Чтоб войны подвести итоги и до нашей дойти границы
Снова топчем мы грязь в дороге, снова с ветром и пепел в лица
Снова «юнкерсы» где-то воют, начиняя свинцом округу
И привычно могилы роют, после флягу пустив по кругу
Если злость и решимость вместе, заставляют идти под пули
Будет день уподоблен мести, нам бы только своё вернули
Нам бы только очистить небо, в землю сеять зерно, как прежде
Что бы снова колосья хлеба, помогали взойти надежде
Мы спешим, отступали долго, нам победу нести на спинах
Позади Южный Буг и Волга, города, что ещё в руинах
Знаем тех, кто за всё ответит, их величие - скоротечно
В господа кто сегодня метит, завтра прахом уйдёт навечно
С нами дом и в душе отчизна, с ними мрак и дыханье смерти
Их фортуна уже капризна, души вновь забирают черти
Будем жить, если в сердце вера, пусть не будет простых решений
От солдата до офицера, воевать на полях сражений
Создавать никогда не поздно, что-то лучшее из обломков
И когда-то увидят звёзды, в новом мире страну потомков
И когда-то узнают внуки, это время былое наше
Как ходили на смерть и муки, что бы жизнь становилась краше
Украина, г. Николаев, 22 февраля 2016 г.
Подпиши контракт, защити своих
Мне гласит плакат, что писал не псих
Но в кого стрелять, это наш народ
Гонит истреблять гнусной Рады сброд
Не своих детей, из дворцов и яхт
А простых людей, от станков и шахт
Отобрав мечты, исполняя план
Ставит у черты, геноцид славян
Николаев бьют, то апреля дни
Одесситов жгут посреди весны
Победил Майдан, проиграли мы
Угодив в капкан заказной войны
Просто убивать голосами «за»
Если видят смерть не твои глаза
Не твоя родня, что в подвалах ждёт
С наступленьем дня, новый артналёт
Подпиши контракт, что бы денег взять
Вот висит плакат, что тут рассуждать
На чужой беде заработай там
Где живут в нужде, как сегодня сам
Банку ведь опять за кредит платить
И болеет мать, и семью кормить
Кризис для страны, выпал затяжной
А уйдёшь с войны, может быть живой
Подпиши контракт…
Украина, г. Николаев, 9 - 14 февраля 2016 г.
Был век бурный, дивный век,
Громкий, величавый;
Был огромный человек,
Расточитель славы:
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей
Мошки да букашки.
Всякий маменькин сынок,
Всякий обирала,
Модных бредней дурачок,
Корчит либерала.
Деспотизма супостат,
Равенства оратор, -
Вздулся, слеп и бородат,
Гордый регистратор.
Томы Тьера и Рабо
Он на память знает
И, как ярый Мирабо3,
Вольность прославляет.
А глядишь: наш Мирабо
Старого Гаврило
За измятое жабо
Хлещет в ус дав рыло.
А глядишь: наш Лафайет,
Брут или Фабриций
Мужиков под пресс кладет
Вместе с свекловицей.
Фраз журнальных лексикон,
Прапорщик в отставке,
Для него Наполеон -
Вроде бородавки.
Для него славнее бой
Карбонаров бледных,
Чем когда наш шар земной
От громов победных
Колыхался и дрожал,
И народ, в смятенье,
Ниц упавши, ожидал
Мира разрушенье.
Что ж?- Быть может, наш герой
Утомил свой гений
И заботой боевой,
И огнем сражений?..
Нет, он в битвах не бывал -
Шаркал по гостиным
И по плацу выступал
Шагом журавлиным.
Что ж?- Быть может, он богат
Счастьем семьянина,
Заменя блистанье лат
Тогой гражданина?..
Нет; нахально подбочась,
Он по дачам рыщет
И в театрах, развалясь,
Все шипит да свищет.
Что ж?- Быть может, старины
Он бежал приманок;
Звезды, ленты и чины
Презрел спозаранок?
Нет, мудрец не разрывал
С честолюбьем дружбы
И теперь бы крестик взял…
Только чтоб без службы.
Вот гостиная в лучах:
Свечи да кенкеты,
На столе и на софах
Кипами газеты;
И превыспренний конгресс
Двух графинь оглохших
И двух жалких баронесс,
Чопорных и тощих;
Всё исчадие греха,
Страстное новинкой;
Заговорщица-блоха
С мухой-якобинкой;
И козявка-егоза -
Девка пожилая,
И рябая стрекоза -
Сплетня записная;
И в очках сухой паук -
Длинный лазарони,
И в очках плюгавый жук,
Разноситель вони;
И комар, студент хромой,
В кучерской прическе,
И сверчок, крикун ночной,
Друг Крылова Моськи;
И мурашка-филантроп,
И червяк голодный,
И Филипп Филиппыч - клоп,
Муж… женоподобный, -
Все вокруг стола - и скок
В кипеть совещанья
Утопист, идеолог,
Президент собранья,
Старых барынь духовник,
Маленький аббатик,
Что в гостиных бить привык
В маленький набатик.
Все кричат ему привет
С аханьем и писком,
А он важно им в ответ:
Dominus vobiscum!
И раздолье языкам!
И уж тут не шутка!
И народам и царям -
Всем приходит жутко!
Все, что есть, - все пыль и прах!
Все, что процветает, -
С корнем вон!- ареопаг
Так определяет.
И жужжит он, полн грозой,
Царства низвергая…
А России - боже мой!-
Таска… да какая!
И весь размежеван свет
Без войны и драки!
И России уже нет,
И в Москве поляки!
Но назло врагам она
Все живет и дышит,
И могуча, и грозна,
И здоровьем пышет.
Насекомых болтовни
Внятием не тешит,
Да и место, где они,
Даже не почешет.
А когда во время сна
Моль иль таракашка
Заползет ей в нос, - она
Чхнет - и вон букашка!
Чем старше мы становимся, тем чаще вспоминаем свою малую Родину, место где родились и провели детство. Мы видим эти места во снах, бродим по зелёным полям, играем на тех улицах. Там всё такое родное и знакомое, хотя вроде мы там и не были много, много лет. А душа тоскует по тем местам.
Для всех ты Родина - большая мать Россия,
Для одних степь, а для других лес - дом,
Для третьих только море их стихия,
Четвертым только горы лишь кругом.
Но любят все тебе душевно, без изъяна,
И каждый тебя Родиной зовет,
Коль мучают тебя - у всех на сердце рана,
Надеждою помочь народ живет.
И пусть слюною брызгают враги и проклинают наше поколение. Где раз был поднят Русский флаг- Никто и Никогда не встанет на колени!
Я кровный сын твой - здесь мое начало;
И степь под сводом солнечного дня,
та колыбель, которую качала,
ты, словно мать, баюкая меня.
Живым ковром меж снежных гор покоясь,
горишь жарками - блестками шитья.
И Енисей, как будто синий пояс,
обвил тебя, Хакасия моя.
Я вижу древние твои курганы,
где рыж ковыль, как ржавчина копья.
Они, как зарубцованные раны,
на сердце у тебя, земля моя.
Солнышко настои варит на земле.
Летнею порою ароматно мне.
Как смешалось много цвета на лугах!
Я, под сенью Бога, мну шелковость трав.
Благодать такая днями на Руси,
Что душа простая просит: «Бог спаси!
Не казни, помилуй от лихой беды.
Лучше дай для силы верности плоды!»
Посмотрю с любовью в дали с берегов,
Зов услышу крови из былых веков,
Обернувшись птицей, в небо воспарю,
Счастье свет-зарницей людям отловлю.
Всю свою судьбину волюшке отдам.
Подлости трясину подарю волнам.
Время есть для дела и потехе час,
Лишь бы солнце грело каждого из нас!
Нет машин снующих на дорогах
И на трассах снег и гололед.
Не ворчат в Сибири на невзгоду -
Когда пар с дыханием идет.
Лишь хрустя снуют одни маршрутки,
По делам людей они везут.
Но длиннее день уже за сутки -
Значит и зиме придет капут !
Дуют на стекло в маршрутках дети -
Симпатичный вышел снеговик !
Думают все люди лишь о лете -
Чтоб услышать снова чаек крик !
О том, как Сибирь хороша, всю весну и лето скворец пел, а сам на всю зиму на юг улетел.
1
Что ты брат лихой, голову склонил
Словно этот бой выше всяких сил
Словно этот день не дано прожить
Просто заряжай, будем снова бить
ПРИПЕВ
Чья же в том вина, что опять война
И её испить предстоит сполна
Что теперь гадать, в этот тяжкий миг
Надо прикрывать нам отход своих…
2
Вражий авангард, злой судьбы каприз
По броне снаряд срикошетил вниз
Знать не по зубам всё же наш «КВ»
Лишь пылает там, на сырой траве
3
Там, в колонне дым, среди танков - смерть
Что должно сгореть, то не будет тлеть
Им в земле чужой, предстоит лежать
А мы на родной будем побеждать
4
Окружили нас, и снарядов - град
Вот он смертный час, нет пути назад
Пусть идут враги, сворой волчьих стай
Им вернут долги, экипаж прощай
Украина, г. Николаев, 29 -31 декабря 2015 г.
Для родины всегда находишь любое оправдание, как и для матери. Только сыновьям дано понимание материнского сердца, проникновение в его скрытую ласковость, в его муку, в его небогатые радости.
Колыма - звучит страшно и гордо, красиво и печально. Разносол чувств и эмоций
Я люблю свою малую родину
И чужих берегов не хочу!
Не сменяю я черной смородины
На заморскую алычу.
Пусть тепло за морями синими,
Пусть там ярче цветут цветы.
Для меня же, моя Россия,
Нет дороже твоей красоты!
Если пасмурен день, если ночь не светла,
Если ветер осенний бушует,
Над душой воцаряется мгла,
Ум, бездействуя, вяло тоскует.
Только сном и возможно помочь,
Но, к несчастью, не всякому спится…
Слава богу! морозная ночь -
Я сегодня не буду томиться.
По широкому полю иду,
Раздаются шаги мои звонко,
Разбудил я гусей на пруду,
Я со стога спугнул ястребенка.
Как он вздрогнул! как крылья развил!
Как взмахнул ими сильно и плавно!
Долго, долго за ним я следил,
Я невольно сказал ему: славно!
Чу! стучит проезжающий воз,
Деготьком потянуло с дороги…
Обоняние тонко в мороз,
Мысли свежи, выносливы ноги.
Отдаешься невольно во власть
Окружающей бодрой природы;
Сила юности, мужество, страсть
И великое чувство свободы
Наполняет ожившую грудь;
Жаждой тела душа закипает,
Вспоминается пройденный путь,
Совесть песню свою запевает…
Я советую гнать ее прочь -
Будет время еще сосчитаться!
В эту тихую, лунную ночь
Созерцанию должно предаться.
Даль глубоко прозрачна, чиста,
Месяц полный плывет над дубровой,
И господствуют в небе цвета
Голубой, беловатый, лиловый.
Воды ярко блестят средь полей,
А земля прихотливо одета
В волны белого лунного света
И узорчатых, странных теней.
От больших очертаний картины
До тончайших сетей паутины
Что как иней к земле прилегли, -
Всё отчетливо видно: далече
Протянулися полосы гречи,
Красной лентой по скату прошли;
Замыкающий сонные нивы,
Лес сквозит, весь усыпан листвой;
Чудны красок его переливы
Под играющей, ясной луной;
Дуб ли пасмурный, клен ли веселый -
В нем легко отличишь издали;
Грудью к северу; ворон тяжелый -
Видишь - дремлет на старой ели!
Всё, чем может порадовать сына
Поздней осенью родина-мать:
Зеленеющей озими гладь,
Подо льном - золотая долина,
Посреди освещенных лугов
Величавое войско стогов, -
Всё доступно довольному взору…
Не сожмется мучительно грудь,
Если б даже пришлось в эту пору
На родную деревню взглянуть:
Не видна ее бедность нагая!
Запаслася скирдами, родная,
Окружилася ими она
И стоит, словно полная чаша.
Пожелай ей покойного сна -
Утомилась, кормилица наша!..
Спи, кто может, - я спать не могу,
Я стою потихоньку, без шуму
На покрытом стогами лугу
И невольную думаю думу.
Не умел я с тобой совладать,
Не осилил я думы жестокой…
В эту ночь я хотел бы рыдать
На могиле далекой,
Где лежит моя бедная мать…
В стороне от больших городов,
Посреди бесконечных лугов,
За селом, на горе невысокой,
Вся бела, вся видна при луне,
Церковь старая чудится мне,
И на белой церковной стене
Отражается крест одинокий.
Да! я вижу тебя, божий дом!
Вижу надписи вдоль по карнизу
И апостола Павла с мечом,
Облаченного в светлую ризу.
Поднимается сторож-старик
На свою колокольню-руину,
На тени он громадно велик:
Пополам пересек всю равнину.
Поднимись!- и медлительно бей,
Чтобы слышалось долго гуденье!
В тишине деревенских ночей
Этих звуков властительно пенье:
Если есть в околотке больной,
Он при них встрепенется душой
И, считая внимательно звуки,
Позабудет на миг свои муки;
Одинокий ли путник ночной
Их заслышит - бодрее шагает;
Их заботливый пахарь считает
И, крестом осенясь в полусне,
Просит бога о ведряном дне.
Звук за звуком гудя прокатился,
Насчитал я двенадцать часов.
С колокольни старик возвратился,
Слышу шум его звонких шагов,
Вижу тень его; сел на ступени,
Дремлет, голову свесив в колени.
Он в мохнатую шапку одет,
В балахоне убогом и темном…
Всё, чего не видал столько лет,
От чего я пространством огромным
Отделен, - всё живет предо мной,
Всё так ярко рисуется взору,
Что не верится мне в эту пору,
Чтоб не мог увидать я и той,
Чья душа здесь незримо витает,
Кто под этим крестом почивает…
Повидайся со мною, родимая!
Появись легкой тенью на миг!
Всю ты жизнь прожила нелюбимая,
Всю ты жизнь прожила для других.
С головой, бурям жизни открытою,
Весь свой век под грозою сердитою
Простояла, - грудью своей
Защищая любимых детей.
И гроза над тобой разразилася!
Ты не дрогнув удар приняла,
За врагов, умирая, молилася,
На детей милость бога звала.
Неужели за годы страдания
Тот, кто столько тобою был чтим,
Не пошлет тебе радость свидания
С погибающим сыном твоим?..
Я кручину мою многолетнюю
На родимую грудь изолью,
Я тебе мою песню последнюю,
Мою горькую песню спою.
О прости! то не песнь утешения,
Я заставлю страдать тебя вновь,
Но я гибну - и ради спасения
Я твою призываю любовь!
Я пою тебе песнь покаяния,
Чтобы кроткие очи твои
Смыли жаркой слезою страдания
Все позорные пятна мои!
Чтоб ту силу свободную, гордую,
Что в мою заложила ты грудь,
Укрепила ты волею твердою
И на правый поставила путь…
Треволненья мирского далекая,
С неземным выраженьем в очах,
Русокудрая, голубоокая,
С тихой грустью на бледных устах,
Под грозой величаво-безгласная, -
Молода умерла ты, прекрасная,
И такой же явилась ты мне
При волшебно светящей луне.
Да! я вижу тебя, бледнолицую,
И на суд твой себя отдаю.
Не робеть перед правдой-царицею
Научила ты музу мою:
Мне не страшны друзей сожаления,
Не обидно врагов торжество,
Изреки только слово прощения,
Ты, чистейшей любви божество!
Что враги? пусть клевещут язвительней, -
Я пощады у них не прошу,
Не придумать им казни мучительней
Той, которую в сердце ношу!
Что друзья? Наши силы неровные,
Я ни в чем середины не знал,
Что обходят они, хладнокровные,
Я на всё безрассудно дерзал,
Я не думал, что молодость шумная,
Что надменная сила пройдет -
И влекла меня жажда безумная,
Жажда жизни - вперед и вперед!
Увлекаем бесславною битвою,
Сколько раз я над бездной стоял,
Поднимался твоею молитвою,
Снова падал - и вовсе упал!..
Выводи на дорогу тернистую!
Разучился ходить я по ней,
Погрузился я в тину нечистую
Мелких помыслов, мелких страстей.
От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!
Тот, чья жизнь бесполезно разбилася,
Может смертью еще доказать,
Что в нем сердце неробкое билося,
Что умел он любить…
…
(Утром, в постели)
О мечты! о волшебная власть
Возвышающей душу природы!
Пламя юности, мужество, страсть
И великое чувство свободы -
Всё в душе угнетенной моей
Пробудилось… но где же ты, сила?
Я проснулся ребенка слабей.
Знаю: день проваляюсь уныло,
Ночью буду микстуру глотать,
И пугать меня будет могила,
Где лежит моя бедная мать.
Всё, что в сердце кипело, боролось,
Всё луч бледного утра спугнул,
И насмешливый внутренний голос
Злую песню свою затянул:
«Покорись, о ничтожное племя!
Неизбежной и горькой судьбе,
Захватило нас трудное время
Неготовыми к трудной борьбе.
Вы еще не в могиле, вы живы,
Но для дела вы мертвы давно,
Суждены вам благие порывы,
Но свершить ничего не дано…»
Послесловие.
Рыцарь на час" получил чрезвычайно широкую популярность среди современников. В этом произведении нашли выражение душевные переживания целого поколения, жаждущего деятельности, но не находящего в себе сил и мужества полностью отдать себя народному делу. Исповедь Некрасова перед тенью своей матери воспринималась как исповедь перед родиной, к ней обращается поэт со страстным призывом дать ему силы выйти на широкую дорогу самоотверженной борьбы за счастье народа. Как свидетельствуют современники, сам Некрасов читал свое стихотворение, всегда волнуясь и «со слезами в голосе» (Ковалевский
Краснов вспоминает, какое впечатление производило на
«Мне вспоминается один вечер или ночь зимой 1884 или 1885 года, - пишет