
Пропало с утра настроенье.
Субтильная тень-отраженье
Вчерашнего дикого счастья
Дремала на стуле в углу.
За окнами выло ненастье.
Одежда вела чехарду,
Стелясь по ковру и паркету,
В серванте дрожало стекло.
Дав время окрепнуть рассвету,
Желанье по капле ушло.
Пора одеваться лениво,
Вставать, пряча взгляды брезгливо.
Оставив валяться пожитки,
Во власти прилипчивых снов,
Не сделать интимной попытки
Сказать пару ласковых слов.
Рассеялось утром сомненье,
Нет силы фиаско признать:
Любви не заменит влеченье,
Дурной секс заполнит кровать!