«Про Нинку, ромашки, мишку, любящее сердце и… И маму».
В тот день отец Евгений отпевал двенадцатилетнюю Любу. На вид ей можно было дать лет восемь, не больше. Личика маленькой и хрупкой девочки почти не было видно среди моря ромашек - она их очень любила при жизни. А рядом с ней в гробике лежал старый и потрёпанный плюшевый мишка…
Отцу Евгению уже не раз приходилось отпевать детей. Всегда это было очень тяжело. И он с трудом подбирал слова, пытаясь утешить родителей.
Но сейчас ему было как никогда больно. Невыносимо. Отец Евгений отпевал свою самую любимую прихожанку.
Борясь с подступающим к горлу комом, он с трудом пел: «Со святыми упокой». И держался лишь потому, что знал: Любочкина душа сейчас правда Там. Со святыми, с ангелами, с Богом.
***
Эта семья появилась на приходе четыре года назад. Илья, Марина и их трое детей: маленькие близнецы Паша и Петя и восьмилетняя Люба.
На старшую девочку все сразу обратили внимание. Даже не потому, что она заметно хромала, а лицо её портила заячья губа. Она вела себя не как другие дети. Любу совершенно не интересовала шумная ребятня, которая устраивала на подворье какие-то игры. Она не пыталась с ними познакомиться и даже как-то сторонилась. Зато она постоянно возилась со своими братишками и внимательно следила, чтобы никто из детей их не обидел. А если это случалось, испуганно закрывала собой малышей и тихо говорила:
- Пожалуйста, не надо.
Еще она часто подходила к родителям, брала за руку то одного, то другого, прижималась и заглядывала в глаза. Как бы спрашивая: «Вы меня любите?» А те с ласковой улыбкой гладили её по голове.
Позже отец Евгений узнает, что совсем недавно Илья и Марина взяли Любочку из детского дома.
Пете с Пашей тогда было девять месяцев.
***
Родную мать Любы Нину лишили родительских прав.
Когда-то она была дворничихой-алкоголичкой. А потом её выгнали с работы, и она стала просто алкоголичкой.
В её грязной, пропахшей табаком и дешёвой водкой однокомнатной квартире постоянно пребывали какие-то мужики и стоял пряный угар. И Нина даже не помнила, от кого из них она однажды забеременела.
Хотела делать аборт, но кто-то из собутыльников сказал, что за детей «много платят» и на пособия можно прекрасно жить.
Всю беременность Нина вела свой привычный образ жизни. И даже не задумывалась, что теперь она не одна.
- Моя мать чего только ни делала. А я вон здоровая как лошадь, - гордо говорила она.
Девочка родилась раньше срока. Крохотная и синяя. Одна ножка у неё была короче другой. Голова, болтающаяся на шейке-ниточке, казалась огромной по сравнению с тощим болезненным тельцем. А её маленькое сморщенное личико было изуродовано заячьей губой.
- Фу, какая страшная, - с отвращением сказала Нина и отвернулась от дочки.
Ей было противно брать малышку на руки, и кормила она ее только потому, что мечтала поскорее выписаться, получить «хорошие деньги» и напиться.
***
У Нины была старенькая одинокая сердобольная соседка, бабушка Вера.
Зная, что та должна родить, она купила на свою крохотную пенсию подержанную кроватку с подушечкой и одеялом, видавшую виды коляску и из своего постельного белья нашила пелёнок.
Будущая мать всем этим мало интересовалась. Бабушка попросила в своём храме у прихожан ненужную детскую одежду и памперсы. Там же она потом ее и крестит.
- Назови её Любовью, - говорила бабушка Вера Нинке. - Будут у нас с ней именины в один день.
- Да какая она Любовь, с такой рожей, - ухмылялась та.
Но согласилась. Просто потому, что ей было все равно.
Поняв, что «хорошие деньги» за ребёнка - это копейки, мать, казалось, вообще возненавидела дочь.
- И зачем я тебя, уродину, только родила, - кричала она со злого похмелья. - Людям показать стыдно.
Она била её по лицу, когда кроха плакала и просила есть.
Та не понимала, почему? Где же её мамочка, которая ей так нужна? Которая должна прийти и спасти? И плакала еще сильнее. Пока ей не сунут грязную бутылку с дешевым питанием.
Люба могла часами лежать в мокрых пелёнках и никто не обращал на это внимания - ни Нинка, ни её вечные гости. И в конце концов, утомленная своим же криком, засыпала.
Со временем она вообще научилась не плакать. А просто смотрела в потолок и ждала. Или укачивала себя, мотая головкой из стороны в сторону.
Она никому не была здесь нужна. И только бабушка Вера, когда были силы, выходила с ней погулять во двор. Или брала к себе домой и пела колыбельные. А когда Любочке был год, подарила ей хорошенького плюшевого мишку. И он надолго станет её верным другом, которому можно все рассказать, уткнуться в него лицом, как, наверное, утыкаются дети в мамину грудь, и заснуть.
Но скоро бабушка Вера умерла. И Люба с мишкой остались одни. Не считая Нинки, конечно.
***
Люба росла, Нина старела. Кавалеров, даже вечно пьяных, становилось меньше. И все чаще она била дочь. Страшно, жестоко - за всё. Вымещая на ней злость за свою неудавшуюся жизнь.
Она била её за разбросанные по квартире бычки и бутылки. За то, что та хотела есть. И кормила и вообще что-то для неё делала только потому, что к ней уже приходила опека. Нина не боялась её потерять, нет. Просто ей как матери-одиночке за Любу копейки, но платили. Била за то, что Люба приходила домой в грязном, разорванном платье. А когда та пыталась объяснить, что её толкнул мальчик во дворе, со злостью говорила:
- Правильно сделал! Не можешь даже за себя постоять!
Любочка правда не могла за себя постоять. А дети ее не любили и смеялись над ней.
- Смотрите, хромая! - кричали они ей в след.
- Страхолюдина!
- Дочь алкашки!
Чуть повзрослев, она уже не обращала на них внимания. Садилась где-нибудь в стороне, под кустом или на лавочке со своим мишкой и что-то ему рассказывала.
А когда была помладше, хотела подружиться, подходила и приветливо улыбалась своими изуродованными губами.
Они тыкали в неё пальцем, ставили подножки. Люба падала, по привычке закрывала голову руками, как делала, когда её била мать, и лепетала сквозь слезы:
- Пожалуйста, не надо!
Потом она так же будет бояться за своих братишек и закрывать их собой от других детей.
***
Удивительно, но в этом аду Люба росла очень хорошей, доброй девочкой. Как будто оправдывая своё имя.
Она старалась угодить Нинке. Как могла, наводила порядок. Накрывала её одеялом, когда та, пьяная, засыпала на полу. И это были самые счастливые минуты в её жизни. Она расчёсывала спутанные, грязные материны волосы и приговаривала: «Ты красивая», - то, что ей самой никто никогда не говорил. Может быть, бабушка Вера, но Люба этого не помнила.
Иногда, правда, Нинка была с Любой помягче. После первых двух-трех стаканов
Не видя от матери ласки, она, когда та валялась «бездыханной», ложилась рядом, брала ее руку и обнимала ею себя. И представляла, что мама сама это делает и шепчет ласково: «Доченька, солнышко, я люблю тебя!» Так всегда говорит соседка с пятого этажа тётя Ира своей маленькой Наташе. Иногда она так и засыпала рядом с Нинкой, прижав к себе мишку. А потом наступало утро, и Люба просыпалась от грубого толчка в бок и хриплого: «Воды принеси!»
Иногда, правда, Нинка была с Любой помягче. После первых двух-трех стаканов. Тогда она звала её, брала за плечи, смотрела на неё мутным взглядом и говорила: «Что ж ты у меня такая страшная!» И могла заплакать пьяными слезами.
Однажды Люба увидела, как кто-то из детей подарил своей маме букетик полевых цветов. И та расцвела, обняла, начала целовать белобрысую макушку.
- Если я подарю маме цветы, она тоже, наверное, обрадуется, - подумала девочка, - ведь ей никто никогда не дарил.
Любочка нарвала букет ромашек. Они ей очень нравились - светлые, приветливые, солнечные.
Похожие на бабушку Веру - круглолицую, ласковую и всегда в белом платочке. Такой она изредка смутно всплывала в её детской памяти.
Дома злая с похмелья Нинка отхлестала её этими ромашками по лицу. Из носа у Любы пошла кровь.
- Бутылки пойди лучше сдай, денег нет, а этот веник выброси, - крикнула ей вслед мать и вытолкала за дверь.
Кто-то из соседей, увидев девочку с окровавленным лицом, вызвал милицию. И на этот раз Любу забрали. Ей было шесть лет.
Когда её увозили, она вела себя тихо и даже не плакала. А под курточкой, чтобы никто не видел, прижимала к себе своего плюшевого мишку.
Только тогда, поняв, что произошло, Нина запричитала. Может, из-за тех копеек, которые ей платили. А, может, правда, шевельнулось в ней, наконец, что-то человеческое. Ведь кроме Любочки, её саму никто и никогда не любил.
***
Люба оказалась в детском доме - старом и обшарпанном. Но по сравнению с её квартирой он показался ей чуть ли не дворцом.
Её старую грязную одежду выбросили. Помыли, причесали. Дали чистое. Люба с удивлением гладила подол своего нового платья и не верила, что это для неё.
У неё хотели отобрать мишку - может, зараза какая на нем. Но Люба так плакала, что какая-то женщина попросила:
- Не надо, оставьте, я его постираю.
И погладила девочку по голове. Та сначала пыталась закрыться руками, боялась, что её ударят, но женщина ласково сказала:
- Не бойся, тебя никто не обидит. Тебя как зовут?
Так Люба познакомилась с Мариной.
Марина работала здесь воспитателем. Она очень отличалась от остальных сотрудников детдома какой-то трогательной сентиментальностью.
Она смотрела на всех этих деток, еле сдерживала слезы и хотела всех обнять.
Нет, другие не были злыми. Они тоже были хорошими людьми, но со временем привыкли к детскому горю. И просто делали свою работу.
А Марина привыкнуть не могла.
***
Странно звучит, но Любе нравилось в детском доме. Её почти не били, там были такие же несчастные дети, которым в жизни не повезло. Иногда они, конечно, дрались между собой, порой доставалось и ей. И как и раньше, она закрывала голову руками и просила:
- Пожалуйста, не надо!
По сравнению с домом, её хорошо кормили. С ней занимались, играли. У неё была чистая кровать и игрушки. Но больше всех она любила своего мишку. И часто сидела с ним одна в уголке.
Скучала ли она по матери? Может, да, а может, и нет. Она спрашивала о ней первое время, а потом перестала.
Люба очень привязалась к Марине. Она часто вспоминала, как та первый раз погладила её по голове. Марина всегда гладила её при встрече, разговаривала с ней, но тот, первый раз, был самым удивительным.
А Марине было жалко Любочку. Со временем она заметила, что все чаще думает об этой напуганной хромой девочке с заячьей губой.
***
Как-то за ужином Марина рассказала о Любочке своему мужу Илье.
- Может, заберём? - неожиданно для себя самой спросила она.
- Мариночка, я понимаю, жалко. Но всех же не возьмёшь.
А потом Марина забеременела. Двойней. Ей все тяжелее становилось работать, она много времени проводила на больничном, и они с Любой виделись все реже.
В последний вечер перед декретным отпуском она зашла к девочке попрощаться.
- Ну все, Любочка, ухожу. Расти большая, будь хорошей девочкой… - она замолчала, не зная, что ещё сказать. - Я… Я люблю тебя…
- Пожалуйста, не уходи, - шептала ей в след Люба. - Мама…
А когда Маринины шаги затихли, отвернулась к стене и уткнулась мокрым лицом в своего мишку.
Потом она часто так лежала и плакала.
***
А у Марины родились мальчики - прямо накануне Петра и Павла. И назвали их в честь апостолов. Счастью родителей не было предела. И Марина все реже думала о Любочке.
Но однажды, гуляя с коляской, они оказались у детского дома.
- Мама! - Раздался вдруг знакомый голос.
Марина обернулась. Из-за забора на неё смотрела Люба. И по щекам у неё текли слезы.
Илья положил Марине руку на плечо. Они всё решили.
Так у Любы появилась семья.
«Малыши не видели ни её заячьей губы, ни короткой ноги. Они видели прекрасную старшую сестрёнку, которая их очень любит»
Конечно, сначала было непросто, особенно Илье. Ведь чужой человек в доме. Свои ещё маленькие совсем. И постоянная суета. Они только переехали на новую квартиру.
Но Люба была редким ребёнком, удивительным. Она действительно была ЛЮБОВЬЮ.
Она не верила в своё счастье и, казалось, была готова сделать всё, чтобы доказать новым родителям, что она его достойна.
Она быстро научилась обращаться с братишками и возилась с ними днями напролёт. А они радостно ей улыбались и тянулись на руки. Малыши не видели ни её заячьей губы, ни короткой ноги. Они видели прекрасную старшую сестрёнку, которая их очень любит.
Люба помогала Марине убирать квартиру и попросила научить её готовить. И однажды с гордостью поставила перед папой (ей так нравилось это новое слово - «папа») свой первый приготовленный для него обед - куриный суп. Пересоленный, правда. Но Илья героически съел и очень хвалил.
Они много гуляли и как-то набрели на поляну с ромашками.
- Я так люблю ромашки, - сказала Марина. - Любочка, собери мне букетик.
Девочка нарвала охапку цветов, и Марина обняла её и поцеловала в макушку. Так, как она мечтала когда-то, чтобы сделала Нина.
***
Они стали ходить все вместе в ближайший храм, к отцу Евгению. Там Люба впервые исповедовалась и причастилась. Что она говорила о себе батюшке - неизвестно. Но потом он сказал Илье с Мариной:
- У вас удивительная девочка. Берегите её.
Вечерами Марина читала ей книги. Часто о Боге, о святых. Любе очень нравилось слушать о Христе.
И однажды она спросила:
- А можно я и за маму Нину буду молиться?
- Конечно, можно.
Укладывая спать, Марина обнимала её. Люба с улыбкой засыпала и сквозь сон слышала ласковое:
«Доченька! Я люблю тебя!»
***
Так прошло три года.
Люба ходила в школу. Сначала кто-то над ней смеялся, но потом все привыкли и перестали обращать внимание.
Она не стремилась общаться с другими детьми. Хотя была всегда приветлива и ни разу никого не обидела.
Ей больше нравилось дома, где её все любили. Где её никто никогда не обругал, не ударил и называли красавицей. Она грелась в этой любви, которой так мало видела в жизни. И сама любила - чисто, преданно, благодарно.
Ещё она любила храм и отца Евгения. Она помогала на подворье, ухаживала за цветами, о чем-то говорила с батюшкой. И подолгу стояла перед иконами - что-то шептала…
А потом Люба заболела. Наверное, прошлая жизнь сказалась, и надорвался маленький организм. Она сгорела от лейкоза буквально за полгода. Родители продали машину, квартиру, переехали к родителям, но врачи не смогли ничего сделать.
Люба умерла в больнице. Незадолго до этого отец Евгений её причастил. Она держала за руки Илью и Марину, которых чудом к ней пустили, и слабо улыбалась. С этой улыбкой она и заснула навсегда. Тихо ушла из неё её чистая детская душа, только в конце отдохнувшая и узнавшая, что такое тепло…
А рядом лежал её плюшевый мишка…
Когда через несколько дней после похорон Марина найдет в себе силы разобрать Любочкины вещи, под подушкой у неё она увидит записку:
«Молитесь, пожалуйста, за маму Нину. И спасибо вам за любовь!»
У меня сегодня немного прихватило спину. Ко мне сразу примчалась личная скорая помощь в виде подружки -Танюшки.
Отмассажировала меня, как куколку. Стало легче, лежу балдею, а она мне заявляет: «Я тебя сегодня не только массажем лечила, но и ещё своим биоэнергетическим полем.»
Лежу, смеюсь и говорю: «Придётся мне тебя теперь с днём энергетика поздравлять, а не с днём медработника.»
Стоит хохочет, а я улыбаюсь и думаю, что от её энергии даже лампочки ярче горят. Тёплая и душевная моя подруга, она если понадобится, то и с того света вытащит.
Я никогда по-настоящему не влюблялась. Я имею ввиду, не влюблялась настолько, что начинала вспоминать стихи о любви, которые в школе-то едва могла выучить наизусть и уж тем более - не начинала сама заниматься стихосложением. Я не влюблялась до той отметки, когда женщина перестаёт логически мыслить и реально оценивать, находящегося перед собой, мужчину. Глядя на других, мне казалось, что влюбленность это - какая-то разновидность дальтонизма: когда большая часть предметов и событий окрашивается в розовый, а все кони становятся белого цвета.
Конечно, я тоже влюблялась… Вернее будет сказать, испытывала эмоции к противоположному полу. Более того, такое со мной происходило очень часто. Я даже говорила, что всегда буду помнить об этом вечере (ночи, утре: это зависело от времени суток). Говорила подобные слова так часто и уверенно, как благодарят за покупку кассиры, только что открывшегося, супермаркета. Иногда даже мысленно прибавляла: «Приходите к нам еще…»
Вы подумали, что я не влюблялась по-настоящему только потому, что ни один из моих мужчин мне не нравился? Нет. Нравились. Я всегда сама выбирала себе мужчин. НЕ брала, а именно выбирала: продуманно, точно зная, что на данный момент нужно. Я обращала внимание лишь на тех, кто хотел ответить мне взаимностью. Со временем достаточно было нескольких минут, чтобы понять, стоит ли тратить время.
Да, я не добивалась мужчин сама. И не потому, что считала это недостойным занятием. Мужчины любят покорять и завоевывать, так зачем лишать их такой возможности и упрощать задачу.
А еще я всегда первой старалась закончить отношения. Не потому что боялась быть покинутой. Просто не выношу слабых мужчин, которые могут кончить только в тебя, но никогда не могут *ПО кончить* с тобой и с вашей надоевшей связью.
Я относилась к завершению отношений философски, говоря:" Некоторые мужчины, как туфли на каблуках в 13 сантиметров. Поносила, покрасовалась - отдай другим, пусть мучаются." И появлялась новая пара туфелек. Как правило, она была интереснее и дороже прежней. Вообще-то я люблю ботфорты, но сравнивать ЛЮБОВНИКА с парой высоких сапог, как-то не поворачивается язык.
Как-то один знакомый из разряда *недавно мной покинутых*, встретив меня на улице, вполне беззаботной и улыбающейся, сказал: «Девочка, ты плохо кончишь!» Я подошла к нему ближе и нежно прошептала на ухо: «Мальчик, с тобой я не кончу никогда…» И ушла. А он стоял, наверное, и смотрел, как я растворяюсь в толпе… слегка помахивая алой бархатной сумочкой, как машет тореадор своей несчастной жертве…
Все это было… встречи… встречи… расставания… Мои соседи по подъезду относились к частым посетителям равнодушно. Наверное, даже жалели: бедная девочка, давно без родителей, а жить так хочется обеспеченно. Да, я нормально относилась к сексу за деньги и к тем, кто мне его предлагал. Эти мужчины были гораздо честнее тех, что пытались за нескончаемую вереницу разноцветных обещаний получить меня на время, использовать и уйти, оставив с разбитым сердцем и синяками на бедрах и ягодицах - неизменным показателем их *настоящей любви и страсти*.
Тот, кто платил мне, хотел получить только мое тело и мои ласки, не пытаясь унести свой *кусочек красного и бьющегося*, что должно было находиться внутри грудной клетки.
Только соседке этажом ниже моя бурная ночная жизнь не давала покоя. (Ну ещё бы: сорокалетняя, непривлекательная, одна воспитывает дочь. Таких волнует всё, даже политическая обстановка в маленьком княжестве Лихтенштейн. Всё, кроме собственной внешности). Так вот… она назвала меня как-то *дешёвкой*, когда я поднималась к себе. Знала бы она, хотя бы, о стоимость часов, золотой змейкой притаившихся, на моём тонком запястье. Или - о стоимости кольца с топазом, который из-за своих размеров, так ловко прикидывался обычной голубой стекляшкой. Я не была *дешевкой*, скорее уж - *дорогушей*.
Вы уже решили, что причиной такого поведения является глубокая травма, пережитая мной в юности с первым мужчиной… как-то так говорят психологи о подобных вещах. Разочарую - такого не было. Никакого насилия, никаких *взрослых мужчин-соблазнителей*. Своего первого мужчину соблазнила я сама. Когда мне было 16, мне нравился мужчина гораздо старше меня самой. Тогда ему было 28. Его племянница была моей подружкой. Как-то она сказала, что у *** жена с ребенком уехали на юг. (Как хорошо иметь разговорчивых подружек…) Я знала, что *** хочет меня, но он никогда бы не предложил мне этого сам. Под предлогом передать книгу от племянницы, я пришла к нему розовым июльским вечером… и ушла, когда уже совсем стемнело. Мне было хорошо … мы встречались почти каждый день до возвращения его жены… и потом, когда я уже значительно повзрослела.
У меня было много мужчин… совершенно разных… блондины, брюнеты, темнокожие… Разные. Наверное, их объединяло только одно - любовь к *необычному*. Этим *необычным* и была я. Кто-то любил блондинок, кто-то мечтал о брюнетках, и все они оказывались в постели рыжей и голубоглазой.
У меня было много мужчин, потому что со мной было просто: я никогда не спрашивала, женаты ли они и никогда сама не хотела быть *женой*. Я никогда не хотела детей. Я хотела только одного - быть СОБОЙ.
Были такие, кто предлагал мне *руку и сердце*,
Многие мужчины были поражены, узнавая о моих взглядах (если у нас, конечно, дело доходило до разговоров). Они, наверное, считали меня существом внеземного происхождения. Иногда даже казалось, снимая с меня одежду, в первую очередь они искали взглядом пупок. Им было необходимо удостовериться в его наличии.
Было и другое очень простое объяснение того, что я не стремилась «замуж».
«Дорогие молодожёны, сегодня самый счастливый день в вашей жизни…»
А я НЕ желала, чтобы у меня был всего один счастливый день в моей жизни, да ещё тогда, когда меня окружает толпа пьяных людей, половину из которых я даже не знаю. К тому же - я не любила белые свадебные платья. Белое платье - символ непорочности, принадлежности одному мужчине. А мне тогда следовало бы одеть, наверное, ярко-красное!
В моей жизни были отношения, которые длились довольно долго. Но я уходила еще до того, как мы успевали надоесть друг другу.
Люди часто бывают несчастны не оттого, что отношения закончились… оттого, что они не могут вернуть те чувства и надежды, что были в самом их начале.
Отношения между мужчиной и женщиной - цветы. Когда отношения заканчиваются, не стоит делать из них *гербарий*, чтобы похвастать когда-нибудь перед друзьями лепестками у которых не осталось ни цвета, ни запаха прошлого счастья.
Иногда, когда бываю в одиночестве, я думаю - почему так часто испытывая эмоции, не пережила *роковой влюблённости*, *трагических разочарований*… Быть может, потому, что моя душа успела остыть ещё до моего рождения, несясь на Землю по галактикам, как падающая звезда. И кто-то смотрел на январское синее небо и просил эту звезду сделать его счастливым… как будто газовому светящемуся сгустку было дело до чьих-то желаний, кроме своих собственных.
А может быть, я не испытывала все это потому, что… на рентгене моей грудной клетки, в средостении - орган, несвойственной ему, круглой, немного приплюснутой формы.
Иногда мы встречаемся с людьми, которые оставляют глубокий след в нашей памяти. След, который никогда не стирается. А бывает и так, что мы всю жизнь находимся рядом с человеком, цену которого понимаем лишь после его смерти… Это, наверное, заложено в человеческой натуре. Но скорее всего мы сами не хотим замечать таких людей и выбираем душевную слепоту. Почему это так, знает, вероятно, только Господь.
Всегда, когда я смотрю на обездоленных, перед глазами всплывает лицо одной простой женщины, которая коренным образом изменила мое представление о жизни и смогла стать примером для подражания. Наверное, возникнет вопрос: как же может стать пьяница примером для подражания? Но, как говорят, неисповедимы судьбы Твои, Господи!
***
Кто же ее не знал в нашем городе! Женщина лет 45, попрошайка. Я был еще маленьким, когда впервые увидел ее. Я тогда узнал, что и женщина может быть пьяной, и обратился к взрослым с вопросом: почему она такая? Не забуду слова, которые я услышал в ответ: «Когда потеряла единственного сына, помешалась, бедная… У нее, кроме сына, никого не было».
Она была профессиональной танцовщицей, а после этой трагедии стала ходить по городу с магнитофоном: то поет, то просит людей станцевать вместе с ней. Многие ее отталкивали и ругали, но у некоторых, понимающих ее состояние, глаза наполнялись слезами. Позднее я узнал, что ее сын Георгий погиб в страшной аварии. И тогда жизнь ее превратилась в жалкое существование, и она заливала свое горе алкоголем. Ее называли Шангрикой.
Одним прекрасным майским днем, ожидая маму в коридоре своей школы, я смотрел в окно и увидел Шангрику: она шла по улице со своим магнитофоном. Пьяными, неуверенными шагами она направлялась к молодым людям, стоящим на углу, и громко пела:
- Мальчики-мальчики-мальчики… Да здравствуйте, мальчики! Станцуйте со мной! Вот у меня такая хорошая новая кассета…
- Шангрика, сначала ты станцуй, а потом я буду с тобой танцевать… - сказал один из них.
- Даешь слово? - спросила Шангрика.
- Конечно, - ответил тот.
И она пустилась в пляс. Танцевала она, и было видно, как ей радостно на душе! И я, сочувствуя Шангрике, тоже радовался тому, что наконец-то кто-то исполнит ее просьбу.
Ее сольный танец окончился, и теперь она ждала, кто продолжит его вместе с ней, но напрасно. Над ней, как всегда, издевались и смеялись.
- Ну, и кто же из вас будет танцевать со мной? - начала Шангрика.
- Уходи! Никто не будет танцевать… Посмеялись - и хватит! Тебя еще не хватало, - слова эти были произнесены жесткими голосами.
- Как же так?! Вы же обещали…
- Иди-иди отсюда, а то полицию вызовем.
И они прогнали ее пинками.
-Так нельзя, вы обещали, - бормотала она, и в ее пустых и грустных глазах сверкнули слезы. - А мой сын станцевал бы со мной и с любой другой. Он не был похож на вас…
- Сыночек! - Шангрика принялась оплакивать своего сына. - Где же ты? Помоги мне! Ты мой золотой… Ты не был таким, как они! А вас я видела в церкви несколько раз… Неужели этому учит Церковь - обманывать больных людей?.. Таких больных, как я…
Затаив дыхание и глотая слезы, я смотрел на Шангрику, но не осмеливался выйти и наперекор бессердечным мальчикам станцевать с ней. Мне было стыдно и страшно. Собирался уже уйти и вдруг вижу, как опрятно одетый молодой человек в костюме положил свой чемодан на скамейку, подошел к Шангрике и спросил:
- Шангрилочка, никто с тобой не танцует?!
- Нет…
- А хочешь, я станцую с тобой, моя Шангрилочка?..
- Эх, как не хотеть! Но и ты обманешь меня. Не станцуешь…
- Станцую!
- Не верю… - произнесла Шангрика, улыбнувшись.
- А вот сейчас я включу музыку…
Глаза Шангрики засветились. Молодой человек включил музыку грузинского танца «Даиси» и пошел, плавно подняв руки, танцевать. Получалось у него очень красиво. Шангрика присоединилась к нему.
Она танцевала, и слезы ручьем лились из ее глаз. Их окружили люди. Некоторые хлопали в ладоши, кому-то это все было смешно, были и такие, кто плакал! На всё это Шангрика не обращала внимания. Она громко восклицала:
- Мой сын тоже танцевал со мной под эту музыку… Как же вы похожи, генацвале! Ты - единственный, кто станцевал со мной! Ты - настоящий человек!
Так танцевала она, смеясь и плача, вспоминая звуки той музыки, под которую она в последний раз танцевала со своим Георгием.
Свершилось простое «чудо», которого Шангрика ждала пять лет! «Чудо», сотворить которое оказалось не всем под силу! В чем же была проблема? А не в гордыне ли и высокомерии? Кто знает… Бог всем нам судья!
Прошло несколько месяцев. Августовское солнце золотило город. Во дворе одного дома было многолюдно… Похороны молодого человека. Весь город был в печали! Вдруг внимание присутствующих привлекла красивая женщина в черной одежде, которая, держа в руках большой букет белых роз, тяжелыми шагами приближалась к гробу. Встала она на колени у гроба и начала плакать… Плакала и восклицала громко-громко. Ее слова были настолько печальны и так пронизаны болью, что никто не смог удержаться и все вокруг зарыдали. Город наш был маленьким, и все знали друг друга, однако горько плачущую красивую женщину никто не смог узнать. И только когда она произнесла фразу: «Только ты станцевал тогда со мной на улице…», люди поняли, что эта была та самая Шангрика, над которой все издевались. А в гробу лежал тот молодой человек, который под музыку грузинского «Даиси» три месяца назад танцевал с ней. Этот печальный день был первым, когда Шангрика стала госпожой Анной и ее увидели в трезвом состоянии, хорошо одетой, опрятной. Увидели, но не смогли узнать.
Как же она, пьяница, попрошайка, «помешанная», смогла стать такой трезвой, достойной женщиной? Как могла та, кто бродила по городу с магнитофоном и прямо на улицах танцевала и кричала, так преобразиться, прийти с букетом белых роз и столь эмоционально, печальными словами оплакивать молодого человека? Человека, с которым она общалась буквально полчаса и то в нетрезвом состоянии!
Удивлялись люди, разводили руками, не веря тому, что она - Шангрика! А многие ведь сразу поняли, в чем было дело! Осознали, что может сделать простота человеческой натуры, великодушие и истинная любовь к ближнему! Любовь, которая не превозносится, не гордится и не бесчинствует! Любовь, которая родилась именно в те считанные минуты, когда молодой человек танцевал с Шангрикой. С женщиной, над которой все издевались, которую оскорбляли и от которой обычно открещивались жители этого маленького города! Жители городка, теперь потрясенного трагической смертью молодого человека и невероятной силой любви!
Танцуя с пьяной женщиной на улице, «унижая» себя, тот молодой человек, наверное, и не представлял себе, что сможет наставить Шангрику на путь истины.
С того дня Шангрику никто не видел… хотя, может, и видели, но не узнавали ее. И только через несколько лет стало известно, что она уже монахиня Мария! Вот это и есть плод любви! Плод того чувства, которое всё покрывает, лечит, помогает переносить все тяжести и невзгоды жизни и вселяет надежду.
Константин Церцвадзе
Богатырь
Ехал из Омска в Красноярск в плацкартном вагоне. Напротив меня на нижней полке располагался парень двухметрового роста. Когда он сидел, рост его в глаза особенно не бросался. Разве что, куда ни ставил свои ноги на полу, я везде натыкался на эти длиннющие ходули. Ну и когда вставал и ходил в туалет или за чаем - голова юного верзилы постоянно натыкалась на переборки между вагонными секциями.
Когда же Данила (так звали моего попутчика), с наступлением ночи, наконец угомонился и лег спать, мне стало его по-человечески жалко. Ног он как следует вытянуть не мог, потому что они тут же перегораживали проход, и он все время держал их, согнутыми в коленях. Вздыхал, кряхтел, ворочался с полчаса, с час, но никак не мог принять удобную позу. Снова вставал, садился и пытался спать, опершись спиной о стенку…
Проснулся я, когда уже рассвело и майское яркое солнце весело заглядывало к нам в плацкартное купе через вагонное стекло. Я потянулся на своей полке, привстал, намереваясь обуться и сходить в конец вагона. И замер, очарованный такой картинкой.
Мой сосед Данила дрых, лежа на спине и испуская носом звучные рулады. А его ноги-жердины с огромными ступнями практически упирались в противоположное сиденье, полностью перегородив проход. И все, кто шел через нашу секцию в тот или другой конец вагона - хоть мужчины, хоть женщины, почтительно перешагивали через этот импровизированный шлагбаум. И никто при этом не выразил неудовольствия, не толкнул эти ноги, требуя их убрать. На лицах людей можно было прочитать не досаду, а понимание и уважение. Пусть спит богатырь. Набирается сил! Ему, быть может, скоро на подвиг какой…
Попутчики
В том же вагоне, в тот же день, ближе к полудню. Наблюдаю странную картину: по диагонали от меня, в соседнем плацкартном купе, спиной ко мне на лавке сидит наша проводница (по виду - бурятка, ведь наш поезд следует маршрутом «Москва - Чита»). Мне хорошо видно, как она раз за разом вынимает из стоящего у ее ног огромного пятнистого рюкзака вещи. Тут же показывает их-кому-то, кто сидит напротив нее, но мне не видимому, и затем записывает в лист бумаги наименования того, что именно она достала:
- Коробка с лекарствами… Блок сигарет… Теплые носки… Шарф… Коробка чая… Доширак… Доширак… Доширак…
И попутно рассказывает:
- Друзья встретились в нашем поезде. Один в моем вагоне ехал, другой в соседнем… Так, книга, еще книга, сканворды… Ну и гостили попеременно друг у друга - то в моем вагоне сидят, пиво дуют, то в соседнем… Ножик складной, кипятильник, банка кофе… А после Омска я смотрю, что-то долго нет моего пассажира. Час уже едем, его нет, два. Тут моя коллега приходит, спрашивает: не у тебя эти друзья квасят, что в Красноярск едут? Тут мы и переполошились - нет их обоих ни там, ни тут. Видно, пошли в Омске за пивом, где-то присели на минутку в привокзальном кафе - мы ж в Омске почти час стояли, вот, видно, они забылись и отстали от поезда. А ведь, вон по вещам видно, на работу куда-то ехали. Вот акты теперь составляем, я здесь, моя коллега у себя в вагоне. В Красноярске сдадим их вещи. Хорошо хоть, документы да деньги при себе держали - у моего их точно в вещах нет. Доберутся уж как-нибудь, забулдыги чертовы. Прям убила бы!.. Так, штаны какие-то тут на дне еще, куртка… Вот делать мне больше нечего. Точно убила бы!
Недавно ко мне в гости приезжала подружка с моей маленькой крестницей. Естественно я соскучившись не спускаю её с рук. Кормлю, баюкаю, пою ей песню про принца, которую она с удовольствием слушает.
Наступает вечер нужно купать ребёнка. Подруга говорит:
- Давай я её искупаю.
- «Я мама, я и купать буду" - отвечаю ей.
Подруга смеётся и заявляет:
- Я МАМА МАМЕЕЕ.
Расхохотавшись над её интересным выражением, отдаю ребёнка со словами:
- Ладно уж, купай, мама мамее.
У меня была замечательная бабушка с бесценным кладезем мудрости, доброты, любви и невероятного ангельского спокойствия. Она пережила войну, потери, утраты, боль за всё это, но ни капельки не озлобилась, а наоборот стала только добрее.
Мы её внуки с нежностью вспоминаем нашу бабуньку, её блинчики на дрожжах, самые вкусные пирожки в русской печке и ещё очень много чего вкусного, но больше всего мы помним её любовь и нежность к нам, её внукам. Она никогда и никого из нас не обижала и не выделяла. Свою необъятную любовь делила на всех поровну.
Как жалко, что мы не можем вернуть тех кто нам дорог и кого нам очень сильно в этой жизни не хватает.
Я помню, как она мне говорила:
«Ты внученька если будешь ругать своего мужа, когда он не прав и очень провинился, то ругай его тихим голоском, а в это время подливай, подливай ему в тарелочку борщечок.
Сытый мужик он добрее становится и понятливее. Только миром всё можно сохранить, только миром.»
Мудрая моя, светлая, радость моя, какое счастье, что ты у нас была. Царствие тебе небесное!
Сегодня с сыном поехали в Новороссийск. Проезжаем населённый пункт, рядом военный полигон. Сын говорит:
- Бедные люди, как они здесь живут, тут порой так бабахает во время боевых учений… наверное если начнётся война, то они и не заметят этого, настолько привыкли к взрывам.
Как сейчас вспоминаю
по фильмам, по фотографиям
По рассказам бабушки,
и дедушкиным знаниям
В те далёкие и близкие времена
Форма уважалась - ценилась тогда …
Девочки, девушки ей восхищались
При виде курсантов мило им улыбались
Быть офицером или просто по форме
Было престижно - это всё было в норме …
- Продаются детские ботинки. Неношеные
For sale: baby shoes, never worn Эрнест Хемингуэй
- Вскрытие показало, что больной просто спал
- На разбытом ветровом стекле было написано «Молодожены»
- Незнакомка. Глаза. Улыбка. «Осторожно, двери закрываются!»
- Диагноз «рак». Осталось жить пару месяцев. Беременна.
- Понял: нужно попросить прощения. Но прошло уже 20 лет.
- Мама, человек, живущий в зеркале, улыбается мне!
- Я нашел тебя. Чувство, будто наконец пришел домой.
- Художник. Талант. Нищета. Смерть. Поклонение.
- Под кроватью нет монстра. -Пап, он за тобой.
- Несу ее любимые цветы. Две штуки.
- Экстренный выпуск новостей. Сегодня нет террактов.
- Одна постель. Два любовника. Три выстрела.
- Не спас ее. Побоялся быть обвиненным.
Сегодня поехала в город, но так как страховка на машину закончилась в день восьмого марта, такой скромный подарочек мне от моей машины, то пришлось ехать на маршрутке.
После того, как сделала в городе все дела, которые запланировала, заскочила на работу к подруге.
Рабочий день подходил к концу, поэтому, домой мы возвращались уже вместе. Дорога вдвоём была веселее, добрались очень быстро.
Подъехав и выйдя на своей остановке, в хорошем настроении пошла домой. Когда я подошла к своему дому, то вдруг обнаружила, что моей машины, которая всегда стоит перед подъездом, нет на месте.
Лихорадочные мысли со скоростью света одна лучше другой, вдруг, понеслись в моей голове.
Украли. А может соседка - вызвала эвакуатор и её отогнали на штраф площадку, так как ей вечно мешала моя машина.
Стоп, причём здесь соседка, знаков запрещающих для стоянки автомобиля нет. Значит не имеет право, да и вообще не такая она уж и вредная. И тут вдруг меня осенило.
Я же сегодня утром села в свой автомобиль, доехала до конечной остановки, чтобы ехать в маршрутке сидя, а машину припарковала на стоянке.
На обратной дороге заболтавшись с подругой, я совершенно забыла про свою машину и вышла по привычке на своей остановке, а не на конечной.
В общем, склероз приехал незаметно, рассмеявшись про себя, подумала я.
В храм заходит хамоватого вида молодой человек, подходит к священнику, бьёт его по щеке и, ехидно улыбаясь, говорит:
- А что, отче, сказано ведь, ударили в правую щёку, подставь и левую!
Батюшка бывший мастер спорта по боксу хуком слева отправляет наглеца в угол храма и кротко произносит:
- Сказано также, какой мерою меряете, такой и вам будет отмерено!
Испуганные прихожане:
- Что там происходит?
Дьякон важно:
- Евангелие толкуют!
Домовой и Кот
Домовой и Кот сидели на подоконнике и тихо разговаривали.
- Скучно мне как-то, - зевнув и щелкнув зубами, сказал Кот, - надоело всё.
- Что тебе надоело-то, Котяра?
- Да всё! Ничего нового не происходит. Живу тут, даже поговорить не с кем.
- А я тебе на что? - удивился Домовой.
- Ну, разве что с тобой только. Остальные не понимают меня совсем. Думают, что мне только и нужно, что поесть, да поспать.
- О как! Так я тоже так думал! А что, это неправда что-ли?
Кот покосился на своего друга и снова принялся смотреть в окно.
- Конечно неправда! Мне много чего хочется! Я тут как в тюрьме. Поел, поспал, пошел по двору погулял, опять поспал… И так день за днем.
- Ну так ты мышей что-ли лови! Какая польза то от тебя?
- А от тебя какая? - возразил Кот, - люди тебя не видят даже!
- Ну и что? - задумчиво протянул Домовой, - не обязательно на глаза им показываться, чтобы пользу приносить!
- А мне и не нужно ничего им приносить, посижу на руках, помурлыкаю, они и рады. Вот так-то! - усмехнулся Кот.
Домовой замолчал и задумался. Кот махнул хвостом и продолжил:
- А давай с тобой поспорим, а? Неделю поживем, а в конце посчитаем - кого больше раз похвалили, тот и выиграл. Тот, значит, полезнее для людей!
- А на что спорить-то будем?
- Да хоть на миску молока. Давай?
- Ну давай, что уж там, - Домовой улыбнулся сквозь густую бороду и спрыгнул с подоконника.
Всю неделю они старались изо всех сил. Ну как старались? Кот особо и не напрягался, а вот Домовой как мог пытался угодить своим сожителям. Все игрушки свои вернул владельцам. И сережки, и ключи, и пульт от телевизора прятать перестал. А все не хвалят его и не хвалят. А Кот в это время просто не пакостил. И каждый день его хозяйка нахваливала:
- Вот молодец какой! Перестал по ночам бегать, да на занавесках качаться. Даже мышь одну из подвала принес!
Правда, он с ней просто договорился. За кусочек сыра согласилась она, что он ее из подвала вынесет, а потом обратно в зубах занесет. Но хозяйка то не знала об этом, поэтому и нахваливала Кота, как могла.
Неделя уже почти к концу подошла, а Домовой все покоя себе не находил.
«Сколько я всего хорошего делаю, а ни разу меня и не похвалили! А вдруг, и правда, я просто бесполезный?
Совсем расстроился он. Уже и не знал, как людям угодить.
Всю ночь перед окончанием спора ворочался он и думал о том, что проиграет. Не миска молока его расстраивала, а то, что не ценят люди его добрые дела и не благодарят за это. Уже было спать собрался, как услышал он на кухне звуки какие-то странные.
- Это еще что такое? - пробурчал он и пошаркал по коридору.
Только лишь протиснулся он в приоткрытую дверь, как и замер на месте. Огонь полыхал над плитой. Кухонная мебель горела и коптила горьким черным дымом.
- Пожар!!! Пожар!!! - крича и спотыкаясь, Домовой бросился в спальню к своим домочадцам. Запрыгнув на кровать, он стал всеми способами пытаться их разбудить. Дергал за ноги, кричал что есть силы, щекотил и щипал. Но не слышали они его совсем. А может и не умели они его слышать, или не хотели уметь, кто его знает?
Совсем уже выбился из сил Домовой, как вспомнил о Коте. Со всех ног бросился он в кладовку, где тот любил спать.
- Кот, Кот, вставай! Беда у нас дома! Ну просыпайся же!
- Чего? - приоткрыв один глаз, недовольно мяукнул Кот, - дай поспать! Ты время видел?
- Да говорю ж, беда у нас! Просыпайся! Пожар! Горим!
- Ага, хорошо, - сквозь сон, промямлил Кот и перевернулся на другой бок. Через секунду, видимо осознав слова Домового, тот вскочил на ноги, - как пожар? Где?
- Кухня горит! Быстрее!
- Так бежим скорее! В комнате форточка открыта! Успеем еще!
- Нельзя нам бежать! Люди сгорят! Я их будил, они не слышат меня совсем! Помочь им нужно, слышишь? Ну давай же, соображай скорее! - уже на бегу кричал Домовой.
Едкий дым уже заполз в спальню. Вслед за ним туда же ворвались и наши друзья. Кот с разбегу прыгнул на грудь своего хозяина и сразу же укусил его за нос. Затем стал прыгать по нему и царапаться. Хозяин схватился за нос и приподнялся на локте.
- Ах ты ж, гаденыш! Ты зачем… - он осекся на полуслове и повел носом, - это что еще?.. Пожар что ли?
Быстро разбудив хозяйку, он вскочил с кровати…
А на следующий день Домовой и Кот снова сидели рядом и беседовали.
- Ну что, Котофей, проиграл я наш спор! Ни разу меня не похвалили. Видимо, и правда от тебя пользы больше. Молоко я тебе позже отдам, ладно?
- Нет, друг! Если б не ты, сгорели бы мы все тут! И я, и люди, и дом. Так что этот спор ты выиграл, - с этими словами Кот легонько придвинул миску с молоком Домовому, - угощайся.
- Не я, а мы вместе! Я бы без тебя тоже ничего не сделал!
- А я без тебя, - улыбнулся Кот.
- А мы без людей, - добавил Домовой и посмотрел на миску.
В этот день два друга поняли, что для того, чтобы совершать добрые дела, не обязательно ждать похвалы. Их можно и нужно делать просто так. А еще они поняли, что только вместе со своими друзьями и родными смогут справиться с любой бедой.
Огонь тогда потушили довольно быстро. Через некоторое время хозяева сделали ремонт и купили новую мебель. Ничего и не напоминало больше о той ночи. Кота они стали любить еще больше и никогда не забывали налить ему молока. Потому что считали его своим спасителем. Только вот, стали удивляться тому, что молоко в его миске стало заканчиваться в два раза быстрее.
26 апреля 2016 года. После аварии.
Анжелика открыла глаза. И первое, что она увидела - это синее небо, без единого облака, по которому свободно кружили орлы. Не отрывая глаз, с завораживающего полёта птиц, она ласково провела ладонями по траве, чувствуя её нежное прикосновение.
С трудом отрываясь от успокаивающей картины неба, девушка стала медленно подниматься. Её окружал бескрайний цветочный луг, который поражал не только обилием цветовой гаммы, но и волнующим ароматом свежести и пряности.
Где-то позади она уловила лёгкий шорох. Обернувшись, Анжелика никого не увидела, но заметила какое-то движение, примерно в двадцати шагах от себя.
Обуреваемая любопытством, девушка решительно направилась в сторону шороха. Она поймала себя на мысли, что ничего не боится. Будто бы страха никогда и не было, но вместо этого была несокрушимая уверенность, что в этом месте ей не навредят.
Приблизившись к источнику движения, она увидела мордочку белого оленёнка.
- Ой, какой миленький! - сказала девушка, поглаживая животное.
Оленёнок, чувствуя, что ему ничего не угрожает, стал прижиматься к девушке.
- Маленький мой, откуда же ты тут взялся?
Оленёнок стал издавать звуки, похожие на мурлыкание, тем самым, давая понять, что ему очень нравится.
- Разряд!
Посторонний голос удивил оленёнка. Животное, было готово убежать, но настороженно посмотрело на девушку, которую в следующую секунду судорожно дернуло.
- Разряд!
Анжелику снова судорожно дернуло, а затем местность вокруг стала меняться. Синее небо и цветочный луг заменили собой потолок реанимационной палаты и лица врачей в масках.
- Мы её вернули! - радостно заявил доктор, который держал в руках дефибриллятор.
После этого она погрузилась в темноту…
24 апреля 2016 года. За два дня до аварии.
- И что ты думаешь делать? - спросила подруга Анжелики, которая была китаянкой.
- Не знаю. - ответила девушка. - Если мне поехать с ними, то это значит, что я даю ему повод надеяться на то, что между нами что-то будет. А я так не хочу. Не для того я себя берегла, чтобы отдаться парню, которого, в принципе, не люблю.
- Ну, с такими принципами ты так и останешься старой девой. - уверенно сказала китаянка. - Тебе уже двадцать два года, а ты всё еще веришь и ждешь своего принца не белом коне.
- Понятно. И ты туда же… - разочарованно сказала Анжелика. - Не можешь посоветовать что-то дельное? А не кудахтать, как и все вокруг, что я останусь старой девой!
- А может, спросим у доски? - предложила китаянка. - Так и узнаем.
- Я не очень верю во все эти вещи. - отрицательно покачала головой Анжелика. - И потом, вдруг доска скажет что-то плохое, как тогда быть?
- Пока не попробуем, не узнаем! - сказала китаянка, и взяв за руки подругу, потащила её в свою спальню.
- Мы сейчас подойдём. - крикнула китаянка гостям.
- Хорошую вечеринку ты устроила. - поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж, хвалила подругу Анжелика. - Повезло тебе с родителями. Почти никогда не бывают дома. Живешь, как вольная птица.
- Знаешь, в этом есть и свои плюсы и свои минусы. - печально сказала китаянка. - Если бы у меня был выбор, то я предпочла бы, чтобы родители чаще бывали дома, а не в командировках. Но так как это бывает редко, то мне приходится периодически устраивать всяческие тусы, чтобы не чувствовать себя одинокой.
- А как же я? - спросила Анжелика, строя обиженную гримасу. - Тебе и со мной одиноко?
- С тобой мне хорошо! - сказала громко китаянка, и обняла подругу. - Я немножко о другом. Ты для души, а остальные для осознания своей значимости.
- Все с тобой ясно! - улыбаясь, сказала Анжелика. - Питаешь свой эгоизм.
- Не совсем так, но почти. - улыбнулась в ответ подруга.
Они вошли в едва освященную лунным светом комнату, закрыв за собой дверь. Из розового шкафа, китаянка вытащила доску «Уиджа» и положила на письменный стол. Включила настольный светильник, и повернувшись к подруге, которая всё это время наблюдала за ней, сказала:
- Ну, идем, садись рядом!
Анжелика послушно села на свободный край стула.
- Положи кончики пальцев левой руки на указатель. - скомандовала китаянка. - Я же положу кончики пальцев правой руки.
Анжелика сделала точно так, как просила её подруга.
- Хорошо. А теперь закрой глаза и сконцентрируйся на проблеме и правильно сформулируй свой вопрос.
Анжелика закрыла глаза. Кое-как успокоив мысли и сердцебиение, она произнесла:
- Что меня ждёт, если я не пойду во вторник на свидание с Димой?
Некоторое время ничего не происходило, но потом указатель слегка двинулся, и в следующую секунду поплыл по алфавиту.
- Ч - произнесла китаянка. - У, Д, О.
- Чудо… - прошептала Анжелика, убирая руку.
- Вау! - похлопала в ладоши китаянка. - Всегда хотела попробовать доску в действии, но боялась.
Повернувшись к Анжелике, она спросила:
- Продолжим?
- Зачем? Я же узнала, что, если не пойду, то это хорошо.
- Давай узнаем, что будет, если ты всё же пойдёшь.
Пожимая плечами, мол, «зачем это нужно», Анжелика снова прикоснулась к указателю.
- Что меня ждёт, если я пойду во вторник на свидание с Димой?
Указатель двинулся спустя несколько секунд.
- Б - следовала за указателем китаянка. - Е, Д, А.
- Беда? - воскликнула Анжелика.
- Тогда не иди с ним! - заботливо сказала подруга. - С доской шутить нельзя, это сами духи тебе помогают.
Анжелика, согласно кивнула головой. Она была настолько впечатлена произошедшим, что не могла ответить подруге…
22 апреля 2016 года. За четыре дня до аварии.
Ночная Москва завораживает своей красотой. Проходя мимо витрин, Анжелика думала о том, что ей рассказала гадалка или, как она просила себя называть: прорицательница «Сивилла».
«Будут знаки, не пропусти их» - звучали в ушах девушки слова Сивиллы.
«Интересно» - подумала Анжелика. - «Как же я узнаю эти знаки?»
«Первым, что ты увидишь, будет сон» - говорила прорицательница.
Сон Анжелика вчера и вправду увидела. Раньше ей никогда не снились такие красочные и правдоподобные сны. Она была в каком-то огромном супермаркете. В котором было много народу.
Рядом с ней прошёл незнакомец, от которого исходила неприятная энергетика. Что-то внутри говорило ей опасаться этого человека. После того, как он растворился в толпе, сердце девушки стало биться еще тревожней.
Она стала искать незнакомца, но вместо этого поймала на себе взгляд красивого молодого человека, который мило ей улыбнулся.
Его добрые карие глаза и милая улыбка постепенно успокоили её. Он решительно двинулся в её сторону, но тут оглушительный взрыв отбросил девушку на стеклянную витрину. После чего она проснулась.
Из всего сна, ей запомнились только добрые карего цвета глаза. Всё остальное, она посчитала плодом своей фантазии.
И сейчас, гуляя по центру Москвы, она думала о том, как было бы хорошо, если б с ней произошло, то самое чудо, и она встретила бы того человека, которого видела во сне, если, конечно, он существует.
В этот момент её взгляд упал на рекламный стенд, на котором была надпись.
«Хочешь, чуда? Приходи в наш супермаркет „Чудо“, где мечты сбываются! Открываемся 20 мая».
Анжелика замерла, словно статуя.
«Вот оно» - пронеслись в голове мысли - «Вот они знаки!» И вытащив из сумки мобильный телефон, сфотографировала рекламный стенд…
19 апреля 2016 года. За неделю до аварии.
Женщина, одетая во всё черное и с таким же цветом платка на голове, сидела напротив Анжелики и разглядывала расклад карт. Приподнимая густые брови, и мотая головой, словно карты что-то говорят ей, она хрустела сладкими кукурузными палочками, которые брала из стеклянного блюдечка.
В комнате горел тусклый свет, был, почти что полумрак, и Анжелика была удивлена тем, как прорицательница вообще что-то видит в такой темени.
- Интересно! - наконец-то произнесла прорицательница, после того, как очередная кукурузная палочка растаяла у неё во рту. - Тебе повезло!
- В смысле? - спросила Анжелика.
- Каждый человек зачем-то приходит в этот мир. - ответила прорицательница. - У каждого своё предназначение. У кого-то очень важное, у кого-то меньшее по важности, но, так или иначе, каждый человек приходит в этот мир со своей определенной миссией. Тебе повезло в том, что у тебя есть шанс узнать о том, что ты можешь изменить судьбы многих людей, но только, если ты сделаешь правильный выбор!
- Какой выбор? - тихо спросила Анжелика - Говорите, пожалуйста, ясней, о чём вы?
- У тебя будут знаки, не пропусти их. - ответила прорицательница, хрустя кукурузой. - Вначале приснится пророческий сон. Это сама вселенная обратиться к тебе. Потом, будет знак, указывающий направление. После этого будут подсказки от духов. Но без тебя, без твоего выбора, все эти знаки будут бессмысленными.
- Говорила я подруге, что не люблю гадалок. - сказала Анжелика, оглядываясь на дверь, за которой сидела её подруга Виолета. - Нет же, взяла и потащила к вам…
- Я не гадалка! - перебила девушку прорицательница. - Называй меня прорицательницей Сивиллой. Я не имею право раскрывать все факты перед тобой, и не обо всем со мной говорят карты, но то, что нужно я тебе сказала. А следовать этому или нет, решать тебе. Помни, от правильного выбора одного человека, могут зависеть судьбы многих людей…
26 апреля 2016 года. День аварии.
Белый «Форд» с затемненными боковыми стеклами, медленно пробирался сквозь дорожные пробки. В салоне машины звучала негромкая музыка. За рулём сидел кучерявый юноша лет двадцати пяти, а рядом с ним миловидная девушка.
На заднем сиденье машины расположились - двадцатипятилетний Дмитрий, коротко постриженный голубоглазый блондин и Анжелика, девушка с карими глазами и каштановыми волосами до плеч.
Ее губы дрожали от возбуждения.
- Спасибо тебе за то, что согласилась. - шептал ей на ухо Дмитрий. - Обещаю, что ты не пожалеешь. После этих слов он нежно укусил её за мочку уха.
Анжелика долго не соглашалась ехать с Дмитрием и вместе с его друзьями на загородную дачу, которая принадлежала родителям парня.
Она всю ночь не спала, думая о том, что та прорицательница, видимо, сумасшедшая и знаки эти простое совпадение. А отказавшись, Анжелика бы потеряла такого видного парня, и стала бы в колледже для всех посмешищем. И так подруги смеются над ней, что в двадцать два года, она ещё девственница.
В итоге, отбросив всю мистику последних нескольких дней, девушка согласилась на предложение парня.
Да, она понимала, что не любит его, но может любовь придёт потом? Он опытный. А она у него не первая. Где-то Анжелика читала, что для хорошей дальнейшей сексуальной жизни, очень важно, чтобы первый мужчина был опытным.
Машина вырвалась из дорожных пробок и стала набирать скорость.
Дмитрий тем временем целовал шею девушки, а его левая рука расстёгивала пуговицы красной кофточки.
- Погоди, - шептала возбужденно Анжелика - Не в машине. Потерпи до дачи.
- Не обращай внимания на них. Им нет дела до нас. - сказал парень и продолжил свои действия.
Левая рука парня ловко прошла под белый бюстгальтер.
- Ммм… - сказал он, сжимая грудь Анжелики. - Какая она у тебя упругая.
Отодвинув ткань, скрывающую правый розовый сосок девушки, Дмитрий принялся теребить большим пальцем набухший кончик соска.
Девушка, закрыв глаза, возбужденно вздыхала. Её дрожащие тонкие губы шептали:
- Остановись, пожалуйста! Прекрати… Я не хочу в машине…
Но Дмитрий пропустил её слова мимо ушей. Он продолжал ласкать грудь Анжелики. И, когда он потянулся к соску, чтобы поцеловать, девушка оттолкнула его, вскрикнув:
- Я сказала, нет!
Парень, сидящий за рулём, и его спутница обернулись.
- Эй, не шалите там! - с ухмылкой сказал кучерявый, отвлекаясь на несколько секунд от дороги.
Этих нескольких секунд хватило, чтобы машина выехала на встречную полосу и столкнувшись с другой машиной, несколько раз перевернулась…
20 мая 2016 года. День открытия супермаркета «Чудо».
Анжелика, прикованная к инвалидной коляске, сидела перед телевизором, и бессмысленно переключала каналы. В тот злополучный день никто не выжил кроме неё. Она же навсегда осталась инвалидом.
И все дни, что девушка провела в больнице, а потом уже дома, она ругала себя за то, что не прислушалась к знакам, и сделала неправильный выбор.
Слезы, которые беспрерывно текли по её щекам, однажды закончились, и она просто приняла ситуацию в качестве наказания.
«Взрыв в супермаркете „Чудо“» - услышала она, переключая каналы.
- Супермаркет «Чудо»! - воскликнула она, и вернула канал новостей.
В новостях передавали, что террорист взорвал новый супермаркет в день его открытия. Погибло 80 человек, ещё 50 человек ранены и находятся в больнице.
Анжелика выронила пульт.
«Я должна была быть там, но зачем?» - пронеслась мысль у нее в голове…
20 мая 2016 года. Параллельный мир.
Анжелика отказалась в тот день от приглашения Дмитрия, невзирая на приятное искушение.
Конечно, не без помощи Дмитрия, её потом будут презирать все однокурсники. Но она сделала свой выбор. И жалеть нет смысла. Ей хотелось чуда. И даже если ничего волшебного не произойдёт сегодня, но зато ей не пришлось поступаться своими принципами.
И сейчас разглядывая витрины нового супермаркета, девушка поражалась тому, как точно она видела это место во сне. И если верить сну, то сейчас должен появиться человек, который будет ей, почему-то, неприятен. А еще в этой огромной толпе должен находиться молодой человек с добрыми глазами.
Оглянувшись, она стала рассматривать прохожих. Доселе молчавшая интуиция, внезапно дала о себе знать. Ей стало не по себе, а по спине прошел холодок. Но ничего подозрительного она не увидела в поведении прохожих.
Кто-то задел её плечом и тихо выругался матом. Она взглянула на виновника: широкоплечий мужчина с короткими рыжими волосами. Его серые глаза излучали холод.
Он отвернулся от Анжелики, и двинулся в толпу. У него на плечах висел рюкзак. Тревожное ощущение, схожее с тем, что было в том сне, ещё больше усилилось.
Чувствуя, что времени у неё остается мало, она кинулась искать охранников, но при этом старалась не терять из виду подозрительного типа. Завидев охранника, который сновал от одной витрины к другой, она подошла к нему и указав на неприятного типа, сказала, что он какой-то подозрительный.
Охранник посмотрел в нужном направлении, и видимо, тоже пришёл к такому же выводу. Он отошёл от девушки и, взяв в руки рацию, сказал что-то в неё. После это со всех сторон, к подозрительному типу направились четверо охранников, которые старались держаться непринужденно, чтобы не спугнуть его.
Анжелика наблюдала за тем, как охранник подошёл к подозрительному типу и что-то сказал ему. Незнакомец начал суетиться и попытался было сбежать, но охранник остановил его. Подоспевшие напарники помогли увести рыжего из помещения. Один из охранников с улыбкой обратился к толпе:
- Не беспокойтесь, все хорошо! В день открытия мы так же проводим учения, чтобы показать нашим посетителям, что они находятся под защитой.
Заволновавшиеся было посетители, потихоньку успокоились. Но не журналисты, которые присутствовали на открытии универмага.
Через несколько минут к охраннику подошел управляющий супермаркетом и что-то шепнул ему на ухо.
- Внимание! - повысил голос, внезапно побледневший охранник. - Прошу вас покинуть помещение. Только без паники. Учебная тревога.
Через некоторое время по громкоговорителю обвялили о необходимости в срочном порядке покинуть помещение торгового центра.
Управляющий, который наблюдал за всем этим, подумал, что все равно должны приехать полицейские, а журналисты помогут создать бесплатную рекламу, ведь, по сути, охранники задержали террориста (у которого в рюкзаке оказался динамит), что доказывает их хорошую работу. Хотя, им влетит за то, что в день открытия не были установлены металлоискатели. Просто по причине того, что их ещё не привезли.
В итоге посетители освободили помещение. Народ столпился около входа в супермаркет и наблюдал за тем, как пять полицейских машин и одна сапёрская, подъехали к новому зданию.
Через полчаса полицейские увезли подозрительного мужчину. А сапёры загрузили в свою машину рюкзак с динамитом. Оставшиеся полицейские безрезультатно пытались разогнать народ, но никто и не думал расходиться.
Журналисты, которые каким-то образом выяснили, кто помог охранникам, окружили Анжелику и закидали её вопросами. Но подоспевшие полицейские не дали им шанса расспросить девушку, так как она шла, как свидетель и им нужно было увести её в полицейский участок на допрос.
- Пройдите с нами, пожалуйста. - попросил ее полицейский. - Ничего страшного, только несколько вопросов и потом мы отвезем вас домой.
В этот момент к ним подошел мальчуган лет десяти, в руках которого был пакет с хрустящей сладкой кукурузой, и протянул свободную руку девушке, со словами:
- Спасибо! Если бы не вы, то нас сейчас не было бы.
- Не драматизируй мальчик. - невозмутимо посоветовал полицейский.
- Не за что. - пожимая его руку, улыбнулась девушка.
12 лет спустя. Тот же параллельный мир.
Анжелика всё-таки встретила парня с добрыми глазами. Им оказался детектив, у которого был выходной, и они с матерью решили пройтись по новому супермаркету.
Но когда поймали террориста, детективу пришлось отправиться в полицейский участок с остальными полицейскими, и именно ему выпало вести с ней допрос.
После того, как все закончилось, он вызвался отвезти её. В машине он признался, что у него какое-то незнакомое, но приятное ощущение по отношению к ней. Что такое с ним первый раз.
Девушка же отпустив глаза, молчала, и только по ее алым щекам можно было понять, что она смущается.
Проводив её до дома, он попросил у неё разрешение увидеться ещё раз, но уже не как свидетель и полицейский, а как молодой мужчина и очень красивая девушка.
- Спасибо за комплимент. - тихо сказала она.
- Это не комплимент, это правда.
Потом были телефонные разговоры. Переписка в чате. Много свиданий. И наконец, через шесть месяцев он сделал Анжелике предложение…
И сейчас, после семейного ужина, они собрались в гостиной, чтобы посмотреть телевизор. С ними вместе сидел их сынишка, которому два дня назад исполнилось девять лет.
- Мам, пап, а какой мультик мы будем сегодня смотреть? - спросил мальчик.
- Сейчас поищем. - ответил отец, и стал вбивать в поисковую строку своего ноутбука запрос: «мультфильмы 2028 года».
И пока он просматривал списки, Анжелика включила телевизор. По нему шли новости, девушка хотела переключить канал, но внезапно возникшая надпись: «Сенсация!», остановила её.
В новостях рассказывали про молодого ученого, который создал лекарство от рака.
«Теперь» - говорил голос за кадром, - «Рак будет лечиться так же, как и обычная простуда». Дальнейшие кадры показывали лабораторию и самого ученого, которому репортёры задавили много вопросов, среди прочих были и такие:
- Что вас сподвигло на поиски вакцины от этой доселе неизлечимой болезни?
- Много лет назад, - отвечал он. - Одна девушка предотвратила теракт, и тем самым спасла много людей, в числе которых был и я. Помню даже, как я сжал её руку, в знак благодарности, - улыбнулся он, - Вот тогда в моей голове возникла мысль, использовать подаренный шанс со смыслом.
Анжелика и её любимый мужчина переглянулись.
- И поэтому вы решили стать учёным? - не унимались репортёры.
- Как говорила моя покойная бабушка. - отвечал учёный. - От правильного выбора одного человека, могут зависеть судьбы многих людей. Вот я и сделал свой выбор…
Конец.
Полное или частичное использование материала без указания автора или ссылки на его страницу - КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.
Кошачьи нежности. Интересная история из жизни
Больше всего на свете Лариса Арнольдовна не любила срыва планов, беспорядка и соседа - сантехника Алексея Степановича…
В тот день искусствовед Лариса Арнольдовна возвращалась с выставки - нарядная, в алом необъятном пальто, вся под впечатлением от искусства. Выйдя из лифта, она увидела, как сосед - как всегда, в кепке и рабочем комбинезоне - кормит сосисками грязного чёрного кота.
- Что это такое?! - грозно спросила Лариса вместо приветствия.
- Да котяра бездомный, - добродушно ответил Алексей. - В подъезде объявился. Решил подкормить его.
- Так, прошу вас, уберите ЭТО немедленно. Грязь и мерзость!
- Да вы гляньте, какой холёный под грязью. Недавно потерялся, явно! Или выбросили. Ну, чуть запылился…
- Это антисанитария! Он же с помойки! Значит так. Звоню в домоуправление, пусть разбираются.
- Они разберутся! На живодёрку!
- Не давите на жалость! Я тоже люблю животных. Но здоровье дороже.
Достала телефон, набрала номер, вызывающе глядя на соседа. Тот исподлобья наблюдал.
- Жестокая ты женщина, Лариса Арнольдовна. Иди… к своим картинам, - схватил кота и понёс в квартиру. Громко хлопнула дверь. Лариса убрала телефон. «Прекрасно! Чувствую себя последней сволочью!» - пробормотала она и поплелась в квартиру. Пока Лариса с остервенением мыла руки, Алексей заглядывал под шкаф, куда спрятался кот. «Да… Я хотел собаку. Слышь, котяра! Буду звать тебя Полкан. Понял?» Кот неожиданно замурлыкал.
Прошло две недели. Лариса сидела вечером дома перед компьютером и печатала доклад, прихлебывая кофе. Из динамиков лился Чайковский. На лестнице послышался шум. В дверь позвонили. На пороге стоял врач «скорой». Повеяло недобрым.
- Здравствуйте! Я по поводу вашего соседа, Комарова Алексея Степановича… Знаете его? - медик говорил быстро. Женщина растерянно кивнула.
- Сердечный приступ, увозим в больницу. Дверь захлопнули, а кот выбежал. Присмотрите?
У квартиры соседа бегал пушистый чёрный кот и громко мяукал.
«Тот самый подкидыш… Ничего себе!»
Лариса вспомнила грязного зверька у мятой газеты. «Ну, договорились», - и врач побежал вниз. Лариса вышла, посмотрела на кота и вернулась в квартиру. Прошла в гостиную, дрожащими руками налила коньяка, выпила и, сделав громче Чайковского, села за компьютер. «От них всё равно одна грязь, я не могу, пусть сами разбираются», - бормотала она, барабаня по клавишам. Из динамиков гремели литавры. Утром Лариса взглянула на квартиру соседа - кот спокойно сидел на коврике, ожидая хозяина. Женщина, постояв, скрылась за дверью и вернулась с сосисками и газетой. Положила возле кота. Тот подошёл, понюхал и набросился на еду. Лариса неожиданно для себя обрадовалась. Но тут же рассердилась: «Что это я? Надо позвонить домоуправу».
Прошёл ещё день. Кот упорно ждал хозяина. Лариса почему-то никому не звонила, а продолжала его подкармливать - колбасой, а потом кормом из пакетиков. Вечером её ждал удар. Она собиралась в театр, но перед выходом позвонила подруга и сообщила, что, во-первых, театр отменяется, так как приехал её муж, а во-вторых, руководство отменило выступление Ларисы на симпозиуме в Лондоне… В окно стучались тьма и дождь. Лариса, в халате, с разобранной причёской, заваривала кофе под грохочущую арию из «Аиды». Поставила в электродуховку противень с полуфабрикатной лазаньей, прошла в комнату и устроилась перед телевизором - с кофе и пирожными. Жизнь стала казаться не такой уж скверной.
Внезапно погас свет, в квартире повисла тишина. Слышался меланхоличный шум дождя. Лариса выглянула в окно: в соседних домах тоже было темно. Она нашла свечу и спички. Некоторое время Лариса сидела, глядя на пламя. Потом вскочила, выбежала из квартиры и вернулась с котом. Пушистый зверёк вы рвался и укрылся под шкафом. Женщина неуклюже села рядом, на пол, и вдруг всхлипнула: «Правильно делаешь! Я тоже хочу под шкаф. Никого не видеть. Как они мне все надоели! Котя, слышишь?» Ответа не последовало. «Скажешь, совсем тётка ку-ку? Нет… Просто несчастная. Хороший кот, красавец стал. Хозяин у тебя есть, заботится о тебе. А обо мне - никто. Никому я не нужна. Старая дура с картинами. Я светильник в коридоре не выключаю. Придёшь домой, а там свет, будто кто ждёт меня… Тебе хоть пожалуюсь. Мне и готовить для себя скучно. Хочется для кого-то. Ой! Я тебя угощу сейчас…» Женщина ринулась в кухню, чуть не сбив напольную вазу. Достала из остывшей духовки противень с лазаньей, вернулась в комнату и села на пол. Кот, привлечённый запахом мяса, выполз из-под шкафа. Понюхал угощение и начал уплетать. Лариса стащила с кресла подушку, плед и стала укладываться на полу. Бормотала: «Не получается, и бог с ним». Посмотрела на жующего кота, тлеющую свечу и заснула.
Через день Лариса Арнольдовна сидела в больнице у постели Алексея Степановича. Тот уплетал пирожки из большого бумажного пакета.
- Язык проглотить можно! - восхищался сосед.
Женщина смутилась: «Ерунда, я лучше могу… Ватрушки, кулебяки…»
- И спасибо, что кота приютили!
- Так получилось, - смешалась она. - И вы знаете, он такой воспитанный! Интеллигентный! Ещё… Извините меня за тот инцидент, помните, насчёт антисанитарии.
- Я тоже нахамил.
- Ерунда. Так вот. Была неправа и готова исправиться. Давайте я возьму кота. Насовсем.
- А вы говорили, от животных грязь!
- Не так уж и много. Радости больше. Алексей Степанович, отдайте Полкана!
- Не могу, я к нему привык.
- Отдайте кота старой одинокой женщине!
- Это кому?!
- Да мне, мне!
- Вы молодая и красивая. Когда не сердитесь.
Лариса опустила глаза. Алексей воодушевился:
- Давайте мы к вам с Полканом будем приходить и есть ваши шикарные пирожки.
- Ну уж прямо шикарные…
- И гулять вместе в парке. Я поводок сделаю.
- Проще купить, - рассудила женщина.
- Замётано!" - засмеялся сосед.
Лариса тоже. Внезапно Алексей побледнел и схватился за сердце.
- Позовите… - и осекся, сползая по подушке.
Спустя два часа Лариса бродила взад-вперёд мимо двери с надписью «Операционная». Наконец вышла медсестра:
- Вам же сказали - поезжайте домой. Мы позвоним… в любом случае.
Лариса смотрела в сторону, в глазах стояли слёзы.
Стояла сухая поздняя осень, ноябрь выдался на славу. Из динамиков городского парка лилась ария из итальянской оперы. По тропинке, заваленной опавшими листьями, крался чёрный пушистый кот. Он всё ближе подползал к большой вороне, нагло разгуливавшей по дорожке. Наконец, резко прыгнул. Но вредная птица улетела, обидно каркая и хлопая крыльями. Пушистый остался ни с чем. Женский голос позвал: - Полкан!
Кот обернулся и побежал на зов. Высокая крупная женщина в необъятном алом пальто подняла забияку на руки, укоризненно качая головой, а маленький сухопарый мужчина в кепке начал заботливо стряхивать с чёрной шёрстки травинки, потом, смеясь, забрал его на плечо. Кот довольно жмурился. Пара неторопливо удалялась вглубь осеннего парка, а из динамиков всё лилась и лилась сладкоголосая итальянская опера.