Продам, или подарю!!!
Объявление в газете в разделе «услуги».
«Отстою очередь к стоматологу»
Мы с другом не случайно проторчали
На птичьем рынке битых полчаса.
Там рядом с голубями продавали
Поджарого, породистого пса.
Он не скулил просительно и тонко,
Но чувствовал печальный свой удел.
Хороший пес был. Настоящий. Только
Я больше на хозяина смотрел.
Совсем мальчонка, стоя над собакой,
Держал в руках колечко поводка,
И под большой поношенной ушанкой
Два грустные мигали огонька.
Толпа тесней парнишку окружала,
И растирал он слезы кулаком,
Когда она в лицо ему дышала
Похмельным перегаром с табаком.
В столице нет тревожных троп таежных,
Где лес дремуч, а зверь клыкаст и лют.
Но мало ль где еще собак хороших
Не от хорошей жизни продают.
Однако ни полста рублей, ни сорок
Никто не собирался отсчитать.
Пес нравился, да оказался дорог,
Хозяин же не думал уступать.
Толпа вокруг галдела - не редела,
И, будто голос собственной вины,
Я слышал: - Так мне мамка не велела,
Нам эти деньги, дяденька, нужны.
Я чувствовал, как сердце часто бьется,
А друг, уже карманы потроша,
Сказал: - Добавь мне, вижу, взять придется,
Ведь хороша! Чертовски хороша!
Он так расправил плечи в этой давке,
Чтоб сразу напрочь отстранить беду:
- Держи-ка, брат, да пулей, пулей к мамке,
А за собакой вечером зайду.
И дыма клуб пустил неторопливо,
И молча вслед парнишке посмотрел…
Он жил красиво, с детства жил красиво,
Да и собак он с детства не терпел.
1973
Захожу на рынок, смотрю на ягоды …
Такие вкусные, такие разные.
Гляжу на цену … такое впечатление,
Что их на минном поле собирали!)))
А.Ч.
Как не переименовывай рынок, а он как был «Колхозным», так им и останется…
Зарулила я в бутик -
Чёрт понёс по кой-то фиг,
Там увидела ЕЁ…
Эту блузку… Ё-моё!!!
Фильдиперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
А на жопе - бант большой.
Видно - сделано с душой.
Долго думать не могла,
Тыщу баксов отдала
И, напялив прямо там,
Подалась в универсам.
К распродаже подошла…
Бляха-муха, во дела!
Блузка… Тысяча рублей…
Точно копия моей…
Фильдиперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
И на жопе - бант большой.
Тоже сделано с душой.
И, от злобы посинев,
Пирожков с десяток съев,
Чтоб картошки прикупить
В рынок вздумала пойтить.
За картошкой я иду,
Вижу - в шмоточном ряду…
Блузка… Тридцать три рубля…
Ёпти… В точности моя!!!
Фильдиперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
А на жопе - бант большой.
Поимели… Но с душой.
На рынке девушка покупает шубку. - Сколько стоит эта шубка? - 5000. - А за красивые глаза 500 скините? Продавец, подумав: - Ну ладно, выковыривай.
Одесса. На Староконном рынке женщина подходит к клетке с попугаем, просовывает между прутьями палец и говорит:
- Ой, какой красивый! А как тебя зовут?
Попугай нахохлился и отвечает:
- Убери руку, б… ь!
Женщина в шоке, продавец извиняется, относит клетку в сторонку и делает попугаю внушение, чтобы тот разговаривал с покупателями повежливее, а то он его засунет в кипяток. Они возвращаются, и женщина спрашивает у попугая:
- Как ты будешь здороваться, когда я буду домой приходить?
- Здравствуйте, мадам!
- А если я приду с мужчиной?
- Здравствуйте, мадам! Здравствуйте, господин!
- А если я с двумя мужчинами приду?
- Здравствуйте, мадам! Рад вас видеть, господа!
- А если с тремя?
Попугай посмотрел на женщину, обернулся к хозяину и говорит:
- Жора, неси кипяток, она и вправду б… ь!
Постный рынок
Какой же великий торг!
Широкие плетушки на санях, - все клюква, клюква, все красное. Ссылают в щепные короба и. в ведра, тащат на головах.. .
…
И синяя морошка, и черника - на постные пироги и кисели. А вон брусника, в ней яблочки. Сколько же брусники!
- Вот он, горох, гляди… хороший горох, мытый. Розовый, желтый, в санях, мешками. Горошники - народ веселый, свои, ростовцы. У Горкина тут знакомцы. А, наше вашим… за пуколкой? - Пост, надоть повеселить робят-то… Серячок почем положишь? - Почем почемкую - потом и потомкаешь! - Что больно несговорчив, боготеешь? Горкин прикидывает в горсти, кидает в рот. - «Ссыпай три меры. Белые мешки, с зеленым, - для ветчины, на Пасху. - В Англию торгуем… с тебя дешевше.
А вот капуста. Широкие кади на санях, кислый и вонький дух. Золотится от солнышка, сочнеет. Валят ее в ведерки и в ушаты, гребут горстями, похрустывают - не горчит ли?
…
А вот и огурцами потянуло, крепким и свежим духом, укропным, хренным. Играют золотые огурцы в рассоле, пляшут. Вылавливают их ковшами, с палками укропа, с листом смородинным, с дубовым, с хренком.
…
А вот вороха морковки - на пироги с лучком, и лук, и репа, и свекла, кроваво-сахарная, как арбуз. Кадки соленого арбуза, под капусткой поблескивает зеленой плешкой.
- Редька-то, гляди, Панкратыч… чисто боровки! Хлебца с такой умнешь!
- И две умнешь, - смеется Горкин, забирая редьки. А вон - соленье; антоновка, морошка, крыжовник, румяная брусничка с белью, слива в кадках… Квас всякий - хлебный, кислощейный, солодовый, бражный, давний - с имбирем…
- Сбитню кому, горячего сбитню, угощу?..
- Постные блинки, с лучком! Грещ-щневые-ллуковые блинки!
Дымятся луком на дощечках, в стопках.
- Великопостные самые… сах-харные пышки, пышки!..
- Грешники-черепенники горря-чи, Горрячи греш-нички.
Противни киселей - ломоть копейка. Трещат баранки. Сайки, баранки, сушки… калужские, боровские, жиздринские, - сахарные, розовые, горчичные, с анисом - с тмином, с сольцой и маком… переславские бублики, витушки, подковки, жавороночки… хлеб лимонный, маковый, с шафраном, ситный весовой с изюмцем, пеклеванный…
Везде - баранка. Высоко, в бунтах. Манит с шестов на солнце, висит подборами, гроздями. Роются голуби в баранках, выклевывают серединки, склевывают мачок. Мы видим нашего Мурашу, борода в лопату, в мучной поддевке. На шее ожерелка из баранок. Высоко, в баранках, сидит его сынишка, ногой болтает.
- Во, пост-то!.. - весело кричит Мураша, - пошла бараночка, семой возок гоню!
…
Ходят в хомутах-баранках, пощелкивают сушкой, потрескивают вязки. Пахнет тепло мочалой.
- Ешь, Москва, не жалко!..
А вот и медовый ряд. Пахнет церковно, воском. Малиновый, золотистый, - показывает Горкин, - этот называется печатный, энтот - стеклый, спускной… а который темный - с гречишки, а то господский светлый, липнячок-подсед. Липонки, корыта, кадки. Мы пробуем от всех сортов. На бороде Антона липко, с усов стекает, губы у меня залипли. Будочник гребет баранкой, диакон - сайкой. Пробуй, не жалко! Пахнет от Антона медом, огурцом.
Черпают черпаками, с восковиной, проливают на грязь, на шубы. А вот - варенье. А там - стопками ледяных тарелок - великопостный сахар, похожий на лед зеленый, и розовый, и красный, и лимонный. А вон, чернослив моченый, россыпи шепталы, изюмов, и мушмала, и винная ягода на вязках, и бурачки абрикоса с листиком, сахарная кунжутка, обсахаренная малинка и рябинка, синий изюм кувшинный, самонастояще постный, бруски помадки с елочками в желе, масляная халва, калужское тесто кулебякой, белевская пастила… и пряники, пряники - нет конца.
- На тебе постную овечку, - сует мне беленький пряник Горкин.
А вот и масло. На солнце бутыли - золотые: маковое, горчишное, орешное, подсолнечное… Всхлипывают насосы, сопят-бултыхают в бочках.
Я слышу всякие имена, всякие города России. … А за рекой, над темными садами, - солнечный туманец тонкий, в нем колокольни-тени, с крестами в искрах, - милое мое Замоскворечье.
- А вот, лесная наша говядинка, грыб пошел! Пахнет соленым, крепким. Как знамя великого торга постного, на высоких шестах подвешены вязки сушеного белого гриба. Проходим в гомоне.
Лопаснинские, белей снегу, чище хрусталю! Грыбной елараш, винегретные… Похлебный грыб сборный, ест протопоп соборный! Рыжики соленые-смоленые, монастырские, закусочные… Боровички можайские! Архиерейские грузди, нет сопливей!.. Лопаснинскне отборные, в медовом уксусу, дамская прихоть, с мушиную головку, на зуб неловко, мельчен мелких!..
Горы гриба сушеного, всех сортов. Стоят водопойные корыта, плавает белый триб, темный и красношляпный, в пятак и в блюдечко. Висят на жердях стенами. Шатаются парни, завешанные вязанками, пошумливают грибами, хлопают по доскам до звона: какая сушка! Завалены грибами сани, кули, корзины…
- Теперь до Устьинского пойдет, - грыб и грыб! Грыбами весь свет завалим. Домой пора.
Кривая идет ходчей. Солнце плывет, к закату, снег на реке синее, холоднее.
- Благовестят, к стоянию торопиться надо, - прислушивается Горкин, сдерживая Кривую, - в Кремлю ударили?..
Я слышу благовест, слабый, постный.
- Под горкой, у Константина-Елены. Колоколишко у них старенький… ишь, как плачет!
Слышится мне призывно - по-мни… по-мни… и жалуется как будто.
Стоим на мосту, Кривая опять застряла. От Кремля благовест, вперебой, - другие колокола вступают. И с розоватой церковки, с мелкими главками на тонких шейках, у Храма Христа Спасителя, и по реке, подальше, где Малюта Скуратов жил, от Замоскворечья, - благовест: все зовут. Я оглядываюсь на Кремль; золотится Иван Великий, внизу темнее, и глухой - не его ли - колокол томительно позывает - по-мни!..
Кривая идет ровным, надежным ходом, я звоны плывут над нами.
Помню.
Из романа «Лето Господне»
Подхожу на рынке к мужику торгующему всем подряд, в том числе и ножами. Беру в руки нож, и говорю продавцу:
- Судя по длине, толщине и наличию упора, на статью-то тянет? Тот, забирая у меня из рук нож, говорит:
- Правильно, братан. А теперь на нем еще и твои отпечатки…
Одесса. Привоз.
- Почём ваша скумбрия? - спрашивает нараспев, растягивая слова,
покупательница.
- Пятьдесят гривен за килограмм.
- Дорого.
- Если дорого - так снимайте платье, кидайтесь у море и ловите сами,
так вам будет бесплатно.
Рынок. Контейнер с женскими трусами. В товаре ковыряется тётка:
- Почём трусики-то?
Продавец поднимает три пальца.
- А оптом?
Продавец поднимает два пальца.
- А дешевле?
Продавец поднимает средний палец.
На барахолке.
Народу так много, что запросто можно потеряться.
Так тесно, что уронив кошелёк вначале подумаешь, а стоит ли его подымать. Затоптать могли напрочь.
Маленькая девушка идёт за огромным мужиком.
- Не торопись ты так! Я отстаю.
- А ты возьмись за талию.
- Ну и где я её у тебя искать буду, эту твою талию.
- Ты примерно метр от головы отмеряй. Она где-то там и должна быть!
Если евреи продали Россию, то у кого они её купили?
Интересно, а в Китае тоже на рынках китайцы спрашивают: «Небось говно китайское?»