Тридцать комариков выбежали на поляну и заиграли на своих писклявых скрипках.
Из-за туч вышла луна и, улыбаясь, поплыла по небу.
«Ммм-у!..» - вздохнула корова за рекой. Залаяла собака, и сорок лунных зайцев побежали по дорожке.
Над рекой поднялся туман, и грустная белая лошадь утонула в нем по грудь, и теперь казалось - большая белая утка плывет в тумане и, отфыркиваясь, опускает в него голову.
Ежик сидел на горке под сосной и смотрел на освещенную лунным светом долину, затопленную туманом.
Красиво было так, что он время от времени вздрагивал: не снится ли ему все это?
А комарики не уставали играть на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака выла.
«Расскажу - не поверят!» - подумал Ежик, и стал смотреть еще внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту.
«Вот и звезда упала, - заметил он, - и трава наклонились влево, и от елки осталась одна вершина, и теперь она плывет рядом с лошадью… А интересно, - думал Ежик, - если лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?»
И он стал медленно спускаться с горы, чтобы тоже попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
- Вот, - сказал Ежик. - Ничего не видно. И даже лапы не видно. Лошадь! - позвал он. Но лошадь ничего не сказала.
«Где же лошадь?» - подумал Ежик. И пополз прямо. Вокруг было глухо, темно и мокро, лишь высоко сверху сумрак слабо светился.
Полз он долго-долго и вдруг почувствовал, что земли под ним нет, и он куда-то летит. Бултых!..
«Я в реке!» - сообразил Ежик, похолодев от страха. И стал бить лапами во все стороны.
Когда он вынырнул, было по-прежнему темно, и Ежик даже не знал, где берег.
«Пускай река сама несет меня!» - решил он.
Как мог, глубоко вздохнул, и его понесло вниз по течению.
Река шуршала камышами, бурлила на перекатах, и Ежик чувствовал, что совсем промок и скоро утонет.
Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы.
- Извините, - беззвучно сказал кто-то, кто вы и как сюда попали?
- Я - Ежик, - тоже беззвучно ответил Ежик. - Я упал в реку.
- Тогда садитесь ко мне на спину, - беззвучно проговорил кто-то. - Я отвезу вас на берег.
Ежик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу.
- Спасибо! - вслух сказал он.
- Не за что! - беззвучно выговорил кто-то, кого Ежик даже не видел, и пропал в волнах.
«Вот так история… - размышлял Ежику, отряхиваясь. - Разве кто поверит?!»
И заковылял в тумане.
Может кто-то уже писал на эту тему… Но мне подготовкой к Вечеру встречи выпускников навеяло… Вот Иван-царевич он с возрастом кем стал? Царем Горохом скорей всего… А Иван-дурак тогда кто во взрослой жизни? Кощей Бессмертный? А кто Василисы 20 лет спустя?
Мы ждём Новый Год потому что мы верим в сказку!
Когда зимний вечер уснет тихим сном,
Сосульками ветер звенит за окном,
Луна потихоньку из снега встает
И желтым цыпленком по небу идет.
А в окна струится сиреневый свет
На хвою ложится серебряный снег,
И, словно снежинки, в ночной тишине
Хорошие сны прилетают ко мне.
Ах, что вы хотите, хорошие сны?
Вы мне расскажите о тропах лесных,
Где все, словно в сказке, где - сказка сама -
Красавица русская бродит зима.
Но что это? Холод на землю упал,
И небо погасло, как синий кристалл? -
То желтый цыпленок, что в небе гулял,
Все белые звезды, как зерна, склевал.
1962
Смотрела сказку «Морозко», ну вылитая я Настенька… и скромная, и миллионов не прошу, а чувствую себя Марфушей, судьба мне дарит лишь свинью…
КАК БЫ РАССКАЗАЛИ «КРАСНУЮ ШАПОЧКУ»
ЭДГАР ПО:
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.
ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ:
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
-Вот, -сказала мать.
-Что? -спросила Красная Шапочка.
-Вот это, -сказала мать, -отнесешь своей бабушке.
-Ладно, -сказала Красная Шапочка.
-И смотри в оба, -сказала мать, -Волк.
-Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому, что она ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и подумав это она почувствовала, что начинает тревожиться.
ГИ ДЕ МОПАССАН:
Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.
ВИКТОР ГЮГО:
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнамбула в печке…
ДЖЕК ЛОНДОН:
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим аппекортом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.
ЯРОСЛАВ ГАШЕК:
-Эх и что же я наделал? -бормотал волк. -Одним словом обделался.
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК:
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров. Только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной и потому не следует останавливаться на ней более подробно.
ОСКАР УАЙЛЬД:
Волк: Извините, вы не знаете моего имени, но…
Бабушка: О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк: Видите ли… Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.
Бабушка: Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк: Но я говорю серьезно.
Бабушка: И это придает особый блеск вашему остроумию.
Волк: Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я вам только что сообщил.
Бабушка: Нынче относиться серьезно к серьезным вещам - это проявление дурного вкуса.
Волк: А к чему же мы должны относиться серьезно?
Бабушка: Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
Волк: Когда же Волк бывает невыносим?
Бабушка: Когда надоедает вопросами.
Волк: А женщина?
Бабушка: Когда никто не может поставить ее на место.
Волк: Вы очень строги к себе.
Бабушка: Расчитываю на вашу скромность.
Волк: Можете верить. Я не скажу ни слова (съедает ее).
Бабушка (из брюха волка): Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю.
ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК:
-Иди ко мне - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
-Конечно, -сказала она. -Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен…
У моей младшей доченьки выпал зубик и старший брат, решил подшутить над ней. Сказал, чтобы завернула хорошенько этот зубик в платочек и спрятала под подушкой, а добрая Фея придет ночью и положит подарок. Малышка, тщательно завернула и положила под подушку частичку того, что 5 минут тому назад, принадлежало только ей. Мы знаем, что она копит деньги для чего-то хорошего и моя вторая дочка, положила 10 крон, незаметно под подушку сестричке. А среди ночи, слышу чьи-то шаги, вышла и вижу, сыночек в куртке взял монетки и тоже положил под подушку сестрёнке. Я знаю для чего, но захотелось мне спросить у сыночка. И он сказал:" Так хочется, чтобы у неё волшебное детство, когда веришь во всё и во всех, не заканчивалось… И я обняла своего мудрого сыночка и сказала:" Спасибо". Он спросил;"ЗА ЧТО?" А я тихонько ответила;" За то, что даете мне почувствовать себя счастливой…
У сказок всегда счастливый конец! На этом сказка заканчивается и начинается жизнь…
Мать напевала маленькому сыну колыбельную:
Пусть Добрая Фея спасёт тебя от Злой Волшебницы, если меня не будет рядом…
У лукоморья дуб зелёный. Есть Интернет на дубе том. Там виснет в «аське"кот учёный, Отбросив песни на потом. Там на неведанных дорожках Отлично ловит „МТС“.Там в бочке с медом"Старый мельник». По морю мчитсам князь Гвидон. Царевна СМС всем пишет. А серый волк свой плеер ищет.
Маленькая леди, леди-незабудка…
С тихою улыбкой слушаешь ты чутко
То, что так незримо, но полно блаженства…
Слышит твоё сердце песню Совершенства.
Твой наряд неброский - ситец поднебесный,
Так к лицу Невесте…, скоро будешь вместе
С Тем, кого любила ты всегда так сильно;
Одарит подругу Он преизобильно.
А пока в смиренье ждёшь ты исполненья
Всех твоих желаний, полная терпенья…
Нет, ты не забыла обещаний Друга;
Сердце незабудки не погасит вьюга.
Грустная девушка не спеша брела по дороге…
Она услышала, что ее кто-то окликнул, обернувшись, она увидела… Парня бежавшего за девушкой, наверно у этой счастливицы было такое же имя - Лена. Тогда ей стало не много грустно осознавать, что ее никто так и не позовет.
- простите, простите, подожди!!! - кричал кто-то сзади. Она думала, что это звали ту девушку, у которой счастье наступило в этом году. Она не ожидала, но кто-то схватил ее за плечо и повернул на 180 градусов
- почему вы не остановились? Я бежал за вами! Вы потеряли перчатку! - перед ней стоял молодой человек, запыхавшись от бега, он продолжал - вот ваша перчатка. Будьте осторожны, не теряйте! Ух, ну и побегал я за вами! Меня Дима зовут. А вас?
Она растерялась, но как могла, стараясь не показывать этой детской и нелепой растерянности, сказала:
- Лена, приятно познакомиться. Спасибо за перчатку и извините за то что заставила вас бегать за мной. Я действительно не хотела.
- не важно, не извиняйтесь. Мне все равно не помешала эта легкая пробежка.
- в 11 часов вечера…
- а почему бы и нет. - сказал он с улыбкой на лице, тогда она растаяла
- еще раз простите, мне надо домой, там мама ждет - сказала она, опустив голову вниз.
- да. Да конечно. Только можно последнюю просьбу.
- хорошо, все - таки вы имеете право.
- какой у вас телефон? - спросил он, доставая сотовый из кармана джинс.
- самсунг - сказала она легко и свободно.
- вы меня не поняли, номер. Вы можете дать мне номер.
- записывай… растерянно сказала она, наблюдая за тем, как он сосредоточенно записывает его в телефонную книгу.
- Мадам! Сказать водителю, чтобы машину припарковал или??? - Не успел договорить Пьер, как женщина махнула рукой и Пьер поплёлся медленным шагом к такси.
- Я постою здесь немного - еле прошептала она, но вряд ли кто-нибудь услышал эти слова, настолько тихим и сдавленным был её голос.
За большими воротами снежки летели с разных сторон и детский смех заливисто разливался на всю округу. Зима! Как прекрасно это время года! У ступенек двухэтажного здания пожилой мужчина усердно счищал лопатой снег, который спускался с неба мягкими пушистыми хлопьями.
- Вытирайте ноги, сорванцы - Как можно суровее, говорила баба Маша, лицо которой озаряла добродушная улыбка - Я только протёрла полы!
- Вытираем, вытираем - Звонко наперебой отвечали дети.
Воспитательница в очках с огромной роговой оправой вошла последней и, закрывая за собой дверь, сказала:
- Баб Маш, зайди ко мне в «тихий час».
Это была и воспитательница, и одновременно заведующая детским домом.
Баба Маша работала здесь уборщицей уже много лет, так много, что и не помнила, когда её стали называть бабкой, но это обращение ей нравилось. Ведь кто детям ближе и роднее? Конечно бабушка! Ведь родителей эти дети не знают. А деток она любила, да и сама выросла в этом доме.
В тот самый «тихий час» Мария вошла в кабинет заведующей.
- Я слышала, у нас будут гости?
- Да, дорогая. Завтра приедет делегация из Франции, ты уж постарайся, чтобы всё блестело.
- Конечно, Вероника Паллна. Ни пылинки не оставлю!
- Я в тебе не сомневаюсь, баб Маш. И проследи, чтобы постель у Коли была в порядке, он опять этой ночью «рыбку удил», видимо страшный сон приснился.
Баба Маша кивнула и ушла.
А назавтра всё действительно блестело. Гости не заставили себя ждать и, расхаживая по детскому дому, о чём-то бурно беседовали. Переводчика с ними не было, оказывается, один из делегатов прекрасно говорил по русски. Хлопотно и интересно прошёл день, в завершение которого детишки выступили со стихами и песнями, а потом под дружный хохот потащили французов в хоровод вокруг ёлочки.
Послезавтра Новый Год… Надо будет связать новые варежки нашему дворнику - подумала про себя Мария - эти уже поистрепались, будет ему подарок.
- Баб Маш… Ты ещё не спишь? - приоткрыв дверь в скромную комнатушку, шёпотом спросила Вероника Паллна.
- А, нет, заходите. Небось снова Коля «пруд напрудил»?
- Не смотрела ещё. Тут такое дело, даже не знаю, как сказать.
Мария, прищурив глаз, цокнула языком:
- Да знаю я! Свяжу варежки Палычу, уже и спицы с нитками взяла.
- Нет - перебила её заведующая - здесь вот… тебе передали…
Это была небольшая коробка и к ней записка - «Открыть 31 декабря в 24:00». Ни подписи, ничего.
- Ах, подарочек! Спасибо вам, Вероника Палл…
- Это не мой подарок. Это… это передал тот делегат, что по русски «шпарил», как поезд по рельсам.
Воспитательница знала, что обращаясь именно в таком стиле к бабе Маше, та будет себя чувствовать более раскрепощённо.
Мария присела на краешек старой кровати, скрип которой, казалось, прогремел в воцарившейся тишине. Это же надо! Неужто так порядок в доме оценили? Видя, как озадачена уборщица, Вероника Павловна решила оставить её наедине с этим неожиданным подарком.
- Ну, я пойду, баб Маш - пробормотала она, выходя из маленькой комнаты, наполненной теперь загадочностью - Потом. Всё потом…
А наутро в детский дом приехала женщина, представившаяся горничной какого-то мсье и попросила провести её к Марии, чем ошарашила встретившую её бабу Машу.
- Это я - робко, но с интересном проговорила Мария.
- Тогда не будем отложить на времячко! - с заметным акцентом выпалила дама - Нам нужно многих успеть, надеюсь, вы сегодня свободен.
Мария даже не успела ничего ответить, как дама попросила её немедленно одеться и следовать за ней.
Накинув на себя старое пальто и, повязав тёплый пуховый платок, баба Маша всё-таки заглянула к заведующей, надеясь хоть что-то узнать о происходящем, но Вера Паллна только кивнула, улыбаясь. А Марии тогда показалось, что заведующая смахнула рукой слезинку… Ну раз мне дали добро, значит так тому и быть - решила баба Маша.
Две женщины вышли из детского дома, сели в такси и уехали. Как давно она не была в городе! Нет, конечно Мария ходила в магазин, который находился неподалеку, чтобы купить там нитки для вязания и нитки, чтобы штопать детишкам износившуюся одежду, да и так, по мелочам. Но чтобы поехать в центр… Ей не было надобности бывать в центре города ни для покупок, ни тем более развлечения ради. Как-то так сложилась её жизнь.
Целый день в беготне! И, не смотря на усиленные сопротивления Марии, незнакомая дама всё-таки сделала ряд покупок, в которые входили пара шикарных платьев, пара туфель, сапожки, пальто и ещё куча мелочей. У Марии кружилась голова, она ничего не понимала, но и сил сопротивляться уже не оставалось. После всех покупок дама потащила уставшую Марию в спа салон. О! Это было незабываемо!
- Мы вернулись! - Заявила Мария, входя в кабинет заведующей.
У Веры Паллны открылся рот, а глаза, казалось, выпадут через линзы очков в роговой оправе.
- Баб… не может быть! Мария! Ты ли это?
- Он не хотел никого покупать, не хотел меня послушать, но я его убедила. - Мягко проговорила дама - Надеюсь, мсье не будет разочароваться.
- Да, Вера Паллна, это таки я! - Довольно ответила Мария.
Три женщины смотрели друг на друга и улыбались. Позже, за ужином, они долго говорили. Как выяснилось, один делегат, увидев, как хлопочет Мария, решил преподнести ей подарок к Новому Году. Для этих целей он и отправил свою горничную в детский дом, которая уехала в ту же ночь в аэропорт.
Тридцать первое! Новый Год вот-вот вступит в свои права! Ребятишки целый день веселились, а вечером дружно распаковывали коробочки со сладостями, подаренные городским мэром. Не забыла о своей коробочке и Мария, но всё ждала полночи.
- Ну, что? Детвора спит - Зазывно, с улыбкой налице произнесла Вероника Паллна - давайте уже все к столу!
В актовом зале собрались воспитатели. Все нарядные, красивые. Дворник Палыч надел свой «парадный» костюм и, как единственный мужчина в коллективе, выдвигал стулья и жестом руки приглашал каждую даму присесть за праздничный стол. Пришла и баба Маша. Правда, бабкой её сейчас никто не осмелился бы назвать - красиво уложенные волосы обрамляли её на удивление молодое лицо, а длинное вечернее платье изысканно подчёркивало её точёную фигурку. И даже в туфельках на высокой «шпильке» Мария казалась Дюймовочкой из сказки. Конечно все успели заметить перемены во внешности Марии ещё вчера. Но сегодня она была ослепительно-прекрасна!
Провожать старый год здесь не было привычно, просто встречали всегда Новый. Вот и сейчас поздравления с пожеланиями всего самого наилучшего в Новом Году, шампанское, оливье… С Новым Годом!
Мария еле дождалась, чтобы незаметно выскользнуть из актового зала к себе в коморку. Там ждала её коробочка - ещё один подарок от загадочного француза. Чуть дрожащими от волнения руками, она развязала ленточку и сняла крышку коробки…
Это были воспоминания из детства! Два ботиночных разорванных шнурка, связанных вместе тугим узелком… Слёзы появились на глазах у Марии, когда она увидела пуговку, подаренную ею на память… на память ЕМУ!
Жан? Как говорила та горничная? Мсье Жан? О, Господи! Ванечка!
К горлу подступил ком, когда она взяла в руки два не отправленных письма. Эти письма были написаны для неё. Одно потёртое, написанное детским почерком… и в конце:
- Марусенька, я тебя никогда не забуду и всегда буду любить!
И подпись - твой Ваня.
Она не заметила, как потекла тушь с ресничек, щипая ей глаза… Открыла второе письмо:
- Здравствуй, моя любимая! Прошло двадцать лет, как мы с тобой расстались…
Дальше много слов воспоминаний. И в конце:
- Марусенька, я тебя никогда не забуду и всегда буду любить!
И подпись - твой Ваня.
- Мадам Мари! Водитель беспокоится, ждать ли ещё или можно ему уезжать? - Спросил Пьер.
- Ах, да - Выритая скатившуюся слезинку, проговорила Мария и сделала шаг в сторону такси - Уже едем. Надеюсь, мы успеваем в аэропорт.
Пока циферблат, 12 не бьет,
Пойдем ка с тобою мы в огород,
Там тыква растет, она сойдет,
Каретою станет нашей!
И ты стань, тоже краше!
Возьми ты у Дольче Габана,
Прикид, ну лучше платье!
Чтоб супер был вид!
А шлейф мы закажем Шанель,
Чтоб с шелка, и не фланель!
Так, туфли теперь, на заказ!
Италия есть у нас!
Теперь надо крыс купить!
Лакей же должен быть!
Ну вроде собрались,
Вперед! Бал нас уже ждет!
И вот закружила, вела,
Музыка нас повела!
А вальс все кружит,
А вальс все ведет!
И принц от нас не уйдет!
Брак потом будет, Вот!
Образ красной шапочки и серого волка с самого своего появления не оставляет в покое лучшие умы человечества. Думается нам, именно так «Красную шапочку» рассказали бы известные писатели на ночь своим деткам.
Ги Де Мопассан
Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.
Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке…
Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.
Габриэль Гарсиа Маркес
Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.
Эдгар По На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.
Уильям Шекспир
Съесть или не съесть, вот в чем вопрос?
Патрик Зюскинд
Запах Волка был омерзителен. Он пах, как пахнет каморка дубильщика, в которой разлагались трупы. От его грязной, серой шкуры, исходил непередаваемый запах мертвичины, сладко-горький, вызывавщей тошноту и омерзение. Сам Волк не чувствовал этого, он был полностью сосредоточен, он любовался Красной Шапочкой. Она пахла фиалкой на рассвете, тем непередаваемым запахом, который бывает у цветов лишь за пару минут до рассвета, когда еще бутон не полностью раскрылся.
Эрнест Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
- Вот, - сказала мать.
- Что? - спросила ее Красная Шапочка.
- Вот это, - сказала мать, - отнесешь своей бабушке.
- Ладно, - сказала Красная Шапочка.
- И смотри в оба, - сказала мать, - Волк.
- Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.
Редьярд Киплинг
- Мы с тобой одной крови! - крикнула Красная Шапочка вслед волку. - Доброй охоты!
Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.
Оскар Уайльд
Волк. Извините, вы не знаете моего имени, но…
Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить? Волк. Видите ли… Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть. Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк. Но я говорю серьезно.
Бабушка. И это придает особый блеск вашему остроумию.
Волк. Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.
Бабушка. Нынче относиться серьезно к серьезным вещам - это проявление дурного вкуса.
Волк. А к чему мы должны относиться серьезно?
Бабушка. Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
Волк. Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка. Когда надоедает вопросами.
Волк. А женщина?
Бабушка. Когда никто не может поставить ее на место.
Волк. Вы очень строги к себе.
Бабушка. Рассчитываю на вашу скромность.
Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).
Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю.
Эрих Мария Ремарк
Иди ко мне, - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего. Волк молчал. Он был с ней согласен.