Я прощаюсь с тобой,
Как однажды луна попрощается с бархатным небом:
Повернувшись спиной
К незавидной судьбе, я отправлюсь в тот мир, что неведом
«Суеверным Богам»,
Навязавших нам страх и сомнительный выбор свободы.
Я отправлюсь к вратам,
У которых рабом ненавистные сброшу оковы.
Облетит ордена
Неприятная весть: верный рыцарь пал в схватке со стражей.
Не волнуйся, сестра,
Я счастливым проснусь. А в раю иль в аду — не столь важно.
В сей прекрасный день на свете
Родилась ты на земле.
Много птиц щебечут песни,
Вострубя по всей стране.
В этот день цветут цветы все ярче,
Говоря о милоте твоей,
А улыбку солнце предвещает,
Так же сильно ослепляет.
Смех твой звонко раздаётся,
Радуя людей вокруг.
Ну, а сердцем ты своим
Оберегаешь близких от разлук.
Так пусть придут на твой порог
Любовь и счастье без изъяна,
А грусть с печалью
Пусть тебя не посещают.
И день, и ночь,
И каждый миг
Ты празднуй, как сегодня —
С улыбкой на лице и счастьем на душе!
придешь усталая домой,
захочешь просто выпить чая,
а я скажу: «Глаза закрой,
я все прекрасно замечаю:
работа, дом, печаль-тоска,
и хочется уехать к бесам!
Но вот тебе моя рука,
и с самым честным интересом
послушаю про дом и труд,
про грусть-печаль и про заботы.
Нас люди сестрами зовут,
и даже травят анекдоты.
Ты улыбнись. Растает лед.
Весной растопит солнце скуку,
Чай заварился. Торт и мед,
но помни про меня и руку!».
Ольга Тиманова
Чудный вечер прохладною влагой сияет.
От жары, наконец, нам даёт отдохнуть.
Пусть он вновь реку жизни твоей наполняет
Каждый день, весь твой радостный путь.
Я хочу, напоследок, сказать дорогая,
Что мне выпала редкая честь -
Знать, что значит «сестрёнка родная».
И спасибо за то, что ты есть.
Я вновь стою у телефона одиноко.
Моя рука над трубкою застыла.
Быть может я в душе боюсь немного
Что ты ко мне за эти дни остыла?
А может я боюсь услышать вновь
Наивный твой вопрос «Ну где же мама?
Мне бабушка сказала, что любовь
Построена ей только на обмане.»
Ведь что тебе ответить я могу?
Что наша мама нас совсем не любит?
Тебе врагом стать, солнце, не хочу!
Будить те чувства, что обеих нас погубят.
Я не хочу стать для тебя той самой,
Кто будет о проблемах говорить.
Вместо того, чтоб оградить от раны
Тебе же эти раны наносить.
Я понимаю, что ее не заменю,
Каких бы сил к тому не прилагала.
Но знай, одной лишь целью я живу -
Стать той, кто б смысл жизни придавала.
У нас с тобою разные отцы,
Одна и та же мать, но без души.
Осталось лишь немного, дорогая,
Я за тобой приду, ты потерпи.
Я знаю, что ты детство упускаешь,
Проходят мимо милые года.
Но знай, все те года, которые теряешь,
Тебе с любовью возместит твоя сестра.
Мы не похожи внешне, это так,
Но вместе нас сближает наша кровь.
Она во тьме для нас с тобою, как маяк,
Наводит на взаимную любовь
Я потеряла детство, не поняв,
Зачем дано мне было это время.
Я повзрослела, рано осознав,
Что суждено одной нести печали бремя.
Но я тебе с лихвою возмещу
Все те моменты, что когда-то потеряла.
Я очень скоро за тобой приду
И научу всему тому, что я узнала.
Мне так тебя порою не хватает!
Нас разделяет сложная судьба…
Но знай, в моей душе не угасает
Надежда, что я вновь найду тебя.
Осталось лишь два года, потерпи,
Я скоро стану на ноги, устроюсь,
Не стану ждать я денег сундуки.
Возьму тебя, как только обустроюсь.
Я так боюсь, что рано позврослеешь,
Как я однажды детство потеряв,
И без любви и ласки огрубеешь
Мои мотивы так и не поняв.
Боюсь, что приравняешь меня к ней
И скажешь, что мне тоже не нужна.
Закроешься в душе на тысячу дверей
И будешь угасать совсем одна.
Прошу, не дай обиде погубить
Твою и без того обиженную душу.
Ты жди меня, не упуская жизнь!
Я страхи твои вскоре все разрушу.
Ты говоришь что я должна тебе быть благодарна
За шанс на жизнь в этом великом мире
Но вот ответь на что мне эта жизнь
Если любовь и радость мне не постежимы
Ты называешь себя гордо «мамой»,
Так будто это слово тебя делает добрей
Но если этим словом можно и тебя назвать
Тогда оно лишь звание зверей.
Скажи где ты была когда тебя в ночи
Я с криками о помощи звала
Когда твое выкрикивала имя
Защиту от реальности ища.
Когда меня вокруг все убивали
На атомы раскалывая душу
Скажи мне, мама, где же ты была
Кем был твой матери инстинкт задушен?
Ты подарила мне тот жизни интервал
Что в мире этом детством называют
Но вот ответь что это за животная пора
Когда ребенка все вокруг терзают.
И знаешь что обиднее всего
Не то, что моим сердцем все играли
А то что что в этой злой игре
Тебя все лидером считали.
Прошли года, я наконец спаслась от детства
Настал куда серьезнее этап
Признание реальности суровой
Надежд и грез великий крах.
А знаешь мне не так было обидно
Когда тебя вокруг все осокрбляли
Когда пытаясь мне открыть глаза на правду
Тебя лжемамой называли.
Но я была убита безвозвратно
И сломлен был мой юношеский дух
Когда я поняла что все мои родные
Про душу твою черную не врут.
И вот сейчас ответить мне, мама
Стоила ли жизнь моя тех свеч
Которыми не путь мне освещала
А с хлоднокровием пыталась сжечь.
Мне восемнадцать, детства уже нет
Хотя чего я вру, я так и не узнала
Что значит быть невинным малышом
Рости в заботе неустанной мамы.
Но есть беда, мой нежный лучик счастья.
Ей отраду семь очень грустных лет.
Она с такой печалью смотрит в душу
В моих глазах ища тебя, а тебя нет.
Моя невинная сестренка часто плачет
И с грустью спрашивает «Где она, ответь?!»
И я молчу, смотря в ее глаза
Силясь придумать как ее согреть.
Как окружить ее любовью с детства
Не дав узнать жестокой, подлой правды
Но если вдруг она узнает о тебе
Будет ли мой обман тогда оправдан?
Ты знаешь каково мне врать
Что ею ты всех паче дорожишь
И в материнском добром сердце
Ее лишь личико хранишь.
Даря иллюзию прекрасной мамы
Своей сестричке беззащитной
Я разрушаю собственную душу
Пытаясь боль унять, что в в ней сокрыта.
Ей семь невинных лет, но ее взгляд
Подобен вековечным мудрецам
Ах если бы ты только знала
Сколько растоптонной любви убито там.
Она мала, но сколько в ее сердце
Сокрыто не по-детски жестких мыслей.
Нет, дорогая, ты совсем не мать
Ты потрошитель детских жизней.
Я могу быть не самой богатой
Я дешевые деньги, как гниль
Презираю. Богатство - это не мода
Это ничтожный вычурный стиль.
Я могу быть не самой красивой
Красота - лотерейный билет
Ведь жажда быть самой красивой
Шизофрении привет.
Я могу быть не самой честной
Честность игра в рулетку
Пусть даже все утверждают
Что это ложь оставляет метку
Нет. Я солгу и скрою
То что знать должна я одна
Ведь честность может черство
Принести в жизнь мучений сполна.
Я могу быть не самой верной
Я интроверт, эгоистка и дрянь
Но именно здесь я за честность
Ведь я не преступаю лицемерия грань.
Но мне не под силу обидеть
Свою кроху-сестру
Пусть я и не рядом с нею
Одною лишь ей дорожу
Я не буду в банальности пачкаться
И не скажу, что за нее любого убью
Нет. Я уничтожу по атомам
Того из-за кого она прольет слезу
Но вот здесь мне понять судьбу
Она всегда мне противоречит
И любому моему шагу
Шлет подножку навстречу
Я готова обогнуть пол шара
Чтобы найти врага сестры
Но ее хоть разок увидеть
У меня нет возможности
Я готова пахать до безумия
Чтобы приобрести свой копитал
И потом, бойко став на ноги
Стать той кто ее воспитал
Но судьба опять на коне
И малышка растет без меня
И не я вытераю ей слезы
И защищаю день изо дня.
Она другим улыбается кротко
И при других открывает свой мир
И это другие ее окружают
Создавая свой ориентир
А меня просто нет рядом
Я просто живу далеко
И она просто плачет
Полагая, что мне все равно
Где она, что сейчас делает
И что ей нужно вообще?
И она вытирая слезы,
Полагает, что мне без нее проще
И пусть я буду кричать до хрипоты
Что она мне нужна как воздух
Меня услышит лишь ветер
И мои слезы увидят лишь звезды
Но я точно знаю, однажды
Я разорву к черту систему
Придамунную тварью - судьбой
И даже если меня отправят в пекло
Я эту тварь утащу с собой
Чтобы моя малютка
Никогда не узнала бед
И чтобы шагала по жизни
С именем «Фортуна побед»!
Чтоб с высока смотрела
На всех, кто ее выше
И чтобы кротко помогала
Тем, кто ее ниже
Чтобы она создала
Свой персональный мир
В котором законы Мерфи
Будут лишены всяких сил
И даже если с обидой
Будет меня вспоминать
Я буду вечно рядом
Я буду тенью за ней шагать
И если меня вдруг не станет
Я откажусь от места в Раю
И став, заблудшей душой
Я за ней по жизни пройду
Я ее окружу заботой
Пусть незаметной для всех
Пусть незаметной для нее
Но я стану врагом всех ее бед.
Но пока я жива и ежедневно
Веду ожесточенный бой с судьбой,
Я знаю, что он неравен
Ведь она борится со МНОЙ.
Сидел с младшей сестрой, она показывала мне цвета и спрашивала красивый ли он, если я говорил нет, она меня била и заставляла говорить да. В этот момент я познал всю сущность девушек.
От щас собираюсь написать цитату, просто очень нужно, и совершенно не понимаю об чем. Об чем написать? - Не понимаю совершенно.
Единственное, что я понимаю - цитата должна быть максимально краткой… чтобы читали.
А чтоб не читали - максимально длинной.
Вопрос - что я хочу? Или чего.
Чтобы читали? - тогда надо писать короче.
Чтоб не читали - длиннее.
И пока я думаю - уж видно, что коротко никак уж не получится. Еще не длинно - но уже и не коротко. Ччерт… нет выбора. Теперь только длинно.
Но выходит, что смысл размышлений потерян. А раз длинно - читать не будут. Зачем тогда пишу?
Но ведь хотел же написать? - и вот оно! Написано!
Вот только понимаю, что лучше б было коротко. Ато ни о чем уж совсем как-то длинно.
Определенно читать никто не будет.
…
Да-ссс.
С этого момента я и писать не буду.
Зачем писать, раз толку никакого.
Пишешь пишешь, и ничего.
Вот умел бы я писать короткие мудрые цитаты - ООооо! - вот было б славно!
А так… длинное безвестие, длинное бесславие.
А всего то нужно было - написать короткую цитату. Пусть ни о чем - но коротко. Ведь краткость - сестра таланта. А длинность - сестра … гм … сестра хз чего… И что делать этой сестре там, где сестра таланта короткая, как карлик.
Однако сестра таланта почему-то славится как что-то очень маленькое. Маскировка истинных желаний? Мм, не знааю… но возможно.
И вот некраткостью своею… Не важно. Дело сделано. Цитата написана, безобразно длинная. Определенно не короткая. Хотя на каждый товар… Впрочем, пора и честь знать.
Сейчас я закончу.
Сейчас.
Вот… вот… ааааааа
Занавес. Конец цитаты
Ты знаешь, я хочу тебя обнять,
Прижаться крепко, но только не рыдать,
А улыбаться, радоваться дню,
Как ты меня учила,
Видишь, я хочу!
Хочу, но немогу, ведь нет плеча,
В которое уткнуться можно с горяча.
Но я хочу! Хочу смеяться и достойно жить,
Хочу побольше денег накопить,
Что бы к тебе приехать, и обо всех забыть.
Прижаться к твоему плечу,
И рассказать, о чем так долго я молчу.
Не в «смс» а «тет, а тет «, чтобы в глаза твои смотреть,
И понимать, что есть плечо,
Которое, пусть даже далеко…
Даже несмотря на то, что я являюсь феминисткой, всю свою жизнь я ждала мужчину, которого полюблю и который полюбит меня. В течение нескольких десятилетий я считала, что таким мужчиной должен быть мой отец. Но когда мне исполнилось 25, я встретила такого мужчину, и он оказался моим братом.
Стив, как какая-нибудь девчонка, проводил много времени за разговорами о любви. Любовь была для него верховной ценностью - богом всех богов. Он всегда был в курсе последних событий в сердечных делах работавших с ним людей и всегда переживал, если у них были какие-то трудности на личном фронте.
Стив ощутил вкус успеха в молодом возрасте, и это изолировало его от других. Большинство выборов, которые он делал в жизни, были нацелены на то, чтобы разрушить стены, окружавшие его. Бывший мальчик среднего достатка из Лос-Альтоса влюбился в бывшую девочку среднего достатка из Нью-Джерси. Для них обоих было важно воспитать из Лизы, Рида, Эрин и Ив обычных, нормальных людей. Их дом не отпугивает гостей обилием лоска и гламура. На самом неделе, в течение долгих лет, когда я навещала Стива и Ло, они всегда ужинали на траве, и их еда чаще всего состояла из одного овоща. Его было очень много, но он был один - брокколи. Овощ был выращен в их саду и простенько приготовлен.
Даже когда Стив был молодым миллионером, он всегда забирал меня из аэропорта. Он встречал меня там, стоя в своих бессменных джинсах. Когда на работу звонил кто-нибудь из членов семьи Стива, его секретарша Линетта отвечала: «Ваш папа сейчас на совещании. Хотите, чтобы я его прервала?»
Когда родился его сын Рид, он стал еще более трепетно относиться к своим близким. Джобс был очень внимательным отцом и искренне заботился о своих детях. Он переживал о том, порядочных ли парней выбирает себе Лиза, волновался по поводу путешествий Эрин и длины ее юбок, а также следил за тем, чтобы Ив следила за собой во время обожаемых ей занятий верховой ездой.
Никто из тех, кто имел честь посетить выпускной бал Рида, не забудет ту трогательную сцену, когда Стив пригласил сына на медленный танец. Его сильная и преданная любовь к Лорин поддерживала в нем жизненные силы. Он верил в то, что любовь царствует всегда и везде. И еще более важно: Стив никогда не излучал иронии, цинизма и пессимизма. И я по-прежнему беру с него пример в этом.
У Стива было много странностей. Назовите еще одного главу компании, который бы знал историю английских и китайских чайных роз и имел любимую розу сорта «Дэвид Остин»! Казалось, что каждый его карман полон сюрпризов. Осмелюсь предположить, что Лорин спустя 20 лет брака с этим человеком откроет для себя еще массу неизвестного о нем: песни, которые он любил, или стихотворение, которое он вырезал и спрятал в тумбочку. Я общалась с ним почти каждый день и хорошо его знала, но когда я открыла The New York Times и увидела статью о патентах компании Apple, я с удивлением обнаружила набросанный им эскиз безупречной лестницы для магазина.
Я устала тебя жалеть-
Мол муж-алкаш, сыновей-трое.
И на помощь тебе лететь-
Не хочу, надоело-не скрою.
Двадцать лет-«он опять пьёт,
Он ушёл и живёт с другою,
Он вернулся, козёл, опять бьёт»…
Что б не слушать-рукой трубку прикрою.
Не хочу, не могу понять-
Для чего? Да, я сама не святая,
И в ответ могу руку поднять-
Только раз-с первого понимают.
Да, бросала, бросали меня,
Но зачем это детям надо-
Видеть ненависть близких людей,
Видеть драки, «ховаться в сарае?»
Я не буду тебя жалеть-
Раз ты всё это продолжаешь.
Я не буду, хоть ты и сестра.
НЕ ХОЧУ!
Мне и своих забот -хватает…
Мы сотканы из доброты,
Из красоты и простоты
Душевной, радости, тепла,
Внимания нам не занимать
И сколько ни было бы лет
Все станет ближе и ясней -
Наивность в мудрость перейдёт,
Смешливость - в здравый оптимизм,
Каприз - в любовь,
Любовь - в детей!
И больше радостный вестей,
Счастливых ярких повестей
И тысяч сбывшихся надежд
Прийдут к нам в дом, на наш призыв, улыбку, сердца огонёк
Ведь не забудешь дверь открыть, улыбкой душу осветить?
И все прийдет, и все пройдёт…
Но счастье - нужно ощутить…
И никуда не отпустить …
Ты живешь на свете уж пол-века.
Пролетело, пробежало пятьдесят !
Есть на свете след у человека:
это дети, а кому везет - внучата.
Это главное ! Ты понимаешь, Тань ?!
Вот поэтому ты, дорогая, встань !
И на остальное
ты возьми, да и махни рукою.
А захочешь - плюнь и разотри,
ну… давай, родная… раз, и два, и три…
Жизнь тебя и гнула и ломала,
столько испытаний посылала,
разочарований, огорчений,
ссор ненужных, злобных слов, мучений,
нездоровья и за дочь тревоги…
Ты перенесла это за многих.
Столько раз лишь по звонку летела к маме
на беду, издалека по телеграмме…
Помню ты была вожатой в лагере «Слюдяннике»,
помню, ты на сцене пела, стряпала нам драники,
в кружке из ранетки-дички варенье варила,
жарила картошку с луком и посуду мыла.
Наши драки разнимала,
полы мыть нас заставляла,
а по выходным на танцы
в городской парк убегала.
Мы хотели подрасти поскорей с Сережей,
чтобы на тебя могли быть скорей похожими.
А потом был детский сад. И ты - воспитатель.
И дни целые подряд, ну чем не мечтатель? -
ты сценарии писала, потом праздники справляла.
Уезжала ты учиться
чуть не в северную столицу -
и фонтаны, и дворцы украшают фото -
первый в жизни твой начес -
это было что-то !
Розовое платьице - из цветов атлас.
Помнишь его, Таня?
Выглядела - класс !
Дружба, первая любовь,
молодость, пластинки,
Дзязько и Грибановы…
Заозерный вновь.
И маленькая Маринка !
Почта, телеграф и Бородино…
Господи ! Как это было все давно.
Саша, Солянка. Опять Заозерка…
Родные. Избушка. И Галя - подружка.
Лариса, Надежда. Отчеты без края.
Звонки. Телеграммы и касса родная.
Наташка. Тамара с Людмилой - соседки,
работа и садик, кастрюльки, конфетки…
Я помню твоих очень странных собак:
то помесь от волка, то Чапа - дохляк.
И рыжего помню большого кота,
который соседских цыпляток хватал.
И воду в подполье, и страшный пожар
и даже на крыше твоей самовар.
И море травы, что росла в огороде
и лужи озер за оградой твоей,
хозяйство нехитрое, низкие двери.
и даже цыпляток, и кур, и гусей,
и дым папиросный, и злые слова,
и длинные письма - ты в этом сама.
Спасибо за память,
твои телеграммы,
за всех - за тебя, за Сережу, за маму.
Ты всех, всех нас помнишь
и поздравляешь…
И мы тебя любим, сама понимаешь!
Я греюсь от тебя, как от костра
и за тобой иду всегда во след,
тебе, моя любимая сестра
желаю я добра и долгих лет.
Люблю тебя, как черт болото,
люблю тебя, как ведьма лес…
Твоя ехидная улыбка
мне никогда не надоест !
Как бы жизнь виски не серебрила,
печаль не трогала лица -
чтоб сердце вечно юным было !
И счастью не было конца !
Ты самый лучший друг на свете
И я хочу тебе сказать,
Что лишь тебе, при нашей встрече,
Могу я душу открывать!
Ты не предашь и не обманешь,
Не льстишь, а правду говоришь.
С тобой мы можем до рассвета
О чём угодно говорить.