ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история седьмая
ПИГМАЛИОН
Персей много говорил о своих подвигах,
но был среди них один, о котором он не любил рассказывать.
Отрубив голову Медузе Горгоне, Персей по дороге домой заехал на остров Кипр к знаменитому скульптору Пигмалиону.
Пигмалион в то время был влюблен в только что законченную статую, как обычно бывают влюблены художники в свое последнее произведение.
- Это моя самая красивая.
Сказал Пигмалион, и статуя вдруг ожила.
От таких слов ожить - дело вполне естественное, но скульптор увидел в этом какое-то чудо.
- О боги!
зывал он.
- Как мне вас отблагодарить?
Боги скромно молчали, сознавая свою непричастность.
Пигмалион долго не находил себе места от радости. Потом наконец нашел:
- Я пойду в мастерскую, немножко поработаю, - сказал он ожившей статуе. А ты тут пока гостя.
Женщина занимала гостя, потом он занимал ее, и за всеми этими занятиями они забыли о Пигмалионе.
Между тем скульптор, проходя в мастерскую, наткнулся на голову Медузы Горгоны, которую оставил в прихожей неосторожный Персей.
Он взглянул на нее и окаменел, потому что таково было свойство этой головы, о котором знали все, кого она превратила в камень.
Прошло много долгих часов, и вот в прихожую вышли Персей и его собеседница.
- Какая безвкусица!
Сказала ожившая статуя, глядя на скульптора, превращенного в камень.
- Знаете, этот Пигмалион никогда не мог создать ничего путного!
Так сказала женщина, и Пигмалион навеки остался камнем…
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история десятая
ЯБЛОКО РАЗДОРА
Богини спорят о красоте.
- Ну-ка, Парис, кому ты отдашь яблоко?
Медлит Парис:
-Гера предлагает ему власть,
-Афина - славу,
-Афродита самую красивую женщину.
Медлит Парис: он любит и власть, и славу, и женщин…
Но больше всего Парис любит яблоки.
СУД ПАРИСА
Войдите в положение Париса:
он выбирает все же из богинь.
У них и стан стройнее кипариса,
И воспитанье не в пример другим…
Ну, словом, все богини в лучшем виде.
Парис не хочет никого обидеть,
Он очень мягкий человек, Парис.
И, пользуясь своей судейской властью,
Он разрезает яблоко на части
И всем троим вручает первый приз.
- Ну, вы видали этого кретина?
Вскричала возмущенная Афина.
- Он у меня отрезал два куска!
- Нет, у меня!
Не менее сердито воскликнула
Богиня Афродита,
На остальных взирая свысока.
А Гера, настоящая мегера,
Металась, как пантера по вольеру, г Грозя сослать Париса на галеры,
Суля ему холеру и чуму.
А он не знал, за что такая участь.
И он стоял, казня себя и мучась
И вопрошая небо:
- Почему?!
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история шестая
ЛАОКООН
Высший совет богов постановил разрушить Трою.
- Подкиньте им троянского коня.
Сказал Зевс.
- Да не забудьте посадить в него побольше греков.
Воля Зевса была исполнена.
- Ну как Троя? Разрушена?
- Пока нет, громовержец. Там у них нашелся какой-то Лаокоон…
- Что еще за Лаокоон?
- Личность пока не установлена.
Но этот Лаокоон не советует ввозить в город троянского коня, он говорит, что надо бояться данайцев, даже если они приносят дары.
- Уберите Лаокоона. Личность установим потом.
Воля Зевса была исполнена.
Два огромных змея задушили Лаокоона, а заодно и его сыновей.
Смелый троянец умирал как герой.
Он не просил богов о помиловании, он только просил своих земляков:
- Бойтесь данайцев, дары приносящих!
- Сильная личность!
Похвалил его Зевс, наблюдая с Олимпа за этой сценой.
- Такому не жалко поставить памятник.
Воля Зевса была исполнена, учитывая последнюю просьбу Лаокоона - не ввозить в город троянского коня.
Ему воздвигли красивый памятник:
Лаокоон въезжает в город на троянском коне.
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история пятая
АВГИЕВЫ КОНЮШНИ
К длинному списку исторических событий и лиц подошел маленький человек.
- Я Авгий. Поищите на «А».
- А кто вы такой, чтобы вас искать?
Строго спросил секретарь Истории.
- Известно кто - царь! Сын бога Солнца.
- Царей много, да не все попадают в Историю. Вы конкретно скажите, каковы ваши дела.
В разговор вмешался помощник секретаря:
- Поищите на «Г». Это тот Авгий, у которого работал Геракл. Помните Авгиевы конюшни?
Секретарь покачал головой:
- Опять этот Геракл! Столько мелюзги потащить за собой в Историю!..
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история четвертая
ПИРАМИДА ХЕОПСА
- О Осирис, я не хочу умирать!
- А кто хочет?
Пожал плечами Осирис.
- Но я… я же все-таки фараон!.. Послушай…
Зашептал Хеопс.
- Я принесу тебе в жертву сто тысяч рабов. Только разреши мне мою, одну мою жизнь увековечить!
- Сто тысяч? И ты уверен, что все они погибнут на строительстве?
- Можешь не сомневаться. Такую пирамиду, как задумал я…
- Ну, если так… Увековечивай, не возражаю.
Никто не помнит Хеопса живым.
Все его помнят только мертвым.
Он был мертвым и сто, и тысячу, и три тысячи лет назад и всегда, всегда будет мертвым.
Пирамида Хеопса увековечила его смерть.
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
ПИТЕКАНТРОПЫ
- Питекантропы!
В наших жилах течет древняя кровь, это ложь, что мы происходим от обезьяны!
Услыхав, что они происходят не от обезьяны,
питекантропы почувствовали себя сиротами.
Они стали на четвереньки и ткнулись носами в траву.
- Выше головы, питекантропы!
Питекантропы доверчиво подняли головы.
- Кто происходит от обезьяны, тот не питекантроп!
Ах вот оно что! Тогда действительно…
Если б питекантропам сказали об этом раньше…
- Пусть встанут те, кто происходит от обезьяны!
Питекантропы смотрели друг на друга.
Интересно все-таки - кто?
Неужели есть и такие? Никто не вставал.
Все стояли на четвереньках.
Каждый твердо верил в свое происхождение.
***
УЛЫБКА ИДОЛА
Идол вопросительно улыбнулся.
- Я потерял надежду.
Сказал человек.
- Сам не знаю, как я ее потерял. Вчера еще была, а сегодня встал - нет никакой надежды.
Идол осуждающе улыбнулся.
- Я знаю, что это нехорошо. Человек не должен терять надежду. Я старался, как мог, но так получилось… Понимаешь?
Идол понимающе улыбнулся.
- Я знал, что ты меня поймешь.
Когда теряешь надежду, так важно, чтобы тебя кто-нибудь понял.
Понял и ободрил.
Но кто может меня ободрить?
Идол ободряюще улыбнулся.
- Ты ободряешь меня? Ты даешь мне новую надежду?
О, спасибо, спасибо тебе!
Теперь мне легче жить на свете!
Идол улыбался. Понимающе, многообещающе.
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЗЕВС - древнегреческий бог, самый главный бог на Олимпе:
- Господа олимпийцы, сохраняйте спокойствие: про нас уже начинают сочинять сказки.
Нет, это не те сказки, в которых возносили нас до небес.
Это, в сущности, атеистическая литература…
- Сказки? Ах, как интересно!
Господа, мне хочется сказок! Ну расскажите же мне что-нибудь, господа!
Это - АФРОДИТА.
Все считают ее богиней красоты - роль, на которую претендует каждая женщина.
ГЕРА - супруга Зевса - и АФИНА - богиня мудрости - буквально потеряли голову, соревнуясь с Афродитой в красоте.
И они затеяли спор, который предстояло решить простому парню Парису.
ПАРИС - недалекий человек, но весьма далекий от мысли, чтобы действовать бескорыстно, - сначала получил яблоко.
А потом…
Потом началась война.
Обычно войны начинаются из-за пустяков, и греко-троянская война не была исключением.
Впрочем, и она выдвинула своих героев:
ГРЕК АХИЛЛЕС прославился безрассудным геройством.
ТРОЯНЕЦ ЛАОКООН прославился героической рассудительностью.
Впоследствии, когда войны постепенно вошли в привычку, подобными качествами стало трудно кого-нибудь удивить, о чем свидетельствуют:
АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ И ПИРР - известные полководцы.
- Так где же сказки? Когда уж будут сказки?
Афродита - вся нетерпение, и сейчас она особенно прекрасна.
Именно такой ее изваяли ПИГМАЛИОН и ДЕДАЛ - великие скульпторы.
На Олимпе появляются гости:
ОСИРИС, ВААЛ, ТАММУЗ, МАРДУК - боги египетские и вавилонские.
- Тысяча крокодилов!
Кричат они каждый на своем языке.
- Не хватало, чтоб про нас сочиняли сказки!
- Вот именно.
Соглашаются все.
- Надо что-то придумать.
Решают все.
Потом все садятся и усиленно думают.
- Вавилонский плач уже был.
здыхает Мардук.
- Были и казни египетские.
здыхает Осирис.
Что и говорить, у богов опыт порядочный:
Был СИЗИФ, осужденный на сизифов труд.
Был ТАНТАЛ, осужденный на танталовы муки.
Был РАЗБОЙНИК ПРОКРУСТ со своим прокрустовым ложем.
Была МЕДУЗА ГОРГОНА - ужасная женщина, при взгляде на которую все превращалось в камень.
Было…
Многое было, но теперь это все в прошлом…
- Может, кого-нибудь приковать к скале? Как Прометея?
Это опять Афродита. Она всегда что-нибудь придумает.
Осирис вспоминает, что у него дома есть ХЕОПС - фараон, каких мало.
- Нет.
озражает Зевс.
- фараонами тут не обойдешься.
Тут нужны:
МИНОТАВР,
ЕХИДНА,
ЦЕРБЕР,
НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ,
ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА - настоящие чудовища, Но чудовищ тоже нет.
Их победили ГЕРАКЛ, ТЕСЕЙ, ПЕРСЕЙ - всем известные герои.
Да, сейчас не прежние времена. Видно, самим богам ничего не придумать.
ПАН - козлоногий и козлорогий пастуший бог - советует позвать людей.
- Люди.
Говорит Пан.
- Специалисты по части сказок.
- Правильно.
Соглашается Зевс.
- Надо посоветоваться с народом.
На Олимп приводят людей. Среди них ПИТЕКАНТРОПЫ - первобытные старики, ХАЛДЕИ - старики помоложе,
АВГИЙ, ДИОНИСИЙ, МИДАС - цари средних лет, а также совсем зеленая молодежь:
НАРЦИСС, влюбленный в себя,
ИО, влюбленная в Зевса,
ДАМОКЛ, влюбленный в чужое имущество.
- Что вы думаете о сказках?
опрошает их владыка Олимпа.
- Мы халдеи, у нас свои дела!
- Мы питекантропы, мы еще ничего не думаем!
- Зевс, я Ио, твоя любимая! Я думала, ты меня забыл, но теперь я думаю иначе!
Зевс выходит из себя и превращает Ио в корову.
Он требует, чтоб к нему были приведены:
СОКРАТ, ПЛАТОН, ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ - умные люди.
- Цезарь родится позже, так что он пока не живет, - докладывают владыке Олимпа.
- А Сократ уже не живет… за то, что он не верил в богов и сочинял про них разные сказки…
- Так это он сочинял?
Облегченно вздыхает Зевс.
- Ну, тогда все в порядке.
Господа олимпийцы, сохраняйте спокойствие!
Олимпийцы сохраняют спокойствие.
Одна Афродита никак не придет в себя:
- Послушайте, Зевс, а что такое атеистическая литература?
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
история девятая
СИЗИФ
Он катил на гору свой камень.
Он поднимал его до самой вершины, но камень опять скатывался вниз, и все начиналось снова.
Тогда он пошел на хитрость.
Он взял щепочку, подложил ее под камень, и камень остался лежать на вершине.
Впервые за много веков он свободно вздохнул.
Он вытер пот со лба и сел, а стороне, глядя на дело своих рук.
Камень лежал на вершине горы, а он сидел и думал, что труд его был не напрасен, и был очень доволен собой.
Один за другим проходили века, и все так же стояла гора и лежал камень, и он сидел, погруженный в мысли о том, что труд его был не напрасен.
Ничто не менялось вокруг.
Сегодня было то, что вчера.
Завтра будет то, что сегодня.
У него отекли ноги и онемела спина.
Ему стало казаться, что если он еще немного так посидит, то и сам превратится в камень.
Он встал и полез на гору.
Он вытащил щепочку, и камень с шумом покатился вниз, а он бежал за ним, прыгая с уступа на уступ и чувствуя прилив новых сил.
У подножия горы он догнал камень и остановил его.
Потом поплевал на руки и покатил камень вверх, к вершине горы…
Волков много. И лесов много. Не строительных лесов, а тех, где грибы, волки, Красная шапочка и домики с козлятами. Ибо подрастающему поколению козлов, с их мамами, в очевидное отсутствие пап (ибо козлы все таки) - где еще жить, кроме как в лесу. Очевидно мама селится поближе к волкам, раз козлы такие козлы. Однако волки интересуются не мамами, ибо звери в лесу не поймут, а козлятами. И здесь как повезет.
Здесь наблюдается принцип адекватной реальности. То есть сказка стремится к той реальности, в которой волк в состоянии справиться с энным количеством козлов.
Лес номер 1.
Волк находит домик, в котором прописано и живут 70 козлят. Волк ложным путем проникает в дом, в результате чего погибает, будучи затоптанным. Последнее, что он говорит перед смертью - «Козлы.»
Лес номер 2.
Волк находит домик, в котором прописано и живут 50 козлят. Волк ложным путем проникает в дом, в результате чего погибает, будучи затоптанным. Последнее, что он говорит перед смертью - «Козлы.»
Лес номер 3.
Волк находит домик, в котором прописано и живут 30 козлят. Волк ложным путем проникает в дом, в результате чего погибает, будучи затоптанным. Последнее, что он говорит перед смертью - «Козлы.»
Лес номер 4.
Волк находит домик, в котором прописано и живут 10 козлят. Волк ложным путем проникает в дом, в результате чего погибает, будучи затоптанным. Последнее, что он говорит перед смертью - «Козлы.»
Лес номер 5.
Волк находит домик, в котором прописано и живут 7 козлят. Волк ложным путем проникает в дом, в результате чего в тяжелейшей борьбе, весь «пописанный» «розочками» от портвейна «777», все же одолевает малолеток, и, наконец, всех их съедает.
…
В этой самой счастливой для волка реальности, где козлов не может быть больше 7, волк, тем не менее, погибает - от заворота кишок. В данном случае действует правило - «Жадность фраера сгубила».
Эта ситуация, когда счастливый минимум в бою оказался роковым максимумом в еде - весьма трагична для популяции волков, пытающихся жить, питаясь козлами. И здесь напрашивается вполне очевидный вывод, что - Каким бы ты крутым волком ни был - козлов лучше не трогать. Даже если победишь - все равно подавишься - их намного больше
ПЕСНЬ МОРЯ
ГОВОРЯТ ЖИЗНЬ ВЫШЛА ИЗ МОРЯ…
ГОВОРЯТ, ЧТО В МОРЕ ОНА И ВЕРНЕТСЯ
Переменчивое, непостоянное, прекрасное и жестокое, как красавица, отлично сознающая свою ослепительную красоту, - оно извечно волновало души и мысли людей.
МОРЕ РЕВНИВО…
Души погибших в море принадлежат ему навеки…
Кто-то перерождается в морскую нечисть и вредит проплывающим кораблям - морские ведьмы оплетают волосами винты и отводят глаза морякам, норовя посадить корабль на мель или скалы, радуясь чужой гибели…
Кто-то осуждён ходить на кораблях-призраках, избывая вину за бессердечие и гордыню…
А кого-то Морской Владыка превращает в дельфинов.
ДЕЛЬФИНЫ ЛЮБИМЫЕ ДЕТИ МОРЯ.
МОРЕ поёт - шелестом волн, свистом дельфинов, криками чаек, а дельфины танцуют и играют - для Мира, чтобы сохранить его целостность, не дать разрушиться, как бывало когда-то уже не раз.
Миру хочется любви и внимания, а люди не дают себе труда изредка сказать Миру, как он хорош. Мир - живой и очень от пренебрежения огорчается, ведь он был создан с такой любовью…
Обида Мира - , наводнения, землетрясения, ливни, снегопады и катастрофы…
Обиженный Мир жесток к своим детям, что им пренебрегают. МОРЕ
Дельфины не умеют говорить по-человечьи - они выражают свою любовь и восхищение миром, радость бытия танцем и весёлой игрой.
Дельфины перекликаются друг с другом, танцуют и играют - для Мира.
И для собственного удовольствия, конечно,
Мир бы ощутил неискренность и непременно бы обиделся.
Дельфины окликают мечущихся над водой чаек - и те отзываются пронзительными печальными криками.
Многие из чаек - вовсе не просто птицы,
а души женщин, так и не дождавшихся своих моряков…
Величавые альбатросы тоже были когда-то людьми - кто-то убил птицу и занял её место во искупление…
а кто-то просто устал быть человеком…
Быть птицей, купаться в небе куда проще, если, конечно, ты не чайка по имени Джонатан.
Маяки на берегах, ныне уже мало кому нужные - старые моряки, которые не нашли в себе сил расстаться с морем, - им тяжело было бы лежать в земле, и море поднесло им последний дар, позволив светить для других во тьме, - чем плохая судьба?
Море - песня мира, колыбель жизни…
И если однажды что-то случится с землями, где обитают люди, - новая жизнь, как уже было когда-то, выйдет на с благословения Владык Морей, морских драконов, а пойманные изменчивыми водами души вернутся в вечный круговорот.
Иногда к танцу дельфинов присоединяется сам Морской Дракон, поднимаясь из холодных глубин.
- Дивный Владыка! Дивный Владыка! Пересвистываются дельфины.
Переливается драгоценно сине-зелёная чешуя, алеют гребни, сияют,
завораживают самоцветы изменчивых, как само море, глаз.
Морской Владыка благосклонно отвечает на приветствия своих детей, скользит меж ними, величавый и одновременно стремительно-гибкий, изменяя и усложняя рисунок танца,
и сам Мир, кажется, поёт тихонько в такт танцу дракона.
В той бездне, куда никогда не заглядывает солнечный свет, там, где водятся невиданные создания, едва не с начала времён, со времени рождения Первого, Изначального моря, спит Праотец всех драконов, свив бесконечные кольца на илистом дне.
За время его сна Мир изменился.
Давно ушло Изначальное Море, оставив лишь осколки себя-прежнего, те моря, что знают ныне люди…
И вместе с Морем ушли обитающие в нём странные и великие создания, облик которых трудно себе вообразить.
А Праотец всех драконов уснул…
И проснётся он тогда лишь, когда Мир станет прежним, и вернутся дети его - дети тех времён, когда Мир был совсем юным, и в нём не было места для людей.
Изредка сон Праотца Драконов становится менее глубоким, он ворочается, едва-едва не просыпаясь, - и море начинает волноваться. Когда Праотец Драконов пребывает на грани яви и сна - разражается буря; он слишком иной, слишком тяжёл для изменившегося Мира…
И кто знает, проснись совсем Праотец Драконов - может быть, это и станет концом времён.
Дельфины и киты перекликаются тревожно, стараясь не потерять родичей в мятущихся волнах, - где уж тут петь, успокаивая древнее создание!
И тогда поёт сам Морской Владыка …
Низко, звучно, вплетая песнь в рёв обезумевших волн и сорвавшегося с цепи ветра…
И песня его без слов - череда странно-ярких образов, зримая музыка драконьей души - чужда и прекрасна так, что услыхавший её сквозь бурю не найдёт больше покоя, отравленный драконьей музыкой, рано или поздно вернётся в море, чтобы навеки в нём остаться.
Волны понемногу успокаиваются, укладываются мирно…
Праотец Драконов вновь засыпает крепко, а киты и морские девы поют ему колыбельные, навевая светлые сны.
Дельфины вновь беззаботно играют и танцуют - быть может, в этом они мудрее людей, хотя когда-то тоже были ими - до того, как море пленило человечьи души, переплавив их в иное…
В небе плывут тучи, что были некогда китами.
Всякий дельфин поможет тонущему человеку…
В глубине души дети моря всё ещё помнят, как страшно - умирать, не дождавшись помощи…
- Надеюсь, вы не уйдёте до ужина? - спросил Бильбо вежливо своим самым ненастойчивым тоном.
- Ни в коем случае! - ответил Торин. - Мы и после ужина не уйдём.
- Значит, запретить тебе жениться, на ком захочешь, они не могут? - уточнила Баба Яга.
- Не могут, - сказал царевич. - По царёву указу, всем его сыновьям позволено взять в жёны любых девиц, которые им приглянутся… Батюшка ещё добавил, когда подписывал: «Может, хоть вам повезёт!».
- И как? - полюбопытствовала Яга. - Повезло?
- Какое там, - вздохнул царевич. - Матушке не угодишь! Старший женился на боярышне - небогата, средний выбрал купцову дочку - незнатна. Чуть что, в слёзы: «нашли себе кого попало, мать не спросили, ничего хорошего не выйдет!». Обе невестки слова лишний раз сказать боятся. Недавно вот, именины у царицы были, одна ей в подарок рубашку вышила, вторая каравай испекла. Так матушка и тут в обиде: каравай-де непропечён, рубашка плохо шита… Братья с жёнами живут хуже некуда, ссоры да скандалы что ни день.
Царевич ещё раз горько вздохнул и махнул рукой.
- От меня-то тебе чего надо? - спросила Яга у пригорюнившегося гостя.
- Жениться я хочу, - в третий раз вздохнул царевич, - и невесту себе уже присмотрел… да как на братьев погляжу, с души воротит!
Яга задумчиво поцокала языком и распорядилась:
- Обожди тут.
И ушла куда-то за избушку.
Вернулась она с мокрыми по локоть руками, выпачканными в болотной тине.
- Держи, - с этими словами Яга сунула царевичу в руки свежепойманную жабу.
- И что мне с ней делать? - царевич, как было велено, ухватил жабу поперёк туловища, та возмущённо заквакала.
- Скажешь матушке, что жениться на ней хочешь, - объяснила Яга.
- На жабе?!
- Угу.
- Жениться?!?
- Да, - кивнула Яга. - И что бы царица не говорила, тверди одно: люблю-де не могу, только вот на этой жабе, слушать ничего не желаю.
Царевич попытался было схватиться за голову, но, поскольку в руке у него была зажата будущая жена, только шлёпнул холодными, мокрыми жабьими лапами себе по носу. Жаба заорала вдвое громче.
- Скандал же будет, на всё царство!
- Всенепременно будет, - согласилась Яга, - но ты стой на своём. А как настанет день свадьбы, веди во дворец свою девушку… Как её звать-то?
- Василиса…
- Веди её во дворец и всем говори, что это жаба красавицей обернулась. От большой и светлой любви. Если всё сделаешь правильно, матушка твоя будет счастлива, что невестка у неё - не жаба, а человек. Тут уж не до караваев с рубахами… Ну, а если всё же придираться начнёт, ты ей намекни, что от ссор да раздоров Василиса может и обратно в жабу превратиться.
- Понял, - сказал царевич. - А жабу мне потом, после свадьбы, куда девать?
- Обратно принесёшь, - ответила Яга. - В целости и сохранности. И смотри, обращайся с ней хорошо, невеста, как-никак! А для убедительности мы вот что ещё добавим… Иллюзия, конечно, но впечатление произведёт…
Яга прищёлкнула пальцами - и аккуратно надела на жабью голову невесть откуда взявшуюся крохотную золотую корону
Мне пишет сказки весенний ветер.
Ему поверив, влюблюсь в рассвет.
К стеклу прижавшись, пойму, что светит
Мне чьё-то сердце с других планет.
О чём-то новом мне луч нашепчет,
О ком-то дальнем забьёт висок.
Намёком давним о новой встрече
Подаст надежда свой голосок.
Весною небо рисует сказки
Открытым чуду в окне глазам.
И, не жалея, мешает краски
Принцесс и принцев напополам.
Мешает души, сердца мешает,
Включает смело поярче свет.
И их в свободный полёт пускает
Навстречу счастью с других планет.
КУРОЧКА - РЯБА
************************************
Все, кто сочиняет сказки,
Чтоб «задобрить ваши глазки»…
Не отступит от вступления -
Существует слов сложение!
Вот и я… не нарушаю,
Словом - сказку… начинаю!
««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Жили - были много лет,
Бабка старая и дед…
Жизнь не очень их любила -
Часто голодом морила!
Выживали, как умели,
Подпоясавшись, терпели…
Дед - «рукастый" - помогал
И не ждал, за всё похвал!
На охоту во лесок,
Редко хаживал, как мог…
Если белка попадалась -
То «без глаза"оставалась!
А в сезон утиной тяги.
(Не летали, бы… бедняги)…
Иногда, по пять и шесть -
Приносил, чтоб сразу съесть!
И собака помогала -
Километры пробегала…
За подранками ныряла -
Хоть дворняга - выручала!
«««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Что о бабке рассказать?
Было ей годочков… дцать…
Но с хозяйством управлялась -
На печи - то… не валялась!
Главное - изба чиста -
Не пылинки! Красота!
Так и время шло - летело,
Да, не в этом, в общем дело!
День за днём, зима и лето,
Вам не скучно в сказке этой?
Вот! Случилось приключение,
В аккурат, на день Крещения!
««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Чтоб испечь в печи блинов,
Спохватились - нету дров…
Поворчал старик с устатку -
Съел пяток яичек, всмятку!
Валенки на босу ногу
И старухе… на подмогу…
Хорошо, что слух не плох -
На дворе - переполох!
Куры в ужасе несутся,
Не успеешь оглянуться…
Да! Такого не бывало -
Бабка яйца собирала!
Что за чудо? Сглазить грех,
То ли слёзы, то ли смех…
Только, прямо на снегу -
Вспоминаю - не могу!
Что - то золотом блестит,
Цветом радуги горит…
Испугались старики -
Бабка! Руки береги!
Не тяни! Добро чужое,
Необычное… такое…
Не сойти мне с того места -
С перекладины, с насеста…
Это видано ли дело?
Кура - «Ряба» прилетела!
Ко - ко - ко, да ко - ко - ко,
Кипяток - не молоко…
И прозрачная стекляшка -
Не бывает «золотяшка»!
Это блеск, красив и ярок,
Есть мой маленький подарок…
Не пустое то словцо -
Золотое яйцо!
«««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Я нюансы… опускаю,
Яйцо… не разбиваю…
Дед не бил и бабка тоже -
Что? На сказку не похоже?
Даже мышь не появилась,
Яйцо, чтоб не разбилось…
Я, уже вам говорила -
Бабка с чистотой дружила!
«««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
«Ряба» долго не молчала,
Деду с бабкой… рассказала…
Кроется в яйце секрет -
В нём желтка с белком и… нет!
Чтобы тайну разгадать,
Лишь, по блюдцу… покатать…
И желанье загадать -
О секрете том - молчать!
«««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Бабка, лишь уснуть успела,
Вдруг, посуда загремела…
Дед нашёл большое блюдо -
Вот! Сейчас гадать я буду!
Закружилось яйцо,
Изменил старик… лицо…
И подумать не успел -
Вверх, над блюдом, подлетел!
Помнит, что упал, неловко -
Ах! Ты курица - плутовка!
Обманула старика -
Потирал рукой… бока…
И пошёл на храп, к старухе -
Что спала на сытом брюхе!
««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Уж петух, с утра пропел,
Но хозяин всё сопел…
Сон пришёл, как никогда -
Будто в юные года!
А старуха у печи,
Раскалила кирпичи…
Приготовила еду -
То ль на радость, иль беду…
Разбудила «старика» -
На пол крынка молока!
Встал, пред ней, большого роста,
Не старик! Красавец, просто!
Добрый молодец - отпад!
Лет, так семьдесят, назад…
Что - один и, что другой -
Оба в обморок! Долой!
И, понятно, что старуха -
На неё своя «проруха»…
Стала девицей - красой -
В пояс с рыжею косой!
«««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Все, кто сочиняет сказки,
Чтоб задобрить ваши глазки…
Завершают, слов сплетением,
Насладившись вдохновением!
Вот и я… не нарушаю,
Свою сказку… завершаю…
««««««««««««««««««««««««««««««««««««««««»
Жили ещё много лет,
Молодые - бабка, дед…
Ай, да Курица, ты Ряба -
Причитал старик и баба!
Поживают в радости
И в любовной сладости!
О секрете ТОМ - молчать.
*****************************************
ПАСТУХ КОШЕК
Кошки есть и на небе - небесные обитатели тоже любят мурлы.
Местные кошки крупнее земных - недаром иные из богинь красуются перед прочими, запрягая кошек в колесницы.
Кроме того, погибшая на Земле кошка присоединяется к небесным родичам - сперва неявной тенью, потом обретая иную плоть.
О кошках небесных печётся кошачий пастух, один на все небеса - совсем юный паренёк, из лунных волос выглядывают серебристые рожки, в руках посох, на поясе - бич, чтоб отгонять небесных волков, в рукаве - свирелька.
Кошки лакают молоко из Млечного пути, серебрится в сиянии звёздных цветов шёрстка, зелёные глаза косят лукаво: отвернёшься - вмиг разбегутся по чьим-то снам, поди отлови!
Пастушок строго стучит посохом: всё вижу, не удерёте!
Звёздные цветы тихонько звенят, падают плоды со звёздных вечноцветущих дерев.
Напившиеся звёздного молока кошки довольны; теперь бы поиграть - и цветы-звёзды снова хрустально звенят, тронутые шаловливой лапкой, срываются со стеблей и падают с небес - кто-то внизу загадывает желание.
- Вот я вас!
Звонко грозит пастушок, но кошки не боятся.
Кошки звенят цветами, гоняя лапкой сорванные звёзды, скачут, кувыркаются, будто котята.
Пусти кошку в звёздный сад!
Над Землёй - звездопад, звёзды вспыхивают, сгорая, исполняя чьи-то желания, прорастают белыми цветами, падают в людские души, зажигая в них негасимый небесный огонь.
В озере восходящей луны распускаются белые цветы - чьи-то мечты и сны.
Пастушок щёлкает бичом, прогоняя крадущегося волка, что норовит вылакать озеро, проглотить луну.
Кошки шипят, пушатся, горбят спинки, пугая волка.
А когда птица-солнце сонно расправляет крылья, поднимаясь снова в небо, уже не серые - рыжие, белые, чёрные, полосатые и пятнистые - кошки бросаются врассыпную.
Пастушок, зачарованный песней птицы-солнца, что поёт на заре, когда заново рождается мир, спохватывается, бросается вдогонку - да где там!
Рыжие и белые кошки прячутся в солнечном свете на Земле. С олнечных зайцев где-то называют котами.
Полосатые и чёрные крадутся по теням, ну, а пятнистые - и тут и там.
Собирать теперь пастушку кошек до вечерней зари!
Набегавшись за день, пастушок садится на камень, что у перекрёстка ведущих в небо троп, шмыгает носом: опять упустил…
Кошки не любят, когда кто-то грустит.
Кошки возвращаются сами, сбираются вокруг, мурлычут и бодают лбами, лезут под руки, обмахивают пушистыми хвостами - и так пока пастушок не развеселится, не засмеётся звонко и не почешет все девяносто девять пар тёплых ушек и девяносто девять пушистых горлышек.
Потом расчешет серебряным гребнем пушистые спинки и бока - из шерсти богини-пряхи спрядут потом тончайшую пряжу, протянут нити чьей-то судьбы.
Озорные кошки громко мурлычут - гром на Земле.
Когтят лохматые тучи - только дождь или снег сыплются!
И косят лукаво на запыхавшегося пастушка. Побегай за кошками!
Пастушок достаёт из рукава серебристую тростинку, сорванную на берегах Млечной реки, делает свирельку, убрав всё лишнее и подарив тростнику своё дыхание.
И играет…
Кошки приходят, ложатся вокруг, поджав передние лапки - слушают.
А свирель щебечет полевой птицей, свистит птицей лесной, убаюкивает колыбельной птицы ночной.
Серебристые кошки щурят зелёные глаза, зевают, показывая белые клыки и розовые пасти.
Свирелька в руках пастушка плетёт вязь сонных заклятий.
Кошки засыпают, свернувшись клубками.
Тут же прикорнёт уставший пастушок, положив голову на чей-то тёплый пушистый бок.
Нежно-хрустально звенят звёздные цветы.