Цитаты на тему «Эротическая проза»

— Я люблю тебя до самой луны, — шепнул зайчонок, и закрыл глаза.
— Надо же, как далеко…
— Большой заяц положил его на постель из листьев. Сам устроился рядом, поцеловал его на ночь… и прошептал ему в самое ухо:
— И я люблю тебя до самой луны. До самой-самой луны… — и обратно.

(С) Сэм Макбратни Знаешь, как я тебя люблю?

Прочла отрывок из этой сказки и улыбка появилась на моем лице.
Перед глазами сразу встал ты и Проша. Вот ты укладываешь его спать и рассказываешь сказку на ночь.
Ты написал мне:
—  я ему рассказываю сказку про ангела))) Он слушает и улыбается прямо как в детстве. когда я ему рассказывал ее совсем маленькому.
Вы два светлячка которые светятся Счастьем и Любовью. Неповторимое излучение Любви и Счастья исходящее от вас, в котором хочется купаться.
Так соскучилась…
Прижаться бы к тебе, почувствовать твои сильные руки.
Наши глаза не могут оторваться друг от друга, большие и зеленые и твои, серо-голубые…
Ты прижал меня к себе, мое тело затрепетало в твоих руках, почувствовав удивительную нежность и дикое желание. Обовью руками твою шею, мой поцелуй…
…первобытная страсть, как-будто я делаю это в первый раз.
…сгораю от все нарастающей страсти.
Выгибаю спинку, подставляя для поцелуев свою возбужденную и требующую ласки грудь. Бесстыдные стоны срываются с моих губ и я ничего не могу с этим сделать.
Безудержное желание захватывает с огромной силой…
…губы встречаются в страстном поцелуе.
…тепло твоего тела, твой запах, все чувства обострились до предела.
…безудержное желание насладиться тобой… ммммм, я так соскучилась…
Целую твою грудь… опускаюсь ниже, пробегая язычком целую твой животик, язычок спускается все ниже, нежно как порхающие крылья мотылька… низ живота, и вот я уже у цели…
Слизать язычком, божественно вкусную каплю нектара… ммммм…вкусно.
Мой язычок ласкает тебя, делая змейку… использую при этом дыхание… вдох…прохлада вечера… выдох — жар страстной ночи… ммм …ты такой вкусный…
Почувствовать тебя всего… ммммм, я нежно беру тебя в свой ротик, продолжая шалить язычком… дыхание учащается… ты такой вкусный… как же приятно тебя облизывать, то пробегая по тебе язычком, то заглатывая… ВКУСНО!
…и твой нектар… это так вкусно… мммм, ни с чем не сравнимый вкус тебя.
Шалю… можно?

Роман мая с декабрем - Один из распространённых приёмов в романтической литературе, особенно в любовных романах - вывести в качестве героев, связанных романтическими отношениями, персонажей с большой разницей в возрасте. Если разница составляет около или больше 25 лет, это он - Роман мая с декабрём. В подавляющем большинстве случаев «декабрём», т. е. старшим в паре, будет мужчина, но бывают и исключения.
Может сложиться по многим причинам: роман между учителем и учеником, воспитателем и воспитанником, телохранителем и его/её подопечным, брак по расчёту, организованный сильно заранее, и т. д., и т. п. Да и просто так случается - что мешает двум людям разного возраста просто встретиться и понравиться друг другу?

Почти в каждом мужчине я искала хотя бы одну черту, напомнившую бы мне человека, который ко мне никогда не вернется. Заглядывала в каждого, как в зеркало, и не найдя там ничего знакомого, быстро теряла интерес и отворачивалась, даже не оставив улыбки. Несколько лет я жила, перебирая в памяти, во всех подробностях, которые могла припомнить, нашу единственную ночь и немногочисленные беседы в соц. сетях. Я не хранила фото, я хранила воспоминания и его прикосновения, которые словно проступали на коже, с наступлением ночи, когда забиралась под одеяло и вспоминала его широкие ладони… Иногда воспоминания переливались через край вместе с вином из моего бокала фиолетового стекла, на скатерть и на меня. Красные пятна было уже никогда не отстирать и не спрятать… как в прочем, и мои воспоминания…
Я не искала *** замену. Искать «замену» значит - забыть… А я - хотела помнить! Часто на улице, я ловила на себе взгляды мужчин «его возраста». И еще я ловила себя на мысли, что они никак не могут сравниться с НИМ. Хотя, я этим мужчинам была интересна. Потрать я несколько капель своих, смешанных с вызывающим ароматом Gucci rush, чар - любой из этих Джентльменов, мог бы стать моим. Но я ждала… ждала, как серфингисты ждут своей «большой волны» … ждала рук, которые смогут вытащить меня из нескончаемой тоски… полумрака прошлого… и перенесут в весну, какое бы время года ни было за окном.
И эти руки появились; они буквально подхватили меня, когда я чуть не свалилась со скользкой гранитной ступеньки… Я уже хотела в негодовании сказать что-то холодное и злое… неизвестно на кого раздражаясь за свою неловкость… но обернувшись ничего не могла выговорить. Встретилась с ЕГО глазами. Да, у этого мужчины были такие же - чуть узковатые… коньячного цвета… Но не в цвете и не в разрезе было дело - это были глаза как у того, кто нравился мне когда-то.
ОН смотрел на меня так же… улыбаясь только ими. Налетевшая толпа чуть не столкнула нас двоих с лестницы… Мой незнакомец меня обнял… (мне уже хотелось, чтобы стал МОИМ) … а может, начали действовать духи… С трудом, но смогла выговорить: «спасибо» и осторожно спустилась вниз … с бешеной скоростью соображая, как продолжить, «нелеповозникшее» знакомство. Из оцепенения меня вывело прикосновение его руки, она протягивала наскоро свернутый листок… Я сжала его до боли в запястье, увидев того, с кем я пришла сюда… Незнакомец увидел раньше. Моя половина интереса к удаляющемуся собеседнику не проявила, очевидно приняв его за кого-то из прошлых полузабытых знакомых. Лицо у меня оставалось таким же безучастным к произошедшему… за много лет научилась носить МАСКИ так, как некоторые люди носят линзы и забывают, что они у них есть… Так и я - снимала свою МАСКУ только перед сном… да и то, если спала в одиночестве.
Сидя в машине, я не могла поддерживать беседу, пытаясь собрать все мысли в одну точку. Но мои мысли напоминали жемчужины разорванных чешских бус - сверкали темными кристаллами далеко друг от друга…
Несколько часов не находила в себе решительности, прикоснуться к скомканному листу бумаги… где, очевидно, ждали 11 цифр, уже готовых перевернуть мою … а, может, сразу две жизни. Всего лишь листок … да еще поспешно мной скомканный, но я смотрела на него так, как будто он сейчас взорвется… или увеличившись в миллионы раз, накроет собой все, вместе со мной… В голове крутилась только одна мысль: «…ОН не похож на декабрь, ОН - ФЕВРАЛЬ…»
Через несколько дней 11 цифр и несколько букв были в моем телефоне… а еще через несколько дней мы уже гуляли по весеннему городу… В наших встречах не было ничего со знаком 18 плюс… Однако, когда ОН целовал меня на прощание или обнимал, я чувствовала, что эта «отеческая» грань в нем может затеряться среди его мужских эмоций, если бы ОН на несколько секунд продлил свои поцелуй или прижал меня чуть ближе к себе… нарушил какие-то неписанные правила. Я ведь была женщиной, пусть и на двадцать лет моложе… но женщиной, которая ему нравилась… и к тому же… взаимно. Мне было любопытно, когда ОН сделает этот шаг.
Шаг сделала я, только не очень удачный, потому что во время нашей очередной утренний пробежки, повредила больное колено. Когда ОН подбежал ко мне, уже сидела на поваленном дереве и плакала от обиды на себя за то, что придется вернуться домой. *** стал передо мной на колени и ладони обхватили мое лицо… лицо никогда *не повзрослеющего* ребенка. ***смотрел на меня так, как будто видел впервые. Хотя, без макияжа, в тонкой белой майке, действительно, видел впервые. Он не пытался отвести взгляд, коснувшийся груди и задержавшийся там, где четко проступали контуры сосков. В этот момент я вспомнила цитату Француазы Саган: «…я не любила молодежь, мне куда больше нравились приятели отца, сорокалетние мужчины, которые обращались ко мне с умиленной галантностью, в их обхождении сквозила нежность одновременно отца и любовника.»
Мне не хотелось, чтобы *** смотрел, как плачу и я - отвернулась. Тогда ОН снова повернул мое лицо к себе и поцеловал… так, что я ощутила себя совершенно неопытной и ничего незнающей девочкой. ОН закрыл глаза, будто в этот момент бросался в бесконечную фиолетовую бездну, которую судьба давно держала где-то рядом для нас двоих. Я хотела падать туда вместе с НИМ, поэтому прижалась … давая возможность почувствовать жар моего тела сквозь тонкую ткань одежды. Хотя, было не выше двенадцати градусов. *** поднял меня на руки. Я сказала только: «Отвези меня к себе…» (а разве мог ОН в таком состоянии сейчас расстаться со мной… НЕТ! И не потому что был мужчиной; потому что почувствовал, что мне не нужны его деньги … мне не нужны банальные эксперименты; ОН понял, что мне нужен только ОН. ОН САМ!)
Я не знаю, был ли этот дом его… для меня не имело никакого значения… Лес… никого рядом и ОН, в черном спортивном костюме, принесший меня на руках сюда. Только ОН, разжигающий темный камин и только я, сидящая на полу на золотистых овечьих шкурах… и выпивающая залпом почти два бокала красного сухого…
Я зачарованно смотрела на разгорающийся огонь и на человека, который разводил этот огонь здесь и для меня… во мне. Пока ОН возился с дровами, боковым зрением все время смотрел и улыбался, чуть прищуривая глаза… только глазами. Это делало его неотразимым. *** подошел и аккуратно извлек бутылку вина из моих ладоней… поцеловал распухшее колено. Шепнул, касаясь моего уха губами, как будто не хотел, чтобы его услышал даже огонь, что скоро вернется… *** знал, что я не уйду отсюда раньше, чем… он оставит на этих толстых мягких шкурах всю мою немногочисленную одежду и мое прошлое представление о «зрелых мужчинах». Мне захотелось опередить его. Задернув тяжелые шторы коньячного цвета, нижний край которых, покоился на полу - скинула с себя всю одежду. Этот полумрак превратил комнату в нечто «пикантное» с бесстыжими отсветами огня в многочисленных стеклянных вазах и бокалах. Комнату с запахами, которые ассоциировались у меня с желанием и сексом: запах высохшей скошенной травы, смолистых поленьев и меха. И я отлично вписалась в этот интерьер, напоминая себе Маргариту… потому что была без одежды и также старалась не замечать сильную боль в ноге. Я с трудом стояла, и виновато в этом было не только мое колено… Подойдя к огню, я испытала желание поддразнить пламя, как дразнил меня еще недавно «его хозяин» и выплеснула остатки бокала прямо на горячие языки. Огонь с благодарностью принял, как жертву и даже подмигнул, как мне показалось… Может быть, одобряя мое присутствие здесь у них - совершенно голой и немного пьяной. «Он будет освещать нас, когда займёмся…» и не успев додумать свою мысль, заметила ***, идущего ко мне, со стаканом виски. Без одежды, как и я сама.
Я не отводила глаз, скользя медленно по его красивому телу… загорелому, прекрасно сохраненному возрастом… как виски… который был в его бокале.
Мы опускались на пол… Я закрыла глаза, как только почувствовала волоски нежной теплой овчины, коснувшихся моих лопаток…
Я закрыла глаза для того - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с ***.
Солнце хотело пробиться сквозь плотную ткань; я ощущала его закрытыми веками. Солнце и… море!!! Оно неожиданно разлилось во мне, вытолкнутое туда бешеным ритмом его сердца. Море было горячим, немного соленым, немного горьковатым… со сливочной пеной, остающейся на внутренней стороне моих бедер и мутоновой шкуре.
Ощущая вес его тела, открыла глаза - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с***.
Он помогал мне одеваться, только для того, чтобы еще раз оставить поцелуи на моем теле. Его пальцы пахли моими духами и мной… и я наблюдала как он несколько раз прикладывал их к своим губам.
Когда Mon L’Amant вез меня домой, я ни о чем не могла думать, просто смотрела на зеленые листья мелькающих деревьев, на белые лепестки вишен… У меня было ощущение, что такие же лепестки - нежно молочные, до сих пор оставались на моих ногах… животе… И они будут там, пока я не окажусь в своей ванной.
Только там я начну осознавать, что имел ввиду некто, назвав то что происходило сейчас со мной и еще одним человеком, «Роман Мая с Декабрем».

Давно это было, но тот случай до сих пор не могу забыть. Мне было двадцать с лишним лет, я был холост, в меру симпатичен и, как о таких говорят, не пропускал ни одной юбки.
Сначала я как Пушкин вёл счёт этим «юбкам». Но потом сбился, да и надоело, вроде как пресытился, и решил на время завязать.
Я стал «соблюдать пост», а чтобы мой «каурый» не донимал меня, я по утрам принимал ледяной душ, а вечерами штудировал немецкий язык, либо просиживал в своей конторе допоздна. Работал я тогда в одном исследовательском бюро, которое считалось научным, хотя ничего научного за пять лет протирания штанов там я не обнаружил. Почему для «самоистязания» я выбрал немецкий, не могу объяснить. Может оттого, что большинство фильмов, типа «Эммануэль», которые стали тогда появляться в нашей стране подпольно через ГДР и другие страны «народной демократии», были на немецком, а может просто хотел при случае повыпендриваться.
Коллектив у нас был молодой, почти все холостяковали. Только наша начальница, Наталья Эдуардовна, была «несвободной». Мужик у неё был каким-то «шишкой» в обкоме. Натали, как мы её величали за глаза, была женщиной в самом соку, с шикарными формами и потрясающими серыми глазами. Всем мужикам она жутко нравилась. Всем, кроме меня. Почему я на неё не запал - объяснить нетрудно: во-первых, она была моим боссом, и хотя ко мне относилась хорошо, но её мощные бёдра, выходящий из моды шиньон-причёска, металлический голос с подчинёнными на совещаниях, как-то не привлекали моего молодого «каурчика». Для нас, едва перешагнувших двадцатилетний рубикон пацанов, все замужние, тридцатилетние, пусть даже и красивые тёти, были тогда «старушками». У них и груди не смотрели уже в потолок, и зады качались не робкой лодочкой, а мощной, море повидавшей, шхуной.
Так было до случая, о котором я собираюсь рассказать.
Однажды Натали пригласила всех нас к себе на Новый год. Квартира у них была в центре города, в обкомовском доме. Места было полно, стол ломился от всех этих новогодних салатиков и запеканок; стройный ряд разнокалиберных, дефицитных и не очень напитков был готов «к параду». Мы долго «тостировали», соревнуясь в остроумии; пили за Натали, за её супруга - лысого, неприятного дядюшку с выпуклыми, наглыми глазами. Пили за всё, что приходило в наши подвыпившие, неокрепшие умы.
Далеко за полночь начались танцы. Сначала быстрые, с вихлянием всеми частями тела, потом медленные, интимные. На вечеринке было несколько незнакомых мне девушек, одна из которых выделялась своей броской красотой и нездешней элегантностью. Говорила она с заметным польским акцентом, смеялась без наигранности, естественно, показывая изумительные белые зубки. Но самое главное, у неё был какой-то потрясающий бюст. Вроде бы небольшие груди, а прыгали так упруго при каждом движении, что не заметить их было нельзя. Только много позже я узнал об импортных бюстгалтерах, которые создавали иллюзию «пляшущих титек».
Зосеньку, как звали ту красотку, постоянно приглашали танцевать наши парни, она всем улыбалась и позволяла довольно плотно прижимать. Я не танцевал, играл из себя уставшего «мэтра» сердец. Не танцевала и Натали. Мы сидели, курили и разговаривали ни о чём. Её муженёк, уже изрядно поддавши, стал вовсю увиваться за этой «полячкой». Натали вначале не обращала на это внимание, но потом в её глазах вспыхнул недовольный сполох. Это не было ревностью, ревность полыхает другим пламенем. Это был огонёк разозлившейся самки. Ей было наплевать на сорвавшегося своего «кобелька», а вот молодость, сила и притягательность другой женщины-соперницы, видимо уязвили её.
Она грациозно потянулась, выпрямилась, поправила причёску, как это делают знающие себе цену красивые женщины, и с интересом поглядела на меня. Я был моментально очарован переменой, произошедшей с Натали. Её полные плечи, крупные развитые груди, ставшие вдруг бесстыдными и зазывающими губы, заставили меня по иному посмотреть на неё, не как на начальницу, а как на женщину. Я понял, что надо было пригласить её на танец, что я и сделал. Она охотно поднялась и мы, открыв друг другу объятия, медленно влились в толпу.
Звучала какая-то нежная прелестная мелодия. Тот кто написал её, был гений, волшебник. Писал он ту музыку, наверное, не рукой, а сердцем, и, видимо, на одном дыхании, повинуясь подсказке либо ангела, либо дьявола. Музыка лилась нежно, очаровывая меня всего. Я растворился в ней, я больше не существовал в материальном мире, я плыл, я был самой музыкой, самим блаженством…
Натали сначала была скованной, поглядывала недовольно на своего муженька, рядом давившего сок их Зоськи, но потом эта колдовская мелодия захватила и её, она нежно подалась ко мне и мы слились в единое целое, единую неподдающуюся описанию сущность. Я почувствовал на своей шее её дыхание, её губы, но они не целовали. Они чуть-чуть нежно прикасались ко мне; они провоцировали на что-то большее, они ждали, как ждёт девственница первого прикосновения ЕГО плоти. Я ощутил мягкое сильное тело женщины, не девушки, а ЖЕНЩИНЫ! Всё, что я знал о своих юных подругах до этого, показалось мне каким-то подростковым, несерьёзным. Девичья упругость, незрелые формы тел моих одногодок, не шли ни в какое сравнение с телом мягким и, в то же время, сильным телом зрелой фемины, с прелестью запретного плода чужой женщины, чужой жены. И эта мысль обладания ЧУЖОЙ ЖЕНОЙ опалила меня всего неудержимым огнём нечаянного желания; я прижал Натали к себе всю, не отдавая отчёта в том, что делаю.
Первая реакция Натали была ожидаема, её тело вдруг налилось силой, она чуть попридержала меня, но не оттолкнула, как бы устанавливая определённую дистанцию дозволенного. Краем глаза я увидел затылок её мужа и Зосины руки на его спине. Эти руки гладили его квадратную спину. Думаю, Натали тоже заметила это, потому что в следующий момент, она сама прильнула ко мне и нежно поцеловала в щёку. Я торопливо ответил. Потом, как во сне, я медленно опустил руки на её бёдра. В тот же момент я понял, что значат настоящие женские бёдра для мужчины! Всевышний сотворил их не из нашего ребра, он сотворил их из чего-то божественого, неземного…
Наши движения стали плавными, синхронными, теми движениями, которые ни с какими другими не спутаешь. Их изобрела сама природа, они так же естественны для человека, как улыбка, как смех или грусть. Мы оба впали в прелестное, неземное состояние отрешения от этого окружающего мира… Я был весь как стальная пружина. Неведомая до этого мужская дикая сила, вначале разползлась теплом по всему моему телу, потом полилась стремительно, неудержимо, как лава, вниз… Мой «каурый» встал на дыбы. Я попытался его «оседлать», чтобы Натали не догадалась, но это сделать было можно только полностью отстранившись от неё. Я не мог больше сопротивляться…
Натали вначале не поняла, что произошло, она даже чуть приостановилась в недоумении, но в тот же миг, почувствовав ЕГО силу и настойчивость, она, в прострации, инстинктивно, рванулась навстречу моему «бандиту». Это был счастливейший миг в моей жизни! Но длился он всего одну секунду, не более…
В следующий момент Натали, заметив, что её муж впился в губы «полячки», оттолкнула меня и, подскочив к Зосе, буквально вырвала своего «благоверного» из её объятий. Раздался звонкий треск пощёчины, лицо её мужа заалело ярче закатного уральского солнца, визг пораненной львицы потряс посуду в буфете и всех нас. Как в сказке Натали превратилась в бешенную гиену. Дальше были слёзы и угрозы, извинения и … новые тосты.
Мы потихоньку стали «выниматься». В прихожей Натали виновато подала мне руку и, проважая до двери, тихо шепнула: до завтра.
Но «завтра» не было. Натали утром попала в аварию, долго лежала в больнице. А потом я уволился и уехал на север, на заработки. Больше мы не виделись…

Прошло много лет, а этот случай не выходит из головы. Как часто мы обвиняем женщин в том, что они живут эмоциями, инстинктами, не умом. Так долго думал и я. Но на склоне лет, рассуждая о прожитом, я понял, что это не так. И случай с Натали помог мне усвоить простую истину: это мы, мужики, живём инстинктами, а не они, женщины. Как в капле росы (да простит мне читатель эту затасканную фразу) в поступке Натали отразился весь женский характер, вся слабость и сила Женщины. Ведь остановить мужика в таком состоянии невозможно, это тяжелее, чем остановить поезд курьерский. А женщина, в прострации, забыв про свои инстинкты, чувтва, бросилась защищать свой мирок, пусть и не во всём её удовлетворяющий, но СВОЙ!
Женщина - настоящая хранительница очага, без неё мы бы истребили друг друга ещё на заре цивилизации…

В свои двадцать девять, Лиза выглядела просто бесподобно. Высокая, стройная брюнетка сражала мужчин наповал. С возрастом ушла чрезмерная худоба и ее фигура стала обретать еще более аппетитные формы чем раньше. Красивая каплевидная грудь третьего размера, шикарные длинные, коричневые волосы и большие глаза делали ее неотразимой. Маленькая попка с годами округлилась и стала еще привлекательней. Лиза всегда ощущала мужское внимание, но была верна своему мужу с которым она жила уже десять с небольшим лет.

Паша, Лизин муж, веселый симпатичный парень - тридцати трех лет, прилично зарабатывающий бизнесмен, пользующийся женским вниманием, но также как и жена, ведущий себя благоразумно. Максимум, что он себе позволял, это небольшой флирт для поддержания самооценки.

В преддверии дня рождения Лизы было решено позвать близких друзей в их уютную московскую квартиру в центре Столицы. Ей исполнялось двадцать девять лет.

В день ее рождения Паша ей преподнес комплект поистине сексуального белья известной марки Victoria"s Secret, практически прозрачные трусики, позволяющие довольно четко видеть на просвет ее розовенькие губки с аккуратно «выбритой полоской», такой же лифчик, темные чулочки, и короткую бордовую юбку, от покупки которой он некоторое время назад отговорил жену, сочтя, что она в ней выглядит чересчур вызывающе. Но что не сделаешь ради любимой. Красиво упакованную юбку и набор белья он положил ей на кровать перед уходом на работу. Поцеловал сладко спящую жену в сонные губки и уехал.

Все Лизино утро ушло на многочисленные примерки, она перемеряла все маечки, рубашки и блузки с этой вожделенной юбкой. В ней она выглядела сногсшибательно, особенно с подаренными чулочками. Когда наряд для вечера был выбран, она, составив план покупок для праздника, отправилась в магазин. К семи вечера стол в гостиной был уже накрыт. Посматривая на часы она ждала приезда мужа. При виде жены Паша потерял дар речи, неужели она действительно в этом собирается принимать гостей, думал он. Не успел он перейти порог их квартиры, как она продемонстрировала ему, что надела на себя практически все без исключения его подарки за исключением лифчика, т. к. с выбранной ею рубашкой он по ее мнению не сочетался и она решила, что под рубашкой не должно быть ничего.

Лиза его расцеловала и шепнула на ухо, что после ухода гостей она ему подарит незабываемую ночь и наконец сделает ему минет, которого он удостаивался лишь один раз, когда она была вдребезги пьяна на прошлый новый год. Паша был конечно рад тому, что его подарок пришелся ей по душе, но мысль о том, что его жена предстанет перед гостями в таком виде не давала ему покоя. Спустя некоторое время он не выдержал и попросил ее нагнуться перед ним, чтобы посмотреть будет ли видна ее грудь. Фыркнув в ответ, она заявила, что его просьбы ее обижают, мол все уже сама проверяла перед зеркалом, никому ничего видно не будет.

Дин Дон! Раздался первый звонок в дверь. Пришла Лизина подруга Катя с мужем Женей, затем Рома с женой Светой, потом Даша, постепенно квартира наполнялась гостями, в гостиной попеременно раздавался звон бокалов, на заднем фоне мелодично играл джаз. девушки беседовали о работе, о планируемых отпусках, о последних американских сериалах. Ребята жадно разглядывали именинницу и ее обворожительный наряд. Каждый из присутствующих мужчин, разумеется за исключением Паши, ждал нужного ракурса, чтобы разглядеть ее груди, часть которых можно было мельком увидеть через разрез в рубашке, становившийся все глубже. Немного выпив, она действительно расстегнула пуговицу, скрывающую ее обнаженную грудь от мужских взоров. Она была уверена, что все контролирует и никто ничего лишнего не увидит, чем вызвала довольно негативную реакцию со стороны мужа.

Но портить праздник он ей не хотел и держал свое недовольство при себе. Стоит отметить, что в своем наряде, да еще и в туфлях на высоком каблуке она выглядела чересчур сексуально, любой муж на его месте сгорал бы от ревности. Он старался следить за тем как она сидит, как нагибается над столом, чтобы передать гостям то или иное блюдо. Паранойя охватила его, он наблюдал за Женей, который практически не сидел за столом и по закону подлости оказывался ровно в том месте, где по убеждению Паши открывался наилучший вид на прелести его жены. Опасения мужа оказались отнюдь не паранойей, Женя пожирал Лизу взглядом и в какой-то момент действительно увидел практически полностью ее полные груди, предательски открывшиеся его взору когда она передавала очередному гостю корзинку с хлебом. Не в силах с собой совладать Паша отвел жену в коридор, где устроил очередную сцену ревности. - Сейчас же застегни рубашку! Я вижу как он пялится на твою грудь!!!

- Не начинай! Никто на меня не пялится, опять ты за свое… Перестань, я прошу тебя.

- Ну чулки-то ты хоть можешь поправить? Кончики уже вылезают! Что о тебе будут думать?

В момент того, как Лиза приподняв юбочку начала поднимать чулочки, в коридоре появился Женя, отправлявшийся за очередной бутылкой шампанского на кухню. - Ой! - Хихикнув сказала Лиза и тут же опустила юбку. Сделав вид, что ничего не произошло, Женя спокойно проследовал на кухню, а ребята пошли к гостям.

Спустя некоторое время подъехали и Пашины друзья, Миша и Андрей. Миша славился в Пашиной компании своей любвеобильностью, он не был сторонником полигамии и был, что называется, дамским угодником. Андрей был скорее романтиком, это придавало ему определенный шарм, женщин он выбирал тщательно, на средненьких как правило не разменивался в отличие от Михаила. Андрей восхищался Лизой и считал, что Паше с ней очень повезло. За буйки никогда не заплывал и чувствовал границу между восхищением и откровенным подкатыванием. Миша, напротив всегда давал ей понять, что она в его вкусе, но она любила Пашу и повода для беспокойства мужу не давала. Паша все это понимал, зла на друга не держал. Он был уверен, что дальше легкого флирта с его женой Миша не позволит себе пойти.

Сменяя друг друга гости произносят восхищенные тосты, соревнуясь друг с другом в ораторском искусстве. Шампанское льется рекой, и хмель берет ситуацию в свои руки, расслабляя гостей и хозяев все сильнее и сильнее. За полтора часа праздника Лиза успела осушить 5 бокалов ее любимого шампанского и уже практически не обращала внимания на юбку, которая при неловких движениях довольно сильно задиралась, открывая взорам присутствующих темный кружевной ободок ее чулочков. Миша и Женя не сводили с нее глаз. Постепенно гости переместились на диван, Лиза потихоньку убирала со стола и относила грязную посуду на кухню. Ребята норовили ей помочь, то и дело пытались к ней приблизится как можно ближе, а то и прикоснутся. Они пожирали взглядами колыхающуюся грудь хозяйки открывающуюся их взорам каждый раз когда она за чем-нибудь тянулась. Миша складывал посуду в раковину, перехватывая ее из рук хозяйки. Каждый раз, он как бы случайно дотрагивался до ее рук. Она лишь шаловливо их убирала, Ей нравилось все это внимание со стороны Пашиных друзей.

Настало время доставать из духовки приготовленный ею малиновый пирог. Убедившись, что на кухне никого нет, она спокойно нагнулась, чтобы проверить его готовность. Именно в этот момент на кухне появился Миша и тут же застыл в оцепенении. Лиза стояла с торчащей вверх попкой, юбочка оттопырилась и прикрывала лишь верхнюю часть ее круглой попки. От напористого внимания мужчин она была уже немного мокренькая. Онемев, он смотрел на ее едва прикрытую киску. пухленькие розовые губки, просвечивались сквозь влажные трусики. Он разглядывал ее поглощающим взглядом, возбуждение переполняло его. Сил с собой совладать у него уже не осталось и он подошел к ней вплотную, практически упершись своим пахом в ее попку.

- Дорогой, помоги мне достать этот противень, по-моему пирог уже готов, - нежно сказала она. Ни слова не говоря, он просунул руки и взявшись за прихват, помог достать противень. Лиза же оказалась зажатой между горячим противнем, и не на шутку возбужденным другом ее мужа, который бесцеремонно принял на себя роль ее мужа. Поднимаясь, она почувствовала бугор его напряженного члена, который пульсируя от напряжения уперся в ее промежность. Взвизгнув, она велела быстро поставить противень на плиту и освободить ее от своих объятий. Миша неспешно и наслаждаясь моментом выполнил ее требование. Вырвавшись, она замахнулась, чтобы влепить ему пощечину, но он вовремя перехватил ее руку. Быстро выпалил, что она все не так поняла, что он всего-то хотел ей помочь, т. к. боялся, что она может обжечься, чего он допустить никак не мог.
Улыбаясь, он просил у нее прощения и норовил приобнять. От стыда она покраснела. «Он наверняка видел мои трусики, наверняка специально все это провернул, ведь он весь вечер вился вокруг меня, выжидая как коршун свою добычу. Да к тому же бугорок на его штанах выдавал его с потрохами» - думала она. Смотря на нее, он обратил внимание на торчащие, по всей видимости от возбуждения, сосочки, скрыть которые уже не могла ее рубашка. Неловкий момент продолжался недолго, на кухне появился Паша. Лиза схватила противень и быстрым шагом пошла к гостям. После происшедшего она старалась не встречаться с Мишей глазами. Он же напротив старался поймать ее взгляд, упиваясь ее смущением, ощущал ее податливый страх оказаться с ним наедине. Ее беззащитность заводила его.

К одиннадцати шампанское закончилось и в ход пошел виски. Девушки пили с колой, ребята со льдом. Легкая музыка перешла в танцевальную и спустя час было решено отправиться в клуб, потанцевать. К этому моменту почти все были изрядно пьяны. Лиза немного пришла в себя после произошедшего на кухне. Под действием алкоголя она немного теряла над собой контроль. Перед выходом из дома она решила переодеть туфли. Будучи изрядно пьяной, она не заметила, что все гости уже спустились вниз. Женя с Мишей старались одеваться как можно дольше, Они поправляли свои пиджаки, чистили ботинки, в общем делали все, чтобы подольше остаться и посмотреть на то, как пьяная хозяйка будет переодевать свои туфли. Зеркало, перед которым они стояли открывало на нее отличный вид. Место было хорошо тем, что Лиза даже не подозревала, что к ней приковано такое внимание, не видя их перед собой. Снимая одни и надевая другие туфли она не понимала, что каждый раз открывает своим затаившимся зрителям вид на свою грудь и трусики, которые почти не скрывали то, что было под ними.

Подождав, когда она наденет вторую туфлю, Миша подошел к ней и помог встать, успев неплохо разглядеть ее грудь и киску с близкого расстояния. Опасаясь ехать с ним в одном лифте, она попросила, чтобы ребята ее не ждали и спускались вниз. В клуб отправлялись не все, Катя сказала, что ей рано вставать и попросила последить за ее мужем, чтобы он вел себя прилично и через пару часов тоже отправился домой. В первой машине в клуб отправились Андрей, Женя, Рома и Света, во второй должны были ехать Паша, Лиза, Миша и Даша. Когда Лиза спустилась, первая машина уже уехала, а оставшаяся часть компании ждала ее во втором такси. Паша сидел на переднем сидении и пытался объяснить не понимающему как доехать таксисту по какому маршруту надо ехать. Машина, стоящая вплотную у стены дома, не позволяла залезть в машину с правой стороны. Именно там уже сидела Даша. Лиза поняла, что ей придется сесть рядом с Мишей. «Вот гад», - подумала она, - «все предусмотрел».

Пьяненькая, она не стала просить мужа поменяться с ней местами и была уверена, что он не посмеет при муже к ней прикоснуться. Всю поездку Даша сидела наедине с экраном своего мобильного, Паша то и дело говорил куда свернуть и где проще проехать. Миша сидел посередине и ждал каждого следующего поворота, чтобы как бы случайно прикоснуться к Лизе. Она боролась со сном, в который ее клонило всю дорогу, боясь потерять контроль над ситуацией. Но морфей взял свое и она задремала. Дорога была не ровная, на каждом ухабе она сползала ниже и ниже бедрами вперед задирая все выше и выше короткую юбочку. Кромки чулок появились при первом ухабе и вскоре она уже сидела практически на голой попке. Миша изнемогал от возбуждения, но боясь, что она проснется не мог залезть к ней в трусики, которые то появлялись, то исчезали из его вида. Единственное, что он позволил себе сделать, это расстегнуть еще одну пуговицу на ее рубашке и немного оттопырить рубашку, чтобы открыть обзор на ее томящуюся грудь.

Почувствовав горячую руку теребившую ее ногу, Лиза проснулась. Мы приехали, выходим, говорил ей Миша. Она вышла из машины, догнала Пашу и они вошли в клуб. По дороге Паша в очередной раз обратил внимание на ее внешний вид. Высокие каблуки, виднеющиеся кромки чулок и почти распахнувшаяся рубашка делали ее похожей на дорогую шлюху. Лиза поняла чьих это рук дело. «Надеюсь в машине он меня не лапал», - подумала она, приспустила юбку и застегнула рубашку. Несмотря на это местные мужчины раздевали ее глазами. Пара нагнала Дашу и направилась прямиком к барной стойке. Оказалось, что в баре приличного виски нет и было решено пить коктейли. Через некоторое время к ним подошел Пашин Коллега Тимофей и поздравив именинницу увел Пашу за свой стол, т. к. им надо было обсудить несколько рабочих моментов. Девочки продолжили выпивать и дойдя до кондиции ушли в пляс. Даша исчезла из вида довольно быстро. От количества выпитого, Лиза полностью отдалась музыке, она прекрасно чувствовала ритм своим телом, и изгибаясь во все мыслимые и немыслимые стороны шаловливо демонстрировала свое тело. Юбочка изрядно задиралась, так, что всем были видны прозрачные трусики.

Грудь аппетитно раскачивалась из стороны в сторону, заставляя возбуждаться всю мужскую часть танцпола. За ее спиной появился один из местных мачомэнов, начавший в танце изредка задевать ее попку своим бугром. Сопротивляться его вниманию она не хотела, невольно дразня его своей попкой. Расценив это как призыв к действию, он начал аккуратно прикасаться к ее талии и бедрам руками. Миша застал Лизу в момент, когда парень приподнимая ее юбочку тискал ее за податливую попку и что-то шептал на ушко. Она же мило его слушала, обнимая за шею. Миша достал телефон и моментально сделал несколько снимков, затем примерив на себя роль ревнивого мужа и обломав обоих, он силком увел ее с танцпола. Возразить ему, она уже была не в силах, язык и ноги у нее заплетались. Уйдя с танцпола она сказала, что ей надо уединиться в дамской комнате. Ее сильно тошнило sexytales, хотелось как можно быстрее дойти до туалета, чтобы хоть немного прийти в себя. Миша обхватив ее за тонкую талию, ни слова не обмолвив, повел ее к туалету.

Кабинки в клубе были общими, а очередь большая. Пришлось ждать. Миша не отходил от нее ни на шаг. Ожидая своей очереди она просила его уйти, заплетающимся языком объясняя, что не нуждается в его помощи и даже напротив, хотела бы, чтобы он от нее отстал. Он объяснял, что охраняет ее от местных мужиков, норовящих залезть ей под юбку. Подошла очередь, и Лиза устремилась в освободившуюся кабинку. Подозревая, что Миша устремится за ней, она постаралась как можно быстрее захлопнуть дверь, но хрупкие женские руки, да еще и под воздействием алкоголя, не устояли под мощным мужским натиском и они оба оказались в кабинке туалета. Сквозь пелену алкоголя Лиза догадывалась чем все это может для нее закончиться и оказавшись внутри, попыталась выпроводить непрошенного гостя. Он без труда справился с ее сопротивлением и шлепнув по попке закрыл за собой дверцу, от чего она негромко вскрикнула и попятилась к раковине. С трудом соображая и не осознавая реальность происходящего она вопросительно смотрела на него. Миша же явно наслаждался ее беспомощностью.

Почувствовав себя ее хозяином он понимал, что может делать с ней все, что ему заблагорассудится. Стоять на ногах она уже не могла. Резким движением он развернул ее лицом к раковине и включил воду. На секунду ей показалось, что сейчас все это закончится, он выйдет из кабинки и оставит ее в покое. Нагнувшись, чтобы ополоснуть лицо она почувствовала, как его пальцы начали скользить по ее ногам и подниматься все выше. Она попыталась развернуться, но в этот момент его рука плотно прижала ее к умывальнику. Сил сопротивляться у нее уже не было. Почувствовав это, он ослабил хватку и задрал ей юбку. И вновь на него смотрела ее обворожительная круглая попка. Мокрые трусики подчеркивали ее пухлые и обжигающие от волнения губки. Шершавым пальцем он медленно начал по ним скользить, снимать их он не спешил, наслаждаясь моментом. Она на секунду замерла, почувствовав, как ее соки предательски просачивались наружу. Не спеша отодвинув полоску трусиков вбок, он аккуратно раздвинул блестящие от влаги губки, медленно погружая туда свой шершавый палец.

Закрывая глаза и невольно выгибаясь Лиза шепотом повторяла «Мишенька, ну не надо, не надо, я очень тебя прошууу». Она чувствовала обжигающий прилив возбуждения внизу живота. Дрожащим от напряжения пальцем он умело ласкал ее набухший клитор. Другая рука потянулась к ее рубашке и ловким движением высвободила ее взволнованную грудь. Он оттянул и сжал ее соски так сильно, что она взвизгнула. Медленно спускаясь вниз он начал спускать ее трусики. Дрожащие коленки не смыкаясь позволили опустить их ниже. Послушно поднимая каждую ножку, она позволила их с себя снять. Сняв, он положил их в карман своего пиджака. Через секунду она услышала еле слышный звук расстегивающейся ширинки. Не в силах противостоять, сильно сжавшись, покорная самка ожидала когда он войдет в нее своим прибором. Дразня жертву, дёргающийся от напряжения и нетерпения член, всё время соскальзывал вверх и вниз.

От невиданного возбуждения она вцепилась руками в раковину, невольно приподняв сгорающую от вожделения попку. Взяв член в руку он начал размазывать ее сок по лепесткам ее горящей от изнеможения киски, каждый раз, как бы обмакивая кончик в хлюпающую от наслаждения дырочку. Он упивался каждой секундой, видя как из оскорбленной его бесцеремонностью верной женушки она превращается в пьяную податливую шлюшку. Крепко сжав ее бедра он приготовился к стремительному вторжению. Тихо постанывая она замерла в ожидании. Раскаленный, смазанный ее же нектаром член вонзился с таким напором, что у нее зазвинело в ушах. В такт ревущей за дверью музыки он продалбливал себе дорогу в глубину ее узенькой дырочки. Прежде нежные, розовые лепестки ее киски накалились до красна и вожделенно сокращались на его ревущем станке. Вздрагивая с каждым последующим рывком, ее тело дрожало и полыхало огнем. Он жадно мял ее грудь, теребя набухшие соски.

В преддверии оргазма, протекая как последняя шлюха и теряя разум от похоти, она начала сама насаживаться на его болт. Мышцы ее пробуренной киски сжались с такой силой, что он уже был готов щедро наградить ее своим обильным семенем. Жаждя продлить блаженство, он вынул свой пульсирующий член из ее насквозь протекшей дырочки и впился в ее губы. Слившись в жадном поцелуе он опустил ее на колени. В блядском порыве, она нежно взяла его бур в свою ручку и открыв ротик поглубже погрузила его внутрь. Она игралась с ним как с игрушкой, нежно облизывала головку, потом вновь надрачивала, полоскала его у себя во рту. Увлекшаяся процессом она не заметила как он достал телефон и сделал несколько фотографий, убрав его он хладнокровно намотал ее гладкие волосы на свою руку и начал динамично трахать ее в ротик, порой доставая головкой до ее гортани. Скорость и агрессия нарастала с каждой секундой. Ее вздыбленная грудь скакала в такт его фрикциям. Взяв ее за подбородок он вынул свой агрегат, велев высунуть язычок. Послушно его высунув, брызги горячего семени изверглись на ее язык, глаза и потрепанные волосы.

Она сглотнула его семя и продолжала как покорная собачка смотреть в глаза своему хозяину. Держа в руке член, он стучал им по ее лицу, размазывая остатки спермы по всему лицу своей податливой шлюхи. Она медленно стекала с ее грудей на животик и чулочки. Спустя некоторое время, отдышавшись, ее возбуждение начало спадать, разум начал возобладать над похотью. Она начала осознавать что натворила и закрыв лицо руками начала всхлипывать. Миша рывком поднял ее с пола и достав телефон продемонстрировал несколько фотографий. На одной было видно как она обнимается с каким-то парнем на танцполе, на другой этот же парень беззастенчиво лапал ее за попку. На третей она жадно сосала Мишин набухший член. Он с упоением смотрел на ее безмолвную реакцию. - «Надеюсь теперь ты понимаешь, что о нашем маленьком секрете никто не должен узнать. Переименуешь меня в телефоне, чтобы муженек твой ничего не заподозрил, для всех лучше, чтобы о наших встречах знало меньше людей». - Не дожидаясь ее реакции он открыл дверцу и вышел, оставив ее приоткрытой. Лизины ноги подкосились и упершись спинкой о стену кабинки она медленно сползла вниз. Онемев от унижения она пыталась понять, что может значить его фраза - «чтобы о наших встречах знало меньше людей». Погрузившись в свои мысли она не заметила, а скорее всего ей было уже абсолютно все равно, как в дверца кабинки скрипнула и перед ней появился тот самый парень, с которым она так шаловливо отплясывала на танцполе двадцать минут назад.

После того, как Миша увел ее с танцпола, не желавший смириться с обстоятельствами, незнакомец отправился вслед за ними. Он не мог упустить из виду свою сорвавшуюся с крючка добычу. Он твердо знал, что оттрахает ее сегодня во что бы то ни стало. Издали он видел в какую кабинку она отправилась. Томясь в ожидании он представлял как жадно будет ее иметь.

Как только Миша вышел из кабинки, парень ринулся внутрь. Картина, которая ему представилась поражала воображение. Лиза, сидела голой попкой на холодном полу в расстегнутой рубашке. Он с вожделением смотрел на ее пышные груди. Глаза незнакомца скользнули вниз и его взору предстала измученная дырочка с раскрывшимися настежь лепесточками ее лона. Он защелкнул дверь и со словами - «Ну что, продолжим начатое?», он взял ее под руки, приподнял и прижал к стене. Она покорно стояла не произнося ни слова. Он принялся мять ее ноющую грудь колыхающуюся перед его носом, оттягивал набухшие сосочки и теребил их языком. Жестко схватив своей потной пятерней за ее щеки он разжал ей челюсть и стал жадно проникать своим языком к ней в ротик. Ее пассивность раздражала его. Он развернул ее и припечатал грудью к стенке с такой силой, что она больно ударилась головой.

Дернув ее за талию и раздвинув коленом ее ножки, он оттопырил податливую попку и смачно ее шлепнул, да так, что у нее чуть не посыпались искры из глаз. Его пятерня отпечаталась красным следом на ее полушарии. Погрузив свой средний палец ей в ротик и вынув оттуда, он резко засунул его в ее пещерку. Нащупав клитор он принялся его жадно теребить. Прижавшись руками к стене, она жалобно застонала и начала едва заметно шевелить бедрами. Щелка начала довольно быстро наполняться ароматной жидкостью. Спешно расстегнув брюки он начал разводить ее теплые булочки в разные стороны. Мощным рывком он загнал свой болт на всю длину, да так, что она вновь ударилась головкой о стену. Он резко вынимал и вновь мощными рывками загонял его в ее сочащуюся дырку. Мышцы ее пещерки судорожно пульсировали. Рука самозабвенно теребила собственные соски. Толстый поршень бурил ее хлюпающую скважину со зверским остервенением. Она закрыла глаза. Ее тело погружалось в нирвану, тресясь в конвульсиях оргазма. Фрикции участились, он схватил ее за волосы и оттягивая их назад поток его раскаленной спермы устремился в ее матку.

От силы с которой он сжал ее грудь, она задрожала. Вынув свой болт, он спустил последние капли на ее попку. Задерживаться он не хотел. Спешно застегнув штаны и ни слова не говоря он вышел из кабинки. Алкоголь как будто полностью выветрился из ее организма. Судорожно, она принялась искать трусики по всей кабинке, но их не было. Опасаясь быть разоблаченной, она осматривала богровую от смачных шлепков попку и не могла поверить, что с ней все это произошло. Норка горела и приобрела невиданный доселе алый оттенок. Времени на продумывание легенды для мужа не было, ведь он наверняка ее уже давно ищет. Она достала из сумочки свой телефон и увидела пятнадцать пропущенных звонков от Паши. Собравшись с мыслями, она набрала его номер,

- Ну наконец! Ты где? Я тебя уже час ищу по всему клубу

- Пашенька, мне было очень плохо, прости. Я просидела в туалете все это время

- Я сейчас за тобой приду, ты еще там?

- Я сама к тебе сейчас выйду, встретимся у выхода.

- Хорошо

Лиза постаралась привести себя в порядок и направилась к выходу. В такси она укоряла его за то, что он оставил ее одну. Тактика была верной и у нее получилось сделать из него виноватого.

Продолжение будет зависеть от вашей активности…

Теплый весенний ветерок, проникая в открытое окно несмело ласкал легкую, полупрозрачную штору. Занавеска едва заметно подрагивала, от каждого прикосновения ветреного любовника.
Ночь, покровительница влюбленных, давно вступила в свои права. Ночной бродяга месяц, неторопливо плыл по небу, с любопытством заглядывая в тёмные глазницы уснувших домов. Иногда он на краткий миг замирал возле очередного окна, с интересом разглядывая объятых страстью любовников. А затем отправлялся дальше в путь. Он искал Её и никак не мог найти. Ту, что случайно узрел на морском берегу. Искал и никак не мог найти…

Яркий, белый свет бьет прямо в глаза.
-Уберите свет, черт бы вас побрал, глазам больно!
Приставляю ко лбу ладонь, приоткрываю глаза и пытаюсь из-под полуопущенных ресниц разглядеть место, в котором нахожусь. Чем дольше всматриваюсь, тем страннее вырисовывается окружающая картинка. Белые стены, белый потолок, белый пол и свет, яркий, но холодный, идущий отовсюду.
-Охренеть. - невольно вырывается у меня.- Куда меня к чертям собачим на этот раз занесло?
Меня не покидает ощущение того, что я тут не одна. В комнате есть еще кто-то помимо меня и этот кто-то, или даже скорее эти кто-то, сейчас находятся позади меня. Интересно, кто там прячется, за моей спиной? Интересно и одновременно страшно.
Подобно грому, среди ясного неба, раздается откуда-то сзади
-Ну, и долго я еще буду любоваться на твою спину?
Встаю на ноги, медленно оборачиваюсь. -Мефисто? - не верю своим глазам.
-Я тоже, рад тебя видеть, Настя.
Мефисто, одетый во все черное, сидит в глубоком кресле с высокой спинкой такого же цвета что и его одежда. Рядом с ним, в таком же кресле, закинув ногу на ногу, сидит Ариэль, весь такой белоснежно-белый.
-Картина маслом! Белое на черном! Тебе тут какого рожна надо? - уперев руки в бока спрашиваю я ангела.
-И это твое здравствуй! - сокрушенно покачивает головой ангел.
-Виделись, не так давно.
-Ну, могла бы тогда хоть спасибо сказать, что ли! - Ариэь тяжело вздыхает, продолжая разглядывать свои красивые руки.
-Спасибо? А за что? - нет, я конечно понимаю, о каком спасибо он говорит, но все же, решаю валять дурака до последнего.
-Ну, хотя бы за то, что в твоем номере сейчас находится этот английский актеришка, как его там, - Мефисто щелкает пальцами, морщит нос, словно пытается вспомнить его имя.
-Ты говоришь о Робе? - подсказываю я демону.
-Точно, о нем! - соглашается Мефисто.
-А толку с того? Он там, я тут? Я вообще, мне кто-нибудь объяснит, где я нахожусь, и почему?
-Ты, присядь, в ногах, правды нет! - Ариэль прекращает любоваться своими руками Ариэль.
-Куда? На пол?
-Ну, зачем сразу на пол? В кресло, обернись, за тобой стоит весьма, уютное кресло. - улыбается Мефисто.
Оборачиваюсь, точно, не обманул, демон, за спиной у меня стоит кресло. И почему это меня не удивляет? - задаю самой себе вопрос и усаживаюсь в кресло, замечая, что на мне, надет странный балахон, неопределенного, серого цвета.
-Ну, и? Можно полюбопытствовать, какого рожна вы меня сюда выдернули? - скрестив на груди руки и сверля взглядом эту странную парочку.
-Настя, мы тут с Ариэлем, довольно таки неплохо проводили время, - начинает демон.
-Точно, приятная беседа, отменный коньяк и прекрасные сигары, - подхватывает ангел.
-А тут ты, как снег на голову! - продолжает Мефисто.
-Даже так? Вы меня удивляете! Вы что, спелись или спились? Хотя, тут как мне кажется, и то, и другое. Ариэль, вот объясни мне, как ты можешь находиться в обществе демона?
-Чудная ты, демоны, это те же ангелы, только падшие, поясняет мне Ариэль.
-Ну, за это, не грех и выпить, коллега! -указательным пальцем руки Мефисто рисует в воздухе магический знак. Который незамедлительно вспыхивает, на его месте возникают два пузатых бокала, наполненных коньяком, аромат которого щекочет мои ноздри.
-Выпить я не прочь, однако, не забывайся, темный, я тебе уже говорил, и еще раз повторю, я, тебе, не коллега. Попрошу этого не забывать. Ариэль протягивает руку, берет висящий в воздухе бокал и подносит его ко рту. -Умеете вы жить, темные!
-Завидуешь? - подначивает его Мефисто.
-Зависть, это грех.
-А то, переходи к нам! А? Я похлопочу, тем более, что у тебя есть определенные склонности.
Я слушаю эту дурацкую болтовню с открытым ртом, а когда не выдерживаю, начинаю орать.
-Эй, вы мне знаете кого, напоминаете?
-Ну, и кого? - надув губы, как обиженная девица интересуется Ариэль.
-Двух голубков.
-Кого? - Мефисто прекрасно понял, на что я намекаю, но переспрашивает, с трудом сдерживая улыбку.
-На двух педиков вы похожи! Не хватает только коронной фразы «Уйди, противный!»
Комната наполняется гоготом, ангел и демон ржут без остановки во все горло. Какое-то время я пытаюсь сохранить серьезность, а потом, не сдержавшись, присоединяюсь к ним, и мой звонкий голос немного разбавляет их громогласный гогот.
-Так, посмеялись и довольно, объясните мне вкратце как так получается, что ангел и демон общаются накоротке, и верните меня обратно! - прекратив смеяться, обращаюсь я к этим двоим.
-Настя, ты думаешь, что ангелы такие все из себя белые и пушистые? Такие правильные, до тошноты? Если да, то ты сильно огибаешься, и этот, - Мефисто кивает в сторону Ариэля, - не исключение. У него есть сильные стороны, но есть и слабые. Так повелось, что ангел - хранитель, зачастую невольно становится соучастником силам тьмы. Его свободолюбивая натура, порой берет вверх над его принципами, и тогда, он выступает против естественного порядка, а значит, выступает на нашей стороне. Ошибочные суждения, перевернутые принципы, и это все он, твой ангел-хранитель!
-Офигеть! - я аж присвистнула от удивления, -Нет, ну надо же! А я то думала.
-Что? Думала что ангелы всегда светлые, а демоны, темные? Наивная ты. - подал голос Ариэль.
-Я рада, что мы это все выяснили, а теперь, верните меня туда, откуда взяли! И чем скорее, тем лучше. Или, может, я чего-то не понимаю? Я случаем не умерла, от переизбытка чувств? - затаив дыхание, я жду ответа.
-Нет, тебе пока рановато, твое время пока не пришло.
-Хоть это радует! - с облегчением выдыхаю я скопившийся в легких воздух. В глазах все плывет.
-Очнись, ну пожалуйста, очнись!
Открываю глаза, и вижу прямо перед собой перепуганное лицо Роба.
-Ты, как? - заглядывая мне в глаза спрашивает Роб, побледневший, и ставший еще больше похожим на Эдварда Калена.
-Нормально! - я беру его за руку и улыбаюсь.- Что со мной случилось?
-Когда ты отключилась, я отнес и положил тебя на кровать. Я пытался привести тебя в чувства, даже делал тебе искусственное дыхание. Я уже совсем было отчаялся, но тут, ты наконец-то открыла глаза.
-Прости, я не хотела тебя пугать.
Роб ложится радом со мной, берет меня за руку, словно зачарованный смотрит в глаза.
-Как тебя зовут? - спрашивает он.
-Ты, действительно хочешь знать, как меня зовут? Зачем тебе это? Завтра утром, ты проснешься и все забудешь.
-А если, не забуду, тогда как?
-Тогда, для тебя это будет не более чем сон.
-Сон - как эхо вторит Роб, - Странный, сон, такой реальный. Со мной такого еще не было.
-И не будет! - я поворачиваюсь на бок, лицом к Робу, пальцами, я касаюсь его губ, обрисовывая их контур.
-Ты не сказала.
-Что? - мой палец плавно скользит по его щеке.
-Как, тебя зовут? - по слогам повторяет Роб свой вопрос.
-Настя, меня зовут Настя, Анастасия.
-Настя, ты, русская?
-Да, я русская, а что?
-У меня никогда не было русской девушки. У меня вообще, было мало девушек.
-Верится с трудом, - покусывая его грудь, мурлыкаю я.
Роб улыбается.
-Прекрати немедленно!
-Что? Я же ничего не делаю, я только улыбнулся, - искренне недоумевает Роб.
-Прекрати улыбаться, ты же знаешь, как на женщин действует твоя улыбка.
-Как? - его густые брови вздымаются домиком.
-От вашей улыбки, мистер Паттинсон, у женщин всего мира сносит крышу.
-И у тебя?
-Ну, не совсем так, ты мне, конечно нравишься, с тобой очень здорово, но я не твоя фанатка, - честно признаюсь я.
-Здорово! А где мы сейчас находимся?
-Кирения.
-Это где?
-Это на Кипре, - улыбаясь, отвечаю я.
-Настя, я никогда тебя раньше не видел, никогда не был на Кипре. Объясни мне, как может человеку сниться то, чего он никогда не видел?
-Ну, тебе же сниться.
-Настя, это не сон, я не знаю каким образом я тут оказался, и что будет дальше.
-Завтра, вернее уже сегодня утром, ты проснешься в своей кровати и забудешь о том, что было, считая это сном.
-Я не хочу забывать, я хочу помнить! У тебя есть телефон?
-Да, я вчера купила телефон. А мальчик, что пригнал мне машину из агентства, любезно вручил мне сим-карту.
-Классно, тащи их сюда.
-На кой тебе телефон?
-Я хочу кое-что сделать.
С великой неохотой я слезла с кровати и пошла искать телефон. Минут десять ушло у меня на его поиски, еще пара минут ушла на то, чтобы достать из сумки сим-карту и вставить ее в аппарат. Как только я закрыла крышку на панели телефона, его экран засветился.
-На, вот тебе телефон.
Рб взял у меня телефон и попросил
-Ложись рядом со мной. Я выполнила его просьбу.
-Обними меня и положи голову мне на грудь, я хочу сделать фото.
Легко, как можно отказать такому красавчику? Фотовспышка заставляет на секунду зажмуриться, когда я открыла глаза, то увидела, как Роб отправляет сделанное фото ММСкой.
-Что ты делаешь?
-Отправляю это фото на свой телефон, ты же не будешь против?
-Роб, ты, чудо. Ты когда-нибудь, получал сообщения из снов?
-Не получал, но мне кажется, что это я обязательно получу.
-Скоро рассвет, - выдохнула я, прижимаясь к Робу всем телом. - Едва взойдет солнце и меня не станет, - вернее тебя не станет в моей постели, добавила я про себя.
-Тогда давай, не будем терять даром времени. - Роб опрокинул меня на подушки и принялся покрывать жаркими поцелуями мои щеки, нос, губы, лоб.
Я целовала его в ответ, вздрагивая от наслаждения и страха, а внутри меня уже вовсю полыхал огонь желания. Прижимаясь к Робу всем телом, я хотела слиться с ним воедино, раствориться в нем. И от этой одуряющей близости, мутилось в голове. Горячие, требовательные губы Роба, заскользили вниз по моему телу, осторожно он развел мои бедра в стороны, еще чуть-чуть… И голова Роба оказалась меж моих белых, бесстыдно раскинутых ног.
-Не надо, - единственное, и последнее, что смогла пропищать я. То, что в дальнейшем вырывалось из моих уст, невозможно было назвать человеческой речью. Это было что-то нечленораздельное, вздохи, стоны, перемежающиеся криками. Я окончательно перестала контролировать огонь желаний, разливающийся по венам и переполнявший разум.
Вцепившись руками в его волосы, я кричала, изнемогая от страсти, кричала до одури, до хрипоты.
Неожиданно, как удар током, память подбрасывает пикантную картинку, из недавнего прошлого.
Я вижу себя, голой, сидящей в кресле с широко раскинутыми в стороны ногами. И Марка, который смотрит на меня, вижу как его голова, оказывается меж моих бедер.
-Хорошо! - говорю я, всем телом выгибаясь навстречу Марку. -Господи, как хорошо! -шепчу я, не замечая ничего и никого вокруг, мои пальцы блуждают в курчавых волосах Марка. Неожиданно картинка обрывается, кругом кромешная чернота и тишина. Черная, вязкая, как смоль, живущая своей особенной жизнью темнота. Каждой клеточкой своего тела, я чувствую чей-то похотливый взгляд. Пристально вглядываюсь, в непроглядной тьме, мне удается разглядеть лицо своего отца. Он смотрит на меня, его губы, расходятся в плотоядной усмешке, обнажая рад острых, белоснежных клыков. Марк, одобряюще кивает головой и тихо шепчет.
«Ты, истинная дочь, своего отца. Я горжусь тобой. Давай, выпей этого красавчика, выжми из него все, без остатка. Осуши его, опустоши его тело и душу. Давай, у тебя получится! Забери его душу, разрушь разум, уничтожь тело»
Я замотала головой, пытаясь, вырваться из цепких лап морока. «Нет! Тебя нет! Ты, мое прошлое, ушедшее прошлое» - твердила я про себя.
Наваждение медленно отступало, постепенно выветриваясь из моего сознания, подобно клубам сизого тумана. Как только воспоминания о былом рассеялись, спасительная тьма поспешила избавиться от своей надоедливой гостьи, выплюнув меня, видимо за ненадобностью, прямо в жаркие объятия Роба. Бесконечные прикосновения рук, страстные, полные отчаяния поцелуи, казалось, этому не будет конца. Время словно замерло, разрешив нам балансировать на грани прошлого и будущего. Милостиво позволив ухватить краткий миг, накрепко связавший то, что было, с тем, что еще только будет, миг, ставший концом одного, и началом другого. Нет прошлого, нет будущего, есть только здесь и сейчас. И ничего вокруг, есть только он и я, и необъяснимое, отчаянное притяжение. Жаркие объятия, хитросплетения рук, соприкосновения тел, слияние душ, как в последний раз. Отчаянно, безудержно, словно скоро наступит конец света, нет, вернее так, словно он уже наступил, исчезло всё и вся. Остались только мы, парящие в вышине, затерявшиеся где-то в другом измерении. Волшебный, сказочный полет разорвала яркая вспышка молнии. Накативший оргазм, подобный всепоглощающему огню, выжег меня дотла, опалил душу и, отступая, оставил после себя горстку пепла. Белого пепла, парящего в воздухе, и медленно оседающего вниз. Волшебная сказка, приятное воспоминание, которое мне никогда не забыть. Мгновения, которые я постараюсь сохранить в своей памяти и не променяю ни на что, в этой жизни.
-Светает! Ему пора в обратный путь! Как там, в сказке? Ваше время, истекло! - зазвучавший в голове голос Ариэля, заставил меня вернуться в серый и скучный мир.
Как скоро, ночь пролетела так быстро, чудесная, волшебная ночь, медленно умирала, на смену ей рождался новый день.
-Так быстро! - вырвалось у меня.
-Что? Настя? Я не понимаю? - Роб смотрел на меня горящим взглядом.
-Тебе пора просыпаться.
-Сон, черт побери, я совершенно забыл, это ведь только сон. А ты, мое прекрасное наваждение, моя мечта.
Приблизив свое лицо вплотную к лицу Роба, я заглянула в его глаза. Пытаясь рассмотреть в их глубине то, что заставляет замирать женские сердца, отчего перехватывает дыхание. Роб не отрываясь смотрел на меня.
-Я хочу запомнить тебя, каждую черточку твоего прекрасного лица, хочу сохранить их в памяти.
-Зачем?
-Если, когда-нибудь, мы встретимся, я хочу узнать тебя.
Я улыбнулась и прижала палец к его губам.
-Молчи! Не нужно ничего говорить. Это всего лишь сон.
-Это не может быть просто сном. Я хочу проснуться рядом с тобой в одной постели, почувствовать аромат твоих волос, ощутить вкус твоих губ.
-Черт, Роб, прекрати!
-Почему?
-Меня не покидает странное, томительное чувство.
-Словно тебя терзает мучительная жажда, но ты никак не можешь напиться, чтобы утолить ее?
-Да, откуда, ты узнал об этом?
-Не знаю, просто понимаю, что сейчас я теряю тебя, теряю навсегда.
-Роб, невозможно потерять то, что тебе не принадлежит.
-И все-таки, я теряю тебя, едва успев найти, теряю. Знаешь, как это страшно?
-Я, как никто другой, знаю, что это значит. Терять. Терять родных, любимых, близких. Это самое страшное, терять, хуже этого уже ничего не может быть. Мне даже кажется, что собственная смерть, не так ужасна, по сравнению с этим. Вся моя жизнь, сплошная череда потерь.
-Бла-бла-бла! Зачем заканчивать чудесную ночь на такой грустной ноте? - раздалось из соседней комнаты.
-Кто это? - Роб вскочил с кровати и стал поспешно собирать с пола разбросанную одежду и натягивать на себя.
-Ариэль, мой ангел - хранитель, - будничным тоном ответила я.
-Ангел - хранитель?
-Да, ангел - хранитель. Если бы не он, ты бы сейчас находился на другом конце света.
-А именно, в Ванкувере, в гостиничном номере, спал бы себе после утомительного перелета - добавил Ариэль.
-Черт, Настя, я ничего не понимаю. Аариэль - ангел, Кипр, ты, эта ночь, значит, это был не сон? - Роб ошалело смотрел на меня, не в силах понять.
-Ты все правильно понимаешь, это не сон, - Ариэль вошел в спальню. Он был одет в строгий, белый костюм, и белые туфли, увидев это, я с облегчением вздохнула.
-Хвала всевышнему, ты соблаговолил одеться! - перейдя на русский, съязвила я.
- Настя, - это было сказана мне уже на русском, - Думаю, ты не обидишься, что я в очередной раз воспользовался твоим баром, без разрешения? - он кивнул на бокал, наполненный виски, который держал в правой руке. И то и дело подносил ко рту, делая очередной глоток.
-А с каких пор, такие глупости стали напрягать тебя? Заметив, как напрягся Роб, услышав непонятную для него речь, я попросила Ариэля, - Не мог бы ты изъясняться на английском?
-Пожалуйста, пожалуйста, это не составит мне огромного труда, будем говорить на языке Шекспира и Байрона.
-Похоже, я сошел с ума! - Роб опустился на кровать и уставился на Ариэля. - Если вы, ты. Роб замер, не зная как будет правильнее обратиться к Ариэлю.
-Можно на ты, - милостиво разрешил мой непутевый хранитель, - Хотя, признаться честно, мне больше нравится, когда ко мне обращаются на вы.
-Перебьешься! - подала голос я.
-Если ты, - Роб запнулся и поправился, - Вы, если вы, ангел, где ваши крылья?
-Сойти с ума, каждый раз, одно у то же. Где крылья, где крылья? А поумнее вы, люди-человеки, ничего придумать не можете? Горе мне с вами. Крылья! Будут тебе крылья! - Ариэль расправил плечи, глубоко вздохнул и за его спиной забелели два огромных крыла.
-Ах! - вырвалось у меня и у Роба одновременно.
Нет, ну с мистером Паттинсоном то все понятно, ему такое видеть впервой, а я-то чего? Мужик с крыльями! Что такого, видела ведь, не единожды.
-Нет, не может такого быть! Я сплю, и мне это сниться. - Роб отказывался верить в реальность происходящего.
-Ну, если тебе так будет легче, - вслед за этим, из уст ангела вылетело короткое - Спи! И пока, пока! Милый, наивный мальчик!
Словно в замедленном кино, я увидела, как глаза Роба закрылись, голова коснулась подушки.
-Вот и все! Дело сделано, я свое слово сдержал. Ариэль подошел ко мне, коснулся пальцем моего лица, - Настя, у тебя такие синяки под глазами! Обалдеть, чувствую, ночка была еще та! Жаркая была ночка?
- Ты сексуально озабоченный извращенец! - я убрала его руку от своего лица.
-Кто бы говорил! К твоему сведению, я провел эту ночь за бутылочкой отменного коньяка, с хорошим и умным собеседником.
-Я тебя умоляю, не нужно лечить меня! Не учи меня жить.
-Да, тебя не нужно учить, ты большая девочка, много знаешь, но еще больше умеешь!
-У меня был хороший учитель!
-Да, да, да. Мефисто, это он обучил тебя таким горячим штучкам?
-Дурак! - огрызнулась я, - Жизнь, научила.
-Ага, и трахаться стоя у порога, тоже, жизнь научила? - Ариэль усмехаясь, смотрел на меня.
-Откуда ты.
-Знаешь, - закончил начатую мной фразу Ариэль.
Я повнимательнее вгляделась в лицо ангела, и поняла, он знает, вернее сказать, видел все, все что происходило в этом номере ночью.
-Скотина, ты подглядывал? - я начинала закипать, и уже занесла над головой кулак, намереваясь вмазать этому нахалу.
-Дамы и господа, минуточку внимания! - раздался голос Мефисто, и спустя секунду, он появился из-за спины ангела.
-Класс! Белое, на черном! - кулак разжался сам собой, рука медленно, словно нехотя опустилась вниз.
Заметив это, Мефисто огорченно вздохнул и сказал,
-Жаль, что ты передумала. Было бы интересно посмотреть на реакцию Ариэля.
-А какой ты, собственно реакции ожидал? - Ариэль был невозмутим, на его лице не дрогнул ни один мускул.
-Мне очень интересно подставил бы ты другую щеку, или нет? - Мефисто закатил глаза, словно воочию представляя себе эту картину.
-Перебьешься! - коротко бросил, не переставая изучать мое лицо.
-Я так и думал, двойные стандарты, двойная мораль. Как там, что позволено Юпитеру, то недозволенно быку?
-Демон, умерь свой пыл! Не стоит расточать свое красноречие понапрасну! Она и так, ваша, целиком и полностью.
-Нашей, она станет чуточку позже, а сначала, она станет моей, - я увидела как демон провел раздвоенным кончиком языка сначала по верхней, а затем и по нижней губе.
-Все персонажи в сборе! Я так рада! Так, мальчики, я, в душ, а вы, располагайтесь и готовьтесь отвечать на мои вопросы.
-А можно я с тобой в душ, эпизод номер два, не дает мне покоя, - в глазах Ариэля, бушевало совсем не ангельское пламя.
-Остынь, красавчик, девушка ангажирована мной, - Мефисто похлопал ангела по плечу. - Ты, лучше им займись! - демон ткнул пальцем в сторону спящего на кровати Роба. - Пора отправить его обратно!
-А самому, что, слабо? - Ариэль резко развернулся, оказавшись лицом к лицу со своим извечным оппонентом.
-А он мне, надо? Сам притащил его сюда, сам им и занимайся. - парировал демон.
-Ну, ты…
-А тут не при делах.
Не знаю, какое выражение лица было у Ариэля, но в воздухе явно попахивало грозой.
-Что, слов нет? - глаза Мефисто лукаво блеснули.
-Но ты же обещал, - не унимался ангел.
-Когда? Не припомню такого!
-Когда? Когда! - Ариэль сорвался на крик, - Когда уговаривал меня.
-Я? Уговаривал? Да не может такого быть! - в словах демона чувствовался подвох. Я это видела, но все еще никак не могла понять, зачем Мефисто это делает.
-Так, прекрасно, в очередной раз тебе удалось обмануть меня.
-Послушай меня, дружище, и запомни наперед, демонам, веры, нет! Я это знаю! - Мефисто запрокинул голову и захохотал.

-Совести у тебя нет! - в сердцах проговорил Ариэль
-Нет! Откуда ей взяться то?
-Нет, и нет проблем! - ангел склонил набок голову.
-Ты забыл великую мудрость демонов?- вскинул брови Мефисто.
-Так я тебе ее напомню, все проблемы демонов, делятся на три вида: мне бы твои проблемы, не мои проблемы, и вообще не проблемы. А лично для меня, вообще, нет проблем. Советую тебе запомнить! И применять, так проще жить!
-Таким как ты, конечно проще! - в голосе ангела сквозила печаль.
-Слушай, мой ангел сизокрылый, ты когда думаешь телом заняться? - кивком головы, Мефисто указал на Роба.
-Лауиах! - тихонько позвал Ариэль, - Приди!
-А это еще кто?
Количество персонажей, с каждой минутой все увеличивалось, это переставало мне нравиться. Я захлопала в ладоши, пытаясь привлечь к себе внимание этих двух спорщиков.
-Так кто такой Луинах? - переспросила я.
-Лауиах! Меня зовут Лауиах! - с балкона в комнату шагнул, и тут же замер на месте, высокий шатен, с зелеными глазами, одетый в элегантный с бронзовым отливом костюм.
-Здрасте! А ты, что за ком с горы? - я уставилась на вновь прибывшего, пытаясь рассмотреть его получше.
-Я, ангел - хранитель, - тот, кто назвался Лауиахом, внимательно и с интересом стал разглядывать меня.
-Чей? - я ничего не поняла, похоже, бессонная ночь давала о себе знать.
-Роба! - спокойно пояснил мне ангел. - Ариэль, зачем звал? - не отводя от меня глаз, поинтересовался он.
- Хотел, чтобы ты забрал своего подопечного, - Ариэль прошел мимо стоящего рядом с ним демона, задев его плечом.
-А каким образом он тут оказался? Это ты, - Лауиах отвел от меня взгляд и посмотрел на Ариэля, или он? - кивком головы, ангел указал на демона.
-Я тут, не при делах! - Мефисто поднял руки вверх, и сделал испуганное лицо.
-Это я его сюда притащил. - отвечал Ариэль, наливая себе в бокал щедрую порцию виски.
-Понятно, значит ты, это меня радует, а то я уже было подумал, что темный к моему мальчику подкатывал - Лауиах с облегчением выдохнул. - Только не пойму я, если ты его сюда доставил, чего сам назад не вернешь?
-Некогда мне, дел, во! - Ариэль провел ребром ладони по горлу. - Ты, давай, забирай своего спящего героя-любовника, и дуй отсюда.
-Хорошо! Я чувствую себя не особо комфортно, в присутствии демона, - голос Лауиаха, был таким мягким, нежным, убаюкивающим. Таким умиротворяющим, что я чуть не расплакалась.
-А можно один вопрос? - сдерживая навернувшие на глаза слезы, попросила я.
-Можно, но только один - ангел посмотрел на меня.
Глядя в его огромные, зеленые, наполненные добротой и любовью глаза, мне показалось, что я вернулась в далекое прошлое, и стала маленькой девочкой. Мне страшно захотелось почувствовать, как отец гладит меня по голове. И как только я об этом подумала, тут же ощутила легкое, почти невесомое, но такое до боли родное и нежное прикосновение к своей голове. Невидимая рука опустилась мне на голову и стала осторожно скользить по волосам вниз, прошлась по спине и исчезла, приведя душу в полнейшее замешательство.
-Что ты хотела спросить? - видя мое замешательство, решил помочь мне Лауиах.
-Я, спросить? Забыла - вопрос напрочь вылетел у меня из головы.
-Забыла? Жаль. Ну, раз так, то я пойду, Роба спохватятся с минуты на минуту.
Ангел подошел к кровати, склонился над ее изголовьем, положил руки Робу на грудь и стал что-то тихонько шептать. Я с интересом наблюдала за происходящим, краем глаза, замечая, что Мефисто и Ариэль успели расположиться в креслах и преспокойно попивают из бокалов виски со льдом. Шепот Лауиаха становился все тише, а тело Роба, стало принимать размытые очертания. Через пару минут, тихое бормотание сошло на нет. Первым испарился Роб, а следом за ним ангел, оставив после себя висящий в воздухе запах мира и ладана.

Она была у меня первой. Сейчас, по прошествии времени, я не берусь назвать ее имя. Оно, затерялось среди десятков других имен, которые нежно и с придыханием срывались с моего языка. Но все же, она была первой! А такое, знаете ли, не забывается никогда. Первая любовь, первая разлука, первый поцелуй, первый опыт и первая неудача.
И пускай, неумолимые годы напрочь стерли из памяти имя, я помню…
Она была такой робкой, по детски застенчивой, но вместе с тем, такой отзывчивой и нежной… Я помню, как она, стоя на цыпочках, тянулась ко мне, сладко целовала впадинку у горла, обжигая своим горячим дыханием кожу на моей груди. Игриво перебирая своими по детски пухлыми, с обкусанными ногтями пальчиками волосинки у меня на руках и груди. Затем, немой вопрос, в моих глазах, и ее робкое «да!»
Минуты, сжатые до мгновений. Она и Я, словно Адам и Ева, чистые и прекрасные в своей девственной наготе. Она льнула ко мне, кожей к коже, вызывая горячую дрожь. Прикосновение за прикосновением. Господи! Как трудно дышать. Я помню, стук своего сердца, бьющегося где-то в горле. Ее тихий шепот, страстные поцелуи. Окружающий нас мир, потерял свои краски, померк, увлекая нас обоих, в мир неизведанных ощущений.
Я обхватил ее бедра, прижимая к себе, и провел кончиками пальцев по позвоночнику. Я помню, как она со стоном, выгнулась мне навстречу, сладко дрожа, и, уткнувшись лицом в грудь, прокричала мое имя. И я, я тоже, больше не мог молчать! Из моего горла сначала вырвался жаркий вздох, на смену ему пришел протяжный стон, который заглушили ее страстные мольбы. Закончилась эта какофония в один момент, в миг наивысшего наслаждения, ее криком и моим гортанным стоном. Какое-то время вы молча лежали рядом.
Как это было? - спросите вы, А я, отвечу вам:
-Это было чудесно, волшебно, у меня не хватает слов чтобы описать что я чувствовал в тот момент. И продолжаю чувствовать сейчас, по прошествии стольких лет

Тебе говорили, что с тобой рядом опасно. С тобой теряешься, каждое слово написанное или сказанное тобой, даже простое привет, тянет ужасно к тебе. Ты стильно пахнешь и дорого, от тебя исходят феромоны, ты возбуждаешь. Сводишь с ума своим присутствием.- Да, я знаю, что опасен, да, я пахну дорого, да, стильно. А знаешь чем? Скажу даже кем.- Я пахну вкусно дорогой мне женщиной. Ее запах я ношу с собой и пахну только ею, от меня исходит сладкий запах, опасный для вас, я пахну вкусно любимой женщиной. Чужой мужчина пахнет вкусно и манит собой, как и чужая женщина сводит с ума собой других, но пахнет своим мужчиной, им одним. Запретный плод всегда сладок. Впитывайте и источайте аромат друг друга всегда!

Поцелуи по телу - капелью
Обжигают, как жаркое пламя
Разметавшись на белой постели
Я ловлю тебя жадно губами

Ты от ушка… спиралью по шейке
Чуть щекочешь кофейным дыханьем
Твой язык словно хитрая змейка
Грудь ласкает горячим желанием

И губами слегка прикасаясь
Ниже… ниже…по бархату кожи
В наслажденьи с тобой растворяюсь…
… до дрожи

Прикоснуться невзначай
Молча… и без философий
Пить на кухне вместе чай
После… ночью!!! крепкий кофе

Тихо… нежно…не спеша
Целовать, сомкнув ресницы
Повторять, едва дыша
Имя… будто бы молиться

Пробовать всего… на вкус…
Языком, собой, губами
Захлебнуться криком чувств
Кожу страстью обдирая

Навсегда остаться там
У тебя… С тобой во власти
Повторяя по слогам:
«Ты…Тебя…С тобою… Счастье…»

Остывает Long espresso…
Поцелуй щекочет ушко
Сердцу трепетно и тесно
Тело нежности послушно

Руки… теплые, как крылья
Обнимают сладко плечи
Поцелуев изобилье
Вниз стекает теплой речкой

Морем… Бурным водопадом
Набирая силу в страсти…
Губ, дарующих усладу
Не напиться…
Будто сальса

ЗакружИт
В едином ритме,
Задыхаясь в поцелуях
Шепот, будто бы молитва
Стон на пике…
Аллилуйя!

Ах, любовь… ты так чудесна
Если чувства греют душу…
Звезды пляшут в Long espresso…
Ночью ласково-жемчужной…

Я мотыльками рук коснусь тебя легонько
По нежной коже поцелуем проведу
Собой заполню до краев твои ладони
На ушко прошепчу, как я люблю

Добавлю страсти жаркой, словно пламя
Пить стану поцелуи сладких губ
Покорной буду всем твоим желаньям
Чтоб ты не выдержал и стал немножко груб

Чтоб от желания неистово шалея,
Рычал ты, словно зверь… во мне скользя
И я чтоб за тобой в пучину… Лорелеей…
Чтоб было можно «все» и не было «нельзя»

А после… отдыхая безмятежно
И поцелуем твое ушко теребя
Вдруг потянуться сладострастно… нежно
И прошептать… «Я вновь… хочу…тебя…»

Из осколков синих звезд

Из осколков синих звезд
Из осколков синих звезд
Я сошью мечтами платье
По тропинке сладких грез
Прилечу в твои объятья

Словно бархат нежность-ночь
Нас крылом своим укроет
Соскользнет ненужным прочь
Платье звездного покроя

Из души наш плоти зов
Станет Альфой и Омегой
Заманю тебя в любовь
Обниму хмельною негой

Поцелуев ручейком
Прокачусь по телу… ниже
Выпью страсть одним глотком
К апогею ближе… ближе…

И увижу синь в глазах -
Жажду жизни на распятье
Ту, что видела в мечтах
Собирая звезды в платье

Нежность утренней зари
Приласкает нас прохладой
Засыпать вдвоем в любви…
Что еще для счастья надо…

Охота, или Компромат на меня.

Эх, размахнись, рука, раззудись, плечо … Нет, не так … Ух, пощёлкайте, пальчики, по клаве… Нет, тоже старо и избито. Как же начать? О, придумал. Будь что будет, но это я должен рассказать. На дворе весна, и я, как нормальный мужчина, в это время страдаю обычно избытком… как бы это помягче сказать… желаний. Память упорно возвращает меня в ту весну, когда я испытал самое невероятное приключение в жизни. Только ни слова моей жене, иначе она меня кастрирует, и подозреваю, что далеко не химическим способом. Да и не остановится она на этом, а продолжит чикать всё выступающее. Бр-р-р-р. Но я вам доверяю. Уж вы-то точно не проболтаетесь.

Итак, мне тогда было тридцать четыре года, и на дворе стоял самый конец апреля. Уже неделю как была открыта весенняя охота, а я ещё никого не добыл и даже не нюхал запаха выстрела. Все мои друзья проявили подлое пренебрежение к мужскому развлечению, и я решил поехать один. В среду, ткнув пальцем в карту, выбрал место и, узнав, чьи это угодья, в четверг взял туда путёвку. Мой палец, хоть и тупой, но ткнул не сильно далеко, всего сорок минут на электричке и восемь километров пешком.

В пятницу утром я собрал рюкзак, достал из сейфа ружьё и двинул на платформу. Сев в вагон электропоезда, я удивился практически полному отсутствию пассажиров. В вагоне были только я и ещё парочка старушек. И это в пятницу днём. Чудеса. Но это было только их начало. Через пару остановок в вагон зашло очаровательное создание. На первый взгляд я оценил её как совсем молоденькую нимфетку, совершенно оформившуюся и достигшую пубертатного возраста, но совсем недавно. По моей шкале восемнадцать килограмм весит, значит, можно влюбляться. (Отбросьте крамольные мысли о педофилии, я имею в виду, что восемнадцать ей исполнилось.)

Так вот, эта очаровашка вошла и осмотрелась. Что её привлекло в моей внешности, я понять не могу до сих пор, но в пустом вагоне она выбрала именно сиденье напротив. А надо сказать, что погода была довольно тёплая, и её одеяние состояло из лёгкой кофточки и обтягивающих джинсов. Аппетитная округлость, та, что пониже спины, медленно продефилировала почти на уровне моих глаз, затем развернулась и устроилась на скамейке. Пока она садилась, я успел оценить все формы и правильность линий её тела. Фантазия взорвалась, раскручивая сюжет, а павлиний хвост с жутким шелестом раскрылся. Весна всё же. В голове, помимо фантазийных сценок с участием прелестницы, начали лихорадочно рождаться слова для начала знакомства.

- Девушка, а вы знаете, что садиться напротив охотника можно только в коротенькой юбочке? - сказал я первую свою наиглупейшую фразу и добил второй: - Джинсы на красивой девушке это плохая примета.

Ангелочек хмыкнул, загадочно и оценивающе осмотрел меня с ног до головы и изрёк:

- А без юбочки и без джинсов можно? Это хорошая примета? - с этими словами она расстегнула нижнюю часть туалета и спустила её до колен.

Мой шок длился несколько секунд. Её розовые в голубой горошек трусики с кружавчиками вызвали во мне новый, более смелый поток фантазии, а красивейшие ножки прогнали мысли об охоте на задворки подсознания.

- Ну, без юбочки и джинсов можно и на коленки, - нагло нашёлся я, - эта примета ещё не проверена, но я готов рискнуть.

Опять смешок, и вот она у меня на коленях. Ну, и какая может быть после этого охота, когда так охота? Одна рука непроизвольно легла ей на колено, а вторая на талию. Ох, и эмоции я тогда испытал! До сих пор, вспоминая, дрожь идёт по телу. И вроде не мальчик давно, и потискал женского пола предостаточно, но в тот момент… Ох, дышать я перестал совсем, чтобы не спугнуть.

Так мы и доехали почти до моей остановки: она, прижавшись ко мне и обняв за шею, а я - обнимая её за талию и поглаживая ножку. Оба на взводе, но ещё не взорвавшиеся.

- Следующая остановка моя, - грустно констатировал я факт.

- А куда ты едешь? - изящно перейдя на «ты», спросила фея.

- Ну, вообще-то ехал на охоту, но готов нарушить планы, - с надеждой в голосе изрёк я.

- А можно я с тобой? - улыбнулась она.

Я чуть не задохнулся от радости. Такого продолжения не предполагала даже моя фантазия.

- Конечно можно! - чуть не подпрыгнул я. Но от станции восемь километров пешком.

- Ну ты же будешь идти рядом?

- Я могу даже иногда нести. Только джинсы пока надень.

И мы вышли из поезда вдвоём. Перрон был пуст, и единственная дорога уводила в лес. Мы обнялись и начали наматывать первые метры. Я не ощущал ни веса старенького рюкзака за плечами, ни ружья, висевшего на шее, только тепло её тела и лёгкость руки, обнимающей меня за место, где лет пять назад была талия.

Так мы прошли около километра. Асфальт сменился грунтом, и я увидел в лесу небольшую полянку, недалеко от дороги. Она проследила мой взгляд, и мы, не сговариваясь, изменили траекторию движения. Так быстро палатку я не ставил никогда, ни до, ни после этого случая. Дальше мы пошли только на следующий день, уже узнав имена друг друга, и став несколько ближе.

Её звали Ксюша. Неуёмная энергия и детская непосредственность сводили меня с ума. Просто идти по дороге она не могла. Я пытался удержать её в объятиях, но с таким же успехом можно было пытаться удержать полёт фантазии при виде её попки. Она постоянно забегала в лес, выискивала первые весенние цветы и разные кривые веточки и, вернувшись на дорогу, показывала их мне, затем, потеряв к ним интерес, целовала меня и опять убегала, а я потихоньку топал вперёд. Так мы преодолели ещё четыре километра. На этом наше терпение кончилось, надежды поохотиться растаяли. Да и какая к чёрту охота, мой трофей уже был рядом. Опять лихорадочная установка палатки и буря чувств и эмоций.

На следующий день мы отправились в обратный путь. Мысли об окончании этого весеннего приключения приносили печаль, и мы опять устроили стоянку на первой поляне, надеясь покинуть её к вечеру. Ага. В поезд мы погрузились только в понедельник, во второй половине дня. Она вышла на своей станции, не оставив мне даже телефона, а я поехал дальше. Больше мы не встречались. Я несколько раз ездил на ту станцию, где она вышла, но найти её так и не смог.

Так Ксюша и осталась моим наилучшим воспоминанием о весенней охоте, которая без единого выстрела принесла мне столько положительных эмоций…