Рыночные правила должны отличаться от базарных.
Для достижения абсолютной власти Рынок дробит все человеческие и социальные институты. Рушится семья, община, племя, нация. Рушатся ключевые узлы государства. По некоторым расчетам в скором времени вместо сегодняшних двухсот государств появится более восьмисот. Расшифровать заинтересованность Транснациональных Корпораций в процессе раздробления несложно. Чем больше раздробленность, тем меньше способности к сопротивлению. Человеческие ячейки (семья, дружба) разрушаются подменой системы ценностей. Разрушение государств, в первую очередь, достигается через уничижение морали и нравственности, во-вторых, через ослабление силовых, образовательных и производственных сфер. Такой комплекс мер позволяет держать общество в распыленном состоянии. В структурированном обществе демократия невозможна. Ей нужны хаос и отсутствие сильных личностей.
Как не вспомнить здесь, о чем взывал к народу Заратустра Ницше: «Горе! Приближается время, когда человек не пустит более стрелы желания своего выше человека, и тетива лука его разучится дрожать. Горе! Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя. „Что такое любовь? Что такое творчество? Устремление? Что такое звезда?“ - так вопрошает последний человек, и моргает при этом. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его порода неистребима, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех. „Счастье найдено нами“, - говорят последние люди, и при этом моргают. От времени до времени немного яду: это вызывает приятные сны. Они еще трудятся, ибо труд - развлечение. Но они заботятся, чтобы развлечение не утомляло их. Не будет более ни бедных, ни богатых: то и другое слишком хлопотно. И кто захотел бы еще управлять? И кто повиноваться? То и другое слишком хлопотно. Нет пастыря, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом. У них есть свое маленькое удовольствие для дня и свое маленькое удовольствие для ночи: но здоровье - выше всего».
Любые попытки «последнего человека» сплотиться тут же подавляются системой. Нет, не физически, это слишком архаично. Сегодня изобретено огромное количество вариантов подавления личности без грубого насилия. Из вас сделают посмешище, приклеят отрицательный ярлык, не имеющий ничего общего с реальностью, запустят самую немыслимую провокацию, этого будет достаточно, чтобы масса отвернулась от вас и от ваших мыслей. Потому что массе не свойственно думать и составлять собственное мнение. Масса всегда подражает. Управляет массой тот, кто создает ей объекты подражания.
Когда первый этап - политика раздробления - будет завершен, начнется второй этап - политика уничтожения государственных границ и семьи как института. Если все пойдет по плану, однажды мир превратится в единый Рынок. Ценность человека будет определяться исключительно его покупательной способностью. Возникнет абсолютное потребительское общество. По своей сути оно будет напоминать перевернутую финансовую пирамиду, способную существовать только при постоянном росте экономики. Это означает постоянный рост промышленности и соответствующий рост потребления.
Изъян этой модели в том, что необходимость роста никак не связана с потребностями человека. Рост потребления должен продолжаться даже после того, как человек полностью удовлетворен. В противном случае продукция, выпускаемая промышленностью, не найдет сбыта, что обрушит экономику, и следом рухнет вся конструкция. Именно поэтому рождаются целые науки, создающие новые потребности, совершенно не нужные человеку. Малейший спад потребительской активности волнует западные правительства сильнее всего на свете. Если активность падает, ее начинают искусственно стимулировать. В ход идут все возможные технологии. «Свободную» массу в прямом смысле принуждают делать покупки. Сложившейся системе совершенно неважно, что вы будете делать с покупкой. Идеально, если выкинете ее на помойку, не распечатывая, и тут же купите новую, с которой поступите аналогичным образом. Разумеется, эти действия лишены смысла, но только при таком подходе гарантировано равновесие между сбытом продукции и ростом производства.
Растущие скорости и объемы превращают человека в нечто вроде трубы, сквозь которую все быстрее и быстрее пролетает поток большей частью ненужных товаров. Пока непонятно, какова предельная пропускная способность человека как трубы, но то, что она конечна, не вызывает сомнений. Когда потребительская активность не будет соответствовать производственной, экономика рухнет. Следом рухнет государственная конструкция. Запад, по словам Хайдеггера, это мышеловка, в которой произошла полная утрата смысла бытия. И мышеловка такого типа, что из нее невозможно вырваться, она при этом выворачивается наружу, и ты снова оказываешься внутри.
Мир изменился. Экономические выкладки Смита и Риккардо, Маркса и Кейнса давно неприменимы к современному состоянию экономики. Философские выкладки, развитые без идеи Бога, увели человечество далеко в сторону. Никто не осмысливает происходящее в соответствующем масштабе (или эти исследования засекречены). Все сведено к сиюминутному приспособлению под новое божество - Транснациональные Корпорации (ТНК). Никто сегодня над ними не хозяин. Они развиваются по своим неведомым законам. Судя по манерам, это необычайно кровожадные, опасные и лукавые монстры, суть которых - холодное стремление к прибыли. Перефразируя Ницше, это самые холодные чудовища из всех холодных чудовищ. Они питаются здоровьем и жизнью людей, обманом и соблазном превращая их в своих рабов. Как Прокруст, они отрубают у человека духовность, обращая его в сверхпотребителя. Ради своих целей эти новообразования готовы на любые жертвы, вплоть до гибели человечества. Их конечные цели невозможно просчитать, потому что они не подчиняются человеческой логике. Ясно одно, главная цель здесь не прибыль. Неведомые гигантские силы стремятся к своей неведомой цели, направляя человечество к смерти.
Рынок, как ветхозаветный змей, не заставляет, а соблазняет, без кнута и концлагеря. Он заковывает сознание в кандалы, блокируя внутреннюю свободу. Из мыслительных процессов устраняется проблема Добра и Зла. Все сводится к рациональным критериям эффективности и рентабельности. Утрачивается способность поместить тот или иной факт в жесткую систему координат. Нет ни принципов, ни стандартов, но это состояние прострации подается как «свободомыслие». Большинство чувствует - происходит что-то не то, но, не умея дать ясной оценки ситуации, вынуждено на все закрывать глаза, впадать в апатию, изобретая оправдания своему равнодушию. Человек становится бессмысленным животным, не имеющим понятия о главном - куда он идет, откуда и зачем. Утрачивается связь времен. Незнание прошлого, непонимание настоящего и неясность будущего ведут человечество в пропасть. Если ничего не изменится, падение наступит скоро, и оно будет ужасающим.
Картина была бы менее страшная, если бы мы ошибались, называя Рынок живой самостоятельной субстанцией, но ужас в том, что это так. ТНК, формирующие Рынок, - на самом деле, без каких бы то ни было аллегорий, живые существа. Ими никто не управляет. У них есть гигантские аналитические центры, которые выполняют функции мозга. Они вычисляют тысячи позиций, определяя максимальную прибыль. Затем вычисляют, что, где и как нужно сделать, чтобы получить эту прибыль. Специальная система жестко следит за выполнением поставленной задачи. Допуски не превышают десятых, а то и сотых долей процента. Если на любом из участков менеджеры не выдают запланированный результат, система мгновенно это отслеживает и ставит новых руководителей.
Направление движения общества сегодня определяется Рынком. Человечество находится во власти Рынка. Ни один человек, ни одна команда и ни одно государство не может помешать деятельности ТНК. Гигантские суммы пробивают любой закон, продавливают любое правительство. Ради прибыли хищнически истребляются ресурсы, загрязняется планета, культивируется потребительское мировоззрение. И это только одна сторона медали. С другой стороны, нарастают бездуховность, эгоизм и равнодушие. Население демократий превращают в плебс, который «как бессловесные животные, водимые природою, рожденные на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают, в растлении своем истребятся» (2Пет. 2, 12).
Если процессу ничто не помешает, можно с математической точностью просчитать момент наступления эпохи «золотого тельца». На сегодня корпорации уже сильнее многих государств. Ни один демократический президент и правительство не могут противиться им. В случае сопротивления возникают условия для отставки правительства. Бунтари переизбираются на ближайших выборах, строптивых заменяют послушные, и все снова идет своим чередом.
В таких условиях любое правительство может только приспосабливаться. Любую силу, идущую против Рынка, система объявляет экстремистской и устраняет.
Дама, шо вы мимики делаете, у вас же весь газ выйдет! Кому не сладко? Вам? А вы за копейку сладко захотели? Шо вы уставились, гражданин, я похожа на вашу покойную мамочку? Шагайте себе по жизни дальше. Какую копейку? Кто не додал? Я?! Боже ж мой, он без тоей копейки умрет, а! Да я всю выручку дам сейчас в твою морду, вместе с тою копейкой! Я тебе материально обеспечу. Я тебе сиропом умою! На, подавись тою копейкой, положь ее в Швейцарский банк! Но я тебе ее не дам…
Рынок. полдень, плюс 35 в тени…
покупают петрушку, вижу «подгулявшая»…непроизвольно произношу- «Какая-то она несчастная…»
не проходит и секунды, продавец выдает -
«утром еще была счастливая…»
Закон рынка: каждое финансовое светило, в первую очередь темнило.
У города запах моря и вкус порока.
Я смята внезапным чувством:
… «Меня здесь нет…»
Иллюзия:
ветер… рынок… циклон с востока.
Мифическим призраком тонет в ночи Пхукет.
…
Но чем он абсурдней… мистичней и беспризорней -
тем голод реальней… и тягостней смрад трущоб.
С трудом игнорируя влажность… и дым жаровни,
съедаю свой ужин,
…а после чеканю: «Счёт!»
…
И снова плыву в толпе - высоко, надмирно -
незримым скитальцем
… в каких-то иных мирах,
бесстрастно следя за нелепою пантомимой
кочующих призраков в шортах, с огнём в глазах.
…
Но всё суета… и тщета…
…от всего воротит…
Мне бум сувениров издёвкой вошёл под дых.
А воздух отчаянно, бешено плавит похоть,
горячим дыханьем преследуя каждый стих.
…
И лёд, истончаясь,
…дрожит хрусталём в бокалах.
Лотки осыпает искрящийся иней в ряд.
Огромные клешни могучих, живых омаров
вам медленно машут…
…и что-то сказать хотят…
…
А что (?) - безразлично.
Всё сказано в этом мире.
И ты понимаешь, что больше не нужно слов.
Безмолвно скользишь в толпе молчаливым мимом,
сойдя незамеченным с чьих-то чужих холстов.
…
Один на один с тишиной городского рынка,
где крики торговцев не в силах прорвать эфир.
Под сердцем становится вдруг нереально тихо -
как будто бы кто-то выключил этот мир…
…
И нет ни малейших шансов включить обратно.
Но городу важен лишь культ загорелых ног.
Седой европеец суёт мне зачем-то баты.
В момент вспоминаю,
…чем пахнет земной порок.
…
Я в бешенстве! Я…
За кого он меня принимает?
Как только посмел помыслить такое, гад?!
Но всё суета…
Беззастенчиво улыбаюсь.
Прости, кабальеро, но это не мой формат…
…
По жестам понятно:
он щедр и готов накинуть…
Да, нет же приятель, пойми - не вопрос цены!
А просто мне Вечность навязчиво дышит в спину,
и я не хочу больше видеть земные сны…
…
Босыми ступнями бегу по ночному пляжу.
Короткое платье,
…ласкающий ветерок…
А город укрыт туманом… так тих и влажен.
Я вдруг ощущаю:
…ко мне вожделеет Бог…
…
Так остро, до боли желанье ему отдаться -
внезапную радость осмыслить… объять…впустить…
Я - капля / как все /
стремлюсь к Океану властно,
отверженность Рая не в силах в себе носить.
самая популярная фраза на рынке: «я еще похожу, посмотрю».)
Рынок как молоко: после перегрева прокисает. И тогда с него уже не снимешь сливок - можно лишь отжать немного творога.
Идёт мужик по рынку, молоко, сметанку пробует, в крышечку наливает и наклоняется… Продавцам за прилавком не видно, что за чудо-манипуляции происходят… Мужик выпрямляется и дальше идёт, и пробует-пробует…Тётки за прилавком смотрят на него, да приговаривают: «Купите молочка, свеженькое, утреннее, сметанка вчера взбитая»…Народ поворачивается и улыбается… Не выдержала одна, из-за прилавка выскочила посмотреть, что происходит и видит - кот стоит и молоко дегустирует… Мужика чуть не побили, разорались, что покупателей отваживает, а он - " имею право, коту Мурзику молоко выбираю"…Вот так и ходят вдвоём, народ радуют и продавцов раздражают…
- Ах! Какая собачка!!! ! Сю-сю-сю. Ты моя
маленькая. Сколько стоит? - 300 долларов. - За эту
х*евинку с лапками?!
всегда убеждаюсь, что любой анекдот взят из жизни, подруга по смс прислала историю с удовольствием делюсь:
На рынке в киоске разговаривают продавцы - по русски, потому что китаец и таджик - речь видимо о ГАИ:
- остановить нас, о говорить вы прям как русские ехать отдыхать гнать! я так хотеть сказать, ты ещё багажник не смотреть там 2 ящик водка!!!
Рыночные отношения: вроде бы покупаешь свинину, а подкладывают свинью.
«Невидимая рука рынка» в капиталистическом мире суть человеческая алчность, возведенная в разряд аксиом и правил.
Помнится, было это ещё в моём далёком детстве.
Пришла как-то раз моя бабушка с базара такая вся довольная, и прямо с порога объявила:
- А я сегодня торговца на рынке обдурила!
- Это как же???
- Я не позволила ему себя обсчитать!