- Я боюсь кому-нибудь поверить, ибо мое сердце снова будет разбито.
- Знаете, у меня когда-то были классные роликовые коньки, и я их совсем не надевал, боялся испортить, так и держал в коробке. Знаете, что было потом?
- Нет.
- Я из них вырос и никогда не катался, пару раз надел в комнате.
- Но сердце и чувство - это тебе не коньки.
- Но это как бы одно и тоже, если не открывать сердце, какая разница разобьется оно или нет, если хранить его только для себя, может получится как у меня с роликами. Когда решитесь открыть его, уже не получится. Надо попробовать, вы ничего не теряете.
Задержалась радость, задержалась
В сердце, этой радостью живу…
Обняла, к душе моей прижалась
И призналась: я ЗДЕСЬ поселюсь…
Хорошо, если они (раны на сердце), заживают. Хотя… скорее, старые раны всего лишь обрастают новыми, на них скапливаются новые слои событий, уроков, болей и радостей… И нам кажется, что раны заживают…
Раны не заживают. Сердце приспосабливается не чувствовать боль. А вместе с болью перестаёт чувствоваться и многое другое. «Исцеляясь», мы становимся немного другими людьми.
Если сказать одним словом, то есть такие чудесные строчки, чудесные без всякого слащавого оттенка, как живые цветы перед тобой, где самое главное в том, что настроение передано человеком, который имеет большой жизненный опыт, независимо сколько ему лет, при этом опыта прозрачного, чистого, поскольку мысли изложены языком выкристаллизованным, длинное слово, при этом литературным языком, который помимо точности мысли, вернее умопомрачения от точности, поскольку так сплетены простые слова, что ломают все барьеры сознания и идут прямиком в сердце. И много таких строчек у тех автором, которых я периодически читаю.
Так грустно,
и немного странно -
тем лучше человек,
чем больше в сердце рана.
- Почему молчишь?
- Слушаю.
- Меня?
- Нет… Себя в твоем сердце.
Всё плохое и хорошее твоей жизни берёт начало в твоей голове… Но, всё же, хорошее - сначала рождается в сердце.
Ты мне не простишь равнодушия,
Как так? Все ли факты взвешены?
А просто я сердце послушала,
Оно не стучало бешено.
Оно встало раньше меня
и договорилось не умничать,
когда-то горело, любя,
таблетки пило из сумочки.
Лечилось горячими травами,
Разрезано было, отпоено,
И нитками шито старыми,
И, кажется, успокоено.
Так ты уж прости равнодушие,
Что мной твоя жизнь оставилась.
Я сердце теперь послушаю,
Оно для тебя состарилось.
Ольга Тиманова. Нижний Новгород
Гробовой тишиной обернулись мечты
И не слышно теперь улыбок трель.
Ты ушёл, не дождавшись нашей весны,
И окрасил в тусклые краски мой день.
Больно «пнул» и душа упала в грязь,
От удара сердце разбилось.
Еле-еле, но всё же потом поднялась,
А рана в груди закровила, открылась.
Чтоб добить, ты ещё много раз на осколки давил,
Полагая, что всё смогу выдержать.
Тебе что, ты ушёл и обо всём позабыл,
А мне от себя не сбежать уже.
…
Ничего, всё пройдёт, теперь есть зачем жить,
Теперь есть, для кого улыбаться.
Наша дочь мне поможет обо всём позабыть,
Для неё быть лучшей я буду стараться.
И живёт человек в сердце человека.
Даже, если он живет на другом конце света.
Спасибо за сотни бессонных часов,
За мега-тома неуслышанных слов,
Спасибо, что выучил ждать и молчать,
На сердце оставил тревоги печать.
Спасибо, что спорить привыкла с судьбой -
О том, что назло всем обидам - ты мой.
Спасибо за грусть в бесконечных стихах,
Потери безудержный, яростный страх.
Спасибо за жар исцелованных губ,
За то, что узнала, что я однолюб.
Спасибо за то, что открыла с тобой -
Любовь-это горечь и острая боль.
Нарисовать портрет любви взаимной,
Чтоб в клочья разорвать его потом…
Зачем? Ведь так и будет человек любимый
Всю жизнь тревожить сердце, как фантом…
Любовь и есть риск. Когда она проникает в сердце, от разума ничего не остается.
Так же, как вы имеете глаза, чтобы видеть свет, и уши, чтобы слышать звуки, так у вас есть и сердце, чтобы чувствовать время. И все то время, которое не прочувствовано сердцем, потеряно, как краски радуги для слепого или песня соловья для глухого. К сожалению, на свете много глухих и слепых сердец, которые ничего не ощущают, хотя и бьются.