Любовь не проверяется расстоянием, её как таковой-то и нету! Вы можете жить в разных городах, но видеться чаще, нежели те, кто живёт на соседних улицах. Всё дело во времени, именно оно вас испытывает.
Расстояние можно преодолеть, для того его и создали, но время, время беспощадно. Его нельзя сократить, как расстояние, оно только накапливается и увеличивается. Даже когда вы преодолеваете расстояние, время бежит быстрее вас, и мы ни как не можем знать, что оно приготовило для нас в конце пути.
Поэтому никогда не вините «расстояние», ибо оно будет ждать вас хоть целую вечность в отличии от «времени», которое и лишней секунды на отдых не даст, и лишней возможности, чтобы что-то исправить.
Самое ужасное в отпуске - то, что из него надо возвращаться после полного расслабления, когда единственное, что нужно было делать, - ничего не делать. Но вот пришло время вернуться в реальную жизнь, с трудом собраться с силами, засесть за компьютер, продраться сквозь завалы входящих в почте и, наконец, с головой окунуться в обычную рабочую рутину.
Даже если за время каникул ты не пересёк несколько часовых поясов, мы не осудим тебя за измождённый вид. К сожалению, в офисе такого не дождёшься - там все думают, что ты вернёшься хорошо отдохнувшим.
Поэтому предлагаем тебе шесть лайфхаков, которые помогут выжить в первый день в офисе. Чтоб никто и не понял, что в мыслях ты до сих пор на пляже.
1. Составь план и не отходи от него
Может, ты ведёшь список задач на смартфоне или предпочитаешь всё записывать в ежедневник - не важно. В любом случае составь список вещей, которые должны быть сделаны в первый день по возвращении. Когда не получается сфокусироваться или не знаешь, с чего начать, список - хороший способ не выбиться из графика и выполнить необходимый минимум. А сложные задачи лучше передвинуть на конец недели.
2. Принеси еды в офис
В офисе ничто так не отвлекает от работы, как еда. Так почему бы не взять с собой вкусняшек из поездки, чтоб поделиться с коллегами. Это, конечно, не даёт права отлынивать от обязанностей, но, по крайней мере, у тебя будет повод ещё день предаваться воспоминаниям о любимых моментах поездки.
3. Слушай музыку
Музыка - ловкий приём, чтобы создать хорошую обстановку. Помоги себе с помощью любимых бодрых песен. Теперь, если глаза начнут закрываться от недостатка сна, просто прибавь громкость на полную и заряжайся хорошим настроением на весь день.
Бонус: наушники к тому же защитят от коллег с их просьбами.
4. Начни разговор об отпуске
Не секрет, что люди любят говорить о себе и своих планах. Сегодня тот самый день, когда можно подбить коллег на бурное обсуждение. Повернись к соседу и спроси, где он или она собирается провести следующий отпуск. Если поездки не планируются, не сдавайся, задавай следующий вопрос: «А если бы была возможность, куда бы поехал (-а)?» Если ответа не будет, поворачивайся к следующей жертве другому коллеге.
5. Задержись на обеде
Самый лучший способ избежать работы - сбежать из офиса. Буквально. Задержись на обеде немного дольше обычного. Позови с собой друзей-коллег или просто захвати книгу. Если есть возможность, найди место с открытой верандой. Почувствуешь себя так, словно отпуск ещё не кончился.
6. Запланируй что-нибудь на вечер
Запланируй посиделки с друзьями сразу после работы. Так у тебя будет цель поскорее разобраться с рабочими делами. И даже если ты будешь страдать, сидя в офисной клетке, тот факт, что что-то хорошее случится через несколько часов, будет воодушевлять.
Поверь, мы тоже знаем, что это такое - возвращаться из отпуска. Поэтому не будем укорять тебя, если в первый день по возвращении ты дашь себе немного расслабиться. А может, у тебя есть свои трюки по выживанию в офисе? Делись ими в комментариях.
Группа учёных из США провела масштабное исследование, посвящённое влиянию зеркал на человека. Специалисты подтвердили загадочные свойства зеркал, которые, по их выводам, влияют на смотрящихся в них людей.
Исследователи подчеркнули, что это влияние может быть как положительным, так и отрицательным. Эксперименты показали, что человек, который долго рассматривает своё отражение в зеркале, начинает чувствовать усталость и ухудшение памяти. Этот эффект усиливается, если смотреть себе в глаза.
- Зеркало аккумулирует энергию человека, смотрящего в него более трех минут, выступая в качестве «энергетического вампира», - говорится в сообщении учёных.
Они также установили, что те, кто часто смотрится в зеркало, быстрее стареют. Энергетическое поле вокруг человека ослабевает, и человек хуже сопротивляется воздействию окружающей среды.
При этом зеркало может и положительно влиять на человека. Если человек смотрит на свое отражение с улыбкой, он излучает позитивную энергию, которая отражается от зеркала и возвращается к человеку, поднимая настроение, снимая стресс и «программируя» на удачу.
Издавна отношение к продолжительному наблюдению за собой в зеркале было неоднозначным.
В старину многие считали, что смотреть в зеркало нельзя, поскольку оно похищает частички нашей души. Якобы женщины, которые любят наблюдать долгое время за своим изображением, могут потерять свою душу, и она отправится в зазеркалье. Зеркало всегда оценивали как обычный, и как необычный, в чем-то лечебный и магический предмет. При этом даже форма не имела особого значения, поскольку зеркало должно было отражать и исправлять. Зеркало хранит в себе информацию. Именно поэтому долго смотреть в него не следует.
В первую очередь необходимо смотреть на себя в зеркало с правильными мыслями. Смотря на себя в зеркало длительное время, и говоря при этом, какая вы неудачная или некрасивая, вы лишь утроите результат этих мыслей. Смотря в зеркало, необходимо программировать себя на позитивную информацию. Я красивая, стройная, притягиваю взгляды и успех в свою жизнь! Если смотреть в зеркало долго с хорошими мыслями, то вы и получите хороший результат в жизни!
Некоторые считают, что, смотря на себя на улице, вы получаете отрицательную энергию от других людей. Лучше всего смотреть в свое чистое зеркало в то время, когда вы хорошо себя чувствуете, тогда ваше отражение будет лишь умножать и улучшать ваши силы. Не смотрите в зеркало, когда вы болеете: зеркало, как уже было сказано, запоминает эмоции. Не ругайте себя перед зеркалом, не смотрите в него, пока вы утомлены или больны, лучше подойдите с улыбкой к нему и пожелайте себе успеха.
из форума
Мужской туалет. Как водится, перекур. Толпа - человек пять.
В закрытой кабинке (где по большой нужде закрылся программист) звонит мобильный. Из кабинки раздается:
- Да, я слушаю!
Что делаю? РАБОТАЮ!
Как что? Продвигается? А… гм. Нормально… продвигается…
Туговато немного…
Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на пределе.
Нет, быстрее не могу. Канал узкий. Сколько ни старался - больше не лезет.
Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам говорю - расширить нельзя!
Мужики забывают о перекуре и давятся со смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на всю парашу:
- Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по восемь метров!
И как, вы думаете, оно пролезет?
Что? Всего семь с половиной? Да мне хоть восемь, хоть семь с половиной - одинаково.
Предупреждал же: максимум два метра!
Теперь придется вручную выколупывать.
Что мне здесь, до утра сидеть, что ли?
Парочка перекурщиков, держась за стены, еле сдерживается от хохота.
Программист орет еще сильнее:
- У меня зависло так, что тремя пальцами не поможешь!
Что? А что я, по-вашему, здесь делаю?! Конечно, по частям!
Эта колдобина целиком никак не пройдет! В общем, еще часа два.
Ладно.
Но вы на будущее зарубите на носу: два метра!
Часть седьмая
В тот день весть о предательстве Находчивого распространилась в джунглях, чему, с одной стороны, способствовала мартышка, оповестившая об этом, можно сказать, все верхние этажи джунглей, а с другой стороны, конечно, Возжаждавший.
Кролики пришли в неистовое возбуждение. Некоторые говорили, что этого не может быть, хотя в жизни всякое случается. Они от всего сердца жалели Задумавшегося. В то же время они испытывали чувство стыда и тайного облегчения одновременно.
Они чувствовали, что с них наконец свалилось бремя сомнений, которые им внушал Задумавшийся. Неизвестная жизнь в условиях желанной безопасности и нежеланной честности казалась им тяжелей, чем сегодняшняя, полная мрачных опасностей, но и захватывающей дух сладости проникновения на огороды туземцев.
И чем сильней они чувствовали тайное облегчение, тем горячей они жалели Задумавшегося и возмущались неслыханным предательством.
И хотя они, честно говоря, всегда не любили следовать его мудрым советам, теперь, когда его не стало, они искренне почувствовали себя осиротевшими. ОКАЗЫВАЕТСЯ, ДЛЯ ЧЕГО-ТО НУЖНО, ЧТОБЫ СРЕДИ КРОЛИКОВ БЫЛ ТАКОЙ КРОЛИК, КОТОРЫЙ БЫ НАСТАВЛЯЛ ИХ НА ПУТЬ ИСТИННЫЙ. ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ НЕ СОБИРАЛИСЬ ИДТИ ПО ЭТОМУ ПУТИ.
К вечеру почти все взрослое население кроликов собралось на Королевской Лужайке перед дворцом. Кролики требовали чрезвычайного собрания.
Дело попахивало бунтом, и Король, прежде чем открыть собрание, велел страже прочистить запасные выходы из королевского дворца. Всегда во время таких тревожных сборищ он приводил в порядок запасные выходы.
- Чем лучше запасной выход.
Говаривал Король среди Допущенных.
- Тем меньше шансов, что он потребуется…
На этот раз положение было очень тревожно. Как всегда, перед началом собрания над королевским сиденьем был вывешен флаг с изображением Цветной Капусты.
Несмотря на то, что цвета в изображении Цветной Капусты на этот раз были смещены самым таинственным и многообещающим образом, кролики почти не обращали внимания на знамя. Иногда кое-кто взглянет на новый узор Цветной Капусты с выражением бесплодного любопытства и, махнув лапкой, окунается в ближайший водоворот бурлящей толпы.
Наконец кое-как удалось установить тишину. Король встал. Чуть пониже него стоял Находчивый, испуганно зыркая во все стороны своими глазищами.
- Волнение мешает мне говорить.
Начал Король скорбным голосом
- В толпе прозвучали страшные слова… Меня, отца всех кроликов, обвинили чуть ли не в предательстве.
- Не чуть ли, а именно в предательстве!
Выкрикнул из толпы Возжаждавший.
- Пусть будет так.
Неожиданно уступил Король.
- Я выше личных оскорблений, но давайте выясним, в чем дело…
- Давайте!
Кричали из толпы.
- Долой!
Кричали другие.
- Чего там выяснять!
- Итак…
Продолжал Король
- почему Глашатай попал на Нейтральную Тропу?
Да, да, я лично его послал. Но для чего?
К сожалению, друзья мои, по сведениям, поступающим в нашу канцелярию, резко увеличилось количество кроликов, без вести пропадающих в пасти удавов.
Из этого неминуемо следует, что удавы в последнее время обнаглели.
Возможно, до них дошли слухи о новых теориях Задумавшегося, и они решили продемонстрировать силу своего смертоносного гипноза.
Что же нам оставалось делать?
Показать врагу, что мы притихли, впали в уныние?
Нет и нет!
Как всегда, на гибель наших братьев мы решили отвечать сокрушительной бодростью духа!
Нас глотают, а мы поем!
Мы поем, следовательно, мы живем!
Мы живем, следовательно, нас не проглотишь!!!
(В этом месте раздались бешеные аплодисменты Допущенных к Столу и Стремящихся быть Допущенными. По какой-то странной ошибке позднее во всех отчетах об этом собрании эти аплодисменты были названы «переходящими во всеобщую овацию». Возможно, так оно и было рассчитано, потому что Король в этом месте остановился, может быть ожидая, что аплодисменты перейдут в овацию. Но аплодисменты, не переходя в овацию, замолкли, и Король продолжал говорить.)
- …И вот наш Глашатай с песней был послан на Нейтральную Тропу, где он должен был, как это, кстати, записано в нашем королевском журнале, пропеть в ритме марша текст на мелодию «Вариации на тему Бури»!
- Текст! Текст!
Бешено закричали кролики из толпы. Некоторые из них свистели в пустотелые дудки из свежего побега бамбука.
(Это считалось нарушением порядка ведения собрания и каралось штрафом, если королевская стража находила свистевшего. Но в том-то и дело, что стража обычно не находила свистевшего, потому что свистевший тут же съедал свой свисток, если к нему приближалась стража.)
- Текст, собственно говоря, сочинил наш придворный Поэт.
Сказал Король, озираясь, и, как бы случайно найдя его в числе Допущенных к Столу, кивнул ему.
- Пусть он зачитает свой божественный ритм.
Поэт уже давно рыдал о судьбе Задумавшегося, проклиная в душе коварство Короля, который навязал ему написание этого стихотворения.
Но ему надо было думать о своей судьбе, и он, продолжая всхлипывать по поводу гибели Задумавшегося, быстро сообразил, кстати, не без намека Короля, как выпутаться из этой истории.
Он вышел вперед и заявил:
- Текст, собственно говоря, условный… Он должен был прозвучать…
- Мы не знаем эти тонкости.
Перебил его Король.
- Ты зачитай кроликам то, что ты написал.
- Пожалуйста.
Сказал Поэт и с каким-то презрительным смущением задергал плечом.
- Собственно говоря, я хотел предварить текст некоторыми пояснениями.
Мне удалось найти своеобразный фонетический строй, который своей угнетающей бодростью давит на победную психику удавов, то есть я хотел сказать…
- Текст! Текст! Текст!
Закричали кролики и засвистели в свои бамбуковые свистульки.
- Не надо ничего объяснять…
- Я, собственно говоря, хотел предварить.
Сказал Поэт и, еще раз дернув плечом, прочел:
Пам-пам, пим-пим, пам-пим-пам!
Ля - ля, ли-ли, ля-ля!
Пим-пам, пам-пам, пим-пим-пам!
Но буря все равно грядет!
Вот, собственно, что он должен был пропеть, разумеется, на мелодию «Вариации на тему Бури».
Поэт сел на свое место, поглядывая на небо в поисках случайного буревестника.
- Вариации вариациям рознь.
Грозно подхватил Король его последние слова и, обратившись к Находчивому, спросил:
- А ты что пел?
- Это же самое.
Пропищал Находчивый, потрясенный предательством Короля и Поэта.
Как и всякий преданный предатель, он был потрясен грубостью того, как его предали. Он не мог понять, что грубость всякого предательства ощущает только сам преданный, а предатель его не может ощутить, во всяком случае с такой силой. Поэтому любой преданный предатель, вспоминая свои ощущения, когда он предавал, и сравнивая их со своими ощущениями, когда он предан, с полной искренностью думает: все-таки у меня это было не так низко.
Не успел потрясенный Находчивый пропищать свое оправдание, как сверху раздался голос мартышки.
- Неправда!
Закричала она, свешиваясь с кокосовой пальмы.
- Я все слышала, и моя дочка тоже!
- Мартышка все слышала!
Закричали кролики.
- Пусть мартышка все расскажет!
- Братцы-кролики.
Кричала мартышка, глядя на воздетые морды кроликов
- Друзья по огородам туземцев!
Мы с дочкой сидели на грушевом дереве возле Нейтральной Тропы. Я ее обучала вертикальному прыжку…
Я ей говорю, чтобы при вертикальном падении прочно захлестывался хвост…
- Не надо! На черта нам сдался твой вертикальный прыжок!
Стали перебивать ее кролики.
- Ты нам про дело говори!
- Хорошо.
Несколько обидевшись, кивнула мартышка.
- Раз вы такие эгоисты, я это место пропущу…
Так вот, обучаю я дочку… и вдруг слышу - по тропе идет Глашатай и поет такую песню:
Задумавшийся некто
На холмике сидит.
Пам-пам, пам-пам, пам-пам-па
И Ля - ля-ля-чий Брод.
Но буря все равно грядет!
В толпе кроликов раздался страшный шум возмущения, свист, топание.
- Предатель! Предатель!
Доносились отдельные выкрики.
- Некто - это наш Задумавшийся!
- Я сразу же поняла, что он предает Задумавшегося!
Закричала мартышка.
- И тогда же плюнула ему в лицо!
- Молодец, мартышка!
Закричали кролики.
- Смерть предателю!
- Так исказить мой текст!
Воскликнул Поэт, в самом деле искренне возмущенный искажением своего текста.
Он дважды предатель, подумал Поэт, исказив мой текст, он предал меня, а потом уже предал Задумавшегося.
Почувствовав себя преданным, он окончательно забыл о доле своей вины в предательстве Задумавшегося: какой он предатель, если он сам предан!
Король гневно смотрел на Находчивого. Кролики постепенно притихли, ожидая, что он скажет ему.
Значит…
Мрачно обратился к нему Король.
- Ты так пел:
Пам-пам, пам-пам, пам-пам-па!
И Ля - ля-ля-чий Брод?
- Да.
Еле слышно признался Находчивый.
- А разве я тебя учил так петь?
- Нет…
Начал было Находчивый испуганно.
- Вы просили…
- Молчи!
Крикнул Король.
- Отвечай перед народом: ты внес отсебятину в текст или не внес?!
- Внес…
Сокрушенно кивнув головой, подтвердил Находчивый. Ведь он и в самом деле пропустил в третьей строчке слово, на котором настаивал Король.
- Внес отсебятину…
С горестным сарказмом повторил Король.
- И куда внес? В королевский текст?
И когда внес?
Внес именно сейчас:
-когда, с одной стороны, напирают удавы,
-а с другой стороны, никогда раньше опыты по выведению Цветной Капусты не были так близки к завершению.
- Король не виноват!
Закричали кролики с удвоенной энергией, радуясь, что им теперь не надо бунтовать.
- Да здравствует Король! Негодяй внес отсебят ину!
- Почему внес?
Закричал Король, вытянув лапу обвиняющим жестом.
- Не мне отвечай, отвечай всему племени!
- Братцы, помилосердствуйте.
Закричал Находчивый.
- Каюсь! Каюсь!
Но почему так получилось?
Я все время думал над тем, что нам рассказал Задумавшийся.
Мне очень, очень понравилось все, что он нам рассказал про гипноз. Я ему поверил всем сердцем.
И я решил: чем быстрей он докажет нашему Королю и нам, что он прав, тем лучше будет для всех.
Я же, братцы-кролики, не знал, что так получится…
- Кто тебя просил?
Кричала возмущенная толпа.
- Предатель, негодяй!
- Пустите меня.
Раздался истошный крик вдовы Задумавшегося.
- Я выцарапаю глаза этому Иуде!
- Простите, братцы!
Вопил Находчивый.
- Нет прощения предателю.
Отвечали кролики.
- Удав тебе братец!
* * * * *
Тут наконец поднялся Возжаждавший и произнес лучшую в своей жизни речь. Он рассказал о последних минутах Учителя.
Он рассказал все, что видел, и все, что слышал.
Многие кролики, слушая его рассказ, тяжело вздыхали, а крольчихи всхлипывали.
Плакала даже Королева. Она поминутно подносила к глазам капустные листики и, промокнув ими глаза, отбрасывала их в толпу кроликов, что, несмотря на горе, каждый раз вызывало в толпе кроликов смущенный ажиотаж.
Возжаждавший страстно призывал кроликов развивать в себе сомнения во всесилии гипноза и тем самым продолжать великое дело Задумавшегося.
В конце своей прекрасной речи он обрушился на Короля.
Он сказал, что даже если Глашатай и внес отсебятину, то Король, выбирающий в Глашатаи предателя, не достоин быть королем.
Поэтому, сказал он, надо наконец воспользоваться кроличьим законом, которым кролики почему-то никогда не пользуются, и при помощи голосования узнать, не собираются ли кролики переизбрать своего Короля.
В самом конце речи Возжаждавший обещал на глазах у всего народа в ближайший праздничный день пробежать туда и обратно по любому удаву.
Эту пробежку он посвящает памяти Учителя.
Когда он кончил говорить, огромное большинство кроликов неистово аплодировало ему.
По их мордам было видно, что они не только готовы переизбрать Короля, но и довольно ясно предвидят будущего.
Однако и те, что рукоплескали, и те, что воздерживались, с огромным любопытством ждали, что же будет делать Король.
В глубине души и те и другие хотели, чтобы Король как-нибудь перехитрил их всех, хотя сами не могли дать себе отчета, почему им так хотелось.
Ну вот хотелось, и все!
Король, покинув свое королевское место, даже как бы махнув на него лапой, хотя и не махнув, но все-таки как бы махнув, что означало, мол, я его вам и без голосования отдам, с молчаливой скорбью стоял, дожидаясь конца рукоплесканий.
- Кролики.
Наконец спокойно сказал он голосом, отрешенным от собственных интересов,
- Предлагаю, пока я - король, минутой всеобщего молчания почтить память великого ученого, нашего возлюбленного брата Задумавшегося, героически погибшего в пасти удава во время проведения своих опытов, которые мы, хотя и не одобряли теоретически, материально поддерживали…
Вдова не даст соврать…
- Истинная правда, кормилец!
Завопила было вдова из толпы, но Король движением лапы остановил ее причитания, чтобы она не нарушала торжественности скорби.
Кролики были просто потрясены тем, что Король сейчас, когда речь идет о его переизбрании, хлопочет о Задумавшемся, а не о себе.
Все стояли в скорбном молчании.
А между тем прошла минута, прошла вторая, третья, четвертая…
Король стоял, как бы забывшись, и никто не смел нарушить молчания. Как-то некрасиво, неблагородно говорить, что минута молчания давно истекла.
Это был один из великих приемов Короля вызывать у народа тайное раздражение к его же кумирам.
Король, как бы очнувшись, сделал движение, призывающее кроликов расковаться, вздохнуть всей грудью и приступить к неумолимым житейским обязанностям, даже если эти обязанности означают конец его королевской власти.
- А теперь.
Сказал Король с благородной сдержанностью.
- Можете переизбрать своего Короля.
Но по нашим законам перед голосованием я имею право выразить последнюю волю. Правильно я говорю, кролики?
- Имеешь, имеешь!
Закричали кролики, растроганные его необидчивостью.
- Кого бы вы ни избрали вместо меня.
Продолжал Король.
- В королевстве необходимы здоровье и дисциплина. Сейчас под моим руководством вы исполните производственную гимнастику, и мы сразу же приступим к голосованию.
- Давай.
Закричали кролики.
- А то что-то кровь стынет!
Король взмахом лапы приказал играть придворному оркестру и, голосом перекрывая оркестр, стал дирижировать производственной гимнастикой.
- Кролики, встать!
Приказал Король, и кролики вскочили.
- Кролики, сесть!
Приказал Король и энергичной отмашкой как бы влепил кроликов в землю.
- Кролики, встать! Кролики, сесть! Кролики, встать! Кролики, сесть!
Десять раз подряд говорил Король, постепенно вместе с музыкой наращивая напряжение и быстроту команды.
- Кролики, голосуем!
Закричал Король уже при смолкшей музыке, но в том же ритме, и кролики вскочили, хотя для голосования и не обязательно было вскакивать.
- Кролики, кто за меня?
Закричал Король, и кролики не успели очнуться, как очутились с поднятыми лапами.
Все, кроме Возжаждавшего, вытянули вверх лапы.
А кролик, случайно оказавшийся возле Возжаждавшего, вдруг испугавшись, что его в чем-то заподозрят, вытянул обе лапы.
Королевский Счетовод начал было считать вытянутые лапы, но Король, переглянувшись со своим народом и исключительно демократическим жестом показывая свое общенародное пренебрежение всякими там крохоборскими подсчетами, махнул лапой: дескать, не надо унижать алгеброй гармонию.
- Кролики, кто против?
Уже более ласковым голосом спросил Король.
И тут только Возжаждавший поднял лапу. Король доброжелательно кивнул ему, как бы одобряя сам факт его выполнения гражданской обязанности.
- Кролики, кто воздержался?
Спросил Король, голосом показывая, что, конечно же, ему известно, что таких нет, но закон есть закон, и его надо выполнять.
Дав щедрую возможность несуществующим воздержавшимся свободно выявить себя и не выявив таковых, Король сказал:
- Итак, что мы видим? Все - за. Только двое - против.
- А кто второй?
Удивились кролики, оглядывая друг друга и становясь на цыпочки, чтобы лучше оглядеть толпу.
- Я второй.
Сказал Король громко и поднял лапу, чтобы все поняли, о ком идет речь. После этого, взглянув на Возжаждавшего, он добавил:
- К сожалению, народ, поддерживая меня, нас с тобой не поддерживает…
- Во дает!
Смеялись кролики, чувствуя нежность к Королю оттого, что он, Король, зависит от их, кроликов, голосования, и они, простые кролики, его, Великого короля кроликов, не подвели.
Сам Король снова пришел в веселое расположение духа. Он считал, что когда-то придуманная им производственная гимнастика при внешней простоте на самом деле - великий прием, призванный освежать слабеющий время от времени рефлекс подчинения.
- Продолжаю свои нелегкие обязанности.
Сказал Король, благодушествуя и подмигивая народу.
- Что скажут кролики по поводу предложения Возжаждавшего?
- Зрелища! Зрелища! - закричали кролики радостно.
- Значит, туда и обратно?
Спросил Король у Возжаждавшего, подмигивая народу.
- Туда и обратно!
Серьезно ответил Возжаждавший.
- Значит, туда внутрь и обратно наружу?
Спросил Король под хохот кроликов.
- Нет,
Спокойно отвечал Возжаждавший.
- Туда и обратно снаружи.
- Удава по соему выбору или по любому?
- По любому.
- Кролики.
Обратился Король к народу.
- Для наглядности зрелища выбираем удава подлинней?
- Подлинней!
Закричали кролики.
- Так будет интересней!
- Хорошо.
Сказал Король.
- Придется договориться с Великим Питоном… Но учти, Возжаждавший, удав согласится на такое унижение только с правом на отглот.
- Разумеется.
Спокойно сказал Возжаждавший.
- Я посвящу пробег памяти незабвенного Учителя.
- Конечно.
Отвечал Король.
- Как только договоримся с таким Питоном, мы устроим зрелище для всего нашего племени.
- Да здравствует Король! Да здравствует Учитель! Да здравствуют зрелища!
Кричали кролики, окончательно всем довольные.
- Кстати, как быть с предателем Задумавшегося?
Сказал король и поманил к себе Находчивого, который, пользуясь тем, что Король и кролики отвлеклись, тихонько уполз в толпу, хотя и не осмелился скрыться в ней.
Находчивый вышел из толпы и стоял перед кроликами, опустив голову.
- Смерть предателю!
Закричали кролики, увидев Находчивого и снова все вспомнив.
- Не можем.
Сказал Король задумчиво.
- Мы вегетарианцы.
- А что, если его скормить тому удаву, по которому будет бежать Возжаждавший?
Спросил один из кроликов.
- Остроумно.
Согласился Король.
- Но не можем, потому что мы вегетарианцы.
Да и научный опыт не получится.
Какой же риск быть загипнотизированным, если удав будет заранее знать, что ему выделили другого кролика.
- Я, как Учитель.
Гордо заявил Возжаждавший.
- Могу рисковать только собой.
- Предлагаю.
Сказал Король
- Предателя навечно изгнать в пустыню… Пусть всю жизнь грызет саксаулы…
- Пусть грызет саксаулы!
Повторили ликующие кролики.
- Убрать и сопроводить.
Приказал Король, и двое стражников поволокли Находчивого, который смотрел на Короля и Королеву и на всех Допущенных прекрасными глазами тонущего котенка.
- Обманщик.
Сказала Королева, сожалея, что не успела насладиться этими теперь даром пропадающими глазами.
- Сам сказал: «Никогда», - а сам съел мой подарок.
- Он молодой, ему хорошо саксаулы грызть.
Сказал Старый Мудрый Кролик.
- А представляете, если б меня выслали туда?
Старый эгоист, глядя на пострадавшего и вспоминая, что и он мог пострадать, требовал к себе сочувствия, словно пострадал именно он.
Когда Находчивого волокли сквозь толпу, снова раздался истошный голос вдовы.
- Убивец!
Закричала она и рванулась к Находчивому.
- Кто будет кормить моих сироток? Убивец!
Ее едва удалось удержать, и в толпе кроликов поднялся переполох.
Король, воздетой лапой добившись тишины, снова обратился к вдове:
- Твой муж - наш брат, несмотря на наши разногласия…
Мы тебя не оставим.
Твои дети - мои дети.
- В каком смысле?
Встревожилась Королева.
- В самом высоком.
Сазал Король и показал на небо. После этого он показал на вдову и, обращаясь к придворному Казначею, приказал:
- Выкатить ей два кочана капусты единовременно и выдавать по кочану ежедневно с правом замены его на кочан Цветной, как только закончатся опыты, за которыми мы следим и способствуем…
А сейчас, кролики, по норам, спокойной ночи!
По приказу Казначея из дворцового склада выкатили два кочана капусты.
- Благодетель.
Зарыдала вдова, упав головой на оба кочана капусты и одновременно обнимая их с боков, чтобы никто ничего не мог отколупать.
- Молодчина наш Король.
Говорили кролики, разбредаясь по норам.
Некоторые крольчихи с нехорошей завистью глядели на вдову Задумавшегося.
- У других мужья и после смерти в дом тащат.
Сказала одна крольчиха, ткнув лапой в бок своего непутевого кролика
- А ты и живой без толку по джунглям скачешь.
- Милая, и мой при жизни не лучше был.
Неожиданно бодро успокоила ее вдова и, подталкивая лапами,
покатила к норе оба кочана.
Притча об унынии
Много лет назад Дьявол решил похвастаться и выставил на всеобщее обозрение все инструменты своего ремесла. Он аккуратно сложил их в стеклянной витрине и прикрепил к ним ярлыки, чтобы все знали, что это такое и какова стоимость каждого из них.
Что это была за коллекция! Здесь были и блестящий Кинжал Зависти, и Молот Гнева, и Капкан Жадности. На полочках были любовно разложены все орудия Страха, Гордыни и Ненависти. Все инструменты лежали на красивых подушечках и вызывали восхищение каждого посетителя Ада.
А на самой дальней полке лежал маленький неказистый и довольно потрепанный деревянный клинышек с ярлыком «Уныние». На удивление он стоил больше, чем все остальные инструменты, вместе взятые. На вопрос, почему Дьявол так высоко ценит этот предмет, тот ответил:
- Это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными, - и он с нежностью погладил деревянный клинышек. - Если мне удается вбить его в голову человека, он открывает двери для всех остальных инструментов…
Обучаясь по специальности «Психология», мы в университете часто писали эссе на темы: «Почему я выбрала профессию психолога», «Как я вижу себе в роли психолога», «Что меня привело в психологию»
Мне было дано 5 лет обучения, чтобы познать, увидеть, почувствовать себя, но все эти 5 лет я избегала любого столкновения с собой. Я жила эмоциями других, наблюдала за тем, как развиваются и меняются окружающие меня люди. Я следила за их ошибками, поражениями, завидовала их инсайтам и победам. Я думала, что наблюдая, как действуют другие, я наберусь опыта. Я ждала, что просто так сидя на стуле, надев маску безразличия и нейтральности, я стану умнее и увереннее, реализую свои таланты и открою в себе новые возможности. «Только бы никто не тронул меня, только бы никто не задел… «- думала я.
Я так думала, пока сидела в обучающей психотерапевтической группе. А затем приходила домой и не знала, куда деть все эти накопленные эмоции, куда их выплеснуть, и каждый раз обещала себе, что на следующей группе я все выскажу, я откроюсь. Но нет. Как только мы заходили в кабинет, и закрывалась дверь, я закрывалась в себе. Я сидела и наблюдала за другими, я контролировала каждую свою эмоцию, я скрывала любое проявление чувств. Я терпела, терпела изо всех сил. И однажды в моей голове промелькнула мысль: «А если я не выдержу? Когда заканчивается терпение? А если оно закончиться в самый неподходящий момент и я буду к этому не готова?».
И я поняла, что есть только два выхода: либо сдаться и открыться, пока есть благоприятная атмосфера, пока есть люди, которые не только поддержат меня, но и окажут профессиональную помощь, либо терпеть до последнего, терпеть пока все не вырвется саму наружу. Первый вариант требовал от меня смелости и решительности, второй вариант - терпения. Как быть смелой и решительной я не знала, а как терпеть и страдать было мне хорошо знакомо. Я выбрала второй вариант. И я по-прежнему его выбираю. В любых ситуациях, в любых условиях. И я даже передать не могу, как мне иногда хочется сдаться! Как же хочется взять на себе эту ответственность и рискнуть! Но я этого не делаю. Терпеть ведь безопаснее, я знаю, как терпеть, я знаю, как ждать, я знаю, как скрывать свои мысли и чувства… Я не знаю, как жить по-другому, боюсь знакомства с собой, боюсь знакомить себя с другими.
Пока я наблюдала за ошибками и победами других, я пропустила свою жизнь…
Знакoмая на рабoте частo и интереснo рассказывает o свoем псе. Судя пo всему oн у нее oчень и oчень незауряден. Я пoпытаюсь рассказать истoрию первoгo лица. Как тo утрoм в суббoту пеку я блины. Муж и дoчь еще не встали, я на кухне oдна с псoм. Занятие требует сoсредoтoченнoсти, а пес изнывает, гавкает, требует свoей дoли. Я, не oтрываясь oт скoвoрoды, гoвoрю ему, мoл пoгoди, сoберутся все к завтраку и ты пoлучишь. Он чегo тo замoлчал и смылся из кухни, я, занятая oчередным блинoм, даже и не заметила этoгo, Вдруг на кухню вваливается сoнный и недoвoльный муж, «Ну чегo надo?» Я - «Ничегo, а чтo?» «Да меня Ирвин пoднял, пoтребoвал чтoб я шел на кухню» (Ирвин - этo имя пса) Слышим из кoмнаты писк и вoпли дoчери, Этo пес, негoдяй, oбеспечивает квoрум на кухне, чтoбы пoлучить свoе.
Что я в ущерб чему в жизни не провозглашала!
Фотографию в ущерб портрету, крепостное право в ущерб вообще праву, капусту в ущерб розе, Марфу в ущерб Марии, староверов в ущерб Петру… Самое обратное себе - в ущерб самой себе!
И не из спорта (отсутствует!), не для спора (страдаю!) - из чистой справедливости: прав, раз обижен.
И еще: из полной невозможности со-чувствия (-мыслия, -лю-бия) с лицемерами, втайне бесспорно предпочитающими: фотографию - портрету, крепостное право - просто-праву, капусту - розе, Марфу - Марии, длиннобородых - Петру!
Но есть еще тайна: вещь, обиженная, начинает быть правой. Собирает все свои силы - и выпрямляется, все свои права на существование - и стоит.
(NВ! Действенность гонимых идей и людей!)
Нет ведь окончательной лжи, у каждой лжи ведь хотя бы один луч - в правду. И вот она вся идет по этому лучу.
Если ты пытаешься что-то сделать со своей печалью, скорбью, страхом, гневом, своим одиночеством, своими сомнениями, своим разбитым сердцем, глубокой тоской по дому - ты уже превратила их в проблему. Ты уже в состоянии войны. Сам твой поиск решения предполагает, что что-то пошло «не так» и нуждается в исправлении. Существует «я хорошая», которая воюет с «я плохая», «совершенная я» с «не совершенной», и это корень всякого насилия.
Заканчивай все эти дуалистические войны. Хватит делить себя на две части. Два в одном - это слишком много для тебя. Обрати внимание на ту часть себя, которая чувствует себя разбитой, слабой, «плохой», и на мгновение останови бегство от неё. Прекрати все поиски. Прислушайся к ней, находись рядом, как с обиженным ребенком. Пребывай очень близко, не отворачивайся. В «плохой я» содержится много ценной информации. Начни принимать эти, казалось бы, неприемлемые энергии внутри себя, или просто признай, что ты не можешь принять их прямо сейчас; признай свою неспособность сейчас разрешить конфликт. Бесстрашно зажги свой свет в темноте. Ты обнаружишь, что внутри тебя нет врагов, нет ошибок, нет демонов, нет разрушения, только манифестация сознания, которая нуждается во встречи с тобой. В твоем принятии этой части бесконечно большой картины. Вы похожи на детей, так долго ищущих дорогу Домой…
Нет решения? Нет проблем. Только любовь.
- Ты спишь что ли? А?
- Никак нет, товарищ сержант! Задумался я чего-то, - ответил невысокий паренек и поправил ремень.
- Не ори, дурень! Сейчас немцы услышат и как отстрелят тебе макушку… Будешь знать!
Молодой солдат опасливо покосился на бруствер окопа и поплотнее прижал каску к голове.
- Да не боись! Тебе еще долго жить, - усмехнулся сержант, - и мне тоже. У нас работы еще много, нельзя нам сейчас помирать. Никак нельзя… Особенно тебе.
- Почему мне, товарищ сержант? - удивленно-испуганным взглядом уставился на него солдат.
- Потому что, ежели немцы унюхают, что помер рядовой Максименко, то они сразу решат, что наша армия больше сопротивляться не может и мигом перейдет в наступление по всем фронтам. А нам этого никак нельзя допустить, понимаешь? - серьезным голосом сказал сержант и опустил руку на плечо солдата. Молодой боец, не совсем понимая, как ему реагировать на слова своего командира, молча стоял и хлопал глазами.
- Вот представь такую ситуацию, - продолжил сержант, облокотившись на край окопа, - сидит, значит, Гитлер в своей берлоге. Тут к нему заходит его помощник и говорит: «Срочное донесение с фронта - Максименко убит!». Гитлер от такой новости аж подскочит. Уверен, что подскочит. Да как заорет: «Ура! Теперь моим солдатам можно окопы не рыть! С танков можно не стрелять! Патроны не нужны теперь! Можно смело идти на Москву! Потому что Максименко для меня был как кость в горле! Если б не этот чудо-солдат, я б уже давно войну выиграл!». Так что, Максименко, на тебе лежит огромная ответственность! Не дай Бог, что-то с тобой случится. Смотри мне!
- Это вы так хохмите, товарищ сержант?
- Да как я могу? - ответил он, еле сдерживая смех.
- Ну и шуточки у вас, если честно, - обиженно заметил солдат и, подобрав с края траншеи маленький камушек, принялся подкидывать его в руке.
- Да ладно тебе, - еще раз похлопал его по плечу сержант, - ты еще обидься.
- Ничего я не обиделся, - как-то по-детски ответил боец и бросил камушек через плечо.
- Так о чем ты там задумался, Максименко? А то я своими росказнями совсем тебе, наверное, голову задурил.
- Да там… - немного замешкался солдат.
- Ну, чего? Девку свою вспомнил что ли?
- Да не. Такое дело… Сон мне вчера приснился.
- Что за сон? - сержант аккуратно выглянул за бруствер и прислушался, - вроде тихо, показалось. Так что за сон?
- Страшный такой… Я ж сам из Киева, у меня там все родичи. Мамка, папка, дед, бабка…
- Внучка, жучка, - продолжил сержант, - давай уже, рассказывай. Ближе к делу, у меня обход еще не закончен.
- Ну так вот. Вроде как война уже закончилась и мы победили.
- Это хороший сон, - улыбнулся сержант.
- Да это не все еще. Значит, война закончилась и стою я прям в центре города. В форме вот этой, с медалями, орденами…
- Ну, так… кто бы сомневался! Звание хоть запомнил свое? Никак не ниже генерала, небось? Ладно, ладно, рассказывай, - заметив взгляд солдата, поправился сержант.
- И вот стою я, значит, а вокруг меня какие-то парни молодые, девушки… И все, как один, пальцами в меня тычут и смеются. Да не просто смеются, а прям гогочут. И кричат мне в лицо: «Деды воевали! Ха-ха! Деды воевали!». И слюна прям у каждого брызжет, пена у рта, а глаза… Знаете, товарищ сержант, пустые глаза. Вот как будто неживые они совсем.
- А дальше что?
- А я стою, оглядываю себя, думаю - может, что не так с формой у меня? Может испачкался где? Чего они гогочут то?.. Нет, вроде нормально все, как надо. А они со всех сторон обступили, руки тянут ко мне свои, за медали хватают, сорвать пытаются… Я кое-как вырвался и деру оттуда. Они за мной. А, самое интересное, люди ходят вокруг, видят все это непотребство и никто не помогает. Я им: «Товарищи! Да что ж такое творится то?».
- А они что?
- Кто улыбается тоже, кто виновато так глаза отводит в сторону, кто вообще мимо проходит, даже не смотрит, - ответил солдат, - и бежал я, бежал, они меня уже догнали почти и я проснулся. Вот такой вот сон. Уже второй день его вспоминаю, все никак из головы не выходит.
- Максименко, вот я стоял тут пять минут, думал - может, и в правду, дельное что расскажешь, а ты мне какую-то чепуху в уши заливаешь. Ну, мало ли какая чушь присниться может… Что ж теперь, думать об этом? - проворчал сержант.
- Да понятно, что чушь, просто покоя мне эти слова не дают.
- Какие слова?
- Ну, эти - «Деды воевали». Чего они смеялись то? Что смешного?
- Смешно дураку, что уши на боку. Всё, Максименко, хватит мне зубы своими бреднями заговаривать. Я дальше пошел. Смотри тут, не усни ненароком. А то приснится какой кошмар, еще стрелять начнешь с перепугу почем зря.
- Есть, товарищ сержант, - бодро ответил солдат.
- Да не ори ты, говорю ж… - с этими словами сержант махнул рукой и двинулся дальше по траншее.
Закончив обход, он, завернув в одно из ответвлений траншеи, присел на землю и, прислонившись спиной к стенке, принялся крутить самокрутку.
- Тоже мне - кошмар ему приснился! Подумаешь, - сказал он сам себе, - деды воевали… Что тут такого? Вот мне на днях сон причудился, что внуки воевали, да еще и друг с другом. Я аж в холодном поту подскочил. Вот это кошмар, так кошмар… Господи, не дай Бог, не дай Бог…
Это было в IV веке. Святой Неофит был еще совсем юным, когда получил откровение посвятить свою жизнь Господу. Он простился с родителями и пошел в горы, окружавшие Никею. В горах он нашел пещеру, где и решил поселиться. А в той пещере жил лев, и он вышел навстречу юноше, сердито рыча. Тогда Неофит ласково и спокойно сказал зверю:
- Господь привел меня сюда и повелел жить в этой пещере. Пожалуйста, найди себе другое жилище!
И лев покорно ушел. А святой поселился в пещере, и ангел приносил ему пищу… Но язычники, враги веры Христовой, узнали, где живет святой Неофит. Они схватили его и решили бросить на растерзание диким зверям. Мученика привели на арену цирка. А надо сказать вам, что цирк в древнем мире - это совсем не тот цирк, который знаем мы: там не восхищались ловкостью гимнастов и не хохотали над неуклюжим клоуном, там язычники «наслаждались» публичными казнями и жестокими битвами гладиаторов, им нравилось зрелище страданий и смерти. И вот святого привязали на арене к столбу и выпустили диких медведей. С ревом бросились звери к святому, но вдруг словно какая-то сила остановила их. Медведи наклонили головы к ногам мученика - и тихо отошли. Тогда мучители выпустили из клетки льва.
- Уж этот голодный зверь растерзает его на части! - предвкушали язычники.
Злобно рыча, лев прыгнул к святому, но вдруг остановился и замер, а потом стал лизать мученику ноги. Это был тот самый лев, который уступил святому пещеру!
- Здравствуй, друг! - сказал ему святой Неофит. - Ты узнал меня! А теперь иди в нашу пещеру и живи в ней - я больше не вернусь туда. И прибавил, поскольку лев не хотел уходить и печально сидел у ног мученика. - Иди, иди! И не причиняй вреда этим людям. - Святой поднял свои добрые глаза на мучителей.
Лев, рыча, метался по арене, но, повинуясь святому мученику, никого не тронул. Потом он разломал ворота цирка и убежал в пустыню. Разъяренные мучители бросились на святого Неофита и пронзили его копьем. Они так и не поняли, отчего стали кроткими свирепые хищники и какая сила преобразила их звериный нрав.
Жена любит что-то готовить. Причем часто балует выпечными изделиями - плюшки там, пироги - и самое любимое - маковый рулет. Несколько раз попадал на сам процесс готовки, и заметил одну вещь: скрутив рулет, жена с каждого конца отрезает по 5 см теста. И выкидывает. Спрашиваю - чем концы не устраивают? «Так надо, говорит - мама так делает». А сама, вижу, задумалась, глаза забегали. Через некоторое время - ситуация повторяется. Жена начинает психовать, что вопросы глупые задаю, так надо. Дождался тещу. «Мама, а зачем это Вы от макового рулета кончики отрезаете и выкидываете?» «Аааааа, так когда мы в коммуналке то жили, плита была маленькая, и рулет на протвинь не влезал, вот и отрезала - чтоб запечь». / Под гневным и униженным взглядом жены я понял, рулета мне больше не видать…
Жили (собственно, и поныне здравствуют) в одном селе два закадычных друга, и как-то раз решили прокатиться они до ближайшего поселка: себя показать, на других поглазеть. Было это в старые добрые времена. Увлеклись, изрядно приняли на грудь, и, как водится, попали в отделение милиции. Документов, естественно, при себе никаких не было. Дежурный стал допытываться, чтоб, стало быть, записать сведения о них. Набор вопросов стандартный: ФИО, место проживания или прописки
Позови меня в горы, любимый,
Позови, я пойду за тобой.
Я могу быть упрямой и сильной,
Позови меня в горы, родной.
Мы пойдем по тропинке надежды,
К перевалу потерянных чувств,
И как прежде, ты слышишь, как прежде
Вдруг поверим - не будет разлук.
Обойдем все ущелья предательств,
Смоем горной холодной водой
Все обиды и нашу усталость,
И вернемся, вернемся домой.
Будет всё как и прежде, ты помнишь?
Как сияли от счастья глаза,
Позови меня в горы чтоб вспомнить,
Что любовь нам дана навсегда…