У синего камня
Мой неисплаканный крест,
Вновь свозь века мне
Видится скованный блеск, —
Застывшие слезы
Родины горькой моей,
Сполохи и грозы
Горя утраты больней.
Нет, не одиноко
Снова стоять на краю,
Все близятся сроки
Встретить отраду свою.
Ах, Боже мой, Боже,
Синее небо верни!
Устала до дрожи
Здесь в опостылые дни.
Звенел так счастливо
Жаворонок в синеве…
Любовь и молитва
В небо взойдут на крыле!
Россия в пытаньях,
И нам окаянные дни…
У синего камня,
Боже, нам радость верни!
У синего камня
Сокрытая тайна.
Взошел над Россией, воскрес
И обнимает нас всех
Царский жертвенный крест!
Copyright: Лариса Довгая, 2018
Свидетельство о публикации 118062806141
И все-таки сентябрь,
Еще палит и жжет
Над всем возвышенное солнце,
Иначе листья шелестят,
Уже не флейта, а фагот
В сопровожденье песнотворца.
Что скажешь супротив?
Там в золотом саду
Прожилок солнечных мерцанье…
А мне опять идти
В глухую суету,
Мне недоступно созерцанье.
Изводится душа
Без права на себя…
Меня уже лишают права?
Сегодня хороша
Не песня, но мольба…
И философии приправа.
Copyright: Лариса Довгая, 2018
Свидетельство о публикации 118090408714
Хочется чая с вареньем у мамы
И из духовки печной пирогов.
Пару горяченьких спрятать в карманы,
Чтоб угостить во дворе пацанов.
Бегать по улице хочется очень,
Вместе с ребятами в салки играть
И с наступленьем не вовремя ночи,
Тёмною улочкой к дому бежать.
Хочется мультиков старых и добрых,
В фильме военном врага побеждать
И приключений всё новых, и новых
С книжным героем по миру искать.
Школьного коржика хочется очень,
Запаха крашеных в классе полов.
Хочется, чтобы в красивую осень,
Тихо кружилась с листвою любовь.
Хочется, чтобы все были живые
И улыбались при встрече со мной.
Хочется снова в просторы родные
С речкой и рощей вдали золотой.
Синего неба над домиком нашим,
Низко летящих на юг облаков.
Хочется вдаль со знакомым пейзажем
И осени ранней неспешных шагов.
Ах, неужели же, нашла я столько слов,
Что столько рифм и столько строф, сложила,
Поэзия меня заворожила,
Ты — навсегда, ты — моя вечная любовь,
Когда ни строчки, зря, тот, прожит день,
Моя душа, ритм сердца, шум дыханья,
Тебе, поэзия, в любви, моё признанье,
Ведь без тебя — я словно и не я,
В судьбе, нас ожидают виражи,
Порой, покруче, чем в придуманном сюжете,
Никто за это, впрочем, не в ответе,
Что по французски — се ля ви, по русски — жизнь, есть жизнь…
Мы балансируем, как на арене - циркачи,
Кто половчее, повезёт, так увернётся,
Иль жизнь, как будет бить, даст Бог, так промахнётся,
Иль спасут ангелы, под маской палачей,
И я сижу, зализывая раны,
Скорблю и радуюсь,…Завзятый книгочей…
Моя судьба — сюжет не для романа,
Так… Для стихов… Что свет моих очей…
Я напишу о всех печальных,
Оставшихся на берегу.
Об осуждённых на молчанье —
Я напишу.
Потом сожгу.
О, как взовьются эти строки,
Как запрокинутся листы
Под дуновением жестоким
Непоправимой пустоты!
Каким движением надменным
Меня огонь опередит!
И дрогнет пепельная пена.
Но ничего не породит.
Мне мир клешнею «тешит» горло:
Файл «Совесть» чудо-юдо сперло.
Вразлад со всеми — конфликт веществ.
Экзот я средь душеслепых существ.
***
Вывод нео-Марпл — Анетты:
— Ты — подкидыш!
С другой планеты…*
*Слова, вложенные в уста Анетты Марпл, принадлежат моей супруге Надежде.
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
и непроданных,
Обречённых любить тебя!
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
слёзы твои?
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
родную,
проклятую —
На такую же смерть идти!
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
и любви —
Oпозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
благослови!
1977
Как нечаянны наши встречи!
У свечи догорают плечи,
Тают пальчики у свечи.
Наши мысли теперь далече —
И растаял наш бедный вечер,
Как Снегурочка на печи.
Ночь стоит за окном — босая.
Мы бледны, друг друга спасая,
Заслоняя собой беду.
Свет ладонями прикрывая,
Мы в такую игру играем,
Будто я сейчас не уйду.
Проведённые вместе годы,
И печали, и непогоды,
Что ниспосланы нам двоим,
То, что будет обоим сниться,
То, чему никогда не сбыться, —
Догорает.
А мы молчим.
Вот сейчас догорит —
И встанем,
И в глаза друг другу заглянем
Сквозь наставшую темноту;
И сплетём напоследок руки,
И молчание — знак разлуки, —
Осенив, замрёт на лету.
И не будет иных знамений,
Только с моря сквозь дым осенний
Долгий колокол прозвучит.
Молча мечутся наши тени.
У свечи догорают колени.
Тают пальчики у свечи
Не надо просить о помощи.
Мир этот создан
мастерски.
Что будет —
Зачем загадывать,
А горечь уже прошла.
Пойду отражаться
полночью
В пустых зеркалах
парикмахерских
И многократно гаснуть
С другой стороны стекла.
На грани воды
и месяца
Остановлю мгновение:
Шагну,
запрокинув голову,
Ладонью скользну в пустоту.
И стану случайным отблеском,
Мелькнувшим обманом
зрения,
Как отражение девочки,
Которой нет
на мосту.
Вы знаете,
Как начинается самоубийство?
Учите на память:
Не будет ни слёз, ни последней записки,
Ни самокопанья.
Ни слова «прощайте»,
Ни потустороннего взгляда —
Не будет.
И не вспоминайте.
Не надо.
Да встаньте с колен!
И себя не казните — не место!
…Убрать на столе.
Не забыть бы чего.
Как к отъезду.
Как незаметно меркнет этот город
гигантской оплывающей свечой…
Дым сигарет, обрывки разговора.
О чем грустишь?
Пустое… Ни о чём…
Рубиновый ночник, как глаз ифрита,
И смотрит со стены Давид с пращой.
Ты шепчешь, повторяя на санскрите:
Война, любовь, и что-то там ещё…
Неотвратимо время угасает
на глянце разноцветного стекла.
Душа, простоволосая, босая
Глядится в ледяные зеркала.
Съедает лангольером морок жадный
Цветов твоих волшебные сады.
В скорлупках слов твои упанишады.
Плывёт неброский запах резеды…
Пушистый плед на спинку стула брошен,
А впереди — столетняя зима.
И надо думать только о хорошем,
Чтоб не сойти за тёмный век с ума.
Кружатся облаками звуки джаза
сливаются с осенним сквозняком,
Три бусины в пустой стеклянной вазе.
О ком тоска?
Пустое… Ни о ком…
___________
Примечание
*Ифрит (араб.) — сверхъестественное огненное крылатое существо демонической природы в арабской и мусульманской культуре. Ифриты, нечистые духи, демоны огня, прокляты Аллахом, служат Иблису (сатане), живут в подземельях преисподней, являются хитрыми и сильными джиннами ада. В христианских вероучениях аналогичны бесам, демонам.
*Упанишады (санскр.) — древнеиндийские религиозно-философские трактаты, относятся к индуистским священным писаниям, являются заключительной частью Вед. Темой Упанишад является природа Божественного начала, медитация и вопросы ведического мировоззрения. Дословно это слово означает «сидеть рядом с учителем».
*Лангольеры — кошмарные сущности, пожирающие пространство и прошлое, из фантастической повести американского писателя Стивена Кинга «Лангольеры»
*Резеда — травянистое растение с мелкими невзрачными соцветиями и тонким запахом. С давних времен считается символом исцеления души любовью, сердечной привязанности, скромности и доброты.
Даже злые слова — это просто слова.
И кто вам бы их ни надарил,
Человеку в глаза загляните сперва,
Может, тут он себе изменил.
А, быть может, что, в общем-то, каплю страшней,
Он решил, что силён своим злом.
И тогда в сотню раз и нужней, и важней
Показать, что мудрее — с добром.
Желая любить, знай меру или будешь бит, к примеру!
Спасибо добрым Небесам,
За Мир, в котором я живу…
За то, что следуя мечтам —
Прекрасное на свет творю…
И за людей, которых я люблю.
1963 год.
Раз пошёл — иди до конца,
К пол пути, лишь слабак, сдаётся,
И в скрижалях, таковым, остаётся,
Не хватило, мол, сил, у мальца…
Зелен, знать, ещё не дорос,
А, осиливший путь — Мужчина,
Ничего, что не бреешь щетины,
Ты умеешь плакать без слёз,
Страха не было в этих глазах,
Только мокрой была рубаха,
Только вздыбилась, мехом, папаха:
«Пусть боится меня сам страх»,
И такому всегда по жизни
Словно в песне той, всё удаётся,
Штык и пуля, не задев, пронесётся,
И с победой ты, вернёшься, на плечах…